Синтетическая любовь

– Ты прекрасна! – Тео чмокнул меня в щёку, встретив в коридоре на выходе из моей спальни. – Я выезжаю, а тебя заберут ровно через семь минут.

– Он настолько дотошный, что подъедет ко входу через семь минут? – Я была не в настроении злиться, но этот момент почему-то взбудоражил. – Боже, Тео, во что я ввязалась? – это был риторический вопрос.

– Не злись, – он притянул меня в объятия, и я всё же сморщилась, ощутив боль от его стискиваний. – Спасибо ещё раз за то, что согласилась.

И я почувствовала гадкое чувство вины по отношению к Тео. Почему я придираюсь к нему? Он стольким в жизни пожертвовал, вникал во все мои вопросы с участием, и всегда, что бы ни было, он был на моей стороне. Даже когда я ошибалась, вступала в перепалки с мамой, сепарировалась, он всегда держал меня за руку. И это ведь не он ставит условия или рамки… И всё же я не могла отделаться от ощущения, что вынуждена играть в какую то грязную игру. Сомкнув плотнее челюсти, я обняла Тео в ответ.

– Будь умницей и помни: чем шире улыбаешься…

– Тем счастливее тебя считают окружающие, – закончила я мамину фразу за Тео. – И неважно, что в этот момент мне хочется пустить пулю в висок, – добавила я от себя лично.

– Тебе этого не хочется, – поцеловав меня в кончик носа, сказал Тео. – Будь с ним милой, – зачем-то добавил он, и я нахмурила лоб от этой странной ремарки. – У тебя осталось три минуты. Увидимся.

Тео вызвал лифт.

– Надеюсь, ты будешь не один? – крикнула я ему вдогонку. – Я хочу увидеть ту, что украла моего брата.

На лице Тео мелькнула печальная улыбка, и лифт унёс его вниз.

Дождь не желал заканчиваться. Я не думала, что он вообще может идти так долго. Ливневые системы скоро перестанут справляться, и вся вода начнёт подниматься на улицах.

Я не планировала пока выходить из дома, даже учитывая то, что у меня осталось две минуты. Включила новости, да, именно сейчас я вспомнила, что не смотрела их со вчера, а это важно – знать, что происходит в мире. Диктор быстро читал информацию, которая дублировалась бегущей строкой: «Циклон накрыл город плотным куполом. Синоптики сообщают, что осадки с разной интенсивностью будут идти ещё как минимум трое суток. В аэропортах отменены рейсы, на вокзалах не могут покинуть депо поезда, а пробки в некоторых районах достигают десяти километров, и затруднённый проезд из-за воды не даёт возможности дорожным службам осуществить очистку ливневых стоков».

Я бросила пульт на диван, выругавшись, понимая, как тяжело придётся части и что мой отпуск накрылся. Я должна была улететь на острова, где меня ждут маленький домик с таким же крохотным пляжем из белоснежного песка, и кусочек Индийского океана – только мой краешек воды, и я одна на ближайшие четырнадцать дней.

Вибрация телефона отвлекла от новостей. Короткое, но ёмкое сообщение выбросило в кровь ещё немного адреналина.

«Спускайся», номер неизвестный, но спрашивать, кто это, и не нужно. Но из вредности я набрала «Кто это?». Через несколько секунд пришёл ответ: «Абель», и больше ничего. Я даже подождала несколько минут. Меня подмывало написать гадость типа «Я таких не знаю» или «Я уже на вечере», а на самом деле так и не приехать, оставшись дома, но меня останавливало обещание, данное Тео. Вздыхая, я нехотя подхватила подол платья. Бисер скользил по кончикам пальцев, оставляя после себя едва ощутимую прохладу. Он напоминал прикосновение к морской гальке, омытой прибоем, – нежное и волнующее. Внезапно я ощутила странное, почти мистическое чувство власти и, выпрямив спину, вызвала лифт.

