Повесть о настоящем Карабасе Барабасе

В прохладном помещении бывшего зернохранилища, ставшего школой, пахло воском и сушёным инжиром. Десять мальчишек и девчонок, склонились над деревянными счетами и листами бумаги, скрепя перьями или карандашами проклиная того человека кто придумал чернила, да и учебу вообще.

Отец Марко стучал тростью по карте Средиземного моря:

– Дети! Кто покажет мне все крупные острова Средиземного моря, тот сегодня будет отпущен с уроков пораньше. – Закинул свой последний козырь святой отец.

Бартоло потянул руку вылезая из штанов, ведь он давно знал все острова окружающего их моря, благодаря презенту деда, а на половине из них он побывал, ну или проходил мимо.

– Бартоло, тебя это не касается, ты лучше дописывай сочинение, по твоей теме. Не забывай про грамматику и каллиграфию, ведь на английском языке, говорит пол мира.

– Да отче, – и Бартоло продолжил писать сочинение о Троянской войне, вспоминая её эпических героев и чокнутых цариц, по его глубокому убеждению, из-за которых и началась эта война.

Мало того, этот святой отец, на которого можно мешки грузить, заставлял их читать сочинения про эту войну на латыни!!! Но хорошо, что латинский язык он постоянно слушал на проповеди в церкви, читал псалтыри и Евангелие на латыни и более-менее его уразумел. К тому же папа с мамой дома говорили не только на мальтийском, но и на итальянском языке, а также вездесущая ватага рыбаков, научила его неплохо ругаться и понимать свой собственный итальянский язык, присущий портовым городам и их окрестностям. Но это был его любимый язык, язык его предков.

С появлением в Мелихе школы, как-то сразу прекратились детские шалости, дети в возрасте от семи до двенадцати лет исчезли с улиц, перестав распугивать своими криками и ураганным перемещением местных жителей, их котов и куриц, которые расхаживали посреди дорожек.

Отец Марко, установив время учебы с восьми утра до полудня, времени, когда на колокольни церкви ударит колокол, не распускал детей, а устраивал им маленький лекторий по другим наукам, которые не входили в его учебный план.

По часу на урок, и вот уже дети считали, писали, запоминали иностранные слова, могли даже говорить на них. Но лидером по успеваемости среди школяров был конечно Бартоло. Знания он впитывал как губка, а дома с мамой он повторял пройденное, а отец, сурово сдвинув брови, с серьёзным видом спрашивал – Это точно так? Или ты сочиняешь.

– Не пап, это так и есть, отец Марко так и говорил и, для усвоения предложил рассказывать всё родителям, да так что бы они поняли, – честно отвечал на вопрос отца Бартоло.

Отец был доволен сыном. На время учебы в школе он не брал его на промысел, но, когда они выходили в море, там отец начинал свою учебу. В море своя математика, состоящая из румбов на компасе, углов курса, скорости судна и вычисления времени прибытия с одной или другой скоростью, при этом учитывая течения и встречные ветра.

Так, знания, полученные в школе, плавно укладывались в голове мальчика, а в море они перерастали в практику и умение быстро складывать в голове немудренные цифры и определять счисления курса лодки. Даже бывалые рыбаки, которые просто жили морем, с уважением стали относится к молодому человеку, который доказывал им, что с математической точки зрения, удобнее отклонится от прямого курса в сторону, попасть в прибрежное течение и используя его скорость, быстрее прийти домой, чем идти прямым курсом, борясь с волной и этим самым течением.

Стараниями, отца Стефана, и отца Марко, и судя по всему, по их неоднократных просьбах, направленных к святым отцам Ордена Святого Иоанна, как-то под вечер, из столицы острова, прибыла в Мелиху небольшая повозка, запряженная худосочной лошадкой. Под управлением, такого же возницы. Возок был накрыт пыльной рогожей по краям подвязанный к кузовку транспортного средства.

По пыльным дорогам острова, без особой спешки, прибыли книги из библиотеки Ордена, а также собранные прихожанами Валетты, для богоугодного дела, – обучение детей рыбаков Мелихи. Это был практически королевский подарок, который был разгружен возле зернохранилища, перенесен во внутрь силами школяров и складирован для дальнейшего разбора.

