Колесница и четверка ангелов

– Виноват. – Витя посмотрел на нее, и поток зудящих, тяжелых мыслей, не успевший подняться во весь рост, тут же упал вниз, подобно разбившейся о берег так и не набравшей силу волне.

Зоя смогла только улыбнуться. Ей бы хотелось не смущаться, но судя по тому, как горела кожа на щеках, она уже покраснела.

– Ладно. Я, эм, нашел. Да. Вот. – Витя смог отвернуться от нее и показал пальцем на экран, где открылось новое окно. – Теперь осталось только найти нужный документ среди кучи всего, что тут хранится.

Зоя кивнула, с радостью отвлекаясь на работу. Некоторое время они с Витей потратили на то, чтобы подобрать комбинацию слов, которая выдавала им документы именно по закупочным комиссиям. Это оказалось не так просто, как им казалось поначалу.

Отчетов этих комиссий было много, и почему-то поиск по фамилии генерала ничего не дал.

Прошло минут сорок, прежде чем они нашли самые свежие отчеты.

– Музей современной военной истории, верно, – Зоя придвинулась ближе к монитору, водя пальцем по экрану. – Нет, это не то. А если следующий? Тоже нет. А дальше…

– Дмитрий Дмитриевич Карачаев, – тише обычного, так, чтобы только Зоя и слышала, начал читать Витя. – Сорок музейных экспонатов… См. “Приложение”. А где же оно? Твою ж…

Витя не стал развивать фразу дальше, но Зоя поняла его эмоции. В документе, который они нашли, не было самого приложения со списком предметов – на его поиски в архиве сайта они потратили еще десять минут.

Но в конце концов они нашли: подробный список на сорок позиций, растянувшийся на двадцать две страницы. Зоя с Витей, плечом к плечу, начали вычитывать его.

– Мне кажется, что вот оно, – мужчина ткнул в номер семнадцать в списке.

– «Личные документы, не сортировано: “дневник 1986-1987…”, “бытовые записи”… “тетрадь, неиз.источник, латиница, датировка?». Да, похоже на то. – Зоя кивнула.

– А теперь вернемся сюда, – Витя снова открыл первый документ, где было постановление о комиссии. Там же стояла примерная оценочная стоимость всех предметов, около трех миллионов рублей. И список из четырех человек, которые проводили комиссию в музее.

Зоя заметила, как глаза Вити загорелись.

– Вот эти вот ребятушки… – он кивнул на список, скачал файл и отправил его на печать.

– Наши подозреваемые?

– Наши подозреваемые, – кивнул Витя, и Зоя встретилась с ним взглядом, не разрывая зрительного контакта несколько бесконечных мгновений.

Вообще-то, она пришла сюда переводить. Но Витя сиял, как мальчишка, которому подарили новую игрушку, да и в ней самой разгоралось волнение от их общей находки, от нового шага вперед в поиске ключа ко всей этой странной истории.

И все же, какой необычный оттенок глаз.

Перевод. Она тут ради перевода, а вовсе не за этим.

За этим? За чем за этим?

Зоя тихо вздохнула. Ей следовало обо всем очень хорошо подумать. Когда-то. В скором времени. Но точно не сегодня.

Глава 6. В которой Зоя старается, Софья возвращает себе свою малышку, Тимур общается с братом, а Витя делает страшное лицо

Когда Зоя на следующий день подходила к монастырю, то поймала себя на удивительном, если брать в расчет все происходящие события, спокойствии. Это был всего лишь третий полноценный ее день как сотрудника, но она чувствовала себя до приятного вставшей в колею. В колее этой были и валуны, и ямы, а в некоторых моментах ее лихо подбрасывало вверх, но все равно ехать вперед оказалось куда легче, чем она представляла в самом начале.

Когда Зоя зашла в монастырь и поднялась на этаж, где располагался офис, то услышала из-за двери шум голосов. Она не удивилась – Тимур еще утром предупредил ее смской об утренней встрече.

На гостевых стульях, бок о бок, сидели высокий и жердеобразный Павел Павлович Зеленчук, он же Паша, он же ПалПалыч, а рядом – его полное имя Зоя уже тоже знала – Станислав Валентинович Бойко, он же Стас, он же Пупсик.

В тот момент, когда она зашла в кабинет, Стас с отчаянной благодарностью погибающего в пустыне принимал кружку кофе от Вити. Тот мягко улыбнулся Зое и тихо поздоровался. Тимур сидел за своим столом и, как обычно, раскладывал карты.

