ТЕНИ ПРОШЛОГО

Он не ждал ответа. Внутри уже зрела тревога.

– Лея, – сказал он, вставая, – ты можешь просканировать её ДНК?

– Уже сделано, – ответила Лея. – Но с высокой долей допусков. Помнишь, мне нужны сканнеры и расходники? Однако могу с уверенностью сказать: биологическая структура – идентична человеческой. Но есть аномалии.

– Какие?

– Неопознанные фрагменты. Возможно, результат генной модификации.

– Ты хочешь сказать, она не человек?

– Я говорю, что она – не совсем человек. Требуется дополнительное исследование. Но она жива. И она чувствует.

Антон медленно повернулся к Лене. Она всё слышала. Но не испугалась. Не стала оправдываться.

– Я не враг, – сказала она тихо, открыв глаза и взглянув на Антона. Голос был ровным, но в нём звучала внутренняя сила. – Я не знаю, кто я была. Но я знаю, кем хочу быть сейчас.

Эти слова прозвучали просто, почти буднично, но в них было больше, чем просто фраза. Это было решение. Не оправдание. Не защита. А выбор.

В её голосе не было ни угрозы, ни мольбы. Только усталость и решимость. Антон смотрел на неё, и в груди у него сжалось. Он не знал, верит ли ей. Но знал, что хочет верить.

Антон решил разрядить обстановку:

– Ты должна быть старше меня на два поколения. Годишься мне в бабушки, – усмехнулся он, но в голосе прозвучала неловкость.

Он чувствовал к ней что-то – интерес, симпатию, может, даже больше. Но мысль о том, что она могла бы быть его бабушкой, сбивала с толку. Он не знал, как с этим быть. Хотел обсудить это с Леей, но остановил себя. Это было бы… неправильно.

– У тебя была семья? – спросил он, сменив тему. – Муж? Дети?

Лена долго молчала. Потом ответила тихо:

– Я не помню. Думаю, да. Но в данный момент не могу подтвердить или опровергнуть. Да и не хочу думать об этом. В любом случае… они погибли. Остались там, в прошлом.

Он кивнул. Понял. Иногда память – это боль.

– Прости. Не хотел лезть. Просто… ты кажешься мне знакомой.

Она посмотрела на него. И впервые – улыбнулась. Очень слабо. Почти незаметно. Но это была улыбка. Её тело постепенно возвращалось в норму. Она чувствовала пальцы, могла слегка пошевелить ими. Этот мужчина мог убить её в любой момент – она была абсолютно беззащитна. Но он спас её. Ещё тогда, в стазис-капсуле. И сейчас – снова.

Нет. Она не хотела быть для него угрозой.

– Мы не встречались. Но, может быть… теперь встретимся, – сказала она, и в её голосе прозвучала странная, почти тёплая интонация. – Теперь, Антон, я спрошу тебя. Как ты смог меня спасти? Из стазиса нельзя просто так вытащить. Это не сон.

Антон понимающе кивнул.

– Да. Мне пришлось использовать для этого машину.

– Где она находится? Мы можем туда вернуться? – Лена постаралась вложить в голос как можно больше эмоций. Её голубые глаза вспыхнули ярче, в них появилась надежда.

– Боюсь, что нет. Я тебя еле вытащил оттуда. Там был взрыв. Всё было заминировано. Думаю, ничего не осталось.

Лена бессильно закрыла глаза. Через минуту открыла и посмотрела на Антона. В её взгляде было что-то неуловимое – не страх, не ложь, а скорее… осторожность.

– Как ты смог включить машину?

– У меня был артефакт. С тем же логотипом, что и на машине – звезда и планеты, вращающиеся вокруг неё. Я нашёл его в экспедиции до лаборатории.

Лена замерла. Стало понятно многое. Он действительно спас её. Не случайно. Не по приказу. По зову чего-то внутри. И теперь она знала – ей не придётся умирать в муках. Этот человек дал ей шанс. Как он там сказал? Самец? Она усмехнулась про себя. Возможно, он и правда был таким. Но он был ещё и человеком.

Она снова пошевелила пальцами. Тело возвращалось в норму.

– Теперь твоя очередь, – сказал Антон, присев ближе. – Расскажи, что ты помнишь до Катастрофы?

– Я помню, что была в лаборатории. Помню, как всё начало рушиться. Сигналы тревоги. Кто-то кричал. Потом – тишина.