– Добрый вечер, мисс Сорос! – встретил меня Дональд и вытянул чёрный зонт с лакированной деревянной ручкой из пузатой напольной вазы, служившей подставкой.

– Дональд! – улыбнулась я. – Как Джоди?

Мы в ногу зашагали к выходу, где под дождевыми стрелами мок чёрный «Бентли». Он мерцал в потоках воды, теряясь в акварельном мире, капли дождя скатывались по гладким бокам машины, оставляя за собой серебристые следы, превращая безжизненное железо в море, закованное в сталь. Дождь играл на её поверхности, создавая тысячи крошечных зеркал, в которых отражались тусклые огни вечерних фонарей.

Ну, я и не сомневалась, что будет нечто подобное, всё же официальное событие, тут без пыли в глаза никак. Тем более если Абель первый раз выходит в свет, ему нужно заявить о себе и приехать на внедорожнике, на котором он гоняет по городу, – не по этикету.

– Прекрасно, мисс. – мягко улыбнулся Дональд.

Пассажирская дверь ожидающего меня автомобиля открылась, и оттуда вышел высокий и широкоплечий, в идеально скроенном смокинге мужчина. Он выплыл из чёрного пространства машины, как тёмная, в мерцающих звёздах субстанция. Несколько капель дождя успели упасть на атласные лацканы, прежде чем он встал под крышу подъездной дорожки. Абель одёрнул белые манжеты рубашки, и я заметила запонки в цвет золота наручных часов. Он дёрнул подбородком, расправив плечи, как будто готовился к схватке на ринге, и склонил голову немного набок, оценивая меня. Я видела его изучающий пристальный взгляд и не стала ему мешать, давая Абелю возможность рассмотреть всё, что он так долго ждал.

– Мы получили ваши подарки. Джоди в восторге от туфелек и пледа. Никогда не видел её в таком счастливом ожидании, – смущённо улыбнулся Дональд, проводив меня до машины.

– Рада, что смогла угадать. Девочка – это что-то особенное, – повернувшись к Дональду, сказала я.

Я не торопилась, и, кажется, намеренно заводила Абеля.

– Да, мисс, вы правы, мы все её очень ждём, – Дональд был счастлив, и это читалось в его бледно-голубых глазах. Абель стоял молча, расправив грудную клетку, чем напоминал мне мрачного ворона, и только белая рубашка слегка разбавляла эту черноту. От его вида у меня в груди затянулось странное, немного зловещее ощущение. Но мне нравилось, я люблю тёмные оттенки.

– Сообщи мне сразу, как малышка появится на свет, – попросила я Дональда, шагнув под зонт и давая понять, что разговор окончен.

– Обязательно, мисс, – кивнул Дональд, тепло улыбаясь и держа зонт уже над Абелем, который ждал, пока я устроюсь на сиденье. Он в мрачном молчании сел в машину с другой стороны и захлопнул дверь. Автомобиль тронулся, и я, выдохнув, прислонилась к спинке сиденья.

– На седьмой улице есть бутик «Прада», – обратилась я к водителю, – остановите там.

– Забыла что-то? – тихо спросил Абель.

– Что-то вроде того, – не смотря на него, сообщила я, прося небеса, чтобы обезболивающее лучше справлялось со своей работой.

При каждом движении рёбра горели огнём, в предыдущий раз не припомню такой боли. Что раздражало больше всего – при каждом болезненном приступе щёки начинали гореть, и я беспокоилась. Не хочу выглядеть на фотографиях спелой, подавленной ягодкой. Мне за это определённо прилетит от мамы.

Машина остановилась у лаконичной вывески, мне нравилось отсутствие напыщенного пафоса в таких местах. Все и без ярких букв знают, что это за магазин, к чему лишний шум. Абель не пошевелился, но водитель уже бежал открывать мне дверь. Раскрыв зонт, он подал мне руку. Набрав воздуха в лёгкие, я согнулась и выскользнула из салона.

