Сергей Давыдов. Засекреченный город

– Не-а, – замотал головой я, глядя на дома. – Я один бегал…

– Владик точно был, – ехидно зметила догадливая Катя. – Вы же друзья неразлей вода. Вас буксирами друг от друга не оттащишь…

      У меня запылали щёки.

– Лиз, сбегай за братом, это срочно! – позвала Лизу Катя.

      Лизавета забежала в подъезд.

– Вот и второй, – довольно сказала Катя, когда Лизавета вернулась во двор уже с упирающимся хмурым Владькой. – Что вы натворили опять?

– Ничего, – буркнул я, рассматривая свои ступни.

– Лиза! – к нам приехал на велике Илья. – Быстрей со мной, это срочно!

– Ладно, погодите, я с вами разберусь! – недобро глядя на нас с Владом, обещала вожатая и умчалась вместе с Ильёй.

– Что же там на этой станции? – задумался я, ёрзая на трубе.

– Ничего хорошего, – мрачно ответила Катя. Было что-то неуловимо чуждое в ней, в её лице. – Зачем вы играете на станции?

– Мы не играем… – замотал головой Влад и ухватил меня за руку.

      Неожиданно там, где сидела вожатая от стены дома отвалилось несколько плиток и там вырос мох. Дома стали безжизненными, небо фиолетовым и по нему поползли зловещие зелёные облака…

– Что вы делали в зоне? – раздался чей-то скрежещущий голос.

      Мы вздрогнули и тогда-то увидили странность…

– Ничего, – ответил я, и тут же успокоился, ведь это была Катя.

      Но что-то сразу насторожило меня в ней. Свиду это была будто Катя, но что-то чуждое виделось в ней. И голос будто у ржавой железяки.

– Катя? – проронил я. Катя как-то недобро смотрела на нас.

– Что вы делали в зоне? – повторила она.

– Гуляли… – ответил я. А Катя что-то говорила, но слова её словно куда-то ускользали. И чем больше я на неё смотрел и слушал, тем сильнее мне становилось не по себе и я на границе сознания понимал, что это не Катя.

      Словно во сне я вдруг догадался, что эту девчонку я никогда не видел, что не было её у нас никогда, и что это и не девочка вовсе…

      И тут я заметил то ненормальное в этой девочке, что вначале ускользало от внимания. Ужас бросил меня в жар. Оно пыталось казаться нормальным, но я заметил это странное, что заставляло взрогнуть. У Кати во рту не было языка!

      Да, у неё не было языка, а рот зиял чёрным провалом.

      "Как же она говорит без языка? – как осы метались в голове мысли. – А если это какая-то дрянь из другого измерения?!"

      А старшая вожатая говорила и говорила. У неё не менялась интонация.

      Оно уже не могло сохранить ту нормальность, которая не выдавала её настоящий лик. На её лице появилось зловещее выражение. Да это было и не лицо! Белое, неживое… А глаза вспыхнули жёлтым.

      "Это не Катя! – с ужасом подумал я. – Оно из-за железяки той пришло!"

      Но я тут же решил взять себя в руки. Кем бы ни была это существо, оно делало всё живое мёртвым. И оно не должно понять, что его раскусили.

      Нечто говорило одно, но слышал я совсем другое!

– Нужно мне твоё сознанье! – мёртвым, скрипучим, как ржавая качеля голосом поворяло нечто. – Нужно мне твоё сознанье!

      А жёлтые глаза в упор смотрели на меня. Но никто во дворе не видел, как всё изменилось. Как потемнело, как эта дрянь поглощала свет летнего дня и сверлила нас глазами. Влад стиснул мою руку.

      Он тоже видел то, что прикинулось Катей!

      А из мути оцепенения, словно выплыла ещё одна пугающая мысль. Катя ведь ещё утром улетела на комсомольский слёт. Её здесь никак не могло быть!

      Это была не она! И на человека оно было мало похоже. Оно сидело на трубе, серое, с жёлтыми глазами и руками с множеством сгибов…

      И вдруг всё закончилось. Рядом засмеялись дети и это существо к нашему удивлению вдруг словно сморощилось и пропало. Словно испугалось…

      И никто ничего не заметил!

