Волшебник Лукоморья. Книга 1

Никита задумчиво почесал затылок:

– Получается, они как бы… природные волшебники?

Агний улыбнулся:

– Можно и так сказать. Они больше полагаются на врождённые способности и связь с природой, чем на выученные формулы и древнеславянские наречия.

Они прошли через несколько залов, и Данияр указывал на каждую дверь:

– Здесь кабинет зельеварения, а тут – кабинет теории волшебства. А вот это святая святых – аудитория для практических занятий!

Вскоре они вышли в оранжерею. Высокие стеклянные стены пропускали солнечный свет, создавая идеальную атмосферу для редких магических растений.

– О, а вот и теплица! – с гордостью произнёс Агний. – Здесь проходят уроки ботаники. Некоторые растения здесь настолько древние, что помнят основание школы.

Пройдя через сад, они вышли на просторную площадку, окружённую защитным барьером.

– Это место для занятий телекинезом, – пояснил Данияр. – Тут же отрабатывают боевые заклинания. Только не пытайся практиковаться без присмотра учителя – барьер может и не выдержать.

Последней остановкой стала величественная арена, окружённая трибунами. В центре арены Никита заметил массивные цепи, чьи крепления были намертво забиты металлическими штырями прямо в основание арены.

– А вот здесь проходят соревнования между факультетами волшебников и ведичей, – с гордостью сказал Агний. – Каждый год устраиваем настоящие волшебные баталии!

Никита, заметив цепи, не смог сдержать любопытство:

– А эти цепи… для чего они?

Данияр загадочно улыбнулся:

– О, это самое интересное! Ты всё увидишь сам, когда начнутся занятия. Скажу лишь, что они играют важную роль в испытаниях.

*****

– Тихон, вставай, – прозвучал голос Добромира.

Тихон открыл глаза – солнце уже заливало своим светом комнату на втором этаже трактира, в которой расположились Добромир с Тихоном. Гордан с братьями были в соседней комнате, а Настасья с Тенемирой – на третьем этаже.

Тихон потянулся, чувствуя, как мышцы наполняются силой после крепкого сна. Вставая с постели, он заметил, как Добромир проверяет своё оружие – двуручный ведьмачий меч.

– Пора собираться, – тихо произнёс Добромир, заметив, что Тихон проснулся. – У нас сегодня много дел.

Тихон быстро оделся, натянув свою кожаную тунику поверх льняной рубахи. Он тщательно проверил свой лук, пробежав пальцами по тетиве, и колчан со стрелами.

Спускаясь по лестнице, они услышали голоса с первого этажа – там уже завтракали другие постояльцы.

В зале было шумно и людно. Хозяин трактира, добродушный толстяк, приветливо кивнул им, когда они вошли.

– Доброе утро! – пробасил он, вытирая руки о передник. – Что будете заказывать?

– Два завтрака и горячий взвар. – ответил Добромир. – Мои спутники уже спускались сегодня?

Хозяин трактира, вытирая руки о передник, с улыбкой ответил:

– О, твои друзья поднялись с первыми лучами солнца. Они расплатились за еду и ночлег, и уже давно покинули трактир. Кажется, у них были какие-то срочные дела в городе.

Добромир на мгновение задумался, его брови слегка нахмурились, но он быстро вернул себе спокойное выражение лица.

– Понятно, – произнёс он. – Спасибо за информацию.

– Они ушли, – произнёс Добромир, усаживаясь за стол и глядя на Тихона.

Тихон замер, не сразу осознав услышанное.

– Кто ушёл? – переспросил он, а затем, опомнившись, добавил: – Как ушли?

– Вот так, Тихон. Иногда лучше держать ухо востро и не доверять первому встречному.

Тихон заметно расстроился. Его лицо выражало искреннее недоумение.

Спустя мгновение Добромир наклонился к нему:

– Не забывай, зачем мы здесь.

В этот момент появился хозяин трактира с завтраком. Ставя тарелки на стол, он вдруг остановился и обратился к Добромире:

– Ваша подруга оставила это и просила передать Тихону.

Добромир едва заметно кивнул, давая понять, что Тихон – это его спутник.

Толстяк положил свёрток, завёрнутый в чёрную ткань. Тихон осторожно развернул его и замер – перед ним лежал один из кинжалов Тенемиры.

Улыбка медленно озарила лицо Тихона. Он провёл рукой по кончику усов и не смог сдержать довольного возгласа:

– Ну Тенемира, ну бестия!

