Волшебник Лукоморья. Книга 1

Гордан недовольно ворчал себе под нос, то и дело спотыкаясь о выступающие камни:

– И зачем только мы полезли в эту дыру? Наверняка здесь даже мышей нет.

Тихон, напротив, казался совершенно спокойным. Он тихонько напевал песню, слова которой терялись в каменных сводах:

«В темноте ночной,

Где не видно свет дневной,

Где тени пляшут впереди,

Мы идём, не зная пути…»

Добромир держался позади Настасьи, внимательно следя за каждым её движением. Его лицо было напряжено, словно он ожидал подвоха с любой стороны.

Позади него братья Захир и Закир вели тихий спор, их шёпот эхом отражался от стен:

– Я же говорил, что нужно было взять ещё факелов! – шептал Захир.

– А я говорю, что так мы бы задохнулись от угара, – возражал Закир.

Тенемира же словно растворилась в темноте. Её присутствие можно было определить только по лёгкому шороху одежды да изредка мелькнувшему в свете факела силуэту.

Каменные стены давили на путников, воздух становился всё более влажным и тяжёлым. Каждый шаг отдавался гулким эхом, а факел трепетал от подземных сквозняков, бросая тени на влажные стены подземного хода.

Внезапно Добромир остановился как вкопанный, словно почувствовав приближение опасности. Его чуткий слух уловил что-то, недоступное остальным. Он поднял руку, давая знак всем остановиться, и приложил палец к губам.

– Тихо, – прошептал он, опускаясь на корточки.

Остальные замерли, напряжённо вслушиваясь в тишину. Добромир тем временем достал из походного мешка небольшой флакон с тёмной жидкостью. Его пальцы ловко развернули мешковину, в которой был завёрнут двуручный меч. Лезвие тускло блеснуло в свете факела. Не теряя времени, он оторвал лоскут и аккуратно обмакнул тряпицу в содержимое флакона, и начал тщательно смазывать режущие кромки меча.

– Что там? – шёпотом спросил Тихон, но Добромир лишь покачал головой, не отрываясь от своего занятия.

Когда клинок был обработан, Добромир спрятал флакон обратно в мешок и крепко сжал рукоять меча обеими руками. Его глаза продолжали внимательно изучать темноту впереди, словно пытаясь разглядеть то, что тревожило его чутье.

– Идём осторожно, – наконец произнёс он.

Добромир двинулся первым, держа меч наготове. За ним следовала Настасья с факелом. Остальные члены отряда выстроились следом, готовые к любой неожиданности.

– Пахнет гнилью и кровью, – тихо прошептала Настасья, принюхиваясь к затхлому воздуху.

Добромир, будто отвечая на её слова, кивнул, не поворачиваясь. Его чутье подсказывало, что впереди ждёт нечто опасное.

Вскоре они вышли на очередную развилку туннелей. Каменные стены расходились в трёх направлениях, и каждый проход казался одинаково мрачным и угрожающим. Добромир остановился, собираясь дать указания своим спутникам…

Но не успел он повернуться к товарищам, как что-то зловещее и невидимое в темноте сбило его с ног. Мощный удар швырнул воина через весь проход, заставив его с грохотом врезаться в каменную стену. Меч вылетел из рук, прокатившись по влажному полу.

Перед ними возникло нечто отвратительное. Это был Утопленник – существо, когда-то бывшее человеком, но теперь навсегда изменившееся. Его кожа приобрела синевато-зелёный оттенок, словно он пробыл под водой не одну неделю. Тело разбухло и деформировалось, одежда превратилась в лохмотья, пропитанные зловонной водой. Длинные, тонкие пальцы оканчивались острыми чёрными когтями, а глаза… Глаза были совершенно белыми, без зрачков, но в них светился нечеловеческий разум. Из раскрытого рта, растянувшегося до ушей, сочилась мутная жижа, а из глотки доносилось бульканье – будто существо пыталось говорить, но вместо слов вырывались лишь хрипы и клокотание.

Это было создание, умершее неестественной смертью, а теперь воскресшее – порождение самой Марены, богини Нави, владычицы подземного мира. Её тёмная сила, бродившая по Лукоморью, вдохнула в мёртвое тело новую, извращённую жизнь, превратив несчастного утопленника в опасное существо.

