Имена остались в титрах

***

Аня открыла заднюю дверцу автомобиля и водрузила на сидение несколько букетов. Муж обернулся, сопроводив ее действие тяжелым взглядом. Когда она села рядом, Александр поинтересовался:

– Когда закончится этот ваш сериал?

– Что? – Завьялова закрепила ремень безопасности и посмотрела на него. – Сериал? Ну, как… Хотели поженить героев в конце второго сезона. Теперь, кажется, свадьба откладывается на третий.

– Мне это не нравится, – буркнул Саша, заводя мотор. – Что это за жизнь такая, когда тебе шагу ступить не дают? Кто все эти прихлебатели, которые караулят тебя у студии? Им что, совсем заняться нечем?

– Поклонники, – с улыбкой ответила Аня. – Саш, да что ты, они же дети совсем. Школьники или, может, первокурсники. Ну, носят цветы, подарки, письма пишут – пускай. Меня это не беспокоит.

– Зато меня – очень! – он резко крутанул руль на повороте, машину слегка повело.

– Будь осторожнее, пожалуйста, – она крепко схватилась за поручень над головой.

– Если ты не заметила, среди этих детей хватает мужиков, – продолжал Завьялов. – Они на школьников не похожи. Волочатся за тобой толпами. У меня нет терпения это выносить. Учти, если однажды я их всех разгоню, не смей возмущаться!

– Делать тебе нечего, – Аня усмехнулась. – Неужели ты не знаешь, как это бывает? У всех актеров есть своя аудитория. С ней просто надо научиться грамотно выстраивать взаимодействие.

– Ну, так, может, начнешь? – он повернулся к ней.

– И что я, по-твоему, должна делать? Посылать их? – она нахмурилась.

– Прекратить раздавать автографы по два часа – это как минимум! – выпалил Александр.

– Это да, ты прав, – кивнула Завьялова. – Терлецкий тоже говорит, что надо отказывать. А мне так неловко… Вот, представь, подходит к тебе ребенок с твоей фотографией и маркером, ручонки у него дрожат, он волнуется… Подумай только, что он там переживает внутри! А ты ему – отвали! Как я могу?

– Аня, – он медленно выдохнул и попытался говорить спокойнее. – У тебя дома двое детей, которые тебя почти не видят. То, что переживают они, тебя совсем не волнует?

– Зачем ты так? – тихо спросила она. – Ты же знаешь, как это меня мучает. Хочешь добить?

– Я хочу, чтобы у меня была жена. А у моих детей – мама. Звезда телеэкрана с этими понятиями, видимо, не очень сочетается, – он резко затормозил на светофоре.

– Мы отснимем сезон, у меня будет отпуск. Давай съездим куда-нибудь? Я готова каждую свободную минуту проводить с вами! – ей не нравилось оправдываться, но реагировать как-то по-другому не получалось. – Неужели ты не рад за меня, Саша? Нет, точнее, почему ты не рад за меня? Ты же знал, на ком женился.

– Я женился на другой Ане, – он нажал на газ. – Ее не ожидали толпы у служебного входа, ее не хотела вся страна.

– То есть, мои неудачи устраивали тебя больше?

– Меня больше устраивала ты, – Завьялов прибавил звук радиостанции, давая понять, что диалог завершился.

Аня глотала подкатывающие слезы и безотрывно смотрела на дорогу. Как же ей было нужно, чтобы муж поддерживал, разделял с ней успех, восхищался ее победами! Боковым зрением она следила за его выражением лица – недовольным, озлобленным. Разве он любил ее? Любила ли она?

***

Аня и Саша познакомились в театре. Он пришел на спектакль с девушкой, пара заняла центральные места в первом ряду. В тот вечер Завьялова, в девичестве – Воронова, играла свою единственную главную роль. Она была занята во многих сценах и мгновенно очаровала Александра. Через несколько дней он снова появился в зрительном зале в компании одного лишь огромного букета белых роз. Он вручил их артистке во время выхода на поклон, а после дождался у служебки. Для Ани это было в диковинку. Да, она всегда пользовалась успехом у противоположного пола, но поклонники творчества среди них не встречались. Она сразу запомнила настойчивого молодого мужчину, а после с благоговением принимала его ухаживания.

