Адом

«Убьют всех разом», – только и мог но об этом думать.

Как только он обернулся обратно, к первому, его ослепила вспышка, только и успел, что прикрыть лицо.

Взрыв. Как ни посмотри великолепное зрелище. Сама Богиня смерть, освещённая энергичным светом, ощущается, будто наконец, оседлала коня судьбы и заливается громким смехом, но это вселишь искры в поднявшейся пыли. Часть близстоящей, слегка нависающей каменистой стены начинает осыпаться, щедро даря свои непристойно большие залежи всем подряд. Вас не успел схватить Франческу из-за чего её уносит от него, в сторону обвала волной, в гущу коричнево-серого сгустка частиц, нависающих и опускающихся в толпу: сверкающее тельце в обмундировании скрылось в пыли. Двенадцатикрылый сзади был занят – он пытался терзать заднюю часть команды под сопровождение жужжания металлических крыльев и грохота. Задача поменялась: надо было спасти молодежь. «Зачистка» обернулась против самих санитаров природы.

– Ооо…что…Омн… – истошно кто-то звал женским голосом.

Перед отрядом нависал второй Двенадцатикрылый. Он и его дружок замкнули начало и конец построения, появились одновременно, но Вас понял это потом, немного погодя.

«Чертова система наставничества, никогда больше не пойду с новичками», – резко вспылил про себя Вас, но также, был даже рад, что именно здесь и сейчас находится именно он, потому что был уверен в своих силах и что способен защитить каждого; «Хоть бы не померли, в одиночку сражаться значит… Где Омнис?! Она долж…», —не смогла закончиться второстепенная задача Васа – думать, как вторая волна от первого взрыва чуть не унесла его с собой; происходило всё в мгновения. Он стоял один на один с биомашиной, почти как на ринге. Чего выжидает? Почему не нападает?

– Вызывает Вас…отдела сорок шесть…Центр Аполлона, на нас напали, угроза второго-третьего уровня, требую срочно ликвидировать группу и поддержки с воздуха. —

Но со связью было что-то не так, были сомнения, что его не услышали – ответа обратного не последовало; только секунды не вернуть. Вас не любил следовать инструкциям и правилам, которые мешали ему сражаться, но в этот раз он был не один и рисковать категорически было запрещено

Время словно остановилось, медленно истекало, не спеша, а в промежутке между умыслов и реальностью образовалась пропасть. Набирая не спеша высоту Вас решил попробовать связаться с Франческой (ему казалось, что ей Омнис доверяла больше), но безуспешно. Он очень наделся, что группа не потеряла бдительности и следовала требованиям по нахождению в коричневых зонах, созданными выдающимися и способными людьми, не теми, кто просто занимал высокое положение, а кто ещё и заботился о действительно важном.

– Убогость маленького пространства, не разгуляться, – сделал вывод оглянув разрушенный простор Вас. – Давай попробуем тебя на вкус! – угрожающе спокойно звучала эта фраза, даже чересчур серьёзно для такого неумелого противника.

Любое другое создание разгневанной природы засомневалось бы в своей безопасности, если бы имело сознание. Но мы имеем дело с оболочкой, с формой без начинки, и эта оболочка мажет всех и без разбора, пока не свалится от собственной неуклюжести.

Вас, на подобие парирующего орла, пикирует, преодолевая расстояние до твари, и за секунду полторы отсекает половину из шести крыльев, а затем и остатки, находящиеся собранными вертикально. «Вонючая рухлядь», – поток мыслей пульсировал в горячем теле, рвались слова наружу, желая тоже поспособствовать в стирании ошибки. Биомеханическая масса не обращала на него внимание, а только начала заряжать второй, очередной удар – мощный суррогат разрывной энергии, совмещающий в себе попутно другие источники силы, собираясь запустить и прикончить рассыпавшуюся, почти беззащитную группу практикантов.

«Теперь я понял», – рассуждал про себя Вас, схватив стратегическое мышление за хвост, направил весь свой не структурированный гнев в одну точку. Он уже знал, – что предстояло в очередной раз писать отчёты о несоблюдении устава, который гласит о праве научного исследователя на изучение явлений земной материи. «Трусливые идиоты, вам людей не жалко?»: снова придётся ему отстаивать свою правоту.

