Сергей Давыдов. Трудно быть всадником

– Стой, зараза! – завопили мы. – Стой, ты же ещё не подросла!

      Но крыса явно не понимала, что ей надо подрасти и спасалась от нас бегством, пока не просочилась под дверь тамбура Дашкиной квартиры. Мы замерли от испуга и уставились на дверь. И тут через минуту раздался визг.

– Мамочка, уберите её, боюсь!! – визжала Дашка. Раздался топот ног, дверь открылась и на лестничную клетку вылетела мокрая Дашка, в повязанном вокруг груди полотенце, а за кончик полотенца держалась зубами наша крыса.

      Крыса дёрнулась и стащила с вожатой полотенце. Мы зажмурились, а бедная девочка плясала голая, пытаясь отнять у крысы полотенце…

                              Глава II

                        Ловушка для управдома

                                    1

      За крысу нам здорово попало в отряде. Танька сразу догадалась, откуда сбежала крыса, и чья была идея с инкубатором, и кто напустил её на старшую вожатую, которая мылась в душе когда к ней забежала крыса.

– Изверги вы! – бушевала Таня – Бедная девочка чуть чувств не лишилась!

– Тань, ну она сама виновата, – пытались убедить Таню мы с ребятами. – Чего она сломала Сеньке машинку?

– А зачем ваш Сеня запустил её Даше под ноги?

– Ну это случайно получилось…

– Ах случайно! – вспыхнула Таня. – А я вот я возьму и выпорю вас случайно! Вы хоть раз подумали, к чему могут привести ваши игры? Даша варельянку пила весь день. Да ещё вы видели то, что вам видеть пока рано…

      Я еле удержался, чтобы не прыснуть. Когда я зажмуривался, я успел увидеть, как Дашка сверкает своими сиськами и визжит. Видели это и другие ребята, а во дворе об этом уже ходили байки…

– Где вы хоть поймали эту крысу? – спросила Таня, взяв себя в руки.

– Ну-у-у… – уклончиво протянул я.

– Что ну? Что вы с ней сделали?

– Ну понимаешь, – неопределённо сказал Лёня, – мы хотели её вырастить… чтоб она стала большой и только потом напустить на Дашку…

– И что было дальше?

– Ну мы соорудили инкубатор и сунули её туда…

– Дальше.

– Ну и она сбежала… – выдавил Лёня, глядя в пол.

      Танька налила себе варельянку и пять минут приходила в себя.

– С вами не соскучишься… – наконец изрекла она. – Сначала инкубатор, потом что от вас ждать? Атомную бомбу?

      Танька отпустила нас гулять, обещав поговорить с нашими родителями.

      Мы побежали в школу, а после уроков, я сидел дома вместе с мамой. У меня не выходила задачка, а мама сказала, что не отпустит гулять, пока я её не решу. Уже совсем отчаявшись, я вдруг понял, как её решить.

– А-а-ах! – вздохнул я, хлопнул себя по лбу и принялся черкать ручкой в тетради, стараясь скорее записать решение и ответ.

      В комнату вошла мама и наклонилась над моим столом.

– Мам, я решил! – ликующе выдохнул я, показывая тетрадку.

– Сейчас посмотрим, – придирчиво наклонилась над тетрадью мама, – да, правильно, можешь ведь, когда хочешь!

      Мама ушла с тетрадкой на балкон, где было светлее, перелистала её, за тем посмотрела на улицу.

– Начеркал везде, клякс наставил, – ворчала мама.

      Она закрыла тетрадь, и, облокотясь о раму стала смотреть в окно.

– Мам, можно я теперь на улицу? – с надеждой спросил я.

– Можно.

– Ура!

– Вон, там тебя друг уже ждёт, – рассеянно заметила мама. – Иди гулять, но если вы опять подерётесь…

– Угу! – кивнул я и моё сердце радостно стукнуло. Находу надев кроссовки, я бросился вниз, и выбежав из подъезда увидел Гурьку Симакова.

      Он ждал меня во дворе сидя на трубе.

– Серёнь, ты гулять? – неуверенно, смущённо спросил Гурька.

– Ага! – сказал я, подходя к другу. – А ты… меня ждёшь, да?

– Ну…

– Что ну? Давай по-правде, говори!

– Слушай, ты прости меня, а?

– За что?