С девушкой Саша скоропостижно расстался, а предложение Ане сделал уже через пару недель. Роман развивался так стремительно, что она не успела понять масштаба собственных чувств. Он ей нравился, он привлекал физически, но была ли это та самая любовь, которую она пыталась играть на театральных подмостках, Аня не знала. Сашу одобрили родители – серьезный молодой человек, начинающий предприниматель, дочку буквально носил на руках. История складывалась сама по себе, как будто бы без ее непосредственного участия. Он купил квартиру, построил загородный дом, полностью обеспечил семью и финансово помогал ее родителям. Мир и согласие изредка портил ревнивый нрав Завьялова, но это было мелочью по сравнению с тем, что их ожидало спустя десять лет брака. У Александра появилась возможность полноценно испытать, каково быть женатым на актрисе, только теперь – на известной.

Проблемы на личном фронте не остались незамеченными на съемочной площадке. К тому времени Аня уже дала понять, что она человек закрытый, не расположенный к откровенностям. Все видели, что она изменилась, но в душу ей никто не лез.

В тот день, когда прозвучало финальное «Снято!» и павильон опустел, Завьялова ушла в гримерную и не спешила уезжать домой. Алина и Мирон гостили у родителей, а вдвоем с мужем оставаться совсем не хотелось. Накануне они в очередной раз сильно поругались. Причиной стала публикация в желтой газете о том, что у Анны и Сергея роман не только по сценарию. Убеждать Сашу, что это – нормальная ситуация для любого удачного экранного дуэта, было совершенно бесполезно. «Он спит со всеми, с кем снимается! Я заметил, как он на тебя смотрит! – кричал на нее муж. – И ты перестала на него жаловаться! Он что, больше не старый колхозник?».

Аня давно сняла грим и теперь печально смотрела в зеркало на свое бледное и уставшее отражение, максимально контрастирующее с образом героини сериала. От раздумий ее отвлек стук в дверь.

– Ты еще здесь? – зачем-то спросил оказавшийся на пороге Терлецкий. – Ватными дисками не поделишься? У меня закончились все запасы, а мазню эту смыть нечем.

– Под таким предлогом ко мне мужчины еще не врывались, – Аня вымученно засмеялась. – Проходи, конечно, поделюсь.

– Да почему под предлогом, я серьезно, – Сергей не оценил юмора. – Кожу стянуло ужасно. И чем нас только гримируют!

– А представь, сколько мне достается, – Завьялова протянула ему упаковку. – Моя гример вчера сказала, что у меня кожа отваливается кусками.

– Непохоже, – Терлецкий оценивающе оглядел пространство. – Куски по полу вроде не валяются. Благодарю, не буду задерживать.

– Ты не задерживаешь, – Аня взяла со столика средство для снятия макияжа и сунула ему в другую руку. – Можешь смывать здесь.

– Этого-то добра полно, – он попытался отдать бутылек обратно, но внезапно замер, взглянув на нее с прищуром. – Погоди. Ты хочешь поговорить?

Она кивнула. Пока Терлецкий усердно оттирал тональное средство, Аня рассказала ему всё: про Сашину ревность, про слухи в прессе, про свою растерянность в новых обстоятельствах, про полную дезориентацию в собственной жизни. Обычно это он много говорил, а она слушала, сейчас же было наоборот. Сергей дал ей возможность выговориться вдоволь. Он и не вспоминал, что сегодня обещал жене приехать пораньше.

– Если известную личность не полощут в желтой прессе, значит, она никому неинтересна, – рассуждал он. – В твоем случае – это только начало. Сейчас и не такого про тебя насочиняют.

– Да мне все равно. Я и читать не собираюсь. А как дети? Вдруг им что-нибудь наговорят в школе и детском саду?

– А им наговорят, – он побрызгал на себя термальную воду. – Предваряй это, разговаривай с ними. Они у тебя сообразительные, всё поймут. В отличие от мужа.

– С ним чем дальше, тем хуже, – подтвердила Аня, всё это время простоявшая рядом у гримировочного стола. – Может, ты с ним поговоришь?

– Я?! – Сергей опешил. – И что я ему скажу? Уважаемый Александр, Анна мне всё рассказала, поверьте, пожалуйста, у нас с ней только деловые отношения?

– Да, глупая идея. Так он еще больше будет подозревать, – она тяжело вздохнула и обессиленно опустилась на диван.

– На самом деле, это же прекрасно, что нас уже в романе обвиняют, – Терлецкий промокнул лицо бумажным полотенцем. – Сериал-то в эфире всего ничего. Значит, мы достоверно играем. Для актеров такое – лучшая оценка. Ты понимаешь, насколько это круто, Аня?

