Колесница и четверка ангелов

Зоя почувствовала странное, неприятное смущение от того, что кто-то почему-то не захотел прерывать ее разговор с малознакомым ей мужчиной.

– А ему, выходит, нравится, что вы тут? – спросила она для того, чтобы скрыть свои эмоции.

Витя коротко усмехнулся, Тимур рассмеялся.

– О, он главный автор всех жалоб на то, что мы здесь. Я даже иногда помогаю их составлять – для суда, для всяких инстанций. Не дело в монастыре быть офисам, я так считаю. Но мой отец – он из тех, кто не любит отпускать то, что, как он полагает, принадлежит ему по праву, пускай даже это право было получено в лихие времена и от людей, которые готовы были продать что угодно за копейки. И отец Николай, и настоятель монастыря понимают, что если тут не будет нас, если отец продаст помещение – будет еще кто-то, может и похуже. Так что мы сосуществуем и дружим, по возможности. А отец Николай любитель наших баек и нашей кофемашины, которую, я надеюсь, ты оценишь во всем ее великолепии.

Зоя нахмурилась и цепко посмотрела на Тимура.

– Ладно, – тот сделал новый, уже тихий, глоток, – предложение мое, точнее наше, потому что Витя тоже согласен. Мы бы хотели покопать это дело, которое, как ты уже слышала, нам не нравится. Вероятно, наши мотивы могут показаться не совсем очевидными, но это то, как мы работаем: не всегда за деньги, но иногда за наше личное спокойствие.

– И что вы хотите от меня?

– ПалПалыч передаст мне сканы того дневника. Хотелось бы, чтобы ты его перевела…

Зоя покачала головой.

– Я… я на самом деле не знаю киргизский – тот язык, на котором написан дневник. Я знаю фарси, знаю таджикский, но вам лучше нанять кого-то….

– Но ты же перевела что-то, разве не так? – перебил Витя, и Зоя повернулась к нему.

– Да, потому что я хотела получить эту работу. Я… в целом, я могу разобраться, у меня есть общие знания по тюркским языкам, но…

– То есть ты на самом деле можешь перевести, – подмигнул Тимур.

– Да, но кто-то, кто разбирается в языке, сделает это быстрее и качественнее.

– Да, но этот кто-то другой не будет тобой. Если будут сложности, мы попросим помощи, но этот дневник и то, что в нем написано, не должны пока выходить за пределы узкого круга.

– Но почему полиция разрешает вам в это вмешиваться?

– У них нет времени переводить длинные дневники с киргизского, – хмыкнул Тимур, – мы дружим и помогаем друг другу, уже давно. Они тоже понимают, что это может быть зацепкой, и понимают, что проще нам с ними вместе исследовать эту историю. Они будут работать по своему профилю: допрашивать подозреваемых, свидетелей и далее по списку, мы – копать ниточку с дневником. Если она никуда нас не приведет – значит не приведет, если приведет в какие-то интересные места – значит, будем гулять по этим местам вместе с полицией. Все просто.

– То есть вы все-таки частные детективы? – Зоя приподняла бровь – она начала брать эмоции под контроль и решила поддеть Тимура.

Тот опять рассмеялся.

– В этот раз – да, пожалуй. Немного частные детективы… Но это неважно. Важно, что ты скажешь. Пятьдесят тысяч как аванс, а потом столько же по завершению, если останемся живы.

Это были большие деньги, Зоя никогда не получала столько за работу. Но продолжать общаться с этими очень странными людьми?..

– Ты пришлешь мне сканы или отдашь? Чтобы я занялась этим…

– Только тут, – Тимур покачал головой, – мне передадут распечатки на руки. У нас есть сейф, и поверь – сюда так просто не проникнуть, побезопаснее банка будет. Вооруженной охраны нет, но есть монахи, которые всегда увидят посторонних в неурочное время, а с внешней стороны и вовсе не проникнуть, решетки пока отпилишь – вся улица соберется. Так что… Никаких флешек, никаких электронных носителей, только бумага, только один экземпляр. Работать будешь здесь.

– Ты столько говоришь, а самое важное не рассказал. – Витя покачал головой, – что дневник-то и сперли.

Зоя удивилась, что не спросила сама, отчего-то ей показалось, что это очевидно – раз вся история из-за этого дневника. Девушка посмотрела на Витю, взглядом прося объяснений.

Он вздохнул.

