Сергей Давыдов. Засекреченный город

      Ой как жжётся! Я завизжал и выкатился в кювет, растирая руками свои голые ноги. Я обернулся. Влад один стоял на краю перрона.

– Владь, прыгай! – позвал я друга.

– Не могу!

– Прыгай! Я тебя поймаю!

– О-у-у! – вдруг оступился Влад, и повис на лестнице, над крапивой.

– Владька, держись, сейчас я тебя спущу! – крикнул я, бросаясь другу напомощь. Я взял его за ноги и осторожно спустил вниз.

      Влад обхватил меня руками, но вдруг качнулся и мы упали в ручей.

– Откуда она взялась? – сердито насупился Серёня, через две минуты, когда мы уже возвращались по канаве назад, к пятиэтажкам.

– А я знаю? – развёл руками я, гадая, знает ли Катя об опасности, которая подстерегала её среди зелёного безмолвия и запустения станции.

      Светило солнце, а оранжевые облака исчезли. Мы уходили всё дальше и дальше от проклятой станции.

– Как бы она на нас моей сеструхе не наябедничала… – рассеянно пробормотал Владик, убрав мокрые волосы со лба и выжав зелёную футболку.

– Да-а-а, – медленно протянул я.

– Они здесь есть! – раздался Катькин голос.

      Я оглянулся и обомлел. Катя исчезла, вместо неё стояла изъеденная кислотными дождями статуя с горящими жёлтым светом глазами…

      Мы залезли наверх и оглянулись, но откос затих, словно ничего не происходило. Влад потянул меня к забору.

      Скрежеща и перестукивая колёсами мимо нас прогудела электричка. А мы всё прислушивались к удаляющемуся гулу.

      Мы находились уже на окраине нашего города. Над лесом и над решётчатыми башнями высоковольток и телебашней взошла розовая луна.

– Бежим мультики смотреть! – предложил Серёня.

– Не, лучше мяч погоняем! – возразил Тим.

– Да ну твой мяч, пошли лучше в отряд! – подал идею Владик.

– Не, – замотал головой я, – там твоя сеструха сейчас свирепстивует!

      Мы спустились вниз по улице, к пруду. Из воды шли трубы, по которым она журчала, а на той стороне, на бетонной площадке с торчащими железками и колодезными люками, зеленели воняющие болотом лужи.

      У воды сидел мальчик и пускал катерок.

– Сенька! – обрадованно воскликнгул я. – Се-е-е-энь!

– Ой, это ты… – улыбнулся Сенька, но тут поскользнулся и улетел в воду.

– Держись, я тебя вытяну! – бросился спасать друга я.

      И мы выдернули малыша из воды.

– Нашёл где играть! – в сердцах сказал я. – А если бы ты в водозаборник навернулся? В него затянет в два счёта!

      Сенька зашмыгал носом. Я вытащил из воды его катерок.

– Вы только не говорите маме… – попросил Сенька.

– Не скажем, – обещал я, – беги играть к ребятам!

      Сенька убежал во дворы, а мы остались на площадке.

      Здесь было болото, воду отвели в пруд и всё равно площадку затопляло водой, которая журчала в колодцах под ней. Водокачка еле справлялась с ней, вязко стуча на краю площадки у леса.

– А чё это за пацанёнок? – спросил меня Влад.

– А ты не узнал? – удивлённо сощурился я. – Это ему Дашка не дала значок, когда всех дошкольников в ноябрята принимали…

– Ничего, допрыгается она у нас! – ободрил меня Тим.

– Надо его в отряд привести, – задумчиво сказал Влад. – А то ведь будет с хулиганами играть, прыгнет с качелей, вообще костей не соберёт…

– Ещё курить научат! – вторил Владику Даня.

      Мы разулись, влезли по колено в воду и зашагали вдоль берега.

      А за пустырем, где темнел лес пронеслась, сверкая окнами электричка.

                                    4

      На пруду мы не задержались. Вылезли у водозаборника и пошли к высоковольткам, где у забора стояла пятиэтажка и гаражи в зарослях крапивы.

      Я поднял гайку и кинул её в знак радиационной угрозы. Наверное когда-то дозиметры здесь трещали, как бешенные и ломались, а ликвидаторам в защитных костюмах уже через несколько минут становилось плохо. Знак звякнул и перекосился. Мы стали кидаться в него гайками и болтами, соревнуясь, кто метче попадёт, потом пошли во дворы.