– Мне не дают радоваться в полную силу, – она смотрела в пол. – Порой от эмоций просто разрывает, а выплеснуть некуда.

– Если хочешь, я всегда к твоим услугам, – он подошел к ней и сел на подлокотник. – В конце концов, кто еще поймет тебя, если не такой же одержимый профессией? Со мной тоже так было, когда я внезапно стал популярным. Вчера тебя никто не знал, а сегодня ты выходишь из дома, а к тебе вдруг бегут какие-то чужие люди, называют по имени героя, что-то от тебя хотят… И хорошо, если просто автограф. В моем случае и детей требовали.

– Сейчас вообще не удивил, – она цокнула языком.

– Зато ты, наконец, улыбнулась.

– Надо ехать домой, – Аня тут же посерьезнела. – Есть слабая надежда, что Саша уже спит.

– Пойдем, я провожу, – Сергей поднялся и подал ей руку. – Мой водитель тоже наверняка заждался.

На парковке Завьялова и Терлецкий простояли еще минут сорок. Как только кто-то из них собирался уйти, находилась очередная тема для обсуждений. Аня ловила себя на мысли, что готова слушать его часами. Он увлекал манерой повествования, его успокаивающий голос уводил от реальности, а истории всегда были невероятно захватывающими. Особенно, если касались кино.

Когда Аня вернулась домой, Саша вопреки ее ожиданиям бодрствовал, но и скандал закатывать не стал. Он просто не реагировал на жену и даже устроил себе спальное место в гостиной. У нее не было сил комментировать все эти действия, она покорно отправилась в спальню в одиночестве. На прикроватной тумбочке до сих пор лежала та самая газетенка, ставшая яблоком раздора. На обложке – кадр из сериала, где они с Сергеем смотрят друг другу в глаза за секунду до поцелуя, а рядом заголовок: «Новый служебный роман?!».

Аня остановила взгляд на фото. Привлекал ли он, как мужчина? Разумеется. Когда-то ненавистный для нее партнер теперь ей нравился. Все их сценарные взаимодействия заставляли трепетать: каждое соприкосновение, каждый поцелуй. Внимательный зритель отметил правдоподобную игру, но с ее стороны там и жизни было немало. Она видела, как Терлецкий смотрел на других женщин, служащих на киностудии, и ей это было неприятно. Завьялова корила себя за бессмысленную ревность и пыталась гнать подобные эмоции. В тот период она совсем не представляла, что между ней и Сергеем и правда могли бы завязаться отношения.

А в это время в одной из таких же московских многоэтажек Терлецкий виновато объяснял супруге, успевшей задремать в ожидании, что съемки сегодня незапланированно затянулись.

2017

Контракт был подписан через два дня после финальных проб. На встречу Аня приехала вместе с Ириной, Сергей тоже присутствовал не один, благодаря чему атмосфера беседы получилась нарочито официальной. Сухие фразы, конкретные предложения, короткие ответы – ничего лишнего, но, тем не менее, Аня чувствовала себя некомфортно. Терлецкий сидел напротив, почти беспрестанно смотрел в бумаги, но изредка поглядывал на нее. Как только это происходило, она тут же теряла нить разговора. Аня  в любой момент могла встать и уйти, но все-таки поставила свою подпись. Когда это свершилось, от её внимания не ускользнула довольная улыбка продюсера.

– Терлецкий так постарел, конечно, – делилась наблюдениями Ира, когда они ехали из киноцентра. – Не помню, как давно я его видела, но он точно выглядел лучше.

– И когда ты его видела? – Аня была за рулем и говорила, не отвлекаясь от дороги. – Не думала, что вы пересекались по работе.

– Мы и не пересекались. По телевизору, в какой-то передаче.

– Понятно. Мы все не молодеем, что уж тут, – Аня не знала, что ответить она слишком много лет ни с кем не обсуждала Терлецкого: ни с друзьями, ни с коллегами, ни – тем более – с семьей.

– Я могу тебя спросить? – Ирина снова нарушила молчание. – Если что, скажи: «Не твое дело». Я не обижусь.

– Уже сейчас сказать? – Завьялова напряженно улыбнулась.

– Пока погоди. Почему ты все-таки согласилась? Столько было сомнений, столько страданий. Просила не говорить, если Сергей мне звонил, что я, между прочим, и делала. И вдруг такое.