В ответ на это уголок рта Добромира едва заметно дёрнулся вверх, выдавая его скрытую улыбку.

Дневной Нордград предстал совсем иным городом. Улицы кишели народом – пестрая толпа текла в обоих направлениях нескончаемым потоком. Нищие больше не прятались в тени домов – они вольготно расхаживали по улицам, протягивая руки за подаянием и распевая жалостливые песни. В темных переулках теперь можно было заметить фигуры, похожие на наёмных убийц и головорезов. Ночная суматоха почти улеглась: костры догорали, оставив после себя лишь серые кучки пепла, которые уже спешили убрать дворники. Лишь кое-где еще тлели последние угли, напоминая о ночных событиях.

– Повтори ещё раз свою часть плана, – сказал Добромир, стараясь перекричать городской шум.

Они шли по одной из главных улиц, где грохот повозок, крики торговцев и топот множества ног создавали такой гул, что спокойно поговорить было невозможно. Но в этом была своя выгода – никто не стал бы подслушивать разговор двух путников, затерявшихся в людском потоке. Каждый был занят своими делами. Вдоль улицы тянулись прилавки с товарами: здесь торговали всем – от свежих овощей до искусно выделанных мехов. Торговки в ярких платках расхваливали свой товар, а их помощницы ловко взвешивали покупки на старинных весах.

– Если кратко, я должен выйти на след так называемого короля крыс и проникнуть в их круг, – ответил Тихон, внимательно глядя под ноги, чтобы не споткнуться о выбоины в мостовой.

В этот момент перед ними неожиданно выскочила гружёная повозка, запряжённая двумя взмыленными лошадьми. Кучер, толстый мужчина с красным лицом, что-то раздражённо прокричал, хлестнув лошадей кнутом так, что те испуганно заржали. Добромир и Тихон едва успели увернуться, резко свернув за угол на более тихую улочку.

– Добромир, не сомневайся во мне, – Тихон остановился, глядя другу прямо в глаза. Он машинально потрогал спрятанный под одеждой кинжал.

– Во всём Лукоморье нет человека, которому бы я доверял больше, чем тебе, – Добромир наконец-то искренне улыбнулся и, приблизившись, дружески положил руку на плечо Тихона. – Просто… будь осторожен. Эти крысы – не только воришки с базара. Они куда опаснее.

Глава 3. Профессор Некрас.

В зале царило оживление. Сотни учеников сновали между столами, занимая свои места. Никита сразу заметил: пространство делилось на несколько зон. В центре – широкий проход, по обе стороны которого тянулись длинные ряды столов.

Ближе к входу столпились младшие классы – здесь было особенно шумно и весело: юные волшебники обсуждали каникулы, первоклашки с интересом оглядывались по сторонам. За ними сидели ученики старших классов: их разговоры звучали сдержаннее и серьезнее. На дальних рядах расположились ученики-ведичи. В самом конце возвышался преподавательский стол, за которым уже собрались наставники в торжественных мантиях.

Трое друзей заняли места за своим столом. На них ждали пышные блины с мёдом и сметаной, пироги с грибами и ягодами, жареная дичь, мочёные яблоки и брусника в меду. В центре соседствовал серебряный кувшин с медовым взваром, наполняя воздух аппетитным ароматом.

В этот момент в зале появилась директор Белослава. Её появление тут же охладило шум – ученики дружно поднялись. Пространство наполнилось торжественностью: даже самые младшие почувствовали важность момента. Директор медленно оглядела учеников, взгляд задержался на каждом. И вот прозвучал голос – сильный и чистый:

– Дорогие ученики! Сегодня начинается новый учебный год, полный открытий и испытаний. Помните: сила не только в знаниях, но и в дружбе, взаимовыручке и чести…

Пока она говорила, Никита чувствовал на себе взгляды со всех сторон. Старшеклассники за соседними столами перешёптывались, украдкой бросая взгляды в его сторону – в них светился немой вопрос.

– Пусть этот год станет для каждого из вас особенным. Пусть он откроет перед вами новые горизонты и поможет раскрыть истинный потенциал, – закончила Белослава.

Зал взорвался аплодисментами. Искренние, воодушевлённые хлопки наполнили комнату торжественной атмосферой. Директор, улыбнувшись, подняла руку для тишины.

– И ещё одно, дорогие друзья. Особо тепло приветствую новых учеников. Вы – наша надежда и будущее. Добро пожаловать в семью!