Тем временем Двенадцатикрылый валился замертво – первый готов. Вас разрубил его на тридцать шесть частей за три секунды, как показали исследования дотошных учёных, которые по очереди будут отчитывать его за безответственность, будто у них есть право, будто они были там и видели на что способна воля случая. На мгновенье, но Васу показалось, что он не на Земле, а на краю пропасти, которая вот-вот и выйдет за пределы; расширит границы, распространяя гиблую энергию. Пятнадцать секунд прошло с тех пор, как произошёл первый взрыв и как развалился в поражении Двенадцатикрылый, не успев зарядить ещё один снаряд.

Сокращая пространство, разделяющее его и последнего противника – в конец отряда, он обнаружил раненых, коим уже оказывали первую помощь, и всё по уставу: через систему подключения и автоматической активации «вторая жизнь», находящийся у каждого в отряде в костюме. Интуиция не подвела Васа: и вправду, завал не задел никого, и тем не менее, без пострадавших не обошлось.

Прибыв в конец отряда, Вас сначала и, не понял, что какой-то студент, видимо, в целях собственной безопасности или защищаясь, метнул в кучу живого хлама своё лезвие, в котором находилось энергетическое ядро из-за чего второй взрыв оказался разрушительней первого. Потом в отчёте Вас напишет фразу: «…подозреваю биомеханические роботы имели продвинутые инстинкты или, смело заявляю, разум или логику…» (он не сильно разбирался в научных терминах, но тот, кто знал их в основе, догадался бы). Этот Двенадцатикрылый использовал ядро в целях защиты – оно образовало усиленную оболочку, что затрудняло Васу выполнять свою работу. Никогда такого не происходило, а вот сейчас риск потерпеть поражение и потерять ценную человеческую жизнь приобретает значительные шансы. «Не позволю» – думал Вас, стараясь не показывать свое нарастающее волнение. Мутилось мышление и рассудок, на земле в коричневых зонах другие правила. В бешеных попытках утихомирить Двенадцатикрылого Вас заметил, как притупилось его лезвие, после нанесения двадцати ударов по его корпусу. «Невозможно, он хочет оставить меня без оружия» – щедро оценив ситуацию было понятно, что действие это имело преднамеренных характер. Поверхность оболочки, что давало ядро. тварь изменила его на шероховатую, вместо защиты и приняло наступление, но тактическое, и на это потребовалось какое-то время. Истратив остаток остроты своего оружия, Васу удалось ненадолго отступить; он бы искромсал его и тупым лезвием, да только в этот раз нужно думать и о других, что он совсем не привык делать во время боя.

– Лезвие…Желательно два, – командным тоном попросил Вас у ближайшего от него скопления растерянных ребят, невольно принявших участие в жестоком шоу.

– А-в…что? – Пикс чуть ли не вскричал искажённым голосом, завидев покрывшееся чёрной пылью измазанную физиономию Васа.

Однако, дай ему ещё секунд пять, и он бы вовсю исполнял поручение, демонстрируя целёхонькое, не видевшее грязи, лезвие, прятавшееся в превосходной оболочке.

– Вот, держите, – Элис преподнесла Васу своё оружие, на удивление розового цвета, даже с наклейкой-мишкой на рукоятке, что запрещалось, между прочем, делать. – А эм-м был ещё Черный клинок, клинок-мятежник – тот Артура, у него по заказу, он мне сказал, что в нём аж два ядра и поэтому такой цвет, словно…вот он…А мой розовый. В возьмёте и его? Будьте с ним осторожны, капитан, – почти шепча как заклинение произнесла последе предложение и расплылась в нервной улыбке.

Но Вас был слишком отчуждён, и даже если бы услышал, то не придал значения и, как всегда, обдав холодным взглядом.

– Помогите тем, кто у завала. Возможно, он не последний, – напоминал Вас торопясь и прикрепляя лезвия, что полегче, на заднюю часть спины, где обосновывалась магнитная поверхность, для удобства, а чёрный, здоровый разместил в своей хватке. – В сражение самим не лезть, только если… Где Омнис? Она у завала? А…Галлон? Пытайтесь отправить сигнал в центр, надо собраться.

Отдавать приказы и вести переговоры в такой обстановке совсем не его. Почему-то из всех именно думалось ему попутно и о Галлоне, после скрытого лёгкого ненавязчивого волнения за Франческу. Постоянно всматривался в окружение, он хотел заметить то, что придаёт загадочность ситуации, но в то же мгновенье нерешённая в виде Двенадцатикрылого проблема, его нелогичной прочности, резала его спокойный дух, вымогая обратить на него внимание.

