Адом

Вас собрался, пришёл в себя, стёр пыль со лба, перемешавшуюся с потом, стремительно следя за ней, но почти не слушая; он не хотел её слушать. Он хотел только смотреть на неё вечно.

– В рукопашную на него несётся, сумасшедшая! – крикнул мужской голосок сзади, оборвавшийся на полуслове, заметив проницательный взгляд на себе, который так же быстро вернулся обратно.

Омнис устремила лик к верху, закрыла глаза, так и стояла какое-то время.

Пять минут до эвакуации.

– Мне снилась бездна, – начала с середины предложения Омнис, тоскливым, грустноватым, обременённым голосом, – как я взмывала над ней, над бездонной пропастью, не боялась, чувствовала себя на своём месте, была, однако, не одна: там была женщина с ребёнком, которому я помогла. Тогда, на анализе, мне сказали, что это есть моё бессознательное, сказали, что будь я на краю, то не испугалась, а значит могла бы погрузиться… – замолчала снова, посмотрела на своего слушателя, тот изменился в лице – был настроен серьёзней. – Так-то лу-чше!!– Растянулась в улыбке Омнис.

– Чего ж медлишь, – Вас словно оживал, тоже улыбавшись на бок. —Сама говоришь, что мало времени.

Они кинулись почти одновременно. «Не проскочишь» – пронеслось в голове у Васа. Омнис хотела проскользнуть внизу, по пыли. Почти задев его правую ногу, она, ловит удар бок другой. Выкрутившись, и используя силу удара выполнила переворот с двух рук отскочила от земли и обратно. Встала на четвереньки, потянулась. Ещё быстрее побежала вперёд – Вас приготовился. Удар, но промахнулся: Омнис подпрыгнула. взмыла в воздухе, их взгляды снова встретили очень близко, на эту секунду время замерло. Разворот и удар с двух ног в спину. Вас чуть не упал, и, когда оборачивался словил резкий удар в шею локтем. Омнис двигалась быстрей Васа. В ответ он успел схватить её за плечо, но та снова выгнулась и оказалась снова за его спиной, освободившись снова из хватки. Вас вынул интуитивно лезвие, однако, неосознанно и взмахнул вокруг себя, опасаясь худшего. Омнис вывернулась, свернулась, а в двух сантиметрах от места рассечения и отскочила на безопасное расстояние. Кое-где у Васа выступила и застыла кровь.

– Я хочу донести да тебя…на твоём языке, я знаю, что будет и я поэтому… – глубоко вдыхая снова заговорила Омнис, – ах…хах…что же я делаю, – потёрла она глаза руками. – …Вас, – позвала она его, – я надеюсь на тебя, на твоё решение…ты бы тоже хотел их спасти.

Одна минута до эвакуации. Вдали, в закате слышался вибрирующий звук.

Вас всё молчал. Омнис большими рывками преодолевала расстояния до Васа. Последний, повернул лезвие тупой стороной и, точно в цель, направил на неё. Пара взмахов, не попал – она всё играла с ним. Омнис ногами обхватила его руку, повернулась вокруг оси, так, что оружие выскочило из рук носителя и воткнулось, обжигая пыльную землю вокруг. Вас окончательно потерял равновесие и завалился назад, упав на спину. Лицо всё было в пыли.

– Ээ да, что ты делаешь? – подстрекая недовольно сказала Омнис, встав над ним и приняв надзирательную позицию.

Вас начал что-либо говорить, но Омнис ничего не могла разобрать, поэтому приземлилась на него и сняла фильтр, выдернув его раздражённо, сломав безделушку, предварительно покрутив в руке.

– Ха..тфу…хаха, – засмеялся легонько Вас, протирая и открывая глаза, – чего пожалела меня? Я тебе не ровня. Хоть бы стукнула посильней ещё раз в отместку.

– Ещё бы был, – заёрзала Омнис, – и я не собиралась калечить тебя и даже так ты всё равно сдерживался. А если бы я была не я? – растрогалась она вдруг, задумалась, засмотревшись на него. – Я.…тебе снилась?

– О, ещё как снилась, почти по расписанию…я ждал… Кто же знал, что ты придёшь именно так…и решишь, что будет лучше первым делом распинать из меня, застоявшеюся скорбь, – заключил Вас, снова усмехнувшись.

– Я ещё не закончила…уйду…на время…потом…

– Подерёмся? – с усмешкой выдал Вас.

