Там, где не цветëт рамонда

Магритт сняла с себя прогулочную накидку, которой она накрыла большую сухую корягу. Устроившись поудобнее, нейстрийка приготовилась слушать наставника.

– В течение нескольких лун после “пробуждения” магический фон мага очень нестабильный. – с этих слов начал Арсен. – Собственно говоря, ты ещё вчера это поняла.

– Да уж… – буркнула Мэй. – То есть в первое время меня так и будет штормить при каждом заклинании?

– Конечно, будет, если ты сразу, не подумав головой, начнёшь пытаться применять заклинания выше первого ранга! – строго объяснил наставник. – Это как с физической подготовкой. Если нагружать не подготовленное тело слишком сильно, то на следующий день мышцы начнут болеть. С магией примерно такой же принцип.

– Поняла. – Магритт открыла сборник.

– Заклинания первого ранга являются самыми простейшими. Максимум от них ты будешь испытывать только усталость. В данный ранг входят: связующие заклинания такие, как наши метки; зеркальная магия; простейшая магия четырёх стихий.

– И с какой начнём?

– Не спеши… Прежде чем начать, нужно “разогреть” магический фон.

Жестом руки Арсен подозвал Мэй к себе. Попросив внимание, он соединил свои руки и прижал их к груди. Инспектор погрузил свой разум глубоко в себя, где находился его источник силы. Из-за статичности нант Болинг казался похожим на статую. И на удивление Магритт, эта сосредоточенность не пугала её, а напротив завораживала. Вскоре вокруг всей фигуры Арсена образовался яркий зелёный ореол. “Разогрев” свой магический фон, наставник протянул подопечной руку. Когда Мэй взяла её, по телу за пару секунд пробежала вибрация.

– O, melosire Trebogir! (О, милосердное Троебожие!) – воскликнула нейстрийка, отстранившись от наставника.

– Запомнила? – всё также спокойно спросил Арсен и, после немого кивка подопечной, дал команду. – Приступай!

Магритт выполнила всё, как объяснил инспектор. Её лицо казалось куда более напряжённым, а на теле даже невооружённым глазом виднелась дрожь. В итоге вокруг Мэй образовался бледный, едва видимый, золотистый ореол. Арсен ничего другого от неофита и не ожидал.

– Для первого раза пойдёт. – когда магический фон снова стал невидимым, инспектор подошёл к подопечной и открыл сборник в её руках на нужной странице. – Начнём со стихийной магии.

Арсен решил начать с простейшего заклинания воздуха. Прочитав его, он начал плавно взмахивать руками, словно его пальцы касаются невидимых струн. Вскоре вокруг него потоки ветра начали водить хоровод из опавших листьев. Решив, что всё усвоилось, Мэй повторила все действия… Один большой поток воздуха прошёлся по её лицу. Он не сшиб нейстрийку с ног, но его силы оказалось достаточно, чтобы шляпка слетела с головы и приземлилась на озёрной глади. Магритт стыдливо перевела взгляд с неё на инспектора. Тяжело выдохнув, Арсен подошёл к берегу и протянул руку в сторону озера. Когда он произнёс заклинание, ранее спокойная гладь зашевелилась, и волны прибили шляпку к берегу. Инспектор снова прочитал первое заклинание, и воздушный поток вернул головной убор на макушку подопечной. Поблагодарив наставника, Мэй стыдливо опустила голову. Ей быстро захотелось реабилитироваться за этот промах. В сборнике она нашла водное заклинание, которое ей показалось простым. Прочитав его, Магритт образовала из озера большую волну. Водяная стена казалась под сильным контролем. Решив, что всё получилось, Мэй захотела увидеть реакцию инспектора.

– Дура, не… – не договорил Арсен, ибо эта волна без контроля, тут же окатила его и свою создательницу.

Промокшая Магритт откашлялась и, отойдя от легкого шока, виновато взглянула на таково же сырого наставника.

