Сергей Давыдов. Засекреченный город

– Ладно, я завтра к вам зайду! – извиняющимся голосом сказал Серёня, вылезая из лужи. – У меня новые вкладыши и наклейки есть!

Серёня умчался с мальчишками, а мы отправились домой, показаться маме.

Павлик вынес мяч, ребята разулись и началась игра в футбол. Площадка для игры была маленькая, нам было тесно и мяч часто улетал в крапиву, за гаражи, к другим ребятам, а то и в чьё-то окно. Стоя на воротах и ловя мяч, я окарябал до крови коленку, а с локтя слетела болявка. Я выбыл из игры и с завистью смотрел на игравших ребят, приложив к ране подорожник. И это тогда, когда наша команда начала выигрывать!

– Я уже устала лечить вас, – кисло проговорила Лизавета.

– А ты откуда взялась? – недовольно спросил я.

– Откуда надо, – осекла меня Лизавета, вынимая из белой медицинской сумки йод и пластырь.

– Не надо! – я отодвинулся от Лизы.

– Куда ты денешься! – ядовито сказала она. – Ну-ка дай сюда ногу!

"Когда-нибудь эта медсеструха меня достанет! – сердито подумал я, стараясь не морщиться. – То же мне Доктор Пилюлькина!"

С тех пор, как весной, перед каникулами Лизавету за хорошие отметки взяли в сандружину, она корчит из себя медсестру. Чуть кто-то ногу оцарапает, так она уже бросается его бинтовать и мазать йодом.

– И не крутись, – одёрнула меня Лиза.

Я взлетел, как ошпаренный. Йод щипался хуже крапивы или красных муравьёв.

– Ой! – вскрикнула Лиза, когда я лягнул её ногой. – Ты чего дерёшься?

– А тебя бы так! – раздражённо сказал я.

Я зашагал по двору. Йод всё ещё щипался.

– Мальчики! Домой! – позвала нас с Тимой и Даней мама. – Пора заниматься, а то весь день где-то носитесь.

– Сейчас, идём! – хором крикнули мы с Тимой и Даней, и ушли домой. А через час, отделавшись от занятий, я убежал играть с ребятами в галю.

Саша, который водил, долго не мог меня осалить. Я как мог уворачивался и кувыркался, стараясь уйти от коли. Неудачно кувыркнувшись, я опять ушиб коленку, не успел вовремя вскочить и меня осалили.

– Вьюжанина загалили! – насмешливо засмеялись ребята.

– Ты водишь! – обрадовался Сашка Жариков.

Сашка загалил меня, и, не расчитав силы, повалил. Мы стали возиться на траве, пока я не прижал Сашку ногами, сгиб коленки положил другу на лицо, другой ногой придавил живот и руку.

– Справился с младшим?! – слегка обиженно сказал Сашка, когда мы поднялись на ноги, потрёпанные и измазанные в траве.

– Я тебя только на три месяца старше, – не замедлил ответить я.

Сашка был младше, зато он сильный, самый высокий в класе, и, когда мы мерились силами, я одолел его только один раз из трёх.

– Води давай, я же тебя осалил, – нетерпеливо сказал Сашка.

Игра возобновилась и вскоре мы взмокли от беготни и выбрались из тенистой низины на залитый закатом пустырь.

Устав бегать, мы, помятые, взмокшие, но довольные, взяв кроссовки, зашлёпали босиком к озеру, чтобы окунуться.

А вылезли из воды уже в темноте, когда солнце село за белые высотки…

Глава V

Знаки

1

Утром мы как обычно ушли на занятия. Плиточная стена дома, где находился наш отряд сверкала в лучах встающего над крышами пятиэтажек солнца. Он занимал всё левое крыло дома и шумел на всю улицу. В пионерской комнате отряда играл приёмник. В зале двое ребят мыли пол.

– Рано вы мальчики, – сказала нам Катя. – Вы хоть спали?

– Угу, – торопливо закивали мы с Тимой и Даней.

– Умойтесь, а то вон как взмокли! – велела нам Катя.

Мы умылись и вышли на улицу, сели на заборе, ёжась на холоде. На улице в этот час было зябко. Да ещё летали комары.

– Может искупаемся? – пихнул я локтём Тиму.

– Давай, – согласился брат и мы пошли к гаражам.

Искупавшись в пруду возле гаражей, мы полезли сушиться на крышу бойлерной. Обсохнув на знойном солнце и тёплом ветру, мы сразу побежали в отряд. Во дворе перед клубом начали собираться ребята.

