становление героя
полная версия«Несмотря на запрещение городской управы, он сидел верхом на пушке Зам-Заммах, стоявшей на глиняном постаменте против Аджайб-Гера, Дома Чудес, как называют Лагорский музей. Тот, кто владеет Зам-Заммахом, этим «извергающим огонь драконом», владеет Пен…
«Несмотря на запрещение городской управы, он сидел верхом на пушке Зам-Заммах, стоявшей на глиняном постаменте против Аджайб-Гера, Дома Чудес, как называют Лагорский музей. Тот, кто владеет Зам-Заммахом, этим «извергающим огонь драконом», владеет Пен…
«Летний вечер, ямщицкая тройка, бесконечный пустынный большак…». Бунинскую музыку прозаического письма не спутаешь ни с какой другой, в ней живут краски, звуки, запахи… Бунин не писал романов. Но чисто русский и получивший всемирное признание жанр ра…
«Летний вечер, ямщицкая тройка, бесконечный пустынный большак…». Бунинскую музыку прозаического письма не спутаешь ни с какой другой, в ней живут краски, звуки, запахи… Бунин не писал романов. Но чисто русский и получивший всемирное признание жанр ра…
Толстяк Чарли Нанси, скромный житель Лондона, ведет приготовления к свадьбе, когда узнает о смерти своего горе-папаши. Вечно ставивший сына в неловкое положение, тот и умер словно в насмешку: флиртуя с девушками в караоке-баре. С этого момента жизнь …
Толстяк Чарли Нанси, скромный житель Лондона, ведет приготовления к свадьбе, когда узнает о смерти своего горе-папаши. Вечно ставивший сына в неловкое положение, тот и умер словно в насмешку: флиртуя с девушками в караоке-баре. С этого момента жизнь …
Он проснулся и понял, что произошла планетарная катастрофа. Его мира больше нет. Есть мир чужой, где правят банды и колдуны, а чудовищные мутанты охотятся на людей даже при солнечном свете. Его, человека из прошлого, звали Кузнецом, его звали Клинком…
Он проснулся и понял, что произошла планетарная катастрофа. Его мира больше нет. Есть мир чужой, где правят банды и колдуны, а чудовищные мутанты охотятся на людей даже при солнечном свете. Его, человека из прошлого, звали Кузнецом, его звали Клинком…
Вторжение началось.
Доверять нельзя никому. Близкие могут убить, родные – предать.
Большинство людей изменилось под действием биотина. Теперь кроме обманчивой внешности у этих существ нет ничего общего с людьми.
Уцелевшие с трудом удерживают позиции …
Вторжение началось.
Доверять нельзя никому. Близкие могут убить, родные – предать.
Большинство людей изменилось под действием биотина. Теперь кроме обманчивой внешности у этих существ нет ничего общего с людьми.
Уцелевшие с трудом удерживают позиции …
Смертный приговор, вынесенный Данилу медициной, не оставил ни малейшей надежды на спасение. Что делать? Провести остаток жизни в пьянстве и бессмысленных развлечениях или принять предложение незнакомца проникнуть в параллельный мир, где обрести новое…
Смертный приговор, вынесенный Данилу медициной, не оставил ни малейшей надежды на спасение. Что делать? Провести остаток жизни в пьянстве и бессмысленных развлечениях или принять предложение незнакомца проникнуть в параллельный мир, где обрести новое…
При «синей тревоге» не гибнут, но не в этот раз. Поисковая группа уничтожена, уцелела только юная практикантка, впервые покинувшая стены странного Монастыря. Чтобы выжить, ей надо всего лишь дождаться помощи. Но она, действуя по глупой бюрократическо…
При «синей тревоге» не гибнут, но не в этот раз. Поисковая группа уничтожена, уцелела только юная практикантка, впервые покинувшая стены странного Монастыря. Чтобы выжить, ей надо всего лишь дождаться помощи. Но она, действуя по глупой бюрократическо…
Чужой северный материк, кланы, тихая деревенька в таинственном, волшебном Лесу. А откуда здесь этот странный, едва живой человек, потерявший память? Кого подобрали местный купец и его дочь? Выживет ли незнакомец? Вспомнит ли себя и ту, которая ищет е…
Чужой северный материк, кланы, тихая деревенька в таинственном, волшебном Лесу. А откуда здесь этот странный, едва живой человек, потерявший память? Кого подобрали местный купец и его дочь? Выживет ли незнакомец? Вспомнит ли себя и ту, которая ищет е…
«Повесть о юном королевиче Зигфриде, варваре Конане, вещем драконе Фафнире и мудром карлике Альбрихе» о том, чего не было и быть не могло – если смотреть на вещи через призму нашего исторического знания о Западной Европе V века. Но о том, что многокр…
«Повесть о юном королевиче Зигфриде, варваре Конане, вещем драконе Фафнире и мудром карлике Альбрихе» о том, чего не было и быть не могло – если смотреть на вещи через призму нашего исторического знания о Западной Европе V века. Но о том, что многокр…
«Сармонтазара вобрала в себя многое из того, что я любил в культурах наших, земных: возвышенную страстность европейского средневековья, элегантный трагизм дальневосточных культур и пестрые магические энергии культур Мезоамерики. В этом мире боролись …
«Сармонтазара вобрала в себя многое из того, что я любил в культурах наших, земных: возвышенную страстность европейского средневековья, элегантный трагизм дальневосточных культур и пестрые магические энергии культур Мезоамерики. В этом мире боролись …
«Я родился на Чистых прудах, и первым моим воспоминанием, которого я не помню, должны быть похороны Кирова. Мама говорила, что меня завернули в красное одеяло и вынесли на Мясницкую. По Мясницкой несли гроб убитого вождя, видно, с вокзала, а Сталин ш…
«Я родился на Чистых прудах, и первым моим воспоминанием, которого я не помню, должны быть похороны Кирова. Мама говорила, что меня завернули в красное одеяло и вынесли на Мясницкую. По Мясницкой несли гроб убитого вождя, видно, с вокзала, а Сталин ш…
«– Томас Биннори? – переспросил молодой казначей.