– Да, его нет, полиция специально смотрела. В офисе нет, у сестры нет, в квартире нет. То есть, может быть, в каком-то секретном месте и есть, но судя по тому, что офис убийца не обыскивал, он быстро получил то, что хотел, и ушел.

– Но потом обыскивал сотрудников агентства? – удивилась Зоя.

– Именно, – кивнул Витя.

– То есть понял, что взял не все? – предположила она, а оба мужчины довольно улыбнулись, словно радуясь ее догадке. Зое хотелось бы чувствовать себя польщенной, но она ощущала себя, наоборот, как будто она несмышленый ребенок, которого хвалят за любую мелочь.

– Думаю, что так и было, – согласился Витя, – взял дневник и понял, что чего-то не хватает. Понять бы, чего именно. Страниц? Каких-то документов?..

И тут Зоя поняла, о чем подсознание пыталось ей напомнить при виде стола Софьи.

– Фотография, – вырвалось у нее, – там было фото, вложенное в дневник.

Девушка быстро рассказала про то, как подняла выпавший кадр с пола.

– В офис преступник вернуться не может, – заметил Витя, – все опечатано, и пока там работает полиция.

– А вот попробовать квартиры сотрудников, вдруг у них есть этот кадр… – продолжил Тимур мысль.

– А полиция не находила фотографию в офисе? – спросила Зоя.

– Я уточню, – Тимур достал телефон.

– Я положила ее так, что можно и не заметить, подоткнула под эту штуку для рук, она плотно прилегает к столу, – Зоя подробно описыла расположение стола и свои действия.

– Хорошо, – Тимур набрал номер и, когда ему ответили, начал быстро шагать из угла в угол, рассказывая полиции то, что только что услышал.

Затем он остановился в центре комнаты так резко, что полы пиджака картинно взметнулись за его спиной.

– Фотографию они до этого не находили. Поищут. Поехали, Зоя, домой, а вечером я позвоню тебе и сообщу, что они отыщут или не отыщут, а ты сообщишь, согласна ли ты на мое предложение.

– А где твоя машина? – раздался с порога комнаты строгий голос, – на парковке нет.

Софья стояла, облокотившись о косяк двери, сложив руки на груди и недовольно поджимая губы.

– Кстати, верно! – чуть ли не подпрыгнул Тимур, – сейчас мы как раз вернемся, чтобы ее забрать. Зоя отказалась ехать со мной в машине, представляешь, Софья Павловна!

– И правильно сделала, – женщина внимательно посмотрела на Зою, и той впервые почудилось в глазах говорившей не только раздражение, но и интерес, – совершенно нечего молодой девке с мутным типом кататься на машине.

– Мутный тип приглашает прокатиться с ним на метро, – хихикнул Тимур, пряча улыбку в кружку, – вас я показал, на сегодня, думаю, достаточно, если у тебя, Зоя, конечно нет планов в центре.

У нее не было, поэтому она неловко распрощалась в Витей и Софьей: первый только кивнул, вторая опять что-то раздраженно цыкнула и отвернулась.

– Ты действительно привез меня просто чтобы показать, где вы работаете? – спросила Зоя, когда они вышли на улицу, за монастырские стены.

Тимур косился хитро.

– Да…

Зоя набрала побольше воздуха в легкие.

– …и ты точно хочешь спросить, почему я так себя вел, – он пожал плечами и пошел по улице наверх, оставляя место рядом с собой.

– А с клиентами вы общаетесь так же? – спросила Зоя вместо того, чтобы высказать все свое недовольство. То, что Тимур понимал, насколько его поведение неприятно, осадило ее.

– Конечно.

– И от вас не разбегаются? От всего этого?

Потому что меньше всего эти две комнатки, в которых она сегодня побывала, походили на место, где можно принимать хоть сколько-нибудь серьезных людей.

– Нет. Если кто-то действительно в беде, то ему все равно на то, где мы работаем и как разговариваем. Если кто-то сделал что-то глупое, и надо помочь с этой ошибкой справиться – потерпит. А обратится если какой-то идиот, который хочет чтобы мы стирали его белье и думает, что деньги все решают – то да, такой уйдет, но мы и так не будем с ним работать.

– То есть у вас принципы? – Зоя прищурилась от солнца. Тимур притормозил и снова выставил свой локоть. Девушка, подумав секунду, решила повторить утренний ритуал и согласилась принять его руку.

