Там, где не цветëт рамонда

После бессонной ночи с молитвами Троебожию, проведённой в комнате, напоминающее что-то среднее между номером в дешёвой ночлежке и тюремной камерой, Мэй позволили увидеться с матерью при условии, что беседа будет вестись под наблюдением и только на союзном языке. Охранник привёл Магритт в комнату для свиданий, где её уже ждала Карол. За эту ночь она успела полностью поседеть, и это не могло скрыть даже черный платок на голове. Мэй, сев за стол, взяла мать за руки.

– Lala… (Мама…) – Магритт тут же осеклась из-за взора охранника, после чего перешла на союзный язык. – Что с Габи?

– Нас… Нас депортируют в другой округ. – прошептала Карол, смотря на ладони дочери. – Нам не говорят куда.

– Lala, что с Габи? – Мэй крепче сжала руки матери.

– Твой отец не мог такое совершить… – казалось, будто нани Янт не слышала вопроса.

– Lala, что с Габи? – дочь сорвалась на крик, она уже всё поняла ещё до ответа.

– Zhane deon… (Мой мальчик…) Врач так долго собирался, словно не хотя… – Карол уткнулась в руки Магритт, – Когда он пришёл… Габи был уже мёртв!

Мать зарыдала, а Мэй, не отпуская её, прижалась к ней ближе, дабы утешить. Карол убивалась от горя не только из-за того, что она за одни сутки потеряла мужа вместе со старшим сыном, а также из-за того, что ей не позволили похоронить их, ибо предатели Мирольской империи заслуживали только безымянной могилы.

***

Реакция на убийство кронпринца Тибо не ограничилась погромами Нейстрийского квартала гневными мирольцами. Королевство Нейстрия, имевшее территориальные претензии на Дрен и ещё несколько городов, не признавало за собой вину и даже осудило эту атаку. Однако механизм убийственной машины уже пришёл в движение. Через две недели мирольское правительство выдвинула Нейстрии ультиматум с требованием ввода имперских агентов для расследования. Только глупцу не было очевидно, что это покушение на суверенитет. Королевство Нейстрия, которая сто лет назад освободилась от ига Олунского султаната, не могло снова допустить утраты независимости. Нейстрийский король Петри обратился за поддержкой к Арленской империи, состоявшей в мощном военном союзе Рейлис. Ещё через две недели королевство Нейстрия дала официальный отказ в ультиматуме. Реакция императора Францена была практически мгновенной, и Мирольская империя объявила войну королевству Нейстрия. Арленская империя, как и обещала, вступилась за дружественную страну и объявила войну Миролю. Поскольку Мирольская империя состояла в Трёхглавом союзе, её поддержали Олунский султанат и Терновая империя. Остальные члены союза Рейлис: Вторая Маркеловская Республика и королевство Армгард, – также не остались в стороне.

Убийство кронпринца Тибо не являлось причиной, ибо противоречия между этими странами были более глубокими и давними, но именно оно стало поводом для масштабной войны, которой доселе не знал континент.

Она казалась искрой, способной поджечь всё вокруг…

Семена доверия

I

В Сангреле – столице Мирольской империи – объявление войны восприняли с большим воодушевлением. Ни одна улица не оставалась в тишине, ибо разговоры об этом оказались весьма заразительны. Одни считали, что враги, особенно Нейстрия, должны заплатить кровью за смерть кронпринца Тибо. Другие же считали, что война хорошая возможность показать мощь Мироля. Все подданные внезапно ощутили себя истинными патриотами своего отечества, словно до этого других поводов для гордости своей страной и национальностью не было. Также этих горожан объединяло то, что они знали о баталиях только из книг и картин художников.