– Я на две минуты, – бросила я, и водитель кивнул, не закрывая дверь авто, и проводил меня до бутика.

Купив необходимое, я вышла на улицу и вернулась в машину. Авто встроилось в неспешный поток, и я удивилась, что в центре города почти нет заторов, учитывая погоду. Не самый лучший день для гала-вечера.

– Где ты взял эту бабочку? – уточнила я у Абеля, разворачивая покупку.

– А что с ней не так?

– Смокинг на заказ, тебе должны были дать и бабочку, – не отвечая прямо на его вопрос, я всё же справилась с шелестящей бежевой бумагой и вынула чёрную ленту, оторвав зубами ценник. Проскользив на сиденье, я села ближе к Абелю и вытянула руку вперёд. – Это готовая бабочка. В то место, куда мы едем, такое не надевают.

– Да что с ней не так? – сжав челюсти, процедил Абель.

– Она готовая и ровная. Она покупная, – объяснила я как ребёнку.

– И ты это поняла по одному взгляду?

– Угу.

– Хорошо тебя натаскали, – зло ухмыльнулся он, рывком сдёрнув бабочку.

Я придвинулась ещё ближе и сморщила лицо от острой боли. Дыхание сбилось.

– Что не так? Обидные слова? – съязвил Абель, прищурив глаза и будто ожидая от меня реакции.

– Я слышала и похуже, – улыбнулась я. – Уставшие кости не желают заживать, только и всего.

Мои пальцы мелькали над лентой, творя подходящую, с лёгкой небрежностью бабочку.

– Я не умею завязывать бабочки, – вдруг озвучил Абель так тихо, что мне показалось, я ослышалась.

– Это неважно, мы уже справились с этой проблемой, – отодвинувшись, я изучала свой шедевр. И спустя пару секунд осталась довольна.

– Сними часы, – скомандовала я.

– Зачем? – удивился Абель.

– На мероприятиях подобного уровня мужчины не носят наручные часы. Это не понизит твой уровень статусности в глазах присутствующих, а покажет, что ты в теме. В тусовке, – объяснила я понятным ему языком.

Абель смерил меня нечитаемым взглядом и, вздёрнув подбородок, отвернулся к окну. Я поняла, что это прямой, но молчаливый отказ мне, и вернулась на своё место. Мне всё равно! Пусть будет в часах, какая мне разница! Я не привыкла всё делать наполовину и поэтому хотела, чтобы всё прошло идеально, но, видимо, не с этим мужчиной. Бесит!

Прикрыв глаза, чтобы собраться и приготовиться к вспышкам фотокамер, бесконечным вопросам, приятным и не очень, а неприятных будет больше, я отключилась от запахов в машине и энергетики Абеля, которая меня подавляла, и я не могла перестать пялиться на него. Какого чёрта?

– Мне сказали, ты себя плохо чувствуешь? – решил нарушить тягучую и давящую тишину между нами Абель.

– Простыла.

Машина встала в пробку на подъезде к месту проведения приёма.

– У тебя отпуск? – очередной уточняющий вопрос от Абеля выглядел странно, учитывая, что мы больше не увидимся. Поразительная осведомлённость.

– Да.

– Планы? – без эмоциональной окраски продолжал Абель, и я уже устала от этого разговора. Он всегда выглядел так, будто внутри его заморозили жидким азотом. Никаких эмоций и лишних жестов, всё под жёстким контролем.

– Всё летит в… чёртов дождь, – вздохнула я, всё же открыв глаза и грустно проводив взглядом работающие на максимуме дворники. И у нас вроде как светская беседа. Машина плавно толкалась в пробке, продвигаясь к красной дорожке, и я уже видела вспышки камер, отражающиеся в мокром асфальте.

– Ты спросила, кто это. – Я отвела приклеенный взгляд от бело-синего света, мерцающего в лужах, и посмотрела на Абеля.

– О чём ты?

– В сообщении ты спросила, кто это! Тебе часто пишут незнакомцы?

