Синтетическая любовь

«Мак» загорелся неярким белым светом. Строка поисковика была ещё пуста, и я собиралась с остатками здравых мыслей, чтобы посмотреть на своего будущего мужа. Глоток «Макаллана», и пальцы запорхали по клавишам: «Абель Блэк-Игл». Спустя несколько часов поисков я нашла его дату рождения, и то не была уверена, что она настоящая. Несколько упоминаний его фамилии в каких-то незначительных сделках по большим земельным участкам и пара фото. На одном из которых он, конечно же, был с девушкой, но ни одного комментария под этими фотографиями о том, кто это и где был сделан снимок. О нём в Сети не находилось ничего стоящего, за что можно было бы ухватиться. Только полицейские сводки осталось проверить. И там оказалось пусто.

И что я имею в сухом остатке? Фото, с которого на меня смотрел мужчина мечты, но не моей, и необходимость согласиться на нежеланный брак. Тео поставил меня в условия, в которых я просто не могла отказать Абелю. Если всё действительно так, как говорит брат, а я привыкла верить ему. Бросив взгляд на правую руку, я вспомнила кольцо, когда-то красовавшееся на моём пальце, сводившее меня с ума своим блеском и мечтами, родившимися в моей голове при взгляде на помолвочное кольцо, которое выбирала моя мама. Я была счастлива, но недолгое время. Всему приходит конец, и моим заблуждениям тоже.

Я – и с кольцом, ну глупости! Одна попытка уже была, хватит!

Отложив «мак» в сторону, я вспоминала слова журналиста, который точно позвал мистера Блэка по имени. Напрягая память, которая, видимо, отказала мне, когда Абель сообщил шокирующую новость всем, кроме меня, я пыталась вспомнить подробности их диалога, но он будто растворился в моей голове. Почему в Сети нет ни одной фотографии с сегодняшнего вечера с нами? И если Абель влиятельный человек, почему не мог приехать на этот вечер один? Что ему мог пообещать Тео, что Абель согласился на этот брак? Почему этот мужчина решил помочь мне? Сомневаюсь, что по доброте душевной. Что за дела, кроме объединения компаний, могут быть у Тео с мистером Блэком? И почему о нём нет вообще ничего в Сети? Никто из наших кругов его не знает. Нет! Его знают Тео и Мэтт. Кстати, а откуда Мэтт знает Абеля?

– Кто же ты, Абель Блэк-Игл? – задала я вопрос в пустоту.

И в эти минуты мне, наверное, следовало бы задаться другими вопросами. Кто те подонки, что хотят забрать мою жизнь? Или сколько ещё меня смогут оберегать от гнева этих людей? Когда их терпение кончится? Но об этом я не задумывалась, потому что привыкла рисковать своей жизнью каждые три дня. Когда в части раздаётся сирена, я знаю, что обратно могу не вернуться. Сколько бы Тео и Абель ни собрали вокруг меня охраны, моя работа непредсказуема, и, возможно, от этого я была так спокойна на этот счёт. Меня больше беспокоил и расстраивал тот факт, что я не смогу видеться с Тео. Я не смогу познакомиться с его девушкой, смотреть, как растёт её животик, увидеть маленькое чудо, взять его на руки… вот что меня действительно пугало.

Запищал вызов видеосвязи. Господи, меня сегодня оставят в покое?

– Да? – На экране мелькнуло напряжённое лицо Дональда.

– Мисс Сорос, простите, что беспокою. К вам гость.

– Кто?

Дональд замялся, подбирая слова.

– Говорит, что ваш жених! – наклонившись ближе к динамику и округлив глаза, прошептал Дональд. Я поперхнулась виски.

– Кто? – прокашлявшись, осипшим голосом переспросила я.

– Это Абель, – раздался из динамика уже знакомый тембр. Я похолодела внутри. Что ему нужно среди ночи? Неужели что-то случилось? Озираясь по сторонам, я искала свой телефон, который, как назло, опять куда-то делся.