– Ну, за драчку… – понуро опустил голову Гурька. – И за чубрика.

– Да ладно, чего уж, я тоже хорош был, – улыбнулся я и обнял Гурьку.

      И мы так стояли, обнявшись, минуту, потом вместе пошли по двору.

      Я совсем на него уже не злился. Ну подумаешь поссорились. Это ведь не конец света, ведь не всё же время дуться?

– Значит мир, да? – остановившись, с лёгким недоверием спросил Гурька.

– Мир! – просиял я и мы с Гурькой мы снова пошли по двору.

      На миг я оглянулся и увидел в окне балкона улыбающуюся маму. Я помахал ей и мы побежали к ребятам, играть в банки-склянки возле бойлерной.

      А потом мы гуляли возле гаражей, где мы играли в сотки. Гурька рассказывал мне, что они делали на кружке юных космонавтов.

      Я вынул из кармана сотки и биток и огляделся. С кем бы поиграть?

– Серёня, вот ты где! – ко мне подошёл Ваня Спицын, мой друг и командир знаменосцев в нашем отряде. – Нам сегодня на плавание.

– У нас же завтра плавание… – удивился я. – Таня же сказала, что завтра.

– Перенесли. Нам сейчас идти надо.

– А ребята, уже знают?

– Ага, – нетерпеливо сказал Ваня. – Идём, а то опаздаем. И ты Гурька айда с нами, а то опять тебя куда-нибудь унесёт!

      Я нехотя сунул соти в карман, и мы со всех ног помчались в бассейн.

                                    2

      Возвращаясь с тренировки по плаванию, куда я ходил вечером три раза в неделю, я случайно, во дворе у забора нашёл небольшой зелёный автомат с трещоткой и жёлтый игрушечный пластмассовый нож.

      Ножом можно было здорово играть, а вот автомат был сломан.

      "Ну и пусть, – решил я, – Не бросать же его здесь?"

      И, повесив автомат на шею, я пошёл вдоль дома, размахивая ножом.

– Ду-ду-ду-ду-ду! – играл я, носясь по улице.

      Мне навстречу шли Светка и Алёна, поглядев на меня, они сами хитро переглянулись и захихикали. Я насторожился. От девчонок можно было ожидать чего угодно. Особенно от Светки. Эта девочка была самая вредная во дворе, хотя Алёна тоже могла такое выкинуть…

– Рвакля! – дружно сказали они.

– А вы дурочки с маком! – ощетинился я.

– Рва-а-акля! – пропели хором Светка и Алёна.

– Ведьмы! – огрызнулся я. – Чего привязались?

– Рвакля!

– Дебилки!

– Рва-акля!

– Троглодитки!

– Рвакля-а-а-а!!

      Я не выдержал и погнался за ними. Сейчас я им покажу! Девочки захихикали и бросились удирать.

      Алёну я загнал в лужу. Мы сцепились.

– Ну ты меня достала! – крикнул я, окунул Алёну в грязь. – Вы отстанете от меня или нет?

– Дурак! – подбежала к девчонкам Ксюха Гордеева, сестра Лодьки.

      Девочка подбежала и пнула меня. Я побежал за ней. Но с Ксюхой надо было держать ухо востро. Она любила пинать мальчишек между ног. Так оно и произошло, но я вовремя отпрынул, за тем повалил её в канаву и хорошенько оттаскал за косичку, встал, поднял свой автомат и нож и пошёл домой.

– Рвакля! – крикнули мне вслед Светка, Алёна и Ксюха.

– А вы заразы! – разгорячённо бросил я им вслед. – Эй вы, заразы, не пейте воду из унитаза, там ведь кругом одна зараза!

      Навстречу мне шёл отец.

– Ну, как жизнь? – добродушно улыбаясь, спросил он.

– Нормально, – хмуро ответил я.

– Дядя Владик! Дядя Владик! – это бежали девчонки. – А Тимка дерётся!

– А сами-то! – возмущённо ответил я. – Чего дразнитесь?!

– А Тима меня в лужу окунул! – наябедничала Алёна. – Смотрите!

– А меня отлупил! – притворно захныкала вредная Ксюха. – И за косички дёргает, знаете, как больно?!

– А вы обзываетесь! – возмущался я. – И между ног бьёте!

      Я хотел кинуть в девчонок грязью.

– Я тебе кину! – остановил меня отец. – Они девочки.