– Ты была врачом?

– Я… работала с медицинскими системами. Знала, как управлять капсулами, как стабилизировать пациентов.

– Значит, ты спасала людей. Это многое говорит о тебе.

Она отвела взгляд.

– Не всегда.

Он замолчал. Несколько секунд слышно было только, как капает вода из старой трубы. Тишина снова опустилась между ними – не тяжёлая, но наполненная. Как будто мир затаил дыхание, ожидая, что будет дальше.

Антон вздохнул, опуская взгляд на пламя горелки.

– Наш мир почти разрушен. Боль и страх поселились в людях. Я не думаю, что сделаю что-то экстраординарное… но мне кажется, ты, Лена, не принесёшь больше горя и слёз, чем уже есть в этом мире.

Он поднял глаза и добавил, уже тише:

– Я останусь с тобой до полного твоего восстановления. И выведу тебя в город.

Лена смотрела на него, не мигая. В груди что-то дрогнуло – неожиданно, ярко. Она почувствовала безграничную радость, и сама не могла понять, от чего именно: от того, что он поможет ей… или от того, что он просто будет рядом.

– Спасибо, Антон, – прошептала она.

Он кивнул, не говоря больше ни слова. Между ними повисла тишина – не пустая, а наполненная смыслом. Где-то в глубине комплекса всё ещё потрескивали остатки разрушений, но здесь, в этом забытом техблоке, рождалось нечто новое. Хрупкое. Настоящее.

Глава 5 На выход!

Прошло уже два дня с тех пор, как Антон и Лена оказались в этом помещении. Скорость её восстановления поражала. Уже к концу первого дня она смогла сесть, пусть и с усилием. Её тело, долгое время находившееся в стазисе, медленно возвращалось к жизни. Антон наблюдал за этим с тревогой и восхищением. Он кормил её горячим бульоном, растворяя сухую смесь в кипячёной воде, которую грел на портативной горелке. К счастью, еды хватало, хотя вылазка затянулась дольше, чем он рассчитывал.

Лея не разделяла его спокойствия. Уже на второй день она повысила уровень опасности нахождения в этом секторе до 25%, ссылаясь на нестабильные сигналы и возможную активность в соседних зонах. Но Антон не хотел рисковать перемещением, пока Лена не восстановится.

На второй день она попыталась встать. Держась за плечо Антона, сделала первый шаг – шаткий, неуверенный. Почти упала, но он успел её подхватить. Их взгляды встретились. Лена задержала взгляд, а затем неожиданно поцеловала его в щёку – коротко, но искренне. Это был жест благодарности, не требующий слов.

Антон замер. С того самого момента, как он увидел её, Лена не выходила у него из головы. В ней было что-то притягательное – неуловимое, но сильное. Он помнил предупреждение Леи: уровень потенциальной угрозы от этой девушки был беспрецедентно высоким. Лея всегда давала взвешенные оценки, основанные на фактах. Но в этот раз всё было туманно – никаких объяснений, только тревожный анализ вторичных признаков.

Он не знал, чему верить – интуиции или алгоритмам.

Лена всё ещё была в стазисной одежде, и на второй день попросила у Антона запасную рубашку – ей было неуютно в тонкой, медицинской ткани. Он дал ей лёгкую рубашку и шорты из своего рюкзака. Одежда была великовата, но она ловко справилась, закатав рукава и заправив рубашку. Антон украдкой наблюдал за ней, не в силах отвести взгляд. В её движениях было что-то естественное, почти грациозное. Он ловил себя на мысли, что таких девушек не встречал раньше – и, возможно, уже не встретит.

Лена замечала его взгляды. Она чувствовала, как он наблюдает за ней, как задерживает дыхание, когда она проходит мимо. Старалась не реагировать – будто не замечает. Её лицо оставалось спокойным, взгляд – сосредоточенным. Только иногда, когда он отворачивался, она позволяла себе лёгкую улыбку, почти незаметную.

Но внутри всё было иначе. Антон ей нравился – с самого начала. И это пугало. Он был не просто добрым и внимательным – в нём было что-то, что притягивало её с силой, которую она не могла объяснить. Никогда раньше она не испытывала ничего подобного. Ни один человек в её жизни не вызывал такого тихого, но глубокого волнения. Она не знала, что с этим делать – и потому прятала чувства за нейтральной маской.

На третий день Лена уже могла передвигаться самостоятельно. Она предложила начать движение к выходу.