– Знаешь, хоть я и с трудом представляла, как это всё возможно, но когда поняла, что роль мне не достанется, расстроилась. Уверяла себя, что причина в Терлецком, но по факту я злилась на обстоятельства. И потом этот Мадьяров! Какими он меня речами осыпал, да еще давил на больное. А ты сказала, что он немногословный – ничего подобного! Я сдалась. Вряд ли мне еще когда-нибудь предложат что-то подобное.

– А Ваня что на это сказал?

Услышав это, Аня не заметила пешеходный переход и чуть не сбила мужчину, едва успев затормозить. Обе резко откинулись на спинки сидений. Попова сидела ни жива, ни мертва, а Завьялова ничего цензурного не могла произнести еще пару минут. Позади активно сигналили автомобили.

–– Так, всё, я молчу. Жизнь мне всё-таки дороже, чем любопытство, – испугалась Ирина, когда они снова начали движение, и сменила тему. – Нам нужно пересматривать твой график. Я всем, кому должна была, отказала, но остались еще несколько предложений, которые нужно обсудить.

– Продолжай всем отказывать, – Аня вдавила педаль газа на пустынной дороге. – Я не смогу совмещать этот проект ни с каким другим. Оставляем только то, что будет по окончании съемок.

– Но у нас обязательства!

– Нарушим. А что ты так смотришь? Это кино потребует времени в разы больше, чем всё то, что у тебя там записано, причем вместе взятое. Мне нужно тренироваться в спортзале, параллельно репетировать и сниматься, потом мы уезжаем во Францию, а после этого…

– Я помню! – перебила Ира. – Но тут неустойки будут, учти.

– Плевать, я заплачу. Ты видела сумму в моем контракте?

– А корпоративы?

– Их тоже сокращу. Отведу те, где деньги уже выплачены.

– У нас редко бывает такой поток предложений, как сейчас, – высказала свой последний аргумент Ирина.

– Приятно знать, что я еще нужна, – говоря это, Аня уже парковалась возле дома Поповой.

Ира вышла из автомобиля, а Завьялова пока не спешила домой. Она выудила с заднего сидения своей экземпляр контракта. Хотелось побыть с ним один на один, без посторонних взглядов.

Глава 10

2017

Ваня на две недели улетел в Европу на танцевальный чемпионат, что, разумеется, только сыграло Завьяловой на руку. Она дала себе обещание, что покончит с тайной сразу, как он вернется. Пока успела сказать, что согласилась на участие в многообещающем проекте, не раскрывая подробностей. «Это то, по поводу чего ты так переживала?» – догадался Иван, когда уже стоял в прихожей с чемоданом в руках. Аня кивнула и натужно улыбнулась. Беляков порадовался за жену и пожелал удачи.

Она с головой погрузилась в подготовку. Стартовали репетиции и усиленные тренировки. Завьяловой нужно было научиться дракам, хотя бы минимально. Занятия экстренно поставили на все оставшиеся дни перед первым съемочным. Из полусвободного график артистки превратился в переполненный.

Это была очередная проверка на выносливость, которая дополнительно усложнялась присутствием Сергея. Он умудрялся находиться везде, даже в спортзал приезжал, чтобы всё проконтролировать. Наедине они не оставались, почти не разговаривали, а во время работы общались довольно спокойно, он поддерживал и помогал.

Однако перед официальным днем старта атмосфера изменилась. Аня с нетерпением ждала, когда они традиционно разобьют на удачу тарелку с их подписями и прозвучит первая команда «Мотор!», но настроения окружающих вдруг начали смущать. Она боялась вмешиваться, стараясь не обращать внимание на странные взгляды, но в итоге опасения подтвердились. В назначенную дату она ехала на студию не сниматься в кино, а «поговорить». Именно с такой формулировкой Терлецкий попросил ее приехать и сообщил, что сегодня они снимать не будут.

Аня выбежала из лифта и сразу же влетела в павильон – в пальто и шляпке, запыхавшаяся и взволнованная. В помещении царил полумрак, из присутствующих – только режиссер, который сидел на раскладном стульчике и смотрел в одну точку, и Терлецкий. Последний беспокойно наматывал метры из стороны в сторону. Они оба ее даже не заметили. Завьялова откашлялась.

– О, приехала. Привет, – Сергей остановился. – Раздевайся, проходи, – он показал на соседний с Максимом стул.

– Давайте без предисловий, – она проигнорировала предложение. – Что, в конце концов, происходит? Почему мы не снимаем?

