Группа 14

– Как же мне это не нравится. – понизив тон голоса произнес Фегелейн и осмотрел на дорогу, укрытия на которой заканчивались, и постепенно превращались в разных размеров обломки. Дальше, здания в некотором количестве были полностью уничтожены.

– Пустоши.

– Угу – Марк побрел вперед.

Без Генриха, ход конкретно замедлился, потому поисковики, решили засесть в одном из домов неподалеку. Состояние постройки было не таким хорошим, но укрыться в нем можно было, потому, старшая часть группы, в лице Фегелейна и Марка, единолично молчали и ждали Генриха, без которого продвигаться было невозможно. Оставлять двух молодых напарников позади, отвлекать силы на сторонние вещи… это было уже за гранью.

– Тихо так. – Фегелейн, нарушил тишину.

– Напоминает затишье перед бурей, не так ли? – Ответил Марк, решив для себя, что абсолютная тишина в таком напряжении, тоже не самое лучшее.

– Да… сидим так, а время-то идет. – Фегелейн толкнул рукой кусочек штукатурки, что, как и множество других откололся от стены.

– М-да, не самая хорошая трата столь ценного времени. Ждать этих двоих.

– Они наши одногрупники, их надо ждать. – Ответил Фегелейн на бурчание старого Марка

На улице послышались отдаленные звуки боя. Стрельба. На этот раз били не из мелкого оружия. Кажется, в районе уже ездил бронетранспортер.

– А вот это уже нехорошо… – Марк выглянул в окно, и посмотрел в сторону, откуда слышались выстрелы. Бой шел, относительно недалеко, и в любой момент мог перетечь сюда.

– Кто с кем?

– Возможно Легионерский патруль и мародеры, а, может и Густавцы. – Марк дал предположение.

Наверху было несколько общин, они были разными, и каждый со своими идеалами. Были даже, коммунисты. Даже свои коммунисты были, несмотря на то, что Густавцы были не так многочисленны. Отколовшихся считали предателями и гнали, несмотря на то, что еще вчера называли их равными себе, братьями… Ушедшие от Густавцев звали себя Краснознаменцами. Вообще, про носителей алых вымпелов слышали много, как раз они поднимали восстание, что охватило Южную часть империи. Произошло это относительно недавно, в 1916 году. Тогда в пяти городах собрались люди, выкрикивающие антиправительственные лозунги, вроде «Долой Кайзера – Свободу Людям!», и много чего еще. Тогда Южный бунт подавили. Многие народы, проживавшие на территории, ранее охваченные восстаниями, запомнили тот холодный по меркам времени март. Тогда большинство членов этой организации попали за решетку, но некоторые из них остались на свободе, уйдя от ответственности. Тогда они были вне закона у всех, Даже Густавцы не приняли их. Причиной отчужденности стала идея «Альянса Революции», то есть стратегии поддержки социалистических движений во всех странах, а не построение социализма-коммунизма в одной.

С началом гражданской войны многие из членов ордена «Красное Знамя», взялись за оружие наряду с ОАМ, Густавцами, и Легионом.

– Кажется, что сейчас будет жарко… – Фегелейн приподнялся с пола, и привел оружие в боевую готовность. На улице послышались шаги.

– Генрих! – Тихо прошипел Марк.

– Явился, и в пыль не испарился! – Фегелейн взял фольгера с улицы и спрятал в дом. Захватом, точно вырвал его у мертвых улиц.

– Где Липферт? Почему ты один? Что за выстрелы? – Проводник задал несколько вопросов, на которые Генрих, только что пришедший с улицы ответить быстро и внятно не мог.

– Кхм-Кхм – Генрих прокашлялся и приготовился говорить, быстро собравши мысли в кулак, которым он должен был нанести по вопросам Фега, удар.

– Липферта на месте не оказалось. В доме семеро убитых, и, кажется, что Липферт ушел за нами, там его нет, и, судя по всему, он забрал ценные вещи, что имелись у этих бандитов. Они и вправду были… чем-то вроде ренегатов. Я приводил осмотр дома. Потому так долго. Выстрелы и звуки боя тоже меня насторожили. Сам не знаю. Вроде, где-то рядом, а вроде и далеко, еще и звук скачет из одного места в другое. Я как почувствовал, что жареным пахнет, я срезами до вас добрался.

– А вот это плохо. Липферт ушел, а рюкзак его, со всеми необходимыми принадлежностями у нас… – Марк нахмурился, понимая, что их одногрупник совершил ошибку. И поступил опрометчиво.

