Имена остались в титрах

– Я вас засужу!

– И вам здравствуйте, – Сергей опешил. – Позвольте узнать, за что мне идти под суд?

– С ней это случилось в том числе и с вашего молчаливого согласия! Я вас всех засужу! –Александр плохо сдерживал громкость голоса.

– Саша, прекрати! – женщина, стоявшая с ним рядом, пыталась его утихомирить. – Как ты этим поможешь? Лучше пойдем с врачами поговорим. Сергей, здравствуйте, – она виновато посмотрела на Терлецкого, – я Алевтина, мама Анны. Спасибо, что приехали с ней. Вы простите за эту сцену, сами понимаете…

– Чего вы перед ним извиняетесь? Они все ее эксплуатируют! Они издеваются над ней! – не унимался Завьялов.

– Саша, ну всё, не до этого сейчас!

Маленькая, со стильной укладкой, при макияже и в очках с модной оправой, мама Завьяловой умилила Сергея. От нее веяло спокойствием и добротой, несмотря на нервную обстановку. Ее муж в беседе не участвовал, он оказался первым, кто побежал искать докторов и выяснять, что случилось с дочкой. Терлецкий попросил у Алевтины номер телефона, чтобы узнавать о состоянии Ани, а потом набрал киностудию и потребовал себе водителя. Все-таки его с работы никто не отпускал.

Предстоял сложный вечер. Аня задействована во многих сценах, Терлецкий с трудом понимал, как они теперь продолжат снимать. Он переживал за партнершу и в каком-то смысле соглашался с ее мужем. Он и правда молча смотрел, как она себя изводила. Ему было интересно, в какой момент ее энергии не хватит. Что ж, вот и дождался.

***

Врачи поставили диагноз – астения, характерный для таких случаев недуг, требующий незамедлительной медицинской помощи в стационарных условиях. Организм был так истощен, что отказывался функционировать нормально. В день госпитализации медсестра даже не сразу смогла взять кровь на анализ. Игла погружалась в вену, но ничего не происходило. Заботливая женщина согревала руку, приговаривая: «Дочка, ну как же ты так?». Аня слушала ее и плакала. Одним глазом. Во втором почему-то не было слез.

2017

Два дня минуло после проб, но Сергей так и не звонил. Аня регулярно проверяла пропущенные вызовы и мессенджер, боясь, что ей просто не приходили уведомления. Она смотрела на уже выученные наизусть фразы, и каждый раз последней оказывалась: «Позвони, как приедешь». Надежда на положительный результат потихоньку угасала. Однако тот самый звонок всё-таки раздался. Супруги тогда впервые за долгое время освободились пораньше и, наконец, ужинали вместе. Они опустошили полбутылки французского красного вина, расслабились и наслаждались беседой. Ваня делился историями с репетиций, сетовал на нерадивых учеников и общую неготовность к премьере. Аня интересовалась подробностями танцевального шоу и смотрела фотографии и видео с первых прогонов.

Атмосфера их единения вмиг была разрушена, когда завибрировал ее мобильный. Завьялова увидела номер, так и не внесенный в список контактов.

– Вань, я на минуту, это по работе, – предупредила она и тотчас скрылась из гостиной.

– Так поздно? – удивленно крикнули Иван ей вдогонку.

Аня мужа уже не слышала: она заперлась в спальне, успевая скорее ответить Терлецкому.

– Добрый вечер, – по его голосу было неясно, с какими он новостями. – Прости, что так поздно. Как только смог.

– Добрый вечер, – она сгорала от любопытства. – Нестрашно, я не сплю.

– Я только что из киноцентра, пережил долгие часы переговоров, – устало сообщил Сергей. – Не знаю, сколько седых волос прибавится на моей голове. Думал, все решится раньше, но вчера я так и не дождался аудиенции. А сегодня почти целый день ушел на демонстрацию нашего материала.

– Ты можешь говорить конкретно? – нетерпеливо выпалила она. – Мне все-таки надо знать, менять свой график или нет.

– Если в двух словах, то тебя приглашают на пробы.

– На пробы? – она села на кровать. – То есть…расскажи подробнее!

– Мое предложение сразу было встречено в штыки. Большого труда стоило заставить их всех хотя бы просто посмотреть запись. Но я следил за их лицами и видел, как они менялись. Это можно уже считать успехом. Сейчас они хотят посмотреть на тебя сами, хотят увидеть тебя в паре с главным героем, с другими актерами. В принципе, это логично, такие решения не принимаются на основании одного только видео.