– Взгрели? – подошла к нам Катя. – Я только что со слёта… Лизавета мне всё рассказала. Ещё раз вас кто-нибудь увидит на станции....

– Катя, это ты? – мы вздрогнули. Но это была настоящая Катя.

– А кто же ещё? – ехидно спросила Катя. – Смотрите у меня…

– Ладно-ладно, – отмахнулись мы от Кати.

      Влад потянул меня за собой и мы оказались возле гаражей.

– Видел? – обескураженно спросил меня Влад.

      Я кивнул и судорожно сглотнул.

– Нету там никакого газа, – убеждённо заявил Влад. – А они прятались в крапиве, чтобы мы их не раскусили…

– А зачем оно к нам пришло?

– Оно отпугнуть нас от станции хотело! – осенило Владика. – Значит там что-то есть! И не только в поезде-призраке дело! Они чего-то испугались!

– А если они испугались из-за этой железяки?! – осенило уже меня.

– А чё им бояться? – удивился Владик. – Эта штука заржавела…

– А вдруг нет? – задумался я и закусил губу.

– Может она им для чего-то нужна? – неуверенно заметил Влад.

      Мы пошли по двору. Катя скрылась за углом.

– Хорошо, что вожатые не знают про эту штуку, – вздохнул Влад.

– А вдруг она ещё там, в порубежье? – задумался я.

– Не знаю. Может так и торчит из крапивы.

– А эти, думаешь её и охраняют?

– Наверняка, – убеждённо ответил Влад. – Они знают о нас. Нам теперь там осторожнее надо лазать…

– Давай за ребятами? – решительно предложил я. – Вместе полазаем…

– Угу! – согласился Влад. – Расскажем, кто к нам пришёл…

      Оно исчезло без следа, но там, где оно сидело пахло горелой резиной…

                                    5

      Ребят во дворе не было, наверное смотрели мультики. Мы мчались по улице, не пропуская ни одной лужи, добежали до пруда у гаражей, отдышались, залезли в воду и скользя на кафеле принялись брызгаться. Сунув мокрые ноги в кроссовки, мы полезли на залитые солнцем крыши гаражей.

      Мы пробежали мимо гудящей подстанции, а потом нас загнали обедать родичи, а после мультиков мы вышли на улицу.

– Давай искупаемся? – подал идею я.

– Угу! – согласился Владик.

      Мы побежали к озеру. Вода была холодная, но вскоре мы согрелись и сплавав до водонапорки, поплыли обратно. В ногах начало покалывать.

– Владик, домой! – позвала брата из окна Лизавета.

– Вернулась уже! – недовольно проворчал Влад.

– Вла-адик!

– Лиза, мы же купаемся!

– Владька, домой сейчас же!

– Ладно, я сейчас, – извиняющимся голосом сказал мне Влад. – Жди меня у подъезда, я только узнаю, чего она хочет и выйду.

– Угу! – ответил я, вылез из воды и подошёл к гаражам.

      Владька исчез в подъезде, а я стал ждать. В динамике на столбе играла музыка. Я вынул из рукава рубашки ножик и стал бросать его от кисти, от локтя, от пальцев и от плеча в землю.

      Мимо прошли две тётки из нашего уличного комитета и я незаметно сунул ножик в рукав рубашки. Так у нас носят ножики многие мальчишки.

      "Ещё отнимут, – с опаской глянул я на тёток, – и родичам наябедничают!"

      Я влез на качелю с ногами и стал ракачиваться. Они кисло посмотрели на меня и свернули на соседнюю улицу, а я спрыгнул с качели в тёплую пыль, вынул ножик и воткнул его в землю.

– Серёнь, идём гулять! – из подъезда вылетели Тимка и Данька.

– А пошли у Дашки на нервах играть? – хитро прищурился я.

– Пошли! – согласились братья. – Давно эту вредину надо проучить!

      Владька ещё не выходил и мы играли во дворе одни.

      Над крышами реял воздушный змей…

– Пацаны, пошли мяч гонять! – вылетели во двор Киря, Серёня и Павлик.

      Кирилл пнул мяч и тот полетел в меня. Я ударил по нему ногой и он полетел к гаражам, где мы всегда гоняли мяч. Началась игра в тридцать три.

