Зимнее солнце

В автобусе была только я и семья из четырех человек, сидевшая сзади. Когда мы выехали из города, я надела наушники, прислонилась головой к окну и стала разглядывать снежную панораму. Куда я еду? Я должна была ехать в деревню к маме, чтобы сделать ей сюрприз. Если сегодня я разберусь с этим делом, то вечером, возможно, смогу сесть на автобус до деревни. До Нового года еще два дня.

По дороге автобус подобрал еще двух пассажиров, а семья из четырех человек, сидевшая сзади, вышла на одну остановку раньше меня. Заметив, что мы подъезжаем, я поднялась с места и направилась в переднюю часть автобуса, где располагались водитель и проводник. Присев на ступеньку лестницы у двери, я достала из кармана листок бумаги.

– Извините, – сказала я, обращаясь к проводнику. Он сидел на специальном одноместном сиденье. – Как я могу добраться сюда? Полагаю, вы высадите меня где-то на дороге.

– Позволь взглянуть, – сказал он вполголоса. Это был худощавый усатый мужчина лет сорока. Надев очки и взяв бумагу, он нахмурился, читая ее, а затем протянул мне обратно. – Скоро выходить. Когда выйдешь из автобуса, увидишь дорогу, ведущую в гору. Путь пешком неблизкий – не меньше часа. В такую погоду лучше найти машину. – Он шумно вздохнул, повернувшись к водителю. – Хамит, по-моему, перед подъемом в Кайрадаг есть кафе? Там пекут лепешки с начинкой. Мы видели его на обочине дороги.

– Да, есть, – подтвердил водитель, пузатый мужчина примерно того же возраста. – На эту гору регулярно поднимается снегоуборочная техника, чтобы расчистить дороги от снежных заносов. Если немного подождешь, то кто-нибудь будет проезжать мимо и подвезет тебя наверх. Лучше не иди одна, дочка, ты молода и у тебя нет оружия. Там, на горе, водятся и волки, и медведи…

– Извините… – услышали мы звонкий девичий голос. Водитель посмотрел в зеркало заднего вида, а мы с проводником обернулись. Перед нами стояла симпатичная девушка примерно моего возраста с длинными волнистыми светлыми волосами. На ней были черные высокие сапоги, джинсы, белая куртка, фиолетовый шарф, шапка и перчатки. Присев на корточки рядом со мной, она начала разговор: – Это кафе, о котором шла речь, принадлежит моей семье. Если хочешь, мы можем пойти вместе, я уверена, что они будут рады помочь тебе.

Во взгляде ее ясных глаз отражалась невинность, а в улыбке играла детская непосредственность. Если бы на моем лице появилась такая улыбка, собеседник мог бы усомниться в моей адекватности. Но ее белоснежные зубы и яркие голубые глаза сливались в идеальную композицию.

– Здесь совсем другие люди, – сказал проводник водителю. – Разве в Стамбуле так? Нет… Там люди пустые, пустые внутри…

Я ухватилась за поручень и поднялась со ступеньки, девушка встала вместе со мной.

– Правда? – удивленно спросила я. – Если тебя это не затруднит…

– Конечно нет, все нормально. Тем более снегоуборочные машины паркуются рядом, мы можем посадить тебя к одному из наших знакомых, и он отвезет тебя на любую высоту. Водитель прав, в горных районах обитают опасные животные. Ты не должна идти пешком одна. – Несмотря на то что ледяной оттенок ее голубых глаз мог наводить на мысли о холоде, теплота выражения ее лица проникала в душу собеседника. Было очевидно, что она милая, доброжелательная девушка, которая обладает способностью с легкостью располагать к себе людей в любой компании.

Рядом с ней я казалась угрюмой неудачницей.

– Спасибо. – Я постаралась улыбнуться как можно шире, однако на моем лице не появилось даже намека на то, что можно было бы назвать улыбкой. Суровый взгляд и безразличное выражение лица всегда только отталкивали от меня людей.

– Я Мелисса, – с улыбкой сказала девушка, протягивая руку в фиолетовой перчатке.

– Караджа, – представилась я и пожала ей руку.

– Какое у тебя красивое имя…

В этот момент водитель крикнул:

– Девочки, вам пора выходить. Кафе здесь.

Слегка наклонившись, я посмотрела на деревянный одноэтажный дом, стоящий на обочине заснеженной дороги. На крыше дома лежал белый пушистый снег, из трубы поднимался густой черный дым, оконные стекла запотели изнутри, во дворе лежали аккуратно сложенные дрова. Неподалеку стояли несколько ярко-оранжевых снегоуборочных машин и бытовка для рабочих.