– Нельзя отвлекаться. – недовольно процедил инспектор.

Нейстрийка всё также виновато кивнула. Немного сосредоточившись, Арсен прочитал более мощное воздушное заклинание, и вскоре наставник с подопечной снова были сухими.

– Думаю, землю и огонь пока не стоит начинать. – инспектор указал на сумку. – Достань два зеркальца.

Ища нужные атрибуты, Мэй заодно пыталась загасить большое чувства стыда от неудач на первой практике. Она представляла, как наставник это будет припоминать на обратном пути, однако… Неожиданно для неё, Арсен сказал: “В свою первую практику я чуть не побил себя камнепадом, который сам же и вызвал… К счастью, нант Альпен успел прикрыть меня защитным барьером.” Удивлённая таким откровением, Мэй взглянула на своего наставника. Инспектор никак не изменился в лице. Взглядом пройдясь по подопечной с ног до головы, Арсен всё также спокойно добавил: “Всё приходит с частой практикой, нана Мэй!”

III

Иногда и “официальная” должность нанта Болинга давала о себе знать. Это касалось не только бюрократии, но и важных мероприятий.

В первый день осени намечался торжественный приём в посольстве Терновой империи. Арсен, как один из представителей министерства иностранных дел Мироля, был обязан там присутствовать. Он это видел, как очередное утомительное, но важное мероприятие, однако… Всё осложнилось, когда заместитель Альпен настоятельно рекомендовал взять с собой Магритт на приём в рамках подготовки “работы в поле”. Инспектору эта идея категорически не нравилась, но пойти против начальства было весьма проблематично.

Перед Арсеном стояла непростая задача: за сутки заложить в малообразованной простолюдинке основы этикета. В этом плане Мэй оказалась чуть менее безнадёжной, чем ранее думал наставник. Проведшая большую часть своей юности в Дреннском дворце, Магритт вместе с Эйммой имела удовольствие наблюдать со смотровой вышки за приездом высоких гостей на балы. Так что нейстрийка знала, как выражать почтение при встрече с хозяевами, однако на этом её познания в этикете заканчивались. Дальше начиналась нервотрёпка. Только аристократическая выдержка помогла Арсену удержаться от того, чтобы в ходе неё не придушить Магритт. Ей тяжело давалось то, как нужно двигаться и чего не нужно говорить. Но особенно трудным оказалось усвоить правила поведения за торжественным ужином, ибо Мэй не видела смысла в большом количестве столовых приборов.

– O, Trebogir! (О, Троебожие!) – в какой-то момент не выдержала нейстрийка. – Lish hamamo pare dlanir! (У нас только две руки!)

– Только не вздумай это ляпнуть на самом приёме! – инспектор также находился на грани терпения. – Сначала!

И зубрёжка начиналась по новой. Ещё никогда в своей жизни Арсен не чувствовал себя таким жёстким диктатором, а Мэй настолько тёмным неучем. Оба, конечно, вспышками гневались друг на друга, но дело всё же продвигалось. В конечном итоге настал тот момент, когда Магритт смогла усталым голосом сказать для чего нужен каждый столовый прибор да как их надо использовать не только для еды, но и для условных сигналов официантам.

– Ух… Слава Творцу Единому! – устало выдохнул Арсен, сотворив круговое знамение. – Как у тебя дела с танцами?

– Sha? (Что?) – Мэй с трудом могла уже соображать. – А танец… Ну, я знаю Кратку.

– Вульгарный деревенский аналог вальса. – фыркнул наставник и после задумчивой паузы добавил. – В общем, соглашайся только на вальс. Там то тебе только всего и нужно, что позволить партнёру вести.

Когда адски краткий курс этикета завершился, инспектор Болинг отдал своей подопечной коробку, в которой хранилось вечернее платье.

– Выбирал на глаз. – к подарку Арсен приложил записку. – Так что вот тебе бытовое заклинание на подгонку размера.