– Я летел четыре ночи и четыре дня! – визжали мы с Тимой, раскачиваясь на двойных качелях, встав на сидения босыми ногамим. Даня, Влад и Костя нас раскачивали. – Сбил я восемь вертолётов и четыре пня…

– Стопкран! – объявили Влал и Костя и остановили качели.

      Мы с визгом и смехом полетели в пыль.

– Дураки! – покрутила пальцем у виска Светка Загремухина.

– Они-то ладно, – мрачно заметила Алёна. – Лёнчик однажды под качелями наспор пролез, его так по спине треснуло!

      Мы вскочили, отряхнулись и опять полезли на качелю. Стайка ребят играла в коли. Незаметно мы влились в их игру.

– А эти, что, с нами будут играть? – ревниво спросил Васёк Шишлов.

– Идите к себе, и там играйте! – сердито подхватил Лёха Чичкин.

– Лёх, да пусть играют, где хотят, – неожиданно вступился за нас с ребятами нытик Корька. – Слушайте, мы такую игру придумали!

      Корька улыбнулся и подошёл к нам, подметая плиты своими клёшами.

– Нужно до трёх считать, – объяснил он, заискивающе улыбаясь, – и после каждого слова говорить "пер", и кто скажет последним, тот и коля!

– Сейчас весело будет! – зашептал Лёха Ваську.

– Раз пер, – сказал Корька, и костулся Владькиного плеча. – Теперь ты кого-нибудь тронь. Да не боись, всё нормально.

– Два пер, – сказал Влад и тронул меня.

      Ребята разбежались от меня в разные стороны.

      А я уже понял, что это за игра. Если я кого-нибудь уколю, получится плохое слово, за которое, если скажешь при взрослых, могли здорово наказать.

      Я улыбнулся и погнался за Чичкиным. Именно его мне больше всего хотелось загалить, чтобы не зазнавался. Но Лёху не так-то просто было догнать. Ноги были у него длиные, и бегал он здорово, хоть и в клёшах. Васёк пытался мне подставить подножку, но я вовремя подпрыгнул и погнался уже за ним.

      А остальные ребята, отбежав на безопасное расстояние, болели то за них, то за меня и галдели, как на футбольном матче осоавиахима.

      В чешки мне набился мусор, я скинул их и побежал босиком.

      Васёк снова подставил мне ногу, но сам чуть не упал. Я обхватил хулигана ногами за шею, повалил его на землю, в пыль.

– Три пер! – под общий хохот крикнул я, загалив Васька.

– Ногами не честно!

– Фиг тебе! Ещё как честно!

      Ребята покатились со смеху. Владик показывал на нас пальцем и держался за живот, медленно оседая вниз. Тим и вовсе лежал на траве и дрыгал ногами, и при этом с них, одна за другой слетели сандалии.

– Чё Васёк, получил?! – ехидно смеялся Саша Жариков.

– Пусти вонючка с ванилью! – яростно пыхтел Васёк, хватая меня за ногу.

– А ты зелебоба невоспитанный! – огрызнулся я, и отпустив его, стал искать чешки. – Не будешь дразниться!

– Смейтесь малявки! – зло сказал Лёха, поднимая из пыли Васька. – Мы ещё вас утопим в луже! Пошли пацаны.

      Хулиганы убрались восвояси, а мы с ребятами полезли в пруд купаться.

– Ну Серёня, ты даё-о-ошь! – хлопнул меня по плечу Ваня Спицын, сунув босые ноги в лужу. – Здорово ты его пылью накормил!

– Ничего, теперь будут знать! – мстительно сказал Тим.

      А на следующее утро мы с ребятами снова ушли на заброшенную станцию.

      Серёня ждал нас на окраине дворов. Мы двинулись к забору, где находилась в зарослях лопухов и чернобыльника, одна нам известная дыра.

      Шагая по залитой солнцем и утопающей в зелени улице, мы вспоминали как вчера, проучили хулиганов.

– Мальчики, стойте, вы куда? – к нам через двор бежала Сашка Панкина.

– На мёртвую станцию, – сказал Тим, держа меня и Даню за руки. – Айда с нами, спорим, там лаз в зону?

– Ага, – ответила Сашка, застёгивая липучки на кроссовках.

