Осколки нежности

Ксения Хиж

Осколки нежности

Пролог

В нашем богом забытом городке ничего нового не происходило. До этого дня.

Я затягиваюсь сигаретой, сидя в машине и с удивлением смотрю на двух новеньких девчонок, что стоят у магазина и о чем-то спорят.

Они близняшки. Видно, что одинаковые на лицо, очень похожи, но это если присмотреться. Потому как выглядят они конечно по-разному.

– Вон эта девчонка, про которую я тебе говорил! – Вадик указывает на одну из них и открывает дверь машины. Я делаю музыку тише, и он кричит:

– Эй крошки, покатаемся?

А потом дико смеется, потому как одна из них, та что блондинка бросает на нас испуганный взгляд и делает шаг в сторону, а вторая – брюнетка, радостно машет рукой в ответ. При этом пританцовывает, демонстрируя стройные ноги и округлые бедра.

Вот и вся разница. Сразу на лицо.

Первая скромница и одета как мамина дочка – все закрыто, все серенько, чтобы не привлекать внимания. Трикотажное платье скрывает даже коленки, а волосы на голове собраны в идеальный хвост. Вторая же в боевом раскрасе и в короткой юбке – наклонится, увижу задницу. А она у нее судя по фигуре – зачет.

– Классная, – мычит друг. – Позовем в гости? Спорим, в первый же день даст?

Я затягиваюсь, выпуская дым. Уверен, так и будет. По этой сразу все видно. И тем не интересней – мало их таких что ли. А вот эта заучка…Почему-то взгляд мой прилипает именно к ней.

– Да на фиг они нужны, – хмыкаю, потому как проснувшийся интерес к блондинке, меня нервирует.

Мне не о девках надо сейчас думать, а о своем будущем. Почти собрал нужную сумму денег, чтобы навсегда свалить из этой дыры. Осталось решить пару вопросов, и я свободен.

– Все валят отсюда, а эти переехали. Отбитые. – Говорю с ухмылкой.

Нашим городом правит криминал. И это обстоятельство связало нас покрепче братской крови – все там и я не исключение. А заканчивать где-нибудь на нарах я не готов.

– У них трагедия в семье вроде, – говорит Вадик. Эти две новенькие его соседки. – Батя по этапам всю жизнь ходил. Откинулся и помер, а на этих цыпочек повесили все его долги. Им пришлось все распродать и пуститься в бега. А толку, все равно найдут, если так пресанули жестко.

– Нашли куда приехать! – цежу сквозь зубы.

Маменькин пирожок в очках бросает на меня смущенные взгляды, пока ее сестрица улыбается во весь рот.

Фильтрую этих двоих, выбрасывая брюнетку за ненадобностью и снова смотрю на серую мышь.

Дыхание отчего-то сбилось. Надо бросать курить, думаю про себя, но что-то мне подсказывает не в этом дело.

Скромница, мать его.

Снова встречаюсь с ней взглядом.

Медленно и нагло осматриваю ее всю с головы до ног, и она краснеет. А ножки у нее зачетные. Стройная, тоненькая, маленькая.

Становится жарко, когда зачем-то представляю, что она, эта мелочь, лежит подо мной. В ней роста и веса в два, а то и три меньше моего. И мне такое соотношение нравится.

– Все, поехали, – бросаю грубо, не давая Вадику выйти из машины. – Не смей.

– Да ладно, позову на хату, глядишь развлекемся.

– Не надо, я сказал. Они не придут.

– Спорим? – улыбается друг и все-таки выходит, и идет к ним.

Выдыхаю, наблюдая за происходящим.

Близняшка брюнетка радуется приглашению. Дурочка, если бы ты знала, на ЧТО тебя зовут. На ватных ногах уползать будешь. А потом с такой репутацией жизнь сладкой точно не покажется. А та, что блондинка машет головой, идя в отказ. И это прекрасно. Хуже доступной девки нет ничего.

– Согласны. Придут сегодня к десяти. – Довольно говорит друг, возвращаясь, и я не глядя в их сторону, давлю на газ.

Что ж, посмотрим. Возможно вечер обещает стать интересным.

***

Зря я высунулась из дома этим промозглым вечером.

Этот чужой маленький городок мне совсем не знаком, а банды хулиганов, что живут улицей навевают неподдельный ужас.

Но я, собрав волю в кулак, бесстрашно иду в логово одного из них.

Меня трясет от волнения, дрожь прошибает тело, а холодный воздух стягивает легкие в комок страха.

