Колесница и четверка ангелов

Тимур сегодня вел себя в офисе иначе, чем вчера – был спокойным и вежливым, от него не фонило тем нервическим возбуждением. Он указал на стену, где, как Зоя с удивлением поняла, висела гитара, вчера она ее не заметила.

– А кто из вас играет?

– Узнаешь, – подмигнул Тимур, а потом снял гитару со стены и осторожно положил на диван.

За гитарой оказалась небольшая дверка с кодовым замком. Зоя отвернулась, пока Тимур набирал шифр.

– Ты можешь и смотреть. Я скажу его тебе попозже, и придется выучить.

Мужчина распахнул дверцу сейфа и достал стопку бумаг.

– Дневник? – полувопросительно-полуутвердительно сказала Зоя, протягивая руки и забирая бумаги из рук Тимура.

– Да, в полиции мне сделали копию. Как я и говорил, ни его, ни фотографию не стоит отсюда. И да, прости, записи тоже лучше вести только на бумаге.

Зоя кивнула.

– Как скажешь. Ты ведь, эм, в каком-то смысле мой заказчик. Ну, все вы.

Под конец своей фразы она смутилась – слишком деловой тон показался ей не нужно холодным на контрасте с безграничной открытостью Тимура.

Тот только рассмеялся, сверкнув темными глазами:

– В каком-то смысле да…тогда… еще раз добро пожаловать и с первым рабочим днем!

«Добро пожаловать куда?» – про себя подумала Зоя, вспомнив, что и никакого названия у этой компании не было.

Она вместе с Тимуром вернулась через ширму к столам. Протиснулась к своему, села в кресло, положила перед собой дневник. Хотелось шумно выдохнуть, чтобы отпустить все напряжение, но это не осталось бы незамеченным. Вместо этого Зоя начала вытаскивать из рюкзака свои конспекты и выкладывать их стопкой рядом с копией дневника. Снова почувствовала себя, словно она школьница, которая собирается заняться прописями, а не какой-никакой работой. Посмотрела украдкой на соседние столы.

Витя, сдвинув брови и прихлебнув из чашки, склонился над чертежами. Тимур что-то быстро печатал в телефоне. Они, видимо, просто… работали? Зоя не знала, что ожидала увидеть, но отчего-то точно не это, особенно вспоминая тот цирк, который гулял по этому офису вчера.

Девушка потянулась вниз и включила кнопку на блоке питания, запуская компьютер.

– Не забудь, пожалуйста, поставить пароль, – тут же раздалось со стороны Тимура.

Девушка кивнула и быстро вбила свой обычный, номер группы и факультета, который использовала почти всегда. Компьютер ей будет нужен, если понадобится уточнить перевод.

Зоя выложила перед собой сначала первые страницы – те, которые уже успела сделать для Светланы Дмитриевны. Интересно, что случилось с тем ее переводом?

– Тимур… – она подняла голову, а мужчина выжидательно посмотрел на нее. – Я переводила тогда начало дневника и отдала работу в руки Светланы Дмитриевны. Эти бумаги, их…

– Нашли, да, – кивнул мужчина, – при обыске офиса. Или наш прелестный убийца их не заметил, или посчитал ненужными. Если надо, я попрошу сделать их копию.

– Да, можно. Там ничего особенно важного, как мне показалось тогда, но…

– …может оказаться важным потом, – подмигнул Тимур, снова ныряя в телефон. – Хорошо, сделаем. А что вообще понятно про этот дневник? Если, конечно, что-то понятно. Если нет, то так и скажи.

Зоя бросила взгляд на бумаги на столе.

– Записи довольно сумбурные, по крайней мере в начале. Написано латиницей, значит – после 1927 года, в том году киргизский перешел с арабского алфавита на латинский. Но до пятидесятых – примерно тогда, я точно не помню, он перешел на кириллицу. Так что да, скорее всего это тридцатые-сороковые.

Зоя поняла, что на нее внимательно смотрят теперь и Тимур, и Витя, и почувствовала очередной приступ смущения. Они оба были серьезны и, очевидно, тщательно запоминали все, что она говорила. Никакой снисходительности или недоверия в их взгляде. А вдруг она совсем-совсем не права и сейчас введет их в заблуждение, а потом от ее ошибки все пойдет прахом?..

Она еще никогда не чувствовала столько ответственности на себе. Надо было отвлечься, и лучшим средством было уйти в работу.