У Мэй уже не осталось сил ни на хорошие, ни на плохие слова, поэтому, взяв коробку, она недовольным шагом ушла в свою комнату.

***

Всё-таки Арсен мог отдать должное Магритт: подопечная отличалась пунктуальностью. Он дал ей чёткие временные рамки на сборы, и она в них уложилась. Выйдя из комнаты, Мэй подошла к лестнице, около которой её уже ждал наставник, стоя на первой ступеньке. Хоть, не разборчивый в моде, инспектор выбрал первое попавшиеся платье, однако оно хорошо село на подопечной без всяких бытовых заклинаний. В кремовом наряде прямого покроя с короткими прозрачными рукавами; с длинными белыми перчатками; а также со собранными волнистыми волосами, – Магритт легко производила впечатление милой дебютантки. Сосредоточенный взгляд инспектора был сложно читаемым для подопечной, но всё же она надеялась, что он остался доволен её быстрыми сборами и образом, с которым увеличивались шансы не ударить в грязь лицом. Чуть крепче сжав сумочку, Мэй спустилась к наставнику. Глаза Арсена оставались такими же непроницаемыми, однако край его губ слегка приподнялся. По-прежнему не понимая его эмоций, Магритт смущённо опустила голову.

– Время не ждёт, “племянница”! – инспектор подал руку своей подопечной.

– Да, “дядя”! – немного замешкавшись, Мэй под руку с наставником покинула дом.

Во время пути Арсен ещё раз проинструктировал Магритт по правилам поведения. Инспектор не сбавлял строгости, но по сравнению с прошлым днём он казался куда более тактичным. Мэй, конечно, запомнила на подкорке все основы правила хорошего тона, но страх забыть что-то важное в самый неподходящий момент никуда не делся.

Когда же экипаж остановился на территории посольства, Арсен повременил с выходом. Он снова взглянул на подопечную, но только теперь выражение его лица стало куда проще.

– Я понимаю, нана, что об этом тебя просить слишком жестоко, но… – немного поколебавшись, Арсен едва слышно попросил. – Хотя бы из вежливости попробуй им всем улыбаться.

– Улыбаться? – голос Мэй не смог удержаться от дрожи. – В-вы… Думаете, это возможно?

Инспектор лишь тяжело вздохнул. Он вышел из экипажа сам и помог подопечной. На входе в посольство гостей встречал посол с женой.

– Нант Болинх, рхад вашему визиту! – радушно поприветствовал посол. – Кхто эта милая девица с вами?

– Мы счастливы были принять ваше приглашение, нант посол. – учтиво поклонившись хозяину приема и поцеловав руку его супруге, Арсен приступил к представлению. – Это моя племянница Сейла Торффен. Нана Сейла, посол Терновой империи Дитрих Циммерих, и его супруга Квинна Циммерих.

– Рхад знакхомству, нана Торхффен! – посол поцеловал руку гостье. – Вы вперхвые на подобном прхиёме?

– Да, нант посол! – кратко ответила Мэй, после чего сделала книксен его жене. – Нани Циммерих.

– Добрхо пожаловать, нана Торхффен, – она кивнула в ответ. – И с дебютом!

Успешно пройдя приветствие с хозяевами, Арсен вместе с Магритт зашли во внутрь.

В белом зале с позолоченными узорами и зеркальными вставками, в котором теснились гости, Магритт тут же почувствовала себя крайне некомфортно. Словно она попала в дорогую консервную банку с редкими деликатесами. Если бы не Арсен, крепко державший подопечную при ходьбе, Мэй от головокружения потеряла бы землю из-под ног. Со многими гостями нант Болинг был знаком: с одними шапочно, с другими же более тесно. Наставник водил подопечную от одного человека к другому. Всего лишь формальная вежливость: поздороваться, представить “племянницу” и обменяться последними новостями, – но для Мэй она была кругу ада подобна. От начала приёма прошло меньше часа, однако нейтрийке он уже казался мучительно медленный. Некоторые гости замечали её зажатое поведение, на что Магритт, глядя с поволокой, говорила чуть слышно, чтобы не сорваться на дрожь: “Немного не привычно. Я тут в первый раз.” В ответ все они понимающе улыбались. Будь на то воля Арсена, он так бы и держал при себе Мэй всё мероприятие, но у него также имелись свои обязанности. После утомительных приветствий инспектор, оглядев зал, предложил своей подопечной отойти к столу с мятным пуншем. Она с большим облегчением на то согласилась.

