Спящее Королевство Драконов

Хоть Стражи и не были наделены способностями к магии, не были они и безнадежны. У лесных эльфов способности считались лучше, чем у людей – ведь в их роду когда-то был высший эльф – у которого магия была в крови. Керри и Никс быстро научились мелким заклинаниям – взлом замков, оружейные чары, светлячки, но сам преподаватель – маг Фелистон, сам был человеком и относился к эльфам с некоторой предвзятостью. На Керри он и вовсе косился с некоторым недоумением.

Девочка не заметила, как в раздумьях, подошла совсем в другой конец зала – здесь не было ни танцев, ни столов с закусками – ажурные колонны, переплетенные хрустальные лианы создавали приятную полутьму. Керри встала за одну из колон, прислонившись к прохладной ее поверхности, и закинула голову. Шум от кадрильи до сих пор стоял в ушах, а коктейль слегка затуманил сознание. В руку уткнулся мокрый нос Росси – и Керри запустила руку в шерсть. Кто-то подошел к колонне с другой стороны – грузные шаги и рядом – легкие, но уверенные.

–В этом году вы на славу постарались с украшением зала! – Голос принадлежал Генри – говорил он как всегда радостно и непринуждённо. – Сложно должно быть выдувать такие фигуры из стекла?

–Спасибо. – Низкий и спокойный голос Фелистона был прямо-таки бархатистым. – Я долго работал над созданием нужных заклинаний. Признаться, результат получился лучше, чем я даже мог ожидать – стекло отлично откликнулось на магию.

–Надо полагать, разные материалы откликаются с разной степенью?

–Все откликнется одинаково покорно, нужно лишь подобрать нужные истинные слова. – Фелистон произнес это совсем тихо.

–Это касается и живых существ? – Керри ярко представляла выражение лица Генри с глуповатой улыбкой, какую он любил натягивать даже в неподходящем разговоре.

–Да. – коротко и нехотя ответил маг.

–И неживых? – Услышав это, Керри напряглась. Фелистон был не просто магом при академии – он скорее был приходящим мастером, большую часть времени он служил при дворце Императора, а также возглавлял гильдию магов.

Фелистон шумно выдохнул и достаточно грубо ответил:

–Генри, твои, как ты думаешь, невинные вопросы могут обернутся неприятностями, не суй свой конопатый нос туда, куда не просят. Если ты всерьез считаешь, что мы собственноручно создаем проблемы его величеству – ты заблуждаешься.

Фелистон ушел, а Генри пробормотал что-то невнятное. Керри стояла, будто срастясь с колонной и боясь шелохнуться – одной рукой она держала Росси за холку, а второй закрыла ей пасть. Повезло, что Росси была умной и послушной собакой. Вскоре Генри также ушел, и, выждав еще немного, Керри вернулась в основную часть зала.

Она бродила меж столов обдумывая слова Фелистона, при этом стараясь нагнать на себя скучающий вид и не выдать свое внутреннее беспокойство. К ней подлетела Джул и сунула в руки бокал с каким-то ярким напитком – лицо ее сияло от счастья.

–Где ты была? Пропустила все танцы!

–Да мне и танцевать было не с кем, – Керри пожала плечами.

–Тут было полным полно одиноких симпатичных парней! – Парировала подруга и продолжила заваливать Керри разговорами о том, кто в чем и с кем пришел. Девочка просто соглашалась и изредка поддакивала, мысли ее витали далеко. Связан ли подслушанный разговор с серыми плащами?

Так проходила большая часть вечера, и изрядно подустав, подруги расположились на одном и диванчиков вдоль стены, к ним подсели Дейр и Никс. Пока Джул висла на Дейри, Керри села ближе к Никсу – его пара, кажется, сбежала еще в начале вечера, и из-за этого парень выглядел немного понуро.

Раскрывать тайну разговора девочка не хотела, но все же, Никс мог что-то знать от отца. Нужно лишь правильно начать разговор… Но тут же последовал врыв, и хрустальная люстра обрушилась вниз на пол, метнув вокруг себя тысячи искр от зачарованных свечей. Все вокруг начали кричать, порыв ветра вбил стекла и повалил столики, задув светильники, темнота и грохот окутали зал.

Рев, крики, лай собаки, звон металла – в зал влетела какая-то огромная птица, и, громко истошно крича, начала биться крыльями об потолок.