– Боже, опять пробы… – расстроилась Аня. – Может быть, в этом все-таки нет никакого смысла?

– Только не говори мне, что я зря потратил столько времени и нервов. Надеюсь, ты не пойдешь на попятную?

– Не знаю.

– Прекрасно! То есть, ты собралась меня подставлять? Я с пеной у рта доказывал им, что ты – единственная, кого нужно снимать в этой роли, а ты говоришь, что не знаешь? – мгновенно завелся Сергей. – Аня, это несерьезно.

– Не надо на меня кричать, – жестко произнесла она. – Мне интересен проект, но, если он будет состоять из бесконечных проб и ни к чему не приведет, я тоже буду жалеть о потраченном времени. И нервах.

– Я пререкаться с тобой не собираюсь. И потом, ты что, думала, они тебя сразу на съемочную площадку позовут? Забыла, как проводят кастинги?

– Меня вообще обычно приглашают без них.

– Неудивительно, учитывая, что…, – он хмыкнул и явно хотел сказать что-то колкое, но остановился. – Ладно, давай говорить предметно. Пробы нужно организовать в ближайшее время. В какой день на этой неделе ты сможешь приехать?

Она помолчала несколько секунд, пребывая в полной растерянности, а потом взяла ежедневник и начала листать исписанные страницы. Когда вернулась в гостиную, со стола было уже убрано, а муж смотрел спортивный канал. Услышав шаги позади, он обернулся.

– Что за важный звонок это был в такое время?

– На повторные пробы пригласили, – она обошла диван и села рядом. – Извинились, что так поздно, но всё решалось только сейчас.

– Судя по твоему выражению лица, ты очень ждала этого приглашения, – нахмурился Беляков. – Вижу какой-то нездоровый энтузиазм.

– Это не энтузиазм, а волнение, – Аня отвернулась, уставившись в телевизор. – Ты же знаешь, как я не люблю кастинги.

– Знаю, но сейчас явно что-то другое. Думаешь, я не замечаю? Да, я загружен работой, мало бываю дома, но я всё вижу, – Ваня смотрел ей в глаза, а она активно их прятала.

– Вань, – Завьялова шумно выдохнула и взяла его за руку. – Меня пригласили в очень привлекательный проект. Сложный и серьезный. Он может многое изменить, я о таком давно мечтала. Но там всё висит на волоске. Я боюсь спугнуть. Просто поддержи меня, мне это очень важно.

– Ну, хорошо, я-то поддержу. Но вся эта таинственность мне еще с твоих первых проб не понравилась. Суеверия вдруг какие-то. Обещай, что расскажешь в любом случае! Неважно, утвердят тебя или нет. Договорились?

– Согласна, – Аня кивнула, а сама почувствовала, как всё внутри замерло от ужаса, стоило лишь представить.

Глава 7

2003

Расписание съемок вынужденно трансформировалось. Завьялову госпитализировали на десять дней, работа практически встала. Сергей теперь приезжал на киностудию позже и проводил там меньше времени. Узнав о диагнозе Ани, он первым делом поговорил с руководством о снижении нагрузки на актрису. Спорить никто не стал, все переживали за ее здоровье, и, разумеется, за будущее проекта. Дата выхода первого блока серий немилосердно маячила на горизонте.

Став посвободнее, Терлецкий решал продюсерские дела и успевал уделять внимание семье. На период простоя пришлась годовщина свадьбы – у него была возможность помочь жене с приготовлениями, чему Ольга радовалась, как ребенок. Да и праздник удался: Сергей признал, что зря так противился этому отмечанию. За столом он с удовольствием предавался воспоминаниям, общался с друзьями, слушал тосты в честь «молодоженов» и сам сказал речь благодарности супруге. Он назвал Олю своим сокровищем, и действительно так думал: она воплощала в себе всё то, что он всегда хотел видеть в идеальной жене. Несколько лет назад, закрутив интрижку на стороне, он едва с ней не расстался, но вовремя остановился. Сейчас он понимал, что его безопасное место только здесь, рядом с супругой.