– Но помни, нана Сейла, – между наставником и подопечной установился краткий зрительный контакт. – Я с тебя глаз не спущу, даже если ты этого не будешь чувствовать.

Мэй слишком сильно нервничала, чтобы испугаться. Нейстрийка лишь, как учил её инспектор, учтиво поклонилась. Получив в ответ ухмылку нанта Болинга, она ушла к столу под его пристальный взгляд.

Подойдя к пуншу, Магритт попросила официанта налить один стакан. Начав цедить напиток, она снова оглядела это шумное сборище. Погрузившись в свои мысли, Мэй не могла понять, за какие грехи Троебожие её испытывает. На ум приходил только отец, но никакие силы не могли убедить нейстрийку в том, что любимый tata замарал свои руки в крови перед смертью, и ей было неважно, что кричали вокруг.

В реальность Магритт вернуло вторжение в личное пространство: “О чём хрхустите, нана?” Резко обернувшись, она увидела тонко сложенного кучерявого шатена средних лет, чей вытянутый нос украшали маленькие изящные усы. Краткий испуг Мэй залила большим глотком пунша.

– Прхошу прхощение, нана, если моё поведение вам покхазалось бестакхтным. – незнакомец учтиво поклонился. – Прхосто по долху службы я тут знаю мнохих, но ваша очарховательное личикхо я вижу вперхвые.

– Я тут в первый раз, нант. – Мэй опустила взгляд на стакан. – Всё это… Мне так ново.

– Я понимаю, нана. – мужчина обладал очень располагающей улыбкой, из-за которой он не казался излишни навязчивым. – Тут птички чирхикхают, что нант Болинх прхедставиляет свою племянницу. Полахаю, это вы и есть.

– Да. Ма… – нейстрийка осеклась, чуть не представившись своим настоящим именем. – Сейла Торффен. Прошу прощение, нант, я немного волнуюсь.

– Не трхевожьтесь, нана Торхффен. Это не умоляет вашего очархования. – мужчина поцеловал руку собеседнице. – Рхазрешите прхедставиться. Мое имя Эрхл Деккхархт. Я ассистент посла Циммерхиха.

– Рада знакомству, нант Деккарт. – Мэй учтиво поклонилась.

В зале повисла тишина, которая была нужна для того, чтобы распределитель объявил вальс. Эрл тут же этим воспользовался, чтобы пригласить новую знакомую, а Магритт хотелось хотя бы на короткое время забыться. Взяв Мэй за руку, нант Деккарт повёл её в центр зала, где формировался танцевальный круг. Перед тем, как заиграла музыка, Эрл наклонился к уху партнёрши по вальсу и прошептал: “Не переживайте, нана Торффен! Если вы не доверяете своим ногам, то можете встать на мои!” Из-за этой фразы забыться не получилось. Во время вальса Магритт старалась не подавать виду, однако очарование Деккарта в её глазах как ветром сдуло.

Арсен, как и обещал, наблюдал за своей подопечной, при этом общаясь с гостями, стоявшими рядом. Он был доволен тем, как Мэй хорошо держалась в танце, хоть ей и не доставала грациозности. Иногда наставник и подопечная ловили взгляды друг друга. Так инспектор смог уловить неладное, которое почувствовала Мэй.