Так в Мелихе появилась первая, за всю историю острова Мальта, народная школьная библиотека. Большая часть книг, была в истрепанном состоянии, порванные страницы, погрызенные мышами обложки, с потрепанными переплетами и нечитаемыми на них надписями.

Всё свободное время школяры перебирали, эти манускрипты деля их под руководством отца Марко и отца Стефана по категориям. Духовную литературы откладывали в одну сторону, книги по учебе и различным наукам в другую, а всякую беллетристику и светское чтиво в третью. Помимо этого, два монаха, как ученые мужи определяли, несут ли свет истины и знаний некоторые зачитанные до дыр экземпляры, либо их стоит спрятать куда подальше, чтобы не занимать умы страждущих знаний детей, сведениями о взрослой жизни. Не одно поколение сбившего детей и подростков с пути истинного. И таких экземпляров набралось немало, ведь жители Валетты избавлялись от ненужного хлама, при этом сами себя внутренне уверяли, что делают добро – долгое и вечное.

В соседней маленькой деревушке Хемхия, что расположена на берегу моря, примерно в трех милях, юго-восточнее Мелихи, проживала семейная пара – Алехандро и Лидиа Паоло. Они поселились в этой деревушки около двадцати лет назад, приплыв в поиске уединения в маленькую Мальтийскую деревушку. Вроде что тут такого, у каждого человека свой выбор. Согласно неписанному закону деревни, никто не лез им в душу, пытаясь узнать причину переселения, однако жители Хемхии сразу полюбили эту семейную пару и, было за что.

Алехандро Паоло, будучи рожденный в семье греческого купца на берегу Коринфского залива, был очень маленького роста, в результате полученной травмы в самом младенчестве. Ни один доктор не взялся лечить его заболевание, и в итоге хоть какого-то лечения, он остался небольшого роста, на кривых ногах, но с пропорциональными телу, сильными руками. Его лицо было приятное и гармоничное как у античных героев. Отец его научил профессии скорняка и, мальчик с детства в меру своих сил, делал разные поделки из кожи и дерева, которые может и в хозяйстве не нужны были, но ублажали взгляд как часть домашнего интерьера.

Лидиа, тоже, как и муж. была на лицо мила, сложена пропорционально, однако, как уверял Гиппократ, страдала «Священной болезнью», которую так же, увы, лечить не могли.

Она была из семьи Афинского ремесленника и честно говоря была обузой для родителей и многочисленных братьев и сестер. Так как она практически не ходила, а каждый шаг давался ей с болью и трудом, родители, недолго думая, соорудили ей коляску, на которой вывозили девочку, а потом и девушку на улицу, приторочив спереди банку для милостыни. Сердце Лидии печалилось от своей, как ей казалось никчемности и сидя в коляске на улице и, наблюдая как редко, прохожие кидали ей лепты. Она решила хоть как-то изменить свою жизнь. Первым делом она научилась читать, потом считать, но в уме, так как руки её плохо слушались посыла из головы и писать ей было тяжело, да и не на чем, честно говоря.

Теперь, сидя на улице и получая милостыню, она читала книги, все, которые ей удавалась выклянчить у родных и знакомых, прохожие стали интересоваться что она читает, но заводился душевный разговор и люди думали, что они разговаривают с каким-то философом. Так ведя душеспасительные беседы с прохожими, она, умная и красивая девушка, именно получала эту милостыню, а не просила.

Что это? Девушка красавица, будет просить деньги у каких-то неграмотных горожан и крестьян. Но свершилось обратное, горожане и крестьяне наоборот, стали приносить ей и класть в баночку больше монет. Соседний булочник, считал своим наиправёйшим долгом угостить девушку свежими сладкими крендельками, а молочница наливала ей в небольшую кринку молока и смиренно ждала, когда она допьет молоко в прикуску с крендельками, надкусывая их своими ослепительно белыми, как выпитое ею молоко, зубами.

Жители квартала, а потом и города, стали считать её чуть ли не живой святой, посланную им свыше для исправления их заблудших душ. Родителям Лидии, местные жители, стали издалека, ненавязчиво, намекать, что негоже святого человека, вот так возить в коляске и заставлять просить милостыню. Как оказалось, решение этой проблемы и избавления от всеобщего порицания, жило на другом конце их города и не подозревало, что жизнь, может дать такого зигзага, о котором никто и не помышлял.