– А-а-а, гражданочка Зоя, – протянул Стас.

– Наша неподозрительная подозреваемая, – хохотнул за ним ПалПалыч.

Уверенность и спокойствие Зои, с которыми она шла на работу, немного подсдулись, как уставший шарик.

Витя тихо цыкнул, и оба полицейских, как ни странно, обратили на это внимание. Стас поднял руки, словно сдаваясь.

– Ладно-ладно, – примиряюще сказал ПалПалыч, – просто шутки сонного опера. Рассказывайте, что у вас…

Он точно хотел что-то сказать еще, но в этот момент на улице раздался громкий шум двигателя, и все непроизвольно обернулись к окну.

– Кажется, Софья Павловна получила обратно свою малышку, – Тимур улыбнулся и подошел к окну. За ним тут же последовали и остальные мужчины. Зоя приблизилась к тому окну, которое было около ее рабочего стола.

На перекрестке около монастыря был виден алого цвета мотоцикл с одетым в черный костюм водителем на нем. Загорелся зеленый сигнал, мотоцикл взметнулся огненной стрелой, обгоняя все машины, и заехал за угол, чтобы, как Зоя уже тоже знала, оказаться на парковке монастыря, которой разрешали пользоваться и сотрудникам агентства.

Софья появилась в кабинете через пять минут, и все присутствующие обернулись на нее. На женщине был черный костюм с защитой, который показывал каждый изгиб ее стройного тела и одновременно подчеркивал физическую силу и тренированность. Длинные волосы струились по плечам, губы были выделены красной помадой, в руках – шлем.

Взгляды Стаса и ПалПалыча были более чем плотоядными, Тимур выглядел просто радостным, а Зоя с раздражением отметила, что первым делом отследила реакцию Вити. Тот улыбнулся Софье дружелюбно, но без заинтересованности какого-либо другого характера. Зое от этого стало и хорошо, и плохо, потому что с какой стати она вообще за ним следит?

Софья проплыла мимо, кратко поздоровавшись со всеми, и ушла за ширму. Оттуда она вернулась уже в джинсах и серой футболке и села за свое рабочее место, кивком предлагая всем продолжить разговор.

– Рассказывай, Тимур, кто там в итоге у вас? – начал Стас.

Тимур оставил разложенные карты, сцепил над ними руки и обвел всех окружающих взглядом.

– Я еще раз повторю то, что сказал вам вчера в телефонном разговоре, – это было обращено к Стасу и ПалПалычу, – наше предположение в том, что заказчик убийства Светланы Дмитриевны искал фотографию, которая прилагается к дневнику. Конечно, он мог знать о ней из множества источников, мы не можем отследить, насколько подробно госпожа Карачаева распространялась о своей жизни и об этом дневнике. Вероятно, судя по ее переменчивому поведению, она не представляла ценности дневника. Не представляем пока и мы.

Одно можно сказать точно – во внутримузейных документах присутствует опись этого дневника. К этой описи имел доступ ограниченный круг лиц, и более того – в самой описи прямо не прописано, что у дневника есть приложение в виде фотографии. Но, скорее всего – это надо будет еще подтвердить – оценочная комиссия, которая давала стоимость закупки коллекции, должна была осмотреть все предметы – то есть именно они, если наше предположение верно, и знали, что в дневник вложена фотография. Опять же, мы не можем быть уверены, что сотрудники не болтали о чем-то, но…

– С чего-то надо начать, – кивнул ПалПалыч и поудобнее устроился на стуле, – и кто там в комиссии той оценочной?

– Овчинников Федор Александрович, заместитель директора музея по фондовой работе, плюс еще один сотрудник от музея – Тарасов Григорий Иванович, он заведует фондом оружия второй половины XX века.

Тимур зачитывал имена и характеристики с листка бумаги, который лежал у него под рукой.

– И два внешних специалиста, Эмир Елисеевич Гончаров …

– …ну и имечко, – присвистнул Стас.

– …этот джентльмен занимается искусством второй половины XX века и является научным сотрудником Третьяковской галереи.

Зоя заметила, что Стас нахмурился.

– И, наконец, у нас есть Егор Леонидович Родионов, сотрудник Центрального военного архива, заместитель директора, если точнее. Ну и директор Музея современной военной истории, его не надо списывать со счетов, он должен быть в курсе всего, особенно того, что касается выделения средств на закупку. Директора зовут Лев Алексеевич Евдокимов.