– Вьюжи, где вас носит? – окликнул нас Илья Громов. Он сидел на открытом балконе вместе с другими ребятами. – Я уже и к вам бегал, а вас нету…

– А что случилось? – поинтересовался я.

– Как что случилось? – всплестнул руками Илья. – У нас занятия.

После тренировки по джиу-джицу, мы снова выкупались. У меня свело ногу, но ребята меня вытащили и полчаса я вздыхал на берегу, глядя, как они купаются, потом снова окунулся и мы вернулись во дворы.

– Смотрите, какой мы сделали! – нам на встречу шли Тим и Саша Жариков, которые остались в клубе. Мальчики несли самолётик.

– Давайте запустим! – предложил Тим. – Спорим, он все дворы пролетит?

– Давай! – обрадовались мы с мальчишками.

Мы залезли на крышу трёхэтажки, которая стояла на берегу озера. Ветер был хороший. Сашка разбежался и запустил самолётик. Он взмыл в воздух и полелел над крышами, вскоре пропав из виду.

– Побежали искать! – первым опомнился Тим.

Солнце грело нам макушки и плечи и мы задумали после поисков пойти к пруду у гаражей и побрызгаться. Мы слезли по лестнице вниз и бросились вдогонку за самолётиком. Но самолётик исчез. Мы разошлись по дворам, искали везде, спрашивали у ребят, но никто не мог его найти. Я полез за гаражи.

"Может он туда упал?" – думал я, спрыгивая вниз и ползая по траве.

И тут что-то сверкнуло у забора. Я ахнул и поднял глаза. На меня смотрела маска от противогаза, надетая кем-то на железный столбик. Она смотрела на меня из-под ржавого шлема, словно живая.

– Во ёлки-и-и! – ахнул я и откинул волосы со лба.

На ветерке трепыхались какие-то зелёные лохмотья, от чего казалось, что в крапиве притаился человек. А за ним я разглядел какой-то знак. Мне стало как-то неуютно. Говорят, посреди тишины летнего дня, под палящим солнцем, такое иногда бывает. Вдруг ни стого ни с сего пробежит по телу холодок…

Но в противогазной маске уже не было жизни. Она слепо смотрела на меня, солнце играло на стёклах глазниц.

Вдруг столбик заскрипел и подался на меня. Я вздрогнул от неожиданности. Противогазная маска едва не коснулась моего лица. На меня дохнуло запахом резины и чего-то горелого.

Вспыхнули жёлтые лампочки. Кто-то смотрел на меня из-за стёклышек.

И взгляд был знакомый, из сна…

Я закричал. И тут у забора что-то загудело и стихло. Глаза-лампочки потухли, а в тишине двора раздалися стук, похожий на чьи-то шаги в заброшенном туннеле, усыпанном битой мозаикой и стеклом. Звук отдавался гулким эхом. Я обо что-то стукнулся макушкой.

– Ой! – воскликнул я, посмотрел и увидел, что это гайка на проволоке.

Гайки здесь не было, а теперь кто-то её здесь повесил. Но кто?

Я невольно вздрогнул и посмотрел туда, откуда доносились шаги, но никого не увидел, а этот кто-то дошёл до гаражей и тут же звук исчез.

– Серёня, ты нашёл самолётик? – позвали меня мальчишки.

– Не-а! – откликнулся я и снова прислушался.

Исчезли звуки шагов, словно кто-то ушёл за гаражи и неожиданно пропал в другом измерении, оставив висеть на проволоке ржавую гайку…

Я зашагал по улице потирая исцарапанные и обожжённые крапивой руки и ноги, с дрожью думая о том, кого же я встретил за гаражами. Это был кто-то страшный, опасный, и явно не друг. Житель зоны. А она живая и опасная.

Но что-то его явно напугало. И уж точно не десятилетний мальчишка…

2

Вернувшись во двор, я вспомнил о стрелке и направился вдоль забора к водонапорной станции. Что за механизм она запустила я не знал, но это было что-то странное, и нажав позавчера на железяку мы выпустили из зоны что-то опасное и недоброе. Надо было вернуть это назад, в зону…

Я ухватился за рычаг обеими руками, упёрся ногами в плиту и что есть сил рванул его вверх. Но рычаг скрипнул, чуть поддался и заклинил…

– У! – в сердцах пнул я рычаг и зашагал к дому.

