Сергей Давыдов. Засекреченный город

Но эти взрывчики были слабые. Вот прошлым летом я пальнул из другого пестика, помощнее и Дашка, чавкающая жовкой, чуть не подавилась ею, в другой раз одна тётка прикусила язык от испуга. Тим пальнул один раз в школьной столовой и химичка вылила на себя горячий суп, а потом в воздухе воняло гарью так, что пришлось открыть окна. Но сейчас этот пестик лежал поломанный на балконе, а пистонные кружочки мы бабахали на улице здоровенным ржавым болтом, от чего все игравшие им получили ожоги…

Я бабахнул снова и напугал бабок у подъезда.

– Ух ты, покажи пестик! – подошёл ко мне Лёнчик.

Лёня пальнул и тогда в нас полетела уже другая шлёпанца.

– У-у-у! – показали мы тётке язык и побежали.

Я споткнулся, и с моей ноги слетела сандалия. Я подхватил её и бросился к гаражам, где шумели ребята. Заметив меня, они закричали и замахали руками.

– Пацаны, что у вас? – спросил я с тревогой.

– Какая-то гадина Павлику мяч порезала! – зло плюнул Владик.

– Кто? – напряжённо спросия я.

– Не знаю, ты у него спроси, – неловко ответил Влад.

Павлик находился в миге от того, чтобы зареветь. Ребята окружили его и принялись на все лады успокаивать и утешать. Звучали среди ребят злые голоса и предложения найти того, кто порезал мяч и хорошенько надавать по шее.

– Склеить нельзя? – озабоченно спросил я.

– Какой склеить? – сердито шмыгнул носом Павлик и стал вытирать покрасневшее от слёз лицо. – Ты посмотри, какой он теперь!

Мяч был безнадёжно распорот. Такой не склеишь.

– М-м-м-м…

– А ты думал!

– Давайте мой пока погоняем! – предложил Костя Раскатов.

– Да твой фиг накачаешь!

– Больно ты знаешь!

– Ага! Его только на два удара хватит!

– Есть идея, – заговорчески шепнул Владик.

Мы подошли ближе, сбились в кучку, обхватив друг друга испачканными в песке и траве руками.

– Куда ты в последний раз его забил? – спросил Павлика Тим.

– Этому гаду в окно. Трубному Бормотуну…

– Который на первом этаже, да? У него ещё балкон, где крапива?

– Ага…

– Это он, точно!

– Вот сволочь! – не выдержал я. – Откуда такие ещё берутся!

Меня охватила злость. Мяч испортил хулиган, только взрослый.

"Думаешь мы так это стерпим? – со злостью размышлял я. – Ладно, мы и тебя проучим. Живо отобьём охоту ребятам мячи портить!"

Мяч порезал этот вредный водоканальщик. Кто же ещё так вредит ребятам у нас во дворах? Его прозвали Трубным Бормотуном из-за того, что он чинит трубы и вечно недовольно бормочет на кого-нибудь. Чаще на нас, на мальчишек, за то, что мы играем у всей улицы на нервах.

А прошлым летом, когда мы с мальчишками надували камеру, чтобы на ней плавать, так он и её хотел проткнуть! А всё потому, что она раньше была его. Трубный Бормотун выкинул её, а мы нашли.

"Жаль ему, что ребята на ней плавают! – возмущались мы. – А выкинуть не жалко!"

– Ну и зараза же он! – сердито бросил я. – У нас мяч один, на весь двор!

– У каждого мальчишки есть мяч, – пожала плечами Светка Крапива.

– Много ты понимаешь, Загремухина! – окрысился Сашка Жариков. – Все они фиговые, не то, что наш общий.

– Он в стольких переделках побывал! – со вздохом произнёс я.

"И вот мы будто лишились лучшего друга…" – добавил я но уже про себя.

– Слушайте, – горячо сказал Влад. – У меня есть план! Давайте, когда он выйдет, мы притворимся, что склеили мяч и снова играем. Кто-нибудь попросит его кинуть мяч нам. Он двинет ногой… а в мяче кирпич!

И мы стали ждать, когда хулиган пойдёт на вечернюю смену на водонапорную станцию. Когда он вышел, напевая песенку, мы вовсю изображали, что гоняем мяч. Мяч лежал прямо около подъезда, куда мы "забросили" его и дожидался, пока по нему ударят.

– Дяденька! – окликнул Трубного Бормотуна я. – Киньте нам мяч!