Магритт едва дожила до конца танца. Когда Эрл оставил её, Мэй более резкой походкой дошла до наставника. Оглядевшись по сторонам, она произнесла: “Дядя Арсен, говорят при посольстве прекрасный сад. Может мы там прогуляемся до ужина?” Обменявшись любезностями с гостями, инспектор взял подопечную под руку и вместе с ней покинул зал.

Когда Арсен вместе с Мэй вышел в сад и отошёл на такое расстояние, на котором их не смогли бы подслушать, она нервно выпалила: “С нантом Деккартом что-то не так!” От этого заявления нант Болинг скептический поднял бровь.

– Нана, ты как будто из монастыря сбежала! Естественно, кавалеры будут к тебе присматриваться как к девице на выданье! Хотя… – Арсен призадумался.

– Странно, конечно, что среди них нант Деккарт… Хотя… Возможно, он так хочет опровергнуть слухи о своих… Противоестественных наклонностях.

– Ага, и акцент он тоже меняет ради этого?

– Что?

– Что слышали! Перед танцем он, видимо, сам не заметил, как переключился на мирольский акцент.

– Подожди, нана… Ты точно уверена?

– Нант Болинг, я понимаю, что вы после вчерашнего урока этикета не очень высокого мнения о моих умственных способностях, но уж я то могу отличить терновый акцент от мирольского.

Нервозность подопечной стала настолько явной, что Арсен не выдержал и схватил её за плечи, процедив сквозь зубы: “Успокойся!” Однако не это заставило остудить пыл Мэй. Снова встретившись взглядом с инспектором, Магритт замерла словно статуя. Эта темнота в глазах была подобна ночи, которая резко накрыла её. Наставник же, ослабив хватку, огляделся по сторонам.

– Думаю, стоит прогуляться. – нант Болинг взял под руку свою подопечную. – Скоро ужин, а тебе на нём нужно быть синонимом спокойствия.

Мэй пробурчала согласие под нос и позволила Арсену вести себя по саду. Холодное дыхание осени она едва чувствовала на своей коже. Ветер разносил на себе запах цветов, ещё не успевших увянуть, и яблони, к которой маги приближались. Среди них также затесался аромат сандала, смешанный с табаком, который никак не ассоциировался с осенью, но тем не менее Магритт он казался очень приятным. Вскоре она осознала, что это так звучал одеколон нанта Болинга. Дабы не поддаться смущению, нейстрийка подняла голову. На чёрном беззвёздном небе едва виднелись облачные очертания благодаря городскому освещению. Этот цвет ассоциировался с покрывалом, которым Noa навеки укутывал представившиеся души. Когда маги дошли до яблони, Мэй начала более глубже дышать. Свежий ветер с множеством ароматов, среди которых выделялся сандал с табаком, производил успокаивающий эффект. С каждой секундой тревога становилась всё меньше и меньше. Арсен же наблюдал за ней со всей присущей ему сосредоточенностью, но иногда, чтобы сильно не смущать свою подопечную, он позволял себе отвлекаться, поглядывая на ветки яблони, которые качал ветер. В один из таких моментов порыв, став сильнее, сорвал несколько жёлтых листочков. Один из них приземлился на макушке Магритт, чего она не почувствовала. Без задней мысли Арсен осторожно убрал листок с головы подопечной. От неожиданности Мэй отшатнулась на полшага, удивлённо захлопав глазами. Инспектор же, продолжая оставаться невозмутимым, спросил: “Полегчало?” Магритт кивнула, и он, удовлетворившись этим немым ответом, повёл подопечную обратно к посольству.

– Есть у меня мысль, как можно проверить Деккарта. – Арсен поймал на себе вопросительный взгляд Мэй. – Возможно, поймёшь на ужине… И всё же я не исключаю, что это может быть лишь попыткой поднять репутацию.

– Даже если так, то что?

– Тогда я деликатно дам ему понять, что ни у родителей наны Торффен, ни у меня нет денег на преданное.