Дальше громкий голос мага Фелистона и небольшие шарики света появились из ниоткуда и осветили зал. Керри, прижавшись к полу, подняла голову.

На полотке, на креплении от люстр, сидело какое-то чудовище – огромная дымчатая птица, с страшными желтыми глазами, как у человека, длинным клювом. Ее крылья и хвост будто дымились, да и сама птица была будто бы полупрозрачная.

Под ней наготове с клинками стояли Мартиан, Генри и Фелестон со своим волшебным посохом, а Росси стояла за ним, злобно рыча.

–Исчезающая материя… – прошептала рядом Джул. – Очень сильная магия призыва, маг призывает духа на некоторое время, а потом он растворяется.

Птица осмотрела помещение и остановила взгляд на Мартиане, бесстрашно направившему ей в грудь клинок.

–Только пошевелись, тварь! – Рыкнул Мартиан.

Та повертела глазами – зрачки вертелись в разные стороны вне зависимости друг от друга. Потом он раскрыла свой страшных клюв и оттуда, как раскат грома, повалил жуткий голос. Он говорил что-то на чужом языке, и Керри завороженно вслушивалась в слова, пока он не стали звучать как родные, и от этого тона и слов пошли мурашки, голос становился все тише и тише, и птица начала быстро растворяться, будто магия ослабела, и когда ее контуры стали уже еле заметны, она раскрыла крылья, размахом по три метра, и выкрикнув последние слова – «Да здравствует новый император», а после превратилось в дымку и рассеялось.

Маг Фелестон выкрикнул какое-то заклинание, и все маленькие светящиеся шарики соединились воедино, ярко осветив зал и представив неприятное для всех зрелище – стекла были выбиты, а на стенах и потолочных балках остались внушительные следы от когтей чудовищной птицы. В воздухе до сих пор витал какой-то темный дым, с запахом жженого пороха.

–Всем разойтись по своим комнатам! – Приказал Генри. – Выпускной окончен.

Глава Церковь, потерявшая Бога

Храм Усмирения наполовину врос в скалы огромной горы, называемой горой Отшельник, а внизу, у ее подножия расстилалось гладкое Бездонное озеро, сверкающее и отражающее небо и горы. Поговаривали, будто у озера этого есть ложное дно в некоторых местах, и кто наступит на него, тот может провалится вниз, и никто его не найдет. Жители тех краев были совсем неразговорчивы, и достаточно сильно набожны – мирским разговорам они предпочитали уединиться в тишине на природе и помолится своим богам. Красота тех мест была настолько сильна, что невольно поверишь в бога – лишь он способен сотворить такой роскошный мир. Горы вокруг были высокими и острыми – своими вершинами они, казалось, проткнули небо, как мешок с мукой, и побелили все вокруг. Снег часто появлялся в горах, но на горе Отшельнике он не сходил даже летом. Храм Усмирения как раз был на границе вечной мерзлоты и сменяющихся времен года. Служащие там проводили дни за молитвами богам, оберегая людей от зла, таящегося в Бездонном озере. Вот только что это за зло, никто внятно сказать не мог.

В основном люди жили в небольших поселениях у воды, некоторые домики стояли прямо над водой на сваях. Поселения эти не имели имен и какого-то порядка, они хаотично начинались, продолжались, перерастали друг в друга, иногда обрывались и снова росли. Единственное поселение, у которого было название – самое большое и центральное из всех, было Подножие, и название получило от того, что именно оттуда начиналась тропа, что виляя уходила ввысь на гору Отшельник, и через десятки километров приводило в Храм. После Храма тропа разделялась на несколько небольших, и они шли дальше, ввысь. Некоторые люди уходили вверх по тропам в вечную мерзлоту, и не возвращались. Они становились Отшельниками, и жили поодиночке в пещерах, наедине с собой. Казалось, что там они ближе к богу. Но это как подумать.

Население по роду деятельности были в основном знахари, целители, колдуны и служащие богам – многие из них делали небольшие храмы с алтарями прямо у себя дома, также здесь проживало много рыбаков и охотников – в горах водилось много диких зверей. В основном все друг друга знали – своих соседей и соседей по поселению, редко когда какие путники посещали здешние края – и если и посещали, то в основном паломники и маги, пришедшие сюда за какими-то тайными знаниями.