Увидав, что мы играем тем же мячом, который он порезал, хулиган удивился, но подбежал и вдарил что есть сил по нему ногой.

Ой что тут началось!

Взвыв от боли, водоканальщик упал под общий хохот ребят и обхватил ушибленную ногу. Мы едва не надорвали животы от смеха. Он кричал, обзывал нас плохими словами и выл от нестерпимой боли.

– Будешь знать, как ребятам мячи протыкать! – холодно, с неприязнью сказал я, наступив Трубному Бормотуну ногой на рёбра. – Пиявус офигенус!

– Кривая каракатица! – вторил мне Владька.

Хулиган выл от боли и ругался, брызжа слюной.

Я поднял мяч, кинул кирпич в траву и мы с ребятами побежали гулять.

Глава VI

Поезд из ниоткуда

1

У гаражей мы разожгли костёр и набрав старой плёнки сделали капалку, а потом мы загорелись идеей сделать ещё одну ракету. Из чего делать мы нашли быстро, на задних дворах у леса в сорняках было полно всякого мусора. Мы нашли поломанную неваляшку и доломав её окончательно, запихали в ракету и подожгли. Ракета с шипением и дымом взлетела над крышами и пропала где-то во дворах. Мы бросились её искать. Забежав за косогор, мы увидели, что ракета угодила в помойку. Помойка загорелось и дворы задымило едкой гадостью.

– Сматываемся! – недолго думая крикнул Павлик.

– Влетит, – озабоченно заметил Тим. – Айда тушить!

– Чем? – плачущим голосом спросил Владька.

– Водой из лужи! – осенило меня.

Мы набрали воду из глубокой лужи в бутылку из-под пепси-колы и кое-как затушив помойку, убежали играть с ребятами.

На дороге играли в классики пинашкой девочки. Данька отнял у них пинашку и бросил в крапиву. Девочки обещали наябедничать вожатым.

– Ага, тогда сами в крапиву полетите! – пригрозил им Данька.

– Или в лужу! – вторил Даньке я.

– А мы скажем, что это вы помойку подожгли!

– А мы вас отлупим!

– Кто кого ещё!

Данька побежал к девчонкам и загнал их на трубу, с которой они дразнились, а мы пошли к подстанции. У подстанции собрались все дворовые мальчишки, с интересом говоря о горелой помойке, и о том, как мы проучили хулигана. Мальчишки весело галдели, только не было мяча, чтобы сыграть в четыре угла или в триста, или просто в вышибалы и мы играли в панки.

– Чё, опять в панки режетесь? – подошёл к нам вожатый Илька.

– А чё? – насупился Павлик. – Мяча же нет, во что ещё играть?

– Знаю я ваши игры. Кто сегодня помойку поджог?

– Это не мы!

– Мы её тушили сегодня! – со значением ответил Владька.

Илька ушёл на танцплощадку, а потом настало время линейки и мы с мальчишками отправились в пионерский клуб.

– Слышали, что сегодня случилось? – доносился из окна голос Лизы. – Я раньше думала, что они только хулиганить и могут. С их играми! – с чувством произнесла вожатая. – А они горящую помойку потушили!

– А они не сказали,кто поджог эту помойку? – раздался Танькин голос, в котором звучало сомнение. – И что-то они сегодня какие-то тихие.

– Мяча же у них нет, – ответил Илья. – Какой-то гад им мяч порезал…

А через два часа о мяче знали и дети и взрослые. Но ругать и наказывать нас не стали. За нас вступились вожатые, которым мы рассказали, что стало с мячом и кто виноват в том, что нам нечем теперь играть.

– Как это нечем? – удивилась Танька. – Давайте пойдём в спорттовары, выберем вам новый мяч. И гоняйте его сколько хотите!

Ребята одобрительно зашумели и всей гурьбой мы двинулись на проспект в "Детский мир", где был большой отдел для спортивных игр.

– Мальчики, не все сразу! – увидав нас, запротестовали девушки в красных косынках. – Как вас много!

– Мы быстро, – успокоила их Таня. – Нам только мяч нужен!

Мяч нам понравился и всю дорогу до наших дворов, мы его гоняли босыми ногами, боясь прикасаться к нему кроссовкой или кедой.

– Учтите мальчики, – предупредила нас с ребятами Таня, – мяч общий, так что будьте осторожны. Чтоб такого, как сегодня не было!

Танька ушла, а мы прыснули со смеху.

