Багровое откровение. Исповедь алого генерала

Это можно было назвать невероятным успехом, но повторюсь: никто не может пойти против природы и остаться безнаказанным. В конечном итоге, необдуманные действия привели к резне в польском комплексе. Созданные учёными, монстры вскоре сорвались с цепи.

– Позвольте угадать, – перебив на полуслове, обратилась я к Алексею. – Солдаты, как по приказу, начали убивать без разбора?

– Как вы… – он слегка опешил от того, насколько точным оказалось предположение, но осознав, что, стоя перед генералом, выглядит глупо, быстро взял себя в руки. – Да. Безумие поглотило их. Они нападали на всех, кого видели. Я едва выжил тогда…

– Вам удалось их остановить?

– Мы пытались, но многим удалось сбежать, – он отвёл взгляд. – Руководство приказало…

– А генерал? – не желая заострять внимание на мелких деталях, перебила я. – Что произошло с ним?

– Он проложил себе дорогу к выходу буквально из трупов. Солдаты беспрекословно подчинялись ему, – стараясь справится с тяжестью воспоминаний, он на мгновение умолк. – Я был бессилен. Просто смотрел, как убивают моих товарищей…

– Это они на фотографии?

– Да. Мы были одним отрядом, знали друг друга с военной академии. Эти чудовища… фашисты! – не сдержавшись, воскликнул. – Они забрали их жизни вместе с кровью. Я поклялся, что отомщу!

✼✼✼

Рассказ пролил свет на темные уголки расследования и вопросы, мучившие с тех пор, как мы вернулись из Польши. Теперь стало ясно, откуда на телах жертв глубокие отметины и рваные раны, и почему все они обескровлены.

Что до кровавой и жестокой бойни, в которой удалось выжить Алексею.…

Эта часть не вызвала удивления. Едва услышав о «чудесном» освобождении, я сразу поняла, почему генерал с такой легкостью заключил союз с врагом. Ему изначально было выгодно, чтобы работа над проектом увенчалась успехом.

Хочу заметить, план сработал идеально! Не осознавая опасности, русские, как послушные овечки, следовали всем его указаниям, создав настоящих чудовищ.

Ведомые жаждой насилия и связанные единой кровью, они полностью подчинялись одному хозяину, который, покончив с одним врагом, решил поквитаться с прежними мучителями.

Не осталась в тени и история генералов. Неудивительно, что их убили таким зверским образом. Помниться в нашей беседе, Карл упомянул, что Энгельс и Лехнер были не только осведомлены о чудовищных преступлениях восьмого отдела, но и отвечали за бесперебойную поставку «живого» материала.

Освобожденный советским отрядом пленник мог быть подчиненным одного из вышеназванных военных лиц. Узнав секрет, они могли лично сдать его Аненербе, а затем безразлично наблюдали, как бывшего товарища мучают и пытают.

– Теперь, когда все знаешь, – Авель с тревогой посмотрел на меня. – Как поступишь?

Молча сидя в кресле, я перевела взгляд с него на Алексея. По-хорошему обоих следовало немедленно арестовать. Авеля по обвинению в государственной измене, а второго за чистой воды шпионаж, что карался высшим приговором военного трибунала. Однако…

Учитывая произошедшие события в Польше, не была готова отринуть услышанное.

Мы с Вальтером видели жертв и на что способны подчиненные генерала. Напоследок, уже несколько лет в мире бушевала кровопролитная война. В условиях, когда каждый день уносил тысячи жизней, незаметно устроить конец света не так сложно.

Предпочитая не спешить с решением, медленно встала. Повернувшись, направилась к выходу. Открыв дверь, с тяжелым сердцем шагнула за порог.

Вернувшись в департамент имперской безопасности, и зайдя в кабинет, устало села за стол. Случившееся за день окончательно лишило сил. В голове прокручивались моменты разговора и слова о генерале. На что способен острый ум учёного и к каким последствиям это привело.

Беспокоило и то, что ни одна из сторон не отказалась от преступных намерений, продолжив эксперименты. Это подтверждало увиденное в польском комплексе и у департамента юстиции.

Те солдаты, только на первый взгляд казавшиеся обычными людьми, вознамерились положить конец спокойной жизни Германии, а возможно, и остального мира.