– Бывает, – пожала я плечами. Лицо Абеля, и без того каменное, застыло, и он, отвернувшись от меня, замолчал.

Глава 8

Сколько бы раз я ни была на подобных мероприятиях, волнение и нервозность никогда не пройдут. Я прокручивала в голове, с какой ноги должна выйти из машины, какой ширины нужна улыбка, и спина, прямая спина!

Машина остановилась у края красной дорожки. Абель не двигался. Я не могла выйти первая из машины, если приехала в сопровождении, и открыть дверь сама я тоже не могла. Своим бездействием Абель хочет показать обществу, что между нами ничего нет и он проводит чёткую границу. Это хорошо. Значит, дверь мне должен открыть водитель, который также сидел без движения.

– Мы идём? Если ты передумал, – улыбнулась я, – то это отличная новость. Желания улыбаться на протяжении нескольких часов у меня нет.

Абель дёрнулся к дверной ручке и вылетел из автомобиля. Не чинно и элегантно вышел, а именно вылетел. Мой выход из машины не был утончённым, как я готовилась. Меня почти выдернули из машины, так, что кожа в том месте, где он меня схватил, начала гореть огнём, а боль в рёбрах скривила моё лицо, которое сейчас нужно было держать. Абель склонился над моим ухом, придерживая меня под локоть и ведя по красной дорожке в самую гущу репортёров, фотографов и уличных зевак, которые, несмотря на отвратную погоду, пришли посмотреть на элиту.

– Если я узнаю, или увижу, или мне кто-то скажет, что ты общаешься с мужским полом, я найду его, отрежу всё, чем он тебе писал, и привезу тебе в качестве сувенира, чтобы больше не было соблазна, – шептал Абель, уверенно шагая в гущу событий.

Я на секунду растерялась от таких резких слов и его грубого тона. Волна вопросов и вспышек камер накинулась на нас, и я никак не могла собрать себя в кучу и понять, а точнее, переосмыслить и ещё раз проговорить про себя всё, что только что мне прошептали.

– Мистер Блэк, что вас связывает с мисс Сорос? – выкрикнул один из репортёров, оказавшись очень близко к нам, от чего я шарахнулась в сторону, прижавшись к боку моего спутника, который не упустил момента и прихватил меня за талию, прижимая к себе.

Абель широко улыбнулся и задал прямой вопрос журналисту:

– Вы узнали меня?

– Конечно! Вы владелец «ФармасиКеа», – со счастливой улыбкой на лице вещал репортёр, словно единорога увидел.

– Не думал, что я такая знаменитая фигура, – лицо Абеля стало довольным.

– Моя подруга готовит статью по поводу вашего объединения с «РиГрандис», – на этих словах журналиста я встрепенулась.

– Эта информация пока конфиденциальна. Интересно, откуда вы узнали об этом? – неестественно хохотнув, спросил Абель. – Но вы правы. И, пользуясь случаем, хочу представить вам мою невесту и будущую миссис Блэк.

Я начала озираться по сторонам в поисках его невесты. Задаваясь нормальным вопросом: какого чёрта сюда припёрлась я? Меня опять с силой прижали к себе, привлекая моё рассеянное внимание к фотографам. «Мисс Сорос, посмотрите в камеру». «Улыбнитесь». Требования и мерцания вспышек сыпались на меня как лавина. В глазах уже мелькали мушки, и я дёрнулась, чтобы уйти в помещение.

– Улыбнись! – приказал мне Абель в ухо. – Простите её, она немного приболела, – сообщил Абель всем, оправдывая мою растерянность.

Меня потянули ко входу в зал, а я заглядывала за спину Абеля, пытаясь найти его невесту. Мы окунулись в гомон голосов, музыку и звон бокалов. Прошли сквозь первый затор, где все друг друга приветствовали, свернули за угол, где было значительно тише и, кроме обслуживающего персонала, никто не мелькал. Абель прижал меня спиной к стене, чему я сразу воспротивилась и попыталась высвободиться.