В тот момент, когда меч вылетел из рук Добромира, Утопленник уже занёс когтистую лапу для смертельного удара. Когти существа, острые как кинжалы, были готовы разорвать плоть воина. Настасья, не теряя ни секунды, отставила факел в сторону и вскинула свободную руку. Её глаза вспыхнули внутренним светом, а между бровями появилась глубокая морщинка сосредоточения. Ведунья собрала всю свою внутреннюю силу, всю мощь. Мощный поток энергии вырвался из её ладони. Воздух вокруг ведуньи задрожал от напряжения, а волосы поднялись, словно от сильного ветра. Утопленник, который уже готов был нанести смертельный удар, вдруг замер в воздухе, а затем с оглушительным грохотом отлетел к противоположной стене туннеля.

– Быстрее, хватайте оружие! – ослаблено, полушепотом попыталась крикнуть Настасья.

Утопленник, пошатываясь, поднялся на ноги. Его тело сочилось водой, а из ран вытекала мутная жижа. Существо явно было разъярено и с нечеловеческой скоростью бросилось к Настасье. Его когтистые руки были готовы разорвать ведунью в клочья. Но братья Захир и Закир оказались проворнее. Словно единое целое, они вскинули мечи, образуя непробиваемый щит перед Настасьей. Их клинки со звоном встретили атаку монстра, отводя смертельный удар в сторону. Гордан, протиснулся между братьями. Его тяжелый топор, описав смертоносную дугу, обрушился на туловище Утопленника. Тенемира, словно материализовавшись из тени, она возникла за спиной монстра. Её клинок, блеснувший в свете факела вошёл в затылок Утопленника, дробя череп.

В то же время, Тихон, сбросив свой лук и колчан, проскользнул между сражающимися товарищами. Его глаза были прикованы к двуручному мечу Добромира, который лежал на полу, всего в нескольких шагах от схватки. Молниеносным движением Тихон схватил оружие. Не теряя ни секунды, он с силой метнул меч.

Существо захрипело, его тело содрогнулось, но раны, из которых сочилась чёрная жижа, начали стремительно затягиваться. Словно живое существо, плоть монстра срасталась прямо на глазах, деформируя его тело и голову в ещё более жуткую форму. Утопленник поднял когтистые руки, готовясь к смертоносной атаке. Белые глаза без зрачков пылали нечеловеческой яростью. Время, казалось, замедлилось. Каждый мускул монстра напрягся для броска, каждая капля воды на его теле замерла в воздухе. Настасья инстинктивно отступила назад, братья Захир и Закир вскинули мечи в защитной позиции, а Гордан поднял топор над головой.

Могучая фигура Добромира возникла за спиной монстра. Острый клинок, описав дугу, рассёк шею Утопленника. Голова монстра, словно перезревший плод, отлетела в сторону. Она ударилась о каменный пол с влажным стуком, а тело, лишённое управления, рухнуло следом. Её черты продолжали искажаться, словно сама смерть не могла принять эту жуткую форму. Тело существа начало чернеть, превращаясь в зловонную жижу.

– Всего лишь раствор из желчи волколака и крови упыря, – спокойно сказал Добромир, уже вытирая меч о тряпку, – Старинное средство против мертвяков, – посмотрев на ведунью добавил. – Жаль, что в школе волшебства такому не учат.

*****

Никита лежал на спине, уставившись в потолок своей новой спальни. Мысли кружились в его голове. Мир волшебства, о котором он так много читал в книгах, теперь стал реальностью. А его мама… Как она там? Она осталась там, в том мире, и это осознание причиняло лёгкую боль в груди.

Спальня была просторной. По обеим сторонам комнаты располагались ещё две кровати – такие же широкие, но уже не пустовали. Они были аккуратно заправлены, на них уже виднелись первые признаки того, что здесь живут люди: на одной кровати красовалась стопка книг с загнутыми страницами, на второй – лежала небрежно брошенная мантия. Также у изножья каждой кровати стояли дорожные сумки.

У каждой кровати возвышались окна от пола до потолка, через которые открывался потрясающий вид на закатное небо. Вдоль стены напротив окон выстроились старинные шкафы.

Время шло, и первые звёзды начали появляться на темнеющем небе. Вдруг дверь спальни распахнулась, и в комнату вошли двое юношей примерно одних лет с Никитой.

– О, а мы думали, что будем жить как всегда вдвоём! – воскликнул первый парень, с рыжими вихрами и веснушками на носу. Его синие глаза искрились от любопытства. – Привет. Я Данияр. Можешь звать меня Даня.