– То есть ты можешь переводить с языка, который ты не до конца знаешь, и написанный не современным, а старым языком? – в голосе Вити слышалось что-то, что Зоя бы очень хотела назвать восхищением, но боялась, что это не оно.

– Ну… да… – она совсем смутилась, – но у меня есть словарь!

Она приподняла со стола старую, видавшую виды книжку, которую купила на букинистическом развале еще на первом курсе, а потом, чтобы избежать дальнейших стесняющих ее вопросов, склонилась над бумагами.

Работа шла не так быстро, как ей хотелось. Снова проскользнула мысль, что лучше бы ее наниматели нашли кого-то, кто действительно знает язык, но Зоя тут же оборвала себя – начало уже подташнивать от непрекращающихся самокопаний. Если Тимур выбрал именно ей заплатить деньги – значит, она будет делать свою работу. Решив так, она прикусила, сама того не осознавая, губу, заправила за ухо выбившийся локон и решительно взялась за карандаш, делая пометки и перенося готовые предложения в тетрадь.

А когда первая запись была готова, Зоя не удержалась от тихого смешка.

Новая столовая на Никитской… проще было отравиться самому, вышло бы дешевле. Мне кажется, даже мухи не стали бы есть эти котлеты.

– Что там? – тут же встрепенулся Тимур.

Зоя прочистила горло и зачитала отрывок.

Тимур коротко хихикнул, а со стороны Вити раздался тихий, летящий смех. Зоя снова задалась вопросом, повышает ли он голос хотя бы иногда. Сразу вспомнился отец – тот, наоборот, как будто не умел говорить тихо, даже когда пытался. Особенных высот звука он достигал во время застолий, на которые часто приглашал дочь – посидеть с профессурой, с умными людьми. Он всегда складывал руки на небольшом животе, поверх вечной фланелевой рубашки, и вещал, шутил, спорил…

Краткая вспышка веселья быстро перешла обратно в тихую работу.

Мариночка принесла варенье. Собралась, кажется, вся Колесница. Банки не стало за десять минут.

Зоя нахмурилась. Определенно, слово «Колесница» было написано с большой буквы.

Она пробежалась глазами по листку. Там было шесть записей, и в трех из них она увидела то же слово. «Колесница» с большой буквы.

Сегодня открыли нашу выставку. Павел Геннадьевич особенно почему-то отметил мои зарисовки Кремля, хотя, на мой взгляд, мои портреты лучше. Наверное, ему виднее. В Колеснице было не протолкнуться.

А дальше:

Я до сих пор не знаю, как нам пришло в голову такое название. Нет, все-таки только «Колесница», никак иначе.

Остальные записи на странице были довольно хаотичным, и, на взгляд Зои, неинформативными: автор жаловался на погоду, на то, что у него прохудились ботинки, а также снова сетовал, что ему сложно говорить на киргизском – хотя, видимо, письмо проблем не приносило, или же Зоя, в силу скудного владения языком, не могла оценить стилистическую правильность текстов.

Она решила проверить одну идею и начала уже вбивать поисковый запрос в строке гугла, как дверь в кабинет распахнулась и внутрь влетела Софья: узкие джинсы, красный топ и черная кожаная куртка по фигуре. Зоя готова была поспорить, что это была именно кожа, а не дешевый кожзам, как у нее.

– Соня! – обрадовался Витя, – иди сюда!

Женщина, бросив колкий взгляд в сторону Зои, прошла к нему и склонилась над чертежами.

– Вот тут, – услышала Зоя комментарий Вити.

– Угу, – только и сказала Софья, а через мгновение, не сказав больше ничего, стремительным шагом ушла из кабинета, громко хлопнув дверью.

Зоя предпочла ни о чем не спрашивать и вернуться к своим поискам.

«Колесница. Творческая группа» – напечатала она, не глядя на клавиатуру.

Результаты оказались не слишком вдохновляющими. Малоизвестная рок-группа перестроечного времени – Зоя отмела ее сразу: и дневник едва ли относился к этому времени, да и речь шла о картинах. Еще несколько страниц про то, как тяжело было собираться в XIX веке на светские рауты в провинции – для этого нужны были колесницы, как написал в шутку один провинциальный фельетонист.

Только на второй странице Зоя нашла то, что могло подойти. Научная статья о художественных объединениях в Москве в 1930-е годы.