– Пропусти его, Дональд, – с сомнением в голосе попросила я.

– Да, мисс, – связь отключилась.

Телефон нашёлся между диванных подушек. Ни одного пропущенного. Слава Богу! Вернувшись на козетку, я даже не удосужилась посмотреть на себя в зеркало. Мне было всё равно, как я выгляжу, и это была моя стратегическая ошибка. Нужно было хотеть ему понравиться, улыбаться, ластиться кошкой к его ногам, возможно, тогда я бы так не заинтересовала его. А этому загадочному, не оставляющему следов мужчине стало слишком любопытно, почему же он не вызывает у меня никаких эмоций, и он пустил в оборот всё своё искусство обольщения. Но об этом позже. Сейчас же я опять устроилась на кушетке, щедро плеснув себе виски, и наблюдала за мерцанием красных лампочек на крышах домов. Двери лифта открылись, и я не могла не отметить, что лёгкое волнение блуждало в моём солнечном сплетении.

– Добрый вечер! – пробасил Абель, и мороз пробежал по моим плечам. Я натянула длинные рукава кардигана на пальцы, пряча холодные кончики в мягкий кашемир.

– Уже здоровались, – отозвалась я. – К чему столь поздний визит? Я думала, мы назначим встречу через пару дней, например, за завтраком. Это поможет расставить нужные акценты для прессы.

Я чувствовала, как он медленно двигается по квартире. Уголком глаза видела, как Абель снимает пиджак и по-свойски кидает его на спинку дивана. Расстёгивает ворот рубашки и, выгибая шею, вздыхает. Закатывает рукава до локтей, как будто готовится к битве, и, расправив плечи, выравнивает спину.

– Планы как вода, так же быстро меняются, – философски отметил он, подходя к окнам. – Как ты себя чувствуешь?

– Отвратно, – не став скрывать своё состояние, ответила я. Он поджал нижнюю губу, припухшую, как будто с кем-то только что целовался. А может, и правда целовался. Я отвела глаза от фигуры Абеля.

– Я привёз тебе бульон.

– У меня свой бульон, – я подняла в воздух стакан с виски. – Ты знаешь легенду создания «Маккалана»? – спросила я, не рассчитывая на ответ.

Напиток переливался в хрустале расплавленным золотом закатного солнца. У меня на языке играла палитра вкусов бархатистой ванили, дуба, медового нектара и свежей корицы.

Сделав крошечный глоток, я прокатила его на языке и, проглотив, продолжила:

– В самом сердце Спейсада, там, где туманные утра медленно стелются над долинами, а воздух пропитан ароматом созревающих фруктов, рождается легенда – виски «Маккалан», – поднеся бокал к носу, я вдохнула аромат персика и абрикоса со сладостью мёда. – Тео учил меня пить напитки с их историей, наверное, чтобы я не казалось совсем деревенщиной, а теперь у него будет ребёнок.

Всё же я смогла произнести это вслух и, отвернувшись, от мистера Блэка, смахнула слезу, скатившуюся по щеке.

– Не стоит этим злоупотреблять, – заметил Абель, и я под его пристальным взглядом одним глотком допила виски и добавила ещё, не предложив ему угоститься. Я намекала, что он нежеланный гость в моём доме и рассчитывать ему не на что.

– У каждого своё лекарство, – смакуя виски, ответила я, чувствуя, как голова становится тяжёлой от того, что выпила залпом большую порцию. – Не нужно проникновенных речей!

Абель нагло подвинул мои ноги и уселся на край кушетки, поставив локти на колени.

– Твоя мать… это, конечно, нечто! – безэмоционально заметил он. – Давно я таких не встречал…

– Стерв? – подсказала я ему.

– Гиен! Она же видела твоё состояние! Почему продолжала отчитывать тебя?