– Кажется… – Фегелейн собирался что-то сказать, но Генрих его перебил.

–Слушайте! – В группе воцарилась тишина. Они услышали звук довольно громкой перестрелки, явно кто-то очень усердно вел огонь из автомата, а ему, неумолимо отвечал выстрелами дуэт винтовок, ибо одна так часто отвечать не смогла бы. В городе часто случаются мелкие стычки, может это одна из них? Не исключено, что это просто совпадение, и фольгеры просто надумали себе, что это ведет бой их член группы, который ушел по своей воле.

– Отличный, и подходящий для вылазки день – Произнес Фег, с сарказмом естественно, и решил выйти из дома. Вслед за Фегелейном, как за проводником вышли и остальные члены группы. Почти все время их хода, Проводник поглядывал в карту, и сводил группу в нужном направлении. Путь, проложенный им, срезал длину дороги, но, она по-прежнему, словно желая напакостить, растягивалась на часы.

–О! Мы уже подходим на пересечение «Иялко-Трехьен»– Тихо обрадовался Генрих, Марк никак не реагировал. Фегелейн сухо, но со знанием сверил с картой в уме указатель улиц, и пошёл дальше. Перед ними предстал мертвый перекресток. В самом центре, стоял большой фонтан, и несколько скамеек около него. Одна из них была занята навечно заснувшим на ней человеком.

– Бедняга… Пусть бетон под лавкой, станет тебе землею мягкой. – Поэтично, но с нотками искреннего, но сокрытого сочувствия сказал Генрих, и немного отойдя от группы, подошел к фонтану. На дне его еще колыхалась вода. Вычерпать ее уже… вряд ли было возможным, потому все что там осталось, просто никто не трогал. На дне достопримечательности, лежали монетки, которые люди по суевериям бросали в фонтан. Многие из них, уже никогда, увы, не смогут к нему вернутся.

– Генрих, я, конечно, понимаю твое лиричное настроение, но пожалуйста, не расслабляйся. В конце концов, сила группы равняется силе его слабого звена. – Недовольно заметил Марк, стараясь внимательно осмотреть каждое окно, выглядывающее на улицу, в частности в их сторону, а так же ускорил ход, чтобы не оставаться на долгое время посередине мертвого перекрестка. Стрелки здесь не гнездились, но это место обходили стороной. Многие считали его своеобразной реликвией, потому весь район, что был именно около этого фонтана оставался нетронутым. Дома здесь стояли красиво и ровно, в то время если отойти на расстояние, метров в 100, то можно заметить строения, почти полностью сровнённые с землей.

–Марк, да не нервничай и не злись, это вредно, от этого Язва случается, я и Людену так говорил. – Пошутил Фегелейн пытаясь разрядить обстановку.

– Язва в нашей группе уже есть. – Марк парировал, после чего временно воцарилось молчание.

– Группа стой. – Предупредил Марк

–Что такое? – Спросил Генрих, переключив штурмовую винтовку на режим стрельбы очередями, сняв с предохранителя, так, на всякий случай.

– Район ренегатов… – Марк показал рукой на измалеванную стену. На ней был изображен рисунок, Черепа, что пробил меч.

– А вот это уже… реально настораживает. – Сказал Старик.

–Говорят, тут недавно группа фольгеров пропала. Месяц назад. Считать ли это совпадением? – Спросил Фегелейн, подобно Генриху приготовив оружие к бою.

–Может, тогда их Кукловод сцапал? – Предположил Фегелейн. И вправду. Множество групп добытчиков и штурмовиков не возвращались с поверхности из-за некого Кукловода. По такому случаю, добытчикам и выдавали очки, которые одни не любили, а другие не снимали. Правда, не смотря на это, их группы продолжали пропадать в определенных районах, и интересно было то, что районы пропажи, постепенно перемещались по городу, и из Южной части, уходили в Северную, и наоборот.

–Гипнотизер? Часом не Эрих Лотар? – Генрих, кажется, что-то знал про сбежавшего в начале войны человека со станции-тюрьмы, что была под контролем Черных, или как их еще называли «Фортовики». Обитателями Форта и частными военными Грознавской Империи, что пояивлись после третьей Грознаво-Ярнской войны. Ранее бравые защитники теперь пытались оттяпать как можно больше власти, перебиваясь со своими противниками на самом Юге города.