Второй, темноволосый и более сдержанный юноша, лишь молча кивнул, внимательно разглядывая нового соседа.

– Привет, – немного смущённо ответил Никита, поднимаясь с кровати.

– Круто! – оживился Данияр. – А я смотрю, ты уже расположился. Кстати, это Агний, – он указал на своего друга, который начал аккуратно раскладывать вещи из сумок. – Он немногословен, но отличный парень.

Агний наконец заговорил, его голос оказался глубоким и спокойным:

– Привет. Рад новому соседу. Надеюсь, мы поладим.

Пока Данияр с энтузиазмом распаковывал свои вещи, весело комментируя каждый предмет и периодически размахивая руками, Агний подошёл к своей кровати и начал аккуратно раскладывать книги на полке, словно каждая из них имела особое место в его системе. Никита наблюдал за ними, чувствуя, как постепенно рассеивается его одиночество.

– Так ты откуда? – поинтересовался Данияр, заметив на тумбочке Никиты несколько обычных, не книг по волшебству. Он присел на край кровати. – Я вижу, ты любишь читать.

Никита на мгновение замялся, глядя в окно.

– Из другого мира… где… нет волшебства, – признался он, наконец повернувшись к собеседникам.

– Ого! – глаза Данияра загорелись от любопытства. Он даже привстал от волнения. – И как там… в том мире?! Правда, что железные повозки едут сами без лошадей? А в небе летают железные птицы, и люди в них сидят?!

Никита замялся, не зная, с чего начать рассказ. Но в этот момент Агний неожиданно вмешался:

– Дай ему время адаптироваться. Может, сначала покажем Никите школу? Через пару дней ведь начнётся учёба.

Данияр кивнул, соглашаясь с другом, его веснушчатое лицо выражало понимание.

– Точно! Завтра мы покажем, что да как. За завтраком я расскажу, кто с кем общается, кто кого недолюбливает.

Никита почувствовал, как внутри него зарождается надежда на настоящую дружбу. Он улыбнулся, глядя на своих новых соседей.

Тем временем Данияр, не в силах сдержать своё возбуждение, продолжал:

– Парни, в этом году мы наконец-то начнём изучать заклинания! Уже так не терпится. Представляете, настоящие боевые заклинания, преображение, заклинания стихий!

Агний, который к этому моменту закончил расставлять книги, повернулся к Данияру:

– А ты не боишься идти на уроки боевых заклинаний? – спросил он, его тёмные глаза внимательно смотрели на друга. – Все старшеклассники боятся профессора Некраса. Говорят, он очень строг и не прощает ошибок.

Данияр на мгновение задумался, его рыжие брови сошлись на переносице.

– Ну… может быть, – признался он. – Но зато потом мы сможем защищаться. И вообще, разве не ради этого мы сюда пришли?

Никита улегся на кровать и слушал их разговоры, чувствуя, как его волнение постепенно уходит, а глаза смыкаются.

Он стоял в огромном зале, где стены растворились в кромешной тьме. Только высоко над головой виднелся серебристый диск луны, словно тонкий луч прожектора, освещал лишь то место, где застыл Никита.

Холодок пробежал по спине, из темноты начали появляться фигуры. Они словно парили над полом, бесшумно скользя в своих чёрных мантиях. Капюшоны скрывали лица, а там, где должны быть черты лица, виднелись белые маски с изображением безликого.

Никита озирался по сторонам, чувствуя, как сердце колотится всё сильнее. Фигуры окружали его со всех сторон, образуя зловещий круг. Их губы беззвучно шевелились, но до его ушей доносился шёпот:

– Марена… Вий… Марена… Вий…

Слова эхом отражались от невидимых стен, становясь всё громче и отчётливее. Никита попытался отступить, но обнаружил, что не может сдвинуться с места. Фигуры приближались, их шёпот превратился в хор.

– Марена… Вий… – звучало со всех сторон, и в этих словах чудилось что-то древнее, пугающее.

Холодный пот выступил на лбу Никиты. Он чувствовал, как страх сковывает его тело, как воздух становится густым и тяжёлым. Фигуры были уже совсем близко, их мантии почти касались его одежды…

Он проснулся в холодном поту, тяжело дыша. За окном уже брезжил рассвет, окрашивая небо в нежные розовые тона. Никита огляделся, убеждаясь, что находится в знакомой спальне, а не в том пугающем зале из сна. Сердце всё ещё колотилось, но постепенно дыхание стало ровнее.