– Так ему и надо! – мстительно хихикнул Владик.

Мы прошли во двор и сыграли в вышибалы с подсералом.

– Давай он у каждого будет на день? – предложил Тим. – Снчала у тебя, – он положил руку на плечо Павлику, – потом у Владика, у Сашки, а потом у нас… Ну, и так далее. Чтобы всё честно было.

– Ладно, – неохотно согласился Павлик. – Но чур без меня не играйте!

– Кто же спорит!

– Я сейчас, пацаны!

Павлик унёс мяч, потом вернулся. Мы пошли в "Энергетик" на киносеанс. Но на сеанс нас не пустили. Фильм был не для ребят. С афиши на нас смотрел сталкер в прорезиненом плаще, а за ним высились заброшенные высотки. Мы немного потоптались возле клуба, попили газировки.

– Вот бы нам самим киносеансы устраивать, – мечтательно заметил Тим.

– Как? – прищурился Ваня Спицын, жуя жвачку.

– А чё, не сумеем чтоль? – обрадовался Костя Раскатов. – У нас зал большой. Завесим стену белой простынёй, завесим окна!

– А где ты стереовизор найдёшь? – ехидно усмехнулся Владик. – Детям такие штуки не дают. В "Детском мире" небось не достать…

– Мало ли чего не достать! – неунывающе хмыкнул я. – Сами сможем собрать, из того, что найдём. У нас Лёнчик есть. Он с Алёной что угодно соберёт! Хоть стериовизор, хоть робота!

– Надо только поискать электронный мусор, – согласился Саша Жариков.

Мы ушли на заросшую сорняками свалку искать электронику, но ничего интересного не нашли и стали играть в догонялки на лужайке между домами…

2

Из бурьяна торчала ржавая конструкция напоминающая ракету. Рядом поскрипывала ржавая качеля, тут же из лопухов вылезла дуговая лесенка, паутинка, и совсем не видна была за разросшимися травами черепашка. Эти мёртвые железяки означали, что раньше здесь была детская площадка.

Когда на живой детской площадке негде было играть, мы приходили сюда, лазали по скрипящей дуговой лесенке и забирались на паутинку. В ракете мы играли в космонавтов, но потом бросили её, потому, что сюда стали ходить старшеклашки, собираться стиляги и всякие хулиганы.

И об этом месте конечно же знали и вожатые…

– Вьюжанин, а ты чего у водонапорки в прошлую пятницу делал? – вдруг спросила меня Лиза, которая прилетела на аэроцикле к нам во двор.

– Ну ты и глазастая! – недовольно фыркнул я и закатил глаза.

– Я просто бдительная. Надо же за вами следить…

– Следи за малышами лучше!

– А что ты там делал?

– Ничего… Рычаг хотел дёрнуть.

– А что это был за рычаг? – насторожилась Лизавета.

– Ну, я не знаю… – признался я. – Ржавый, похож на стрелку.

– Серёнька, побежали в чику играть! – помахал мне Костя.

– Ну я побежал, – сказал я Лизе, обрадованный тем, что отделался от неё.

Вскоре мы умчались купаться и про стрелку забыли. Я вылез первый. Но не потому, что перекупался. Я спешил на занятия с ноябрятами. Я учил их делать самолётики. Мы их потом запускали с крыши.

В отряде мы прозанимались два часа. За это время мы успели смастерить новый самолётик и поиграть на нервах у вожатых.

– Запустим его завтра, – сказал я ребятам, – после мультиков.

Ребята ушли играть в жмурки. Я повязал на рукав повязку дежурного, разулся и пошёл в уборную, набрал воды. Ещё полчаса я убирался в клубе, потом сдал дежурство Косте и отправился гулять.

– Серёнь, чё моя сеструха к тебе привязалась? – спросил меня Влад, догнав меня у пруда.

– Да, спрашивала, что я у водонапорки делал.

– Ну?

– Я рычаг хотел дёрнуть. Ну, помните, который мы сдвинули?

– А, это тот, что у забора? – настороженно спросил Сашка. – Я помню, его все наши хотели дёрнуть, узнать, что будет…

– Ну? – нетерпеливо сказала Светка Загремухина.

– У нас он не поддавался, – ответил Сашка. – Нас этот гад с водоканала тогда прогнал. Ну, сорвал крапиву и погнался за нами.

Мы сразу поняли, о ком шла речь. Умели мы понимать друг друга с полуслова, и тут же вспомнили, как мы весной разрисовали его аэромобиль.

