Осколки нежности

Глава 8

Но поцелуй, к моему великому сожалению, выходит недолгий.

Демид прикусывает меня за язык, заставляя распахнуть глаза и шепчет в губы:

– Ничего не значит, поняла?! Это просто для твоего блага. Сделаем вид, что у меня на тебя виды.

Он чуть отталкивает меня и пока я пытаюсь удержать равновесие, переключается на друзей. Кидает им пару фраз, они спорят: Плахов порывается уйти, но ему настойчиво предлагают остаться. Этот Борис же и предлагает.

В итоге Демид, поджимая губы, соглашается. Берет банку пива и открыв ее долго пьет. Потом скользит по мне задумчивым взглядом и кивнув на друзей, кидает:

–Дальше ты с ними. Я в общем-то и не планировал с вами задерживаться.

К нему идут трое. Он жмет им руки, а с высоким, под два метра парнем, они дико ржут над какой-то историей.

– А я?! – выдыхаю разочарованно. Все же так хорошо начиналось! – А мне что делать?

Плахов выгибает бровь, отвлекаясь на меня, бросает безразличное:

– Отдыхай, раз приехала. От пацанов ни на шаг.

Вадик закидывает мне на плечо свою лапу. Тихий тут же сует под нос бокал шампанского.

–Давай, Каринка, реально тут тусанем. Зачем нам этот бар, где толпа пьяных. – Шепчет Вадим и подталкивает меня в спину.

Плахов уходит с бородатым парнем и двумя девками в сторону саун, это я вижу, повернув голову, когда мы пересекаем холл и сворачиваем к банному комплексу.

Здесь пахнет хвоей и дровами. Горячий пар вырывается из-за стеклянных дверей.

Внизу аккурат под нами огромный бассейн, а напротив финская и турецкая сауны.

– У меня нет купальника, – смеюсь я, чувствуя, как меня вновь накрывает. Ноги еле держат, меня ведет из стороны в сторону.

– А он и не нужен, – говорит Тихий и тянет меня за собой.

Красивая комната отдыха с мягкими диванами и столиком, на котором стоят закуски и ведро со льдом, в котором охлаждается бутылка водки.

– Остаемся здесь и не паникуем, лады? Здесь все свои. Раздевайся, Карин.

Я пьяно растягиваю губы в улыбке, ведь если они остаются, значит остаюсь и я, и главное Плахов!

А что? Мне здесь даже нравится. Играет расслабляющая музыка, алкоголь рекой и все бесплатно, модели из агентства Бориса снуют туда-сюда…

Кто знает, может скоро я стану одной из них.

Думаю, об этом и кидаю взгляд на приближающегося к нам Бориса: ухоженный, симпатичный, весь в золоте и дорогих часах. Черные плавки обтягивают внушительного размера достоинство.

Не знаю зачем пялюсь туда, но он замечает. Кривит губы в ухмылке.

Надо же, хозяин агентства, объявление о котором я вчера сорвала у подъезда. Кто бы мог подумать.

Он садится за наш стол, смеется с ребятами, которые чокаются и пьют стоя, а потом вдруг поднимает голову и перехватывает мой взгляд.

Колкие мурашки скользят по моему телу.

Пока я тушуюсь, допивая залпом предложенный мне коктейль, он меня оценивающе рассматривает.

Вожделение и похоть. Вот что от него исходит.

Мое тело горит огнем.

Две девицы с громким смехом присоединяются за наш стол, Борис смотрит на меня, а трогает поочерёдно их. За голую грудь, за губы, ляжки. Ему нравится щипать сильно, доставляя боль. После каждого его прикосновения, изо рта девушек вырываются всхлипы.

–Бани не избежать, – вдруг шепчет мне на ухо Вадик и я оборачиваюсь. Он ухмыляется, берет меня за локоток и тащит на себя. Падаю в его объятия и вдруг чувствую, как сосед раздевает меня.

–Хватит пялиться на Борю. Если он заинтересуется, будешь под ним очередной шлюхой. Тебе это надо?

Давлюсь возмущением.