После того как проводник выгрузил из багажного отделения мой маленький чемодан, он достал чемодан Мелиссы, который бросался в глаза из-за внушительного размера и красочной расцветки.

Двери автобуса закрылись, и он тронулся с места. Я разблокировала колесики чемодана и попыталась катить его, но он не катился, а только проваливался в снег. Переглянувшись с Мелиссой, я увидела, как она сжала губы и сказала:

– Увы, – а затем схватила чемодан обеими руками и понесла его в сторону кафе.

Я вздохнула и тоже подняла чемодан. Он был легкий. Взглянув на Мелиссу, я заметила, что она с трудом справляется с весом своего чемодана.

– Давай поменяемся, – предложила я, протягивая руку за чемоданом.

Ее реакция была незамедлительной.

– Даже не думай об этом. – Она запыхалась, как будто пробежала марафон.

– Давай. Тем более ты первая предложила мне помощь. Я не могу принять ее просто так. – Протягивая свой маленький чемодан, я посмотрела ей в глаза. На ее лице, обрамленном светлыми локонами и тронутом легким румянцем, читалось удивление и легкое смущение.

– Ты ведь тоже хрупкая девушка, как ты его понесешь? – Она поставила свой чемодан на землю. Перед нами лежала грязно-бурая масса из снега и грязи.

– Мое тело может показаться хрупким, но я сильная. – «И внутри, и снаружи… Вернее, я пытаюсь быть такой», – хотела продолжить я, но это прозвучало бы слишком откровенно.

Чемодан Мелиссы был большим, кто знает, что она в него положила. При этом нельзя сказать, что он был неподъемным. Благодаря регулярному режиму тренировок, благотворно сказавшемуся на моей физической подготовке и выносливости, я двигалась быстрее, несмотря на то что несла более тяжелый чемодан.

Поднявшись по ступенькам кафе, я запыхалась и опустила чемодан на пол.

– Я захожу, – сказала я Мелиссе, которая преодолевала первую ступеньку.

– Заходи, пожалуйста, – ответила она, тяжело дыша, и кивнула, приглашая меня войти.

Когда я открыла дверь, раздался звон колокольчика, висевшего над входом. Распахнув ее пошире, я затащила чемодан внутрь. Все столы были красиво сервированы на четыре персоны, а в качестве сидений выступали диваны, украшенные темно-бордовыми подушками. В интерьере преобладало дерево, что создавало ощущение единения с природой. Напротив окон раскинулся огромный каменный камин, излучающий тепло и свет и наполняющий пространство уютом.

Когда Мелисса зашла внутрь, из арки, украшенной шторами из бусин, вышла женщина. Ее голову укрывал пестрый платок, а пышные черные волосы ниспадали волнами до самой талии. Вышитую блузку с длинными рукавами и жилет гармонично дополняла длинная юбка. Черная подводка подчеркивала выразительные голубые глаза. Она холодно посмотрела на меня, нахмурилась и перевела взгляд на Мелиссу.

Судя по их поразительному сходству, можно было смело предположить, что эта женщина – мама Мелиссы.

– Доченька, девочка моя, – с нежностью в голосе произнесла она. Ее глаза засияли от теплой и безграничной материнской любви. Мелисса поставила мой чемодан и дверь за ней захлопнулась. Она побежала и бросилась в объятия матери. – Мамочка! Вот я и приехала!

– Да, наконец-то ты здесь, моя малышка, дай мне посмотреть на тебя… – Женщина сделала шаг назад, взяв дочь за руки. Затем поднесла ладони к лицу дочери и с любовью погладила ее нежные щеки.

Невольно я попыталась представить, что почувствовала Мелисса, когда теплые руки женщины приласкали ее холодные щеки; этот момент был столь трогательным, что у меня возникло непреодолимое желание закрыть глаза и погрузиться в атмосферу тепла и заботы.

– Единственное, что спасет Стамбул от моей ярости, – это твое обещание никогда больше не возвращаться туда. Хватит уже, оставайся дома.

– Мама, ну не говори глупостей. Тебя послушать, так я езжу в Стамбул развлекаться. Я учусь мама, учусь.

– У нас здесь тоже есть учебные заведения, моя голубоглазая красавица. Разве нет?