Несмотря на постановление 1932 года о ликвидации всех литературных и художественных объединений и создании подчиненных государству союзов писателей и союзов художников, отдельные небольшие частные группы продолжали существовать и организовывать выставки (например, «Литературный серп», «Квадратно-красное знамя», «Колесница прогресса»).

От «Колесницы прогресса» шла сноска:

Российский архив истории искусства, дело 517

«Колесница прогресса» – уже что-то. Зоя вбила название целиком, но результаты не сильно ей помогли. Все, что удалось найти, так это то, что Колесница прогресса – небольшая любительская художественная организация, которая существовала в 1930-е годы в Москве.

– Ты что-то выяснила! – услышала Зоя возглас Тимура.

– Почему ты так решил? – глядя на сверкающие хитрецой глаза она не смогла сдержать улыбки.

– Потому что ты выглядишь как человек, который что-то нашел, – протянул он, – и, кстати, я кое-что хотел тебе предложить…

Но договорить он не успел. В кабинете снова появилась Софья. Она выглядела почти так же, как когда пришла в первый раз, только теперь ее колени были испачканы как будто бы землей, на плече куртки была видна царапина, а в волосах…

– Соня, у тебя там перья, – прямо заявил Витя, нахмурившись.

Женщина приподняла глаза, пытаясь рассмотреть, что у нее на голове – а там и вправду было целый куст из перьев и несколько клочков пыли.

Тимур начал смеяться, Витя цыкнул, встал и подошел к Софье, становясь у нее за спиной и начиная вынимать перья из волос. Женщина пыталась крутиться, но Витя взял ее за плечо и заставил стоять прямо.

– Все нашла, – резюмировала она, по всей видимости, про какое-то удавшееся дело. – Остаток он переведет тебе до вечера. Можно готовить отчет.

Витя ушел за ширму с ворохом перьев в руках. Зое было, конечно, любопытно, где же Софья смогла их раздобыть и что за дело, но последнее, что она собиралась делать, это расспрашивать.

Витя вернулся за свой стол и начал убирать чертеж, Софья упала в свое кресло, тут же закидывая ноги на столешницу.

– Так что ты выяснила? – Тимур перевел блестящий от веселья взгляд на Зою.

– По всей видимости, автор этого дневника состоял в небольшой художественной группе, которая существовала в 1930-е годы, – рассказала она, – группа называлась «Колесница прогресса».

– Ну и название, – раздалось фырканье от стола Софьи, которая, оказывается, внимательно слушала. И Зоя на самом деле была с ней согласна – название было даже по меркам того времени излишне высокопарным и просто нелепым.

– В открытых источниках про эту группу совсем ничего, она, видимо, никак и не прославилась, – продолжила Зоя.

– А ты смогла бы узнать про нее подробнее как-то иначе? – тут же спросил Тимур.

– Да, – девушка кивнула, – тут указано архивное дело, я могу записаться в этот архив и запросить его на чтение, если, конечно, это не какая-то закрытая информация.

– Не волнуйся по поводу этого, – Тимур встал и начал кружить по комнате, бросая на Зою довольные взгляды, – если что, договоримся, чтобы доступ дали. А я как раз закончил общение с родной сестрой нашей несравненной Светланы Дмитриевны. Общение было крайне чувственным и обширным, но я уговорил ее встретиться со мной завтра в двенадцать в ее доме. Ты не хотела бы поехать со мной?

Зоя удивленно моргнула.

– Я? Это вроде как… на допрос?..

– Да, – Тимур кивнул, остановился посреди кабинета и начал перекатываться с пятки на носок и обратно, – то есть не допрос, конечно. Дружеская беседа, в которой мы попытаемся выяснить то, что эта дама могла скрыть от полиции, даже ненамеренно.

– А зачем я тебе? – не могла не спросить Зоя, при этом с удивлением отмечая, что первым ее желанием было согласиться без каких-либо уточнений.

– Я подумал, что тебе было бы интересно. И ты бы мне пригодилась, особенно если у тебя есть какая-нибудь одежда… знаешь, такая, с первого курса, когда мы все еще одевались как будто школьники, которые пытаются выглядеть старше. Или, например, какой-нибудь страшный вязаный кардиган. В общем, то, что ты уже давно не носишь и в чем ощущаешь себя ужасно глупо и неуверенно.

Зоя подумала, что ощущает себя ужасно глупо и неуверенно в той одежде и в той обстановке, в которой находится сейчас, но вслух этого не сказала.

Тут на столе завибрировал ее телефон.