Лучше бы шила платья дома или читала любовный роман. Но в этом городке свои порядки. Если ты новенькая и хочешь не пропасть и не стать изгоем, подчиняйся законом улиц. Меня пригласили на эту вечеринку – я пришла. Но не для веселья, а чтобы сказать Плахову, что он герой, что он бесстрашный и смелый. То, что он вчера сделал, под силу далеко не каждому. И от поступка этого парня, я до сих пор под впечатлением.

В квартире его друзей оглушающе громко звучит музыка.

Дым сигарет бьет по носу, и я морщусь.

Обстановка и убранство комнат оставляет желать лучшего, но меня не удивить – в нашем доме точно такой же ремонт конца девяностых.

Я обхожу квартиру в поисках этого героя, но так и не найдя, спешу на выход.

Дурацкая была затея!

Громкая музыка и смех парней меня нервируют.

Не думала, что сегодня здесь чисто мужская компания и то, что я пришла одна заставляет меня напрячься. Я приличная домашняя девочка и на подобные мероприятия не хожу. Однако…

Нервно одергиваю вязаный кардиган и провожу вспотевшими ладонями по широкой юбке. Облизываю сухие губы.

– Новенькая, привет! – окликают меня, но я уже передумала! Ускоряю шаг – почти добралась до двери и вдруг краем глаза вижу Плахова.

Да, он конечно молодец – спас ребенка от гибели, наша мама за него свечку обещалась поставить, но мое восхищение можно и придержать. Не самое удобное место и время, чтобы восторгаться. Стараюсь ретироваться, но Демид ловит меня в коридоре у двери.

Резко оборачиваюсь.

Он в одних шортах.

Голый торс испещрён мышцами и татуировками, а сбоку на ребрах приклеен пластырь – слегка розоватый от свежей раны. Демид смотрит темным нечитаемым взглядом и у меня по телу проходит волна ужаса.

Я никогда в своей жизни не ходила на подобные мероприятия – что они здесь вообще делают? Я не моя сестрица Карина – и мне этого не надо даже знать.

– Новенькая! – хмыкает Демид, нависая надо мной гигантской стеной. – Уходишь уже? Или пришла?

Приподнимает одну бровь. Насмешливо. Он прекрасно видел, как я старалась удрать.

Я шмыгаю носом, потираю влажные и ледяные ладони.

– Пришла, – говорю зачем-то, хотя хотела сбежать! Но под его взглядом прирастаю намертво к пошарканному полу.

И на удивление почти перестаю бояться.

Страх отступает, уступая место наивному любопытству. Мне интересно что будет дальше. Немного волнительно, но и страшно интересно. Иголки, нитки и книги подождут. А разговор с таким экземпляром…такого у меня еще не бывало.

Ему видимо тоже интересно, потому что он усмехается и в его глазах на мгновение проскальзывает тепло. Но он быстро берет себя в руки, возвращая себе холод и надменность.

Он явно хочет сказать мне что-то язвительное, потому как его красивые губы кривятся, но я нападаю первая:

– Я видела вчера как ты спас мальчика, что чуть не выпал из окна.

Нападаю и он замирает.

– И что? Подумаешь. – Мотает головой, пожимает плечами. Словно совершать такие бесстрашные подвиги его обычное дело.

– Не подумаешь. – Спорю, поправляя на носу очки. – Не каждый готов шагнуть в окно на пятом этаже. Ты стоял на шатком карнизе и держал его за ногу.

– Ой. Да ладно. – Плахов выдыхает шумно. – Не об этом сейчас речь. И все-таки нападает:

– Знакомиться будем? Развлекаться? Или твое поведение равносильно твоему образу?

Я кривлюсь.

Но выводы делаю.

Он не любит, когда лезут в душу.

И не хочет тепла и похвалы.

Он привык к жести и грубости. Живет по закону улицы. Это я еще вчера усвоила.

– А что с моим видом не так? – спрашиваю полнейшую глупость.

В коридоре прямо напротив меня зеркало, в котором я краем глаза вижу библиотекарскую мышь: серый материн кардиган – он теплый! Шерстяная юбка цвета вина, волосы в хвостик и очки в золотистой оправе. Ни грамма косметики. Ни капли уверенности в себе. Держусь надо признаться из последних сил, чтобы не расплакаться и не поплыть перед ним лужицей.

– Ну не секси точно, – хмыкает, а потом хватает меня за руку. – Ну пойдем, покажу тут все.

Я упираюсь. Выставив руки вперед.