– Думаешь, мы готовы? – спросил Антон, проверяя голографическую карту и снаряжение. – Проблема остаётся: тебе не в чем идти. У меня нет запасной обуви, а если бы и была – она была бы на три размера больше. Это ведь не рубашка, рукава не подвернёшь.

– Я готова. Смогу двигаться в стазисных чешках, буду внимательно смотреть под ноги, – ответила она. – Если мы останемся здесь дольше, я начну сходить с ума.

Антон кивнул и активировал гарнитуру для связи с Леей.

– Лея, оцени ситуацию.

– Биометрические показатели Лены в пределах нормы. Мышечная активность восстановлена на 82%. Однако я всё ещё фиксирую высокий уровень неопределённости. Угроза остаётся. И, Антон… ты слишком близко к объекту.

– Ты ревнуешь? – усмехнулся он.

– Это не ревность. Это отклонение в логике. Я фиксирую сбой в оценке рисков, вызванный твоим поведением. Возможно, стоит пересмотреть приоритеты.

– Хорошо, я понял. Есть ли безопасный маршрут?

– Могу предложить вскрыть одну из запертых дверей в конце главного коридора, куда выходит эта комната. За ней есть спуск в техническую зону. Дальнейшее сканирование по эхолокации невозможно. Направление должно вести к Невераду.

Антон отключил гарнитуру на несколько секунд и повернулся к Лене:

– Готова?

– Да. Но если что-то случится – не медли. Я не хочу быть причиной твоей гибели.

Он молча кивнул. Они начали собираться.

***

Они шли по разрушенному техническому тоннелю. Стены были покрыты трещинами, а потолок местами обрушился, открывая взгляду ржавые балки и кабели, свисающие, как потрошённые вены старого организма. Свет фонаря выхватывал из темноты остатки знаков, выцветшие символы, обозначения давно исчезнувших механизмов – всё это казалось частью забытой цивилизации.

За сто лет коридоры и комнаты подземелий сохранились неплохо, но прочность материалов изменилась. Пластик, утративший свои пластификаторы, становился хрупким, рассыпался в руках, как сухая глина. Металлические предметы, особенно содержащие железо, покрылись коррозией, но лучше всего сохранялись вещи, запертые в герметичных ящиках и кейсах. Особый интерес для поисковиков представляли зоны, где ещё работала автоматика – или вышла из строя совсем недавно. Там царил идеальный порядок, поддерживаемый роботизированными системами, и ни о какой ржавчине речи не шло.

Лена шла рядом, молча, но её взгляд был цепким, почти хищным. Она не просто наблюдала – она анализировала. Стены, покрытые трещинами, остатки механизмов, даже то, как Антон держал оружие – всё попадало под её внутренний сканер. В её глазах читалась не усталость, а пробуждающийся интерес, как будто она начинала видеть в происходящем не просто путь к выходу, а нечто большее.

– Антон, – произнесла она наконец, тихо, но с оттенком интереса, – зачем ты пришёл в эти руины?

Он замедлил шаг. Луч фонаря скользнул по стенам и потерялся в конце коридора. Дальше свет не проходил. Он не ответил сразу – проверил голографическую карту, сверился с направлением, будто искал подтверждение своим мыслям. И только потом заговорил:

– Я искал артефакт. Один из тех, что остались после Катастрофы.

– Для себя?

– Нет. Для заказчика. Я работаю по найму. Раньше был на корпорации, сейчас – иногда сотрудничаю с одной. Но подозреваю, что они только внешне мягкие и пушистые.

– Что ты имеешь в виду?

– Нашёл артефакт. Они обещали использовать его, чтобы обеспечить людей питьевой водой. Но массового копирования технологии я не увидел. Хотя я не взял с них ни копейки.

Лена остановилась. В её взгляде мелькнуло нечто – смесь уважения и тревоги.

– Так ты идеалист? – она оперлась рукой о стену, немного запыхавшись. С учётом её недавнего выхода из стазиса, это было почти чудом. – Не знаю, какие у вас отношения сейчас, но в наше время эксклюзивность давала большие преимущества. И большие деньги.

– Я раньше работал на них, – Антон задумался. – Теперь стараюсь сбывать найденные артефакты самостоятельно. Деньги мне нужны, как и всем. И больше я не идеалист, хотя стараюсь помогать людям по мере возможности.– Беру индивидуальные заказы. Я наёмник по поиску артефактов в руинах – это моя основная деятельность, – Антон говорил спокойно, но в голосе звучала усталость. Он остановился, чтобы подождать Лену.