– Галлон с западной части, ребятам помогает, туда кинулся сразу… вместе с Омнис, когда Франческу… – Решил зарекомендовать себя Писк и хоть как-то приуменьшить свой, как он считал, позор перед Васом. Но последнему было не до отношений, и, услышав всё необходимое, резко рванул к своему заждавшемуся противнику.

Вас передвигался быстрее любого из наставнического сообщества, а сегодня с особенной скоростью – ставки ощутимо набирали обороты. «Умеренный вес», – думал Вас, шаркая, поднимая пыл, вырезая полукруги на каменистой земле, он двигался: такими действиями было легче сочетать скорость и, в случае чего, чтобы быть готовым принимать удар. Он не прогадал: было достаточно времени для обновления защиты и даже скромного её укрепления, а если дать ещё минуту две, то он мог бы «сжать» ядро и снести всё подчистую за километр.

Сверкая, всаживал заточенное усиленное чёрное невероятно плотное лезвие куда только мог дотянуться: неустойчивые конечности похожие на ноги, бесформенный корпус с выступами в виде непонятных кусков на теле, крылья, что неспособны поднять вес из-за неуклюжести самого создания; голова была всажена наполовину в туловище и её макушка, вернее часть как показалось Васу сильнее всего защищена (там и было ядро), поэтому планом было сократить себе работу – порвать цепь защитной оболочки. Двенадцатикрылый старался отделаться от нарушителя, отмахиваясь, бесполезно выглядящим, выпирающими частями. Но больше всего хотел придавить его: попытки были его жалкими, хотя Вас каждую из них подвергал своему утончённому маневрированию; в привычках его было никогда не недооценивать противника.

Взмах за взмахом, чёрные искры полуулыбками разлетались от соприкосновения двух сил пока, он не обнаружил слабую точку в неустойчивом сплетении деталей. Это произошло внезапно: Вас рубя и выискивая что-то бегающими глазами, углядел как лезвие своим концом проходит и задевает сплетение, а оболочка за секунду приходит в своё обычное, стойкие состояние. Что позволило нанести смертоносный для уродского создания разрез. И именно сейчас Двенадцатикрылый всей массой наваливается на обидчика, в момент своего наибольшей уязвимости, но вместо Васа весь вес принял на себя чёрный резак: он прошёл сквозь прочную материю, чуть продвинулся вверх – глубже, задевая ядро. Металлолом теряет энергию, равновесие, опускается на конечности, и в таком состоянии остаётся. Вас обходит справа и обхватив рукоять отсекает основание – голову под углом. «Аа-р-ргх-аа…Вот так! Мордой вниз!» – звучал на выдохе рык, который предзнаменовал конец блудного цирка. А затем, малость добить, выпустить пар, прикончить игрушку учёных. Он никогда не оставлял их в живых и тем более живого материала, кой при странных обстоятельствах был длительно находился пригодным для изучения.

Подобные ограничивающие его сражения утомляли, а утомление приводило, в свою очередь, к накоплению напряжения. Извалянные в сухой грязи, осквернённые обломки томлённого напряжения значили победу и над смердящими, несносными учеными (не все были такие, находились и те, кто нравился Васу) и над самой Смертью, которая оказывается преследовала их с начала экспедиции. «Пятьдесят шесть рубленных, мятых тупыми клинками частей биоробота, втоптанных…Пятьдесят шесть!», – чуть ли не плача будет фиксировать факты перед Васом председатель учёного совета, желая подействовать на совесть своими излишне страстными жалобами. А его подопечная будет короновать подлеца неумелыми статусами: «Вы жестокий и не благоразумный человек, мистер Граунд. Не в ладах с собственной агрессией, сколько ненависти может у вас вместиться». А Вас будет всё отмахиваться и старательно избегать преподобных неловких поучений и жалки мозготрёпкок.

Первый взрыв задел не только Франческу, но и рядом идущих тоже. Во время сильного толчка она прикрывает собой Майю, которую вместе с ней одновременно отбросило в сторону, на выступы. Франческе пробило плечо, а Майя раскинулась бездвижно рядом. К тому времени, когда Галлон обнаружил их Франческа была в полусознательном состоянии; она слабела, теряла кровь, но вместе с этим её система жизнеобеспечения не работала из-за того, что удар прошёлся по его основе – спине, и, не смотря на схожесть обстоятельств, принял на себя чрезмерный поток магнетизма, что сопровождал взрыв. Вас тогда ещё справлялся с первым Двенадцатикрылым. Холодный и расчётный его разум не позволял эмоций, но за Франческу всё равно сохранялось сильное волнение, порождённое интуицией и опытом, ужасно совестно грызло его кровоточащее и в такие тиски загнанное сердце.