– Какие это девочки! – зло сказал я. – Бандитки. И не Тимка я, а Серёня!

– А ну-ка пойдём домой, – отец с лёгкостью поднял меня и взгромоздил на плечо, на котором я повис дрыгая ногами. – А вы девочки не дразнитесь.

      Через минуту мама уже открывала нам дверь.

– Принимай свою радость! – со смехом сказал отец маме.

– Ох я с этой радостью воюю уже десять лет! – без улыбки сказала мама.

– Настоящий головорез, – не то шутя, не то всерьёз сказал отец, снимая свой берет и вешая плащ. – Он совершил варварское нападение на девчонок.

      Я возмущённо сказал на это, что девочки варварски обзывались. Отец же сказал, что мальчик, отлупивший девочку хуже любого хулигана и мама с ним согласилась. На что я ответил, что это не девочки, а невоспитанные амёбы.

– Нельзя лупить девочек, – наставительно сказал мне отец. – С мальчишками дерись, если обидят, а девочек лупить-последнее дело.

– Эти девки первые… – начал оправдываться я.

– Не девки, а девочки, – поправила меня мама.

– Ну девочки…

– Ты больше не будешь их обижать?

– Не…

      Я положил свой автомат и нож и пошёл умываться, потом босиком вылез в тамбур, а мама уже заметила моё оружие и о чём-то разговаривала с отцом.

– Серёня, откуда у тебя это? – настороженно спросила мама, указывая на автомат и нож. Она не любила, когда я, Тима и Даня что-то приносили с улицы.

– Нашёл, – уклончиво пожал плечами я. – Автомат сломан, а нож ничего…

– Ну тогда ладно, – успокоилась мама.

– А что? – насторожился уже я.

– Да мне рассказывали, – неохотно сказала мама, – что у вас во дворе кто-то игрушки у детворы отбирает и ломает…

– Мам, ты чё, думаешь, это я? – обиделся я.

– Нет конечно! Я просто спросила.

– Серёня, это ты? – выбежал из комнаты Даня.

      Даня увидел у меня нож и автомат.

– Ух ты, покажи! – воскликнул он.

      Я охотно дал брату игрушки. Мы пошли играть в комнату.

      Девчонки стояли под окном.

– Вьюжанин дурак! – прокричали они хором.

– Нет, ну вы видели?! – взвинченно воскликнул я. – Да что я им сделал?

      Родители на это почему-то многозначительно переглянулись, засмеялись и ушли, а я показал девчонкам язык.

– Серёнька! Данька! Сейчас мультики будут! – в комнату влетел запыхавшийся и раскрасневшийся от бега Тим.

– Смотри Тимка, что я нашёл! – с ноткой гордости сказал я.

      Тим повертел в руках нож, за тем автомат, но тот не тарахтел.

– А чё не стреляет? – удивлённо спросил Тим.

– Сломан, – огорчённо сказал я. – А нож ничего.

– Сменял у кого-то?

– Нашёл.

– Везёт же!

      А через минуту мы уже дрались за право первым играть новым оружием, отчаянно пихаясь, пинаясь и катаясь по полу. Мама и папа разняли нас, и отняли у нас игрушки. Мама объявила, что мы чудовища и выставила на улицу, сказав, чтоб мы не показывались ей на глаза до вечера.

– Всё из-за тебя! – сердито сопел Тим, когда мы втроём шли по улице.

– Я же первый нашёл! – не сдавался я.

      Тим пихнул меня в лужу. Я брызнул в него и мы опять подрались.

                                    3

      На улице уже вечерело, по земле ползли тени, с озера тянуло холодом, а на косогоре было светло и дул тёплый ветерок. Пустырь, за забором налился янтарём в косых лучах солнца, висевшего над далёкими высотками. Они тоже были ятнарными и только лес, из которого они поднимались, был тёмный.

      Мимо прошёл мальчишка в кедах с распущенными шнурками.

– Стой! – сказал я, и прибавил ласково. – Не бойся.

      Мальчишка остановился, с тревогой глянув на меня.

– Ты же себе нос разобьёшь, или коленку, – наставительно сказал я. – Шнурки чего не завязал?

      Мальчик потупленно молчал.

– Чего, не умеешь чтоль? – удивился я.

      Мальчишка кивнул и зашмыгал носом.