Непросто было решить и как поступить с «товарищами» по службе. Положить конец преступному союзу не составляло труда. Один рапорт, и собственные подчиненные станут врагами, а что за этим последует слишком хорошо известно.

После многочасового допроса, где придется пройти через пытки и издевательства, ими займётся чрезвычайная комиссия верховного военного трибунала. Итог этой истории предсказуем. Если еще будет жив, Алексея повесят как шпиона, а Авеля приговорят к высшей мере наказания и расстреляют на заднем дворе собственного департамента. Только вот…

В действительности решить эту задачу было куда сложнее. Прожив без малого четыре сотни лет, Авель не вставал покорно на колени перед опасностью. Как старший следователь, он не понаслышке знал о методах, которые их сотрудники используют во время допросов.

Намереваясь избежать участи игрушки в руках садистов, он сделает все, только бы не попасть в их цепкие лапы. Намереваясь спастись, он оставит дом, карьеру и людей, которых успел полюбить. Все придется начинать с чистого листа. Новое имя, новая жизнь…

Такого предательства он не простит. После всех лишений и позора, что последует, несомненно, захочет отомстить, и признаться, не уверена, что удача будет на моей стороне.

Однако покрывая предательство и держа в тайне, я становилась соучастником в государственной измене. Узнай об этом контрразведка, в лице Шелленберга, на допросе окажемся мы оба, и кто знает, чем это обернется…

✼✼✼

На город опустился поздний вечер. Разгоняя темноту, вдоль тротуаров светили фонари. Неспешно прогуливаясь по тихим улицам, я пыталась отвлечься от тягостных мыслей, но тревога предательски не покидала разум.

Было безразлично на гражданских, чьи изувеченные тела нашли польские детективы. Едва ли не каждую ночь, сама убивала подобных им беззащитных смертных. Генералов, которые, говоря начистоту, получили по заслугам. Авеля. Поддавшись на лживые уговоры, он предал свою страну.

Однако мне был дорог мир. В нем были те, кого хотелось уберечь от опасностей и невзгод.

Мария, Феликс и Себастьян… Возможно при первой мимолетной встрече на ночной улице, я не планировала оставаться с ними надолго. Не ожидала, что, приведя домой напуганных маленьких детей, стану для них всем. Не могла даже представить, что буду жить под одной крышей с легендарным охотником, что в прошлом убил двух генералов.

Себастьян заменил Марии и Феликсу отца, стал близок мне. Я хотела защитить их, запомнить как можно больше веселых и грустных моментов. Они были семьей, самым дорогим в жизни.

Невзирая на политику и опасную работу, нравилась и служба. Носить элегантную военную форму и быть генералом департамента имперской безопасности. Служить под началом своевольного и непреклонного шефа. Даже на нюрнбергском трибунале он до последнего вел себя вызывающе, кидая вызов красному террору.

В отличие от других, воспринимающих мир как жестокое и мрачное место, наполненное невзгодами и печалями, я любила его, свой город и страну, пусть вставшую на неверный путь. Нельзя было позволить уничтожить это.

Окруженная деревьями, не успевшими сбросить листву, вдоль аллеи вела узкая дорожка. На деревянной лавочке, освещаемой приглушенным светом фонаря, сидел молодой патрульный. Закинув ногу на ногу и сжимая в руках карандаш с блокнотом, был увлечен рисованием.

В поздние часы патрули не были редкостью. Невзирая, что Германия давно вышла из нищеты и экономического кризиса, ее столицу нельзя было назвать безопасным и уютным местом.

В условиях бушующей войны и дефицита товаров первой необходимости, криминальные группировки вели ожесточенную борьбу за различные области города. Тщательно оберегая свою территорию от незваных гостей, они нещадно убивали как врагов, так и более мелких конкурентов. Не брезговали пополнять список и полицейскими.

Департамент юстиции был начеку. Оставшись в городе, берлинские следователи и детективы вели свою войну.

Стычки, драки и убийства блюстителей правопорядка были тогда обычной практикой. Изменить ее не могли ни правительства в лице рейхсфюрера и начальника полиции, ни сами горожане, уставшие жить в страхе.

Используя проверенный метод запугивания, бандиты устанавливали свои законы. Заходя на порог дома очередного должника или вставшего на пути, без лишних слов выносили дверь с петель. Не заботясь о последствиях, переходили к избиению хозяев, попутно устраивая погром и присваивая самое ценное.