– Нет, мама, твоей дочери уже восемнадцать, если ты забыла. Тем более я так старалась получить высокий балл, чтобы поступить в Университет Иззета Байсала. Поэтому я и поехала в Стамбул, – сказала Мелисса. Ее взгляд на мгновение задержался на мне – на мрачной девушке, стоящей около двери и оглядывающейся по сторонам… В какой-то момент мне показалось, что они никогда меня не заметят. – Мама, со мной гостья, мы познакомились в автобусе.

Женщина встретила мой взгляд с улыбкой, но не успела я моргнуть, как выражение ее лица изменилось. Не понимая, чем вызван ее пронзительный взгляд, я произнесла едва слышное «Здравствуйте» и неторопливым шагом подошла к ним.

– Я заварю чай, чтобы вы согрелись, – сказала она и, развернувшись, удалилась.

Недоумевая, я посмотрела на Мелиссу.

– Прости, она не привыкла к гостям, – пояснила та.

– У нее ведь кафе. Разве это не предполагает постоянного взаимодействия с гостями?

– Обычно делами кафе занимается мой отец или кто-то из наемных работников из близлежащих деревень. Однако в последние месяцы нам не удалось найти никого подходящего. Кстати… – Мелисса прищурилась и направила задумчивый взгляд на арку, закрытую шторой из бусин. – Мама, а где папа?

– Он пошел за продуктами. – Женщина внезапно появилась в зале с большим подносом в руках, и я перевела взгляд на его содержимое. На нем стояли две большие чашки душистого чая, две тарелки с румяными лепешками и закуски на любой вкус. – Давайте, присаживайтесь.

– Пойдем, – позвала Мелисса, указывая на столик у окна. – Этот стол – мой любимый. С видом на горы, – с улыбкой сказала она. – В этом году зима порадовала нас снегом, который, кажется, не собирается прекращаться… А ты любишь зиму и снег?

– Не знаю, наверное, – пробормотала я, присаживаясь за стол. Мелисса села рядом со мной, а ее мать, поставив поднос на стол, заняла место напротив нас. Несмотря на всю красоту зимы, я не могла ее любить из-за неизбежных высоких расходов на отопление, которые она за собой влекла. Зимой я и Октем старались найти дополнительные источники дохода, а в качестве меры экономии мы включали отопление только в гостиной, используя эту комнату и для сна. Было бы не так обидно, если бы дома было тепло. Но из-за ужасной теплоизоляции квартира не прогрелась бы, даже если бы мы разожгли костер прямо в комнате.

– Куда именно ты направляешься? – спросила Мелисса, ставя передо мной чашку с чаем. – Держи, ешь лепешку. Эта с картошкой… А я больше люблю с сыром. Мама сама печет. Попробуй, очень вкусно, пальчики оближешь… Да, мама?

– Приятного аппетита, дочка, – сказала женщина, покачивая головой. Она обращалась к дочери, но ее взгляд был прикован ко мне.

Я негромко прокашлялась, готовясь ответить на вопрос Мелиссы.

– Сюда… – Я осторожно достала из кармана пальто скомканную бумажку. Флешка на мгновение оказалась на диване, но я тут же подхватила ее и убрала обратно.

Мелисса удивленно посмотрела на бумагу с адресом.

– Ого, – сказала она. – Это далеко от города. Это далеко даже от деревень Кайрадага.

Пригубив горячий чай, я обожгла кончик языка. Робко взглянув на женщину, я повернулась к Мелиссе.

– Правда? А где именно это находится?

– Знаешь ли ты, дочка, откуда происходит название Кайрадаг?

Сидящая напротив меня женщина, которая своим поведением вызывала у меня беспокойство и страх, впервые заговорила со мной. Я попыталась скрыть удивление, предполагая, что у нее на то могли быть свои причины.

– Нет, – ответила я, переводя взгляд на ее голубые глаза. – Честно говоря, я здесь никогда не была и не слышала об этом месте раньше.

Женщина выпрямилась и расправила плечи, а на ее лице появилось серьезное выражение.

– Название горы происходит от слова «Каира». Исторически сложилось так, что местные жители называли гору Каира Дагы, а со временем это название трансформировалось в Кайрадаг. Слово «Каира» означает большой и нетронутый лесной массив, расположенный между двумя озерами.

– Здесь есть озеро? – удивленно спросила я. Несмотря на то что я засыпала на уроках географии в старших классах, я хорошо справлялась с этим предметом, и большая часть информации до сих пор хранилась в моей памяти. Я знала о ближайших к этой местности озерах и природных парках, окружающих их, и могла бы перечислить их названия. Однако я никогда не слышала об озере в Кайрадаг.