– Срочно, восполнить баланс тебе нужно, Франческа…держись, – закопошился Галлон. – Как тебя пробили, как же не повезло…быстрее.

Галлон уже настраивал систему поддержания жизни – электролитного баланса, но слова вырвали сами собой, если кто-то услышит, то прямиком поможет, а значит больше шансов, что для Франчески всё обойдётся хорошо.

Пока Галлон осматривал и освобождал место ранения, подоспели Иван и Настя. Они были всегда вместе: принимались с одного училища с Земли.

– Что такое…Ах. Фран…как же так, – начала эмоционально и бережливо подбирать слова Настя, – кровь, Галлон, я тебе помогу, сейчас; настроем, у тебя вижу есть один, сейчас свой дам ещё ампулу…Дышит?

– Дышит, пульс, как мне кажется, слегка учащённый. Вань посмотри рядом, кого могло ещё зацепить, – Галлона не покидала мысль, что кого-то могло ещё так же сильно задеть, что где-то чья-то жизнь так же может быть под угрозой.

Ни проронив ни слова Иван отлучился, но бродил он недолго – никого не нашёл, кроме Майи Он немного посмотрел на её и заключил, что сознания нет. Иван имел дело с медициной когда-то, но всё же поверхностно, и поэтому чрезвычайно переживал; представить здесь смерть он не мог, и если бы он перевернул пострадавшую и увидел бы нелицеприятную картину, например, ободранные локти или глубокий порез, то точно впал в лёгкое оцепенение, сам становясь нуждающимся в помощи. Но ужас фантазии растворился от первого взгляда. Иван проверил пульс: рука скользнула через мембранную оболочку на броне к лёгочной артерии на шее. Пульс есть, удар за ударом, неспешно двигалась кровь в теле. «Спасибо», – подумал он, обращаясь к ней. Он оттащил её поближе к группе и аккуратно уложил.

– Держи сетчатый бинт, наложи в два слоя, он сам потом сомкнётся как надо, – Иван протянул яростно-белый спасательный бинт. – Всё чисто…А Майя скоро придёт в себя.

Когда Галлон нашёл истекающую подругу, то ему не пришло в голову, что руководило Франческой в секунду хаоса желание защитить. В этом она с Васом, несомненно, похожа.

Через минуту две, когда вернулся Иван, Франческа открыла глаза, как новорождённый ребёнок после сна, и приподняла голову с колен Настенки, а Майя уже вовсю бодрствовала.

– Я отключилась? – спросила она у рядом сидевшего Галлона, приметив его первым. – А с Майей всё в порядке?

Майя появилась в её поле зрения и виновно закивала.

– Да, минуты четыре назад где-то, – опередила его Настя.

– Доложите обстановку, – резко формально начала Франческа.

– Ну Вас разбирается с налетевшей угрозой, первый – повержен, – ответил Галлон, – вроде бы, я даже слышал, как он уже справился со вторым…Омнис! – удивился Галлон.

– Омнис? – сказала Франческа, пытаясь приподняться.

– О, а я тебя не видела. Ты где была, – обратилась Настя к Омнис, помогая Франческе.

Она появилась из неоткуда. Взгляд Омнис был обращён внутрь: куда бы она не смотрела – открывалась обратная картина, по крайней мере так казалось. По губе стекала струйка крови из левой ноздри, которую она слизала, когда та опустилась ниже. Лицо спокойное, без эмоций, расслабленное, как и всё тело, взгляд был совсем другой, не её, а который был прежне. Она сделала пару шагов в раскорячку, пошатываясь, осмотрелась кругом, оглядывала как первый раз, искала. Блуждающий взгляд напал на Франческу, Омнис подошла, не замечая никого, врезаясь около стоящих, присела на колени, нагнулась, – казалось, сострадала как-то её положению, – и, положив свою руку ей на голову, потревожила волосы.

– А…ты что…– не договорила Франческа, заметив явное отступление.