– Шут его знает, может Эрих, а может, нет. У нас что, гипнотизеров мало по Грознавии было? – Марк пренебрежительно махнул рукой и всерьез насторожился нарастающим гулом, что исходил из Северной части города.

–Люди, мне кажется или лучше спрятаться в здание. – Сказал Марк и приблизился к одному из строений, которое кажется раньше было магазинчиком одежды, по краям и вдоль помещения стояли вешалки разных типов, об этом так же свидетельствовала витрина, через которую фольгеры и пробрались сюда.

– Мы не могли… выбрать здание получше? – Генрих опасливо посмотрел на осыпавшийся потолок, но все же, укрылся в помещении.

–У Марка чуйка, лучше ей довериться. – Фег опираясь на проем витрины, запрыгнул в помещение за Остером, Сам Марк, осмотрев улицу еще раз, залез последним.

Взаправду, чутье Марка не первый раз спасало фольгеров 14-ой группы от плохих ситуаций, и помогало выживать в самых опасных моментах.

–Тихо. – Приказал Марк, все поняли его приказ и вслушались. Вдалеке, начали говорить миномёты, а рядом со зданием, которое они выбрали в качестве укрытия, по перекрестку с фонтаном, промчалось четыре броневика. Судя по всему, началась схватка между какими-то группировками. Увидеть можно было только то, Что на бронемашинах были нарисованы трикалоры, что говорили о принадлежности этих машин к ОАМ (Освободительная Армия Мольд`инн и Карпии)

По обыкновению, все люди, да и не только фольгеры, скрывались во время схваток днем, и избегали их и в ночное время. Задача Фольгеров стояла в том, чтобы спасать жизни людей, что живут в метро и в районах контроллируемых станций, вовремя принося им провиант и прочие полезные вещи с поверхности, стараясь находить и общий язык с теми кто не взирая на тяжелое положение и частые схватки, остался там жить. Конечно, они проходили тренировки, что должны были научить их быть настоящими бойцами, ведь наверху противник безжалостен и не поскупится над патронами, что выпустит в незадачливого добытчика.

Потому чаще всего люди держались подальше от схваток, а то и вовсе забивались в самые укромные уголок какие могут быть и пережидали около дня, вечером выходя в темноту. Иногда конечно фольгерские подразделения использовали для отлова беглецов, иногда для патрулирования поверхности. Попадались и неординарные задания как основание блокпоста, но случаи такие были более редкими, и в таких случаях ушедших не всегда называли фольгерами, чаще заменялось на «Патрульно-поисковые Группы» и так далее.

–Ну как… – Фегелейн хотел что-то сказать, но Марк закрыл ему рот.

–Я думаю, нам будет лучше передневать, бои идти будут долго и вероятно что до самого вечера. Да и участвовать в схватке сейчас будет безрассудством, так как три фольга, днём во время того как в бою участвуют даже бронетехника – ничего сделать не смогут. – Рассуждал шёпотом Генрих, созерцая как около фонтана, объезжая его по кругу, проехал легкий танк «Люхс», словно только что сошедший со станка и находящийся в идеальном состоянии. На броне танка красным был выведен меч и молот, в противовес Звезде       Густавцев. Кажется, сейчас должен был начаться бой между двумя городскими общинами. Это будет… довольно громким происшествием.

–Генрих, ты прав, нам лучше передневать где-нибудь в другом месте. Это место точно не подойдет, слишком близко. – Рассудил Марк и постарался оценить ситуацию на улице, незаметно выглядывая из окна с карманным перископом.

– Кажется, сцепились-таки. ОАМ и Краснознаменцы. – Проговорил Фегелейн, словно выиграв 200 крон за спор.

– Ладно. С меня наш ужин как мы вернемся. – Марк свел седые брови и улыбнулся, глядя на Фегелейна, пока тот улыбнулся, но не до конца.

– Раз уж ты решил меня разорить, то, у тебя это получилось. С меня и дополнительный паек. – После слов Марка, у Фегелейна словно появилось желание, и мотивация поскорее вернуться домой.

– Паек это конечно хорошо, но нам еще нужно вернуться, – отрезвил вместо старика Генрих, и приподнялся – у меня идей нет, я надеюсь только на ваш опыт и сноровку – добавил он.

– Идея есть, но тебе она не понравится.– Предложил Фегелейн, посмотрев на молодого фольгера, который поправил очки, ожидая что-то услышать.