– Ну что, нашёл самель? – подошёл ко мне Тим. Он ждал меня во дворе.

– За гаражами смотрел, – понуро ответил я, – нету, а дальше не пролезть…

– И я не нашёл, – тоже невесело признался Тим.

– Ничего, новый сделаем! – утешал нас Влад, хотя ему тоже жаль было потерянный самолёт. – У меня авиаконструктор есть…

Владик спрыгнул с забора и мы пошли искать ребят. Даньку мы нашли возле танцплощадки. Он тоже искал самолёт.

– Нету, – повернувшись к нам, расстроенно развёл руками Данька.

– Стащил кто-нибудь, – сощурился Тим.

Вскоре мы остались втроём, потому, что ребята пошли в кино. Влада поймала старшая сестра и усадила за чтение. А мы решили ещё немного пройтись по заросшей сорняками улице, поискать самель. Мы бегали искать даже на улицу с высоковольтками. Вдоль девятиэтажных домов тянулась заросшая бетонка, которая вела к водохранилищу…

– Завтра найдём, – отрывисто сказал Тим. – Айда сейчас на станцию!

– Влетит нам…

– А знаешь сколько там можно всего найти? В канавах…

– Идём! С войны там столько всего осталось…

Как и вчера, мы спустились под балконами пятиэтажки в канаву.

На дне канавы текла воняющая болотом зелёная вода. Было непривычно тихо. Искрилась вода, блестели стекляшки. На миг я поймал себя на мысли, что мы очутились в месте, где водятся привидения…

Вдруг, в вечерней тишине раздался отдающий эхом глухой перестук. Мы посмотрели на пути и увидели поезд-призрак, который медленно шёл, громыхая вагонами. В кабине не было машиниста, да и разглядеть за мутными стёклами кого-то было трудно. Солнце бликовало на слепых мутных окнах.

– Смотри, смотри, вон он! – сказал я, от волнения стиснув Тимкину руку.

Кабина скрылась впереди и медленно, неспеша мимо нас проплыли ржавые и потемневшие, почти чёрные вагоны, с дырками вентиляции, из которых со зловещим воем выходил воздух.

Мы проводили странный поезд взглядом, пока он не скрылся из виду.

– Видели?! – спросил Даня, очумело глядя вдаль, где исчез поезд.

– А в кабине нет машиниста… – обескураженно произнёс я, когда затихло эхо от призрачного перестука, стих гул поезда и над путями повисла тишина.

– И вид, будто приехал со свалки… – нервно сглотнул Тим.

– Может и есть машинист, только мы его не видели… – возразил Данька, но не очень уверенно.

– А может всё-таки автономка? – стоял на своём Тим.

– Ага, а тот поезд, который мы слышали в зоне? – возразил я, ещё не забыв поезд, который шёл на нас в бурьяне, по несуществующим рельсам.

Мы снова двинулись по канаве. Возле пятиэтажки, утопавшей в сорных травах мы заспорили, откуда же этот поезд мог взяться.

– А может и нет никакого поезда, – задумался я. – Всё дело в станции. Я слышал,что про неё говорили ребята. Там выходит болотный газ и он вызывает галлюцинации. Надышишься им и страх появляется.

– Может и газ, – сумрачно ответил Данька, поглядывая в сторону заброшенной станции, до которой мы сегодня так и не дошли, – и поезд нам только чудится… Может и станции на самом деле нет… И может это и есть та станция-фантом, о которой говорили в лагере?

– Я тоже слышал, что на самом деле ничего этого нет, – согласился я, – и станции, и поезда. Станция и поезд из-за газа нам чудятся…

– Мало ли что ты слышал! – недоверчиво фыркнул Тим.

– Газ, не газ, а фиг его знает, что там на самом деле…

Мне было неуютно. Я знал, что это место было населено призраками. И ребята рассказывали байки о призраке монтера и машиниста…

– А я от ребят слышал про станцию, – медленно проговорил Тим. – Может из-за газа, а может из-за чего-то ещё, но говорят, что её и нет на самом деле, а всем чудится, что она есть. А на её месте свалка…

– Может и нет… Может она вообще в другом мире, – сумрачно сказал я. – Но я слышал, что здесь люди пропадали. Что появляется поезд-призрак, и увозит их в другое измерение. Откуда не возвращаются…

– А кто его знает… – неопределённо ответил Данька.

