Его (с)нежность

– Да. И здесь она впервые сказала, что любит меня, – король на мгновение закрыл ладонью надпись, после отступил и встал возле меня.

Мы оба смотрели на колонну, на эти имена, и только ветер шуршал голыми ветками деревьев за окном без стёкол и ставен.

– А вы? – спросила я, не поворачивая голову.

Мне стало грустно, и я прекрасно осознавала причину грусти. Далёкая женщина из прошлого короля, которая была лишь призраком, начала обретать всё более яркие черты. Как будто возвращалась к жизни. Но мы-то знаем, что это невозможно – вернуться к жизни из мира мёртвых.

– А я сказал, что когда вижу её, у меня в глазах темнеет, – сказал король.

– Очень романтично, – я постаралась улыбнуться и ещё больше загрустила.

Зачем мне знать об этой женщине? И зачем король говорит о ней именно со мной? Поговорил бы лучше с отцом. Наверняка, он знал принцессу Мёлдхеду лично. Ему было бы, что вспомнить вместе с королём Снёбьерном.

– Очень глупо, – поправил меня король. – Надо было тоже сказать, что я люблю её.

– Разве вы этого не сказали? Потом… После побега…

– Нет, – произнёс он резко. – Говорил, что в моей жизни никого не будет, кроме неё. Что не могу без неё. Что никому не отдам. Что она лучшая, но про любовь – никогда.

– Почему?

– Тогда это казалось мне слабостью. Мужчина не должен говорить о любви, если только он не поэт. Поэтам – простительно.

– И правда – настоящая глупость, – согласилась я.

– Теперь я это понимаю, – тут он посмотрел на меня.

Я постаралась не заметить его взгляд, потому что он и пугал, и волновал одновременно. Зачем говорить одной женщине о другой и при этом так смотреть? Стало тихо, и даже ветер куда-то улетел, а король Снёбьерн всё молчал и всё буравил меня странным, тяжёлым и пристальным взглядом.

– Это вы вырезали имена? – спросила я, чтобы избавиться от неловкости.

– Нет, она. И взяла с меня клятву, что мы всегда будем вместе. Как видите – клятву я не сдержал. Она ушла, а я до сих пор здесь. Не смог спасти её, не смог уйти за ней.

В этих словах было столько горечи, что я растерялась. Что я должна ответить? Утешить? Сочувственно покивать? Зачем мне знать об этом?.. И для чего-то спросила:

– Как она погибла?

– Упала с обрыва в водопад.

– Думаю, вы не нарушили клятву, ваше величество, – сказала я, подумав. – Если вы верны ее памяти столько лет – это лучшее подтверждение ваших слов и вашей любви. Могу я спросить… – тут я заколебалась, но потом продолжала: – я похожа на вашу покойную жену?

Король Снёбьерн не ответил, я подождала, выдержав его взгляд, и снова заговорила:

– В Алабуре, в день приезда… Вам ведь показалось, что я – это она? Принцесса… – я указала на нацарапанное руническое имя, – Мёлдхеда?

– У вас такие же светлые волосы, как у неё, – ответил он, словно через силу.

– У Вилмы тоже, – возразила я. – Но вы сразу начали расспрашивать обо мне. Значит, сходство есть?

– Нам надо идти, – сказал он, нахмурился и надел шапку, которую снял перед тем, как зайти в церковь. – Надо позаботиться о вашей ране.

– Почему вы не отвечаете? – мягко спросила я. – Так легко сказать «да» или «нет».

– Да, вы похожи, – он сказал это, и я видела, с каким трудом далось каждое слово.

– Чудесно, – пробормотала я и произнесла уже обычным голосом: – Вы здесь впервые встретились, здесь впервые объяснились… Могу спросить, где вы впервые поцеловались?..

– Здесь, – выдавил он сквозь зубы.

– Ого! Вы и правда отчаянные, – усмехнулась я. – Целоваться в церкви – это как вызов небесам. А можете поцеловать меня?

Король Снёбьерн медленно поднял на меня глаза, будто не веря тому, что услышал.

– Один поцелуй, ваше величество, – сказала я без малейшего смущения. – Прямо здесь. Прямо сейчас.