Соседи Никиты уже давно проснулись и теперь надевали школьную форму, готовясь к завтраку.

– Наконец-то ты проснулся, вставай, друг! Пора на завтрак. – бодро произнёс Данияр, подходя к кровати Никиты.

Агний, который в это время заправлял свою кровать, повернулся к Никите. Его тёмные глаза внимательно изучали лицо соседа.

– Что ты там шептал во сне? Кошмары? – спросил он.

Никита сел на кровати, потирая заспанные глаза.

– Да… приснился странный сон, – признался он, всё ещё находясь под впечатлением от ночного кошмара. – Какой сейчас час?

Данияр взглянул на старинные часы, висевшие над дверью:

– Уже почти семь. Там на шкафу висит школьная одежда, полагаю это твоя. Расскажешь нам свой сон за едой?

*****

После долгих часов блуждания по извилистым туннелям, группа наконец-то почувствовала, как воздух становится свежее. Начали пробиваться знакомые звуки. Настасья остановилась и подняла факел выше. Перед ними открылось просторное помещение с множеством других ходов туннелей, словно паутина, расходились от этого зала во все стороны. В центре потолка виднелась решётка, сквозь которую пробивались тусклые лучи лунного света. Оттуда доносился целый спектр звуков: грохот колёс, топот множества ног, приглушённые голоса и лязг металла.

– Мы в городе, – негромко произнесла ведунья.

Все с облегчением вздохнули, словно сбросив с плеч невидимый груз. Напряжение, царившее в катакомбах, постепенно рассеивалось, уступая место чувству облегчения и предвкушения.

– Наконец-то свежий воздух! А то я уж начал забывать, как пахнет свобода. – сказал Гордан потянув носом воздух.

Тихон, улыбнувшись, добавил:

– Бьюсь об заклад, что твои предки и рыли эти туннели.

Добромир, всё ещё оставаясь настороже, внимательно осматривал пространство вокруг:

– Нужно быть осторожными.

В этот момент, в одном из множества туннелей:

– Кто здесь?! – раздался резкий голос.

Настасья мгновенно напряглась и ответила:

– Западный тролль.

В ответ послышалось приглушённое шуршание – будто кто-то осторожно перебирал звенья тяжёлой связки ключей. Затем раздался протяжный скрип несмазанной петли и противный скрежет медленно отодвигающейся металлической решётки. Всего мгновение спустя в проёме показалось лицо незнакомца. Его черты, освещённые тусклым светом факела, произвели неприятное впечатление: резкие линии скул, глубоко посаженные глаза, в которых отражался отблеск пламени, и густые брови, нависающие над внимательным взглядом.

– Ведунья? Я ожидал увидеть тебя пару дней назад, – произнёс он, вглядываясь.

– Непредвиденные обстоятельства, – коротко ответила Настасья, стараясь сохранить спокойствие.

– И, как я понимаю, эти обстоятельства… мертвы? – спросил незнакомец, и в его голосе появились более дружелюбные нотки.

Добромир, стоявший за спиной ведуньи, незаметно положил руку на рукоять меча. Братья Захир и Закир заняли позиции по бокам, готовые к любой неожиданности. Тенемира растворились в тени, превратившись в молчаливую охрану.

Гордан, не теряя времени, прошептал:

– Кто это такой?

– Пока неясно. Но ведёт он себя, словно знает Настасью. – тихо ответил Тихон, внимательно изучавший незнакомца.

– Я вижу, ты не одна, – заметил незнакомец, обводя взглядом собравшихся.

– Мои спутники, – коротко ответила Настасья, её взгляд оставался спокойным и уверенным. – Сейчас не время для представлений. Веди нас.

Добромир бросил на ведунью вопросительный взгляд, но та лишь едва заметно качнула головой, беззвучно прошептав:

– Позже, всё объясню позже.

Незнакомец кивнул и направился в туннель. Группа последовала за ним, стараясь держаться вместе в полумраке. Когда все прошли через отверстие, мужчина аккуратно закрыл решётку. Он достал свой факел, осторожно поднёс его к огню Настасьи. Пламя вспыхнуло, рождая второй источник света.

Тихон, шедший рядом с Добромиром, тихо спросил:

– Думаешь, стоит ему доверять?