Магией здесь было пропитано все. Многие чудики нашли здесь спокойствие и осели. Подножие готово было приютить каждого, кто нуждается, взамен прося лишь тишины и спокойствия. Здесь же, на одной из улочек Подножия, стоял серый дом с ветхой крышей, утепленной камышом, небольшими оконцами из слюды, которую добывали на берегу озера. В один из дней, на пороге дома появился небольшой кулек, и хозяйка вышла глянуть, что ей принесли. Приподняв край ткани кулька, она выругалась.

–Милостивые боги, ну за что?! – Она схватила кулек на руки и оглянулась в поисках того, кто подкинул дите. Не найдя виновника, она грозно заорала на всю улицу. – ПРИЮТ ПЕРЕПОЛНЕН, УРОДЫ!

Приют и вправду был переполнен, но и хозяйка – мадам Выпуль, старалась выжать из этого положения максимум. Она была нетипичной жительницей Подножия, и, казалось, уже немного выжила из ума. Невысокого роста, коренастая женщина, когда-то сама осталась сиротой в одном из поселков центрального Мироземья, и была отправлена в помощники к одному путешествующему магу, который долгое время слонялся по Мироземью, занимаясь собирательством редких трав и диковинных заклинаний, а под старость поселился в Подножии. Выпуль была его помощницей по хозяйству – она занималась стиркой, готовкой, уходом за лошадьми и ремонтом одежды, не получая взамен ничего. Она так не научилась читать, только считать, и, очутившись в один день в Подножии, она поняла, что прошла ее молодость, а она стала ненужной и одинокой. Ей был предоставлен дом, но чем заниматься, она не знала. Привыкнув к прислуживанию, она слонялась по городу, среди неразговорчивых жителей и чувствовала, как сходит с ума от одиночества и тоски. Земли Бездонного озера и горы ей казались чуждыми, нагнетающими и недружелюбными, а жизнь не имела смысла, пока, в один день, она не нашла ребенка, чьи родители ушли на гору Отшельник и не вернулись. Так у нее появился приемный сын, а потом второй, и вскоре в Подножии образовался приют. Выпуль не знала любви и любить не умела, зато помнила, как сама будучи удочеренной помощницей, работала каждый день и прислуживала. Так и ее приемные дети стали не детьми, а прислугой. Выпуль нравилось властвовать, она заставляла детей работать на нее – рыбачить и продавать рыбу, зарабатывать деньги в подмастерье у местных жителей, чинить рыболовные сети, перевозить вещи, убирать хлев и конюшни, чистить и красить лодки. Так в ее попечительстве находилось уже около 20 детей, те, кто был постарше и уже имел возможность уехать из приюта, торопился покинуть Выпуль с ее строгими и порою несправедливыми правилами.

Ну а теперь, она держала комочек в руках и пыталась понять, кто перед ней и сколько ему или ей месяцев. Отогнув край конверта, она облегченно вздохнула.

–Ну, ты хотя бы эльф… а не котенок. – Она нахмурилась, вспомнив, как недавно наблюдала семью паломников-коточевников, с целым выводком мяукающий котят. Потом развернула конверт до конца, – Так ты еще и мальчишка! – На этом она совсем повеселела. Обычно мальчишки легче находили работу, лучше воровали и быстрее покидали приют. Ну, и еще с ними чаще случались несчастные случаи – они тонули, замерзали где-то в горах, куда уходили на охоту или в поход, бывали съедены дикими медведями.. Но, до этого далеко… Выпуль постаралась отогнать эти мысли и отправилась на поиски коровьего молока, пока малыш не проснулся с голодными криками.

–Эльфенку конечно будет тяжелее жить в приюте, но я знаю кто нам поможет немного поколдовать над твоими ушами. – В Подножии еще со времен гонений на эльфов остались обычаи подрезать ушки новорожденным эльфам, чтобы уберечь их. Раньше это была политическая безопасность, но со временем жители подножия придали ей особый смысл и защиту от злых духов.

В тот же вечер, она вышла на крыльцо приюта. Небо было черное, и сквозь эту черноту на нее летели колючие снежинки, больно царапая лицо. Холодный ветер дул с гор, принося с собой отголоски воя горный волков. Они выли пронзительно, одиноко и пугающе. И хотя Выпуль часто слышала эти звуки, мурашки пробежали у нее по спине. Она подумала про мальчика, которого ей подбросили утром, не испугается ли он этих завываний?. “Назову его Никола, Ник, чтобы он вырос бесстрашным” – решила она.