Новая волна аплодисментов пробежала по залу. Первоклассники подпрыгивали от восторга, хлопали в ладоши даже преподаватели.

Белослава медленно отошла к своему месту. И вдруг воздух окрасился алым свечением: один из учителей, седовласый волшебник, произнёс заклинание. В центре зала материализовалась жар-птица, её пёрышки отливали золотом и алами. Птица парила над столами, вызывая восторженный трепет у ребят; огненные перья скользили так близко, что казалось – вот-вот коснутся макушек.

Старшеклассники старались сохранять невозмутимость, но и они улыбались, невольно обсуждая увиденное и делясь планами на учебный год. Никита, как и остальные, буквально не мог оторвать взгляда от волшебной птицы – казалось, что и время замерло.

– Никит, ну что ты? Попробуй блины с икрой златопёрки – объедение! – вывел друга из задумчивости Данияр, подвигая к нему тарелку.

За прошедшие дни Никита успел исследовать почти все уголки школы. Вместе с Данияром и Агнием он бродил по бесконечным коридорам, заглядывал в классы и лаборатории, особо много времени проводил в библиотеке. Благодаря знанию Агния они нашли стопку книг по волшебству и истории Лукоморья. Толстые фолианты со старыми иллюстрациями должны были помочь Никите догнать одноклассников в знаниях.

Данияр учил его урокам телекинеза, терпеливо объясняя тонкости управления предметами, показывая приёмы и позволяя пробовать самому. Агний знакомил с основами зельеварения, рассказывая о травах и секретах смешивания ингредиентов.

Друзья поддерживали Никиту, делились историями о школьной жизни, давали ценные советы – и постепенно тот начинал чувствовать себя частью их круга.

После церемонии, устроившись в гостиной, Никита поблагодарил товарищей:

– Парни, спасибо вам. Без вас я бы совершенно запутался.

– Да брось, – рассмеялся Данияр. – Мы же друзья! А с тобой скучать не приходится.

– Но теперь пора на первое занятие, – встал Агний, глянув на часы. – Время не ждёт.

Данияр побледнел:

– Только не говорите, что у нас сразу боевые заклинания… Я морально не готов!

– Даня, ну ты же об этом мечтал! – удивился Никита.

Но тот шёпотом добавил:

– А видели сегодня профессора Некраса? Весь в чёрном, с этими жуткими зелёными… мутными глазами… Когда он смотрит – будто насквозь видит и знает все твои страхи.

– Может, он просто строгий, – пожал плечами Никита. – Говорят, лучшие учителя всегда требовательны.

– Всё, хватит пугаться, – ободряюще хлопнул Данияра по плечу Агний. – Пошли, а то опоздаем.

Аудитория Некраса находилась в подземелье – на самом нижнем уровне. Спускаясь крутой винтовой лестницей, Никита слышал, как шаги гулко отражаются от каменных стен. Здесь было холоднее и сырее, полумрак рассеивали только волшебные светильники в нишах.

Парт было достаточно, чтобы занять всех, но тесный низкий потолок усиливал ощущение замкнутости. На массивном преподавательском столе покоились свитки и древний фолиант. Дальше начиналась площадка для практики: окружённая магическим барьером, с мишенями по стенам и странными артефактами в углах. Вдоль стен – полки с книгами и волшебными предметами. В воздухе витал запах сырости и лёгкая дымка озона.

В зале ощущалось напряжение. Ученики переглядывались, многие явно нервничали.

Профессор Некрас возвышался за своим столом. Его чёрная мантия словно поглощала любой свет, а бледные глаза смотрели прямо сквозь учеников. Даже не говоря ни слова, он умел заставить замереть весь класс.

– Уберите тетради и перья! – отчеканил профессор голосом, не терпящим возражений.

Раздался ропот, написанные принадлежности исчезли со столов. Некрас медленно обошёл ряды, сцепив пальцы перед собой:

– Вы здесь не для того, чтобы учиться красивому письму! Здесь вы научитесь защищать себя и своих близких.

Зал притих.

– Начнём с основного. С защиты.

Он повернулся к доске и взмахом руки начертал в воздухе невидимые линии. Надпись, сурово сверкая, появилась на доске:

«ОЦЕПЕНѢТИ».

Профессор обернулся:

– Внимание! Движение кисти – сверху вниз, резко и уверенно. Произнесите заклинание чётко.