– Зачем я приехала сюда, если у тебя есть невеста? Теперь придётся объясняться! Она ревнивая? – Если девушка такая же темпераментная, как я, то это здание не устоит сегодня.

– Кто? – спросил Абель.

– Твоя невеста! – закатила я глаза. Вот странный!

– Я не знаю! – пожал он плечами. – Ты мне скажи, – как-то по-хитрому прищурившись, проговорил он. Кажется, его это забавляло.

– Я?! – воскликнула я, оторопев. Что за?.. Какого чёрта? – Я её в глаза не видела! – Я попыталась поднырнуть под руку Абеля, которой он меня удерживал. – Неприлично быть обручённым и находиться наедине в тёмном углу с незамужней девушкой, даже если это нужно для имиджа, – попыталась я призвать его к благоразумию.

– Ты ревнивая?

– Тебя это не касается! – я уставилась на нависшего надо мной мужчину.

– Кто тот парень, что привёз тебя домой? – ещё ниже опустив голову, Абель почти уткнулся носом в мою шею. Я уперлась затылком в стену и задрав подбородок выше, отстранялась от Абеля и его странных поползновений, которые почему-то не прекратила одним жёстким «нет».

– А-а? – единственное внятное, что я смогла выдавить из себя – глупое растягивание гласной буквы. Его запах меня тревожил, близость тела волновала. Я выглядывала за его плечо, боясь быть пойманной в нелепой ситуации, прижимаясь так близко к Абелю.

– Тебя подвёз молодой человек на жёлтом «Шевроле Камаро». Кто он? – пробубнил Абель мне в шею.

– Слушай, давай ты отойдёшь от меня. Мне не нужны сплетни, что я увела жениха у кого-то, – я упёрлась руками в его плечи, отталкивая от себя.

– Я не спрашиваю больше одного раза. Но мы спишем это на твоё плохое самочувствие, – отчеканил Абель, придавив меня сильнее к стене и выбив вздох боли. – Кто водитель «Камаро»?

– Мы работаем вместе, – дрожащим голосом промямлила я, сосредоточенная на пульсации в боку.

– Я не хочу, чтобы к тебе кто-то приближался из противоположного пола и оставлял на тебе посторонние запахи. Кроме моего.

Мой рот распахнулся от шока, откровенности и похоти, с которой Абель это всё сказал.

– Что?

– Моя невеста не может садиться в чужие машины и тем более ездить с посторонними мужчинами, улыбаться им или находиться с ними наедине.

– Так и говори это всё своей невесте, – прорычала я.

Ну, мне кажется, всем уже можно было всё понять, но я не все. Может быть, Абель прав, и простуда сказалась на моём логическом мышлении?

– Я и говорю!

Ухмыльнувшись уголком рта, Абель припечатал меня к месту. Я замерла и, больше не пытаясь выбраться из его тисков, мысленно повторяла его ответ ещё раз, и ещё. Чёрт, простуда точно сказалась на моей скорости мышления.

– Это шутка? – я упёрлась руками в грудь мужчины, давая себе возможность вдохнуть воздуха, не пропитанного его запахом, от которого уже кружилась голова. – Если вы с Тео так решили пошутить, то неудачно.

– Мы с Тео давно всё обсудили. То, что он ещё не поставил тебя в известность – не мои проблемы. А то, что ты узнала об этом так… – Он пожал плечами. – Ничего страшного! Ты большая девочка, умеешь держать лицо, тебя ведь именно этому учили. Я же тебя не побил прилюдно, только лишь объявил, что ты моя будущая жена.

Я хлопала ресницами и не могла придумать ничего весомого в ответ. В полумраке было и не разобрать, что за эмоции отражаются в глазах Абеля.