– С тобой драться как мешок картошки колотить, – с задорным недовольством ответила Омнис, есть дела поважнее…это поистине важно, доверься мне.

Вас протянул руку, потеребил пышные волосы Омнис, блики разбежались, обвили его руку, защекотали. Он находился в моменте, в том моменте, который своим контрастом разделяет реальность и параллельную сторону самого бытия, оставляя след в памяти.

– Я буду как всегда – неизменен, только вернись.

– Вернусь…Держи ближе к себе Галлона, он такой же как я, —торопливо заключила Омнис прежде, чем снова уйти в беспамятство.

–Подожди как такой же!!!– вскрикнул Вас из последних сил, поднявшись и схватившись её тело, – Омнис!

– Тво…ре..ше…пов…т, – всё, что способна была выговорить нынешняя Омнис.

Вас прижал её тело к себе, глаза намокли, вслушивался в меняющееся сердцебиение, пытался уловить как уходит её сознание, как оно же замещается дубликатом, созданным ею же. Затянувшаяся рана на душе стянулась сильней, пропитавшись надеждой.

– Мы соберём этот мир по кускам, – проговорил напоследок он её шёпотом, вложив в эти слова всю свою силу, силу преданного сердца.

Зашевелились уголки рта у спящего лица Омнис, но Вас не заметил.

Ⅶ

В земной штаб группу доставили за полночь: пострадавшую, претерпевшую необычный, но, довольно, ценный опыт. По заключению расследования выявили, что те два Двенадцатикрылых, были из «древних», то есть, действительно редких экземпляров, которых, впрочем, не сыскать, не изучив всё досконально коричневые зоны, а их реакция на большую концентрацию ядер в оружии – это взрыв и перегрузка их собственного центра энергии, что само по себе является неустойчивым механизмом из-за неспособной на осмысленные действия «Валви».

Через пару часов все уже почти и забыли о неприятном приключении. Ранение у Франчески зажило ещё при транспортировке. Прибывшие в спасательном отряде провели разведку, собрали части (что можно было различить в растерзанных останках) Двенадцатикрылых. Уже к утру к Омнис пришло сознание, как было до этого. Васа на месте кое-как осмотрели, потому что не было ему до этого дела, знал он и так, что попусту его докучать нет смысла. А Пока мог всё был рядом Омнис, смотрел на её забывшее его лицо, как на бёдрах больше не переливалась краска, на волосы, растерявшие объём, на тускневшие глаза, с которыми также обесцвечивались и его, но вспомни он её слова, так разжигались былым цветом они вновь. Он думал в тот момент: «Где ты сейчас? Где можешь находиться?». Что же можно сказать о Галлоне, так он вёл себя так, будто узнал что-то новое, открылось понятие ранее знакомое, но невозможное для понимания, и теперь его путь, направление прояснилось, стало светиться ярче. В течение всего остального пребывания на Земле времени он выжигал в своей памяти образы из прошлого, будущего, из какого-то другого пространства и из неизвестной материи, вложенные ему кем-то; или которые уже были? Семя дало росток.

Рано утром, когда наступило привычное время для повседневных занятий, Галлон с Адрианом занимались рассортировкой лезвий на базе, проводили осмотр, заряжали уже специалисты с прикреплённые к центру, из их числа были и люди с Земли, которые доблестно и совестно, даже с какой-то преданностью работали там. Перетаскивая один из дефектных лезвий, Галлон остановился у перил в стеклённом туннеле-коридоре, идущего вдоль помещения на высоте двух ста метров, с которого открывался прелестный видок на изморённый Земной простор. Адриан примкнул к нему, тоже находя его стоящим внимания, разглядывая другую сторону – границу с множеством преграждений, переходящую в жилые зоны и цветущие поля.

– Всё думаешь про неё? – Адриан дал знать, что понимает, где сейчас находится Галлон, – капитана расспросим, я уверен, ничего необычного с его истории не узнаем.

– Я с ней…знаком (не просто знаком), – с задержкой выдал Галлон.

– Это как? – Адриан оглянулся.

– Не в том смысле, что знаю как тебя, а в том, что…хмм…до жути знакомая. Походка, взгляд: язык тела, в общем. – Галлон говорил запинаясь, как по неровной каменистой дороге протаптывал тропинку.