– Эй, козявки, чешите отсюда! – к гаражам шли старшеклашки со своим мячом, только не таким потрёпанным, как наш.

– Фиг тебе! – дерзко огрызнулся я. – Сами чешите, мы здесь играем!

– Ага! – поддержал меня Тим. – Мы сюда первые пришли!

– Да ладно, пусть играют, – выбежал к гаражам Андрюха.

      Началась игра, и загремели гаражи, в которые ударял мяч. Я подпрыгнул и отбил мяч пяткой и тот улетел в лужу.

– А-а-а-а! – взвизгнули Ксюха и Сашка Панкина, которые шли мимо. Их забрызгало с головы до ног.

– Чего брызгаещься? – захныкала Сашка Панкина.

– Сашка, пойдём, а то он нас покусает! – крикнула Ксюха.

– Сама ты покусанная! – обиделся я.

– Зачем ему нас кусать?

– Его собака укусила… Он теперь бегает и всех кусает!

– У-у-у! – передразнил их я и показал язык.

      Мяч плавал в луже. Я полез за ним и девчонки забрызгали уже меня.

– Ай! – вскрикнул я. – Ну всё, держитесь!

      И обрызгал девчонок.

– Брызгай девчонок! – прибежали мне напомощь Тим и Даня.

– Смерть девчонкам! – бежал с косогора Витя Лагунов.

      И началась возня в луже. Мяч был забыт.

– Да сколько это может продолжаться? – вылетела из дома Лизавета. – Вы что с собой сделали? Илька, иди сюда!

      Вожатый выловил нас из лужи. И началось.

– Ай, больно! Ты кожу сдерёшь! – визжали мы с Тимой и Даней. Вожатые загнали нас в ванную и стали оттирать с нас грязь. – Ай, отпусти, людоед!

      Витьку и девчонок тёрли ещё сильнее и те визжали на весь дом.

      Мы сохли у окна.

– Ещё раз в грязь полезете… – сурово предупредила Лиза, вытилая лицо.

      Солнце уже висело над белыми высотками, а мы снова пошли к заброшенной станции. Я поскользнулся, и чтобы не упасть в ручей, ухватился за железку. Она подалась вниз с жутким скрежетом, всё перевернулось вверх ногами и мы снова очутились в порубежье.

      Ржавая железка, которая вчера вызвала мост, никак не поддавалась.

– Может они её поломали? – вслух полумал Серёня Зуев.

– Не знаю, – сумрачно ответили мы с Тимой. – Они делают всё живое мёртвым, даже когда прикасаются к чему-то, оно умирает…

– Они не люди, – убеждённо заключил Владька. – На улице светло, а вокруг них будто темнота и всё глохнет, умирает…

– Темнота… – как эхо отозвался Серёня. – Я тут вспомнил одну байку…

– Какую байку? – настороженно спросил я.

– Ну я её от старшеклашек слышал, – небрежно ответил Серёня. – О жителях зоны… Будто там живут какие-то страшные существа. Никто не знает, кто они на самом деле, но одно ясно точно: они враги всего живого. Но говорят даже они чего-то боятся…

– Эти страшилища чего-то боятся?!

– Все чего-то боятся. Даже самые страшные твари из зоны. Говорят очень гаек и болтов ржавых боятся, вроде только они на них и действуют.

      То, что они боятся гаек, я знал…

– Если они такие сильные, почему они боятся гаек?

– А кто их знает, – закусил губу Серёня. – По легенде материя вселенной держится на гайках и болтах, а там, где они вываливаются, образуются чёрные дыры. Антиматерия. Вот кажется они тоже будто из антиматерии, тоже свет и жизнь поглощают, потому их и не взять ни гиперболоидим, ни чем. А гайка или болт вроде как закрывают лаз этой нечисти. Сталкеры потому-то их и вешают там, где дыра появилась, чтобы эти не проникли…

– Но ведь антиматерия всё засасывает в себя… – задумчиво ответил я. – А ты говоришь, что там, где чёрные дыры, вылезает нечисть.

– Может это не просто чёрные дыры, – возразил Серёня. – Но то, что гайки закрывают лаз это точно. Кто знает, откуда они пришли. Говорят, за вселенной есть такое пространство… запределье. Может они оттуда и приходят. И нас они, чувствую, тоже боятся почему-то… А то давно бы убили.