Пьяной быть опасно. Я даже не сопротивляюсь. А когда остаюсь стоять посреди комнаты в одних трусиках и лифчике, Борис спрашивает:

–Это девочка Плахи или свободна?

Не у меня. У них. Словно я кукла на выставке.

–Да! – говорю нагло. – Демид мой парень.

Борис скалится.

–Что-то не похоже. Но попытка засчитана. – Он хрипло смеется. – Вечно Плаха пытается кого-то спасти. Ну не девственница же ты, да и не кусаюсь я. Да? Вон вокруг сколько девочек и все довольны. Ну иди, поговорим, малышка

Он хлопает ладонью по кожаному дивану, но я мотаю головой и отступаю на шаг назад.

–Борь не надо, Демид виды имеет, – вступается Вадик и снова хватает меня за руку. – В сауну пошли. Ой да тебе хватит уже? Тише, тише, не падаем!

Он обхватывает меня. Мне не устоять на ногах. Такая слабость…

Плетусь за ним следом, улыбаясь что я Плахову интересна.

Зажмуриваюсь, когда передо мной распахивается дверь и лицо обдает паром. В турецкой парной белесый туман. Я вхожу в него и растеряно замираю.

Силуэты напротив обретают черты.

И я уже отчетливо вижу: Демид стоит напротив, а перед ним на коленях обнаженная девчонка.

Он держит её за волосы, позволяя втягивать губами свой член. Но когда она пытается отпрянуть, Плахов давит ей на затылок, грубо входя в ее рот на всю длину.

Девочка хрипит и кашляет, захлёбывается его размером и слюнями. Из ее глаз текут слезы и вряд ли это эффект от пара.

Потрясенно выдыхаю.

Такого я не ожидала.

Плахов поворачивает голову и выгибает бровь. Смотрит зло. И эту злость физически срывает на девушке.

А за моей спиной снова хлопает стеклянная дверь и голос Бориса возвращает в реальность:

– Ох, Кариночка, а Демид то занят. – Усмешка, хриплый смешок. – Но мы с тобой и сами можем повторить.

Чувствую его лапу на своей талии и вскрикиваю от предчувствия.

– Отвалите, Борис! Кошачье имя! – бросаю грубо, отшатываясь.

Пол скользкий и мои ноги разъезжаются. Взмахиваю руками, пытаясь удержать равновесие, но пьяно падаю на пол. Аккурат рядом с девчонкой, которая прервала свое занятие и стирая слезы смотрит на меня.

Борис хрипло ржет. Противный какой!

– Демид, что происходит?! – нападаю на Плахова, потому, как только его здесь знаю. – Какого черта?!

Он злой. Срывается с места и хватает меня за волосы, заставляет посмотреть на него.

– Диана, ты почему такая дура? – шипит, нависая надо мной горой.

– Карина вообще-то! – шиплю в ответ.

Он морщится. Кривит свои красивые чуть полноватые губы.

– Плевать! – выдыхает, сжимая пятерней мои волосы на затылке. Те трещат, и я взвизгиваю от боли. – Досасывай, что я могу тебе теперь сказать!

– Что-о?!

Не верю ушам.

– Ты слышала! Либо мне, либо Боре. Прикинь, даже выбор есть! Обычно его не бывает!

Вижу перед собой ствол Плахова и жадно… тяну ноздрями его запах.

У меня был опыт оральных ласк, но то, что я вижу перед собой сейчас…

Ситуация скверная, в идиотском сне такое не приснится…

Мне бы встать и сбежать.

Мне бы в себя прийти!

Мне бы его оттолкнуть!

Но…

Он же мне нравится. И я ему тоже вроде как… И этот Борис пусть подавится и на хрен пойдет!

Хмыкаю, соглашаясь. Хитро щурюсь, обхватив ладонями его за ягодицы. Притягиваю ближе. Прикасаюсь языком к головке.

Брови Плахова взмывают вверх. Изо рта вырывается ругательство.

Он явно не ожидал…Думал устрою истерику, и мы под шумок свалим?

Нашел дуру.