      Идти стало веселее. Сашка знала много весёлых стишков, за которые ей бы влетело от взрослых, если бы они их слышали. Шли мы недолго. Откос уже проглядывал сквозь ельник. Мимо нас и видневшегося в зелени заброшенного полустанка прошёл товарняк. В канаве мы наткнулись на ржавую платформу от вагона и влезли на неё, чтобы не промочить ног в канаве.

      Я посмотрел на платформу, потом на забор и столбы.

      Солнце зашло за тучи и на землю заструился оранжевый свет. По рельсам, с гулом и стуком колёс, прошла ржавая электричка…

      Не успели мы хорошенько рассмотреть её, как она исчезла…

                                    5

      На дне канавы ручей был глубже. Он вытекал из озера и до самого болота его дно было выложено покрытыми мозаикой и кафелем плитами и несколько раз мы, оскальзываясь, шлёпались в воду, когда брызгались. На дне здесь тоже лежало мёртвое железо и мы часто смотрели себе под ноги.

– Здорово здесь, мальчишки, – довольно улыбнулась Сашка.

– Не здорово, а зашибенски! – согласился я.

      Мы сидели на мозаичной плите на дне ручья, вытянув ноги и смотрели как вода, обтекая их, журчит в водозаборнике.

– Давайте на солнце, – предложил я, – а то нас комары счавкают.

– Угу, – кивнул Тим, встал на ноги и чуть не упал.

      Выбравшись на станционный перрон, мы осмотрелись. Солнце всходило над лесом. Тени исчезали. Над рельсами и кюветами висели клочья утреннего тумана. Он искрился на солнце. Мимо сновали поезда.

– Столько крапивы… – заметил Влад. – Как тут вообще чего-то найдёшь?

– Да чё ты боишься! – усмехнулся я. – Я уже тыщу раз о неё обжегался…

– Нет здесь ничего… – уныло ответил Тим, уже спускаясь вниз. – Может эта стрелка вовсе и не на этой станции.

– Я же видел её, здесь она! – не сдавался я.

– Ай! – воскликнул Тим. – Я ногу ушиб! Здесь колодец. Глубокий!

– Тихо! – встревоженно воскликнул Даня. – Здесь кто-то есть!

      Вдруг что-то ухнуло, зашумела крапива, заскрежетали столбы и всё будто незаметно изменилось. Над головой нависло фиолетовое небо, вокруг какие-то заброшеннные дома, а ещё здесь были плиты и торчащие из них тонкие бетонные блоки с ржавой арматурой.

      Ручей, в котором я стоял был замусорен, куда-то текла отравленная вода, а впереди за зарослями крапивы белела незнакомая станция.

– Эй, где это я? – робко спросил я у тишины.

      Мне ответил долетевший издали глухой удар. Я побежал к станции, расплёскивая воду, но не успел я испугаться, как раздался голос Влада:

– Столько крапивы… Как тут вообще чего-то найдёшь!

– Владь, это ты чтоль? – позвавл я друга.

– Здесь колодец! Глубокий! – прозвучал рядом голос Тима.

– Ти-им?

– Тихо! Здесь кто-то есть! – раздался голос Даньки.

      Они были где-то там, но что-то на краю сознания удержало меня от того, чтобы пойти на голоса. Что-то ненормальное было в происходящем, в голосах ребят мне что-то не нравилось. Что-то зловещее неправильное, чуждое…

      И тут я окаменел от страха, потому, что услышал свой голос:

– Я же видел её, здесь она!

– Пацаны, вы где? – напряжённо крикнул я в крапиву.

– Тихо! Здесь кто-то есть!

      Я понял, что было ненормально. Кто-то говорил нашими голосами, которые, словно были записаны, как голос в вагоне поезда, и неслись будто из испорченого динамика. Он будто хотел заманить меня в ловушку…

– Да чего ты боишься? – ответил кто-то моим голосом, но как-то скрежещуще, зловеще. – Я уже тыщу раз о неё обжегался…

      Вот тут мне стало совсем страшно. У того, кто говорил, не менялась интонация, и видно он не сознавал, что говорит.

– Ти-им?!

      Я бросился назад. Мне было страшно. Не от того, что я не мог найти ребят, а от того, что я слышал кого-то рядом. Оно шло за мной!

– Тихо! Здесь кто-то есть!

– Владь, ты чего?

– Мальчишки! – крикнул я. – Вы где?!