Наставник с подопечной как раз успели прибыть к ужину. К счастью для магов, Эрла посадили достаточно близко к ним, однако время ещё не пришло. Так как Сейла являлась новым лицом в свете, она часто ощущала на себе краткие любопытные взгляды. Это, а также трудные уроки Арсена, помогли ей достойно вести себя за столом. И всё же Мэй могла бы быть менее напряжённой, если бы не великосветская беседа, в которой она совершено ничего не понимала.

– Нант Болинг, – обратилась одна из гостей. – Немного даже непривычно, что вы без своей очаровательной супруги. Вам не тоскливо?

– Бывает, но у меня так много дел, что я не чувствую тоску в полной мере. – ответил Арсен. – И всё же безопасность нани Элси является моим главным приоритетом.

– Ваша забота о супрхухе прхельщает. – к беседе присоединился Эрл. – К счастью, вы не одиноки. Конечно, нани Болинх неповторхима, но я также уверхен, что юная нана Торхффен не даёт зачахнуть в уныние своему дяде.

– Я не мог отказать её родителям, когда они в этом сильно нуждались. – окинув взглядом Мэй, инспектор обратился лично к Деккарту. – Кстати, нант Деккарт, вам привет от нани Розен.

– Нани Рхозен? – удивился Эрл.

– Как же? Не уж то вы забыли про бедную вдову из Сонейда, которую вы финансово выручили.

– А-а, нани Рхозен, конечно… Вы её встрхечали? Кхакх она?

– Она и её дети в добром здравии. До сих пор за вас молиться Творцу Единому.

– Наты, нани и наны, прхошу минуточкху внимания. – обратил на себя внимание посол Циммерих, ибо настало время для первого тоста. – Думаю, будет прхавильно поднять прхевый бокал за наших хрхабрхых солдат из Трхёххлавохо союза. За стрхемительную и ярхкую победу!

Гости в ответ подняли тост, оглушив зал: “За победу!” В кратком наплыве патриотизма никто не заметил, как Магритт молча стояла, не подняв бокал, который она крепко сжимала в руке.

***

Покидая посольство, Мэй чувствовало себя опустошённой. Несмотря на это, она нашла в себе силы заговорить с Арсеном, когда они вместе на экипаже возвращались в его дом.

– Нант Деккарт оказывается меценат. – удивилась Магритт.

– Да… В моём воображении. – вызвав у подопечной непонимание, Арсен пояснил. – Нану Розен я придумал за пару минут. Зато теперь у нас есть основания подозревать, что в терновое посольство проник оборотень.

– Оборотень? Это тот, который в волка…

– Не путай с ликантропами! Оборотни специализируются исключительно на человеческих перевоплощениях. Вопрос в другом: терновое посольство знает о нём или же…

Арсен призадумался. Хоть он не закончил вопрос, но всё же Магритт понимала его подозрения.

В конце этого вечера Мэй смогла сбросить тяжёлый камень с души, когда инспектор заключил: “Недостатки в манерах ты, нана, компенсировала скромностью!”

IV

Берег реки Манолия являлся популярным местом для отдыха дреннских рабочих и их семей. Чета Янт с тремя детьми не была исключением. Когда здоровье Борина позволяла не лежать целый день в постели в один из редких выходных, семья в солнечный день выбиралась на пикник. В такие моменты Мэй как никогда чувствовала единение с близкими. Наблюдая за своим белым воздушным змеем, парящим в небе, она вкушала еду, поданную матерью, чувствовала запах костра, на котором отец и старший брат жарили мясо, и слушала энциклопедию, читаемую на союзном языке младшим братом.

– Nari, ifona olemon intrene, Rado… (Информация, конечно, интересная, Радо…) – протянул Габор. – Alo zhacha norivati nejstre pamboka zar te. (Но я найду нейстрийскую энциклопедию для тебя.)

– Go, Gabi? (Где, Габи?) – не понимала Карол. – Donatas Nejstre kvala bre hama tinope. (Сейчас в Нейстрийском квартале нет типографии.)