Раскрываю губы и обхватываю его член, заглядывая ему в лицо широко и невинно распахнутыми глазами.

Сосу. И мне нравится! Слышу свой стон и закрываю глаза.

Он выдыхает рвано.

Зло.

Жадно.

Агрессивно.

А потом словно наплевав на всё и на тех, кто на нас смотрит, хватает меня за голову.

Пара толчков, его рык и все кончено. Во всех смыслах.

Я вытираю губы, улыбаясь, а потом поднимаюсь с колен.

Борис сидит на скамейке, окутанный паром, и лыбится. Не успеваю я хмыкнуть ему в лицо, как меня хватают, и я вылетаю из сауны пробкой.

Плахов уже в трусах.

Вадим и Тихий сидят за столом как мыши. Они точно все видели, просто предпочли не вмешиваться.

– Мы уходим! – бросает Демид и швыряет мне в лицо мою одежду. – Ни слова, молчи. Одевайся резче!

Парни кивают, а я и так молчу.

Что уж тут говорить?!

***

Я еле поспеваю за ним.

На улицу выбегаю, когда он уже подходит к машине. К совсем другой, не на которой мы сюда приехали.

Черная тачка выглядит также агрессивно, как и он сейчас.

Ледяной ветер бьет меня по лицу наотмашь, а его темные сейчас глаза не сулят мне ничего хорошего.

Он заводит БМВ с брелока. Машина мигает габаритами. Открывает пассажирскую дверь.

– Садись. Бегом!

Я ныряю в салон.

Пахнет цитрусом и кожей.

– Какого черта ты поперлась с нами?! – он бьет по рулю. Рычит. Давит на газ, и машина вторит ему злобным рычанием. – Ты совсем отбитая! Ты идиотка, Карина! Я еще баран, согласился с вами поехать! Заметь не с тобой, а с ними. Дела, ссска были!

– Что ты нервничаешь? – бросаю в ответ. – Хватит меня отчитывать и делать крайней! Ты что меня изнасиловал, чтоб так переживать теперь!

Он давит на газ, и мы срываемся с места.

– Это хуже, дура!

– Мне плевать!

– Пока не протрезвела! Завтра увидишь, как изменится твоя жизнь.

– В смысле?

– В прямом! Отсосала при всех! Теперь этим двоим похрену какая ты. Они уже поняли. А если Боря решит твою жопу натянуть, то поверь натянет! Он любит мелких идиоток!

– Я же с тобой!

Машина резко тормозит посреди дороги, съезжает к обочине.

Плахов поворачивается ко мне всем корпусом и цедит чуть ли не по слогам:

– Заруби на носу: ты мне никто. Мы не вместе и этому никогда не бывать. И мой тебе совет: сиди дома по вечерам и учись спокойно в своей шараге.

– Сама буду решать, ладно?!

– Решай. По рукам пойдешь, потом не ной. Мать пожалей! И здесь город маленький, завтра же про тебя слух пустят! Ну ты конченая!

– Ой вы такие тут все, я смотрю, опасные. Или тупые? Или в девяностых застряли!? Да если кто-то и имеет вес, так это Боря. На нем золота было килограмм десять и модельное агентство свое.

Хмыкаю, складываю руки на груди.

Демид молчит, сверля меня нечитаемым взглядом.

– А вы просто его шестерки. – Добавляю.

Зажмуриваюсь, когда он поднимает руку. Но он меня не трогает. Вместо этого тянется через меня и открывает дверь с моей стороны.

– Что? Никуда не пойду! Ночью?! Одна!? Выгоняешь?!

– На столб смотри, дура!

Замолкаю. Поворачиваюсь. Чуть позади автомобиля автобусная остановка, а на столбе, что напротив меня бело-оранжевые листовки.

– Пропала.. Помогите найти…– читаю.

Становится не по себе, особенно когда замечаю, что мы напротив кладбища, что притаилось за забором. А на листовках лица молодых девчонок, которых ищут уже давно.

– Что это значит?

– Дверь закрой! – говорит он и я подчиняюсь.

Он трогает машину с места. С минуту едем в тишине.