– Так это вы были, пацаны? – ахнул Лёнчик.

– Ты только не говори никому. Ладно?

– Конечно не скажу!

– А хорошо, что ты ему по коленке дал, – ободряюще улыбнулся мне Тим, – в следующий раз он точно не полезет.

– А мы сдвинули тот рычаг… – сунулся Данька.

– Сдвинули?! – в изумлении ахнул Саша. – Ну и что произошло?

– Странное что-то, – неопределённо сказал Данька. – Мы сами не поняли.

– Может вообще зря мы его дёргали, – мрачно зметил я.

Мы сыграли с мальчишками в ножички. Но тут появились какие-то тётки, начали кричать, какие мы хулиганы.

– Не-не-не! – передразнил их я, сунув ножик в рукав рубашки.

Я забежал домой попить и снова вылетел во двор.

– Защищайся! – подскочил ко мне с самодельной шпагой Сашка Жариков, который у нас ходил в фехтовальную секцию в Доме Пионеров.

– Щас, за своей сбегаю! – обрадованно воскликнул я и выбежал через минуту во двор. – Защищайся!

Сашка быстро меня загнал, но я изловчился и один раз ткнул друга в грудь.

– Вьюжанин! Жариков! – одёрнула нас Лизавета. – Я вот вам побалуюсь!

– Жаль у нас в отряде нет фехтования, – мечтательно вздохнул я. – Вот бы нам настоящие! Катька могли бы с нами заниматься…

– Катя и так вас еле терпит, – скривилась Лизавета и я со вздохом опустил шпагу. Сашка тоже опустил свою.

– Саша, домой! – позвала Сашку его мама.

Мальчик убежал, а я зашагал по улице, рубя радиоактивную крапиву. Я забежал показаться маме, а когда вернулся во двор, ребята куда-то убежали.

– Вьюжа, ты куда? – окликнул меня Лёнчик.

Он сидел на трубе и что-то мастерил.

– Лёнь, ты ребят не видел? – спросил я друга.

– А они на откос убежали!

– Спасибо… Пойдёшь со мной?

– Не могу, меня мама звала…

– У-у-у, – неопределённо протянул я и побежал на откос.

Страх куда-то исчез…

Я шёл в зону! Надо понять, что здесь творится, что это за явления. Ведь если не знаешь, с чем столкнулся, это и вызывает страх и тревогу…

3

Я добрался до заброшенной станции. Вот она, тихая, спокойная. Она всегда вызывала у нас ощущение, будто над ней нависла какая-то тайна. Её мы прошлым летом нашли сучайно. Она пряталась среди радиоактивной зелени.

Гуляя по откосу в поисках разных железяк, мы с мальчишками забрели довольно далеко, туда, где раньше никогда не гуляли, куда до того вечера не осмеливались пойти. В те места, о которых только слышали из рассказов больших ребят во дворе. И до сих пор мы не знали, почему станцию забросили.

"Это место затягивает людей, – скользнул во мне страх. – Как омут…"

Много раз я обещал себе не ходить на эту страшную станцию, где можно было надышаться газом или провалиться в колодец, где на тебя может упасть один из тех бетонных столбов, где вообще сгинешь, зайдя в тёмный тамбур поезда-призрака, и никто тебя не найдёт… И всё равно снова здесь лазал…

Невысокие покосившиеся бетонные столбы с круглыми дырками и обрывками проводов шли вдоль пустынных ржавых рельс и трухлявых шпал, среди буйствующей зелени и сумерек позднего вечера.

Я стоял на платформе давно заброшенной станции и смотрел вдаль, откуда доносились гул, медленный, отдающий эхом перестук и прерываемые ветром звуки гармони. К станции приближался поезд.

Но никакие поезда здесь давно уже не ходили! Даже рельсы поржавели…

И я вдруг осознал, что очутился в другом измерении.

А звуки поезда всё приближались.

Неведомый поезд шёл именно к этой, заброшенной станции, у которой после войны не останавливалась ни разу ни одна электричка.

"Но что это за поезд? – растерянно подумал я, вглядываясь вдаль. – Может это один из тех поездов, что опаздал, заблудился и не пришёл к станции? А машинист с ума сошёл…"

Мне стало совсем жутко. Призрачные звуки гармони захлестнули откос.