– Если про это, то она мне напоминает ту девушку, тоже со свойственными чертами, которая по нам носилась с карточками; ха-ха! Она меня, – вспоминал Адриан, – я не рассказывал, из тренировки вырвала почти, прям. Я ей тогда сказал: «ну так сильно надо – подождёшь». Что-то я погорячился, сгрубил не думая, а она возьми, да со мной встала, схватила тренировочные пистолеты в две руки, да все мишени в перезарядку отправила; попала и ни разу не промахнулась, из двух рук шмаляла одновременно. Ну и женщина! – развел он воодушевлённо руками. – Всучила мне карту с таким непринуждённым видом и утопала; так вот тоже походка была говорящая.

– Я тоже видел, как она ходит, но это…разное, – сказал на выдохе Галлон, – пробивалась ко мне в комнату сразу как мы в тот день в ходе разошлись, а я в душе был в это время.

– Ого, – что-то подмечал Адриан у себя в голове, – и что, ты ей открыл, а она дверь на распашку и к тебе ворвалась, – заключил и врезался глазами в горизонт.

– Растопил я её настойчивость, – продолжал Галлон, – может, не в духе после подобных отстаиваний своего времени…

– Ну ко мне она точно не вовремя пришла, – подметил Адриан, – чего это она так резко…показала свой стойкий жар.

– И ко мне…тоже не подмастила совсем.

Солнце отдавало жар всем желающим, где-то далеко виднелись еле заметные жёлтые точки разноцветных, разрастающихся в начале весны плантаций. Стало почти тихо, прислушавшись, можно было услышать, как центр наполняется жизнью посредством активности людей.

– Галлон, а я и не подумал совсем, что у тебя тоже есть способности, – расторгнул нарастающую тишину Адриан. – Какой результат?

– Если кратко, то его нет, отрицательный, – проговорил с досадой Галлон, откинув неустойчивые ожидания.

– А если подлинней, – недопонял, Адриан, но азарт уже разыгрался.

–Был проведён тест, результат показал неточный. Двое, кто проводил, охали ахали, и в итоге сказали, что выводы дефектные получились: «приходи потом». – Галлон повернулся к Адриану, и уже собирался идти, но продолжил, – Одиннадцать реакций положительных показал, – с безразличием закончил.

– Прям Одиннадцать? – Адриан говорил и направлялся в сторону лифтов, – я то ничего не смышляю про реакции эти (но всё может быть), мне сказали, что одиннадцатое ярдо совсем не такие как все десять, и если есть только одиннадцатое, но нет, например, первого, то носитель получается действительно редкостным, но совершенно не таким, если бы имел все реакции.

– Нелогично и странно, —подтвердил Галлон, – повторно продуй как прибудем на Аполлон....А у тебя то, что, Адриан? Ты даже процедуру введения прошёл тогда.

– Прошёл. Третья, седьмая и девятая реакции.

– Чего в смешке растекаешься? Хорошие?

– Да. Повезло, даже третья, можно подумать из базовых, но, всё же, неплохо сочетаться так будет.

– А что они означают?

– Мне объясняли долго, но понять было трудно. Всё что понял так это то, что девятое ярдо – материя Гооджи, которая позволяет собирать невидимые частицы в округе сжимать и управлять ими, например, щиты, пули, тросы, липучесть. Седьмое: предвидение – ещё не пробовал практиковать – говорят, чём сильней сосредоточенность, тем сильней переливается красками, вот какая штуковина. И третье: точность, лучшая эмпатия и интуиция.

– Вот это список! – почти не воскликнул Галлон, искренне радуясь с другом. – Неплохо. Значит ты уже можешь ими пользоваться?

– Да, но нужно тренировать специально, на площадках, на манекенах. Но не успели, отправили сразу на задание…наверное хотят самостоятельное пробуждение.

К ним прибыл пустой узковатый лифт, на одиннадцатый этаж, который из без них был пуст. В лифте хорошо пахло, оба это заметили, но не посчитали нужным обратить мысли в слова, запах требовал, чтобы каждый, кто его вдыхает оставался при своём.