– Её это приводит в тонус. – Я сползла чуть ниже, чтобы положить голову на подголовник. – Она сравнивает себя со мной и знает, что при любом раскладе она лучше.

Я улыбнулась, изучая профиль Абеля, совершенно не понимая, почему не могу злиться на этого мужчину настолько, чтобы выгнать его отсюда и не создавать между нами теплоты, которая ощутимо разливалась по помещению. Он сделал столько противоречивых вещей сегодня, что я пока ещё не поняла, какой он персонаж. И нужно ли мне придерживаться совета Тео касательно мистера Блэка.

– У тебя что-то случилось? – нарушил благостную тишину Абель. – Расскажи мне.

– Ты серьёзно? Я тебя вижу… – Я пожала плечами. – Сколько? Третий раз? И ты хочешь, чтобы я распласталась пред тобой морской звёздочкой? – Абель повернул ко мне голову, и бриллиант в его ухе сверкнул белым, как падающая звезда.

– Не волнуйся! Холодные и безэмоциональные женщины меня не возбуждают, – тут же поставил он меня на место после моей резкости.

– Я думаю, что моя проблема – ты! – приложившись к краю стакана, я сделала жадный глоток и выдохнула через нос. Аромат дубовой бочки заполнил рецепторы, оставляя землистое послевкусие на кончике языка.

– Придёт время, и ты мне расскажешь, но сейчас не об этом. – Абель выпрямился, глаза хищника следили за мной, провожая взглядом каждый мой жест. – Руку, – потребовал он, вытянув свою ладонь вперёд.

Он вынул что-то из кармана брюк и ждал, когда же я выполню его просьбу. Цокнув языком, я протянула ему левую руку, в правой был стакан. Моя ладонь оказалась маленькой, даже крошечной в сравнении с его мощной рукой. Неприлично щедро усыпанное бриллиантами кольцо блестело в ночи, как снег под звёздами. Кольцо кричало о том, что оно стоит несколько сотен тысяч долларов, и Абель не решался вынуть его из коробки и надеть мне на палец.

– Это важный атрибут, ты права, – сухо отметил он, крутя коробочку, и мы, как заворожённые, смотрели на кольцо и его ледяной, безжизненный блеск. Оно не вызывало трепета или волнения; это была удавка, и никто из нас не решался накинуть её себе шею.

Мне показалось, что время вернулось вспять… Свист тормозов… скрежет металла… холод, нескончаемый холод… Закрыв глаза, я вздрогнула и вытянула свою руку из его горячих пальцев.

– Не нравится?

Я поднялась на ноги, отойдя к окну.

– Это не имеет значения. Я же не собираюсь выходить за тебя замуж! Невеста, – усмехнулась я. – Подумаешь! Этот статус ничего не значит, – печально заключила я, проглатывая горечь. Сердце колотилось быстро, и шум в ушах нарастал.

– Говоришь как знающий человек! – щёлкнув коробкой, сказал Абель. Звук разнёсся по квартире, как от закрывающейся стальной решётки.

– Прошлое на то и прошлое, чтобы о нём не говорить. – Я допила виски. Отчего-то рядом с Абелем стало тесно, невозможно дышать, и взгляд, направленный между моих лопаток, я ощущала как спицы в стопах. В горле пересохло, мне захотелось воды; развернувшись, чтобы уйти на кухню и тем самым скрыться от этого тяжёлого изучающего взгляда, я оказалась слишком близко к Абелю. Попав в его поле зрения, я смутилась, отведя глаза, и была схвачена за руку и зажата между его ног. Трепыхаться и сопротивляться не имело смысла, обычно это только больше заводит. Если ему есть что сказать, пусть говорит.

– Кольцо угодило? – его руки легли на внутренние сгибы моих коленей.

– Что ты делаешь? – мой голос дрогнул. – Ты сказал, что холодные женщины тебя не привлекают!

– Вот я и проверяю, – руки Абеля поползли выше.