Мелисса покачала головой.

– В прошлом территория между Абантом и расположенным здесь озером была известна как Каира. Озеро Абант пользуется большой популярностью среди туристов, а на нашем озере посетителей немного. Возможно, поэтому ты не слышала о нем. Оно не включено в учебную программу из-за незначительной исторической и культурной ценности. Время от времени сюда приезжают документалисты и операторы, работающие над фильмами о дикой природе, на больших машинах, но они покидают это место до наступления темноты.

– Почему?

– Из-за леса. – Мелисса откусила большой кусок лепешки и запила ее глотком чая. – Там, наверху, сохранилась дикая природа. Зима приходит сюда рано, а уходит поздно. В теплое время года ведется строительство дорог и парков, но содержать их зимой бывает сложно. Кроме того, их разрушают дикие животные.

– А как же местные жители? Как же они тогда живут в горах?

– Они запасают продукты на год вперед, а выходя из дома, держат в одной руке винтовку, – сказала Мелисса, а затем рассмеялась. – У нас есть винтовка, смотри, вон она. – Она указывала на огромную коричневую винтовку, висевшую на стене. Рядом с ней лежали гильзы. – Волки обходят эту территорию стороной, но медведи и стаи шакалов время от времени спускаются в эти края. Однажды недалеко отсюда медведь атаковал снегоуборочные машины и ранил работника муниципалитета, а потом тот же медведь разнес нашу заднюю дверь. Позже на дороге его сбила машина. Той ночью произошла цепочка несчастных случаев.

Куда я попала? Этот убийца скрывается в таком же диком месте, как и он сам. Кроме того, мне кажется, я помню тот день, когда происшествие, о котором рассказала Мелисса, попало в новостные и газетные заголовки. Это произошло относительно недавно. Октем собирала досье с информацией о происшествии для газеты, в которой она проходила практику. Я вспомнила ее папку с фотографиями и интервью, которая лежала открытой на столе в гостиной. Так как папка была в свободном доступе, я бегло пролистала ее.

– Адрес, куда ты направляешься, – это дом у озера, – сказала женщина. В ее прищуренном взгляде читались сомнения.

Затем Мелисса встала, перегнулась через меня, протерла рукой запотевшее стекло и указала на снегоуборочную технику, припаркованную за углом. Из бытовки выходил мужчина, одетый в форму с неоновыми полосами и в жилетке поверх нее.

– Видимо, сегодня смена дяди Сеита.

Я допила чай и поставила чашку на стол.

– Большое спасибо за чай и лепешки.

– Ты ничего не съела, – проворчала Мелисса. – Мамочка, давай упакуем две лепешки для Караджи? Они согреют ее, когда она доберется и поест.

– Я положу, дочка. – Женщина отвела от меня взгляд, поднялась с места, взяла одну из тарелок с лепешками и направилась, как я поняла, в сторону кухни.

– Мне неловко обедать за ваш счет. Мне будет неудобно, если я уйду, ничего не заплатив, – сказала я, прощупывая почву.

– Не говори глупостей, Караджа. Ты наша гостья. – Мелисса встала и рассмеялась. – Пойдем поймаем дядю Сеита, пока он не уехал, чтобы подвез тебя.

В знак согласия я кивнула. Поднимаясь из-за стола за Мелиссой, я размышляла о том, какой она замечательный человек, несмотря на то что ее мать немного странная. В подобной ситуации я обычно искала бы что-то подозрительное, но здесь, в кафе у подножия горы, невозможно было думать о плохом. Единственным источником моих плохих мыслей был человек, который жил на вершине этой горы.

– Я возьму твой чемодан, – сказала Мелисса, натягивая на голову шапку и направляясь к двери. Через секунду я услышала звон колокольчика от захлопнувшейся двери и крик Мелиссы, доносящийся со двора: – Дядя Сеит, стой! – Из окна я видела, как мужчина по имени Сеит, увидев Мелиссу, с улыбкой выскочил из машины.

– Остерегайся волков.

Голос, прозвучавший рядом с моим ухом, заставил меня вздрогнуть. Я отступила на два шага назад, хлопая глазами, и посмотрела на женщину с ледяными голубыми глазами, обведенными черной подводкой. Эта женщина вообще моргает?

Она протянула мне пакет.

Я растерялась, не зная, что сказать.

– Спасибо, – поблагодарила я, забирая пакет. В тот момент, когда я собиралась заглянуть в него, снова раздался звон колокольчика. В дверном проеме показалась Мелисса. – Давай, Караджа, дядя Сеит сейчас поедет!