Под шумок восторженных жителей столицы, провожавших солдат на “Священную войну”, проезжал чёрный грузовик с имперским гербом. С внешней стороны через затемнённые окошки нельзя было разглядеть людей с магическим потенциалом, которые сидели внутри. А вот они уже могли разглядеть город. Солнечные лучи, выглядевшие из-под серых облаков, бликами отражались на чёрной реке Каллар, обрамленной аспарагусовыми кирпичными мостами и набережной. Строгие остроконечные на вид здания с запачканными в пыли окнами наводили на приезжих провинциалов гнетущие впечатление. Звуки быстро и резко менялись: от щебетания птиц до стука лошадиных копыт с гудением моторов авто, от шарманки до житейского многоголосья с речным прибоем. Даже в грузовике ощущалось противоречивое амбре, смешанное из разных запахов: от свежей выпечки из пекарни и цветов на балконах жилых домов до туманного духа реки Каллар и дыма погасших огней чёрных фонарных столбов, украшенных каменными миниатюрными статуями. Приезжие, всматриваясь в окошко, испытывали разные чувства. Одни радовались возможности выбраться из унылой провинции в столичную жизнь, других же тревожила неизвестность. И только одному человеку была безразлична архитектура Сангреле. Окружённая бесшумным страхом, Мэй забилась в углу со своим чемоданчиком. Нейстрийка сжимала в руках, висевший на шеи, серебряный образ Троебожия: слитое во единое, три лика в круге.

***

Дальнейшую судьбу “понаехавших” магов решал заместитель главы шестого имперского отделения Грегори Альпен. По прошествии не одного десятка лет службы подобное дело для него стало уже рутиной. Сидя в своём зелёном кабинете, обставленного деревянной мебелью, Грегори мельком мазал взглядом папки с личными досье, перебирая пальцами свои длинные седые усы. Алгоритм прост и быстр: изучить данные, решить к какому наставнику пристроить и сделать пометку в своих записях. На удивление заместителя за прошедшую луну досье накопилось так много, что ими можно было обклеить весь кабинет. Каждая секунда, отведённая на одного мага, ощущалась часом. От большого количества мрачных лиц на чёрно-белых фотографиях Грегори хотелось встряхнуть со своего разума накопившееся уныние табаком. К тому же сигара другая отгоняла заместителя от крамольных мыслей о том, что всех этих магов проще перебить, чем с ними возиться как с детьми. Тем более эта мысль намного мучительнее, если она возникала в голове человека с магическими силами, которым нант Альпен и сам являлся. И вот когда морщинистая левая рука потянулась к портсигару, такая же правая достала из бумажной башни досье с красной печатью “Особое внимание”. Эта пометка стала причиной, из-за которой пальцы не дотянулись до желанного табака. Таких досье Грегори давно не видел. Ему даже пришлось надеть свои круглые очки, дабы убедиться, что это не мираж. Понадобилось всего пару секунд, чтобы сосредоточиться. Глаза не обманули, и досье действительно было с красной печатью. Уныние как рукой сняло. Поудобнее устроившись в кресле, заместитель открыл папку.

Дело мага № 22.168

И.Ф.: Магритт Янт

Д.Р.: 40-й день лета 7403 год

М.Р: г. Дрен, Дреннский округ, Мирольская империя

Д.Рег.: 59-й день лета 7422 год

Нац.: Нейстрийка

Родственники с магическим потенциалом:

Герта Янт (ур. Шент) (7336-7403гг)

Дополнительные сведения:

Дочь Борина Янта – главного подозреваемого в убийстве Е.И.В. кронпринца Тибо и его семьи. Персона, не получившая свидетельство о благонадёжности. Несмотря на законопослушное поведение в дреннском департаменте, рекомендуем проявить повышенное внимание, учитывая её происхождение и обстоятельства, изложенные выше.

После прочитанного заместитель поправил свои очки, ранее свисавшие над его пухлыми щеками, и расслабил галстук. Только таких трудных кадров на его редеющую голову ещё не хватало. Взгляд Грегори, размышляющего над делом, невольно устремился на портрет императора Францена, висевший на стене рядом с книжным шкафом. Казалось, облачённый в зелёный мундир со множеством орденов, лысый старик, чьи свисающие усы сливались с бакенбардами, внимательно следил за нантом Альпеном. Грегори понимал, один промах, и его голова полетит далеко и очень болезненно, поэтому нейстрийку нужно было срочно спихнуть на наставника. К счастью для заместителя, над кандидатом долго думать не пришлось. Почесав проплешины на своей голове, Грегори поднял трубку телефонного аппарата, стоящего на столе.

– Нана Джини, – заместитель обратился к секретарю. – Скажите приёмнику, чтобы нану Янт привели в допросную, и пригласите в мой кабинет инспектора Болинга.