– В другой раз, – дотрагиваюсь до его плеча, отталкивая и меня трясет!

Он такой твердый и теплый.

Он такой мощный.

Господи, как приятно! С ума сошла!

Я не трогала парней сказать к слову ни разу. Как-то не было причин, а этот…

Дышать становится трудно, и я оттягиваю кофту в районе груди.

Там жжет и горит. Мне не хватает воздуха.

Он усмехается, словно что-то обо мне понимая, а я распахиваю дверь в подъезд и охаю – там уже стоит мое спасение.

Сестра Карина надувает огромный пузырь розовой жвачки и тот с громким щелчком возвращает меня в реальность. Она накрашена как профурсетка, и наряд ее вызывающий. А взгляд наглый и просто орущий – с ней можно всё.

Короткая кожаная юбка не прикрывает почти ничего. Колготки в сеточку со стразами, высокие шпильки бордовых ботиночек. Кофточка прозрачная, лиф упруго обтягивает и демонстрирует высокую грудь.

Пожалуй, сегодня она сделает тебя Плахов своим – всё, как и планировала.

– Пошла отсюда. – Говорит мне одними губами Карина и оборачивается к Плахову: – Привет, красавчик!

Глава 1

– В этом городке сплошной беспредел, судя по сводкам, – говорит сестра. Но не со страхом, как подобает приличной восемнадцатилетней девушке, а с восхищением.

Интернет еще ловит, пока мы едем по трассе, но уже тянет плохо. Карина жадно всматривается в лица парней на фотке с какого-то паблика и с мычанием кусает губы.

– Смотри, очкарик, – называет она меня и пихает локтем в ребра.

Я машинально поправляю на носу очки, недовольно выдыхаю:

– Что там?

– Какой красавчик, видишь? Мама дорогая!

Я без особого интереса смотрю на фото парня, что стоит посреди темной улицы на фоне каких-то старых построек и гаражей. Его голый торс и вправду красив, но полоска спортивных шортов располагается слишком низко, а лицо – ну ладно, симпатичное, искривлено злобой.

– Демид Плахов, – говорит сестра. – Надо запомнить! Интересно через сколько дней мы с ним познакомимся? Городок небольшой, думаю максимум через недельку.

Я выгибаю удивленно бровь. Смотрю на нее с минуту, но она так увлечена, что не ведет и ухом.

А ведь она запомнит. Или даже не так – она сделает все, чтобы это ОН ЕЁ запомнил. Скромность не ее конек, а жаль. От ее раскрепощенности и вольному, не по годам образу жизни, наша мама не хило страдает. Сколько ночей она проревела за этот год, сколько раз мы с ней бросались в ночь на поиски Карины. А у Карины любовь. У нее свобода. У нее жажда красивой жизни в компании молодых парней.

– Красивый и дружки его такие же. – Говорит она восхищенно. – Отморозки, конечно, но ладно, где наша не пропадала.

Я вздыхаю. И смотрю в окно. Лес сменился каким-то посёлком, и мы сворачиваем на заправку.

– Пятиминутная остановка, – орет водитель.

– Девочки, выходим! – командует мама и мы с сестрой поднимаемся. – Карина, тебе еще надо?

– Надо конечно! – рявкает она в ответ и несется к туалету.

– На приличные гигиенические средства – денег нет, – сказала хмуро мать, протягивая сестре прокладку. – Последняя.

А потом вздохнула и вынула из сумки бинт и упаковку ваты.

– Вот возьми, с этим справишься? На всякий случай. – Голос матер прозвучал виновато, сестра же пошла красными пятнами от возмущения.

– Что это, ма?! – фыркнула Карина и я сочувственно поджала губы. Кажется, очередной истерики не избежать. – Что за фигня? Я не буду это…Мне это по-твоему в трусы засунуть?

– Засунь! – повысила голос мама. – Я всю молодость так ходила и ничего. Все так ходили, и ты не рассыпешься! Ну нет у нас сейчас денег ни на что! Не меленькие уже коровки, должны понимать!

Карина ожидаемо пустила слезы, с остервенеем влетела в кабинку туалета и яростно хлопнула дверью. Мама снова вздохнула и, стерев под глазами размазанные тени, поправила прическу на голове.

– Я у автобуса подожду. И давайте тут недолго.

Я кивнула, закусив губы, поправила на носу очки, которые вечно сползали, и покосилась на дверь кабинки, в которой шуршала сестра. Вздрогнула, когда та вылетела злющая как фурия.