Показав движение, он медленно и внятно сказал:

– О-ЦЭ-ПЭ-Н-ТИ!

– Повторяйте! Движение – резкое, слова – чёткие!

Некрас метнул руку верх, с потолка опустился тренировочный манекен. Механическая фигура стала двигаться навстречу, имитируя противника. Профессор вскинул руку и чётко выкрикнул:

– Оцепенти!

Из его ладони вырвался дымчатый синий луч, мгновенно окутавший манекен полупрозрачным коконом. Манекен застыл на месте, а в воздухе на пару секунд повисла осознанная тишина.

– Вот для чего это заклинание, – произнёс Некрас, оглядев класс. – Ваш противник замирает, будто время останавливается для него. Это первое защитное умение – может спасти вам жизнь.

Скептики притихли – теперь все понимали, что теория здесь тесно переплетена с реальностью.

Некрас строго добавил:

– Теперь попробуйте сами. Помните: всё зависит от правильного жеста и чёткого слова.

– Каждый: повернитесь к своему соседу по парте!

По залу пробежала волна напряжённого возбуждения. Все поспешили занять нужные позы.

– Ученики, сидящие слева, – произнесите заклинание, резко движением руки укажите на соседа.

В глазах у многих читалась тревога вперемешку с азартом. Некрас кивнул:

– Начали!

Первый робкий гул “Оцепенти!” – и зал наполнился звуками новых попыток.

*****

Осенний ветер трепал края плаката, развешенного на продуваемой ветрами центральной площади Нордграда. Яркие краски уже выцвели от дождей и времени, но золотые буквы всё ещё поблёскивали в лучах заходящего солнца. На афише была изображена арена – величественное место, где отважный воин в доспехах сражался с жутким созданием из мира нечисти. Надпись гласила: «Примите участие в великом сражении! Станьте чемпионом арены Нордграда!»

Добромир застыл перед доской объявлений, погружённый в свои мысли. Его взгляд скользил по строкам. Толпа бурлила вокруг – горожане спешили по делам, обходя застывшую фигуру ведьмака, будто ощущая исходящую от него силу. Кто-то недовольно бурчал и пытался протиснуться мимо, но Добромир, казалось, ничего не замечал.

Внизу плаката, словно соблазнительное обещание, алели слова: «Станьте гостем дворца!» Эта фраза стучала в его сознании, рисуя возможные дороги будущего.

Внезапно грубый толчок в плечо вырвал его из задумчивости.

– Эй, ты проход загородил! – проворчал спешащий мимо горожанин.

Добромир машинально шагнул в сторону, но взгляд его по-прежнему не отрывался от афиши. Решение уже созрело. Он оторвал от плаката уголок с датой и местом регистрации, спрятал его за пазуху и двинулся дальше.

Шёл он размеренно, взгляд был устремлён вдаль. Вдруг его окликнули:

– Добромир!

Он обернулся. Перед ним стоял Златолюб – богато одетый, с роскошной бородой, в которой уже проглядывала седина. На лице искренняя радость.

– Добромир, рад видеть тебя в здравии! У вас получилось! – Златолюб распахнул руки для объятий.

Добромир подошёл ближе, сохраняя привычное бесстрастие.

– Как там Тихон? – с легкой тревогой спросил Златолюб, невольно поправляя пояс, увешанный драгоценностями.

Добромир помолчал, лицо его оставалось непроницаемым:

– Давно не встречал, – коротко сказал он, без тени эмоций.

Златолюб немного растерялся. Между ними повисла неловкая пауза. Вокруг переговаривались торговцы и цокали копыта лошадей по булыжной мостовой.

– А Настасья? Гордан? – не сдавался он, стараясь вернуть разговор.

– Наши дороги разошлись, – отозвался Добромир всё так же сухо. Потом, как будто преодолевая внутреннее сопротивление, добавил: – Рад, что у тебя всё хорошо, Златолюб. Бывай.

Он не дал собеседнику ответить – развернулся и ушёл с площади. Златолюб лишь покачал головой, провожая его взглядом, в котором смешались разочарование и недоумение: он явно не ожидал такой холодности от бывшего попутчика.

В тесной тени трёхэтажного дома, столетние стены которого были сложены из тёмно-красного кирпича, покрытого трещинами и выбоинами, сидел нищий старик. Его лысая, испачканная дорожной грязью голова сливалась с мрачным пейзажем переулка, а нечесаная борода напоминала спутанную метлу из сухих травинок. Одежда почти отсутствовала – только грязные, расползающиеся лохмотья.