Повесив трубку, нант Альпен, наконец, дотянулся до желанной сигары. Срезав её кончик, мужчина нашептал на подушечку указательного пальца заклинания, после чего кожа покраснела. Грегори, немного подождав, приставил палец к срезу сигары, и та загорелась как от обычной спички. Сделав первую затяжку, заместитель подошёл к окну. По улице бегали люди, воодушевлённые эйфорией от иллюзии скорой победы за “правое дело”. Грегори тоже не сомневался в мощи мирольской армии, однако не видел смысла радоваться тому, чего ещё не случилось. Продолжая курить, нант Альпен подошёл к портрету императора. Даже от написанного взгляда главы государства становилось не по себе. Покойный кронпринц Тибо наводил такое же впечатление. Грегори находил ироничным, что наследника убило мелкое меньшинство, за которое погибший и радел, предлагая законопроект о федеративном устройстве Мирольской империи.

Тишину разрушил стук по двери, после которого заместитель дал разрешение войти. Она едва слышно открылась, и Грегори повернулся на звуки шагов приглашенного инспектора.

Нанта Арсена Болинга можно было описать, как “типичный сангреленский миролец”. Будучи бледноликим блондином с орлиным носом, он вряд ли бы мог выделиться из массы столичных жителей, которые составляли титулярную нацию империи. Ему было чуть за сорок, но на его лице морщины вокруг чёрных глаз уже сильно выделялись. Также первые признаки старения подчёркивали острые скулы, из-за которых лицо ещё сильнее походило на маску. Зайдя в кабинет, Арсен встал перед начальством по стойке смирно. Грегори снова подумал, что если этому инспектору из обедневшего дворянства сменить чёрный костюм тройку на мундир, то он мог бы легко сойти за вышестоящего офицера. А такая мрачная перспектива действительно висела над нантом Болингом после его недавнего провала.

– Добрый день, заместитель Альпен. – поздоровался Арсен. – Вы меня вызывали?

– Да, инспектор Болинг. – сделав новую затяжку, Грегори указал на свободный стул. – Присаживайтесь… Можете даже взять сигару.

Нант Болинг давно знал Альпена, поэтому прекрасно понимал, что если он предлагал сигару, значит разговор намечался долгим и трудным. Сев на стул, Арсен достал толстую папиросную палку с табаком из портсигара и зажёг её также, как этот делал заместитель.

– Я рад, что вы хорошо держитесь, несмотря на произошедшее. – Грегори снова взглянул на портрет. – Как вчера проводили супругу?

– Тяжелее, чем могло показаться, – Арсен повернул голову в сторону собеседника, а его взгляд задумчиво уставился на пол. – Но так нужно было… Когда начинается война, столица может стать главной мишенью… Думаю, нани Элси будет в безопасности в нашем доме в Тильвердроффе.

– Не нужно преувеличивать, инспектор Болинг! – нант Альпен, сев на своё место, мельком посмотрел на карту, которая висела за его спиной. – Хотя Тильвердрофф настолько глухое место, что войска Рейлиса вряд ли его заметят.

– Это да. – сделав затяжку, Арсен исподлобья взглянул на начальство. – Как я понимаю, моя участь уже решена. Верно?

– На днях было закрытое заседание по вашему вопросу… Скажите, вам есть что ещё добавить? Я могу это передать комиссии.

– Ничего, кроме того, что я сказал на открытом заседании… Я полностью признаю вину за то, что из-за моих не до конца продуманных действий во время выполнения миссии погибли два сотрудника шестого отделения.

– Я вас услышал. – потушив сигару, Грегори перешёл к делу с менее формальным тоном. – Нант Арсен, я ведь не забыл те времена, когда ты, будучи юнцом, был под моим наставничеством. Ты ведь у меня на глазах вырос, поэтому… Мне меньше всего хочется, чтобы тебя отправили на фронт, а об этом на закрытом заседании твердили все как один. Хотя сама миссия была выполнена, пусть и… С жертвами так сказать.

– Значит на фронт?

– Не спеши!.. Ты даже не представляешь, каких титанических усилий мне стоило того, чтобы мне позволили выбрать для тебя альтернативу передовой.

– Какую ещё альтернативу? – удивился Арсен, сделав новую затяжку.

– Наставничество. – Грегори открыл досье. – Тем более ты отослал свою жену, так что свободного места в твоём доме стало намного больше.