Однажды, Алехандро по какой-то надобности попал в квартал, где практически проповедовала Лидиа, сидя в своей коляске. Он сразу обратил внимание, что перед ним сидит молодая и красивая девушка, но чуть скрученная спина, укрытая шалью, не позволяла ей свободно двигаться и жестикулировать руками. Алехандро понял, что девушка, так же больна, как и он. Он смиренно подошел к её коляске и спросил – леди! Вы тут постоянно сидите?

– Да, молодой человек, я сижу тут уже более 10 лет, вот на этом самом месте.

– А можно я вас покатаю по городу? –вдруг вырвалось у юноши, так случайно и искренне, что Лидии даже понравилось предложение молодого человека.

Да плевать куда я поехала с этим парнем, я же за всю жизнь дальше этой улицы не ездила – подумала девушка.

Перед ней стоял неказистый молодой человек, правда не с телом атлета, но почему-то он ей понравился больше чем Аполлон. – Вези свою добычу, о благородный рыцарь, – весело крикнула Лидиа.

И он её повез. Прохожие расступались перед ними, а они увлеченные собой и пустяшной беседой никого не замечали. Улыбки и, слезы добра, сопровождали их весь путь, собаки подбегали лизнуть руку девушки, а коты желали им счастья, своими слегка прищуренными на солнце глазами, будто знали человеческую жизнь наперед.

И вдруг перед взглядом Лидии открылось чудо – залив Сароникос. Лидиа никогда раньше не видела море, она его слышала, она его чувствовала, она им дышала, когда ветер дул с моря, но никогда не видела.

Это зрелище поразило её до глубины души, до самых закоулков её трепещущей натуры.

Море ей улыбалось. Бирюзовая вода у берега и ярко голубая дальше от него, с небольшими волнами равномерно плескалось о каменный мол, на который они с Алехандро забрели.

Ласковый ветер растрёпывал её волосы, она зажмурила глаза и протянула руки к солнцу, получая от природы то, чего она была лишена все эти годы. Развалины древних храмов, стоявших неподалеку в окружении стройных кипарисов и кривых оливковых деревьев, и будучи всегда суровыми на вид, в этот день казались милыми, ну слегка недостроенными игрушками, взирающими на реинкарнацию Афродиты и Аполлона. Одна шальная волна, немного больше чем все остальные, разбившись о камень мола, обдала их брызгами, которые попали почему-то только на лица молодых людей, а теплый ветер раскидал капельки воды по щекам, и немного смочив глаза, тут же высушил их своим теплым порывом.

Ааааааа!! – вскинув руки к морю и солнцу, радостно закричала Лидиа, заглушив своим счастливым криком гомон чаек. Ей никто не мешал, она была свободна, она была в забытье от своих болей и болезней, а рядом с ней стоял бог красоты и доброты, который то же улыбался и радовался её реакции на море, радовался, что Бог послал ему смелость украсть её с улицы, был счастлив от того, что она была счастлива и готов был увести её ещё дальше от этих мест.

И Алехандро, будучи переполненный новыми чувствами, наклонился к губам Лидии и нежно поцеловал их, и уже смущаясь хотел отстранится, но нежная рука девушки обвила его голову и не отпускала пока молодые люди не насытились своим первым в жизни поцелуем.

Так они стояли на моле, Лидиа даже привстала с коляски, облокотившись на бережно подставленную руку Алехандро, и молча глядели в море ожидая вселенского заката солнца. Они молчали и улыбались. Ничего говорить не нужно, их сердца общались между собой, задавая друг другу вопросы и отвечая на них же, вызывая улыбки и смущения на лицах молодых, в унисон перешептыванию сердец.

Но всё, когда ни будь кончается, к молу где стояли уже два влюбленных сердца, подбежали родители девушки, добравшиеся до окраины города в поисках дочери.

Невидимая стена остановила их у самого начала каменной насыпи, не давая им высказать своё неудовольствие поведением дочери. Но шальная мысль, прилетела в голову отца, что этот скорняк, и есть решение его проблемы с содержанием Лидии.

Вот к этим людям и решил обратиться святой отец Марко, собирая небольшой кожаный мешок, которым обычно пользуются пилигримы, совершающие паломничество от монастыря к монастырю по всей Европе.

– Бартоло мальчик мой, подойди ко мне, у меня есть для тебя важное задание, почти боевой приказ, – позвал мальчика монах.