Во сколько и где мы встречаемся? – это была Аня.

– Что случилось? – тут же спросил Тимур, – теперь у тебя такое лицо, как будто что-то случилось.

– Нет, – Зоя покачала головой, – ничего, просто подруга… – она собралась с духом, чтобы задать следующий вопрос. – А во сколько… ну… она хочет встретиться. Во сколько можно закончить работу?..

От чертовой неловкости избавиться все равно не удалось. И Зоя понимала ее причину: слишком непохожей была эта работа на обычную, слишком приятельским выходило отношение, таким, что и спрашивать о каких-то границах казалось странным, как будто она сама должна заранее догадаться, какими могут быть правила работы с этим странным агентством.

– Как ты хочешь, – Тимур ожидаемо ухмыльнулся, – у нас все свободно, главное делать свою работу. Поэтому ты можешь уйти во сколько хочешь и прийти завтра во сколько хочешь, я дам тебе ключ.

– Хорошо, спасибо, – кивнула Зоя. Понятнее не стало, спокойнее тоже, но она решила, прикинув степень собственной усталости, назначить встречу не слишком поздно. Едва ли она сможет проработать больше с таким сложным материалом, – тогда я, если вы не против, уйду в пять.

– Если вы собирались встретиться в центре, то назначь встречу тут неподалеку, это даже ближе к метро, – подал голос Витя, а, когда озвучил название улицы и дома, Зоя удивленно приподняла брови.

– Хорошая мысль, – поддакнул Тимур, – Витюша как раз тебе кое-что покажет.

И он подмигнул. Конечно же, он подмигнул.

– Так что ты скажешь про то, чтобы поехать со мной к сестре Светланы Дмитриевны? – снова спросил он.

Со стороны Софьи раздался неясный шум, напоминавший сдержанное ругательство. На это внутри Зои вспыхнул огонек упрямства и раздражения.

– Если я не помешаю, если буду полезной, то буду рада, – проговорила она быстро, и Тимур довольно кивнул.

– Прекрасно. Я скину тебе вечером сообщение с адресом. Она назначила в полдень, так что можно будет выспаться.

Зоя кивнула в ответ, и после этого кабинет погрузился в тишину.

Тимур продолжал энергично стучать по экрану телефона и несколько раз уходил в комнату за ширмой, откуда начинал доноситься его приглушенный стенами голос. Витя после того, как убрал все чертежи со стола, начал что-то печатать. От стола Софьи также слышалось клацанье клавиш. Никто не отвлекался, и атмосфера была действительно… рабочей и спокойной. Ни следа вчерашнего хаоса.

Около двух Тимур сказал, что пойдет обедать. Зоя почувствовала напряжение – он мог позвать с собой, а она не хотела в первый же день вступать на территорию совместных ланчей. Они требовали бесед, а она никогда не была слишком умела в светском общении.

Тимур и тут словно услышал ее мысли. Он подошел к ее столу и стал, показывая руками направление, объяснять, какие рядом есть кафе. А потом просто ушел. Когда он вернулся, пошла обедать Софья, а когда вернулась она – Витя. Никто из них не звал девушку с собой, и она за это невероятно благодарна.

Когда вернулся и Витя, Зоя встала, вышла из монастыря на улицу и нашла неподалеку магазин, где купила себе фруктовый кефир и глазированный сырок. Сахар приятно расслабил разум, и девушка в этот момент поняла, в каком напряжении находилась весь день. Руки подрагивали, а внутри скрипела несмазанная взведенная струна – вот-вот выстрелит.

Она, конечно же, волновалась за то, достаточно ли сделала за день – пока что удалось перевести еще одну страницу, и та была полна обрывочных сведений, мыслей о прошедшем дне. Без имен, без подробностей, разве что еще несколько раз упоминалась та самая «Колесница».

Зоя чувствовала, что устала, и прекрасно знала по уже не самому маленькому опыту переводов, что лучше всего ей сегодня закончить и перепроверить уже готовый текст.

С этими мыслями она вернулась в офис, где и доработала до пяти, чтобы в оговоренное время встать и нерешительно посмотреть на Витю, который, как она помнила, что-то должен бы ей показать. Тот тоже понял, что пора и начал отодвигать кресло, чтобы встать.

Зоя начала протискиваться через узкий проход, потянула на себя рюкзак, и в этот момент поняла, что так и не закрыла задний карман.

Россыпь значков сначала, словно в замедленной съемке, взмыла вверх, а затем острым дождем обнаженных булавок ринулась на застеленный ковролином пол.