      И осёкся, замер и чуть не вскрикнул от испуга.

– Серёня, ты чего? – удивился Влад. Рядом стояли другие ребята.

– Где вы были?! – обескураженно спросил я.

– А ты где был? Мы тебя везде искали, а ты хоть бы отозвался!

– Но и я вас искал! Здесь кто-то был! И я попал в какое-то странное место…

      И я рассказал, что со мной случилось…

– Идём отсюда, – решительно сказал Серёня. – Сматываемся!

– А что это было? – насторожилась Сашка Панкина.

– Я и сам не знаю, – затравленно оглянувшись, ответил Серёня. – Кто-то говорит, что людей забирает поезд-призрак, потому их никто не находит, а тут живёт что-то пострашнее… Может пси-собака, а может кот-баюн или псевдоплоть… Пролезли к нам из зоны… Здесь однажды два монтера пропали. И одного нашли, а другого нет…

– А что с ними случилось? – испугалась Сашка.

– Один в крапиве лежал… – всё больше пугаясь, вымолвил Серёня. – На лице ужас, а другого так и не нашли…

      Вдруг мы увидели, что по рельсам несётся странная зелёная электричка с вагонами, в которых были выбиты стёкла. В окнах, которые просвечивали солнечные лучи, метались странные тени.

– Мальчишки, это же та самая… – тихо заметил Данька.

– Ага, – произнесла Сашка, во все глаза глядя на поезд.

      Поезд шёл в сторону станции. До нас долетели страшный скрежет и вой.

– Уже третий раз появляется, – сказал Тим, взяв меня за руку.

– И ржавая, мёртвая… – заметил я, – будто с того света приехала…

      Раздался длинный тягучий гудок. Мимо нас ползли зелёные вагоны. Из окон тянуло горелой резиной.

      Это был поезд-призрак, который останавливается на заброшенной станции и увозит в другое измерение тех, кто зайдёт в тамбуры её вагонов…

– Смотрите, кажется он останавливается! – выдавил из себя Влад, взирая на вагоны поезда-призрака, который заливали солнечные лучи.

– Пацаны, если откроются двери, не смотрите! – предупредил нас Серёня, отпрянув назад. – Затянет в тамбуры!

– Ой мамочка! – выдохнула Сашка, чуть не свалившись в крапиву.

      Я схватил девочку за руки и вытянул обратно. И тут же, на то место, куда она чуть не упала, с треском ухнула ржавая железяка высоковольтки.

      Сашка зажала уши, чтобы не слышать жалобный стон ржавого железа и нарастающий вой, захлестнувший станцию.

      Окна поезда вспыхнули ярким светом, но тут же погасли. Вдруг раздался скрежет и поезд исчез, не доходя до конца длинной платформы станции. И звуки потонули в вязкой тишине.

– Он исчез! – ошеломлённо воскликнул Даня.

– А как та железяка упала, видели? – чуть отойдя от испуга, спросил я.

      Сашка молча кивнула, поглядывая в заросли крапивы, из которых торчали ржавые железяки зловещего вида. Сашка нервно сглотнула.

– Пойдём отсюда скорее! – взял меня за локоть Влад.

      Я сразу понял, на что он смотрел. Над бурьяном стояли сразу две изуродованные статуи и жгли нас холодными, полными ненависти взглядами…

                                    6

      Вернувшись с заброшенной станции, мы разбежались по домам показаться родичам и попить воды. О том, что видели на станции, мы решили никому не говорить, даже мальчишкам во дворе. Мы попили воды и пошли гулять, и остановились возле бойлерной, где всегда играли в сотки и в чику. Но и здесь воздух был пропитан тревогой. Она кусала нам кожу, как электричество, звенела таинственными шумами где-то на краю сознания.

– Статуи эти… – боязливо промолвил Влад. – Они будто смотрят!

      Мы с тревогой взирали на друга.

– А главное, они не только смотрят, – продолжил Влад. – Они ещё и двигаются! Только когда на них не глядишь двигаются…

– А сами крадутся всё ближе и ближе, – сказал я. Мне было не по себе.

      Светилио солнце, двор был полон ребят, а нам было жутко, так жутко, что хотелось бежать куда-нибудь без оглядки, надеясь что они не найдут…

– А может не из-за поезда пропадают те, кто лазают на станции? – вдруг осенило меня. – Вдруг нас кто-то завоевать хочет?!