– Куда они пропали? Их до сих пор не нашли? – спрашиваю. – Там три разных девушки было.

– Да у нас каждый месяц тут пропадают. – Хмыкает, прикуривая. – Кто его знает куда, но мысли всякие.

– Капец, дыра!

– Ага, черная! – Плахов усмехается. – Боря не простой человек. Далеко не последний человек в нашем городе. У него и агентство и рестораны, и бани и кабаки и еще миллион всего. Две пропавших из тех, что на листовках, были его подстилками. Это первое. Слышишь?

– Угу. – Шмыгаю носом.

– Второе: я не шестерка и никогда ею не был. У меня есть свой интерес и Боря по сути мне не указ. Но есть дела, в которых мы двигаемся параллельно и переходить дорожки друг другу нам не стоит. Я свое дело сделаю и свалю отсюда на хрен, я этим городом по горло сыт. И мне не с руки, чтобы меня тут держали. Дорогу не переходить. Ну особенно мне ему. Сечешь?

– Угу.

– И последнее: пока ты типа со мной, все норм. Но ты сидишь дома и зубришь книги. Если слухи дойдут, что шарилась…я шлюх не прельщаю. Посиди хоть немного тише.

– Я заметила. А эта, в бане…

– А я не про неё. Я про тебя. Кто ты в моих глазах, а?!

– Так мы встречаемся?! Или что не пойму?

– Нет конечно! – выдыхает рвано. – Ты не в моем вкусе, запомни! Особенно после того, как с лёгкостью открыла рот! Я люблю ХОРОШИХ девочек.

– Ага, еще скажи, как моя сестричка синий чулок. Ой, умора, даже представить вас вместе не могу. Да она бы в обморок упала от вида твоего чижика!

Я ржу в голос, а Плахов молчит. Затягивается глубоко. Сигарета тлеет со скоростью света. Пепел летит ему на штаны. Тишина в ответ.

И это меня вдруг напрягает.

Я даже трезвею.

– Домой вали, – говорит он. – Мы не встречаемся. Но ты не отсвечивай. Тихий нормальный пацан, но любит девок давалок. Давай, не затупи. Не общайся с ними.

Фыркаю.

Смотрю в окно. Наш двор. Он привез меня домой.

– Не пойду! – говорю упрямо.

– Почему?! Тебе мало было приключений? Домой иди! Скоро утро!

– Не хочу! Давай сексом займемся, раз уж так вышло.

Он удивленно выгибает брови. Охреневает, вижу.

– Нет. Точно нет. Даже не думай.

– Жаль. Но я, если что, вся твоя. Ты не думай, я нормальная, я просто…это все из-за тебя вообще-то. Нравишься капец как. И выпила… и ты сам предложил!

– Понял, – кивает, поджав губы. – Думал откажешься и свалим. Да я идиот, конечно. Прости. Хотя Боря бы не дал тебе уйти. Он знает, что я ни с кем не встречаюсь, и не планирую эту херню. Никогда. Мне хватило.

– Ой, а тут у нас разбитое сердце? – я улыбаюсь, поддаваясь ему навстречу. – Или неразделённая любовь?!

– Не твое дело! – рычит зло, припечатывая меня обратно к спинке кресла.

– Больно!

– Плевать! Ясно одно: ты Боре понравилась. А он падкий на таких мелких и новеньких. Денег до хрена, может себе многое позволить: купил, потрахал, подарками завалил. Все молчат все довольны. Но он пошел дальше, а о тебе весь город трещит. Тебе оно надо? Матери за тебя краснеть надо?

– Спонсор он что ли?

– Хуё..сор! Тебе нужен такой? Дядька с пузом и бабками? Чтоб ползала перед ним, и в рот, и в зад!?

– Ну нет.

– Не будь дурой. Шлюхой на месяц максимум! Потом вообще на тебя нормальный пацан не посмотрит тут. После Бори шлюхи только!

– Зато жизнь, не нищая! – огрызнулась я, заржав.

Демид выругался, отворачиваясь.