И незаметно мы заговорили о заброшенных станциях и привидениях.

3

Заброшенная станция, на которую мы лазали была странным местом. В тот злополучный вечер, не доезжая до неё, пропал поезд. По легенде станцию потом закрыли и поезда больше ни разу на ней не останавливались, проходили мимо, а машинисты старались на неё не глядеть, словно чего-то боялись. Может от того, что там сгинул поезд, или из-за газа, или из-за чего-то ещё, но больше здесь не останавливались поезда и не появлялись монтеры.

Зато на станции интересно было играть. Ну станция же заброшена, да ещё стоит вдали от домов. Кругом зелень и тишина.

Немного помолчав, я спросил, влезая на трубу:

– Если поезд исчез… Может он в искривление попал?

– Искривление наверно и виновато, – согласился Тим. – С тех пор, как тот поезд исчез, никто его больше не видел. Никто не вернулся. Говорят поезд так и ехал, пока электричество не перестало подаваться в провода.

– А куда он приехал… – задумался Даня.

– А может он до сих пор где-то ржавеет в крапиве, – предположил я, – а нам он только мерещится?

– Ага, тут такие сорняки радиоактивные растут, – согласился Тима. – Ни один травобой их не берёт, и он всё ещё где-то здесь…

Неожиданно что-то тягуче взвыло, раздался звук лопнувшей струны, закачались и заскрипели столбы. Что-то зловещее шло к нам из зоны…

И сразу что-то стало меняться.

Что поменялось, мы заметили только когда оно скрылось за поворотом.

Железная дорога… Она стала другой, совсем незнакомой!

– Где мы?! – испуганно воскликнул Даня.

Эхо подхватило его голос и отозвалось глухим стуком.

– Слышали? – насторожился Тим.

И снова эхо и непонятный, пугающий стук.

– Тише! – зашипел я на братьев и вылез на рельсы.

Я стоял на заросшей мхом шпале заброшенной ветки. Она утопала в буйствующей зелени, а по обе её стороны шли покосившиеся бетонные столбы и выложенные плитами канавы, по которым текла отравленная вода с жёлто-зелёными пятнами. В воде виднелись какие-то железяки.

Вдруг сзади раздался уже слышенный нами на железной дороге звук медленно приближающегося поезда. Звук наростал и отдавался пугающим эхом. Я отошёл к краю канавы и что-то невидимое медленно прогудело мимо.

А звук уже удалялся. Впереди что-то протяжно загудело и снова наступила вязкая, глушащая все звуки тишина.

– Серёня, ты куда, вернись! – встревоженно крикнул Тим.

– Я сейчас! – откликнулся я.

Настороженно вслушиваясь в тишину, я шагал по шпалам и с каждым шагом мне становилось не по себе от места, где мы очутились. Железная дорога вела изниоткуда вникуда. Нескончаемо тянулись покосившиеся бетонные столбы и канавы с зелёной клоакой и мёртвым железом.

Я оступился и чуть не полетел в эту отравленную воду.

Странный режущий звук раздался снова. Мы прослушали, когда он появился, но сейчас он нарастал и шёл на нас от заброшенной станции.

– Сматываемся! – закричал Данька.

Мы со всех ног бросились назад, к пятиэтажкам, а звук уже был у нас за спиной, догонял, и мы спинами чувствовали волну.

Нырнув под балконы тёмной пятиэтажки мы побежали по дну ручья, расплёскивая воду, вылезли на другую сторону и остановились лишь на пустыре возле стоявшей на краю леса заброшенной электроподстанции.

Железная дорога затихла, словно ничего и не произошло. Тишина нам не нравилась, она таила в себе неясную угрозу.

– Серёнь, идём к ребятам, – взяли меня за руки Тима и Даня.

Мы вернулись во дворы. Надо было показаться маме.

– Пацаны, вы чё, привидение увидели? – окликнул нас Серёня Зуев.

Он стоял босиком в луже и пускал кораблик.

– Ага! – выдохнули мы и тоже залезли в лужу. – Поезд-призрак!

– Где?

– У заброшенной станции.

– У станции "Гмохово", чтоль?

– Угу…

Я рассказал про тот странный, будто явившийся с того света поезд, с кабиной, в котором не было машиниста.

– Я слышал, есть одна электричка-призрак…

– А ты её видел?