– Конечно. Иначе смысла нет. У всех свои клиенты, а мы много сил потратили на то, чтобы у нас были только те, кому мы и правда будем рады помочь. И вот эта Светлана Дмитриевна… – Тимур подцепил выбившийся из раскрошенного асфальта камешек и подтолкнул вверх по склону, – с другой стороны, все вот как повернулось…

– Как? – не поняла Зоя.

– Вот так, – сверкнул Тимур глазами и приоткрыл для нее тяжелую дверь в подземный переход, за которым сразу шла лестница вниз, ко входу на станцию.

Эскалатор они преодолели в молчании.

– Почему ты не вызвал такси? – вдруг спросила Зоя, когда они зашли в вагон.

– Хотел поболтать, – сразу же ответил мужчина, – а таксисты подслушивают.

– Серьезно? – девушка не поверила такому странному предубеждению.

– Серьезно, – хохотнул Тимур, – у нас было дельце, шантажист один кошмарил нескольких светских львиц. Так вот он не поленился – умный был, прям очень, так он отлавливал наши вызовы такси, по приложению, и подкидывал к нам «своих» таксистов. По неосторожности мы пару раз обсуждали дела в дороге и долго не могли понять, как же сливалась информация. А парень был серьезный, да, с оружием потом брали.

По спине Зои пробежал холодок, а перед глазами сразу встала картина Тимура и Вити, которые направляют на нее пистолеты.

– … он, скотина, Софью Павловну тогда поцарапал, но да ладно, мы с Витюшей ему рассказали немного о том, как надо обращаться с дамами.

– И часто у вас бывают такие… случаи?

– Нет, очень редко, но бывают, – спокойно ответил мужчина, – и я надеюсь, что мы огородим тебя от такого. Будешь приезжать к нам, стол организуем, все будет в лучшем виде, обещаю. Переведешь, и если пустота, ничего интересного – получишь деньги и все, распрощаемся.

– Но?.. – она чувствовала, что Тимур не договаривает.

– Но я не гарантирую тебе, что ты точно будешь в безопасности, – улыбнулся тот спокойно, но с цепкостью в глазах, – Конечно, в большей безопасности, чем без нас, но… я чаще всего веду себя несносно, ты видела это, а Софья Павловна бывает грубой. Один Витя у нас нормальный, и у него близнецы-подростки, поэтому он знает, как справляться с нами со всеми, но это, пожалуй, единственное утешение, которое я могу тебе предложить.

Зоя удивилась. Подростки? То есть лет одиннадцать-двенадцать?..

– Ты хочешь спросить, – снова сказал Тимур фразу, которую произнес до этого в их офисе.

– Сколько вам лет?

Мужчина улыбнулся.

– Ей-богу, не вспомню, сколько Софье Павловне, но лучше ее и не спрашивать. Нам с Витей тридцать три. Не такие и старые, не так ли?..

Не такие и старые, верно, но выходит, что Витя моложе, чем она сначала подумала, да еще и дети, которые у него, выходит, появились очень рано…

– С женой он разбежался, кстати, – вдруг подмигнул Тимур.

– Кстати? – не поняла Зоя, но тут поезд остановился, а им надо было выходить.

– Угу, – продолжил говорить Тимур, пока они шли по переходу, – а Софья Павловна все ему своих теток подкидывает, и где только находит. Как видишь, неудачно.

Зое хотелось ершисто заметить, что, судя по всему, как раз удачно, но развивать смущающий ее разговор не хотелось – какой толк в том, чтобы обсуждать малознакомого ей человека, да и отчего-то сам Витя не чувствовался тем, чью личную жизнь вообще хотелось обсуждать в таком виде.

– Подумай немного, – сказал Тимур, когда они пересели на голубую ветку, – если ты откажешься работать, то мы все равно будем держать руку на пульсе и предупредим тебя, если будет какая-то опасность. И я дал тебе мой телефон – ты можешь звонить по нему в любое время.

– Даже если посреди ночи мне будут звонить с угрозами? – невесело хмыкнула Зоя.

– Особенно в этом случае, – кивнул Тимур без какой-либо шутливости, – мы приедем, что бы ни случилось.

Ему хотелось верить, и Зоя поверила, но остаток пути после этих слов они провели в молчании, которое не показалось девушке комфортным. Тимур смотрел по сторонам, потом смотрел в телефон, она же не знала, чем себя занять и украдкой разглядывала пассажиров.