– Думал, что этот выход – просто очередная экспедиция. Но потом понял: нет, что-то тут нечисто. Слишком много совпадений. Какая-то интрига. И, возможно, я ещё узнаю об этом. В любом случае, артефакта у меня больше нет. Придётся вернуть заказчику аванс и выплатить штраф. Но это не должно меня разорить, – он попытался улыбнуться, обернувшись к Лене.

Лена, отдышавшись, продолжила движение.

– Что это был за артефакт?

Антон тоже начал двигаться, пропустив Лену немного вперёд.

– Это был артефакт, который я использовал, чтобы спасти твою жизнь.

Лена резко остановилась. Её дыхание стало чуть глубже, взгляд – острее. В ней вспыхнуло напряжение, как будто она только сейчас осознала масштаб происходящего.

– Кто-то специально отправил тебя за этим артефактом? – Лена раньше не задумывалась, откуда Антон мог знать об энергетической капсуле. Ей казалось, что он нашёл её, блуждая по руинам. Да и пользы от неё не было бы никому – скорее вред. Энергокапсула при длительном воздействии оказывала негативный эффект: расстройство личности, психологические проблемы. Теперь же всё складывалось. Кто мог знать об артефакте внеземного происхождения?

Она хотела спросить больше, но не успела.

В этот момент в гарнитуре у Антона раздался голос Леи:

– Впереди – кочующий странник.

Антон жестом попросил тишину, переключился с разговора и стал всматриваться в темноту коридора. Ему показалось, что вдали мелькнула тень – и это ему очень не понравилось. Из оружия – только пистолет, абсолютно бесполезный против турелей и боевых роботов. Разрядника тоже уже не было.

– Надо укрыться, – прошептал он и потянул Лену за руку в ближайший проход. Это оказался тупик, но в конце – незакрытая подсобка. Забравшись внутрь, он осторожно закрыл дверь и запер её изнутри.

Кочующий странник это был робот на колесе. Бронированная грудь, высокая мобильность, манипуляторы вместо рук. Разработка довоенного периода, альтернатива охранникам в корпорациях. Иногда оснащался электрическим оружием. Опасность – максимальная.

Костюм Антона защищал от пуль, но не от электрической дуги. Странник патрулировал огромную территорию, действуя по алгоритмам, заданным до войны. Теперь он воспринимал всех проникших как врагов. И уничтожал.

Как они сохранились – загадка. Где-то всё ещё работал центр автоматического ремонта. И пока он работал – странники не умирали.

Антон прижал палец к губам, его взгляд стал жёстким. Он ясно дал понять: Лене нужно молчать.

В гарнитуре раздался голос Леи – сдержанный, тревожный:

– Один. Странник. Двигается по основному коридору. К нам.

Антон, почти бесшумно, вытащил пистолет. Он занял позицию у двери, развернувшись лицом к ней. Лена осталась за его спиной – он прикрывал её, не колеблясь. Он был готов защищать её любой ценой.

Лена наблюдала, затаив дыхание. Она была ещё слишком слаба, чтобы вмешаться, но разум – острым. Она решила просто смотреть, запоминать, быть готовой.

Голос Леи снова прорезал напряжённую тишину:

– Проверяет нашу дверь.

Короткая пауза.

– Давит на ручку…

Пауза чуть дольше.

– Уходит дальше. По моим данным – в сторону, откуда мы пришли.

Они выждали ещё минут пятнадцать – на всякий случай. Тишина казалась слишком плотной, чтобы быть безопасной. Затем, быстро и слаженно, пересекли коридор в направлении, противоположном тому, куда двигался странник.

В одном месте им пришлось спуститься по почти отвесной лестнице. Вокруг была сооружена металлическая рампа – по ней мог проехать робот на колесе. Антон задержался. Потратил почти час, чтобы выдернуть опору наверху. Конструкция с рампой рухнула, грохнувшись вниз. Теперь проезд был невозможен. Странники здесь больше не пройдут.

Они немного передохнули. Лена уже чувствовала себя лучше – достаточно, чтобы снова задавать вопросы. Её голос был спокойным, но в нём звучала настойчивость, словно она пыталась добраться до сути:

– Антон, а что ты знаешь о заказчике этого артефакта?