– Так, – я надавила что было сил на его грудь, чтобы сдвинуть и высвободиться из давящего захвата, но мои жалкие потуги ничего не дали. – Тебе, видимо, для чего-то это нужно? Реклама нового препарата? Сделка века? Или просто показать конкурентам свою силу и мощь? Если это так, можно было и предупредить. Я, как ты сказал, большая девочка, истерить бы не стала, только фотографии в прессу ушли бы красивые, а не с ошарашенным лицом. Завтра мне будет звонить миссис Сорос, и я получу по первое число, что недостаточно широко улыбаюсь и порчу имидж семьи.

Абель молча выслушал меня и опять склонился ко мне непозволительно близко. Если кто-то зарулит сюда и поймает нас, сплетен не оберёшься.

Я добавила:

– Поэтому давай ты отойдёшь от меня, пока нас никто не увидел, и мы ещё раз всё проясним.

Абель цокнул языком и надменно с сарказмом заявил:

– Боишься за свою честь?

– Если бы ты знал мою мать, ты бы не то что стоять рядом со мной боялся, ты бы смотреть в мою сторону не стал!

– Это почему же? Не вышел лицом? Или классом? Она же мечтает выдать тебя замуж.

– Да, но не за такого, как ты, – высказала я довольно резко мысль, которая мне стала омерзительна после того, как я её озвучила.

– Это неважно. Ей уже объявили о том, что ты обручилась, – шокировал меня Абель новой подробностью.

Чьи-то шаги, быстро стуча тяжёлыми каблуками, направлялись в нашу сторону. Я предприняла ещё попытку отпихнуть от себя неподвижный валун по имени Абель, но он не реагировал на моё желание не находиться в компрометирующей близости друг от друга.

– Зо? – протянул Тео откуда-то из темноты.

– О-о-о, слава Богу! – вырвалось у меня с громким вздохом облегчения. – Тео, помоги мне, пожалуйста. Молодой человек слишком вжился в роль моего парня и объявил прессе, что я его будущая жена.

Тео, к моему огромному удивлению, не ринулся в мою сторону выручать, как это было прежде.

– Тео?! – позвала я брата, паникуя, что он ушёл и не слышал, что я ему сказала. Мой голос дрогнул. – Тео!

– Видишь, Сорос, – протянул Абель нашу фамилию, как змея, со злым шипением. – Пытаюсь втолковать твоей сестричке, что она теперь моя! Но она не понимает меня!

– Она не твоя, – грозно рыкнул Тео. – Нет официального заявления.

Абель отошёл от меня, развернувшись к Тео, а я осталась, будто приклеенная к стене.

– Сорос, тебе нужна шумиха в газетах и Сети? Уже устроено! Но я хочу, чтобы ты уяснил! Я не играю в игры, не бросаю слов на ветер и не собираюсь разыгрывать из себя Ромео! Мне не по статусу. Надеюсь, ты это понимаешь? Но если я что-то назвал своим, это остаётся моим, и мне всё равно, кто или что стоит у меня на пути, даже если это будешь ты, Тео. Тебе нужна защита для Роуз – пару минут назад я дал всему миру понять, что она под моей защитой, и никто, поверь мне, никто не посмеет посягнуть на моё!

Я слушала Абеля, затаив дыхание, и не могла понять, о чём он.

– О чём он говорит? – прошептала я, смотря на мужчин, стоящих друг напротив друга, как стрелки-ковбои. И ещё вопрос, кто сделает контрольный и в чью голову.

– Не нужно ставить меня в роль должника, – процедил Тео. – Тебе это нужно так же, как и мне. Ты бы не стал себя окольцовывать, если бы не имел своих интересов! – Они продолжали спорить, как будто меня тут и нет.

– Мы подписали контракт, – внятно и громко произнёс Абель, чтобы, видимо, я всё чётко услышала. – Назад дороги нет.

– Тео, – позвала я брата, но получилось слишком жалобно и тихо, и мужчины в своих взаимных претензиях не услышали меня.