– Ведунья знает, что делает. Пока будем следовать за ней. – лишь пожал плечами Добромир.

Гордан, замыкавший процессию, пробурчал себе под нос:

– Если это ловушка… я лично ему шею сверну.

Туннель постепенно менялся – стены становились более гладкими, свод поднимался выше. Впереди забрезжил свет, и вскоре группа вышла в более просторное помещение.

– Почти на месте, – негромко произнёс их проводник – Помните, выходите по одному. И не делайте резких движений. Там, наверху, нынче неспокойно.

Ночная тьма окутывала Нордград плотным покрывалом. Лишь редкие фонари бросали тусклые круги света на мощёные улицы. Высокие дома из серого камня и красного кирпича возвышались мрачными громадами. Их крыши, покрытые красной черепицей, поблескивали в слабом свете луны. Окна, зашторенные или плотно закрытые ставнями, казались пустыми глазницами. В разных частях города то тут, то там виднелись зловещие костры. Они горели ярким пламенем, выбрасывая в ночное небо клубы чёрного дыма. В их языках пламени можно было разглядеть обломки мебели, выломанные двери и окна – всё, что осталось от домов нечеловеческих рас, которых успели выгнать из города.

Между зданиями тянулись тёмные проёмы переулков, где мелькали подозрительные силуэты – то ли тени от фонарей, то ли настоящие грабители, выжидающие момента для нападения. В тени домов прятались нищие – сгорбленные фигуры в лохмотьях, которые изредка протягивали грязные руки к редким прохожим. Ночные запахи города – дыма из печных труб, гари от костров, пряностей из трактиров, конского пота и смолы – смешивались в тревожную симфонию.

На перекрёстках стояли усиленные патрули. Их доспехи тускло отблескивали в свете фонарей и костров, а копья были направлены в стороны жилых домов. Редкие прохожие, попадавшиеся навстречу, шли быстро, опустив головы, словно боясь привлечь к себе внимание. Нордград, обычно оживлённый даже ночью, сейчас напоминал настороженного зверя, готового в любой момент броситься в атаку или убежать.

Внутри трактира, где разместились герои, царил полумрак, разгоняемый лишь мерцанием масляных ламп и огнём в большом камине. Тяжёлые дубовые столы и лавки были отполированы множеством спин до блеска. В воздухе витал густой аромат жареного мяса, хмеля и дымного очага. У дальней стены располагалась барная стойка, за которой суетился полноватый трактирщик, ловко разливая напитки по кружкам. В углу несколько молчаливых посетителей играли в кости.

Добромир сидел, погружённый в свои мысли, изредка бросая взгляды на Настасью. Ведунья, казалось, была поглощена своими мыслями, её пальцы нервно перебирали бусины на шее. Остальные члены отряда тихо переговаривались между собой, делясь впечатлениями о недавней схватке.

В этот момент трактирщик принёс новое блюдо – жареного кабана с грибами и картофелем. Аромат еды наполнил пространство.

Добромир закончив с трапезой, отодвинул тарелку с недоеденным мясом. Не отрывая пристального взгляда от Настасьи:

– Ведунья, хватит отмалчиваться. Кто был тот несчастный в туннелях? И как ты узнала о потайном ходе? – его голос звучал твёрдо и требовательно.

Настасья тяжело вздохнула, её плечи поникли под тяжестью невысказанных слов. Было видно, что использование внутренней силы далось ей нелегко – бледное лицо, дрожащие руки. Она опустила голову, вновь перебирая пальцами бусы:

– Прошу, Добромир, не сейчас, – тихо произнесла она. – Схватка с этим чудовищем забрала слишком много сил.

В трактире повисла напряжённая тишина. Остальные члены отряда переглянулись, чувствуя напряжение между своими товарищами. Захир и Закир обменялись обеспокоенными взглядами, а Гордан нахмурился, но промолчал.

Тихон, не выдержав гнетущей атмосферы, вскочил со своего места и с восторгом в глазах воскликнул:

– А вы видели, как Тенемира проткнула голову этому монстру?! – его голос звенел от восхищения. – И каким образом она вообще появилась за спиной у утопленника? Это было… было… просто невероятно!

Он сделал театральную паузу, изображая на лице крайнее удивление, а затем добавил с притворным страхом:

– Чёрт возьми, друзья, я её ещё больше боюсь!

Его слова вызвали оживление за столом. Братья расхохотались, а вслед засмеялся и Гордан.