– Да отче, что случилось, готов выполнить любой приказ мой команданте. – весело вытянулся в струнку озорник и приложил руку к голове отдавая честь монаху.

– Ты не в армии сынок, и к том уже, если у тебя нет треуголки, руку не прикладывают, всё то вас учить надо – молодёжь, – пробурчал монах.

Монах повесил на спину Бартоло мешок и, бережно расправил кожаные лямки на плечах.

– Ты наверно знаешь в Химхии семью скорняка Алехандро? – Начал нравоученье монах. – Так вот, отдай ему этот мешок и скажи, чтобы он сделал переплеты и обложки книгам, ну там подклеит что, подошьёт, короче он знает. Как сделает пусть даст знать, я приду и заберу книги и расплачусь с ним. Вот тебе две монетки задатка мастеру. Справишься, не подведёшь меня? Книги очень дорогие и редкие, надо их привести в порядок.

– Всё сделаю отче – и с этими словами он резво развернулся и побежал в сторону деревни.

Примерно на окраине деревни Химхии, на пыльной дороге стояли два деревенских парня, перегораживая Бартоло дорогу.

– Куда ты так торопишься суслик, – оскорбительно с ухмылкой произнёс один из парней.

– Какой-то у тебя мешок тяжелый, давай лишнее вытащим, продадим, а деньги поделим – нахально заявил второй парень и сделал шаг к остановившемуся напротив Бартоло.

Это не просто задиры, это грабители прямо с большой дороги, – подумал мальчик.

– Не вами дано, не вами забрано будет, – нагло произнёс Бартоло, понимая, что драки не избежать и сплюнул сквозь зубы перед босыми ногами пацанов на пыльную дорогу.

Так плеваться, умели все мальчишки Мелихи, перешедшие планку жизни – драться или не драться. Они же теперь взрослые, помогают отцам в море, кормильцы семьи и наследники дела. Поджарые и крепкие, некоторые даже носили на поясах ножи, с которыми работали в море на лодках, повышая свой статус среди рыбаков. Серьезные парни, не то что крестьяне из соседних деревень.

Один из парней, ждал что-то подобное, был бы повод и, не долго сомневаясь размахнулся своим кулаком и как дубиной нанес круговой удар… по воздуху.

Бартоло с мешком подсел под его руку, тяжесть мешка дала возможность провести маневр быстрее, и без всяких сомнений зарядил свалим мозолистым кулаком, деревенщине между ног, после чего сделал под шаг в лево и оказался у драчуна сбоку.

Это была победа, пока только над одним разбойником с деревенской дороги. Этот начинающий Робин Гуд, согнулся пополам, схватился руками за причинное место, потом молча упал на колени, а когда завалился набок, заверещал так, что залаяли все собаки его маленькой деревни.

Второй, видя фиаско своего напарника, с криком – ах ты ж сука, – вытащил из-за пазухи дубинку рванул на Бартоло. Однако под ноги он не смотрел, и спотыкнувшись об первого малолетнего бандита, грохнулся носом прямо в ноги Бартоло.

Не дав ему подняться, наш юный герой, наклонился над пытающимся подняться подельником, коротко без замаха, открытой ладонью ударил по затылку, заросшему сальными и немытыми волосами. Тот хрюкнул и молча завалился на первого бандита, уже переведшего свой вой в скулеж.

– Не вам козлопасам драться с рыбаками – сплюнул рядом с ними Бартоло и, развернувшись потрусил к Алехандро.

Да, это уже был другой Бартоло. Он подрос, окреп на тяжелой работе, его руки стали мозолистыми и сильными, он раздался в плечах. Рыбаки из его ватаги научили его не бояться драки, немного натаскали грязным приемчикам из кабаков побережья. А что? Парень должен уметь себя защищать.

Лука смотрел на такие нравоучения положительно, ведь он сам иногда показывал сыну, различные приёмчики, которые подсмотрел у своего тестя и наставника Николо. Мужчина должен уметь постоять за себя, да и в жизни пригодится.

Но только для мамы он был всё тот же Бартоломео, любимый первенец, всё такой же маленький и улыбающийся, несмотря на то, что скоро будет выше Марии.