– Все так живут! – передразнила Карина мать. – А я не хочу, понимаешь? Я не хочу жить в этой нищете! Я лучшего себе желаю! – последнюю фразу выкрикнула и ударила ладонью по раковине. Затрясла рукой, зашикала.

– Да успокойся, – сказала я как можно мягче. – Вот доберемся до нового места, а там станет ясно все.

– Ой, места! – выдохнула в сердцах Карина и повернула кран, в надежде помыть руки, но из ржавого носика не выбежало ни струйки. – Что там за место, подумать страшно. Из одной нищей дыру в другую. Что это за городок ты вообще знаешь?

– Интересовалась, – ответила я уклончиво, – поправляя перед зеркалом горло сиреневой водолазки. Провела пальцами по идеально собранным в хвост волосам.

На самом деле место куда мы держали путь, а точнее небольшой городок у подножия гор не славился роскошью и достатком. Много лет назад он относительно процветал за счет фабрики по изготовлению пряжи и полотна. Но фабрика давно разорилась, а вместе с ней и народ – большинство из местных разъехались кто куда.

– Но согласись, – я примирительно погладила сестру по плечу. – Это лучшее, что мы могли сделать. Оставаться дома было уже невозможно. Да и нет у нас больше этого дома.

– Знаю, – выдохнула она и мы обе замерли у зеркального полотна.

Мы близняшки. Она старше на пять минут, а кажется, что, между нами, пропасть как в минимум пять лет. Я чуть ниже ростом, волосы мои светлее и как будто серее, словно весь блеск и золото досталось старшей сестре. На лицо одинаковые, но у меня очки, а ее глаза видят этот мир кристально. Да и по фигуре полный провал. Нам обеим по восемнадцать, но у меня ни груди, ни бедер, зато Карина с формами, да еще какими!

– Салфетку дай! – приказала и выставила руку.

Я порылась в сумочке и протянула ей упаковку.

Пока сестра истерично протирала руки, косясь на себя в старое замызганное зеркало, я поправила свою трикотажную юбку в клетку. Старые мои ботинки не мешало бы протереть, но уже ладно. Зато Каринка протерла и свои ботиночки на высоченной шпильке и юбку мега короткую задрала еще выше.

– Я так просто не сдамся, – процедила она, выкидывая грязную салфетку в урну. – Выгрызу себе светлое будущее, а ты как знаешь. Прозябай как мать всю жизнь в нищете, глядишь тоже выскочишь замуж за алкаша уголовника и будешь так же мыкаться с детьми, не давая им приличной жизни. Вот зачем она нас только родила, а, ну скажи? Ну ладно мы. Отец тогда еще приличный был, может надеялась на что-то лучшее, черт знает!

Она обернулась. Смерила меня высокомерным взглядом, хмыкнула:

– Хотя куда тебе меня понять! – сестра махнула рукой и выбежала за дверь.

Теперь ее гнев обрушился на меня. Дорога до нового дома ожидалась стать веселой, а нам еще ехать три часа.

Глава 2

В душном автобусе пахнет жареными пирожками с капустой. Жирными и горячими. Пока автобус стоял на заправке, пассажиры успели затариться провизией – пирожки, растворимый кофе в пластиковом стаканчике, луковые чипсы.

Карина громко простонала, пробираясь к своему месту, я лишь задержала дыхание.

– Мужчина, ну вы жрете этот жир, проголодались, черт с вами, но чавкать так зачем? – высказалась она громко и грубо. Я вжала голову в плечи. Мама ахнула и прижала ладони к полыхающим щекам.

– Бога ради, извините! – защебетала мама перед незнакомцем, лицо которого растянулось от изумления, а тонкие губы блестели от яства.

– Вот же язва она у вас, и никакого воспитания! – он указал в Каринку жирным пальцем. – Мне плевать, а вот вас она, милочка, в могилу то загонит. С таким-то гонором!

– Простите.

– Да мам, хватит! Что ты лебезишь перед ним. – Одернула ее сестра. – Поехали уже, а? – крик водителю. – Мальчик хватит хрустеть чипсами, не в столовой!

Мальчишка, сидящий перед нами торопливо скомкал пачку и сунул в рюкзак.

В салоне автобуса воцарилась секундная тишина, я наивно выдохнула, расслабляясь, а потом слух разрезало на десятки недовольных голосов. Все, абсолютно все восстали против Карины.

Сунув в уши наушники, я отвернулась к окну.

Время перемен – не иначе. Автобус тронулся, я прикрыла глаза, всей душой ощущая, что перемены уже не за горизонтом.