– У-у, – честно признался Серёня. – Но я про неё в лагере услышал. Я раньше думали, что тот поезд с концами пропал, ну, как в колодец провалился… Что увёл его сумасшедший машинист в пылающий ад. А потом появился вдруг. Его на заброшеных сбойках часто видели. Ржавая электричка с выбитыми окнами, и от неё гарью несёт. Вагоны пустые, и в кабине машиниста никого…

– У того поезда тоже не было машиниста!

Серёня залез на трубы и и заболтал ногами.

– Мы сегодня лазали по станции и видели, – заметил я и повернулся к Тиму и Дане. – Доканьте, мы его видели?

– Зря вы там лазаете… – сумрачно произнёс Серёня.

– Ну уж зря… – заспорил Даня. – Там, в канавах столько всего можно найти!

– На станцию все лазали, но не все оттуда возвращались…

– Знаю…

Серёня как-то странно на меня посмотрел и вздохнул.

– Началось всё, когда на той станции люди стали пропадать, – влезая на забор, сказал Серёня. – Уходили туда и пропадали. И всякий раз кто-то слышал гудок поезда. Ну как у нормальной электрички, только густой, звучный и разносится странным эхом. Это его сирена…

– Поезда-призрака?

– Ага.

Я молча, очень внимательно слушал, не перебивая.

– Он там часто ходит, – увлечённо продолжил Серёня. – Возьмёт и появится, и сгинет, а люди вместе с ним… Другие поезда проходят мимо той станции, а призрак появляется там каждый вечер. Идёшь на перрон, а он уже там, огни горят, и двери вагонов открыты, и за ними кто-то видит слепящий белый свет, а кто-то говорит, что поезд тёмный и безжизненный. А зайдёшь в него, он вместе с тобой и исчезнет.

– Ну уж исчезнет, – с сомнением заметил Тим, которому сделалось страшно. – Может они прото потерялись…

– Но люди там взаправду пропадают, – серьёзно ответил Серёня, – и поезд возникает из воздуха и исчезает, но он там всегда. Иногда он невидимка, а потом возьмёт и станет видимым! Двери тамбуров открываются перед ничего не знающими пассажирами… Они входят в тамбур и исчезают.

Мне стало как-то не по себе. Значит все эти жуткие звуки издавал невидимый призрачный поезд?

– А кто-то говорит, что он разбился в страшной катастрофе, – вспомнил я.

– Если разбился, его бы нашли, – возразил Серёня. – Наоборот, говорят, что он вовсе даже не разбился, а заблудился во времени и пространстве!

– А где его видели, пока он не исчез? – с интересом спросил я друга.

– Недалеко от заброшенной станции, – значительно ответил Серёня, спрыгивая с забора на трубы, по которым журчала вода.

И забыв, что нам надо показаться маме, мы уселись рядом на трубах.

Солнце заслонила зловещая серая рваная туча с оранжевыми краями и зелень вокруг потемнела. Потемнел лес, потемнели заросли крапивы.

Налетел ветер, задребезжал ржавый знак радиационного заражения…

4

Любопытство победило страх перед привидениями. Через два дня, вечером, после бассейна, мы снова ушли на заброшенную станцию. И мы будто попали в другой мир. Нам было неуютно, казалось за нами кто-то наблюдает.

Зной ушёл и мы, всё ещё не высохшие после купания начали мёрзнуть.

Вдруг ожил и заскрежетал давно неработающий ржавый динамик на бетонном столбе. Невдалеке раздался гудок и мимо прогулела электричка..

– Здесь пропадали люди, – напомнил я Тиму и Дане. – Что если это вовсе не станция, а омут? С виду ничего, навредить не может, а людей затягивает!

– Кто его знает… – поёжился Данька, приткнувшись ко мне.

Рядом со станцией раздался гул и что-то стремительно, со свистящим гулом пронеслось мимо нас. Вспыхнули и погасли жёлтые квадраты окон.

Мы ушли со станции по бетонному, поросшему мхом берегу ручья, влезли на трубы под балконами пятиэтажек и снова оказались у забора. Закат бросал последние красные отсветы на пустырь и далёкую колончу.

По канаве разнёсся мерный гул. Он нарастал с каждой минутой. Мы насторожились, ведь оно двигался прямо на нас!

– Что это, мальчики? – выдавил перепуганный Данька.

– Призрак?! – выдохнул Тим.

Крапива раздвинулась и мы увидели знакомый школьный аэроцикл. Он гудел, покачиваясь в воздухе. Им управляла девчонка в пионерском галстуке и форменных шортиках и рубашке нашего отряда.