– Зачем? – с сомнением спросил Влад.

– Кто его знает, но дело не в поезде, – ответил я. – Не знаю, кого мы впустили, переведя стрелку, но они страшнее мёртвого поезда…

– И никто нам не поверит… – уныло вздохнул Серёня.

– Может мы газа надышались? – с надеждой сказала Саша Панкина.

– Но вы видели, поезд выглядел так реально, – развёл руками Данька, – как взаправдашний, только ржавый…

      Мы полезли на паутинку.

– Может взаправду газ? – с надеждой спросил Тим. – Ну, заброшенная сбойка, поезда-фантомы, и это нечто, в крапиве нам причудились…

– И ещё эти страшные статуи, которые на тебя смотрят…

– Это мы их впустили, – сокрушённо сказал я. – И кто его знает, что им нужно, может взаправду они завоевать нас хотят, только пока они слабые, вот и лезут в статуи, смотрят на нас, ждут из темноты…

– А кто они, инопланетяне? – поднял на меня глаза Тима. В его глазах неверие боролось с испугом.

– Кто его знает, – сумрачно ответид я, – но они точно пришли из зоны…

      Мы пошли смотреть мультики. Едва они кончились, я открыл люк и вылез на разогретую солнцем и душно пахнущую битумом крышу.

– Серёнька! – вылезли следом за мной Тим и Даня. – Ты куда?

– Гулять.

– Мы с тобой.

      По залитой солнцем крыше гулял зябкий ветер и моя кожа покрылась пупырышками. Особенно мёрзли руки и ноги.

      Из соседнего двора к нам выбежал загорелый босоногий мальчишка в синей майке и пионерской пилотке.

– Пацаны! – помахал он нам.

– Чего?

– Ты Серёня Вьюжанин? – спросил он меня, тяжело дыша. Видно он бежал к нам через все дворы. Он упёр ладони в коленки.

– Я, – вышел вперёд я, – а что случилось?

– Тебя Тёмыч по всем дворам ищет, – с тревогой сказал мальчик. – Я играл на балконе, а они под окном о тебе говорили. Там Васёк был, Лёха и Корька, говорили ему, что ты их достал… Короче, они хотят тебя отлупить.

– Боюсь я его! – фыркнул я и почувствовал холодок в груди. – А они сейчас где?

– У гаражей, – сообщил мальчик. – Они теперь всё время там играют.

– А тебя как звать? – спросил мальчишку Даня.

– Валерик, – назвался мальчик в пилотке. – Из двенадцатого дома. Это если к детской библиотеке идти. Или к гаражам.

– Тимка.

– Данька.

      Мы пожали новому товарищу руку.

– О-о-о, – весело заметил Валерик, разглядев меня, Тиму и Даню, – вас друг от друга не отличишь! Здорово!

– А ты Андрюху из восьмого дома знаешь? – осторожно спросил Тим.

– А, этого? – пренебрежительно сказал Валерик. – Знаю конечно. Мы с ним раза три дрались, а когда я его отлупил в начале каникул, он с этими связался. Меня на задних дворах подловили и кинули в крапиву…

– Дрался? – спросил Даня.

– Ага, – небрежно махнул рукой Валерик. – Я одному кроссовкой в глаз залепил, когда они меня держали!

      И меня кольнул стыл. Валерик один их не испугался, а мы тем вечером струсили, решили не связываться и пошли под знак…

– А давай кто быстрее до бассейна? – подал идею Валерик.

– Угу! – согласились мы и рванули на косогор.

      Валерик нам сразу понравился. Доброе у него было лицо, большие серые, честные глаза, а, когда улыбался, на щеках появлялись ямочки, как у нас с братишками. Он был стрижен ёжиком, худой, длинный и видно ловкий.

– А ты Сашку Панкину знаешь? – спросил Валерика я.

– Сашку?! – как-то обрадованно воскликнул Валерик. – Да у нас квартиры рядом находятся. Мы перестукиваемся по вечерам. И за одной партой сидим!

– А давай её позовём? – предложил Данька. – Вместе поиграем.

– Пошли, – согласился Валерик. – Если эти полезут, отобьёмся.

      Но хулиганы видно решили с нами не связываться. Мы ещё издали увидели, как они спрыгнули с гаража и побежали куда-то вглубь дворов.

– Сашка! – дружно позвали мы. – Сашка, выходи!