Сестра тыкала острым локтем меня в бок, пытаясь поныть, но я притворилась спящей.

Я всегда была тихой и скромной, хорошо училась и в свои восемнадцать уже имела много достижений: и медаль с олимпиады по математике, и по шахматам и десятки грамот за поэзию – я писала стихи. А еще я люблю шить и рисовать эскизы платьев. И даже подала документы в местный техникум на модельера! Вчера пришел ответ, что я зачислена. А значит этот новый городок не так уж и плох.

Каринка же только мечтала стать знаменитой и богатой. Ни к чему не стремилась она так сильно, как в возможности удачно выскочить замуж. Проявляла интерес к косметике, модным шмоткам, в школе ее держали только из-за того, что списывала как лиса у всех, а пока пишет – запоминает, да за то, что была активисткой – и театральный кружок на ней держался, и сценарии ко всем праздникам писала она.

Школа в целом нами гордилась, но вот парадокс – дома хвалили и ставили в пример меня, отчего у сестры выработался ко мне стойкий иммунитет неприятия.

– Заучка! Пугало! Не позорь мое лицо, – это я слышала от сестры чаще всего.

Да я и сама это понимала и комплексовала по полной. Очки эти еще все портят. Но не стереть же себе лицо, я же не виновата, что мы близнецы…

Я открыла глаза – за окном мелькали кресты и надгробия, мы проезжали мимо кладбища. И сразу вспомнился отец. После его странной смерти в том году, нам пришлось прилично ужаться – и в деньгах и в целом по жизни. Плюс его долги перекочевали на ни в чем не повинную маму, а соседи кинули дружно в игнор – жена уголовника, им всем порядком надоела. После школы мы обе поступили в колледж – я на кройку шитье, а сестра в медицинский на медсестру. И вот теперь бежим в новую жизнь от проблем, долгов, прошлых страхов. Мама называет этот побег «поближе к училищам» – в небольшой городок у кромки леса и гор. С трудом верится, но впадать в отчаяние как сестра я не намерена.

Для лучшей жизни нам даже пришлось продать свою трешку, погасить кое-какие долги и на оставшуюся скромную сумму купить небольшую двушку в бывшем общежитии, в котором перепланировка и нормы БТИ вышли из чата. Комнаты отдельные, но кухня и душ общие на три квартиры – это пугало и огорчало. Но выбора у нас не было.

Автобус кряхтел и дергался, везя нас в новую жизнь.

Мама невидящим взглядом смотрела в окно, за которым стремительно темнело. Я думала о своем, по привычке поджав губы. А Карина обиженно фыркала: на водителя, который вез ее – не как принцессу, а как будто дрова; на сидящую впереди бабку – от той и в правду воняло рыбой; на ее внука, что все-таки смаковал чипсы; на разбитые дороги, болящий живот, да на жизнь в целом.

Всё шло не по плану.

Глава 3

Городок встретил туманом и прохладой, которая колючими объятиями вцепилась в ребра – ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Автобус на прощание прокряхтел что-то не очень веселое и отбыл в туман. Уставшие пассажиры разбрелись по разным сторонам и скрылись из вида. На остановке остались я, мама и Карина.

– Девочки, берем вещи и пойдемте. Наш дом всего в километре отсюда.

Мама потерла ладони, со вздохом окидывая взглядом наши пожитки. Немного добра нажито.

– Километр? На шпильках с баулами? – цокнула Каринка истерично. – Вы издеваетесь?

– Ну Карин, а как иначе? На такси денег нет. Сейчас нам первое время надо экономить, потом все наладится.

– Опять экономить! – взвизгнула сестра и я примирительно сказала:

– Мам, я возьму свой рюкзак и два чемодана. Ты эти два. А тебе Карина то что осталось. Не переломишься.

Сестра скривилась, закатив глаза, но вещи все-таки подцепила.

Перешли дорогу, миновали двор кирпичной пятиэтажки и свернули за островок гаражей.

– Страшно, – цокая каблуками прошептала Карина.

И вот здесь я была с ней солидарна.

– Осталось сто метров. Сейчас обойдем крайний гараж и будет наш двор. – Мама дышала отрывисто от тяжести, но вида не подавала, улыбалась, кивая нам и подбадривая.

За крайним гаражом раскинулась автостоянка, а аккурат за ней возвышались серыми кляксами многоэтажки.

Вечерний ветер гонял по асфальтированной дорожке мусор, а с ближайшего к нам дома доносилась музыка и смех парней.