Было трогательно, смешно и немного жалко видеть, как он смешался. Как кровь бросилась ему в лицо, а потом он побледнел и стал белее меловых скал острова Мё.

– Не могу, – произнёс он, наконец, и лёгкий румянец вернулся на его щёки. – Не могу этого сделать. Простите, что разочаровал вас, принцесса Мейла.

– Вы разочаровали бы меня, если бы поцеловали, – сказала я, привстала на цыпочки и похлопала его по плечу, отчего он вздрогнул и с непониманием уставился на меня. – Пусть я похожа на вашу покойную жену, но я – не она.

– Я это уже понял, – сказал король Снёбьерн, мрачнея.

– А теперь, раз мы всё выяснили, пойдёмте дальше, – я пошла к выходу из церкви, махнув королю рукой, чтобы следовал за мной. – Надо оставить прошлое – прошлому и жить настоящим.

На выходе из замка, король обогнал меня и пошёл вперёд. Я смотрела ему в спину и думала – какая же она была, эта принцесса Мёлдхеда, что и двадцать лет спустя её муж может спокойно спать в обнимку с юной девушкой и не прикоснуться к ней, отказаться от поцелуя, когда предлагают… Или дело не в женщине, а в мужчине? Или в них обоих? Наверное, в случае с королём Снёбьерном и его женой нити судьбы сплелись очень удачно. Жаль, что принцесса погибла так рано… Но у них остались дети…

Дети. Я вспомнила о принцах и покривилась. Воспитывать и воспитывать таких детей. И вовсе не заботой и уговорами. Надеюсь, моим сёстрам не придёт в голову влюбиться в кого-нибудь из этих балбесов. А я…

Тут я снова взглянула на короля.

Нет, принцесса Мейла не влюбится в того, кто любит другую. Пусть даже другая давно превратилась в прах.

Упала с обрыва в водопад…

Страшная смерть. Хотя, всякая смерть страшна. Но пока мы живы, надо думать о жизни, а не о смерти.

Вот так правильно и разумно я рассуждала, а сама всё вспоминала и вспоминала разговор с Его Снежностью в церкви. И как приятно было лежать у него на плече. И как он улыбнулся, когда увидел, что рана на моём плече затянулась.

Глава 11

До бабушкиного замка мы добрались к полудню, и я мечтала только том, чтобы вымыться, переодеться и напиться вдосталь. Несмотря на мороз, от движения было жарко, и у меня под шапкой волосы промокли насквозь, но снимать шапку я побоялась, чтобы не простыть.

Надо сказать, бабушкин замок сильно отличался от нашего замка или даже от заброшенного замка короля Малса. Собственно, поселение на острове Мё нельзя было назвать замком – так, крепость на берегу, где люди, живущие своими домами, могли бы укрыться в случае опасности.

С одной стороны от крепости протекал ручей, с другой было болото, и два входа контролировали дорогу. В те ворота, которые смотрели вглубь острова, я и постучала.

Мне открыли сразу же и пропустили вместе с королём, ни о чём не спрашивая, хотя стражники и таращили глаза от удивления.

– Где госпожа Асню? У нас срочное дело, – сказала я, облизнув губы, хотя на морозе этого делать не полагалась, мама сразу бы меня отругала.

Оказалось, бабуля присматривала, как чистили коровник.

Не самое изящное и достойное занятие для матери короля, но бабушку это ничуть не смущало. Она, вообще, считала, что без её участия всё в этом мире сразу развалится. И даже навоз вынести слуги правильно не сумеют, если она не будет стоять рядом и покрикивать.

Вот и сейчас она покрикивала – точнее, оглушительно орала, потому что кто-то там умудрился сломать вилы.

– Бабушка Асню! – крикнула я ещё громче, и бабуля замолчала, оглянувшись.

– Мейла? Ты откуда? – она сняла рукавицы, сунула их в карманы передника, который виднелся под расстёгнутым полушубком, и крепко обняла меня, а потом забросала расспросами. – Почему в таком виде? Что-то случилось? И кто это с тобой? – она пригляделась, близоруко щурясь, и кивнула: – А, Снёбьерн. Давно не виделись.