Проверив всё снаряжение и сдав дополнительный инвентарь, до Галлона с Адрианом дошла информация, что группе был отдан приказ немедленно начать сборы. Требовалось провести транспортировку Омнис в главный научный цент Аполлона, и что самое странное заметил Вас, что Галлона рекомендовали на усмотрение командиров отставить на время от заданий, чтобы он задержался на Аполлоне с целью повторного проведения теста. До вышестоящего руководства дошли результаты, и их обладатель – Галлон чрезвычайно заинтересовал. Но Васу доверия не вызывали подобные дела в центре, решение всё-таки оставалось за ним и за Франческой, последняя которая всегда была на его стороне, и поддержала его решение, тоже считая, что Галлон должен пройти цепочку заданий вместе со всеми. Воспользовавшись своей властью, капитаны в тот же день отправили сообщение о своём решении, после которого сразу же последовал приказ о пятидневном отстранении группы и её командиров в профилактических умыслах, которым противиться они были не в силах. И через двадцать четыре часа их корабль с командой в полном составе уже обратно пристыковывался к лётным шахтам Аполлона.

До многих пор известна была только одна реакция – её, как и все предыдущие поколения, считали одной и единственной; долгое время исследования одиннадцатого ярда пребывали в заморозке из-за отсутствия жизнеспособного носителя. Первая одиннадцатого ярда «половина» обуславливалась синхронизацией «души» и тела, что позволяло изучить изнанку мира. Подобные реакции появлялись раз в столетия и преимущественно у «инвалидов», благодаря чему, после введения вещества, они сходили с ума; также постепенно теряя жизнеспособность (частями растворяясь и стираясь в пыль, «засыпая» и не просыпаясь больше никогда, или превращаясь в «овощ», человека, находящегося в вегетативном состоянии) из-за выявленной после непереносимости. Единственный человек кому удалось дольше прожить с этой реакцией «умер» в возрасте двадцати семи лет, ему в юношеских года выявили одну реакцию – одиннадцатую (как оказалось потом неполную), после введения вещества прожил ещё десять лет, а в конце последнего года жизни в одиннадцать утра растворился на глазах у родных. Все прежние исследования были основаны на результате, полученных от его плотного сотрудничества с научным обществом. А в настоящее время в цепкие руки учёных попала Омнис, а погодя время и Галлон.

По прибытию группу распределили на медосмотр, а командиров на допрос. Франческе с Васом показалось будто начальство разыгрывает сценку, пытаясь преподать обстоятельствам непринуждённый вид. Потом ребята с яредной реакцией пройдут экспресс-подготовку по своим способностям, включая Адриана. Омнис доставили в главный яредный центр, и Галлона примерно туда же: на тест.

«Какая спешка, какой приём»: думал он, разглядывая своего новоприбывшего сопроводителя, спешно вышедшего из дорогого транспорта. Выходец из высшего общества и влиятельный сотрудник «Блиц» с двоякими умыслами – Лоно. Соблюдал он дресс-код: чёрная рубашка, застёгнутая до последней пуговицы, волновалась от ветра на подтянутом, стройном теле, прямые выглаженные брюки по фигуре, на груди серебряный кулон в виде капли, строгая обувь, а пиджак куда-то подевал. Короткая стрижка с аккуратно свисающими черными прядями, с выбритым коротко висками и затылком. Лицо, привыкшее к улыбке и не имевшее ни единой морщинки, уши прижаты овалом, нос заострён и прям, как подбородок, черные брови тонко сопровождаю линию глаз, которые на фоне грубого чёрного, врезаются в память своим притягательным рубиновым.

– Куда путь держим, хозяин? – обратился иронично Галлон к нему и подумал про себя, что все выходцы из этого «Блиц» слишком уж похожи друг на друга.

– Галлон Баунсмон, – начал тот, хитрым и не слишком глубоким голосом и подстроенной интонацией, – я буду вас сопровождать во время всех процедур, меня назначили на ваше попечение, а также для защиты ваших прав в случае недобросовестных поступков кого-либо.

– Понял, понял, не люблю формальный тон, – прочуял, что с ним общаются как-то притянуто. – Цвет глаз почему крестный, Лоно?

– Природа наградила, – продолжил он, – вас кто-то предупреждал… обо мне?

– Командир, а именно Вас, сказал, что придёт ко мне вот такой высоченный (с кликухой «Драконий глаз»), хмуролицый и с шрамами на предплечьях, и что если обидит меня, то ему нажаловаться, чтобы он «пообщался» потом с ним.

– Ну даёт! – резко вырвалось у Лоно, не показав на лице никакой эмоции. – Представить иной исход будет трудно: уверяю вас, что нам не придётся улаживать сие рабочие конфликты в ближайшее время.

Он усадил Галлона в поджидавший транспорт и, взлетев в воздушные пути, помчали в центр.