Так продолжалось, пока правительство не приняло решение усилить патрули, позволив полиции принимать всех желающих на свое усмотрение.

В задачи новичков, обучение которых проходило от силы пару месяцев, входило в основном патрулирование улиц и урегулирование мелких гражданских конфликтов. При необходимости они участвовали в облавах и рейдах, но обычно это заканчивалось плохо.

Не намереваясь закончить дни на виселице или в лагере, преступники предпочитали тюремному сроку старую добрую перестрелку в стиле Аль-Капоне и гангстеров 20-х годов прошлого столетия.

С годами учишься убивать быстро и тихо, не давая и шанса на спасение. Ощутив резкую и пронзительную боль, солдат громко простонал. Охваченный слабостью, упал на каменную брусчатку. Прижимая рану на шее И не желая мириться с уготованной участью, отчаянно боролся, хотел жить, но…

Как не пытайся, смерть не дано победить никому и даже нам. Ей безразличен статус, зло и добро, хороший человек или плохой, убийца или спаситель… Однажды она придет за каждым.

✼✼✼

Лучи утреннего солнца узкой полоской пробивались сквозь плотные шторы. На прикроватном столике стоял свежезаваренный кофе и утренняя газета. На главной странице сиял кричащий заголовок:

«Зверское убийство в центральном парке.

Новая жертва кукловода…»

Газетчики, в свойственной эксцентричной манере обсуждали убийство молодого полицейского, произошедшее прошлой ночью в городском парке. Ссылаясь на тайного информатора, давали подробное описание места преступления и жертвы, что была похожа: «…на сломанную фарфоровую куклу, чья душа оказалась в руках ночного убийцы – кукловода».

Главная «звезда», будоражащая умы читателей, появился на улицах Берлина несколько лет назад. Неуловимый убийца выходил на охоту по ночам, оставляя после себя обескровленные тела, благодаря которым и получил жуткое прозвище.

В тусклом освещении предрассветных улиц, застывая в неестественных позах из-за трупного окоченения, его жертвы были похожи на больших сломанных кукол, которых «забыли» после жуткого представления.

Дочитав газету, я принялась за кофе. Он был настоящим спасением. С каждым глотком по телу разливалось приятное тепло, а бархатный аромат отвлекал от мрачных мысленных образов, оставшихся на прощание ночным кошмаром.

Задержавшись в кровати и закрыв глаза, невольно вспомнила разговор в кабинете Авеля. Обдумывая детали, хотела избежать худшего, но учитывая обстоятельства, было разумнее убить их самостоятельно, нежели уповать на благоразумие вышестоящего начальства.

Поднявшись минутой ранее по лестнице, Мария слегка постучала в дверь.

– Госпожа, вы проснулись? Я могу войти?

– Да.

Подойдя к кровати, она сделала легкий поклон. Выпрямившись, сцепила руки за спиной и мимолетно улыбнулась.

– К вам пришли.

– Кто? – я удивленно взглянула на часы. – Разве мы ожидали гостей в такое раннее время?

– Господин Авель, – с заметным кокетством ответила она. – Он хочет поговорить. Сказал, это важно.

– Он один?

– Нет. С ним мужчина, но он не назвал имени.

Стремясь скрыть негодование, я отвела взгляд. Не нужно быть великим детективом, чтобы понять, кто мог так нагло себя повести.

– Хорошо, – тяжело вздохнула, – проводи их в мой кабинет.

Сидя в кресле недалеко от камина, Алексей, заворожённо наблюдал за причудливым танцем огня на поленьях. Недалеко от него молча стоял Авель. Опершись спиной на стену, бесцельно смотрел в окно.

– Зачем пожаловали господа-предатели? – остановившись в дверном проеме, я демонстративно скрестила руки на груди. – Жить надоело?

Повисло неловкое молчание. Отвлекшись от игры пламени, Алексей, не сводя взгляд, сидел в полной растерянности.

– Кхм… Кхм… – увидев недовольство, тихо закашлял. – Прошу прощения, фрау… Я… Мы, – стараясь подобрать подходящие слова и сдержать улыбку, добавил, – немного обескуражены. Никогда бы не подумал, что встречу генерала в подобном виде…

Наблюдая за растерянностью на лицах, я невольно усмехнулась. Действительно, черный кожаный плащ с красным акцентом, накинутый поверх светло-кремовой атласной пижамы, и бархатные тапочки – не самый подходящий наряд для ведения деловых разговоров.