Ник рос отнюдь не бесстрашным, но в какой-то части, хладнокровным. Он был достаточно тихим и скромным, как типичный житель Подножия, свободное от работ мадам Выпуль время он проводил со своими друзьями – приютовскими братьями и сестрами. Они вместе ходили на Бездонное озеро, и иногда уходили недалеко в леса и горы, в небольшие походы, где учились ставить лагерь, охотиться, жгли костер и рисовали самодельные карты. Все воспринимали Николу как мальчика, и о том, что он когда-то родился с эльфийскими ушками, Выпуль и сама уже подзабыла. Когда ему исполнилось шесть лет она повела его к местному звездозначу, узнать что-нибудь о его возможном звездном классе.

Маленький поджарый мужчина со смуглой кожей был явно не коренным жителем Подножия. У него были большие карие глаза, небольшой рост, как у большинства жителей Рваной Долины, небольшой акцент и дом, уставленный расписной керамической посудой, очень дорогой, и привезенной явно с южных земель Мироземия. У стены стоял огромный стол, заваленный звездными картами, некоторые из них были сделанны им собственноручно. Он доброжелательно встретил гостей, разлив им крепкий черный чай, и усадил рядом со столом.

–Мадам Выпуль, вы принесли мне еще один интересный самородок. – Он улыбнулся, глядя на мальчика.

–Никто кроме вас не хочет с ними возиться! – фыркнула она. – Я ведь и не знаю где и когда он родился, как почти все мои дети.

–Это ведь и самое интересное. Там, где наука граничит с эзотерикой…Ну, что же. – он повернулся к мальчику. – Как тебя зовут?

–Ник.

–И сколько тебе лет?

–Шесть лет… наверное.

–Как ты очутился в приюте?

Ник пожал плечами.

–Когда его подкинули, на вид ему было меньше месяца. Он был такой крошка, и весь в складочках…-Выпуль показала руками, каким маленьким комочком она его обнаружила когда-то на крыльце.

–Значит, скорее всего, ты родился в этих краях, либо недалеко от них. – Задумчиво сказал звездознач. -Напомни, в каком году и в какое время ты его нашла?

Мадам Выпуль назвала год, месяц и время, и звездознач надолго погрузился в свои блокноты и карты, что-то иногда помечая.

Выпуль и Ник уже выпили весь чай, когда он наконец-то сообщил.

–Небо было в ту неделю неясное, всю неделю был ураган. До этого созвездия не появлялись целый месяц, оставляя небосвод пустым, а после урагана в один ясный день мы увидели яркое и безупречное созвездие Сокола, сопутствующее магам и колдунам, но было что-то и необычное в тот день. В центре созвездия появилась так называемая Черная Звезда, она мерцала как сумасшедшая, за что ее и прозвали черной – то она есть, то ее не видно. Она будто хотела что-то сообщить своими сигналами. Когда созвездие Сокола пропало, она тоже ушла.

–И больше этой звезды не было видно? – Удивленно спросил Ник.

–Нет. – Грустно сказал звездознач. – -И мы не знаем, был ли Сокол в ту ночь, когда ты родился, или небо было пустым. И была ли та странная Черная Звезда, или, может, другое созвездие.

–А может ты вообще родился не тут, и тебя быстро телепортировали маги через какой-то сумасшедший портал! – Кажется, Выпуль устала сидеть у звезднознача, – Пошли уже! Спасибо!

Ник смиренно встал и пошел с Выпуль, глядя себе под ноги. Но слова звездознача о его возможной магической силе и о суперспособностях Черной звезды крепко засели в его сердце.

Когда Николе исполнилось десять лет, Выпуль его позвала к себе. Она выглядела уже совсем дряблой старушкой.

–Ник, присядь. – Мальчик послушно сел. Он не привык дерзить или ослушаться Выпуль, как это делали его братья и сестры. И хоть он не считал ее авторитетом, но при этом испытывал чувство благодарности. – Ты у меня очень умный мальчик, – старуха поджала губы. Она смотрела на него, и размышляла, испытывает ли она к нему такие чувства, как мать испытывает к сыну? К слову, всех своих приемных детей она любила, и думала, что любит, но когда наступала пора распрощаться с ними, она не горевала. Ник же был ее с самого своего младенчества, и порою ей казалось, что это вообще она выносила и родила его – таким родным он для нее стал. Он был молчалив, но Выпуль казалось, будто в этом молчании было их взаимопонимание. – И наверное, ты, Ник, знаешь, что с каждым днем мне все труднее и труднее вас содержать. Пожертвований не так много, да и вы зарабатываете очень мало, едва на кашу и корку хлеба хватает… Ты уже взрослый, Ник. И я тут поговорила с одним человеком, который бы мог взять тебя в подмастерье.