– И какой у вас план? – спросил ПалПалыч.

Тимур пожал плечами.

– Думал для начала договориться как раз с этим Львом Алексеевичем, с директором, о встрече. И хотел попросить у вас некоторого… – он неопределенно провел рукой в воздухе, – воспособления этому.

ПалПалыч почесал острый подбородок.

– Хорошо, мы заедем к нему сейчас по дороге в участок. Скину тебе итоги нашего воспособления, – полицейский хмыкнул над последним словом. – Что вам еще надо?

– Пробить всех, не было ли чего-то интересного.

– Как будто вы уже не пробили! – хохотнул ПалПалыч, глядя теперь на Витю. Тот загадочно и довольно улыбнулся.

– Что-то да, но там ничего особо интересного, – негромко ответил он, – может быть, было что-то, что не занесено в электронную базу, или какие-то незначительные случаи – да мало ли.

– Чего там, Стас? – спросила Софья из-за своего стола, – что не так?

Мужчина на этот вопрос провел рукой по лбу.

– Да так… пытался вспомнить одну историю. Это, скорее всего, не имеет отношения к делу, но вы сказали про Третьяковскую галерею, а я сразу про криминал думаю.

Стас перевел дыхание и продолжил:

– Вы сами знаете – иногда самые непохожие события дополняют друг друга. Так вот, в 1990-е жуть была с произведениями искусства. Сейчас до сих пор есть случаи разные, но тогда был прямо разгул. Я в то время все так же работал в центре, но немного иначе распределяли участки, так вот я как раз был, где Лаврушинский. Там вдруг вскрылось, что пару лет подряд сотрудница музея, тетя-божий одуванчик выносила из музея предметы. Не Рублева, конечно, а всякую мелочевку из запасников, всякие бытовые предметы – такое, что пихнул в карман и вышел. Пользовалась тем, что никто ничего не проверяет. Чем-то она в конце концов вызвала подозрение, но ее не сразу схватили, обратились к нам. Она и не знала, что прокололась. И вот представьте себе, буквально за день, как мы должны были прийти ее арестовывать – она взяла и умерла, прямо на рабочем месте. Инфаркт, ничего такого примечательного, но до чего же интересное совпадение.

– А те предметы, которые она выносила – их нашли? – спросил Тимур.

– Многие да, некоторые нет. У нее был барыга-заказчик, который у нее все выкупал. Вообще тетку жалко было, даже директору музея. У нее муж болел сильно, и ей нужны были деньги, сын был еще подростком. В общем, все на себе тащила. Ничего удивительного, что она не выдержала этого всего. Но просто на моей памяти это единственный случай именно смерти, связанной с этими всякими картинами-искусством. Остального много чего было, но все без смертей.

– Это по твоему опыту, – ПалПалыч покачал головой, – я уверен, что если копнуть, то много чего криминального до мокрухи было связано со всякими этими картиночками.

Тимур откинулся на стуле.

– Надо будет поискать, какие еще случаи смертей были хоть как-то завязаны на торговле или хищении произведений искусства.

– Хорошо, – кивнул Стас, – мы покопаем со своей стороны. А что с сестрицей?

– Ничего пока, – раздался голос Софьи, – ты и сам знаешь, что и в ее допросах ничего интересного.

– Обычная светская курица, – подтвердил ПалПалыч, – мерзопакостная. Только бы повод ее прищучить… уверен, занюхивается порошком в туалетах да гоняет бухой на тачке, но пока – прикопаться не к чему. Но я чую подвох.

– Мы все чуем, – вздохнула Софья, – но ты верно сказал. Не к чему. До неприятного богатая и ни в чем не нуждающаяся светская мяукалка. Сегодня пойду проверю массажный салон, куда она ходит – не салон даже, это какой-то закрытый элитный клуб в центре. Поглядим, сколько стоит билет в этот локальный рай.

– Хорошо, – кивнул Стас, – тогда мы сейчас заглянем в музей, потом отзвонимся вам. Если найдете что-то, с чем мы сможем помочь – сразу пишите, мы тоже будем держать вас в курсе.

Полицейские после коротких прощаний ушли, а кабинет погрузился в рабочую тишину, которая была для Зои приятной и даже умиротворяющей: тихое клацанье клавиатуры у Софьи и Вити, перестук пальцев по экрану телефона Тимура.