Когда они вернулись к ее подъезду, то Тимур просто попрощался, сел в машину и еще раз пообещал, что сообщит, если будут новости от полиции. Зоя кивнула и проводила его машину тяжелым взглядом.

Дома было тихо и пусто. Она завалилась на диван в комнате. Настроения хоть что-то делать не было, поэтому некоторое время она без всяких мыслей просто смотрела в потолок. Потом мысли появились – и полились на нее тяжелым, мутным потоком.

Что произошло сегодня? Изысканно-извращенное собеседование на грани издевательства? Искреннее до такой степени, что это было неприлично? Помимо того, насколько ей было неприятно от всего происходящего, на девушку напала тоска.

Зоя обычно умела разбирать свои эмоции на составляющие, но сейчас было трудно. Отчего она чувствует себя так одиноко? Это последствия сегодняшней встречи? Это переживания последних дней? Шок от вида убитого человека? Отсутствие Ромы рядом? Окончание университета, привычной жизни, перспектива переезда в другую страну?..

Эмоции навалились на нее, и Зоя почувствовала, как буквально захлебывается. В эту секунду ей не хотелось больше никогда видеть ни Тимура, ни его странную команду, хотелось, чтобы она вообще никогда не отвечала на ту несчастную вакансию, хотелось просто забиться в угол и не выходить из комнаты, никогда…

Зазвонил телефон. Номер она не знала.

Справившись на секунду с чувством дежавю – как будто ей снова, как в то утро, могла позвонить Светлана Дмитриевна, девушка все-таки взяла трубку.

– Я понимаю, что ты не успела соскучиться, но это снова я, – раздался голос Тимура, энергичный и даже веселый, – мне только что звонил ПалПалыч. Нашли фотографию, там, где ты и сказала. Секретарь, видимо, забыла о ней. Как ты описала, парень на фоне картин, подпись. Возможно, это именно то, что нужно нашему дорогому любителю копаться в чужих квартирах.

Зоя ничего не ответила.

– Так ты подумала, кстати?

– Ты давал время вроде бы до вечера, – с невеселой улыбкой тихо заметила она.

– Нет, я сказал «подумай немного», – рассмеялся Тимур в ответ.

Зоя вдруг поняла, что дело даже не в деньгах, тех больших деньгах, что ей пообещали. А в чем именно? Объяснить сейчас не получилось бы, но решение она чувствовала, и понимала уже, что отступать ей некуда.

Вспомнила еще раз офис в монастыре, куда запросто заходят монахи попить кофе и поболтать об убийствах, ужасную Софью, неловкого Витю и странного Тимура, и собственные, тяжелые, переворачивающие все внутри эмоции.

– Да, хорошо, – вздохнула она в трубку, – я согласна.

Глава 4. В которой Зоя продолжает стесняться, Тимур ведет себя нормально, Витя показывает новые таланты, а Софья просто Софья

Работа. Работа-работа-работа.

Да, теперь у нее есть работа, на которой ее ждут. Тимур попросил приехать на следующий после их разговора день в их офис к десяти. Слово «офис» у Зои совершенно не вязалось с монастырем, но к этому ей, видимо, предстоит привыкнуть, по крайней мере, на некоторое время.

Буквально через несколько минут после их разговора Зоя увидела смс о зачислении денег. Пятьдесят тысяч, как Тимур и обещал. Как тот умудрился сделать перевод так быстро, она не знала, но удивилась не так и сильно. Этому человеку явно удается легко то, что остальные называют невозможным.

Никаких деталей Тимур Зое больше не дал – ни расписания работы, ни того, что следует принести с собой, и вот это заставило ее как следует понервничать.

Да, ее новые знакомые были странными, но перед ними все равно не хотелось выглядеть по-идиотски. Если она не принесет с собой, например, ручку – найдется ли для нее лишняя или такую непредусмотрительность сочтут странной? А если притащить с собой слишком много, то, опять же, можно сойти за излишне нервную и пытающуюся выглядеть отличницей.

Мысли эти, вразрез с любой ее волей, занимали ее весь вечер. Даже мать заметила ее состояние и спросила, не случилось ли чего.

Зоя на это кратко, без подробностей, рассказала, что нашла работу, и потому немного переживает. Враньем это не было, а мать точно начнет меньше дергать ее дальше.

Проворочавшись всю ночь, Зоя встала, чувствуя себя разбитой. Взвесив все за и против, она в итоге положила в рюкзак учебные конспекты, которые могли бы помочь ей в переводе, тетрадь, в которой она уже делала пометки по дневнику, и пару ручек.