– Наставничество как наказание? – не мог поверить нант Болинг, альтернатива представлялась, конечно, утомительной, но она не казалось ужасной. – В чём подвох, нант Альпен?

– Она из дренновских нейстрийцев. – как и ожидал заместитель, инспектор пока спокойно реагировал, хоть в глазах, конечно, читалось недоумение. – Я понимаю, нант Арсен, насколько это, мягко говоря, некомфортно, но девица – мирольская подданная. К сожалению, империя не может игнорировать даже таких, если у них есть магический потенциал… И это ещё не всё.

– А что ещё может быть хуже?

– Представьте, может… Её имя Магритт Янт.

– Янт… – Арсену понадобилось ещё несколько секунд, чтобы вспомнить фамилию, громко освещённую в газетах, после чего возмутиться. – Во имя Творца Единого, вы серьёзно?

– Мы не в том положении, нант Болинг, чтобы шутить. Поверьте, это ещё не самая худшая альтернатива для вас.

– Да вы мне хотите дать в руки гранату без чеки!

– Не скрою, она персона далеко ненадёжная. Хотя… Воля ваша, конечно!.. Я лично надеялся, что ваш профессионализм в тылу будет куда более полезнее, чем на фронте.

После этих слов в комнате повисла тишина. Теперь для Арсена стоял выбор меньшего из “зол”. Нет ничего плохо перед страхом умереть на поле битвы, и всё же инспектор, несмотря на это, был готов так отдать долг родной стране. С другой же стороны, на его попечение находилась супруга, у которой никого из родных не осталось. Перед Арсеном стоял скотский выбор: либо передовая, где каждая минута как последняя, либо дочь нейстрийского убийцы, от которой можно было ожидать чего угодно. Нант Альпен, увидев, что инспектор начал колебаться, решил ускорить его решение. Он поднял трубку телефонного аппарата, якобы чтобы позвонить в комиссию. Эта уловка сработала. Инспектор Болинг жестом руки его остановил, а затем бросил взгляд на досье на столе.

– Мудрое решение, нант Арсен. – повесив трубку, Грегори отдал папку.

В отличие от заместителя, инспектор намеривался досконально изучить то, с чем ему предстояло иметь дело. Измотанный вид нейстрийки на фотокарточках не вызвал у Арсена шока. Его удивило другое: её возраст.

– “Пробуждение” в девятнадцать лет… – инспектор несколько раз прошёлся взглядом по строчке с датой регистрации.

– Да, поздновато, конечно. – согласился нант Альпен. – Хотя я знал мага, у которого потенциал “пробудился” в двадцать пять лет. По крайне мере так было указано в досье… Но всё же я думаю, что в его случае, что в случае наны Янт, потенциал просто длительное время скрывали.

– Это уже не имеет значения. – закрыв папку, Арсен опустил голову и устало прижал пальцы к векам. – Значит мне предстоит иметь дело с дочерью “имперского убийцы”.

– Ну-у, так его только газетчики называют… Чисто юридический у Борина Янта статус “главного подозреваемого”. Всё-таки мертвецов не могут судить, если их не смогли призвать из тени для дачи признательных показаний.

– Можно подумать, это облегчает мне задание. – буркнул нант Болинг.

Заместитель Альпен проигнорировал этот выпад. Он решил, что эта бессмысленная беседа лишь стопорит задачу. Арсену ничего не оставалось кроме, как спуститься вместе с начальством на допросный этаж.

Перед знакомством нант Альпен провёл инспектора Болинга в небольшую коморку, в стене которой был глазок. Взглянув через него, Арсен увидел комнату допроса, где за столом сидела в молитвенной позе нана Янт. Осунувшаяся нейстрийка казалась неподвижной, а из её губ вылетали молитвы Троебожию на родном языке.