Мы втроем обернулись: у крайнего подъезда стояла черная иномарка с открытыми дверями, а рядом громко разговаривала компания молодых парней. Громко же играла музыка и они прикрикивали один другого.

– Группировка что ли какая-то? – буркнула под нос мама, поудобней перехватывая сумки. – Час от часу не легче. Ой, девочки, смотрите мне! Никаких парней, ясно вам? Ничего хорошего от них. А вы у меня красавицы, умницы. Успеется замуж выйти. Замуж не напасть, главное за мужем не пропасть, вот.

Я кивнула, отворачиваясь и ускоряя шаг, а сестра, напротив, замедлилась и специально громко сказала:

– Ой, мама, а молодость тогда на что?! Правда ведь, мальчики?!

Я замерла. Даже не так. Я впала в оцепенение. Оглянулась на парней.

Ну конечно они заметили мою сестру. Засвистели ей, что-то закричали, а эта выдра и ножку вытянула и помахала им, одаривая улыбкой.

– К нам иди? Ты кто такая? Новенькая?

Хор голосов окутал двор.

– Успеется! – крикнула сестра и направилась к нам, виляя бедрами.

– А ну пойдем! – шикнула на нее мама. – Кому сказала? Карина!

– Да иду я, иду! – надула она и без того пухлые губы. – Да я пыталась понять – есть там этот Плахов или нет. Чего вы смотрите на меня так испуганно? Господи, дай мне сил! Мама истеричка и сестра ботан! Синий чулок! Вот везуха!

– А ну замолчи, бесстыжая! – одернула ее мама.

Я же просто отвернулась. Поспорить с ней я всегда успею.

– Плахов вроде за рулем сидел, – пробубнила Карина, нахмурившись.

– Господи, о ком ты? – ахнула мама. – Ты же видела их – это бандиты, будущие или уже. Все в черном, бритые, спортивные.

– А бандиты так выглядят? – передразнила Карина и я осуждающе цокнула.

Иногда она ведет себя как ребенок, хоть и выглядит как…И иногда мне хочется влепить ей подзатыльник. – Ах, да, тебе же видней.

– Карина! Хватит ко всему приплетать отца! – мама поставила чемодан на асфальт. – Субкультура у них видно. Андеграунд или что там сейчас модно.

– Ма, что за словечки? – прыснула смехом Каринка и ударила меня локтем в бок.

– Ай! – мама махнула на нас рукой и торжественно объявила: – Ну вот и наш дом.

– Чем воняет? – сморщила нос Карина. – Чувствуете?

– Да вроде нормально пахнет, – пожала плечами мама.

Пошарпанная трехэтажка. Три подъезда. Лавочки во дворе, груды окурков и мусора.

Черная кошка пробежала через двор, громко мяукнув, черное воронье завопило на мусорных контейнерах, что стояли здесь же, посреди двора.

Компания парней за спиной громко засмеялась, и музыка из машины сотрясла окна первых этажей.

Я поежилась.

Пока мама искала в сумочке ключи, Карина сорвала со стенда цветное объявление и наконец, на ее лице появилось подобие улыбки.

– Вот это мне надо, вот сюда я пойду! – сказала она, комкая листок и пряча в карман.

– Что там? – мама удивленно хмыкнула.

– Набор в школу дефиле. Хоть что-то приличное есть в этой дыре.

– Приличное! – мама фыркнула, открывая дверь. – Одни беспутницы на такое ходят. Не пойдешь. Особенно в наше время, когда криминала полно. Ты моделька, он бандит – понятно же. Учитывая, что здесь такие имеются.

– Ты даже не знаешь этих парней!

– И знать не хочу! Поиграют и бросят, а мне потом что с тобой делать! Учёба, Карина, сейчас важно лишь это! Заходите!

– Ой ну не начинай?! Причем здесь это? Девяностые давно прошли, воскресни уже, ма!

– Я тебе сейчас воскресну по заднице! – мама схватила Каринку за локоть и подтолкнула в подъезд. – Давай начнем новую жизнь, чтобы мне не приходилось снова перед всеми краснеть!

– Да плевать на всех, ма! Мы их не знаем и они нас тоже! За собой пусть смотрят!

Последнее сестра проорала во все горло, обращаясь, судя по всему, к соседям.

Вот и приехали. Вот и здравствуйте.

– Не повтори мою судьбу! – добавила мама тихо.

Карина фыркнула. Я шмыгнула носом.

Ускорила шаг, увидеть уже наконец нашу квартиру хотелось нестерпимо.