А я, честно признаться, себе такого и хотела, чтобы взрослый и при бабках. Но лучше уж Плахов. Тоже при бабках, судя по машине. Но молодой. Господи и горячий…

– Твоя машина?

– Моя, а что?

– Ничего, просто. Классная. И ты офигенный.

– Ой бл! Все, давай иди. Потом поговорим.

Я нехотя соглашаюсь. Голова начинает раскалываться. А опьянение вроде проходит.

Выхожу из машины и зачем-то смотрю на окна нашей комнаты. И даже почти не удивляюсь, что синий чулок не спит. Ждёт у окна, пялясь своими стеклами в стекла.

Машу Диане рукой, посылаю воздушный поцелуй Плахову, который вышел из машины и ждет пока я скроюсь в подъезде.

– До встречи, красавчик!

– Иди уже. Нимфетка!

Ржу в голос. Залетаю в подъезд. И пока поднимаюсь, захожу в соцсети, в ту самую группу, где впервые увидела фотки Демида. Мне нестерпимо хочется узнать – кто он и что из себя представляет…

И да!

Вижу статью. Один пост, второй, третий…

Тут явно все не так, как кажется.

Да этот Плахов знаменитость!

И мастер спорта – его фото с медалями. И доброе сердце – подарки детям из дома сирот.

И сердцеед – девки одна другой краше.

И гроза ночных улиц.

И лицо универа.

И на тренировках Лучший.

Но бои без правил его чернят. Это незаконно! И даже ориентировки висели в полиции.

Статья за хулиганство!? Ну дела.

И снова он душечка – волонтер фонда добрых дел…Лесные пожары – он там.

И снова фотки, где он в крови, а за спиной канаты ринга…

Да, тут без винишка не разобраться!

Думаю, так и шепчу с порога, когда Диана распахивает передо мной дверь:

– Настойку неси, там в холодильнике на кухне стоит, у соседки нашей. Буду Плахова изучать!

– Какая настойка! Маме плохо…

Глава 9

ДИАНА

Смотрю на сестру и вижу себя. Ту, которой мне никогда не стать. И, наверное, слава Богу.

Она проходит мимо, обдавая меня шлейфом алкоголя и мужского аромата. Крадётся, словно ей есть дело до чьих-то чувств, а на бессовестном лице довольная улыбка.

Я закрываю за ней дверь.

Улавливаю стойкий аромат парфюма, жадно и отчего-то завистливо тяну носом.

Мужского. Терпкого. Бодрящего. Срывающего внутри какие-то засовы, маски и запреты. Провоцирующего.

Его парфюм.

Перед глазами до сих пор стоит картинка: она и он. Он и она. Вдвоем. В его машине.

Мотаю головой, сбрасывая наваждение.

Карина идет на цыпочках, но это бессмысленно. Мама не спит. И уже давно.

– Доченька, – выдыхает мама, едва сестра заходит в комнату. – Где же ты была?

Я захожу следом и закрываю дверь.

Пахнет корвалолом. Мама за часы ЕЁ отсутствия, успела и понервничать, и успокоиться. На телефон сестра не отвечала, что несомненно усугубляло ситуацию.

– Где ты была, Карина? – мама смотрит на нее разочарованно. Даже не злится, хотя обычно в такие моменты очень строга. – Почему не сказала? Почему не отвечала на телефон?! Зачем ты с ними пошла? Доча моя..?

– Слишком много почему и зачем! – выдавливает грубо Карина и, пошатываясь, идет в нашу спальню.

Я замираю.

Лишь недовольно скрещиваю на груди руки. Мама же срывается с места.

– Карина! Ты уже не маленькая, да. Но я же мама, ты мой ребёнок, я волнуюсь! Да я места себе найти не могла от переживаний! Чужой город, незнакомые мальчики, ночь на дворе, ты с ума сошла?! Что ты творишь? А если бы с тобой что-нибудь случилось? Да я уже хотела в полицию звонить!

Голос мамы трещит от боли. Я заглядываю в комнату. Карина лежит на кровати, поверх одеяла в одних трусах. Вещи комком брошены на полу. Глаза закрыты, губы поджаты.