Антон пожал плечами:

– Ничего. Заказ был анонимным. Это обычное дело. Все хотят сохранить инкогнито. Корпорации нанимают агентов или наёмников вроде меня, но стараются держать всё в тени. Боятся конкуренции. Боятся, что кто-то узнает слишком много.

Он замолчал, затем добавил, почти шёпотом:

– О самом артефакте я тоже ничего не знал. Ни как он выглядит, ни что он делает. Только координаты и обрывки данных. Но когда я его нашёл… я понял. Это один из тех редких артефактов, которые, как мне кажется, корпорации используют, чтобы продлевать жизнь своим лидерам. Генералам. Учёным. Видимо, кто-то узнал о нём – и захотел заполучить.

Он отвёл взгляд, будто перед ним всплыли образы прошлого:

– Я был загнан в тоннель, который привёл меня к тебе. По контракту я должен был доставить артефакт заказчику. Но теперь… я не уверен. Может, я должен был принести его в убежище, где вы находились в стазисе? Если так, у меня была свобода выбора – кого из вас спасти. Я выбрал тебя.

Он замолчал, и в этой паузе чувствовалась тяжесть:

– Я не знал, кто ты. Кто все эти люди. Возможно, я разрушил чьи-то планы. Возможно, поставил под угрозу что-то большее, чем понимаю. – Антон слегка улыбнулся, но в этой улыбке не было радости. – Я просто понял, что могу дать тебе шанс. Когда осознал, что артефакт – это энергетическое устройство для стазис-машины… мне захотелось спасти тебя.

Он опустил голову, голос стал почти неслышным:

– Я сожалею, что не смог спасти их всех…

Лена молчала. Она смотрела прямо в лицо Антона. В её взгляде не было страха – только понимание. И что-то ещё… внутренняя решимость, словно она уже приняла то, что не поддаётся изменению.

– Если бы ты спас их всех, тебя бы уже не было в живых. Так что… не знаю, что было бы лучше.

Антон криво посмотрел на неё, но промолчал.

– Расскажешь побольше?

Лена чуть отвела взгляд, будто борясь с собой:

– К сожалению, я мало что помню. Но те люди в стазис-капсулах… они не были идеалистами, как ты, Антон. Это всё, что я могу тебе сказать.

Она уже пожалела, что сказала больше, чем хотела. Но Антон не стал давить – он просто кивнул и снова сосредоточился на дороге.

Они двигались по узкому коридору, освещённому светом налобных фонарей. Стены были покрыты трещинами, местами прогоревшими, а воздух – тяжёлый, с привкусом пыли. Где-то вдалеке слышался гул – возможно, остаточные вибрации после взрыва или работающие системы вентиляции, которые ещё не осознали, что всё вокруг уже мертво.

– То место, где находились стазис-камеры… оно было уничтожено? Как это произошло?

– Сработала система безопасности. Гвозди, преследовавшие меня, начали вскрывать задраенный люк, через который я прошёл. Я не знал, что, проникнув внутрь, найду вас. И уж тем более не знал, что всё заминировано.

– Самоликвидация системы. Было заложено три тонны взрывчатки – стандартная процедура на колонизированных планетах, – Лена произнесла это с задумчивым выражением лица. – Вряд ли там что-то осталось после такого взрыва. Взрывная волна ушла по специальному тоннелю. Нам… тебе повезло, что ты выбрал правильный маршрут выхода.

Антон кивнул:

– Да. Всё было уничтожено. Полностью.

В этот момент в его гарнитуре раздался голос Леи – ровный, почти безэмоциональный:

– При активации протокола самоликвидации с зарядом в три тонны взрывчатки, радиус полного уничтожения составляет до 300 метров. Волна распространяется по направленным тоннелям, чтобы минимизировать внешние разрушения. Выжившие – крайне редкое исключение.

– Хорошо. Я поняла. Туда дороги больше нет… А можешь рассказать мне о месте, где ты нашёл артефакт?

Лена говорила настойчиво, почти требовательно. В её голосе чувствовалась не просто заинтересованность – это было нечто большее. Как будто от ответа зависело не только её понимание, но и что-то гораздо более важное.