– Аня, у нас проблема, – Терлецкий беспрестанно хмурился и говорил невнятно, почти не открывая рта. – Она одна, но глобальная. Мы пытались как-то…решить, но ничего не вышло.

– Что, всё отменяется? – с опаской спросила она.

– Нет, – Терлецкий оттягивал карманы брюк и чуть покачивался. – Надеюсь, что трудности временные.

– Ань, твой экранный партнер отказался от участия, – встрял в их диалог режиссер. – Он не подписал документы и ушел из проекта.

– Что значит – ушел? – Завьялова почувствовала, как онемели ноги, шагнула назад и присела на первый попавшийся стул. – Какой-то конфликт? Это из-за меня?

– Видишь ли, твоя конкурентка оказалась его…любовницей, – подхватил Сергей. – Она поставила ему ультиматум – или кино, или она, и всё в таком духе. Нас всех поливала, на чем свет стоит. Он сначала тянул с подписанием, какие-то поводы придумывал, а потом… В общем, мы уже несколько дней в пожарном порядке ищем замену.

– Почему мне сразу не сказали? – она изумленно посмотрела на Сергея. – Я, как идиотка, готовилась, репетировала, учила текст.

– Я тут не причем, если что, – Максим метнул взгляд в сторону продюсера.

– Да, это я был против. У тебя и так нагрузка сумасшедшая, зачем лишние нервы? – объяснил Терлецкий. – Мы подняли кастинговые списки, думали, там быстро кого-нибудь отыщем. Вчера пробовали одного товарища, но увы. Пока всё безуспешно.

– Зачем тогда меня сюда вызвали?

– Не вызывали, а попросили приехать. Потому что это не телефонная беседа, Ань. Нам надо вместе обсудить, как быть дальше. Без главного героя весь наш план летит к чертям. Мы поменяем график, будем снимать другие сцены.

– Сергей настаивает, чтобы мы уже завтра работали, – сообщил Максим. – Сегодня тут будут перестраивать декорации.

– Всё реально, если постараться, – подтвердил Терлецкий. – И вообще, может, это только к лучшему. Актер он своеобразный, не совсем тот, кого хотелось бы видеть. Я до последнего насчет него сомневался, потом уже махнул рукой. По сравнению с той нашей чудесной актрисой он был хоть как-то приемлем.

– Да грош ему цена, подкаблучник, – вынес вердикт Максим. – Отказаться от такой роли и гонорара из-за капризов какой-то бабы.

– Макс! – осадил его Сергей.

– Простите, – он цокнул языком и виновато исправился. – Не бабы, женщины.

– Он сделал выбор в пользу любимого человека, – задумалась Завьялова, ее совсем не задел тон режиссера. – Разве это плохо его характеризует?

– Его моральные качества нас интересуют в последнюю очередь, – буркнул Сергей.

– Кстати, а они не могут слить всю эту историю в массы? – обеспокоилась Аня.

– Ничего они не сольют. Какая актриса станет публично делиться своими неудачами? – Терлецкий многозначительно посмотрел на нее.

– Мало ли, – Завьялова отвела взгляд. – Я меньше всего хочу, чтобы о моем участии здесь так скоро узнала общественность. Особенно из сплетен. Представляю, что они могут написать.

– Аня, закрыли тему, я держу это под контролем.

Она почувствовала, что стало жарко: сняла шляпку и расстегнула пуговицы на пальто. Спустя минуту тишины, спросила:

– А Мадьяров как отреагировал?

– Обрадовался! – вспылил Терлецкий. – Нет, ну как он мог отреагировать? Сказал пару нецензурных.

– Не только, – уточнил Максим. – Он внес одно предложение.

– Так, стоп, нет! – грубо прервал Сергей. – Я уже сказал, что думаю по этому поводу! Не надо сотрясать воздух.

– А мне кажется, это то, что нужно. Жаль, я человек подневольный, ничего не могу решать. Зато Ренат может.

– С ним я отдельно поговорю! – это прозвучало угрожающе.

– Кто со мной отдельно поговорит? – все трое услышали позади голос Мадьярова.

Сергей, Аня и Максим повернулись на звук. Ренат обошел их и встал напротив, пытливо разглядывая каждого.

– Продолжайте, продолжайте, – попросил он. – Мне интересно, насколько конструктивны ваши обсуждения.

– Мы ничего не обсуждали, – Терлецкий тут же сбавил тон. – Вводили актрису в курс дел. А насчет вашей идеи я предпочту лично пообщаться.