– Да уж, – хмыкнул Захир, – Тенемира умеет удивить.

– Это точно, – поддержал его Закир.

Тенемира, обычно державшаяся в тени, слегка улыбнулась:

– Просто знаю, как использовать преимущества темноты.

Настасья тоже позволила себе улыбнуться, хотя её взгляд то и дело возвращался к Добромиру. Но Добромир оставался невозмутимым. Он продолжал наблюдать за ведуньей.

*****

В большом обеденном зале царила спокойная атмосфера. Учеников было мало не из-за раннего часа, а потому что до начала учебного года оставалось ещё два дня.

Отсутствие учеников младших классов было объяснимо – большинство из них приедет только завтра. За столом волшебников старших классов сидела группа учеников, решивших приехать заранее для подготовки. Они, разбившись на компании, тихо переговаривались между собой, иногда бросая любопытные взгляды на новичка. В секции для ведичей тоже было немного учеников – несколько человек, погружённых в свои занятия.

За преподавательским столом беседовали двое учителей. Их голоса, хоть и негромкие, отчётливо доносились до ребят. Видимо, педагоги тоже готовились к предстоящему наплыву учеников.

Трое друзей заняли свободные места.

Внезапно Никита заметил движение – маленькие, с метр ростом, существа в передниках и колпаках бесшумно скользили между столами. Домовые, хранители кухни школы, ловко расставляли тарелки, чашки и блюда с едой. Их быстрые, почти незаметные движения создавали впечатление, будто предметы появляются сами по себе. На столе, словно по волшебству, появились тарелки с кашей, свежие булочки и травяной чай. Домовые, закончив свою работу, так же незаметно исчезли, оставив после себя лишь лёгкий аромат свежеиспечённого хлеба.

– Ну, так что там за сон? – шёпотом спросил Данияр, оглядываясь по сторонам.

Агний, как всегда серьёзный, пододвинул Никите тарелку с едой.

Никита, чувствуя себя немного неуютно, начал рассказывать о своём ночном видении:

– Я был в огромном зале без стен… Только тьма вокруг и лунный свет прямо надо мной. А потом появились они – люди в чёрных мантиях с белыми масками… Они шептали какие-то странные слова: «Марена», «Вий».

Данияр заметно побледнел:

– Марена и Вий? Это же древние боги из наших легенд!

Агний нахмурился:

– Такие сны не снятся просто так.

В этот момент один из учителей поднял голову и посмотрел в их сторону. Ребята замолчали, чувствуя себя неловко под его внимательным взглядом.

Резко на плечо Никиты легла тяжёлая рука. Обернувшись, он увидел профессора Святозара.

– Ну как, Никита, освоился? – голос профессора звучал тепло и дружелюбно. – Я вижу, ты уже успел завести друзей. Так держать!

Он подмигнул юноше и, не дожидаясь ответа, направился к преподавательскому столу.

В этот миг медальон, спрятанный под новой школьной формой, вдруг потеплел. Никита инстинктивно прикоснулся к нему рукой.

– Знаешь, – тихо произнёс Агний, – профессор Святозар один из самых могущественных волшебников в Лукоморье.

– Ну что, доел? – спросил Данияр, отодвигая тарелку. – Самое время для экскурсии по школе!

Агний кивнул в знак согласия, и все трое поднялись из-за стола. Проходя через полупустой зал, Никита заметил, как домовые снова появились, чтобы убрать посуду.

Данияр, как самый разговорчивый из троицы, взял на себя роль гида.

– Вот здесь у нас главный коридор, – начал он, указывая на разветвляющиеся проходы. – Слева – учебные классы для младших классов. Кстати, волшебники и ведичи учатся вместе до пятого класса. Спросишь зачем? Сам не знаю. Вон там, за поворотом, библиотека.

Никита заинтересованно поднял бровь:

– А кто такие ведичи?

Агний, до этого молча следовавший за ними, неожиданно вмешался в разговор:

– Это особая категория… волшебников, – пояснил он. – По сути, это ведьмаки и ведуньи. Они тоже обладают внутренней силой, но она отличается от нашей, не такая сильная.

Данияр кивнул, подтверждая слова друга.

– Да, верно. Ведичи не могут использовать заклинания в привычном нам понимании. У них другой путь – они работают с природной энергией, своими инстинктами и интуицией. Их сила более… органичная, что ли.