С утра они с Мариной растрогали его творческим подарком – сделали стенгазету с ретроспективой из фотографий под названием «Любовь двадцатилетней выдержки». Терлецкий с интересом рассматривал каждый снимок: вот день их регистрации, Оля с безумным начесом и в забавном платье с высокими плечами, а он сам – чересчур кучерявый и пиджак на размер больше; вот маленькая Маришка в деревянной кроватке; вот он учит дочку кататься на первом в ее жизни велосипеде, а вот они втроем с щенком французского бульдога – с его любимым псом, который к огромному горю умер в прошлом году. Летопись двух декад не уместилась на одном ватмане – жена и дочь соединили три стандартных. Терлецкий повесил этот шедевр в гостиной загородного дома напротив обеденного стола.

***

Аня вернулась к работе через три недели. Домой ее отпустили раньше, но строго приказали соблюдать щадящий режим и отдыхать. Супруг выкроил выходные, свозил жену и детей в элитный подмосковный пансионат. Их семья тоже воссоединилась, пусть и по такому тревожному поводу. Алина и Мирон, наконец, побыли рядом с мамой – оба так истосковались по ней, всё расспрашивали про сериал и просились в гости на съемки. Александр смягчился и перестал доставать жену с требованием уволиться. Она постаралась убедить, что больше такого не повторится, график изменят и облегчат – ей уже обещали.

В первый съемочный день Саша и дети приехали на киностудию вместе с Аней: муж предложил выполнить желание дочки и сына, не откладывая. Завьялова понимала, что он использовал такую возможность, как предлог – хотел посетить павильон и лично оценить условия. В результате ему удалось дойти даже до главного офиса и побеседовать с продюсерами проекта. Как проходил разговор, Аня не знала, но, учитывая характер Саши, могла предположить. После этого ей еще раз подтвердили, что количество съемочных часов будет сокращено.

Терлецкий встретился с Александром, когда тот завел детей в декорации. Девочка и мальчик кинулись изучать реквизит, один из операторов вызвался сопровождать, а их отец вышагивал вдоль павильона, сурово оглядывая обстановку. Когда он пересекся взглядом с Сергеем, то кивнул в знак приветствия, а потом подошел ближе и извинился за свое поведение в больнице.

– Ерунда, я понимаю, – Терлецкий пожал ему руку. – Я бы вел себя так же, будь это моя жена. Поверьте, мы все очень переживали за Аню.

– Знаю, – Александр обвел взглядом огромное помещение. – Здесь у вас, конечно, всё как-то аскетично. И окон нет, воздуха свежего тоже. Я распорядился, чтобы Ане в гримерку хотя бы увлажнитель купили. Как вы тут выживаете?

– Как можем, – усмехнулся Сергей. – С лишениями и страданиями. Надеюсь, больше никто в больницу не загремит, хотя многие на грани. Какой у вас активный сын, он, по-моему, вполне комфортно чувствует себя на площадке, – заметил Терлецкий, отслеживая стремительные перемещения ребенка по декорациям.

– Мирошка, – с гордостью произнес Александр. – Хулиган невероятный.

– Аня рассказывала, – подтвердил Сергей. – Эй, малец, положи это на место! – он увидел, как ребенок пытался поднять с тумбы тяжелую вазу.

– Мирон, ничего там не трогай! Ну-ка иди сюда! – строго скомандовал отец.

Мальчик вприпрыжку подбежал к мужчинам, продолжая веселиться – чем-то рассмешил оператор. Саша отругал его за излишнее любопытство, а Терлецкий сел на корточки и протянул ему руку.

– Привет, Мирон! Я – Сергей. Твоя мама так много о тебе говорила, давно мечтал на тебя посмотреть.

– Привет, Сергей, – сказал он, по-детски грассируя, – Вот он я, смотрите, – выдал большеглазый малыш и подал в ответ ладошку, а потом покрутился, демонстрируя себя. – Все говорят, что я – копия мамы.

– И не врут! – подтвердил Терлецкий.

– А можно мне тоже у вас сниматься? Мне всё тут понравилось!

– О-о, – протянул Сергей. – Видите, Александр, у вашего сына другое мнение.

– Ага, мы сейчас над его мнением быстренько поработаем, – хохотнул Завьялов. – Мирон, этот дядя тут ничего не решает, актеров утверждает высшее руководство, все вопросы к ним.

– Так пошлите туда! – тут же отозвался мальчик.

– Давай для начала маму найдем, где-то она долго пропадает. Пойди позови Алину, вместе будем искать.

Мирон ушел за сестрой, а Сергей и Александр напряженно молчали. Попытка пообщаться с мужем Ани не изменила к нему отношения. Он по-прежнему казался неприятным. А вот их сынишка совершенно очаровал. Глядя на него, Терлецкий снова пожалел, что Оля не родила ему пацана.