Быстро найдя дом скорняка Алехандро, Бартоло постучал в дверь, а когда она открылась, он сначала не увидел кто открыл дверь, а когда опустил глаза, то с удивлением обнаружил мужчину маленького роста, одетого в серую рубаху и штаны, с одетыми на босу ногу башмаками на деревянной подошве, но с красивым кожаным верхом. Мужчина ему улыбался открытой улыбкой, у него было доброе, слегка небритое лицо, а голова была острижена под ёжика.

– Дорогой кто там? – немного певуче донеслось из нутра дома, женским добрым голосом.

– Я так думаю это работа прибежала, – подмигнул Алехандро Бартоло и запустил его в дом.

Ознакомившись с объемом работ, забрав мешок с книгами и задаток у мальчика, он пригласил его в большую комнату попить чаю с вареньем.

Бартоло согласился, он сел на единственный стул, на котором не было подушек, а Алехандро засуетился с чайником. Мальчик с удивлением рассматривал обстановку в комнате. Вся мебель была нормального размера, однако ручки на шкафчиках были перенесены вниз, для удобства хозяина. Все стулья округ стола были любовно уложены подушками одна на другую, что бы Алехандро мог сидеть вровень с Лидой или гостями.

Но больше всего мальчика, умилила – Приступочка!! Почти такая же как у деда в доме, и её активно пользовали, сей предмет мебели стоял рядом с кухонным столом и намекал на то, что великаны тут не живут.

Лидиа вошла незаметно, когда юноша и мужчина, после первой чашки чая, о чем-то спорили, доказывая что-то друг другу.

– О чем у вас, мальчики, великосветская беседа? – улыбнувшись спросила женщина.

– Мы ведем философский диспут о фразе Сократа – «Я знаю, что ничего не знаю» – первым заговорил хозяин, – но к моему удивлению сей юный муж мне доказывает, что это сказал Демокрит.

– Да да, – поддакнул Бартоло мужчине.

– Успокойтесь, кто сейчас знает, кто это сказал, прошло может тысячу лет, свидетелей нет, а остальное могли и придумать, – многозначительно успокоила всех женщина.

Когда они допили чай, и Бартоло вышел за забор их дома, Лидиа посмотрела вслед мальчишке и сказала – очень умный мальчик, не погодам, далеко пойдет если не убьют на какой-либо войне.

– Да вряд ли, он пацан боевой, – вспомнил дикий вой на околице деревни, раздавшийся буквально за две минуты до прихода мальчишки.

Через два дня, ночью, на берегу моря возле Химхии, стояли и разговаривали два субъекта, одни из которых был завернут в темный кожаный плащ, а второй незадачливый Робин Гуд с большой дороги.

– Если ты не смог укокошить этого маленького гадёныша, то верни задаток, – говорил словно сквозь зубы мужчина.

– Зачем возвращать, я всё сделаю на днях, он пожалеет, что на свет родился – произнёс малолетний бандит, а сам про себя подумал, что денег всё равно нет, он их промотал с приятелем.

Но додумать он не успел, легкое движение и кинжал рассек юноше горло, он схватился за него пытаясь остановить кровь, но в этот момент тяжелый сапог ударил его в грудь, и несостоявшийся бандит упал с камней в море и ушел на дно.

Глава 9

9. Я знаю, что ты – ничего не знаешь.

– Бартоло, хватит крутиться, и вообще иди к доске – обратился к своему ученику святой отец.

– Йес сэр, – вскочил со своего места озорной мальчишка и чуть ли не строевым шагом пошел к учителю.

Мальчишки и девчонки захихикали, видя картину того, как Бартоло, вскочив со своей табуретки вытянулся как солдат и попытался отчеканить шаг, но запнулся об неровности земляного пола, и чуть не растянулся, но каким-то чудом смог удержать равновесие и смог добраться до кресла монаха, не строевым шагом как задумал, а чуть ли не в припрыжку.

– Ну раз ты заговорил на английском, вот тебе задача. Пять лье, это расстояние во Франции от Дувра до деревни, скажем Альфа. – Начал сочинять задачу отец Марко. – Скакать на лошади неизвестно сколько часов, хотя известно, что лошадь скачет одну Английскую милю за 1 час, – продолжал святой отец, – сколько времени надо доскакать до деревни. Дай мне ответ, как в лье, так и в милях, но я хочу, чтобы ты рассуждал в слух, чтобы все, в том числе и я, могли бы понять логику твоих рассуждений. – Наконец закончил своё сочинение святой отец.