А перед ней – дневник и тетрадь, куда она выписывала перевод.

Сегодня неизвестный юноша сражался с собственными эмоциями.

Отец спросил, почему я не женюсь. Давно пора, конечно, но как? Мы вот гуляли с Мариночкой, но невозможно построить путь от такой простой проходки до того, чтобы связать с человеком всю свою жизнь. Я строг с собой, но я думаю, что позвал ее гулять только из-за Павла Геннадьевича. То, что он делает – это сейчас главное счастье моей жизни, оттого Мариночка мне и кажется продолжением этого счастья.

Я пытаюсь быть честным с собой. Мое сердце на самом деле – пустует.

Зоя вздохнула, заправила выбившуюся прядь волос за ухо и отложила карандаш.

Чем больше она переводила, тем больше ее чутье подсказывало, что в дневнике, даже когда она переведет его до последней точки, они не найдут всех ответов на свои вопросы.

Дневник был слишком личным, слишком отрывочным – он не фиксировал дни, только эмоции и мимолетные мысли.

Зоя пролистала распечатки до последней страницы. В конце ничего не менялось, разве что тональность становилась еще более грустной.

Я думал, что знаю, что такое одиночество. Оказывается, я не знал ничего. Только мысль о том, что я делаю верное дело – помогает мне.

Дальше – еще несколько сумбурных, эмоциональных записей, среди которых Зою заинтересовала только одна:

Я все подготовил для Димы. Остается только дождаться.

Это была последняя страница дневника. Больше никаких подробностей о том, что именно автор подготовил, не было.

Зоя выписала имя на отдельный листок – она делала пометки обо всех именах собственных и деталях, которые указывали на определенные места, книги и тому подобное. Список был не слишком большим.

Раздался звонок мобильного со стороны стола Тимура. Тот поднял трубку, потом, услышав что-то, хмыкнул, положил телефон на стол и включил громкую связь. Голос ПалПалыча раздался на весь кабинет.

– Ну мы сходили к тому директору. Нормальный оказался, разговорчивый. Сказал, что готов с тобой поговорить. Я ему сказал, как тебя зовут, Тим, а он прямо обрадовался, как будто про тебя слышал. Поэтому да, иди там завтра, один или с кем-то, он готов обсудить это генеральское наследство.

Тимур искренне поблагодарил собеседника, а затем начал звонить в музей, чтобы, как Зоя поняла из общения, договориться о встрече с директором на завтра на одиннадцать.

После того, как разговор закончился, Тимур посмотрел на Зою.

– Я буду тосковать без тебя, – сказал он игриво.

Зоя немного смутилась и улыбнулась.

– Это приглашение?

– Разумеется.

Зоя прикинула в голове время и подумала, что после встречи может отправиться в архив, посмотреть, что лежит в том деле на «Колесницу прогресса» – завтра как раз был приемный день.

Она, разумеется, не была против поехать с Тимуром – она откровенно призналась себе, что ей и интересно, и что она даже гордится тем, что Тимур зовет ее на эти своего рода допросы.

Остаток дня прошел спокойно и рутинно: она переводила и, к сожалению, не нашла ничего интересного в тех фрагментах, которые у нее получились. Она ушла домой в обычное время, и единственная новость, которая скрасила ее день, была о том, что в клубе, где будет проходить бал, для них выделили время на репетицию номера, через два дня.

Об этом ей сообщила Аня, а после ее звонка ей тут же набрал и Рома для того, чтобы в тот же день, что у них будет репетиция, пригласить и ее, и ее мать в гости, на домашние посиделки. Его родители как раз вернулись с Кипра и хотели устроить небольшой праздник, «потому что по всем соскучились».

Зоя согласилась, как и согласилась на то, чтобы увидеться с Ромой завтра после того, как закончит дела. Как она могла отказать? Раньше они проводили почти каждый день вместе, сейчас же она настолько отвыкла от него за время его поездки, что никак не могла привыкнуть обратно и, прикрываясь работой, делала перерывы в их свиданиях.

Рома пытался расспросить ее о том, чем она занимается. Зоя рассказывала, что переводом, и что перевод сложный, но интересный. Она особо не лгала, но в подробности не вдавалась. Рома не расспрашивал.

На следующий день к музею Зоя отправилась на метро – Тимур предлагал забрать ее из дома, но девушка подумала, что если почти каждый день около подъезда ее будет встречать один и тот же привлекательный мужчина на дорогой машине, то ее соседи – а та пенсионерка со второго этажа, имени которой Зоя никак не могла запомнить, была крайне любопытна – что-то заметят и начнут расспрашивать мать.