***

Первые две недели Завьялов привозил жену на съемки и встречал после них. Он контролировал ее занятость и нервничал, когда приходилось долго ждать. Если она не отвечала на мобильный, Саша мог дозвониться до кого угодно – у него были все номера. На киностудии он прослыл мужем-диктатором, коллеги Ани относились к нему настороженно. Когда он присутствовал на съемках, то так подозрительно рассматривал всех мужчин рядом с Аней, что к ней никто лишний раз не приближался без надобности, даже режиссер. Она знала, что в кулуарах уже сочиняли небылицы о ее тяжелой женской доле. Это отнюдь не радовало, поэтому Завьялова усиленно отговаривала Сашу от идеи постоянно ее сопровождать. Благо, вмешалась служебная необходимость – у супруга стало меньше времени. Аня снова приезжала на площадку за рулем своего авто.

– Всем спасибо, ребята, вы молодцы! До завтра! – Коваленко встал с режиссерского стульчика. – Анюта, ты завтра можешь пораньше? Я всё понимаю, да и твой муж популярно объяснил, но мы критически не успеваем.

– К семи? – уточнила Завьялова, с облегчением меняя шпильки на мягкие тапочки. – Без проблем, если что.

– Серьезно? Я отпущу тебя пораньше, если мы справимся вовремя.

– Не переживай, – Аня улыбнулась. – Сколько нужно, столько и будем работать. Надо только с гримером договориться, да и всех предупредить.

– Я об этом позабочусь. Ты отдыхай. И скажи, твой муж точно меня не убьет?

– Слушай, он не такой монстр, какого вы из него делаете. Всё нормально, – она махнула рукой и направилась к выходу.

Как только Завьялова подошла к тяжелой павильонной двери с тугими пружинами, рядом появился Терлецкий и помог открыть.

– Аня, есть минутка? – поинтересовался он, пропуская ее в холл. – Буквально на пару слов.

– Только быстро, я очень хочу вернуться домой до того, как дети лягут спать, – она пошла к своей гримерке, а Сергей последовал за ней.

В маленькой комнатке теперь красовался огромный плакат с фотографией Алины и Мирона. В перерывах Аню успокаивали два любимых личика, глядящих со стены. Сергей уже не раз заходил сюда и видел этот снимок, но сейчас снова улыбнулся.

– Мне кажется, ты опять работаешь на износ, – Терлецкий сел в кресло и начал сразу с главного.

– Прости, что? – Аня расположилась на диванчике напротив и стала массировать гудящие ступни. – И ты решил туда же? Мало мне дома сопереживающего.

– Ты знаешь, я лично пытался привести тебя в сознание, когда ты лежала вот здесь, еле живая. Мне впечатлений хватило. Почему ты позволяешь им снова тебя нагружать?

– Потому что сроки выходят. Мы должны выйти второго января, и мы это сделаем.

– Аня, ты должна знать себе цену, – заявил Сергей наставническим тоном.

– Вы что, сговорились с Завьяловым? – она скрестила руки на груди.

– Да причем тут он? Я просто вижу, как ты прогибаешься под них, порой во вред себе. И мой опыт позволяет дать тебе пару советов. Да, ты – начинающая артистка, но это не значит, что надо на всё соглашаться.

– На что – на всё? Один раз приехать к семи?

– Потом это станет системой, – твердо произнес он. – И, если уж ты такой трудоголик, тебе хотя бы достойно это оплачивают?

– К чему эти разговоры? – она непонимающе уставилась на партнера.

– Я не могу проявить участие? Ты таланливая актриса, ты вытягиваешь на себе наш сериал. Руководство в итоге отхватит солидный куш. В большинстве своем, за счет тебя. Сколько тебе платят?

– Нормально мне платят! – воскликнула Аня. – И постоять я за себя могу. Это всё, что ты хотел обсудить?

– Нормально – это сколько? Можешь и не отвечать, я сам выясню, какой у тебя контракт.

– Четыреста, – устало выдохнула она. – Я могу быть свободна?

– Сколько? Четыреста баксов за съемку?! – его глаза округлились.

– Ну да. За съемочный день.

– Аня! – Терлецкий ударил рукой по подлокотнику. – Моя гримерша больше зарабатывает! А ты – главная героиня. Как ты согласилась на такой гонорар?

– В театре я получала в разы скромнее. И вообще я здесь не ради обогащения.