– Ты уверен? – Марк покосился на Проводника.

–В такой ситуации я буду согласен перетерпеть дискомфорт – Смирился Генрих и приготовился слушать предложение Фегелейна, которое, во всяком случае, было более перспективным, чем решение оставаться под огнем.

–Мы можем переждать эти бои в канализации, там можно и безопасно приблизиться к Линигирской площади. – Озвучил идею Проводник, Генрих поморщился, уже представив это, но сдержал негативные комментарии и ощущения в себе, и просто собирался следовать за командой, не задавая лишних вопросов, сам же согласился.

Марк молча кивнул головой, соглашаясь с идеей Фегелейна. так как альтернатив не предвиделось. Старик дождался момента, когда можно было быстро перебежать до уличного люка по другую сторону дома и нырнуть в него. Проблема заключалась в том, что этот спасительный проход в канализацию был заперт, и напрочь заржавел. Меняло ситуацию то, что недалеко от этого люка стоял брошенный автомобиль, который сюда возможно подтолкнули. Потому как на асфальте около его колес виднелись черные полосы от резины.

Они подобрали момент и совершили перебежку, укрывшись за автомобилем со спущенными шинами. Переднее правое колесо красной машины было спущено, а само средство передвижения, было покрашено в темно-зеленый цвет. Фегелейн взялся за люк в треснувшей дороге. Он, как и предполагалось, проржавел насквозь. Проводник вынул нож, и попытался поддеть крышку. В такой обстановке, у него это не получалось, руки дрожали, а подлый люк, все никак не хотел поддаваться.

Группа же тем временем осматривала местность вокруг себя, наблюдая как вдалеке, среди небольшого количества машин мелькают силуэты солдат и мирных жителей, что всегда во время любых стычек перебегают в более безопасные места или под землю… туда же, куда и стремились фольгеры.

– Фегелейн, это надолго? – Решил поинтересоваться Марк, проверяя улицу на присутствие противников конкретно вблизи.

– Я не знаю – Проводник усердно пытался это сделать, при этом не нашумев.

– Давай быстрее. – Генрих вмешался в разговор, ведь напряжение подточило и его терпение.

Тут, из-за угла дома, что буквально через полдороги, показались четыре человека. Они были вооружены перемешано. У одного, вроде, пистолет, у одного автомат. Третий же, вооружился штырем. Четвертого разглядеть не удалось, но как силуэт его отметили.

– Какой прекрасный день недели! – Мысленно выругался Фегелейн, заметив сапоги противников из-под машины.

Двое вышли, осмотрелись. Поверхностный осмотр результата не дал, но посмотри они внимательнее, то могли бы и заметить прячущихся фольгеров. Кажется, что в рядах этих людей царила спешка.

Фегелейн подцепил люк, и немного приподнял его крышку. Тут, Проводника постигла неприятное обстоятельство. Люк, оказался не просто железным диском, а оказался закрепленным на петлю. Такого Фег, увидеть не ожидал. Учитывая, что конструкция этой преграды проржавела насквозь, про петли следовало так думать тоже. Проводник взялся за грани люка пальцами и стал пытаться открыть его пошире, чтобы была возможность пролезть.

Марк, уже был готов вскинуть винтовку, и, используя переднюю часть машины как укрытие, начать отстреливать противника. Генрих же, после появления стрелков, скрылся из поля зрения, и уселся с винтовкой за колесом, надеясь остаться незамеченным.

Низкий и пронзительный скрип резанул поисковиков по ушам. Бойцы, вышедшие из-за угла. Тут же обратили стволы оружия в сторону зеленой машины. Настала вопиющая тишина в этом небольшом пространстве, будто бы все забыли как дышать. Очень напряженная атмосфера грозилась разорваться гранатой под ногами. Один из людей, принадлежность к группировке установить так и не удалось, держал в руках автомат, аккуратно, сделал несколько шагов, желая обойти машину. Уж больно его смутил этот звук. Если это мирные жители, то не было бы резона их трогать. Но фольгеры с оружием к такому типажу не относились. Марк, приготовил винтовку к стрельбе. Люк был открыт, только вот учитывая обстановку, уходить было опасно. Кто-то должен был прикрывать отход, но, если в люк уйдут трое, то один просто не сможет опустить оружие.

Ситуация была отчаянной. Фегелейн взялся за оружие, оставив путь отхода открытым.