Тимур и Витя, не сговариваясь, быстро встали и наклонились, начиная подбирать значки. Зоя покраснела. Софья, выпрямившись над своим столом и начав разглядывать открывшуюся ей картину, только хмыкнула со странным удовлетворением.

– Какие цветастенькие! – заметила она, кривясь.

– Это сюда прикрепить? – спросил, не обратив на Софью никакого внимания, Тимур, показывая на следы от проколов на ткани рюкзака.

– Да. Спасибо. Нет. Я… я сама, – Зоя начала суетливо, пряча взгляд, цеплять значки.

– Витюш, а это не тот ушастый, по которому Лелька с ума сходит? – прозвучала новая реплика от Софьи.

Витя, который в этот момент сгреб в ладонь целых пять значков, присмотрелся к одному из них.

– Да, он и есть, – кивнул он, и в его глазах быстро мелькнуло едва ли ни умиление.

– Ага, тощий такой. Брендон… Брандон…

Бранден – хотелось поправить Зое, но она не стала.

– … приятно, что подрастающее поколение объединяют общие интересы, – продолжала Софья, – Лельке, кстати, тринадцать. Это дочка его. Одна из двух.

Зоя увидела, как замерло в непроницаемой маске лицо Вити.

– Я думаю, Зоя догадалась, о ком ты, – он почти тут же стряхнул оцепенение, вздохнул и выпрямился.

– Твой типаж? – Тимур протянул Зое последние значки, на которых также был изображён остроухий и невероятно красивый полуэльф Бранден.

– Нет, – смущенно ответила она, забирая значки.

Зоя врала, отчасти, но врала. На первом курсе она обратила внимание на Рому именно потому, что он был похож на ее любимого героя.

– Ладно, нам пора, – сказал Витя и пошел в сторону двери, и Зое ничего не оставалось, как коротко кивнуть Тимуру, и, из вежливости, но едва различимо, Софье, и пойти за ним.

Витя уже за дверью кинул на Зою тяжелый взгляд, явно что-то хотел сказать, но все-таки промолчал. Девушка и сама была рада не продолжать неприятную сцену в офисе, поэтому просто последовала за ним, вниз по лестнице, а потом по монастырскому двору, где Витя нырнул в небольшую серую дверь – ему для этого пришлось пригнуться – и поманил Зою за собой.

Они поднялись по лестнице, прошли коридор, повернули, миновали еще один, потом еще – Зое подумалось, что они, возможно, огибают монастырь по периметру.

Затем они спустились вниз, оказались около белой, замызганной каплями краски дверки. Витя приоткрыл ее и прошел первым, Зоя вышла за ним и с удивлением поняла, что находится в самом обычном продуктовом магазине, прямо в зале со стеллажами, нагруженными соками, печеньем и подозрительными сэндвичами.

– Эти помещения тоже были когда-то монастырем, и остался проход, – рассказал Витя, – тут почти квартал до входа. Удобно, если не хочется показывать, где именно работаешь.

Он кивнул смугловатому пареньку лет двадцати, который пробивал продукты медлительной старушке в пуховом платке, затем открыл дверь, и они оказались на улице.

Зоя ничего не могла поделать – она ощутила детский восторг от этого короткого путешествия. Настоящий тайный проход, как будто в книге! Да, он ведет не к сокровищам, а на пыльные московские переулки, но все равно!

Витя едва заметно улыбнулся, то ли считав радость Зои, то ли каким-то своим мыслям, а потом достал пачку сигарет.

– Ты не против? – спросил он.

Зоя отрицательно покачала головой, и Витя, засунув сигарету в угол рта, чиркнул зажигалкой, которая появилась в его больших руках как будто сама по себе.

В нос ударил запах дыма, но девушку он не раздражал. Они с Витей пошли рядом, бок о бок, к перекрестку, около которого Зоя, как ей и подсказали, назначила встречу с Аней.

– Ну как, терпимо? – Витя первым нарушил молчание, скосив взгляд на спутницу.

– С вами? – она неуверенно улыбнулась и вежливо ответила, – да, спасибо. Очень спокойно.

– Так не всегда, – сказал тот в ответ, затягиваясь, – но у нас и правда достаточно много работы, чтобы тратить время на шум и болтовню. Вчера Тимур устроил цирк. Такое тоже бывает, но точно не каждый день.