Горячие, большие мужские ладони скользили по моему телу. Мурашки бежали впереди его рук. Шёлк домашних брюк скользил по коже и создавал контраст между жёсткой хваткой и нежностью ткани.

– Насколько мы с тобой совместимы! – добавил Абель, оправдывая свои действия.

Его руки поднимались всё выше, моя голова запрокинулась назад, и с губ сорвался протяжный стон.

– Вот так, выдохни, расслабься, покажи мне себя. Я хочу видеть тебя, а не чопорную воспитанную даму с прямой, как палка, спиной.

Кардиган тонкой вязки соскользнул с моего плеча, оголяя кожу. Я закусила нижнюю губу. Ощущения были острыми, и мне не хотелось, чтобы он останавливался.

– У меня специфические вкусы, – охрипшим голосом произнес Абель, поднимая руки выше и находя то, к чему они так долго тянулись. Я чувствовала, как он улыбается, утыкается лбом в мой живот и глубоко вдыхает. – Ты должна знать, с кем имеешь дело. В таких вещах кот в мешке – не самое хорошее приобретение.

Я знаю, о чём он и на что намекает. И я решаю. Решаю, что минутка, всего-то минутка слабости не разрушит порядок вещей, и мир не рухнет к моим ногам. Скидываю кофту и усаживаюсь на колени к демону, что завладел мной на сегодняшнюю ночь. Ощущая только тянущую, терпимую боль в рёбрах. Или боль отошла на второй план, или обезболивающее подействовало только сейчас?..

Напряжение витало вокруг нас, как тягучая, ещё не застывшая карамель.

– Чего ты хочешь? – задыхаясь, задала я вопрос Абелю.

– Какая умная девочка, – сверкнув хищной улыбкой, похвалил он мою сообразительность. Схватив за волосы на затылке и запрокинув мою голову назад, Абель впился губами и зубами в нежную кожу, оставляя следы и царапины.

– Ещё, – прохрипела я, чувствуя, как тело колет миллион иголок удовольствия. Удовольствие на грани боли и блаженства, не знала, что мне может понравиться такая ласка. И мне хотелось, чтобы Абель показал мне другую страсть, ту, которая всегда горит в его глазах.

– Сегодня, – шёпотом выдохнул он мне в ухо, – я был восхищён тобой, и это не благотворительность с моей стороны. Я хочу, чтобы ты понимала, что станет твоей новой жизнью.

У меня пересохло в горле от жара, которым Абель делился со мной с огромным удовольствием. Низ живота тянуло болезненными спазмами, голодный до секса и ласки организм вынуждал меня отключить мозг и здравый смысл и дать волю природе. А природа требовала, чувствуя рядом доминирующего самца, который не боится, который знает, чего хочет и как, который не просто возьмёт, а даст в ответ сполна.

– Ты принимаешь это?

– Да, – выдохнула я, качаясь на его бёдрах в беспорядочных движениях, припадая к его манящим губам.

Абель поднялся на ноги, не спуская меня с рук, и понёс по длинному тёмному коридору.

– Нам до самого конца, – оторвавшись от его губ, скомканно произнесла я.

Абель опустил меня на кровать. Я наблюдала с нетерпением, как он начал раздеваться. Полумрак спальни не давал мне насладиться в полной мере его телом, но эта темнота не так пугала меня, как близость мужского тела. Он казался чёрным силуэтом на белой бумаге. Вынув запонки из петлиц манжет, он бережно положил их на прикроватную тумбочку. Расстёгивая пуговицы одну за одной, Абель наблюдал за каждым моим сглатыванием слюны и движением языка по сухим губам. Белое облако шёлка осело на пол. Пряжка ремня звякнула. Его руки раздевали тело, неторопливо, нагнетая ожидание. Абель застыл. Я задержала дыхание.

– Снимай, – кивнул он на топ с широкими бретелями, который я тут же стянула через голову вместе с резинкой, что удерживала ещё влажные после душа волосы. Мы оба остались в брюках.