– Подайте старику, добрые люди, – сипло прохрипел он, обращаясь к паре изысканно одетых горожанок, шедших мимо с высоко поднятыми подбородками. Их богато украшенные платья с вышивкой сверкали на закате, а украшения на шее и пальцах ловили последние лучи солнца.

Женщины, одетые в наряды, достойные королевских особ, лишь презрительно скривились, бросив на нищего брезгливые взгляды. Их губы искривились в отвращении, а ноздри раздувались, словно они чуяли невыносимую вонь. Одна из них даже отступила на шаг, словно боясь заразиться от его вида.

– Ишь, разлёгся тут, дармоед! – прошипела одна из них, её голос дрожал от гнева и отвращения.

Вторая лишь фыркнула и поспешила за подругой, держась подальше от нищего, словно он был прокажённым.

В это время из лавки показался мясник. Его могучая фигура заполнила собой весь дверной проём, на лице читалось раздражение. Руки, покрытые шрамами да пятнами крови, упирались в бока, а фартук был перепачкан мясным соком.

– Опять здесь ошиваешься! – пробурчал он своим басом. – Сколько раз тебе говорить не садиться у моей лавки?

Старик не поднял головы. Мясник, помолчав, скрылся в лавке и вернулся через пару минут с кусочком копчёного мяса, от которого шёл аппетитный аромат.

– На, попробуй, – буркнул он, бросая мясо к ногам нищего. – Но запомни – тут тебе сидеть не с руки. Жильцы на этой улице скупые, разве что место зря греть. Лучше иди на площадь – там подающих людей всегда больше.

Старик поднял угощение дрожащими, покрытыми грязью и мозолями руками.

– Спасибо, Борис, – тихо сказал он, встретившись взглядом с мясником. – Ты всегда ко мне неравнодушен.

– Ну, уж не знаю… – ворчливо ответил мясник, но голос его сталалая забота. – Только не обижайся, место тут для тебя опасное. Уходи отсюда, пока цел.

– Нет, Борис, – отозвался старик. – Моё место – здесь. Я здесь нужен.

Мясник хотел было что-то ответить, но лишь тяжело махнул рукой и ушёл внутрь лавки, пробурчав себе под нос:

– Ну как знаешь… Только не удивляйся потом, что деньжат не наберёшь. И смотри, чтобы не нажил себе неприятностей на свою старую голову.

Дверь громко хлопнула, оставив старика наедине с мыслями и скромным угощением.

Солнце давно скрылось за крышами, окуная улицы в густую, почти вязкую тьму. Лишь редкие фонари выхватывали из мрака круги света. Город к ночи менялся – в тенях зашевелились хищные силуэты, затаённо наблюдая за происходящим. Лавка уже была заперта, ставни наглухо закрыты, но старик по-прежнему сидел на своём месте.

– Слышь, старик, – из темноты выступили две фигуры в длинных, закутанных капюшонах. Плащи их шуршали при движении, а из-под одного рукава зловеще блеснул нож в свете фонаря над лавкой.

– Кому же, добрые люди, платить прикажете? – спросил нищий с какой-то странной усмешкой на лице.

– А кому платить – не твоя забота, – сквозь зубы зарычал второй, голос глухой и хриплый.

Старик посмотрел на них:

– А платить-то мне нечем, добрые люди.

Один из бандитов не сдержался – с силой пнул старика по боку:

– С завтрашнего дня будешь сидеть, где я скажу, пёс!

– И заплатишь втрое больше! – прорычал второй. – А не захочешь – Крыса тебя на вывеске этой же лавки развесит!

Старик вдруг двинулся стремительно и неожиданно: в руке его сверкнул кинжал. Вскрик – первый из нападавших повалился на мостовую, с хлещущей из разорванной ноги кровью.

Второй рванулся, но старик был быстрее – клинок безжалостно вспорол ему горло. На мокрых камнях зашипела и забулькала кровь.

Жильцы в свете свечей потянулись к окнам. На миг их лица, высунувшиеся в темноту, стали бледными масками любопытства. Кто-то приоткрыл дверь и, затаившись, наблюдал через щёлку за смертельной сценой.

Покончив с первым, старик медленно наклонился ко второму, тяжело дышавшему в луже крови.

– Передай мой поклон почтенному королю крыс, – почти ласково проговорил он.