– Zhato dogolon si enone deon kroza Nejstria. Zhato radolon si ol. (Я договорился с одним парнем из Нейстрии. Я с ним работал.) – объяснил старший сын.

На лице Карол отразился скепсис, но она ничего не сказала Габору, зная его характер.

Убедившись, что мясо хорошо прожарилось, Борин подал первую порцию супруге, как обычно, поцеловав её, вторая досталась Мэй вместе с поцелуем в макушку, Радо и Габор же получили свои после лёгкой трёпки шевелюр. В такие лёгкие моменты Мэй могла видеть маленькие, но яркие искорки жизни в глазах отца. А когда братья начинали игровую баталию, кидаясь едой в друг друга к неудовольствию матери, Борин даже мог себе позволить рассмеяться. Смеялась и Магритт до тех пор, пока Габор с Радо так сильно не разыгрались, что сдвинули камень, который держал нить воздушного змея. Мэй тут же бросилась в погоню. Она знала, что если его упустит, то lala вряд ли найдёт лишний материал для того, чтобы сделать новый. К счастью, змей застрял в ветвях дуба, и с помощью нити Мэй притянула игрушку к себе. Когда же нейстрийка снова запустила его в воздух, она заметила, как резко изменилась погода. Солнце скрыли серые густые тучи. Водная гладь Манолии стала более взволнованной, предвещая бурю. Так Магритт поняла, что пикнику скоро придёт конец. Возвращаясь к семье, она чувствовала сильную волну мурашек от холодного ветра. Теперь Мэй едва могла удержать змея в своих руках. Казалось, он хотел либо вырваться от своей хозяйки, либо утянуть её куда подальше. Когда она дошла до места пикника, оно пустовало. Всё выглядело так, будто родители и братья убежали от непогоды, но Мэй не хотела думать, что они про неё забыли. Она звала их, но крик словно утопал в свисте ветра. Нейстрийка почувствовала себя маленькой девочкой в незнакомом месте, где нет ни одного указателя к дому. Мэй стояла на месте, надеясь, что родители скоро придут за ней. Погода становилась всё более пугающей, и ей хотелось только убежать. Её взгляд метался в поисках укрытия. Когда же Магритт повернулась к берегу, перед взором предстал отец. Успокоившись она побежала к нему, но резко затормозила, заметив неладное. Борин безучастно глядел на свою дочь, держа в руке динамит. Хватка девичей руки ослабла, и змей улетел к хмурым небесам.

– Te bre kanash di olemon radolon. (Ты не мог сделать это.) – прошептала Мэй. – Lisha bre temi, tata! (Только не ты, папа!)

Борин молчал. Вдруг загорелся фитиль динамита, который он протянул дочери. Замотав головой, Магритт начала отступать. Всё же фитиль сгорел быстрее, и яркое пламя уничтожило всё вокруг.

***

Когда Мэй проснулась глубокой ночью, она почувствовала духоту. Встав с кровати, нейстрийка на шатающихся ногах дошла до окна. Мэй открыла его на распашку, не думая о риске простуды. Она просто желала остудиться после кошмара. Ужасный сон, которому хотелось придать форму, чтобы потом скинуть на улицу да закрыть для него путь назад. Когда же Магритт осознала, что всё позади, она поцеловала образ Троебожия на своей шеи. Успокоение оказалось недолгим. Вскоре она почувствовала сильную жажду. Накинув на себя халат, Мэй вышла из комнаты и на ощупь в темноте дошла до кухни. Налив в стакан воду из графина, она сделала пару глотков. Прохлада разлилась по телу, но не погасила нервозность, выходившая с прерывистым дыханием. В этот момент кухню озарил тусклый свет от пламени свечи. Обернувшись Магритт увидела на пороге Арсена. Из-за теней его лицо сильнее напоминало маску, и в голове нейстрийке снова появилась очередная мысль о призраке.