Кто был во внимании, тот смотрел, молчал, как сговорившись. Омнис отошла от оклемавшейся подруги, видно, заметила рядом Галлона, который был сам не свой: застыл и смотрит, в груди бешеный стук. Он не осознавал, где находится, когда поймал глаза, смотрящие прямо на его нутро, настоящее, первородное, он озабоченно ободрился. «Да что со мной происходит?!», – подумал Галлон и даже зазвенело в ушах. Глаза её сверкали, шлем начал стеснять пышные, рвущиеся, волосы, походка выравнивалась, становилась утончённей и строже.

Она уже почти приблизилась к нему в плотную как замелькала фигура вдали, всё приближаясь – это был Вас; его рабочий день только подходил к концу, разобравшись с помехами, он даже желал добавки, где-то внутри себя, жалуясь на слабость противника и скромность поля боя. Омнис стала внимательно осматривать теперь его – обнимающий, проницательный, нежный взгляд вцепился в него. Он заметил, что что-то изменилось, волосы на его теле встали на дыбы, но послевкусие от сражение затуманило предостерегающее чувство.

– Ах…ха-а…все целы? – спешно начал запыхавшийся Вас, – Франческа?

– Жива не бойся, – опередила его и заулыбалась, Франческа, видя, что он в порядке.

Кто был рядом и кто успел подойти, в том числе и Адриан, стали докладывать, собравшимся вместе командирам свои наблюдения и предрассудки: кто-то говорил, что тоже связался с центром и они уже выдвинулись к ним, одни видели, что далеко столб дыма на востоке, а другие, что пара небольших Двенадцатикрылых пролетели от них он в сторону юго-востока. Галлон же зарылся внутрь себя и больше походил на стороннего наблюдателя. «Что ты хочешь?» – подумал он.

– Все на месте? Собрались? Я связался с центром, через десять минут нас заберут с воздуха, – осматриваясь говорил, отпуская своё настороженное, Вас. – Остальные, кому велено, следят за горизонтом, больше не должны появиться эти…Что…с…Омнис?

Омнис подошла к нему вплотную, да так, что не снятый шлем упирался ему в грудь своим основанием, лицо выражало неприязнь, неодобрение, будто найдя изъян в душе, брови нахмурены, косятся глаза. Так как Вас был выше неё, а голову она не закидывала, то смотрела она под углом, в подбородок.

– Вижу, ты тоже в здравии, что хорошо, – не успел договорить, отдышавшийся Вас.

– За-щи-щай-ся! – произнесла решительно и энергично Омнис, останавливаясь на каждом слоге, будто проводя отсчёт.

Вас только и успел напрячься, сконцентрироваться в одной точке – в корпусе, посредничеством своего инстинкта, а пока руки Омнис обхватывали его плечи ему даже и в голову не пришло отойти от неё. Удар пришёлся коленом в солнечное сплетение, симметрично, идеально, безупречно. Пролетел Вас метров пятнадцать, покрутившись сначала как попало, а потом перевернулся вдоль, и остановившись пролежав на спине раскинув рука ноги секунды две, приходя в какое-то новое, запертое долгие годы состояние; уперевшись рукой, поднялся наконец на ноги.

Омнис поспевала за ним. Пришла в себя. Рукой стягивала снаряжение: растянула и порвала по швам облегающую ей защитное снаряжение, кинула шлем, как головной дамский убор, – тот раскололся, сломался и лежал в таком состоянии далеко позади. Стягивая обмундирование с ног, заступилась, наклонилась и упала на бок, и, уже в лежачем положении избавилась от надоедливых остатков лёжа, как капризный ребёнок не желающий принимать себя в такой одежде. Вскочила, приняла возвышающуюся стойку, поправила свои пышные светло-серые волосы; концы их встали на дыбы и приняли положение от затылка; их корни стали переливаться красками (сиреневый, к концу фиолетовый, лаймовый и розовые с белыми), а от них бесформенными, самостоятельными бликами эти же цвета периодически всплывали, неслись за ней.

Вас тоже всё да смотрел не неё, не приветствовал он сражения с женщинами, даже не одобрял, а вот сейчас его практически насильно вызвали на поединок, взяли буквально за шкирку и кинули. Он ничего не понимал, наверное и не должен был. Его постигла не только физическая боль, но и отчасти нравственная, больше похожую на душевную, и он знал, что эту боль он разделяет как-то с ней.

– Как прикажешь расценивать твой поступок, – крикнул он ей, после недолгого молчания, даже немного ухмыляясь, поневоле. – Неужто старшина решил мне устроить повышение, а сейчас у меня такой экзамен необычный, – оправдывал ситуацию Вас, нисколько не веря своим догадкам.