– Смотри, как надо, – мягко сказал я, и показал, как завязать шнурки. – Ну чё, видел?

      Мальчишка улыбнулся, но тут же вляпался в жвачку.

– Разиня! – фыркнул я, но без досады. – Ну-ка дай ногу.

      И я соскрёб жовку своим перочиным ножиком.

– Ты здесь живёшь? – дружелюбно спросил я.

– Не, – замотал головой мальчик. – За лесом.

– Пойдём провожу, – вызвался я и взял мальчика за руку.

– Мама меня за спичками послала…

– Возьми мои.

      Я вынул спички, которые ещё утром стянул у мамы.

– А ты?

– Я новые достану.

      Я проводил его до дома и побежал играть с ребятами в вышибалы.

      А после второго кона игры меня позвали Тим и Даня и взявшись за руки, мы пошли по улице. Я нарисовал мелом на асфальте рожу.

– Кого ты нарисовал? – спросил Данька и сдвинул шапку на лоб.

– Дашку! – улыбаясь, ответил я.

– Пошли мультики смотреть? – предложил Тим.

– Пошли!

      Сидеть смирно в кресле перед телевизором у нас никогда не получалось. Мы всегда устраивали на нём возню и борьбу. Не вышло спокойно смотреть и сейчас. Мы визжали и вскрикивали на всю квартиру. Кресло отчаянно скрипело и стонало. Мы забыли о мультиках и вовсю боролись, лягались ногами и пихались, стараясь сбросить друг друга вниз.

– Мальчишки! – в комнату вошла мама и вздохнула. – Опять дерётесь. Я так и знала. Что опять не поделили?!

– Мама! – обрадовались мы и бросились её обнимать.

      Мама снова спросила, из-за чего драка, но мы в один голос уверили её, что мы не дрались, а просто играли.

      Всерьёз дрались мы между собой очень редко, но потом сразу же мирились.

– Есть хотите?

– Ага!

      Мама ушла на кухню. Возня возобновилась с новой силой.

– Перестаньте баловаться! – крикнула с кухни мама. – Кресло сломаете!

– Да не балуемся мы мама-а!

      А по телевизору началась наша любимая передача "Улица Сезам" и мы тут же перестали возиться. Зазвучала знакомая песенка:

      "Ты руку дай всем друзьям,

      На улице Сезам, на улице Сезам!

      Спой песенку всем друзьям

      На улице Сезам, на улице Сезам!"

      Я знал эту песенку ещё с детского садика и любил эту передачу.

      "В мире столько интересного,

      Совершенно неизвестного!

      Убедишься в этом сам

      На улице Сезам, на улице Сезам!"

– Бей морду всем друзьям, – передразнили с улицы Ромик и его приятели, – на улице Сезам, на улице Сезам!

      После ужина мама спросила, как мы провели без неё день. Она нас спрашивала об этом всякий раз, когда возвращалась домой.

– Ничего не разбили? – настороженно спрашивала она.

– Нет мам!

– Никаких катаклизмов из-за вас не произошло?

– У-у!

– Точно?

– Честное пионерское мама! Никаких!

      Я полез на крышу, но мама отловила меня и заставида идти мыть руки, потому, что они были заляпаны чернилами. Я вымыл их и полез на крышу.

                                    4

      Мама отпустила нас гулять, но когда дворничиха в очередной раз привела нас домой, заявив, что из-за наших игр у неё скоро случится разрыв сердца, мама поняла, что выпускать нас на улицу было ошибкой.

      "А что мы сделали? – удивлялся я. – Просто грохнули кинескоп…"

      Сколько их валялось по здним дворам у леса! Их только ленивый не грохает, но мама сказала, что это настоящая диверсия и припомнила нам сожжёную четыре дня назад дымовуху из старой неваляшки. Лиза тогда отняла её у нас, а когда она шла в отряд, воспитывать малышей, неваляшку стащили старшеклашки и спалили. И едким дымом несло на всю улицу.

      А за дымовуху досталось нам! И вот сейчас снова втяпались…

– А кто ракету запустил жильцу в окну? – бушевала мама.

– Это нечаянно… – осторожно сказал я, ёрзая ногой по кафелю.

– За нечаянно бьют отчаянно!

– Да правда мама! У нас просто крыло погнулось!