Как только человек с автоматом только показался в радиусе зрения Марка, как тут же был сражен в глаз, выстрелом из винтовки. Он остановился на месте, немного покачнулся и нырнул назад, упав навзничь. Генрих приподнялся и дал короткую очередь по солдатам у угла, и тут же пригнулся. По корпусу машины застучали пули. Они выбили остатки стекол, и перебили все шины, что были на левой стороне. Непонятно, ранил ли Генрих кого-нибудь, но, стрельба не прекращалась. Фегелейн спустился вниз. За ним, постепенно под прикрытием уже не внушающего доверия корпуса машины в канализацию спустился Марк, Генрих же, отстреливался, и ждал, пока у противников кончатся патроны, сам же, он их расходовал с чувством меры, и экономил.

Момент настал, и Генрих не тратя время на легкий спуск, просто спрыгнул вниз. Это получилось на волоске. Как только Генрих скрылся в дыре люка, по нему лязгнули пули. Приземлившись, он максимально большой скоростью поднялся и побежал в дальнюю сторону тоннеля, где уже видел фонари своих одногрупников.

– Быстрее бы. – Остер обернулся, погони нет. Группа довольно быстро отошла от злосчастного люка. Фонари не гасли, но использовать было довольно опасно, ведь никто не знает, кто еще может обитать в этих тоннелях.

Позади фольгеров прогремел взрыв, и треск крошки. Фегелейн стрельнул в ту сторону лучом фонаря. Дальше, но уже на довольно почтительном расстоянии был завал. Генрих зажмурился от света фонарика и отвернулся.

– Повезло ли? – Задал он вопрос, переведя взгляд с тоннеля на поисковиков, стараясь уже привыкнуть к свету. Марк пожал плечами, Фегелейн покачал головой.

– Ну, не думаю что нам повезло. Мы вообще в такой ситуации оказались. А если считать, повезло ли нам в данный момент, то я скажу что это палка о двух концах. Мы, может быть, потеряемся в тоннелях канализации, ведь здесь… настоящий подземный город, по которому некоторые мои коллеги делали весьма дорогие экскурсии… Но никто не отменял, что мы можем так же спокойно выйти на площадь Линигира, хотя – ничего не обещаю.

Проводник не слишком обрадовал своих согрупников, но иного выбора как ждать у них не оставалось вообще. Город во время таких событий не может быть пересечен и всякая гражданская деятельность в нем сменяется на боевую… Обычно надолго.

–Ну и ну… натворили мы делов, конечно… – Произнёс Марк, пытаясь отдышаться после короткого боя. Картинки все еще стояли перед глазами. Он убил одного человека. Тяжело признавать, но это было правдой, как и то, что пуля из винтовки прошила голову того парня насквозь.

– Теперь мы как кроты должны будем тут копаться.

– Наши ллинеры и абгрундпионеры густавцев, нередко находили в закоулочках подземного города убежища и чрезвычайно удобные проходы под землей. Удивительно… ведь им точно больше чем 500 лет, а они… целы, и еще не порушились! Даже когда проводилась городская канализация – их не тронули, правда, в некоторых местах, при экскурсиях мы натыкались на подземные речушки, иногда из воды, а иногда из чего-то более ароматного – говорил фольгер, стараясь немного отвлечь своих товарищей от неприятности, что теперь их окружала. Его целью было дать позитив ребятам, которые пусть и перенесли короткий бой, немного расклеились.

– Я немного не рассчитывал, конечно, но… нам точно будет… правильно так идти? – С видным непринятием говорил Генрих, пролистывая в голове фразы из произведений Гасса, одного грознавского писателя, что побывал на самых разных профессиях и на всех сталкивался с мистикой и чем-то необъяснимым.

–Здесь не страшно… – говорил Генрих себе, потирая руки о пальто и дрожащей хваткой стараясь поменять магазин, что похудел на дневную норму – я просто не читал ничего про эти катакомбы, кроме рассказов Гасса… все хорошо…

– Стоять нельзя. Фегелейн, веди нас. У тебя в этом месте познаний одно больше чем у нас.

– У вас их в отличие от меня просто нет, а я… может быть и смогу нас сориентировать.

– Стоять тоже не стоит. Здесь тонко, а там иногда обмениваются минометными поцелуями. Я не раз видел как на дорогах образуются немаленькие дыры, от западания в тоннели.

– Правильно, нам стоит поторопиться, – приметил проводник – здесь в любом случае – не сахар…

– Почему же?