– Подойди, – вполголоса сказал Абель.

Я подползла к краю кровати и выпрямилась. Наши взгляды встретились. В этот момент я поняла неизбежность ситуации. Пока Абель устраивал для меня представление из раздевания, не отпуская моего внимания, я была как под гипнозом. Сейчас при виде его тёмных зрачков дикость возбуждения немного схлынула, и начал просыпаться разум. Абель прищурился.

– Тише, оленёнок, тише! Не дыши так часто, – ухмыльнулся он. – Медленней.

Абель, не моргая, смотрел в мои глаза. Он протянул руку к моей грудной клетке, остановив её в миллиметрах от моей кожи, и уверенно произнёс:

– Если сейчас ты передумаешь, я развернусь и уйду, и это никак не повлияет на наши договорённости. Ты это понимаешь? – Я кивнула, изучая его спокойную мимику. Даже сейчас, предполагая мой отказ, он был спокоен. Его может вывести из себя хоть что-то?

– Мне остановиться? – тихо уточнил Абель.

Горячая ладонь легла на моё солнечное сплетение и заскользила вниз, к вздымающимся грудям и затвердевшим соскам. Каждое движение Абеля было взвешенным и медленным, почти трепетным. Никакой спешки или нетерпения, он давал мне время привыкнуть к его рукам на моей коже. Лёгкие поглаживания плеч, скользящие прикосновения к груди и животу. Моё дыхание выровнялось, сердце стучало в усиленном ритме, но уже не от паники. Еле уловимые, невесомые прикосновения мужских рук ко мне – и мои глаза опять закрылись в наслаждении.

– Мне остановиться? – повторил Абель вопрос.

– Нет! – со стоном ответила я. Абель убрал руки и накрыл мой сосок горячими губами. Вздох или всхлип вылетел из моего рта вместе с воздухом.

Спина выгнулась навстречу его ласкам. Он облизывал то один сосок, то другой, скользя руками по моей спине, и затем, толкнув меня в плечо, опрокинул на кровать. Стянув с меня одним движением шёлковые брюки, Абель наблюдал за мной. Я оказалась полностью обнажённой перед ним.

– Не думай! – мягко посоветовал он, увидев, как моё тело рефлекторно сжалось.

Как только Абель убирал от моего тела руки или отходил на шаг, все мысли разом начинали звучать в голове, требуя моего немедленного участия и решения. Мозг включился в активную работу, подкидывая новые и новые отрывки из нашего разговора с Тео.

Абель обвил длинные пальцы вокруг моей щиколотки и притянул меня на край кровати, раздвигая ноги максимально широко. Я прикрыла руками грудь и уставилась в одну точку на потолке, ожидая проникновения. Но ничего не происходило. Приподнявшись на локтях, я обнаружила Абеля, стоящего на коленях. Он улыбался мне, и я не успела подумать о чём-то стоящем, как мужчина склонился ниже и кончиком языка прошёлся по клитору. Я дёрнулась в сторону, но Абель успел схватить меня за бёдра и притянуть плотно к себе. Стоны и вздохи бессознательно срывались с моих губ. Их было много, так же много, как и движений языком, и мои бёдра начали жить в собственном ритме. Они двигались, елозили, приподнимались, пока язык Абеля кружил по клитору, а губы посасывали его, вырывая новые стоны и рычание из моей груди. Было хорошо. Нет, безумно хорошо, но что-то по-прежнему держало меня на грани и не давало упасть в бездну удовольствия. Абель остановился, я услышала шорох одежды, секундная пауза – и я ощутила, как у самого входа во влагалище остановилось что-то горячее. Приподняв голову, я увидела, как Абель держит возбуждённый член в руке и медленно водит головкой по складочкам, размазывая сочившуюся смазку. Мой рот приоткрылся от увиденного. Секундная пауза, Абель поймал мой взгляд, улыбнулся и качнул бёдрами, входя в меня, издав при этом звук, похожий на шипение змеи. Затем он вышел из меня полностью и снова вошёл на всю длину одним движением. Как только я поняла, что он опять собирается выходить из меня, я прижала пятки к его попе, стараясь притянуть его к себе.