      А вышло почти как в "Денискиных рассказах", только никто не выливал кашу из окна на голову прохожему. Ракета сама влетела этому дядьке в форточку и брякнулась в тарелку полную манной каши.

      Так, измазанный кашей он к нам и пришёл.

      Мама была в ужасе…

– Драть ремнём вас надо, – немного успокоившись, задумчиво сказала мама. – Это отец терпит все ваши выкрутасы, а я бы вами занялась всерьёз!

      Но маме не удалось нами заняться. Она снова куда-то ушла. Иногда она вообще уходила на весь день и мы до вечера играли одни. Спасали Владик и Лизавета, которые жили за стенкой, и другие ребята.

– Серёня, пойди вынеси мусор! – велела мне мама, наконец, вернувшись через полчаса, когда мы разделались со всеми заданиями.

– Ага! – обрадовался я, взял пакет и побежал на улицу.

      Выбросив мусор, я зашагал по улице. Солнце висело над лесом, а я не торопился домой. Но завтра мне нужно было тащиться в школу и я двинул назад во двор. Но домой идти расхотелось. Дома тоже было мрачно…

      Мама стирает, ей сейчас не до меня…

– Серёнь, пошли гулять! – выбежал из дома Тим.

      Мы зашагали вдоль забора, колотя по нему палками.

– Мальчишки, давайте в машину-пиналку! – выбежал следом Даня.

      Мы стали играть в машину-пиналку, а кончилось это вознёй на земле.

– Вьюжанины! – свистнули нам Владька, Костя и Серёня Зуев.

      Они играли на вросших у забора в мох и бурьян бетонных блоках, на которых тускло сверкала мозаика. Здесь мы часто играли то в войнушку, то в корабль, то в спасателей. Игр здесь мы придумывали много.

– Привет, во что играете? – повеселев, спросил я ребят.

– Мы девчонок обстреливаем! – хитро улыбнулся Костя. – Оно пробегают мимо, а мы в них репьями кидаем!

– Давай с нами! – потянул меня за руку Серёня.

      Влезли на блоки и вот мы уже летели на звездолёте и отстреливались из гиперболоидов от космических пиратов и высаживались на планете.

– Внимание, на нас движется инопланетное чудовище! – сообщил Влад.

– Дашка, – простонал я и напрягся. – Опять сейчас привяжется!

– Эй, безобразники, слезайте сейчас же! – закричала нам Дашка.

– Ня-ня-ня! – передразнили мы вожатую.

– Слезайте! – строго прикрикнула Дашка. – Ай!

      Я кинул комок репьёв и попал ей в волосы. Дашка завизжала.

– Ну Вьюжанин… – проныла Дашка. – Хулиган! Уличное бедствие!

      И убежала, находу пытаясь выдрать из волос репьи и издали крикнула, что таких беспризорных личностей, как мы, воспитывать бесполезно.

– Ну тебе за это будет! – с тревогой сказал Серёня, когда насмеявшись, мы поняли, что натворили. – Пошли отсюда, а то она ещё взрослым скажет!

      Небо за крышами, ёлками и высоковольтками было розовое от бьющих в облака солнечных лучей. Мы забежали домой попить.

– Пацаны, айда в войнушку играть! – кричали нам с улицы ребята.

– Идём! – крикнул я в окно.

      Через пять минут мы вышли с оружием и началась жеребьёвка, кто в чью команду пойдёт. Играть хотели все, даже малыши.

      На трубе одиноко сидел Славка Веткин, тот мальчишка, которого мне пришлось прошлым летом нести на себе из-за его больной ноги.

– А ты чего не играешь? – подошёл я к мальчику.

– Нечем… – печально вздохнул Славка.

– Так у тебя же пестик есть…

– Он сломан. Его управдом наш сломал.

– Как?!

– Я короче играл и нечаянно ему в лысину попал, так он как обозлился и сломал! Сказал, что так мне и надо! Не буду хулиганить!

– Может ещё можно починить… – ободрил Славку я, взяв его пестик.

      Но огорчённо вздохнул. Игрушка была безнадёжно сломана.

– Ну возьми мой, – протянул я Славке свой автомат.

– А ты?

– У меня револьвер пистонный есть.

– А что за управдом? – сунулся любопытный Даня.

– Он гад, – с ожесточением сказал Славка. – Самый вредный дядька на улице. Вам повезло, он не в вашем доме. А от него всем ребятам тошно!