– Мне начинать бояться? – усмехнулся Мадьяров. – Сергей Максимович, вы вроде такой опытный пиарщик. Неужели не понимаете?

– Что я должен понимать? – Терлецкий крепко сжимал челюсть, и Аня видела, как у него «заходили» желваки.

– Что будет выгоднее для нашего фильма: Завьялова в паре с малоизвестным актером или Завьялова в паре с вами.

– Что? – она подскочила и недоумевающе уставилась на инвестора. – Что вы сейчас сказали?

– Анечка, тише, не нервничайте так! – Ренат улыбнулся. – Просто, раз такое случилось, может, обойдемся без дополнительного кастинга? И не думайте, вовсе не из-за того, что я хочу сэкономить на времени. Я убежден, что, если в проекте у нас есть Завьялова, и в нем же замешан Терлецкий, играть они должны вместе.

Аня онемела от услышанного. Внутри все бурлило от возмущения, в который раз на этой съемочной площадке её колотило мелкой дрожью. Сергей выглядел не лучше – казалось, еще чуть-чуть, и он накинется на инвестора с кулаками.

– Вы…вы же понимаете, что это невозможно? – с трудом удержавшись от нелитературных слов, воскликнула Завьялова.

– Аналогичный случай, – вторил ей Терлецкий. – Должны быть какие-то границы дозволенного!

– А что, собственно, в этом плохого? – недоумевал Мадьяров. – Сергей, вы прекрасный актер и по типажу подходите. С Анной вы отлично смотритесь, а зрители ломанутся в кино, когда узнают о вашем экранном воссоединении. Поверьте мне, я изучил вопрос.

– Мне казалось, что вы серьезный человек, и вам не нужны скандалы, – было видно, что Сергей тоже едва держался, чтобы не сказать что-то покрепче.

– Я не собираюсь настаивать, если у вас ничего не выйдет. Но предлагаю попробовать. Если я окажусь неправ, то продолжайте кастинг, – спокойно рассуждал Ренат. – Я заинтересован в качестве материала, а не в скандалах. Интуиция мне подсказывает, что вы вдвоем обеспечите нам нужный результат. Поразмышляйте на эту тему. А я отойду, у меня другие переговоры.

 Он ушел так же быстро, как и появился. Максим, понаблюдав за этой сценой, тихо ретировался. Аня и Сергей остались наедине.

– Если всё происходящее подстроено тобой…, – она говорила так, будто каждое слово причиняло физическую боль. – Если я узнаю, что это ты, то я…

– Что – ты? – он посмотрел на нее с печальной снисходительностью. – Аня, мне не так просто было позвать тебя сюда, будучи в роли продюсера. Играть с тобой в паре – это уже слишком. Нет, в целом-то я допускаю такую возможность… Но у меня тоже есть личные обстоятельства, через которые я не могу переступить.

– Зная твою предприимчивость, я могу подозревать все, что угодно… Прости, если я ошибаюсь.

– Ренат вертит нами, как марионетками, – почти прошептал Терлецкий.

– А я уже отказалась от стольких предложений! – она вдруг представила, чем ей грозил срыв проекта.

– Да подожди ты, не впадай в панику. Он хочет устроить нам пробы – пожалуйста. Сыграем так, что он сам поймет – от нас нет толка.

– Не похоже на поведение взрослых людей, – она покачала головой. – Может быть, ты переубедишь его на словах? Тебе же удалось уговорить его взять меня.

– Если ты считаешь, что это так легко, иди и убеждай! – разозлился Сергей. – Его невозможно заставить что-то делать. Он должен сам увидеть и понять. Как и в случае с тобой.

– Ты предлагаешь намерено плохо сыграть?

– Думаешь, получится по-другому? – Сергей грустно оглядел ее. – Вряд ли мы выдадим нечто шедевральное. Обстановка не располагает.

– Так, всё, – не выдержала Завьялова. – Я поехала домой. Решайте с графиком, что хотите. Сообщишь мне результат по телефону.

– Нет, Аня, подожди! Я не хочу, чтобы ты потом обвиняла меня, что я что-то там подстраиваю. Давай на всех переговорах присутствовать вместе.

– Хорошо, – она устало выдохнула. – Подождем вашего великого и ужасного. Может быть, у него к тому времени появится другая идея.

– Надейся, – Терлецкий похлопал ее по плечу. – Оставайся тут, а я пока схожу на разведку.