Музей современной военной истории находился недалеко от Садового кольца, в утопающих в зелени районах нэповской застройки. Судя по всему, для него выделили здание какого-то особняка, и Зоя не смогла сдержать восхищенного вздоха, когда зашла через центральный вход внутрь. Большая парадная лестница, украшенная красным ковром, вела наверх, а по двум сторонам от нее стояли выкрашенные в зеленый цвет автомобили.

Тимур кружил вокруг одного из них.

– Какое прекрасное состояние! – мурлыкнул он после того, как подошел и поцеловал Зою в щеку.

– Любишь машины? – неловко спросила та, не зная, о чем толком можно и расспрашивать касаемо автомобилей.

– Да! – горделиво ответил Тимур, – и даже с позволения сказать разбираюсь. У нас с Витей есть купленная старая развалюха, и мы вместе ее собираем обратно в те редкие выходные, что у нас бывают.

– Даже так, – удивилась Зоя, которая совсем не представляла Тимура – в отличие от Вити – по локоть в машинном масле, но прежде, чем она успела спросить еще хоть что-то, к ним вышла совсем молоденькая – едва ли не младше самой Зои – девушка в простом белом платьице.

– Лев Алексеевич ждет, я провожу вас, – негромко позвала она и повела сначала по парадной лестнице наверх – Зоя успела разглядеть несколько музейных залов, наполненных оружием, – а затем увела в узкий коридор, в конце которого была видна дверь с надписью «директор». Их провели туда, а затем, через небольшую приемную, в светлый кабинет с вытянутым столом для заседаний и книжными шкафами от пола до потолка.

Из-за стола, стоящего перпендикулярно столу для заседаний, сорвался какой-то совершенно тоненький и маленький мужчина, который, однако, судя по морщинистому лицу и особому блеску в глазах, был уже далеко не молод.

– Лев Алексеевич, – представила он энергично.

– Тимур, а это моя коллега, Зоя Александровна, – Тимур ответил на рукопожатие.

– Тимур Айдарович, ну конечно! Конечно! – директор музея замахал руками и указал на ближайшие к его столу стулья, – чего вы хотите? Чай? Кофе? Нет, прошу вас, не отказывайтесь! Катюша, помоги, пожалуйста!

Еще через несколько минут перед ними на столе оказалось крутящееся блюдо с сухофруктами, орехами и печеньем. Зое принесли крепкий черный чай, а Тимуру – кружку с кипятком.

Зоя уже успела заметить, что он никогда не пил ни чай, ни кофе.

Тимур, увидев блюдо, начал осторожно крутить его туда-сюда, поглядывая на Льва Алексеевича – скажет ли тот что-то или нет. Но тот не обращал внимания на действие его гостя. Он опять вскочил с места и начал ходить по кабинету.

– Вы извините меня за эти променады? Невроз. Не могу сидеть на месте, когда разговор серьезный.

Тимур только усмехнулся и кивнул.

– Могу вас понять.

– Ох, Тимур Айдарович, а я ведь знаю вашего отца…

Лев Алексеевич всплеснул руками, а Тимур удивленно приподнял брови.

– Мы с вашим отцом были одно время в достаточно тесном взаимодействии. Лет пятнадцать назад. Я тогда работал в ГМИИ, заведовал декоративно-прикладным фондом, а он взялся выкупить для музея одно частное собрание, которое грозились продать за рубеж обедневшие родственники. Он перебил цену, чтобы предметы остались в России и достались ГМИИ.

Тимур хмыкнул.

– Да, я помню эту историю. Пушкинский – его любимый музей, вот он тогда и решил вмешаться. Но он заработал себе много социальных очков на этом, в минусе не остался.

– Да-да, но все равно! Большое приобретение для нас! Немного Матисса, Кандинский и удивительная коллекция средневекового оружия. Странное собрание, странная семья, но лучше всему оставаться в родной стране, не так ли?

– Конечно, – кивнул Тимур.

– Поэтому я обрадовался, что смогу лично познакомиться и с его сыном! Но, конечно, лучше бы случай был другим. Не каждый день на твоем пороге оказывается двое полицейских, знаете ли.

– Вы можете что-то рассказать нам про эту закупку и про эту комиссию? – спросил Тимур.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Очарована

2

Как и я