Lalamala, ajreleala vizh ka zhas

(Матерь, вдохнувшая в меня жизнь)

Tatameon, vedoneon kroza vizh zhas

(Отец, ведущий меня по жизни)

Noa, cheed afer vizh zhas

(Нечто, ждущее меня после жизни)

Uechar ka odena

(Соединитесь в одно,)

Di gichano sagala zhas

(Дабы дать мне сил)

I pakanachaj gore hodam pate

(И помогите достойно пройти путь)

Di zhato des tanas

(Ибо я часть вас)

Di berem diste tanas

(Которая вверяет судьбу вам)

Магритт поцеловала образ Троебожия на своей шеи и повторила всё сначала. Эта иноверческая молитва на чужом языке заставила нанта Болинга застыть на краткий миг. Бывало, когда инспектор гулял вместе с женой по Сангреле, он натыкался на небольшие церквушки Троебожия на окраине столицы. Мирольцу, посвящённому с первых дней жизни в Вансентство и воспитанному с верой в Творца Единого, молитвы, доносившиеся оттуда на арленском языке, казались еретической чепухой, хоть и любопытной с исторической и культурной точки зрения. Однако нана Янт вызывала другие эмоции. Она как будто закуталась в эту молитву на нейстрийском, словно это единственное, что у неё есть.

– Что скажите, инспектор Болинг? – Грегори отвлёк Арсена.

– Что?.. – растерянность инспектора была недолгой, он быстро вернул себе серьёзное выражение лица. – А что сказать? Я вижу всего лишь запуганную девчонку… И такое чувство, будто её не кормили несколько дней.

– Нант Болинг, ну мы же не звери! – рассмеялся заместитель Альпен, – Просто у нейстрицев стало модным изображать из себя мучеников. Вот же дураки!.. У них не хватает ума сообразить, что они всего лишь марионетки Рейлиса, особенно арленцов. И это маленькое королевство-недоразумение ещё на какие-то наши территории смеет покушаться…

– И когда будет ритуал? – резко сменил тему Арсен.

– В принципе я сейчас могу отправиться за нужными атрибутами. Это дело, конечно, небыстрое, так что пока я всё это ищу, можете с ней познакомиться. – после этих слов Грегори покинул коморку.

Инспектор снова взглянул через глазок на Магритт. Картина молитвы не изменилась. Удостоверившись, что нана Янт вряд ли предпримет что-либо подозрительное, Арсен также покинул коморку.

Остановившись у двери допросной комнаты, нант Болинг решил сначала собраться с мыслями. Внешне нейстрийка не производила впечатления “гранаты без чеки”, как он думал раньше, однако только одной ей было известно, что она держала в своих мыслях. Тем более после пережитых потрясений.

– Творец Единый, помоги мне! – сделав круговое знамение тремя пальцами, инспектор вошёл в комнату.

Шум от открытия большой тяжелой двери заставил Магритт резко развернуться в сторону пришедшего. Увидев инспектора, она от растерянности застыла на месте, да и нант Болинг сразу не смог сообразить, как ему начать знакомство. Взгляд Арсена метался из угла в угол, словно он пытался так простимулировать разум на подходящие слова. С каждой секундой тишина становилась всё более неловкой, что действовало инспектору на нервы.

– Добрый день, нант! – первой нарушила молчание Мэй, опустив голову.

В этом инспектор был с ней категорически не согласен, однако так грубить напуганной девице он считал ниже своего достоинства, поэтому просто молча сел напротив неё. Теперь Арсен мог разглядеть нейстрийку чуть ближе под освещение тусклой лампочки на железной люстре. Первое, на что он обратил внимание, были руки. С небольшим налётом грязи да неглубокими следами от сгрызенных ногтей. В этот момент нант Болинг убедился в словах заместителя, что Магритт сама могла не притрагиваться к пище, но не из-за “игры в мученицу”, а из-за большого стресса, пережитого несколько неделями ранее. Затем внимание инспектора перешло на лицо наны Янт. Она продолжала сидеть с опущенной головой, потупив взгляд на стол, поэтому ему было сложно изучить её глаза. Арсен смог только разглядеть проступившие красные сосуды на склерах. Засаленные лохматые волосы, бывшие в пучке, также закрывали верхнюю часть лица. Если бы нант Болинг не знал всей дреннской предыстории, то эта нейстрийка могла бы даже вызвать у него жалость.

– Меня зовут Магритт Янт. – едва слышно прошептала Мэй.

– Я знаю, кто ты, нана! – Арсен не сразу понял, что фраза вышла слишком резкой, однако затем его тон стал менее нервным. – Инспектор Болинг… Арсен Болинг.

– Значит, это будете вы… Мне в дреннском департаменте рассказывали про наставничество. – Магритт решилась взглянуть на инспектора. – Надолго?