– Да, он сказал, – Зое почему-то захотелось пригладить волосы, которые, вдруг подумалось ей, наверняка в полном беспорядке, ведь она не расчесывалась с утра. Вместо этого она выпалила один из главных своих вопросов. – А ты думаешь, я и вправду ему нужна? Завтра? Зачем он меня позвал?

– Раз позвал, значит нужна, – Витя пожал плечами, – лучше работать на таких встречах вдвоем, это рассеивает внимание того, с кем ты говоришь. Тимуру часто не хватает рядом кого-то… – Зоя увидела, что он смущается и подбирает слова, – …нормально выглядящего. То есть Соню хорошо брать на допросы к мужчинам, меня хорошо, если надо кого-то испугать, но вот с такими тетками Тимуру чаще всего приходится работать одному. А ты, особенно как он описал одежду, расслабишь собеседницу своим присутствием.

Зоя кивнула и поняла, что от сердца после объяснений Вити немного отлегло.

– И ты все-таки согласилась, – добавил вдруг он, и теперь в его улыбке проскользнула хитреца. По крайней мере Зое так показалось, но уверена она не была. Этот мужчина не только говорил тихо, но и улыбался так, словно скользил по глади эмоций – почти не поймаешь, если не смотреть внимательно.

– Не надо было? – она состроила хитрое лицо в ответ, и Витя прищурился, как будто беззвучно смеясь.

– Почему же не надо? Просто интересно…

Что именно интересно Зоя спросить не успела. Позади них послышалось энергичное цоканье, и знакомый голос окликнул ее.

К ним вверх по переулку, стуча сбитыми невысокими каблуками черных туфель, шла девушка. До скандальности короткая клетчатая юбка беззастенчиво демонстрировала худые длинные ноги. Провокативность низа отчасти компенсировалась огромным серо-коричневым свитером с маленькими розовыми пуделями по всей вязке. Длинные вьющиеся локоны спадали рыжими прядями на довольно приметно выделяющуюся грудь.

Аня несла себя по улице гордо и значительно. В том, чтобы видеть хоть что-то, ей помогали толстые очки в бордовой оправе. Оправу эту она стащила у своей бабушки, вставив туда нужные ей, в крепкий минус, линзы.

Сама про себя Аня говорила, что одевается в лучших традициях городской сумасшедшей, но она, конечно же, лукавила. Она могла одеть на себя что угодно. Одежда была не важна – лучшая и главная подруга Зои была необъяснимо, по-ведьмински обаятельна, прямолинейна до очарования и каким-то образом умела добиваться внимания любого мужчины, на которого положила глаз.

Сама Зоя обычно только улыбалась этому, но сейчас едва сдержала вздох. Видимо, Аня, как обычно, приехала раньше и решила пройтись по округе, поэтому шла к месту встречи не с той стороны, с которой должна была.

Аня доцокала до них и остановилась напротив Вити, окидывая его откровенно оценивающим взглядом, затем вытянула из небольшой черной сумочки, которая висела на плече, пачку тонких сигарет. Открыла пачку (Витя на все это смотрел молча, приподняв одну бровь), зажала сигарету между тонких пальцев с немного обсыпавшимся маникюром, и в красноречивом жесте протянула руку вперед.

Витя хмыкнул. Его взгляд, что от Зои не укрылось, совершенно точно пробежался по всей длине ног Ани, от туфель к юбке.

Зоя ощутила странный укол нетипичного по отношению к подруге раздражения. Теперь придется объяснять, кто этот мужчина, что он тут делает и почему гуляет с ней.

Аня, получив зажженную сигарету, отодвинула руку с ней в сторону, а вторую вытянула выше и пошевелила пальцами.

– Анна. Enchanté1.

Зое захотелось фыркнуть. А Витя, ничуть не смутившись, сжал ладонь, склонился и оставил на ней легкий поцелуй.

– Moi aussi2, – ответил он без акцента и улыбнулся совсем хитро, явно довольный, что смог удивить обеих девушек, – Виктор… Алексеевич.

Почему-то от того, что он добавил в конце отчество, раздражение Зои стало поменьше.

– Вас сложно заподозрить в знании французского, – прямо заявила Аня, затягиваясь синхронно с Витей.

– Люди таят множество сюрпризов, – протянул то, и на его лице мелькнуло в этот момент такое выражение, что Зоя вдруг поняла, отчего он, на вид неловкий бугай, из тех мужчин, что приходят со следами губной помады на рубашке.