Кивнув я глубоко вдохнула и пошла к выходу. Дойдя до двери, я обернулась и еще раз посмотрела на женщину. Странная. Когда она сказала «остерегайся волков», имела ли она в виду именно волков? Я надеялась избежать встречи с животными. Моей целью было просто подняться наверх и поговорить с этим парнем. Ну или поругаться. Мысли о нем заставляли меня злиться, и я непрерывно боролась со своими эмоциями.

Что я вообще тут делаю? Такой вопрос мне стоило задавать себе.

– Караджа, это дядя Сеит, – сказала Мелисса, представляя мне бородатого мужчину лет пятидесяти. Выражение его лица было серьезным, но, когда он взглянул на меня с улыбкой, я подумала, что он, должно быть, просто устал.

– Садись, дочка. Ты едешь к озеру наверху, правильно?

– Да, – кивнула я. – Вам по пути? Если это далеко, то я не хотела бы создавать трудности.

– Эта машина создана для того, чтобы преодолевать трудности, – рассмеялся мужчина. – Давай твой чемодан.

Я взяла черный чемодан, который лежал между нами, и протянула ему. Господин Сеит подошел к машине, закинул его внутрь и сказал:

– Поехали. Пора выезжать. У меня началась смена.

Я повернулась к Мелиссе; ее фиолетовая шапка и волосы были усыпаны снежинками.

– Надеюсь, подъем в гору будет не трудным, – сказала она с широкой улыбкой, протягивая ко мне руки. Когда она внезапно обхватила меня за шею и крепко обняла, мои руки от неожиданности безвольно повисли в воздухе.

– Спасибо за все, Мелисса, – поблагодарила я, делая шаг назад и пытаясь улыбнуться. – И за лепешки тоже.

– Ешь на здоровье и с удовольствием. – Она произнесла это с выразительным выражением лица, слегка раскачиваясь на месте. – Может быть, ты еще заглянешь к нам на обратном пути?

– Почему бы нет?

Господин Сеит помахал Мелиссе и сел на водительское сиденье. Взобравшись по ступенькам в высокую машину, я села на переднее сиденье и закрыла за собой дверь.

– До свидания! – крикнула нам вслед Мелисса.

С оглушительным шумом машина покинула стоянку и выехала на горную дорогу, окруженную рядами деревьев. Уже в начале нашего пути, когда мы въезжали в лесной массив, стало значительно темнее. Деревья достигали колоссальных размеров, и, несмотря на отсутствие листьев, снег, покрывавший их макушки, казался непреодолимым препятствием для солнечного света.

– Откуда ты? – спросил господин Сеит, натягивая на голову шапку. Он замерз. Казалось, становилось все холоднее и холоднее.

– Я родилась и выросла в Стамбуле, – ответила я ему. – Но моя мама родом из Болу.

– Вы, молодежь, правильно рассуждаете. Остается загадкой: родина – это место, где ты родился и вырос, или же место, откуда происходят твои отец и мать… – Господин Сеит рассмеялся, а затем несколько раз кашлянул, повернувшись к окну.

Все вокруг было черно-белым. Чернота деревьев резко выделялась на фоне снега, окутавшего дорогу и чащу. Дорога была настолько узкой, что было непонятно, где можно остановиться при встречном движении, а густая чаща не давала возможности съехать на обочину, особенно такой большой машине.

Я достала телефон. Не было ни сообщений, ни пропущенных звонков. Нужно ли было сообщить Али Фуату Динчеру, что я здесь? Мне стоило взять у него номер телефона этого парня, позвонить ему и сказать, чтобы он ехал в Стамбул, и все бы уладилось. Не обязательно было тащиться сюда. Я тяжело вздохнула. Эта ситуация начала вызывать у меня тревогу. До сегодняшнего утра для меня все было очевидно, но теперь в моей голове царила полнейшая неразбериха.

Может, я совершаю ошибку?

Я не поверю никаким словам, если они не будут подтверждены достоверными фактами и неопровержимыми доказательствами, независимо от ситуации.

Около получаса господин Сеит расчищал путь, поднимаясь в гору, после чего мы выехали на ровную дорогу. Там она разветвлялась в две стороны. Не выключая двигатель, господин Сеит остановил машину.

– Пройдешь отсюда – и озеро окажется прямо перед тобой, – сказал он, указывая налево. – Я должен ехать прямо, дочка. Хочешь, чтобы я пошел с тобой?