– Голодная девочка! – дерзко заметил он, напрягая мышцы пресса и удерживая себя на том расстоянии, которое нужно ему. – Я никуда не ухожу, у нас вся ночь впереди, – и он опять меня покинул. От разочарования я зарычала и ударила кулаком по матрасу. – Игра, Роуз, это всё, что нам остаётся. Иначе всё приедается, и становится скучно. Вся жизнь – игра, – Абель вышел из меня и, обхватив член рукой и поводив головкой по клитору, надавил на вход и вошёл на несколько миллиметров. Замер, разводя мои ноги и удерживая их прижатыми к матрасу, и вошёл на всю длину.

К моменту, когда он насытился мной, я потерялась где-то между небом и землёй. Я не чувствовала ни рук, ни ног. Бёдра и руки тряслись в судорогах, а живот разрывало от желания кончить и ощутить его в себе не на мгновенье, а столько, сколько необходимо. Это было похоже на пытку. Слеза скатилась из уголка глаза, но я терпела. Он знал, когда я была на грани, и менял ласку или замирал на секунды, давая нервным окончаниям успокоиться, а потом начинал нестерпимо медленные движения по новой спирали, доводя до предела, но не позволяя достичь пика.

– На живот, – скомандовал Абель, я не услышала его слов, продолжая насаживаться на его член – или пытаться.

Я задыхалась и больше не чувствовала ничего, кроме его рук, сжимающих мои бёдра, жара нагретых простыней и пульсации, которой хотелось поклоняться, настолько эти ощущения меня поглощали. Я уже и кончать не хотела, только бы оставаться на этой грани как можно дольше, и Абель, прочитав меня, как контракт с мелким шрифтом, дал мне это. В ушах стоял беспрерывный набат и уханье пульса, я не могла даже глаза открыть, настолько каждая мышца растворилась в кислоте сегодняшней ночи.

Абель сам перевернул меня на живот, приподнял бедра и вошёл до упора. По комнате разлетелись наши совместные стоны. Наконец-то его движения быстрые, резкие. Он уже не покидает меня, а доводит дело до конца, давая кончить и мне, и себе. Абель делает это с рёвом, и я вторю ему, не уступая в возгласе облегчения.

От натуги мышцы шеи натянулись с болью, а косые на животе свело. Внутри меня всё беспрерывно сокращалось на протяжении минуты, и Абель плавно покачивался в одном ритме со мной, давая насладиться этим моментом по максимуму, ладонями оглаживая мою спину и ягодицы. После феерии я распласталась на кровати, приводя в норму дыхание, и не поняла, как уснула. Это было изматывающее, слишком эмоциональное занятие сексом. Хотя, наверное, это с натяжкой можно назвать сексом, это было что-то другое, а не просто физическое удовлетворение. Я первый раз получила такое сочное, сладкое удовольствие и долгое послевкусие, которое ещё какое-то время витало во мне.

Глава 10

Открыв глаза, я обнаружила себя закутанной в одеяло. Тело звенело приятной натруженностью и удовлетворением. От воспоминаний возбуждение накатило с новой силой, и, сладко потянувшись, я улыбнулась сама себе. Отправившись на поиски ночного гостя, чтобы продолжить или начать заново наше знакомство, я беспрестанно улыбалась. Но квартира была пуста. Я огорчилась этому факту, мне понравилось вчерашнее приключение, и если наше знакомство будет заключаться только в таких встречах, то я была абсолютно не против уговора.