– А где он живёт, покажешь? – спросили Славку Алька и другие ребята, которые нас окружили и слушали невесёлый Славкин рассказ.

– Пошли, – решительно сказал Даня. – Потом играть будем.

– Эй, вы куда?! – растерянно крикнул Вадик.

– На кудыкину гору, – сострил Витя Лагунов, накидывая на голову капюшон. Следом накинули капюшоны и мы с ребятами.

– Опять кого-то лупить идут! – сварливо сказала Ромкина мама.

      Но лупить управдома мы не собирались. Он был вредным, но не таким гадом, чтобы лупить, как прошлым летом пьяницу с улицы, где высокольтки…

– Может всё-таки отлупим? – спросил Тим, оглядываясь по сторонам.

– Не, лупить каждый может, – резонно сказал Даня. – Надо его так проучить, чтобы на всю жизнь запомнил!

– Где он живёт, знаешь? – спросил я Славу, глядя на дом.

– На втором этаже, – не долго думая сообщил Славка. – У него дверь красная, с наклейками от жвачек. Это мы наклеили!

      Алька зашёл в подъезд и скоро вернулся.

– Его нет, – со вздохом объявил мальчик.

– Будем ждать, – решил звёздочка отряда Сашка Жариков.

      А ждать пришлось целый час. Наконец управдом показался на улице.

– Он пришёл! – зашептал я ребятам.

      Управдом зашёл в подъезд, а вскоре, уже в майке и трениках показался на балконе и стал поливать цветы.

– Идея! – осенило Костика. – Сейчас мы ему покажем!

      Наказание, которое мы придумали было ещё хуже, чем жвачка в волосы.

      Мы подкрались к его двери, положили завёрнутую в газету собачью какашку и подожгли, а сами спрятались за лестницу.

      Вскоре дым затянуло под дверь управдома. Раздался крик, управдом выскочил и прямо босыми ногами наступил в нашу ловушку!

      Мы еле вылезли на улицу, держась за животы от смеха, а вслед нам неслись проклятия и обещания сдать нас в милицию.

– Так ему и надо! – мстительно смеялся Данька. – В следующий раз мы ему что-нибудь ещё подложим! Ещё хуже какашки. Мало ему не покажется!

– Ага! – жизнерадостно кивнул я. – Так он от нас не отделается! За каждую гадость ребятам мы ему создадим жуткую жизнь!

      И всё ещё смяесь, мы вернулись в наш двор и начали игру в войнушку.

                              Глава III

                   Всё о том же гудят провода

                                    1

      Утреннее солнце выглянуло из-за крыш и затопило золотистыми лучами нашу комнату. С улицы в форточку несло запахами весенней земли и прелых трав. Холод пощипывал кожу, по полу носились сквозняки. Я вышел на балкон, выглянул на улицу и увидел, что ребята уже собираются во дворе у бойлерной.

      Наш дом с застеклёнными балконами и надстройками на крыше так и горел на солнце янтарём. Золотились лесные верхушки за домами, а на западе в небе ещё блестело серебристое блюдце луны.

– Серёнька! – в люк оранжереи просунулась лохматая Владькина голова.

– Мы сейчас, жди нас на крыше! – откликнулся я и стал будить братьев.

– Не хочу в школу! – спросонья застонал Тим.

– У нас сегодня дежурство, – успокоил я Тиму, – а потом сбор метеллолома и мусора....

      Даньку мы разбудили вдвоём. За тем мы заправили диван и сунув ноги в кроссовки и кеды и полезли на крышу.

      Ребята шли в школу. Нам идти было ещё рано и мы с мальчишками побежали во дворы играть в галю. Бегали по гаражам и трубам, стараясь не касаться ногами земли, чтобы не стать галей и водить.

      Я чуть не упал с труб. Вовремя обхватив руками и ногами трубу, я повис в воздухе. Мой школьный берет слетел вниз.

– Всё, я тебя загалил! – осалил меня за ногу Алька.

      И мне пришлось водить свой кон.

– Мальчишки! – к нам подлетела на аэромопеде Лизавета. Аэромопед гудел и покачивался в воздухе. – Вы о срочном сборе забыли? Живо в отряд!

      Владик застонал и сжал мою руку. Он хорошо знал страсть своей старшей естры воспитывать нас, мальчишек. И в школе и во дворе.