Ник все молчал, и смотрел старухе в глаза. Блеклые, светло голубые. Что он испытывал к этой женщине? Вырастившей ее. Первым чувством была благодарность, но такая легкая, не принуждающая к чему-либо. Ник никогда не думал о том, что должен теперь взамен заботиться о ней в старости. Да, она вырастила его. Но это был ее личный выбор. Какой-то материнской любви он не почувствовал – жил среди других детей, предоставленный сам себе, иногда их отправляли на мелкую работу – чистить рыбу, лодки, чинить сети, красить дома. Иногда в голодное время дети вынуждены были сами о себе заботиться, и чаще всего это оборачивалось мелким воровством. Иногда безнаказанным, а иногда вслед за этим наступали физические наказания – обворованный купец мог сгоряча ударить воришку ремнем или плеткой.

Сейчас же Ник жил, не часто задумываясь о будущем. Почему-то он был спокоен на этот счет. Стать чьим-то подмастерьем ему не было ни интересно, но и против он не был.

–Этот некий монах с горы Отшельник, ищет кого-то, кто будет помогать ему в храме. За это предоставит кров и еду. Его зовут Тропарь. Сейчас он в городе в Плавучем Храме, иди к нему и познакомься. Он носит желтый плащ.

Ник ничего не ответил, он молча встал из-за стола и пошел к выходу. Выпуль улыбнулась, взъерошив ему волосы. Мальчик двинулся к Плавучему Храму.

Глава Коронация

-Мама, почему ты плачешь? – Рольф расстроенно присел рядом с матерью. Ещё час назад все веселились, ну, или делали вид, что им весело. Во всяком случае, у них не плохо это получалось. Рольфа это устраивало. Главное, создавать нужную атмосферу – веселья и беззаботности. Ну и конечно атмосферу полного подчинения любым прихотям нового Императора!

В последние дни все было как во сне. Рольфу исполнилось шестнадцать лет, и в тот же день его короновали. Пока что молодой Император держался в хорошем настроении и просто веселился. Но порою его безумные идеи и резкие перепады настроения пугали его мать. Иногда казалось, что он справедлив и внимателен – так он частенько участвовал во встречах с жителями, выслушивал и жалобы, и проблемы, часто он принимал участие и в судах, и ходил в часовню и молился богам. А порою он мог грубо обходиться со слугами, разрушать мебель и выходить и себя.

Альфинур беспокоилась, что в моменты своей неадекватной ярости сын может наломать дров и совершить безвозвратные глупые поступки, и в эти моменты она вновь вспоминала спокойного и доброго Эдмунда, по которому сильно скучала. И отчего он не родился старшим сыном?

Тем временем молодой Император Рольф собирал встречу знатных господ и высших чинов, чтобы вникнуть в суть происходящего в Империи и внести свои корректировки. За большим круглым столом в переговорном зале собрались главы гильдий: огромный рыжий коточевник, с торчащими зубами и кривыми усами – командир гильдии воинов Барселл, занял уже будто бы половину стола, рядом вальяжно сидел Вильтер – сам министр Стражи, он восседал в лиловом доспехе и алом плаще, как настоящий Страж, подле него скрючившись сидел маг Фелистон- главный в гильдии Магов и преподаватель Имперской академии, а подле него пузатый довольный эльф Сметич – выглядел он больше как человек, а не эльф, и даже имел небольшую щетину, чего не было ни у одного эльфа. Он занимался торговыми и финансовыми отношениями в Мироземии. Помимо них за столом сидело ещё около десятка каких-то знатных чинов, но Рольф не особо понимал кто из них есть кто. Он вошёл в зал, принял приветствия и сел на главное кресло.

–Императрицы Альфинур сегодня с нами не будет? – удивлённо уточнил Барселл, задрав свою рыжую бровь.

–Она теперь занимается более близкими для женщины вещами. Ей ни к чему лезть в политику. – Отрезал Рольф, вызвав неприятное удивление. Барселл подавил странный звук, походящий на кошачье мяуканье.