– Не тратьте мое время! Зачем пришли?

– Хотели убедиться, все ли в порядке, – справившись с волнением, ответил Авель. – Вчера ты резко ушла, не сказав ни слова. Утром я узнал об убийстве в парке, всего в паре кварталов от твоего дома.

– Знаю. Молодой патрульный. Видела статью в газете, но, – я подошла ближе, – сомневаюсь, что ты пришел обсуждать смерть того несчастного.

– Так спокойно об этом говорите, – заподозрив неладное, вмешался Алексей. – Такое впечатление, что вам все-равно. Разве не имперский департамент занимается расследованием подобных преступлений?

– Только если в деле замешаны политические мотивы. В противном случае, это юрисдикция криминальной полиции. Что до моего безразличия… – я пожала плечами. – Никто не застрахован от… – мимолётно улыбнулась, вспомнив привкус крови убитого патрульного на губах, – случайной смерти.

Обученный замечать мимолётные детали, он смерил недоверчивым взглядом.

– Случайной смерти? – усмехнулся. – Что-то подсказывает, вы знаете куда больше о произошедшем. Где вы были этой ночью?

Будучи сотрудником комитета государственной безопасности, мироощущение Алексея было неотъемлемо связано с повышенной справедливостью и желанием соблюдать закон там, где прочие отринули мораль.

– Вы бы о собственной жизни позаботились, – я посмотрела с нескрываемым раздражением. – То, что делаю ночью, вас не касается!

– Алексей, – не намереваясь оставаться немым участником конфликта, вмешался Авель, – аккуратнее с подобными обвинениями. Оставим это детективам полиции. У нас есть более важные дела.

Алексея, не имеющего в распоряжении доказательств, можно было легко обмануть, изобразив на лице маску невинности, но Авеля…

Уловив слабый запах крови, оставшийся на рукаве плаща, он сразу обо всем догадался. Он не знал, кому она принадлежит, но сопоставив пару деталей, предположил, что, скорее всего, убийство патрульного – моих рук дело, но заострять на этом внимание не стал. Собственная судьба волновалась его больше, чем смерть незнакомца.

– Что до нашего вчерашнего разговора? – сменил тему. – Ты сдашь нас Шелленбергу?

Доложить о предательстве, прежде чем отдел контрразведки сам все узнает было наиболее правильно, но это все больше казалось нереальным.

Мы прожили слишком долго, чтобы серьезно относится к так часто меняющейся политике государств. Проживая эпохи, были друзьями, соперниками, любовниками. Преследуя новые цели, меняли амплуа.

– Нет, – я покачала головой, – сейчас есть проблемы важнее, чем кровопролитная война двух идеологий.

Кивнув, он заметно успокоился. Его несказанно радовало, что нам не придется становиться заклятыми врагами, и несомненно, что может остаться при своей «важной» должности.

В отношении Алексея оставались сомнения, но он слишком много знал. Сдавать его тайной полиции было опасно. Рейхсфюрер контролировал все сферы власти. Узнай он о планах по разоблачению преступных замыслов Аненербе, все усилия будут напрасны.

Глава 2

Благими намерениями

Вермахт и Советский Союз отчаяннее раздували горнило войны. Отвлеченные кровопролитными сражениями, направляли привычный мировой порядок к краху.

Намереваясь остановить хаос, что учинили прихвостни рейхсфюрера и раскрыть их истинное лицо миру, мы засиживались в архивах департаментов. Поднимали старые и похожие нераскрытые дела. Рисковали жизнью, обыскивая военные комплексы в разных уголках страны, но каждый раз враг был на шаг впереди.

– Это пустая трата сил! – Авель со злостью швырнул папку. – Мы только зря тратим время на эти никчемные бумаги!

– Тише, Авель, – я отвлеклась от очередного по счету полицейского отчета. – Гиммлер не мог все скрыть, нужно искать дальше.

Столкнувшись с массовыми убийствами, своеобразным «посланием» от сбежавших подопечных, Аненербе усилили меры безопасности. Теперь узнать об их планах стало практически невозможно. Они тщательно скрывали все, что даже косвенно могло указать на причастность генерала или его подчиненных.