Я бегала глазами между ними, понимая, что я здесь лишняя, и единственное верное решение – уйти. Развернувшись, успела сделать пару шагов, когда меня схватили за запястье, дёрнули на себя и, заломив мне руку за спину, прижали к горячему телу. Я была в капкане рук безумца, наблюдая за печальным и сожалеющим взглядом Тео.

– Не уходи, куколка! – прижавшись ко мне плотнее, зашептал Абель. Я дёрнулась, не желая ощущать его тепло. – Постой смирно и послушай, что взрослые дяди тебе скажут.

– Отпусти меня, – я дёрнулась, и пара кудряшек выпала из причёски. – И не прижимайся ко мне! – шипела я.

– Зо! – окликнул меня Тео. Он шагнул ближе и хотел взять моё лицо в свои ладони, как делал всегда при сложных разговорах.

– А-а-а, – Абель отступил назад вместе со мной. – Никто не трогает моё. Ты ведь читал контракт?

– Если ты сейчас же не объяснишь мне, в чём дело, – прорычала я, – я расскажу маме, что в прошлом месяце ты проиграл в карты мой летний домик у озера!

– Семейные разборки, обожаю, – живо отозвался Абель.

Тео вздохнул и, смерив Абеля тяжёлым взглядом, отошёл на несколько шагов. Я расценила это как предательство с его стороны. Он никогда меня не бросал. В какое бы дерьмо я ни попала, он всегда был рядом и держал меня за руку.

– Тео! – прошептала я, верно расценив его капитуляцию.

– Начни с главного, – подсказал ему Абель. – Так будет проще.

– Замолчи! – проскрипел Тео. – Зо, ты вправе злиться на меня, и я готов смириться с тем, что ты больше не захочешь меня видеть. Но у меня просто не осталось выхода. Тебе угрожают, и уже давно, и моих ресурсов не хватает, чтобы защитить тебя.

– От кого защитить? Кому я нужна, Тео? Это же я, твоя Зо, лейтенант пожарного расчёта! – улыбнулась я, сдерживая горячие слёзы, стоящие пеленой в глазах.

– Эти люди… они… я просто больше не могу гарантировать тебе безопасность! – мучительно заявил он. Ничего не понимаю!

– Зачем я им? Во мне нет ничего ценного.

– У тебя пятьдесят семь процентов акций! – весело сказал Абель. Я моргнула и перестала вырываться из его хватки, которая тут же ослабла, но меня он не выпускал из рук.

– И что? Я не веду никаких дел и не участвую в сделках! Я вообще не касаюсь бизнеса! Чего они хотят? – страшась ответа, спросила я Тео, который прятал глаза и не желал смотреть на меня.

– Тебя!

Вот так просто Тео сообщил мне, что в нашем современном мире, нашпигованном камерами, службами безопасности, прослушками, слежками, мифические люди могут просто захотеть кого-то убить. Это ложь!

– Для чего им я? – продолжила я допрос.

– Они могут сделать многое с молоденькой девочкой, которую так отчаянно защищает старший братец! – напускал жути Абель. – Так отчаянно, что пошёл на сделку со мной!

– Пф-ф-ф, – по-детски фыркнула я. – Ты что, бог, или дьявол?

– Я хуже, куколка, намного хуже, – прошептал Абель, касаясь моей кожи горячими губами.

– Сколько пафоса и самоуверенности, альфа-самец, блин! – раздражённо выплюнула я и снова возобновила попытки вырваться. – Я всё равно не понимаю. Ну, убьют они меня – и что получат?

– Ослабленную компанию-гигант, доступ к покупке контрольного пакета акций… – Я молчала, ожидая продолжения. – И чтобы я согласился на все условия… – Тео замолчал, не договорив.

– Тео! – страдальчески воскликнула я. – Ну что ты как ребёнок, договаривай уже. Что за условия?

– Легализованная продажа релаксантов и свободная поставка во все точки плацебо. Они…

– Я поняла, – перебила я брата. – Они хотят контролировать рынок!