– Столько, сколько шестое отделение посчитает это нужным, нана Янт. – его в тоне прослеживалось недовольство этим неопределённым сроком.

– Что ж… Я рада знакомству, нант Болинг. – Мэй так хотела сгладить углы, однако Арсен своей краткой ухмылкой дал понять, что эта фраза для него неискренняя.

Тяжёлая входная дверь снова с большим шумом отворилась, и в комнату вошёл заместитель Альпен с нужными для ритуала атрибутами. Грегори расстелил на столе покрывало с пентаграммой, и поставил на него четыре свечи, на фитилях которых за несколько секунд появились синие огоньки. Арсен и Магритт взяли друг друга за правые руки, которые нант Альпен связал чёрной верёвкой. Убедившись, что всё сделано правильно, Грегори открыл книжку “Заклинания I ранга”, и по закладке он нашёл нужное для ритуала.

Когда заместитель начал шептать заклинание, Арсен и Магритт почувствовали, как мышцы на их связанных руках начали сильно напрягаться. Казалось, будто под их кожей ползло нечто тонкое и длинное, похожее на червя. Арсен уже во второй раз проходил через это, только теперь он был не юным неофитом, а наставником. Он знал, чего ожидать, поэтому спокойно терпел этот ритуал. А вот Мэй оказалась куда более чувствительной. Её боль без криков внешне выражалось учащённым дыханием, зажмуренными веками и свободной рукой, которая сильно сжалась в кулак. Последние слова заклинания завершились кратким, но ярким синим свечением пентаграммы. Когда боль в руке прошла, Магритт облегчённо выдохнула. На коже наставника и его подопечной появилась тонкая красная метка, которая вскоре исчезла.

– Ну-с… Теперь перейдём к инструкции. – нант Альпен обратился к Мэй. – С помощью этой метки нант Болинг будет знать об изменение вашего магического фона при использовании заклинаний. Также мы ему отдадим ваш паспорт с отметкой об ограничении выезда. Это значит, что без специального разрешения от шестого отделения вы не имеет право покидать Сангреле. Вы с этого дня, нана Янт, считаетесь государственной служащей Мирольской империи, а если быть точнее, то вы на данный момент являетесь агентом-ученицей. Так что советую вам быть благоразумной, а также… Не забывать про ваших мать и брата. Вам это ясно?

– Да, нант Альпен. – тихо молвила Мэй, обняв свои локти.

– Теперь вы… – Грегори обратился к Арсену, – Основная ваша задача обучать нану Янт магии и подготавливать к работе в шестом отделении. Не переживайте, мы будем тщательно подбирать для вас задание, и… Возможно, вам станет легче, если я скажу, что… Сами знаете, что мы вошли в эпоху военного времени, поэтому… Если вы, нант Болинг, заподозрите нану Янт в государственной измене, то вы имеете полное право её застрелить.

От этих слов по спине Мэй пробежал холодок. Сам же Арсен словесно никак не отреагировал на эту возможность, а лишь молча кивнул. Инструкция была озвучена, и заместитель Альпен с чувством выполненного долга отпустил наставника с подопечной.

Когда Арсен вместе с Магритт поднялся до вестибюля шестого отделения, он поднял голову на большие часы на стене. Рабочий день был в самом разгаре. Нант Болинг снова перевёл взгляд на свою подопечную, думая над тем, куда её до вечера пристроить. Мэй, оглядываясь по сторонам, казалась уже куда более собранной. То ли она исчерпала свой лимит страха, то ли усвоила всю суть своего положения. Когда в поле зрение Магритт снова попал Арсен, он жестом руки подозвал её к себе поближе.

– На последнем этаже архив, которым заведует нани Грёваль. Очень милая старушка. Думаю, она найдёт, чем тебя занять до вечера… Когда закончу с бумагами, я за тобой зайдут. – выражения лица нанта Болинга стало более строгим, когда он выставил запястье, на котором снова проявилась метка. – И без глупостей, нана Янт!

– Нант Болинг, а разве я похожа на идиотку? – это недоверие начинало раздражать Мэй, хоть внутри себя она понимала, на чём оно основывалось.

– А это только твоим богам известно! – тихо, но резко бросил Арсен, а затем, подходя к лестнице, добавил. – Архив занимает целый этаж, так что не заблудишься.