– Совершенно верно!
– Бард-изгнанник?!..»
«– Томас Биннори? – переспросил молодой казначей.
– Совершенно верно!
– Бард-изгнанник?!..»
«Поезд тронулся.
Господи, это ведь сплошная банальность – отправление поезда! Перрон плывет за окном. Провожающие машут руками. Толстая мамаша бежит рядом с вагоном, давая дочке, уезжающей в Москву, финальные напутствия. Дочка, та еще фифа, трещит по…
«Поезд тронулся.
Господи, это ведь сплошная банальность – отправление поезда! Перрон плывет за окном. Провожающие машут руками. Толстая мамаша бежит рядом с вагоном, давая дочке, уезжающей в Москву, финальные напутствия. Дочка, та еще фифа, трещит по…
Однажды вы едете в метро и видите человека, над которым сияет нимб. Потом странные личности являются к вам в дом и предлагают интересную работу на хороших условиях. Затем вы оказываетесь в маленьком городке, где происходит нечто такое, что не может б…
Однажды вы едете в метро и видите человека, над которым сияет нимб. Потом странные личности являются к вам в дом и предлагают интересную работу на хороших условиях. Затем вы оказываетесь в маленьком городке, где происходит нечто такое, что не может б…
Шесть лет обучения в космодесантном училище и Восьмом Секретном Корпусе не прошли для майора Тантоитана Парадорского даром. Не каждый в его возрасте может похвастаться таким количеством наград и внеочередных званий. Дело за малым – пройти курс на Каф…
Шесть лет обучения в космодесантном училище и Восьмом Секретном Корпусе не прошли для майора Тантоитана Парадорского даром. Не каждый в его возрасте может похвастаться таким количеством наград и внеочередных званий. Дело за малым – пройти курс на Каф…
Империя Сангремар жила своей обычной, можно сказать, будничной жизнью. Завоевывала соседние государства, уничтожала королей и угоняла в рабство их подданных. Все шло своим чередом, пока на планету, где творились эти безобразия, в буквальном смысле не…
Империя Сангремар жила своей обычной, можно сказать, будничной жизнью. Завоевывала соседние государства, уничтожала королей и угоняла в рабство их подданных. Все шло своим чередом, пока на планету, где творились эти безобразия, в буквальном смысле не…
Несколько лет тому назад он явился в наш мир оттуда, где жизнь по Закону и Совести есть абсолютная норма. Где «вор сидит в тюрьме», а элиту власти составляют единственно люди Чести и Долга. Где каждый подданный великой Империи привычно уверен в том, …
Несколько лет тому назад он явился в наш мир оттуда, где жизнь по Закону и Совести есть абсолютная норма. Где «вор сидит в тюрьме», а элиту власти составляют единственно люди Чести и Долга. Где каждый подданный великой Империи привычно уверен в том, …
Путешествие в 19-й век, обернувшееся веселым пикником. Непросто избежать досадных и глупых ошибок, если относишься к прошлому, как к объекту занимательной экскурсии, прогулке за сувенирами и способу интересно провести время. Как научиться жить в одно…
Путешествие в 19-й век, обернувшееся веселым пикником. Непросто избежать досадных и глупых ошибок, если относишься к прошлому, как к объекту занимательной экскурсии, прогулке за сувенирами и способу интересно провести время. Как научиться жить в одно…
Диего Пераль – скромный учитель фехтования. Сын знаменитого драматурга, в прошлом – солдат, дон Диего равнодушен к космическим соблазнам Ойкумены. Казалось бы, его судьба – рапира да кинжал, выпады и защиты. Но жизнь маэстро делает крутой поворот, уп…
Диего Пераль – скромный учитель фехтования. Сын знаменитого драматурга, в прошлом – солдат, дон Диего равнодушен к космическим соблазнам Ойкумены. Казалось бы, его судьба – рапира да кинжал, выпады и защиты. Но жизнь маэстро делает крутой поворот, уп…
3805 год. Скука заставляет молодого человека из богатой семьи искать новые развлечения. В результате он оказывается в фантомном мире так называемого «Черного Оазиса» – игровой реальности, максимально приближенной к настоящему миру. Он не подозревает,…
3805 год. Скука заставляет молодого человека из богатой семьи искать новые развлечения. В результате он оказывается в фантомном мире так называемого «Черного Оазиса» – игровой реальности, максимально приближенной к настоящему миру. Он не подозревает,…