В основном надежда была на Алексея, который делился информацией, полученной от красного командования, и в редких случаях на осведомителей и полицейских, которых втайне вербовал Авель.

Потерпев неудачу и потратив порядочно времени, мы сошлись во мнении, что пора отдохнуть. Покинув архив, поднялись в кабинет Авеля, где за чашкой кофе принялись ждать новостей от Алексея.

Отсутствуя несколько дней, он проверял наводки и слухи о «подозрительных» инцидентах на южной границе. Примерно в три часа дня в дверном проеме возникла его статная фигура.

– Что у тебя? – Авель перевел взгляд.

– Есть пару зацепок, – подойдя к столу и, достав из сумки, он развернул карту.

– Что это? – спросила я.

– Хорошие новости, – указал на одну из отмеченных крестом областей. – Где-то здесь находится укрепленный аванпост советских войск. В нем хранятся документы, найденные отделом контрразведки. По предварительным данным, там ценные сведения о секретной операции, что планирует верхушка Аненербе.

Зацепка казалась многообещающей. Спустя сотни провалов было откровенным преступлением не проверить ее, но мы не разделяли радость.

– Ну нет! Это переходит все границы! – возмутился Авель. – Предлагаешь отправиться на фронт? И ради чего? Призрачной надежды?!

– Информация точна, мой осведомитель не лжет. В лагере ценные документы, что вскоре может захватить враг.

– Но это самоубийство! На фронте сейчас идут ожесточенные бои! – Авель импульсивно вскинул руку. – Не хватало еще попасть в плен…

– Испугался советских солдат? – подначивал Алексей. – Я думал, ты не боишься смертных…

– Нет, но и не горю желанием отправится на тот свет. Если нас ненароком поймают при попытке проникнуть во вражеский лагерь, – он указал на него, – тебе в любом случае ничего не грозит, а вот нам светит расстрел на месте.

Согласившись с опасениями, Алексей понимающе кивнул. Потянувшись во внутренний карман плаща, достал небольшой конверт.

– Не волнуйся, трусишка, я позаботился о безопасности, – продемонстрировал бумагу. – Этот приказ позволит избежать худшего. Вас не посмеют убить.

Надменное поведение и сарказм разозлили Авеля. Молниеносно оказавшись за спиной, он с силой ударил его по ногам.

– Ты что творишь? – не ожидая нападения, Алексей упал на колени. – Совсем с ума сошел?!

– Сошел с ума? – обойдя, он схватил его за ворот кителя и притянул ближе. – Знай свое место, русская свинья! – вырвав бумагу из рук, демонстративно смял. – Думаешь, в условиях кровопролитной войны, где каждый день забирает сотни жизней, этот клочок бумаги что-то значит?

Впервые за долгое время Авель показал свое истинное отношение. За маской безразличия и отстраненности скрывался гнев и презрение. Он желал Алексею смерти не меньше, чем я.

– Отпусти… – угрожающе потребовал Алексей.

– Или что? – Авель ехидно обнажил клыки. – Решил, сможешь тягаться со мной?

Молниеносно среагировав, Алексей привстал и ударил его локтем в живот. Пошатнувшись от резкой боли, Авель разжал руку. Отшатнувшись, упал на колено. Простонав от боли и полусогнувшись, обхватил тело руками.

Не дав шанса подняться и схватив за ворот плаща, Алексей с силой отшвырнул его в сторону дальней стены. Пролетев пару метров, Авель с шумом упал на пол, но, охваченный гневом, быстро пришел в себя. Поднявшись на ноги, поспешил взять реванш.

Не успев парировать выпад, Алексей получил по лицу. Потеряв равновесие, упал на колено. Обхватив голову руками, отчаянно пытался прийти в себя.

– Я смотрю, ты полон сюрпризов! – Авель злобно усмехнулся. – Что дальше? В дверь постучится медведь?6

Словесная перепалка быстро переросла в ожесточенную драку. Алексей раз за разом находил, чем удивить. Обычный смертный, он не уступал Авелю, который, прожив на порядок дольше, мог похвастаться богатым боевым опытом.