– Но это ненормально, как ты не понимаешь? Подумай, сколько ты на одно лечение потратила по их милости.

– Мой муж – обеспеченный человек, мы ни в чем не нуждаемся. Я не понимаю, к чему этот разговор и зачем так напрягаться? – Завьялова пожала плечами. – Это, вроде как, мое дело.

– Любой труд, Аня, должен быть достойно оплачен. Неважно, какой достаток в вашей семье. На тебе экономят, потому что ты еще никому неизвестна. Но это несправедливо. Тобой воспользовались, тебя обдурили. Поговори с начальством.

– С какой целью? Документ подписан, что я сейчас могу изменить?

– Заявить о себе никогда не поздно. Если продлят на второй сезон, пусть пересматривают условия. Могу сопроводить и посодействовать на переговорах.

– Зачем? – она нахмурилась.

– Хочу помочь. Я третий месяц плотно с тобой работаю и вижу, как тебе тяжело освоиться. Разреши поделиться опытом.

– Если мне не изменяет память, совсем недавно ты не выводился из кабинета Поколова, пытаясь от меня избавиться, – она набралась смелости это сказать. – Теперь предлагаешь мастер-класс? Что за чудеса?

Терлецкий изменился в лице. Она видела, как ему неловко, но он всячески пытался этого не выдать. Вздохнул, изучил свои ладони, повертел обручальное кольцо, и только потом снова посмотрел ей в глаза.

– Я считал, что ты испортишь сериал. Но ты его украсила. Людям свойственно иногда заблуждаться, Аня. Этот случай – не исключение.

– И это давало тебе право гнобить меня? Давало право говорить гадости, находясь совсем рядом, чтобы я услышала? – она почувствовала власть над ситуацией и уже не могла остановиться.

– По-моему, мы не совсем об этом говорили…, – смутился Сергей.

– Одно вытекает из другого. Ты только что сказал, что я должна знать себе цену. Так вот, я ее знаю. Возможно, со стороны кажется иначе. Это всё моя забитость и робость, накопленная с годами. И то, что я спокойно общаюсь с тобой, не значит, что я обо всем забыла. Я помню и не перестаю удивляться. Но нам нужно отснять сезон, и я стараюсь, как могу.

– Как знаешь, – недовольно буркнул Терлецкий и поднялся. – Я не хотел ничего дурного. Раз так, то лезть к тебе с советами больше не буду.

Он шагнул к двери, коснулся ручки, а потом оглянулся. Аня сидела, положив ногу на ногу и глядя в одну точку.

– Прости, – вдруг произнес Сергей.

– За что? – она повернулась.

– За то, что заставил пережить неприятные моменты. Просто, когда дело касается работы, во мне просыпается профессионал – дотошный, въедливый. Ты ещё в моих картинах не снималась, не знаешь, как я придираюсь ко всему подряд. Вмешиваюсь в съемочный процесс, извожу режиссеров, про актеров вообще молчу.

– Прекрасная презентация, – Завьялова не удержала смешок. – Спасибо, теперь буду знать, что надо отказываться, если ты предложишь роль.

– А кто сказал, что предложу? – он улыбнулся, заметив, что она уже не злилась. – Ещё заслужить нужно.

– Конечно. Снимать такую актрису заслуживает не каждый продюсер, – она стрельнула в него хитрым взглядом.

– Я смотрю, вы, Анна Викторовна, прекрасная ученица, – Сергей облокотился о стену. – Несколько месяцев рядом со мной – и такое мастерство в сарказме.

– Не льстите себе, Сергей Максимович. У меня и без вас хватало учителей. Я девушка образованная, из интеллигентной семьи. И, кстати, сарказм не приемлю. Мама мне говорила, что это людей не красит.

– Ах, вот как… Мама говорила…Что ж, не смею вас задерживать. Раз вы всё сами знаете, тогда вперед – к светлому будущему. До завтра, – Терлецкий не дождался ее ответа и скрылся за дверью под аккомпанемент ее смеха.

2017

Повторные пробы шли намного сложнее. Чего только стоило зайти на съемочную площадку под прицелом множества любопытных глаз, где каждый так и норовил подставить ей подножку. Она не заметила ни одного доброжелательного взгляда, все пытливо ее рассматривали. С кем-то из съемочной группы Завьялова уже была знакома, даже удостоилась теплых приветствий, хотя недоумение от происходящего сквозило и на их лицах.