Отошёл, развернулся и через плечо бросил:

– Скажешь от Тихона. Завтра буду тут же.

*****

Никита, сидевший справа от Агния, медленно приходил в себя. В голове всё ещё звенело. Последнее, что он помнил – взгляд на друга, его взмах руки для заклинания… А дальше – провал.

Оглядевшись, он понял, насколько необычно выглядел класс: некоторые ученики всё ещё застыли в нелепых позах, будто изваяния, другие пытались повторить заклинание, но, похоже, безуспешно. В дальнем ряду двое попали друг в друга – теперь они были “заморожены” в странном объятии. Как позже выяснилось, оба считали себя “левыми” – один отсчитывал места от профессора, другой – от себя; вот и результат.

– Теперь твоя очередь, – поддерживающе улыбнулся Агний.

– Я не смогу, – прошептал Никита; тревога нарастала в груди.

– Пока не попробуешь – не узнаешь, – твёрдо сказал Агний, и в его взгляде светилась поддержка.

Собравшись, Никита выдохнул и произнёс:

– Оцепенти!

Но ничего не вышло.

– Закрой глаза, настройся, представь энергию… – подсказал Агний. – Когда будешь готов, сразу действуй.

Никита повиновался, пытаясь почувствовать, как сила течёт по его венам, собирается в кончиках пальцев. Но мысли разбегались.

«Мама… одна… как она там?» – мелькнуло вдруг. За этим пришли видения из недавнего сна: фигуры в чёрных мантиях, белые маски, зловещий шёпот…

Что-то шевельнулось внутри. Никита резко распахнул глаза, рука сама вскочила, и до того как он это осознал, губы сами выдали:

– Оцепенти!

На этот раз всё было иначе. Он ощутил, как по телу пробежала волна энергии, стянувшуюся в пальцы. Синее сияние вдруг вырвалось из ладони – и метнулось в сторону Агния.

Тот взлетел в воздух и застыл, окружённый тонкой тёмно-синей пеленой – точно так же, как показывал профессор. В классе повисла гнетущая тишина: ученики уставились на висящего в воздухе Агния, даже профессор Некрас, казалось, был поражён.

Только теперь Никита понял: ему удалось потому, что этим действием он защищал себя – страх и инстинкт оказались для магии лучшим топливом.

Некрас сотворил контрзаклинание – Агний мягко опустился и задвигался, снова живой.

– Как ваша фамилия? – наконец произнёс Некрас, глядя на Никиту.

– Князев, – неуверенно отозвался он. – Князев Никита.

Следующий урок – история Лукоморья – прошёл совсем в иной атмосфере: спокойно, размеренно. В просторной, светлой аудитории профессор Бажен, всё тот же старец, что вызывал жар-птицу, неторопливо излагал древние хроники, а Никита старательно выводил конспект. Преподаватель методично рисовал на доске карту древнего мира, объяснял, как формировались границы Лукоморья, как переплетались судьбы народов, как рождалась культура.

Вскоре Никита понял: за скучными фактами – невероятная история, и слушать становилось всё интереснее.

– Какая скукота! – зевнул Дарьян, когда они вышли из класса. – Если сейчас не поем, сознание потеряю!

– Ну что ты, – возразил Никита. – Было же интересно!

– Не обращай внимания, – примиряюще добавил Агний. – С первого класса не переносит письменные занятия.

– Практика куда веселее, – с улыбкой согласился Дарьян.

В этот момент сзади послышался громкий оклик:

– Эй, Этн!

Ребята обернулись. Перед ними стоял высокий, крепкий парень с другого потока.

– Говорят, ты ловко подбросил в воздух Агния! – уже к самому Агнию, со смехом обратился. – Без обид, да?

– Явий, – представился он, протягивая руку Никите, – а это Богша и Сбыня, – кивнул он на приятелей.

– Никита, – ответил тот.

– Точно, Никита! Но Этн – звучит круче! – Явий осклабился шире.

Агний лишь нахмурился.

– Значит, ты тот самый новичок, о котором все говорят? – не унимался Явий, глядя в упор. – Говорят, ты сюда не перевёлся, а “явился” – будто из другого мира!

– Глупость какая-то, – Никита попробовал скрыть легкую дрожь в голосе.

– Да брось! – улыбнулся Явий. – Вся школа только это и обсуждает: как ты появился буквально из ниоткуда.

Богша с Сбыней переглянулись, в их взгляде читался живой интерес.