В горле пересохло, и, зайдя на кухню, я потянулась за стаканом, но моя рука замерла на середине. Один из них стоял в центре стола, наполненный водой, рядом лежали две таблетки и записка, написанная каллиграфическим, с острыми вершинами почерком. Первые две секунды, пока я смотрела на стакан, ещё не прочитав содержимое записки, моё глупое сердце радостно стукнуло в груди, обрадовавшись такой неожиданной заботе от Аблея. Но когда разжиженный мозг собрался в кучу и осмыслил слова, написанные на бумаге, как рисунок наскальной живописи, нацарапанный камнем, я отступила на шаг, бегая глазами по чёртовым буквам. «В спешке забыл о защите. Во избежание недоразумений выпей таблетки. Секретарь свяжется с тобой, чтобы обсудить расписание».

Всё внутри оборвалось. Стало гадко и дико мерзко от себя самой и прошлой ночи. Всё удовольствие, что ещё томилось во мне, разливаясь теплом, слетело, как первый снег с деревьев. По коже пробежал мороз. Смяв записку, я толкнула стакан с водой, как в детстве вазу с печеньем. Стекло проскользило по гладкому чёрному мрамору, как лезвие по льду, и я следила за тем, как он оказался на краю, накренился и спустя секунду разлетелся вдребезги.

Если мистер Блэк потрудился столько узнать обо мне, мог бы и медкарту изучить, где написано чёрным по белому «Бесплодие», и это слово исключает все шансы, даже самые ничтожные и невероятные, на наследника для него с моей генетикой. Во мне не осталось ничего, что могло бы поспособствовать зачатию ребёнка. Всё вырезали после аварии для того, чтобы спасти мою никчёмную жизнь. Я сжимала бумагу, и короткие ногти врезались в ладонь.

Это был секс в спешке, да ещё и оказался сплошным недоразумением. Вот так одной чертой мы подвели итог нашему ночному безумству. Чувствовать себя ещё более униженной и раздавленной, наверное, невозможно, хотя, когда мама в открытую предлагает меня новому потенциальному жениху, это однозначно унизительней.

Абель хотя бы не стал скрывать своих намерений. Сказал всё открыто и без обмана: «Захотелось секса, а ты оказалась рядом и согласна. Я воспользовался, и давай забудем об этом». Всё как у взрослых, осознанных людей. Осталось только обсудить расписание этой взрослости. Сглотнула горький комок обиды. Ну и к чёрту! Я отлично провела вчерашний вечер, и мне не за что извиняться, а если ему так некомфортно, что он предпочёл скрыться, не смотря мне в глаза наутро, и отписаться запиской, это его проблемы.

Телефонный звонок вырвал меня из оцепенения. Отыскав аппарат на кушетке, где так же валялась коробочка из тёмного дерева, внутри которой находилось моё помолвочное кольцо, я тяжело вздохнула и приняла вызов.

– Да, кэп!

– Сорос! – гаркнул он в трубку, перекрикивая звук воющей сирены. – Я надеюсь, ты не забыла, что вечером у тебя дежурство в столовой для нуждающихся? – Кэп выжидающе замолчал.

– Нет, кэп, конечно, я помню!

– Слышу по голосу, тебе лучше. Отлично, мы на тебя рассчитываем, – и он отключился.

Чёрт! Как я могла забыть про дежурство? Подняв «мак» с пола, провела по клавише, и он ожил в моих руках. Высветилось последнее, что я искала. И информация по-прежнему была всё та же – один огромный ноль. Что же за загадочный мужчина этот Абель? Набрав Мэй, я рассчитывала на её помощь в этом вопросе.

– Алло, – заспанный голосок Мэй заставил меня улыбнуться.

– Ты ещё дрыхнешь?! – как можно бодрее пророкотала я в трубку, загоняя утреннее разочарование и гадкую досаду как можно глубже.

– Ты видела, который час? Я до шести утра развлекала японскую делегацию, которую на меня повесил Пит, – недовольно простонала она в трубку.