– Карин, ну ты реально дурдом устроила! Это не серьезно! – отчитываю я, зная наперед, что это бесполезно. Но надежда всегда есть…

– Ой, ну ты хоть заткнись! – выдавливает она. Стонет, переворачиваясь на живот и опуская одну ногу на пол. Заземляется она!

– Вертолёты! – мямлит в подушку. – Ма, хватит истерить, иди спи. Потом поговорим. Да и смысл? Все одно и тоже в сотый раз по кругу!

– Какой спи! Первый рабочий день сегодня, через два часа из дома выходить. – Ма вздыхает, обхватывая руками голову. – Где вы были? Что вы делали?!

– Это личное. Тебя не касается! Хватит, у меня голова болит!

– Тебе плохо? – мама протягивает руку, но та замирает в воздухе, не дотронувшись до сестры.

– Нормально мне! – вякает сестра и мне хочется огреть ее ремнем по голой заднице, которую она бесстыже отклячила.

– Вы же мои девочки, два моих цветочка, – шепчет мама и это плохой знак. – Я же ради вас живу, хочу, чтобы у вас все хорошо было. Диана молодец, старается, но ты, Карин, возьмись за голову. Не нужны сейчас эти мальчики и прогулки до утра, ни к чему хорошему это не приведёт. Не трать себя на ненужное.

– Не каркай!

– Ах, если бы!

Мама всё-таки плачет, опустив лицо в ладони. Не орет на нее, не трясет, требуя ответа, как бывало ранее, не угрожает ремнём.

Я стою рядом и всеми клетками души ощущаю, что мама почти сдалась. Что с каждой новой выходкой сестры понимает, что упустила. Не воспитала как надо, может что-то не додала. Карина не слышит, она потеряна.

–Мам, не плачь, – глажу ее по голове. – Пойдем, завтрак готовить? Нам ведь тоже через два часа в колледже быть.

– Пойдем. – Мама кивает, вытирая слезы. – Карина, ты в колледж то пойдешь?

В ее голосе надежда. Я смотрю на сестру и готова разорвать, если та сейчас ответит не верно.

– Пойду! – мямлит та. – И на моделинг пойду. А потом свалю от вас в спокойную жизнь! – сестра резко подскакивает. – Хватит меня опекать! Я совершеннолетняя, забыла!? Я сама могу решать, что мне делать!

– Пока ты живешь с нами…

– Ой! Много ты мне дала! Свалю, не упрекай! Скоро уже! Достали!

Сестра орет на всю округу.

Я жмурюсь.

Перед соседями будет стыдно…

Позавтракав и приняв душ, с волнением собираю сумку, а потом долго кручусь перед зеркалом. С вечера я успела приготовить наряд, в котором посещу пары, но почти перед выходом, передумываю. Вспоминаю среднюю школу и выпускной. Я всегда была не самой популярной девочкой, скорее наоборот. Серенькая и неприметная – мой панцирь. Но возможное продолжение такого “банкета” не радует.

В колледже хочется выглядеть интересней и современнее. Не знаю откуда такое сильное желание, но его и не удовлетворить. В моем гардеробе лишь скромные и закрытые рубашки, пара водолазок и юбки почти по щиколотку.

Кошусь на вещи сестры.

У нее всегда было много кофточек и юбок, она девочка-девочка, хотя деньги нам выделяла мама одинаково. Просто я иногда покупала книги, а чаще всего что-то для кройки шитья, или ткани даже, а сестра только одежду.

Карина сидит на кровати в коротком платье цвета вишни, по рукавам и низу которого гипюровые оборки. Плюс приличное декольте. На мой пуританский взгляд для учебы такое слишком, но, как говорится, хозяин барин.

Набираю в легкие побольше воздуха и говорю:

– Можно мне одолжить у тебя юбку?

Кошусь на сестру.

Та хмыкает.

– А ноги брила? Для юбки то?! – смеётся противно.

– Брила!

– Ну дела! – усмехается. Отбрасывает на кровать телефон, берет зеркало и косметичку. Смотрит на меня, сощурившись.