***

Антон нашёл выход на поверхность спустя сутки – с помощью Леи и её способности находить проходы с помощью эхолокации. Она анализировала структуру комплекса, улавливая отражения звуковых импульсов, и направляла его туда, где стены были тоньше, а пустоты – ближе. В какой-то момент она предупредила:

– Антон, над вами находится крупное помещение. Я фиксирую пустоту и металлические элементы. Вероятно, это ангар или склад. В правой нише технического обслуживания есть вертикальный лаз. Проверь его.

Он подошёл к указанному месту и, отодвинув панель, обнаружил лестницу, скрытую в тени. Металлическая конструкция была ржавая, но всё ещё прочная. Он проверил её на устойчивость, затем жестом позвал Лену.

Лестница вела через узкий технический лаз наверх, и каждый шаг по ступенькам отдавался глухим эхом, будто сам комплекс слушал их приближение. Воздух становился суше и холоднее, как будто они приближались к заброшенному миру, где время остановилось.

– Лея, ты уверена, что наверху безопасно? – спросил Антон, когда они были уже на середине подъёма.

– Безопасность относительная, – ответила она. – Я не фиксирую активных систем обороны. Но структура повреждена, и возможны обрушения. Будьте осторожны.

– Есть признаки жизни? – добавил Антон, глядя вверх.

– Нет. Ни биологических, ни механических. Место давно не используется.

– А что насчёт внешней среды? Радиация, токсичность?

– Радиационный фон в пределах нормы. Атмосфера нестабильна, но не смертельна. Я рекомендую использовать фильтры до полной оценки.

– Хорошо, двигаемся наверх, – сказал Антон, проверяя крепление лестницы.

Он чувствовал, что они приближаются к чему-то важному – возможно, к точке, откуда можно будет оценить ситуацию снаружи. И, возможно, принять решение, куда двигаться дальше.

Сверху оказался огромный ангар, погружённый в полумрак. Сквозь трещины в потолке пробивался рассеянный дневной свет, освещая ряды техники, покрытой разложившимся брезентом. Когда Антон попытался откинуть один из кусков, ткань буквально рассыпалась в его руках, оставляя на пальцах пыль и волокна. Машины были строительными – массивные, с проржавевшими кузовами, провисшими гидравлическими элементами и множеством оголённых проводов, свисающих, как сухие лианы. Они выглядели как призраки прошлого, забытые и бесполезные. Искатели находили подобные места часто, и техника редко представляла интерес – её невозможно было восстановить, в отличие от роботов, которые всё ещё обслуживались в уцелевших центрах.

Лена остановилась у одного из аппаратов, провела пальцами по ржавому корпусу.

– А что делают Искатели, если находят такую технику? Разбирают? Перевозят?

Антон покачал головой.

– Почти всегда – ничего. Это бесполезная находка. Электроника уничтожена электромагнитными импульсами, всё, что было внутри – выжжено. Даже если корпус цел, восстановить управление невозможно.

– А роботы? Они ведь работают. Как?

– У них модульная архитектура. Повреждённые блоки можно заменить. Некоторые центры всё ещё функционируют – там проводят обслуживание. Но возникает вопрос: откуда берётся новая электроника?

Лена нахмурилась.

– Ты думаешь, кто-то производит её?

Антон взглянул на неё.

– Уже давно ходят слухи. Говорят, что под землёй есть комплекс, который всё ещё работает. Автономный. Управляется искусственным интеллектом. Он якобы контролирует производство, ремонт и даже распределение ресурсов.

У ангара были массивные ворота, надёжно закрытые, вероятно, заваленные землёй снаружи. Антон осмотрел их, но быстро понял, что открыть их невозможно – металл был деформирован, а зазоры между створками забиты грунтом и обломками. Вместо этого он нашёл вход для персонала – узкую дверь, частично скрытую за обломками. Она не была уничтожена взрывами, и после недолгой возни с замком им удалось вскрыть её.

За дверью оказалась лестница, как в офисных зданиях – аварийная, предназначенная на случай пожара, со ступенями, ведущими вверх. Стены были покрыты пылью и следами разрушений, но конструкция всё ещё казалась надёжной. Судя по архитектуре, это был аварийный выход, предусмотренный для нештатных ситуаций – узкий, незаметный, но функциональный.

Когда они начали подъём, Лея активировалась – её голограмма вспыхнула рядом с Антоном.

– Я анализирую структуру над вами. Лестница ведёт в здание выше уровня земли. Оно сильно повреждено, часть перекрытий обрушена. Однако выход на поверхность имеется – через верхний уровень, где сохранился проход в разрушенное административное крыло.