На лице Омнис читалось умиление, и чутка сострадания. Так они и стояли друг напротив друга, выжидая.

«Хорошо же впечатала меня, промедли я и пришлось бы во время боя штопать рёбра», – подумал про себя Вас.

– А я посчитал ведь, хах, что тебя в отряд «для вида» к нам впихнули…– неожиданно выдал Вас, думая о своём.

Если бы Вас знал какая у него цель, то уже давно бы начал бой первый, но он не знал и по опыту своих сражений или же по привычке предпочитал наблюдать; инстинкты не подавали знаков, молчали.

Омнис топталась месте, и всё молча пялилась, и вдруг задвигалась. Пошла полукругом слева от Васа. Игривая походка, обмотанные черные конечности и выпирающий у шеи, постепенно сужающийся к низу позвоночник, —как имплант из темного материала, – открылись для глаз Васа. Он заметил его впервые, и первое, что пришло в голову не киборг ли Омнис или робот, что оправдывало нечеловеческую силу удара. Но потом Омнис сказала, будто читая его мысли, замечая скачущий взгляд:

– Не смотри, туда, – звучало так ласково, будто секунду назад ничего и не произошло, что Вас и забылся, – это мне установили те, что приняли мой визит. Испугались. Впрочем, ерунда, безделушка, но мне нравится он; подразню их немножко, поэтому оставила, подожди-ка…нет сейчас я от него избавлюсь, —продолжала говорить и идти вдоль периметра.

Омнис неаккуратно выдернула имплант двумя руками и размозжила ногой, бросив с силой на мёртвую землю. Небольшая ранка должным образом затянулась, как было раньше.

Послышался зов со стороны группы, там поднялся гам, может быть, что-либо толпа хотела предпринять. «Пустите меня. Что там происходит? Что с Васом?» – говорила Насте с Иваном Франческа, поддерживающих её. Кто-то издали наблюдал, хотел помочь, да не решался. Чем и как помочь? Кому? Галлон тоже наблюдал, не верил. Адриан был с ним, говорил ему что-то указывая пальцем, но товарищ его не мог разобрать ни слова, его поглощало зрелище, то которое больше никто почему-то не видит и не осознает. Он всматривался в сверкающие блики отходящие и возвращающиеся от волос Омнис. Как они собирались, отдалялись и обволакивали в кульминации её бёдра до колен, затемняясь до черного, темного фиолетового к низу, к ступням.

Прошло три минуты, до эвакуации – семь.

– Чего ты добиваешься? Что тебе нужно? – до сих пор хотел разобраться Вас, он не хотел причинять ей вред, но понимал, что если это повторится, то ему придётся применить оружие, хоть бы для того, чтобы отразить нападки очень хорошо знакомой бунтарки.

– Ну а впрочем, – игнорируя его вопросы, Омнис остановилась, напротив, Васа на расстоянии, разглядывая его полностью и всматриваясь на положение рук, – у нас…с тобой…мало… времени!! – кинулась, сорвавшись с места, на него, заулыбавшись и громко обозначая последние слова.

Сжав, в кулаке правую руку, а левую вытянув вперёд, Омнис нацелилась в то же место, прямо в поставленный блок. При столкновении оба отскочили в разные стороны Васу пришлось посильней, в этот раз удержался. Поднялась пыль, закат краснел, оранжевело небо.

– Агха…пчх… – отчихался, противная пыль окружила Васа, на миг озадачил себя он устранением этой пыльной дилеммы, и подключил маску.

Пока пыль осаждалась Омнис снова очутилось в близи, беззвучно, только неразличимая фигура её мелькала справа слева, предвещая её появление. И снова: удар ногой в корпус. Вас успел схватить её за голень и хотел откинуть в околостоящий каменистый выступ, замахнулся, но Омнис так выкрутилась, как кошка, что почти вывихнула ему плечо, не отпустив и не ослабив он хватку. Снова отступила.

Разум странно туманился, Васу вдруг захотелось просто сесть и ни о чём не думать, окунуться полностью в идеализированное прошлое, мысли об этом ослабляли его наблюдение.

– ВАС!!! – громко и отчётливо произнесла его имя, привлекая внимание. – Я хочу, чтобы ты понял!! – отвечая на его вопрос, – но это моё личное желание и личный ответ.