Бартоло, немного обалдев от такой каверзной задачи, начал свои рассуждения. – Тут надо для начала лье перевести в мили………. Таким образом, путем вычисления мы получаем, что одно лье, это 3.45 мили…….. Ответ в задаче примерно 17 часов с четвертью. – Выдохнул Бартоло.

– Молодец Бартоло, ты решил задачу правильно и неправильно одновременно. – Начал рассуждать святой отец. – По математике, это совершенно верно, но лошадке надо отдохнуть, попить по дороге, пощипать травку, а это брат, время. Ты же в море примерно рассчитываешь время по скорости, – продолжал наставник, – но ты же и учитываешь течение и снос курса судна из-за ветра, вот и по суше так, надо учитывать реальную возможность животинки – Божьего создания, – закончил своё объяснение отец Марко.

– Но вы же не сказали, что надо учитывать время на лошадиный обед, – возмутился мальчик.

И вся группа школяров грохнулась от смеха, даже строгий отец Марко, засмеялся и прослезился от Лошадиного обеда.

– мальчик мой, – начал святой отец, – успокаиваясь, – не существует Лошадиного обеда, есть время кормления животного, – сказал отец Марко и со всей группой опять засмеялся.

– Ладно дети, всё, хватит смеяться, ещё неизвестно, что бы вы ответили. – Успокоил всех отец Марко. – Ну раз ты всё перевел в английские мили, то переведи пожалуйста Бартоло, ответ на английский, а также на итальянский языки, – дал новое задание наставник.

Ну куда деваться бедному школяру, под пристальным взглядом учителя. И, Бартоло немного подумав, пересказал ответ сперва на английском, а потом и на итальянском языках.

Дети смотрели на него с восхищением, вон какой умный у нас в деревне, к тому же рыбак, с отцом рыбачит какой год подряд.

Выслушав ответ мальчика, отец Марк произнёс, – молодец Бартоло, очень похвально, сегодня ты уроки можешь не делать, занимайся чем хочешь, но лучше сгоняй к Алехандро и узнай, как у него идут дела. Ну а остальным… – дети замерли в ожидании великого изречения, – остальным, дабы освежить вашу память, написать ответ Бартоло, на одном из языков, какие я успел вам преподать, можете даже с родителями посоветоваться, хе хе – закончил своё указание отец Марко.

– Бартоло, а тебя я попрошу остаться, – сказал в спину выходящему из амбара мальчику, святой отец.

Дети заулыбались и со смешками, о том, что его ждет ещё одна задача, быстро выбежали на улицу и понеслись в деревню по своим домам, а кто и по своим ребячьим делам.

– Сынок, – так часто обращался отец Марко ко всем детям, так же кстати и обращался ко всем детям и старенький отец Стефан, – я хочу тебя спросить вот о чём. Ты лучше всех в школе, хоть и не самый старший среди детворы, ты уже поднаторел в науках, что бы ты хотел ещё изучить?

– Ну я не знаю, мне надо подумать, но в принципе, я вот читал свой «Атлас известного мира» и несколько книг из библиотеки, и мне бы хотелось бы научится определять место судна в океане, где нет ориентиров.

– Похвальное желание, я помогу тебе в этом. Эта наука называется Навигация. Я неплохо владею этой наукой, что бы ты ещё хотел иметь в своём багаже?

– Вы знаете отче, я как-то держал в руках клинок, моего какого-то предка, и я хотел бы научится биться таким клинком.

– А надо тебе это? Это наука ещё сложнее, чем определение места судна в океане. Но и это не очень сложная задача. Ну, наверное, тебе ещё хочется научится драться, защищая себя и свою семью, – лукаво подмигнул мальчишке отец Марко.

– Да немного умею, у нас в ватаге, каждый рыбак умеет драться, ну и меня учат по тихонько, что-то папа показывал, что-то так научился у пацанов, к нам же теперь никто не лезет из деревни пахарей.

– Да уж, я уже слышал, как ты отколошматил двух молодчиков, об этом визге, одного из них, вся округа шепчется. Как? Один школяр, двух шпанят отметелил, вся деревня слышала, а потом и видела, как они ковыляли по домам отлеживаться. Кстати, один из них куда-то пропал через неделю, а через три дня его труп выбросило на берег, всего обгрызенного морскими тварями. Ты ничего не знаешь, может рыбаки что видели?