– Не беспокойтесь, я доберусь. – Я взяла пакет, лежащий у меня на коленях, и чемодан. – Большое спасибо, что привезли меня сюда.

– Пожалуйста. Береги себя. Это тебе не Стамбул.

Я кивнула и осторожно вылезла из машины. Господин Сеит не трогался с места, пока я не перешла дорогу и не повернула налево. Через некоторое время, услышав позади себя звук двигателя, я поняла, что он поехал дальше.

– Молодец, Караджа, – пробормотала я себе под нос. Окинув взглядом чемодан, я закатила глаза. – Еще и чемодан притащила, браво! Что ты скажешь, стоя лицом к лицу с убийцей твоего брата? Что приехала к нему в гости на пару дней?

Я обладала удивительной способностью попадать в самые нелепые ситуации. На протяжении всего детства я была единственной причиной проблем, которые сваливались на мою голову. Кроме одной. В тот злополучный день все обстоятельства сложились против меня, превратив меня в жертву.

Я поклялась себе, что никогда больше не проявлю той слабости, которая овладела мной в тот день.

До прибытия сюда я не подумала, что скажу при встрече этому человеку. И как это будет выглядеть? Я намеревалась постучать в дверь и попросить его выйти на пару минут. Возможно, его удивит мой визит, но каменное лицо с резкими скулами все равно не выдаст никаких эмоций. Пожалуй, я скажу, что утром разговаривала с его тренером и у него есть определенные подозрения и план действий. Несмотря на то что он не говорил об этом напрямую, у него ведь должен был быть какой-то план, разве нет? Да, должен быть. Он не мог просто так распахнуть двери своего окружения и впустить меня, как бродячую собаку, без тщательно продуманного плана.

Мне интересно, каким будет это окружение. Где жил мой брат? Где тренировался перед поединками? Я не стала просить у адвоката его вещи, я вообще ничего не просила. На протяжении всего судебного процесса моя личность и внешность оставались конфиденциальными. Может быть, я могла бы пойти и посмотреть на место, где он жил…

Или не могла. Как я могла это сделать?

На протяжении долгих минут я шла по дороге, погруженная в монохромный мир высоких деревьев и снега, скрывающий все, что находилось за его пределами. Меня охватило беспокойство, не ошибся ли господин Сеит, не отвез ли меня не туда, куда следовало. Вдобавок ко всему холод пронизывал меня до костей, хотя на мне была теплая одежда. Ветер бушевал так, словно пытался сорвать ее с меня.

Уловив шорох вблизи, я затаила дыхание и замерла. Страх сковал меня, я не могла даже сглотнуть. Откуда доносится этот звук? Внизу я наслушалась страшных историй о медведях и волках, и теперь тревога сжала мое сердце. Здесь не было никаких домов! И озера здесь тоже не было. Этот Сеит высадил меня не в том месте.

Я ничего не видела, но слышала чье-то дыхание и движение. В тот момент все вокруг меня словно закружилось в безумном вихре. Я заметила дерево с толстым стволом, на которое можно было забраться; до него было не менее двух метров. Шуршание шагов по снегу звучало так близко, что казалось, будто кто-то идет прямо за мной, а холодное дыхание, которое я, казалось, ощущала на шее, заставляло кровь стынуть в жилах.

Собравшись с мыслями, я быстро придумала план: отсчитать от трех, на счет «один» бросить пакет и чемодан, рвануть к дереву и максимально быстро взобраться на него. Я надеялась, что если это волк, то он не сможет вскарабкаться на дерево, а если медведь – что его рост не будет выше двух метров.

Три… Я уже слышала, откуда доносится звук. Кто-то находился не прямо за моей спиной, а левее, между деревьев.

Два… Медведи передвигаются на четвереньках? Краем глаза я заметила, что животное обладало внушительными размерами, но, как мне показалось, это был не медведь.

Один… Едва пакет и чемодан выскользнули из моих рук, я бросилась к дереву, стараясь бежать максимально быстро. Опираясь ногой на ствол и стараясь уцепиться за две верхние ветки, я увидела, как дикий зверь приближается ко мне, разинув пасть, готовясь вонзить клыки. Я отчаянно пыталась подняться выше, но моя нога оказалась в пасти зверя; его зубы вцепились в правую голень. И только внезапный волчий вой отвлек его, заставив отпустить ногу. Сжав зубы и собрав все силы, я ухватилась за верхнюю ветку, подтянулась и оказалась на высоте полутора метров над землей.