–Ваше Величество Император Рольф, – начал Вильтер, – позвольте внести вас в курс дела. На данном этапе Империя находится на тонком лезвии. С уходом шесть лет назад вашего отца начали появляться, так называемые. «серые плащи» – чужаки, полуживые-полумертвые, они начали нападать на небольшие поселения у наших границ. И в тех самых поселениях участились случаи заражения этой болезнью. Люди начинают сами превращаться в подобных существ… Наше решение, принятое еще…

–Скучновато! – Громко перебил его Рольф, зевнул. – Помайте парочку этих серых и приведите ко мне по дворец!

Вильтер побледнел.

–Но, Ваше Величество, это может быть опасной затеей, мы не знаем, как…

–Я сказал приведите их ко мне. – Рольф произнес это жестко, и в его глазах промелькнуло что-то незнакомое Вильтеру.

Глава Форд Метаморф

Керри укладывала вещи в сумки, казалось, что за четыре года их накопилось бессметное множество. За окном было по-осеннему пасмурно, и настроение было соответствующее. Росси лежала рядом, свернувшись клубком, и задумчиво глядела в окно.

–Жаль, что ты не умеешь разговаривать, – Девочка погладила собаку.

Несмотря на то, каким ужасом окончился Выпускной бал, Керри с удовольствием вспоминала этот беззаботный и красивый день и с грустью думала о предстоящем собеседовании на Службу, которое должно состояться уже завтра утром. В любом случае, вне зависимости от поступления на нее или неудачи, было время переезжать из комнаты в Академии, и уступить ее тем, кто пребудет на обучение в следующем году. Керри обвела взглядом стены, которые стали уже совсем родными и по коже пробежала дрожь. Хорошо, что в это время в комнату заглянула Джул, не дав грустным мыслям заполонить сознание.

–Ты готова? Мы выходим.

Керри кивнула, встала, посильнее закутавшись в плащ, и вышла с подругой.

«Молочный поросенок» сегодня был переполнен, как никогда. Казалось, не было ни одного свободного метра, все столики, подоконники и углы были заняты, на улице посетители сидели на перилах и даже на ступенях, мешая проходу. Керри, Джули, Дейри и Никс кое-как протиснулись внутрь, и подошли к барной стойке заказать медовухи. В центре таверны, на небольшом пьедестале стоял бард – парень с длинными русыми волосами, завивающимися в разные стороны, он, умело перебирал пальцами струны своей небольшой кифары и громко напевал задорную песню. Вокруг столпился краснолицый и подвивший люд, весело подпевавший ему, зачастую даже не зная слов.

Не знает эльф, не знает кот,

Сереет армия, и вот,

Грядет война, спешит народ

Туда, на фронт, туда, на фронт.

Тут поднялся какой-то шум, и со стороны входа в таверну показалась Стража. Керри разинула глаза. Двое Стражей – высокие и подтянутые, в сияющих лиловых доспехах и таких же шлемах, украшенных сзади перьями, на поясе у каждого из них висел короткий изящный меч. У одного за спиной был еще и колчан с луком и стрелами из светлого благородного ясеня, у второго из Стражи за спиной в чехле свисала массивная булава. Оба они держались гордо и решительно, облаченные яркими алыми плащами с фирменной брошью.

–А ну прекратить песню! – Громким суровым голосом прервал он барда, и тот пугливо затих.

–Многоуважаемые Стражи! – из толпы вывалился пьяный коточевник – человек, с лицом, напоминающим морду кота, вся она была покрыта рыжей шерсткой, мокрой от эля. В руке – Или в лапе? – Он держал кружку со своим напитком. – Вы что-то скрываете от нас, простых горожан? Если что-то творится на границах, мы хотим это знать! – Последние слова он произнес уже требовательным грубоватым тоном, похожим на кошачье рычание.

Страж внимательно оглядел толпу и произнес:

–Отдыхайте, господа. Позвольте с мелкими недоразумениями разобраться тем, кто для этого Служит. То, что происходит в мире, это пустяки, и никак не коснется вас. – Они со вторым Стражем еще немного потоптались, и покинули таверну, а та снова наполнилась веселым шумом и переговорами, только бард уже не пел ничего, а просто перебирал струны, заполняя помещение незатейливой мелодией.