* * *

В это же время где-то в правительственном научном блоке «Одиннадцатой»:

–Мы выяснили, что её идентичность целостна – сохранилась в чистом своём виде; ещё обнаружили то, что одиннадцатое ярдо, в совокупности с первым и вторым подтипами, способно сохранять тело, как у некоторых животных во время анабиоза, то есть нам неизвестно как она выживала одна в открытом космосе, до анабиоза, и что случилось остальной с командой. Но самое главное, что удалось засечь – это факт того, что она покидала свою физическую оболочку.

– Как покидала?! – воскликнул другой. – Когда это мы научились отслеживать нечто абстрактное и метафизическое? Только не говорите мне, что все ваши выводы построены не на объективных суждениях.

Продолжал тот, не общался внимания на слова первого:

– Она не могла «притвориться», многократное исследование при её пробуждении показывало её «другую» (беспамятную). Хотя она пропала пять лет назад, исследования демонстрировали, что в анабиозе она была только последние три месяца.

– Но она же, как вы говорили, настоящая шла на контакт.

– Шла, но позже: после наших попыток «вторгнуться» к ней…когда её доставили «Блиц» с Земли и, в скором времени, того парня.

– А-а-х надоел, не нагнетай, успокойся и.…узнаем её секрет, от нас не убежит никуда…Ты знал, что на нашу организацию во время последнего консилиума положил глаз сам Буфо, точнее свои денежки, и ещё один очень влиятельный человечек? Пока скрывает свою личность, но мне кажется это может быть связано с тем, что это кто-нибудь с элиты, из высшего совета или политический лидер, а может быть это Иоганн… И интересуется они именно Омнис: до него дошла информация, что она может проложить своей оригинальностью путь к вечной жизни.

– Это всего лишь наши догадки про вечную жизнь мистер…

– Как вы не понимаете, – перебил его, – сейчас подтянутся остальные, а Омнис нам всё тайное раскроет. Слышал же сам, лично, как она говорила недавно, а не захочет – заставим. Не просто же так ей «Гидру» установили. А ТП-07? Её же оружием и победим, и сдержим. Думаете просто так «Блиц» отпускают таких индивидом погулять, да они каждый их шаг предугадывают, контролирую сутками.

– Да как же так, это негуманно! И какова вероятность, что им не неподвластна и эта часть? – Негромко протестовал мужчина. – Нам тонкости всё неизвестны, мы рискуем наткнуться на пропасть, идя без света. И выйдет в противном случае…

– Уважаемый наш, их свобода попросту невозможна; как же до вас всё ещё не доходит, —перебил, снова недослушав тот, – что дело мы имеем подобное на происшествие с открытием ярда: подобного пятьсот лет не случалось. Один случай на миллион!

– Омнис действительно редкость, но наши знания о ней чрезвычайно малы и…

– Что показали результаты Галлона? —спросил, снова перебивая тот, думая только о своём.

– А-эм…с новоразработанным тестом, на основании результатов исследований, полученных от Омнис: у него все одиннадцать положительных включая две подгруппы будет, по крови, но…

– Великолепно! Замечательно! А вещество водили?

– Сегодня планировалось, но…также была выявлена вероятность непереносимости вещества, если кратко, то риск, что его тело не выдержит девяносто процентов. А испытуемый…не был ещё проинформирован об этом.

– Отлично! Девяносто – не сто! Его выбор «общественность» не интересует: сообщите ему, всё равно придётся жертвовать собой ради благих целей общества…м-м-гм, его душевное состояние никак не повлияет на исход результата?

– Ну что вы…нет.

– Тогда, введите его в курс дела. И обязательно проследи за выполнением требований, чтобы он ничего не вытворял, что могло бы помешать процедуре! Заприте, свяжете, обманите; ах как я могу…так поступать с ним, сейчас же узнайте, чего он хочет и вторгнитесь в доверие, в целях, конечно же наиправильнейших. В любом исходе нам нужно предусмотреть как реагирует тело на полный яредный набор…Как же повезло нашему поколению жить в одно время с таким открытием! – Снова восклицал тот вслух о своих преувеличенных ожиданиях.