В конце концов, убеждала она себя, пока ехала в метро, Тимур не относился хоть с каким-либо пиететом к правилам общения, уж точно не среди обитателей их странного офиса, поэтому и Зое не следовало так сильно переживать. Тем не менее, с утра она провела достаточно времени, копаясь в не самом богатом содержимом одежного шкафа. На улице внезапно стало холодно, и из головы не шли костюмы и рубашки, в которых Зоя всякий раз видела Тимура и Витю. Хотя вот Софья точно не была иконой делового стиля, но зато…

Зоя всю свою сознательную жизнь держалась подальше от таких дам, как эта «Софья Павловна». Все окружающие ее люди, от матери до Ромы, на таких фыркали, закатывали глаза и проходились по внешности точными, выверенными фразами, отмечающими и источник средств на пластические операции, и в целом вульгарность и непривлекательность вида. И Зоя не могла не признаться самой себе – такие вот девицы у нее заранее считались за глупых и годных только на то, чтобы сопровождать престарелых некрасивых пузатых мужичков, которые, собственно, и являлись спонсорами и такой внешности, и всей красивой жизни для таких дам.

Но эта Софья была какого-то другого сорта… то есть как будто и такого, а словно и другого. Зоя поняла, что попросту боится ее: ей совершенно не хотелось вызывать на себя гнев этой женщины, и, с другой стороны, пока что было неясно, как общаться так, чтобы не провоцировать агрессию в свою сторону.

А еще – тут Зое пришлось быть предельно честной с собой – рядом с такими женщинами она ощущала себя крайне непривлекательной. Из небольшого мутноватого зеркала, встроенного в дверцу шкафа, на нее смотрела тонконогая девочка с хвостиком и сверкающими от беспокойства глазами. Нет, она бы не хотела себе такие формы, ни приведи Господь. Но просто раньше она жила в маленьком, теплом мире университета и интеллектуальных обществ, где ее тихая внешность считалась эталонной, а сейчас вынуждено оказалась среди тех, кто мог счесть ее просто страшненькой и серой.

Зоя рассердилась на себя. Зачем она вообще об этом думает?

Простые джинсы, кофта, а сверху, из-за погоды – тонкая куртка из кожзама. Совсем некстати она увидела, что рукава немного протерлись, и опять ощутила неловкость.

Нет, надо взять себя в руки. У нее простая задача, ей надо сделать работу, за которую ей уже заплатили, и пусть все остальные судят о ней как хотят. Она просто сделает, что может, настолько хорошо, насколько может.

Когда Зоя преодолела и свою ветку, и пересадку, и кольцо, и вышла, наконец-то, в центре, то пошла вдоль бульвара вниз, к монастырю. В этот момент ее телефон зазвонил веселой мелодией, которая стояла у нее только на одного человека.

– Ну! – хмыкнула она в трубку, пряча улыбку.

– Сегодня распродажа у «Котиков и коготков», – бодрый голос ее подруги Ани встряхнул и ее саму.

– Я работаю, – вздохнула Зоя.

– Но однажды ты же закончишь работать? – Аня не отставала, – напиши, ко скольки и куда мне привалиться, встретимся и поедем вместе.

А действительно, во сколько она закончит?..

– Хорошо, я напишу тебе, – сдалась Зоя довольно быстро. Она подумала, что было бы и правда неплохо увидеть Аню после работы и обсудить с ней весь день настолько подробно, насколько возможно. Ее подруга не отличалась напористостью в расспросах – точнее, была любопытной, но знала, где лежит тонкая грань между интересом и настырностью.

Они с Аней проговорили еще несколько минут, почти до самого монастыря. Тут Зоя поняла, что ее рюкзак все еще самым явным образом украшает россыпь значков. Вот их можно и убрать, чтобы не вызывать ни расспросов, ни насмешек. Она, прямо на ходу, начала отцеплять яркие кругляшки, один за другим, и убирать во внешний карман рюкзака. Однако стоило ей только положить последний, как она услышала свое имя и, вздрогнув, закинула рюкзак на плечо, забыв застегнуть карман.

Тимур, улыбаясь во весь рот и сверкая идеальным зубами, шел к ней с противоположной стороны улицы. Прохожие, преимущественно девушки, оборачивались на него с интересом, а Зоя в очередной раз испытала иррациональную, тщеславную гордость за то, что идет он именно к ней. Гордость и сразу же смущение – на его фоне ее внешность снова показалась ей более чем не выдающейся, а измятость одежды, как ей сразу подумалось, наверняка бросится в глаза.