– Боятся? Мы же дети! Кто детей боится?

– Наверное дети это символ самой жизни… Мне про это один сталкер рассказывал. Эти штуки сама противоположность жизни, мёртвое железо, и гайка превращает их в ржавую труху. Словно показывает, кто они на самом деле. Нежить! А любая нежить боится, ненавидит и сторонится живого.

– И гайки не дают им проникнуть к нам?

– Может и не только им, – сумрачно ответил Серёня, вставая на заросшую мхом бетонную плиту. – Кто знает, какая гадость к нам может проникнуть! А гайки-то у сталкеров это символ опасности. Где висит гайка, там значит ловушка. Говорят даже, что гайка срабатывает на ловушку и закрывает лаз, а он, или эта ловушка потом появляются в другом месте…

– Где появляется чёрная дыра… – понял я и вздрогнул.

– Наверно… – медленно кивнул Серёня.

      Мы вошли в крапивный бурьян и очутились возле гаражей. Мы зашагали по улице, споря про железяку, которая находилась в порубежье на берегу реки и вызывала взорванный мост, и которую оставили неизвестно кто и жалели, что не удалось узнать, что будет, если перевести эту стрелку до конца.

      Мы прошли под окнами пятиэтажки и побежали в лес.

      На поваленном столбе среди бурьяна сидело существо в противогазе, с глазами-лампочками и грызло погнутый ржавый прут. Это был гмох.

      Их становилось всё больше. Тех, кто проникал с той стороны лаза, с той стороны взорванного моста. А ещё эти странные люди, которые нас пугали…

      Гмох спрыгнул со столба и тот ржаво заскрипел. Закачалась ржавая гайка на проволоке, и за ней будто сверкнули жёлтые глаза нежити из запределья…

                              Глава X

                         Путевой обходчик

                                    1

      Гулкая звенящая тишина повисла над заброшенной станцией и давно забытыми, утопающими в мусоре и радиоактивном мхе путями. Кажется, последний поезд шёл по этой заросшей сбойке сто лет назад…

      Между бетонными плитами станционного перрона рос мох, а старый симафор давно уже не мигал зелёным и красным огнями.

      Вот она, станция, на которой останавливаются только погибшие поезда…

      Я снова лазал по ней, чтобы найти лаз в другое измерение…

      И тут я увидел торчавшую из бурьяна статую. Она стояла, покосившись, со злым холодным лицом и жгла меня взглядом.

      Меня пробрало холодком.

– Её ведь здесь никогда не было! – ахнул я, не спуская со статуи глаз.

      Сзади что-то заскрипело. Я обернулся и душа ушла в пятки. На меня смотрели сразу две статуи. Две уродины, обгрызанные кислотными дождями, изрисованные и поросшие радиоактивным мхом.

      "Они движутся, когда ты не смотришь! – вдруг осенило меня. – Крадутся всё ближе и ближе, чтобы утащить в темноту!"

      Вот тут мне стало по-настоящему страшно.

      А спереди и сзади стояли ещё статуи. Одна с веслом, другая с горном.

      "Они отрезали мне путь назад! – пронзила меня страшная догадка. – Они не пускают меня к станции!"

      Я нащупал в кармане ржавые гайки. Они были единственным спасением!

– Сейчас вы у меня получите, кикиморы! – выдохнул я, скручивая в себе страх и остолбенел. Статуи пропали…

      Повеяло неприятным холодком. Заскрипел в сорных травах ржавый знак, на котором было написано название станции:

      "Институт Пути"

      Значит я добрался до зоны! Но тут же я в страхе замер, глядя, как скрежеща, громыхая железом и стуча колёсами, ко мне подъезжает поезд-призрак. Это была ржавая голубая электричка…

      Таинственный поезд, скрежеща и лязгая, медленно остановился у перрона. В разбитых окнах вагонов не горел свет. Поезд был ржавый, неживой, но от этого ещё более страшный и я смотрел на него, от страха не в силах отвернуться и даже зажмуриться, как это часто бывает во сне.

      В кабине вагона загорелся свет, освещая тёмную фигуру машиниста. Она была скрыта тенью, лишь горели жёлтым светом глаза.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.