* * *

Приземлившись возле центра, Лоно наметился приоткрыть дверь Галлону, но остановился, удивляясь своей бестактности. И чего это его так несёт ему услужить? «Абсурд» – подумал он, поправляя причёску. Он же разъяснил ситуацию, принявших их визит учёных, те ждали уже их со всем готовым. Здание само выглядело престижно, как внутри и снаружи, виляя по коридорам Галлон обнаружил знакомую комнату, в этот раз просторней и вычурней. Окружавшие его приодетые мужчины и женщины, свалили его наповал информацией и только Лоно осмысленно внимал их речь. Сообщив, Галлону, что всё в порядке, уселся рядом в креслице, в ожидании.

Пока Галлон проходил повторный тест, Лоно подслушал диалог рядом стоящих:

– Одиннадцатое ярдо по своей сути влияет не только на физическое тело, а и ещё на сознание, – горбатый мужчина, давясь собственным голосом шептал, ерзая свои волосы и ковыряя ногтями кожу головы, – и что…что они там узнали? – эмоции постепенно брали над ним верх, но ещё раз построив свою речь, нашёл её лишённой основы, после чего обдумал слова ещё раз и продолжил. – Теперь даже не обращают на нас внимания…какая у них цель…а может цель не имеет значения, то есть у них нет теперь понятия ни цель, ни мотив…и жизни, наверно, наши теперь тоже не имеют смысл.

– Во-первых, – заговорил круглолиций его коллега, останавливая заключение сумасшедшей мысли, – покамест человеческий род существует и дышит этим, хоть и разным, воздухом, это может иметь смысл и ещё какой весомый! А во-вторых: ничего не изменится, только потому что два каких-то человека – теперь полноценно могу сказать, что недочеловека – проявили чрезвычайную реакцию с ярдом…это, по сравнению с историей – мелочи, – закончил мысль и даже сам успокоился от своих слов, так с легко в них верил.

Но его собеседник ни разу не верил, а «нелепые переживания» восстанавливали свою власть.

– Мелочи не имеют решающего значения – они решают всё, – злополучно для своего собеседника выдал, закончив мысль.

«Со своими тараканами в голове»: заключил про себя Лоно, наблюдая как Галлон сходит с «пьедестала».

–Ну вот, гляньте. Положительный! —Тучная женщина небрежно и, почти игнорируя Галлона, сообщила результат.

– Великолепно, великолепно; покажите мне, – попросил Лоно, и разглядывая бумажки, что-то разбирая в них и попутно посматривал на своего подопечного. – Галлон, собирайтесь: сегодня вам введут вещество! – энергично, сверкая в зубастой улыбке, выдал красноглазый.

* * *

Вас вышел за Франческой прикрикивая в след:

– Да вы ничего не добьётесь запри вы их в четырёх стенах!

Он хлопнул гневливо дверью, что та с боку погнулась, и повторил:

– Низшее … звено…низшее звено! Чёртовы скоты.

– Как и в прошлый раз, – серьёзно начала Франческа, – когда Омнис с научной командой отправили на «Стелле», только тогда изолировали, фанатики, а сейчас усилили меры: они что-то явно не хорошее замышляют.

– Омнис сказала мне напоследок: «Держи его поближе к себе…», – припомнил Вас, – может ждёт от нас каких-то действий? А что, если она надеется на меня? А мы сейчас возьмём и улетим, и останемся в неизвестности…как они прям и хотят!

– Как бы то ни было, это не в стиле Омнис: оставлять всю ответственность на нас, – поуспокоила Васа Франческа, заворачивая за ним за угол.

Они вышли на первый этаж, обсеменённый народом с вычурными одеяниями, по которых бокам плелись большие камеры. Где-то в центре общего скопления виднелась до боли знакомая Васу чёрная, вылизанная макушка – это был Лоно, и он распинался на камеру, попутно отыгрывая предоставленную доблестным начальством ему роль. Франческа окликнула его и тот, услыхав звонкий голосок, повернув голову, наткнулся на гнусавую физиономию жутко раздосадованного Васа, приближавшуюся к нему большими шагами.

– Привет, где Галлон? – резко вторгся в медиа пространство из ниоткуда взявшийся нахал с именем Вас.

Лоно на мгновенье процитировал всё свои мысли в ту секунду у себя на лице, но потом резко вошёл обратно в роль.

– Вещество ввели недавно, а пока что ожидайте, – не смотря на него отчитался Лоно.

– Лоно, а Омнис здесь? – протиснулась Франческа.

– Пятый этаж, сейчас составляет карту путей до ближайших звезд-си, – наскоро выдал информацию, повернувшись к Франческе, всё также игнорируя Васа.