"И на станции не дождались поезда, – подумал я. – А он блуждал где-то всё это время и вот сейчас он, спустя много лет всё же вернулся…"

А воющие звуки гармони становились всё громче. Они витали в воздухе вокруг меня по откосу. Поезд, о котором все забыли возвращался из небытия…

4

Солнце зашло за косматую серую тучу. Лучи, как оранжевые стрелы упали на землю, поднялся зябкий ветер и тут же стих. И что-то невидимое с замирающим гулом и глухим медленным стуком, отдающим причудливым эхом подошло к станции. Как будто остановился поезд.

Наступила тишина, прерываемая лишь эхом от тех ударов и уносящимся вдаль, к горящим в сумерках заката окнам пятиэтажек и далёких, вздымавшихся над лесом высоток, постепенно затихая вдади. А здесь было темно и неуютно от этих звуков, их эха и призрачного света.

Я отошёл от края платформы. Мне стало по-настоящему страшно, ведь что-то невидимое и неизвестное сейчас замерло на рельсах. Оно будто смотрело на меня и чего-то ждало. А я был здесь совсем один, без ребят. Наедине с призраками заброшенной станции и железной дороги…

Вдруг я на что-то налетел ногой.

– Ой! – ойкнул я и повернулся.

На ноге появилась царапина. Поцарапался о какую-то железяку.

Из крапивы торчал покосившийся ржавый знак. Если присмотреться, можно было различить название станции:

"Гмохово"

И сразу мысли о ребятах куда-то пропали.

Это всегда случается, когда оказываешься в таком странном месте.

Конечно, пионеру стыдно верить в призраков, стыдно бояться того, чего нет, да ещё в отряде засмеют! Но ведь они, воспитатели, вожатые, не знали, что то, чего нет, как раз обитало здесь, на этой станции и очень давно ждало, когда его кто-нибудь разбудит и оно сможет вырваться из петли пространства, пересечь порубежье и проникнуть в наше измерение…

"Они ведь никогда не сталкивались с неизведанным! – растерянно размышлял я, потирая поцарапанную ногу. – А может уже и встретились… Может из-за этого они и придумали байку с болотным газом?"

Раздался звук, будто лопнула струна и в лучах солнца, бьющего из тучи, в этом жутковатом оранжевом сиянии вспыхнули окна невидимых вагонов и кабины машиниста. Вспыхнули и медленно погасли, как гаснет разряженный фонарик, а где-то вдали что-то завыло.

Я не выдержал и, прыгнув в канаву, бросился бежать. И мне так захотелось, чтобы рядом оказались ребята! С ребятами не так страшно, даже в таком месте. И в то же время я был рад, что ребята не видят, как я испугался.

Остановился я только на улице возле политеха. Лес встал чёрной стеной на фоне грозового неба. Стихли все звуки. Я брёл по залитой солнцем тихой и будто мёртвой улице. Вот и наши дворы, вон подстанция…

У забора, за которым стояли дома застыли белые соцветия веха. Что-то метнулось в дыру в заборе. Я успел увидеть какую-то тень. Она была не больше меня. На миг я испугался, но страх сменился любопытством.

– Мальчишки! – позвал я и нырнул в дыру.

Никого. И здесь негде спрятаться. Забор был укреплён ржавыми прутами, железными спинками от коек, трубами и запутан ржавой колючей проволокой. Эти железки остались ещё с ядерной зимы. Запросто поранишься.

"Исчез? – растерялся я. – Где здесь можно исчезнуть?"

Я влез назад в дыру и вышел на пустынную тихую улицу. Зовя ребят, я направился к нашему дому. Но ребята не отзывались, никто не отзывался, и мне становилось всё больше не по себе. Дома на нашей улице казались давно заброшенными, темнели окна, были выбиты стёкла, плитка тускло горела на солнце. Зловеще в этой тишине гудела бойлерная, глухо стучала водокачка.

В вечерних сумерках, там, где начинался лес, через который шла улица и старые высоковольтки мерцали какие-то два жёлтых огонька, светящие, как лампочки, и двигались прямо на меня.

Я испугался и отпрянул от забора. Голой икрой я снова больно ударился о какую-то железяку в траве и чуть не упал.

Всё вокруг казалось вымершим…

Два жёлтых огонька вспыхнули совсем рядом, за забором. Какая-то чёрная тень нависла надо мной.

– А-а-а! – крикнул я и шарахнулся назад. – Мама-а-а!

На меня смотрела закутанная в прорезиненный защитный плащ фигура в противогазе и ржавом шлеме. Глаза её горели мёртвым жёлтым светом.