Наблюдать за нелепым противостоянием было забавно. Признаюсь, очень хотелось досмотреть, чем закончится представление, и кто выйдет победителем, но это возможно было, скажем, «где-нибудь» за пределами Берлина. Иначе говоря, где другие военные или начальство не станут свидетелями вопиющего нарушения со стороны старших офицеров Вермахта.

Первым необходимо было остановить Авеля. Сыграв на эффекте неожиданности, я зашла ему за спину. Схватив за ворот плаща, отшвырнула к столу, подальше от «главной» сцены. С силой ударившись об угол, он громко простонал. Схватившись за бок, упал на пол.

В скором времени Алексей отправился вслед за ним. Переваливаясь с боку на бок на холодном полу, изнывал от боли. Схватив за ворот кителя, я подняла его над собой.

– Прочь! – гневно воскликнул он. – Немедленно отпустите! Я убью этого негодяя!

Обозвав свиньей и намереваясь убить, Авель перешел дозволенные границы. Алексей злился, желал его проучить. Не стесняясь в выражениях, называл фашистом и чудовищем.

В своем стремлении он был не одинок. Держась руками за стол и поднявшись на ноги, Авель хотел реванша. Алексей задел его офицерскую честь, и тот был намерен наказать за проявленное неуважение.

Непримиримые идеологические враги, они оба только и делали, что втайне искали «законный» способ убить друг друга, но намереваясь избежать проблем, я не могла позволить им и дальше вести себя подобным образом.

Авель оказался более послушным. Встретившись с гневным взглядом, предпочел отступить. Мы никогда не сражались друг против друга, но он прекрасно знал, насколько может быть опасен генерал, если разозлить.

К сожалению, подобного не сказать об Алексее. Изнывая от боли, он продолжал бессмысленное сопротивление. Старался высвободиться, не желал уступать.

– Дернитесь, – я сдавила шею сильнее, – отправитесь на тот свет быстрее, чем секундная стрелка сделает полный оборот.

– Но! – не унимался он. – Я лишь…

– Достаточно! Вы ходите по лезвию ножа! Еще слово, и забуду, что мы заключили союз.

Столкнувшись с угрозой жизни и понимая, что окончательно проиграл, он перестал сопротивляться.

– Ваша взяла…

– Правильный выбор.

Встав на ноги и отряхнув плащ, он поднял голову и смерил Авеля угрожающим взглядом. Он злился, хотел мести, абсолютно не задумываясь о последствиях.

– Какого черта вы устроили? Не хватает имеющихся проблем? Захотелось поднять на уши Берлин?! – я посмотрела на Авеля. – Смотрю, совершенно забыл, в каком шатком положении находишься? Хочешь вместе с ним – указала на Алексея, – экскурсию в Гестапо? Я мигом ее организую!

Импульсивным поведением они порочили не только департамент юстиции, но и Вермахт, и это касалось не только Авеля.

– Простите фрау Розенкрофт, – Алексей виновато отвел взгляд, – я не хотел доставлять вам проблем, но…

– В ваших интересах, – перебила я, – чтобы такого больше не повторилось. Вы, в отличие от него, – указала на Авеля, – рискуете больше. Еще одна подобная провокация, и отдам вас на милость расстрельной команде.

✼✼✼

Советский аванпост надежно охранялся. В распоряжении гарнизона имелось оружие, военная техника и танки. Пытаться взять его силой и без весомой огневой поддержки было равносильно самоубийству, но у Алексея был план.

С недавнего пор лагерь остро нуждался в квалифицированной медицинской помощи. По неизвестным причинам тамошний полевой госпиталь временно остался без старших врачей.

Каждый день в лазарет доставляли раненных. Без надлежащего руководства со стороны более опытных хирургов, спасение солдат превращалось для медсестер в непосильную задачу. В условиях близости к линии фронта это сулило большие проблемы.

Наряду с опасностью со стороны вражеских войск, упорно продвигавшихся вглубь день ото дня, солдатам угрожала смерть от неизвестной болезни.

– Неизвестной болезни? – переспросил Авель. – Что ты имеешь в виду?

Алексей пожал плечами. По его словам, вначале симптомы походили на сезонную простуду. У больных отмечалось повышение температуры, озноб, плавно сменяющийся лихорадкой. Вскоре наблюдалось резкое ухудшение состояния. Лихорадка усиливалась, появлялась тошнота, сопровождающаяся сильной рвотой и обильными кровотечениями.