– Я сейчас, мальчики! – высунулась из окна Сашка Панкина.

      Сашка выбежала к нам, шёлкая сандаликами по асфальту.

– Ах ты су… ах ты су… – весело сказала Сашка, когда мы всей гурьбой шли по улице. – Ах ты супа захотел?

– Сама придумала? – весело сощурясь, спросил я.

– Не, у мальчишек научилась, – усмехнулась Сашка. – С вами, мальчишками свяжешься, ещё не тому научишься…

– Пошли за Владькой! – предложил я. – А то его сестра небось замучала!

      Влада мы буквально вынесли из квартиры, он визжал, дрыгал ногами, ему тоже было весело. Устроив кучу малу в тамбуре, мы побежали купаться.

      На станции что-то с глухим эхом стукнуло и раздался протяжный гудок…

                              Глава II

                   Тени прошлого

                                    1

      Вечером мы с мальчишками разбежались по двору. Владик и я гуляли по улице, пиная по-очереди противогазный фильтр. Наконец ржавый фильтр развалился и наши ноги стали чёрными от угольной пыли. Мы посмотрели на свои кроссовки и рассмеялись. Вымыв ноги водой из колонки, мы пошли гонять мяч, а после футбола мы умчались гулять на пустырь и сели на разогретых солнцем трубах, тянувшихся вдоль забора. Началась игра в чику. Я отбуцкал у мальчишек шесть каплашек и побежал показаться маме, а потом залез в лужу босыми ногами и зашагал в сторону гаражей.

– Серёнька, ты куда? – догнал меня Владик и взял за руку.

– Тёмычу вделать, чтоб он свои зубы выплюнул! – серьёзно сказал я. – Ну помнишь я тебе рассказывал о мальчишке, который малышей обижает.

– Ну? – прищурился Владик.

– Надо найти его и дать по шее! – воинственно сказал я.

– Ага, как бы он нам по шее не дал!

– Не трусь, мы сами отколотим его, чтобы знал!

      Мы пошли по улице. Тёмыча нигде не было, хотя мы прошлись по всем дворам, лазали по всем гаражам, побывали у бассейна и на пустыре, забирались на бойлерную. Окно балкона его квартиры было распахнуто.

      Было тихо и знойно.

– Нету его нигде, – раздосадованно вздохнул Влад.

– Он наверное купается, – задумчиво протянул я. – Пошли на озеро! – недолго думая, принял решение я и воинственно добавил. – Утопим эту заразу!

      Но и на озере хулигана мы тоже не нашли.

      "Ссыкло, – с презоением размышлял я. – Небось знает, что мы его ищем!"

      На улицу опустились сумерки и мы вернулись к дому. Соседняя трёхэтажка всё ещё тускло блестела плиткой в лучах угасающего дня.

– Пацаны, вы где были? – к нам шёл босиком Тим, держа свои сандалии в руке, и влезая ногами то в пыль, то в лужи.

– А ты куда делся? – насупился я.

– В кино ходил.

– А Данька где?

– Сейчас выйдет.

      Тимка уселся на трубе рядом со мной.

– Серёнька, – хлопнул меня по коленке Тим.

– М-м-м?

– А что ты видел там, в зоне, когда ты исчез?

      Я поглядел, как горит на солнце плитка и вспомнил фиолетовое небо, бесконечное пространство из бетонных плит, какие-то блоки с торчащей из них арматурой, ржавое железо и то, что пыталось заманить меня в ловушку…

– Вот теперь ты знаешь, во что мы втяпались? – сощурился я на Тиму, закончив свой рассказ. – Мы впустили зону в наш мир!

– Угу, – нервно сглотнул Тима.

– Хорошь болтать, – к нам подбежал Данька, – айда гулять!

      Солнце, висевшее над далёкими высотками бросало свои яркие лучи на бетонку, на которой мы стояли. Из соседних дворов уже звали ребят домой, а значит скоро родичи позовут и нас, но пока ещё можно было гулять.

                                    2

      Сыграв два кона в прятки во дворе, мальчишки ушли смотреть мультики, а я удрал на пустырь, на окраине города, где стоял политех. Где-то играло радио, гулел и мигал огнями проспект. Трещали провода высоковольток.

      Я решил пойти в отряд. Но чтоб идти туда, мне пришлось отмыть от травы и пыли руки и ноги. Миновав гаражи, я дошёл до клуба.