Тимур, как Зоя заметила и к облегчению и к раздражению на собственную нервозность, совершенно не смотрел на то, во что она одета.

– Как замечательно, ты уже тут! – сказал он так вдохновлено, словно не он сам позвал на работу к определенному времени.

– Да, добрый день, – как можно более открыто, но все-таки не без сдержанности улыбнулась Зоя.

– Пойдем, – Тимур кивнул на монастырь, – я кое-что уже раздобыл, а Витя должен был пошуршать насчет рабочего места, все должно быть готово.

Зоя послушно прошла за Тимуром по вчерашнему маршруту, а, когда зашла в их кабинет, замерла на пороге, с удивлением осматриваясь.

В офисе появился еще один стол. Он был зажат между столами Тимура и Вити, и для этого и тому и другому пришлось подвинуть свои рабочие места. Стол Софьи, как Зоя заметила сразу, не сдвинулся ни на миллиметр.

Зое поставили компьютер, который смотрел монитором в окно, а не в кабинет – видимо, чтобы никто не мог видеть, что именно сейчас на экране. Протискиваться к креслу предполагалось через узкую щель между ее столом и столом Тимура, но Зоя подумала, что это нестрашно. Особенно на фоне того, что ее новым коллегам наверняка от ее присутствия станет гораздо менее комфортно за их рабочими местами, особенно широкоплечему Вите.

– Добрый день, – тот, словно услышав, что Зоя вспомнила о нем, вышел из-за ширмы с дымящейся кружкой в руках.

В отличие от вчерашнего дня, сегодня он выглядел более расслабленно в джинсовой рубашке, которая была немного узка ему в рукавах, и в хлопковых коричневых брюках. Одежда смотрелась слегка поношенной, мягкой, комфортной. Видимо, сегодня свиданий не предполагалось, подумала Зоя, и сразу же удивилась, почему вообще начала об этом размышлять – никакого дела до свободного времени Вити ей быть не могло.

– Я тут немного сдвинул-подвинул, ну, как смог, – он махнул рукой на столы.

– Большое спасибо, – кивнула Зоя, испытывая колкое чувство неловкости от того, что окружающие пожертвовали своим прежним распорядком жизни из-за нее.

А еще – и вот это ощущалось приятным теплом – это было первое в ее жизни настоящее рабочее место, если не считать домашнего стола или библиотек. Настоящее и получившееся отличным: компьютер выглядел новым, стол тоже, кресло удобным. И даже была подставка с ручками, так что все утренние канцелярские метания Зои были беспочвенными.

Витя кивнул и сел за свой стол, где, как и вчера, лежали чертежи, которых сегодня стало меньше – с края стола они не спускались.

– Вот, – Тимур подошел к Зое и вытащил из внутреннего кармана квадратный конверт, – это копия фотографии, все как ты описывала.

Ксерокопия была сделана точно, и лицевая, и оборотная стороны. Улыбающийся юноша смотрел на Зою, картины в темных рамах висели на стене позади него, все та же непонятная фраза про новинки украшала оборотную сторону кадра.

Интересно, сколько же лет этому кадру? Сколько прожил этот юноша, какой была его судьба?

Зоя любила старые документы, фотографии, вещи. Прикасаясь к ним, работая в архивах и библиотеках, она ощущала вечность, воплощенную в материи. Вероятно, как она тут же откровенно призналась сама себе, ее соглашение на эту работу не было связано лишь с желанием получить хорошие деньги и с тем, чтобы понять, угрожает ли ей самой какая-то опасность.

Этот юноша, этот странный дневник – что они таили, какую неизвестную историю? Ей хотелось это выяснить.

– Дневник в сейфе, – сказал Тимур и указал на ширму, – пойдем, я покажу тебе.

Зоя задумчиво кивнула и прошла в то помещение, где стоял шкаф с одеждой и стол для заседаний.

– Ты, кстати, можешь принести для себя смену для переодевания, – сказал Тимур, проходя мимо шкафа, – у нас у всех она есть. Иногда нужна, – он издал смешок, вероятно, вспомнив вчерашний случай с помадой, а Зое опять стало неловко, теперь от того, как быстро ее включают в привычки этой компании людей. Ведь она тут временно, разве не так?