– Мальчики! – раздался голос и мы узнали Катю. – Это переходит всякие границы! Долго я буду за вами гоняться? Нашли, где играть!

– А чего, нельзя чтоль? – ощетинился Данька.

– Да нельзя! – не терпящим возражений голосом сказала Катя.

– Сама ведь просила нас здесь смотреть, – перешёл в наступление я.

– Смотреть, а не играть в игры! – отрезала вожатая. – И вы забыли, что у вашего отряда тренировка о ушу.

– А-а-а! – ахнул Тима. – Бежим скорее в отряд, а то опаздаем!

– Ага, спохватились?! – ядовито сказала Катя. – Ладно уж, лезьте ко мне, мальчики, вместе домчимся.

Мы влезли на аэроцикл, он загудел, нас обдало ветерком и мы понеслись над канавой. Это было чудесное ощущение. Мы летели над ручьём, над морем трав, над железяками, ловко уходили от покосившихся бетонных столбов.

– Кать, скажи, как ты нас находишь, а? – ревниво спросил я вожатую.

– Никак, – пожала плечами Катя. – Я просто знаю, где вы любите играть.

Из канавы мы вылетели на улицу, на которую заходящее солнце бросало оранжевые отсветы, а впереди уже показалась белая девятиэтажка и школа, а потом мы долетели до нашего пионерского клуба.

– Прилетели, – удовлетворённо объявила Катя, останавливая аэроцикл у статуи горниста. – Слезайте, мальчишки.

– А может ещё покатаемся? – с надеждой спросил вожатую Данька.

– Фиг вам, мальчики! – отрезала Катя. – Бегите на занятия.

Нехотя спрыгнув на бетонные плиты, мы зашагали в отряд. Нас немного шатало, мы всё ещё чувствовали, будто летим над зелёной водой канавы…

А выбежали на улицу, когда взошла розовая луна. Мы вернулись в наш двор и полезли на паутинку. Зловещая туча ушла и снова стало светло и как-то теплее и спокойнее. Мы поиграли в коли и пошли смлотреть мультики.

Начинался мультик про Винни-Пуха и мы стали его смотреть:

"Время пришло в гости отправится,

Ждёт тебя старинный друг!

Он толстый и славный,

Мой друг самый главный!

Он мишка, плюшевый мишка.

Всем он знаком, кто угостит медком…"

Мы посмотрели мультики и пошли гулять с мальчишками по дворам.

– Мой миша, выдумщик мишка, – напевал я, шагал босиком по лужам. – Куда ты, постой! Возьми меня с собой!

Близилась вечерняя пионерская линейка. Мы шлёпали босиком по лужам мимо трёхэтажек по косогору к болоту, где стояли пятиэтажные дома.

– Чё, опять лазали на станцию? – прищурился Влад.

– Угу, – ответил я и мы с Тимой и Данькой перебивая друг друга, рассказали, что с нами случилось.

– Это поезд-фантом! – убеждённо сказал Владька. – Такое не только вы видели. Вот я один раз гулял у железной дороги вечером…

Несколько минут мы говорили лишь о поездах и о заброшенной станции.

– Мальчики, домо-о-ой! – то и дело звали нас из окон родители.

Мы разошлись по домам, чтобы поужинать. За тем бегом в отряд на линейку, где за нас взялись вожатые. А поздно вечером снова выбежали на улицу и зашагали на сеанс в кино, посасывая чупу.

И в тишине вечера со стороры станции вдруг раздался странный звук, будто лопнула струна и сверкнули глаза-лампочки сидящего на столбе гмоха…

5

Утром у нас было плавание, а после мультиков и игры в чику я весь день занимался с малышнёй. Вечером я ходил по улице и искал ребят.

Вредная тётка, которая ругалась на нас поливала свои растения, подпевая приёмнику, который играл на соседнем балконе. Я достал из кармана железный чёрный пугач с уже заряженными пистонами, подкрался ближе и пальнул.

– Ух! – вскрикнула тётка. Наверху что-то загремело.

Я засмеялся, выбежал из-под балкона и пальнул опять.

– Вот я тебе паразит мелкий! – кричала мне вслед тётка. Что-то просвистело у меня над ухом. Я оглянулся и увидел, что это была шлёпанца.

– Злюка-колюка! – крикнул я тётке. – Злюка-колю-у-ука!