Экранный партнер оказался неизвестным ей актером. Внешне он выглядел старше нее, что и предполагалось по сценарию, но его образ в целом не сочетался с ее представлением о персонаже. Он поздоровался с ней через губу и от каждого его действия веяло неохотой. Аня безумно нервничала, и Терлецкий находился в таком же состоянии. Он мельтешил из стороны в сторону по павильону, без конца подходил к компании мужчин, собравшихся возле камер, что-то говорил, активно жестикулировал.

Когда начались пробы, Завьялова поняла, что проваливает их. Совладать с собой оказалось куда труднее, чем в прошлый раз. С каждой репликой Аня всё больше сникала, у нее ничего не получалось.

– Стоп! Перерыв! – объявил режиссер. – Отдыхаем минут пятнадцать, нам посовещаться надо.

Аня взяла мобильный и, сделав вид, что смотрит там что-то важное, быстро ретировалась с площадки. Она старалась ни с кем не общаться, атмосфера была чересчур накалена. Ее захватило дежавю: она будто снова, как когда-то, оказалась той неуверенной актрисой с отсутствием серьезного опыта. Хотелось поскорее уйти. Перерыв уже заканчивался, пришлось вернуться в павильон. Не успев перешагнуть через порог, она услышала разговор.

– Почему вы считаете, что ее участие выгодно фильму? – раздался мужской голос. – Разве она ещё кого-то интересует? Мне кажется, о ней давно все забыли. Ее имя на афише отпугнет, а не привлечет.

– Наоборот! – вступил Терлецкий. – Мы раскрутим эту ленту так, что народ повалит в кинотеатры. Это может стать громким возвращением, на этом тоже реально сыграть. Но важно тут другое, она ведь делает именно то, чего мы не можем добиться от нашей актрисы.

– Как-то вы не слишком уверенно это говорите, – встрял еще один мужчина. – Мне кажется, вы преследуете какие-то личные цели. В последний момент пытаетесь навязать нам Завьялову. Её так много было везде, куда ни плюнь. Раздражала до ужаса. И, думаю, таких, как я, хватает. Что она забыла в нашем кино? У нас не низкопробный боевик, а серьезная картина!

– Ваша главная героиня низкопробный боевик и создает, – разозлился Сергей. – Как вы этого не видите. Она же никакая, полная бездарность! Игра отсутствует, одна лишь внешность. А Завьялова? Вы видели, как она играет глазами?

– Играет она, кстати, неплохо, – отвечал предыдущий. – Я не буду с вами спорить. Действительно, есть, за что зацепиться. Я даже удивился. Те ее роли, на которые я натыкался по телевизору, совсем не впечатляли, а здесь всё иначе. На записи, не сейчас. Сегодня как-то блёкло. Да и не в этом вопрос, а в том, что репутация у нее скандальная.

– Сергей Максимович, мы понимаем ваше желание помочь бывшей… или настоящей любовнице, но…

– Я не понял, что ты сейчас сказал?! – вспыхнул Терлецкий.

– Перестаньте! – их прервал еще один участник беседы, звучавший громче и солиднее всех остальных. – Не переходите на личности! И от скабрезных высказываний меня избавьте. Проблема с главной героиней есть, это факт. Видеопробы наглядно это продемонстрировали. Завьялова определенно хороша, но и диссонанс некоторый присутствует. Как бы вы тут ни злословили, решение за мной, а я ещё не определился. Зовите актеров, продолжим пробы!

– Да зачем время тратить? У нас съемки на носу! – заголосил первый. – Устроили себе развлечение – поглазеть на Завьялову. И было бы, на что! Хоть и красивая, но уже не первой свежести, а как актриса всегда была полное говно, простите.

 В эту секунду из рук Анны выпал телефон. Она шагнула вперед, чтобы поднять его, и все четверо попали в ее поле зрения. Казалось, мужчины лишились дара речи, когда догадались, что актриса всё это время была рядом.

– И что же вы замолчали? – еле сдерживая эмоции, Завьялова изобразила фальшивую улыбку. – Продолжайте, не стесняйтесь!

Сергей сначала не реагировал, а потом вышел из оцепенения и резко подскочил к ней.

– Аня, ты только…

– Я ухожу, – с трудом скрывая дрожь, перебила она. – Дай ключ от гримерной, я заберу вещи.

– Подожди!

– Чего ждать? Чтобы еще раз послушать, какое я говно?

– Не обращай на них внимания, они всегда мелят, что попало. Не только о тебе. Не в первый же раз ты с таким сталкиваешься.