Звуки стихли и в воздухе повисла звенящая вечерняя тишина.

Свет померк и странная фигура исчезла, а я бросился бежать домой. Мне стало так страшно, что хотелось, чтобы рядом оказалась мама.

"А может она уже дома? – с надеждой подумал я. – Вернулась со смены раньше?! Сейчас же лето, всех раньше отпускают!"

Быстро взбежав по лестнице, я нырнул в люк, мокрый от росы, стянул намокшие кроссовки и бросился к двери.

– Мама-а-а! – позвал я.

– А её нет, – выглянул из маминой комнаты встревоженный Тим, – она в школе стены красит…

Я немного от ошёл от испуга.

– А где ребята? – выпалил я первое, что пришло в голову.

– Владька с пацанами тебя искали, – пожал плечами Тим. – Ты все мультики пропустил! Сейчас купаться пошли.

– А где они?

– На набережной…

– А ты чего здесь?

– Мы мультики смотрим, – выглянул комнаты следом за Тимой Данька.

Я пересёк комнату, прошёл на балкон и выглянул в окно. Лес и улица были нормальными. Ничего не светилось. Играло радио, стучал мяч, кричали ребята, визжали девчонки. Улица была живой и совсем нестрашной…

5

Пугающее оранжевое свечение померкло, небо снова было синим, вечерним, дома не казались заброшенными, а лес хоть и был тёмным, но совсем не зловещим. А во дворе резвились ребята. Как я их не заметил?!

– А со мной сейчас такое случилось! – выдохнул я и рассказал братьям, что я видел на откосе и на нашей улице. – Я его уже видел, когда за гаражи за самолётиком лазал, – возбуждённо рассказывал я о таинственной фигуре с жёлтыми глазами. – И глаза у него светятся жёлтым светом…

– А где ты его видел? – встревоженно нахмурился Даня.

– За забором, где клуб и водонапорка, – срывающимся голосом ответил я.

– Пойдём посмотрим! – решительно сказал Тим.

Мы вылезли из люка оранжереи, которая была в нашей комнате вместо потолка, и по скрипучей лестнице спустились во двор.

– А мама скоро придёт? – с надеждой спросил я братьев.

– Ты же знаешь, у неё сегодня смена… – невесело вздохнул Тима.

Мы шагали мимо водонапорной станции и через минуту добрались до лесного забора. Из сорной травы всё так же торчала ржавая железина переведённой нами стрелки. Только лампочка уже не горела.

– А эта штука, которую мы дёрнули, – задумчиво заметил я, оглядывая поржавевшую железяку, – может это совсем и не стрелка?

– Нет, это точно она, – медленно произнёс Тим, трогая железку, – здесь была когда-то сбойка. Бывает, что её давно нет, а стралка или столбы остаются.

– А куда она интересно вела… – задумался Данька.

– А я знаю? – растерянно развёл руками Тим.

– Нет, стрелки другие, – убеждённо замотал головой я. – Я их видел. А это не стрелка. Для чего она, хоть убей не знаю…

– А что будет, если его снова дёрнуть? – прищурился Тим.

Я нажал на рычаг и он с лязгом поддался, но стоило мне дёрнуть его на себя, как он, скрипнув, остановился и не шёл вверх, как его не тяни.

– Да пойдём отсюда, – махнул рукой Данька. – Завтра вернёмся.

– Ага, – взглянув на часы на входе в "Энергетик", согласился Тим. – А сейчас, нам в отряд пора. Танька что-то поручить нам хотела…

И выйдя на залитую красноватыми закатными лучами улицу, мы пошли к тому месту, где я видел таинственную фигуру, пришедшую из зоны.

– Никого… – закусил губу Даня, внимательно осматривая забор и заросли бурьяна.

– Может тебе причудилось? – осторожно спросил меня Тима.

– У-у, – мотнул я головой.

– Честно?

– Да честно, честно!

Мы прошли водонапорку, и двинулись мимо лежавших в тени домов под высоковольтками. Мы вспомнили, как четыре дня назад, дёрнув за тот рычаг вышли неизвестно куда и слышали поезд, идущий по невидимой железной дороге, которой здесь, на тихой Высоковольтной улице на самом деле не было. Мы снова оглядели улицу и высоковольтки, но ничего странного здесь не нашли. Просто заросшая мхом бетонка, тихие дома, радиоактивные пятна, знаки, предупреждающие о заражении, старые высоковольтки и бурьян…