А я смотрю на экран ее смартфона и вижу фотографию Плахова.

Красивый. Уже не спорю.

– Ну так что? – спрашиваю громко. В голосе проявляется невесть откуда взявшаяся сталь.

– Бери. Только твои очки бабкины все равно все портят. Тебе не поможет. Опять заработаешь кличку чайника и бобра.

– С этим я разберусь! – я беру с полки юбку-колокольчик в бело-серую клетку. Она самая длинная в гардеробе сестры, чуть выше колена. К ней белый топик. Сверху серую кофту на пуговицах.

Снова серый. Но выгляжу я в этой серости иначе.

Надеваю. Смотрю в зеркало. Я другая.

Дергаю резинку на волосах и те каскадом летят на спину.

– С ума сойти, – усмехается Карина. – Что с тобой, бобра? Ты влюбилась?

Сестра ржет как дура. Я игнорирую. Беру у нее блеск для губ и тушь. А потом у мамы духи.

– Идем, а то опоздаем! – проверяю в сумке папку с эскизами платьев.

К новому году планирую отшить первую партию – все десять, придуманных мною, нарядов. И мечтаю обязательно поучаствовать в ежегодном конкурсе юных модельеров. Видела, что при модельном агентстве, куда мечтает попасть сестра, проходят конкурсы и талантов, и красоты. И призы там очень весомые!

Шмыгаю носом, нервничая. Для пошива нужна ткань, денег на которую пока нет. Но этот вопрос, решаем. Главное, не отчаиваться.

– Идём! – тороплю ее.

Она кидает в маленькую сумочку шариковую ручку и складывает втрое тетрадь. Одну. На все предметы. Нда уж…

– Да ну и хрен с ним! Я надолго там не задержусь. – Ухмыляется ярким ртом. У нее новая помада, яркая и с блеском. – Вы что реально думаете, что я всю жизнь буду укольчики ставить и утки таскать? Ха!

Сестра снова бесится. Молчу. Что с ней связываться.

– Слушай, давай работу найдем?

Закрыв дверь на ключ, спускаемся. Я удивлена, но солидарна.

– Обязательно. Мама нас не вытянет, да и не маленькие мы уже, сама это ночью орала. Подработка точно нужна.

Сестра цокает высокими шпильками, цокает языком. Жалуется на головную боль, а я морщусь – у нее перегар!

Во дворе ветер гоняет консервные банки, что выпали из мусорного пакета, потому что мусорка битком, и её не вывозят, видимо, от слова совсем.

Морщим носы от запаха.

– Минералки куплю, подожди, – сестра скрывается в круглосуточном магазинчике на углу, а я вновь сверяюсь с картой.

Наши колледжи в одном районе и судя по навигатору, через девятнадцать минут пешего хода, мы будем там.

– Новенькая! – слышу оклик и поднимаю взгляд.

Из припаркованной неподалеку машины лыбится мне сосед и хмурится мне же – Плахов.

– Каринка где?

Не успеваю и рта открыть, как сестра поет:

– Тута я! Привет, парни!

– Ныряйте, подвезем! – орет Вадим.

Но тот, кто за рулем, недовольно кусает губы и отворачивается.

Язвительная ухмылочка кривит его идеальный для первых поцелуев рот.

Так противна? Ну надо же…

И это взаимно!

Думаю, и вдруг нагло иду на зов. Ноги сами несут. Внутри кровь закипает от непонятного возмущения. И ревности. И злости.

Почему ей можно ездить, а мне нельзя?!

Кривится он!

С ума сошла. Мама бы удивилась.

Но я иду. На зло. И ему и сестрице.

Глава 10

Колледж – трехэтажное здание кирпичного цвета. На входе охрана и турникет. Меня долго оформляют по паспорту, а потом направляют к секретарю учебной части. Спустя час мороки, я официально студентка. В сумочке студенческий билет и пропуск.

Прихожу ко второй паре. В моей группе тридцать шесть студенток и один студент. Девчонки смотрят на меня с интересом, шепчутся, они уже успели сдружиться. Единственного парня зовут Алексей и я сажусь к нему за парту.