– Подземный город…

Глава IV: Братья, Друзья, просто – фольгеры.

-Заткнись! – Нервно сказал Липферт, выключая часы, в которые легионерские умельцы встроили будильник. Раздражение при подъеме объяснялось любовью ко сну, да и тихий звук который издавали часы, прижимая ему руку, ему был противен.

–А? Что? – Недоумевал только что проснувшийся от крика Липферта и странного жужжания Ганс

–Всё малец, пора вставать! Добрая ночка!– Прохрипел Липферт собираясь вставать. На небольшом столике возле него стояла та самая банка, из которой они днем ели. Воспоминания о том вкусе, снова потрясали воображение, что все еще жило иллюзией о том, что вкус и язык разлучены не надолго.

–А, да… – пришел в себя Ганс начиная собираться на вылазку. Волосы на голове его были взъерошены, а тёмно-синяя форма была помята, и выглядела ненадлежащим образом. Лицо пестрело синяками и ссадинами, нанесенными ему надзирателями. Поднявшись, сделав короткую зарядку Липферт, и Ганс принялись приводить себя в порядок. Спустя несколько минут, Липферт уже облачился в шинель, и подготовил автомат, сменил рожок, дополнил его патронами, больше не по надобности, а для расслабления. В свете лампы автомат был разобран и почищен. Масло осталось у группы, а для себя Липферт решил, что счистить нагар надо сейчас, а смазать оружие можно будет и попозже.

Теперь лицо Липферта закрывал шарф, который при себе имел каждый фольгер даже в теплое время года. На всякий случай, но никто не носил шарфа фольгера в теплое время, кроме Липферта.       Даже в последние дни лета в Карпии, температура могла шалить точно так же как и погода, а ночные ветра нередко приносили с собой в город сезонные вспышки болезней и напастей, и мало кто надевал шарф. Этот же, сильно отличался от форменного, и был даже не довязан. Липферт не снимал по особой причине, испытывая к этому шарфу нездоровые, как некоторые говорили, в целом чувства, но теплые… теплее, чем он может согреть, будучи недовязанным.

Ганс уже выглядел… ну не сказать про него опрятно, но на побитого бездомного в школьной форме уже не похоже, хотя ссадины и синяки проблемой большой не являлись, вид Ганса они портили, как и вид любого человека с синяками и прочими дефектами на лице. Что-то соображать или прятать их Липферту было лень, да и Ганс на них особо не жаловался, хотя мог бы.

Проснувшись и приготовившись к походу, они подкрепились. Сгущенки осталось не так много, а от ее вкуса уже начинало подташнивать, потому за невозможностью сохранить эту сгущенку для себя, гости подвала положили ее на бок, чтобы пулевое отверстие было направлено к верху, а крышку прикрыли поплотнее, содержимое не вытекло. Открытая банка осталась в подвале в качестве наследия следующим людям, что здесь остановятся.

После ужина Ганс спрятал в ремень пистолет, который был ему по факту подарен, переставив его предварительно на предохранитель. Липферт приготовился, и вновь зажег искру своего единственного теперь источника освещения. Лампа погасла, и эти двое стали подниматься наверх по ступенькам запасного выхода. Несколько раз они спотыкались о ступеньки, пытались научиться видеть в темноте, но шутки кончились, когда они, наконец, добрались до заветной двери.

–Готов? – Спросил Липферт, уже поднимаясь по ступенькам обнаруженной им лестницы,

–А как иначе? – Ответил Ганс, поднимаясь по монолитным бетонным ступеням следом за ним.

–Так, на счёт три открываем двери. А потом идём аккуратно, смотрим в окна и в подворотни. Там могут прятаться ночные стрелки.

–Вас понял, герр фольгер – Уважительно сказал Ганс к удивлению Липферта и встал около выходной двери.

–Раз… Два… Три! – После этого Липферт толкнул рукой дверь, она открылась, не издав практически ни единого звука.

–Ходу, Ходу Ганс. Пора научиться выполнять команды даже не слыша их. – усмехнулся фольгер и вышел из подвального помещения – иначе не получится.

–Хорошо… – Ганс неуклюже вышел следом, осторожно шагая по раскрошенному покрытию из бруща, кирпича, бетона с тротуаров, они двигались в сторону Линигирской площади. Через несколько минут пути по ночному перекрестью усталых и частично избитых улиц, около озеленяющих лип, пришлось затаиться и осмотреться.