– Доброго дня, госпожа Асню, – чинно поприветствовал её король, – не хочу показаться невежливым, но оставляю вам внучку и хотел бы получить взамен какого-нибудь крепкого парня, а лучше двух.

– Моя внучка, значит, вам не подошла? – высокомерно приподняла брови бабушка. – И чем же?

– Она ранена, – сказал король прежде, чем я успела вставить хоть слово.

Бабуля тут же забыла задирать нос, схватила меня в охапку и повела в дом, попутно выкликая врача, слуг и призывая всех ангелов небесных на помощь. Ангелы, разумеется, нас не посетили, но со всеми остальными я увиделась, и поняла хитрость Его Снежности – теперь меня не отпустили бы даже на лыжах прокатиться вокруг крепости.

Пока меня отмывали, осматривали и перевязывали, бабушка разговаривала с королём Снёбьерном. Так как разговор происходил в её комнате, слышать их я не могла, и страшно по этому поводу злилась. Только через час, когда меня, наконец, отпустили, посчитав, что моему здоровью ничего не угрожает, я ворвалась в комнату бабушки, надеясь уговорить и её, и короля позволить мне принять участие в плавании к колдовскому острову.

Бабуля сидела у камина, уперевшись локтями в колени, и задумчиво смотрела на огонь.

– Где король Снёбьерн? – выпалила я.

– Уехал охотиться за колдуном, – спокойно ответила бабушка. – Тебя не взял бы, не надейся.

– Ба-а-абушка! – заныла я, изображая Вилму, но уловка не сработала.

– Ты о чём думаешь, Мей? – бабушка строго посмотрела на меня, проигнорировав мои притворные слёзы. – Отправилась в такое опасное путешествие, одна, вместе с мужчиной… Что скажет твой отец?

– Ничего не скажет, – пожала я плечами.

– Он внезапно дар речи потерял? – поинтересовалась бабушка.

– Нет, с речью у него всё в порядке, – заверила я её, – просто он ничего не узнает.

– Да что ты?! – она всплеснула руками. – И почему это?

– Потому что ты, бабуля, скажешь, что я жила у тебя на острове, – подсказала я ей, – пока король Снёбьерн плавал, отыскивая колдуна. Официальная причина моего приезда – нам нужны травы для приворотных зелий. Принцев привораживать.

– То есть без зелий принцы на вас не смотрят?

– А вот это – почти оскорбление. Как ты можешь говорить такое о своих родненьких внучках? – я продолжала дурачиться, но на душе было отвратительно, как в осенней луже.

Уехал. Без меня. Бросил меня здесь… Не бросил, конечно, но всё равно обидно…

Уговорить бабушку ничего не рассказывать отцу больших трудов не стоило. Бабуля и сама понимала, что болтать об этом не следует.

Мы с ней отлично пообедали, потом прогулялись по крепости – бабушка обожала хвалиться, какая она хозяйственная, и как у неё всё правильно и ладно организованно. Когда стемнело, подали ужин, а потом бабуля собственноручно занялась стлать мне постель, хотя этим вполне могли заняться служанки.

В комнате, где мне предстояло ночевать, было прохладно, потому что камина здесь не было, но мне хватало тепла, идущего от отапливаемых комнат. Одеяло мне принесли пуховое – под таким и в сугробе не замёрзнешь. Я завернулась в него и села на стул, пока бабушка взбивала перину.

– Вилфред приезжал третьего дня, – говорила бабуля, молотя перину кулаками. – Привёз письмо от твоего отца и поплыл на Фур. Страшные дела творятся, давно мы ничего подобного не слышали…

Я вкратце пересказала, что мы с королём Снёбьерном видели на заколдованном острове, и спросила:

– А ты знала, что король был женат на принцессе этого острова?

– Знала, конечно, – бабушка забрала у меня одеяло, встряхнула его и положила его на кровать. – Принцесса Мёлдхеда Малсдоттир. После замужества она стала королевой Мёлдхедой. Титул не путай.

– Верно, королевой…

– Никогда она мне не нравилась, – заявила вдруг бабушка.

– Почему это? – изумилась я.

– Во-первых, она в своё время отказала твоему отцу.

– Папе?! – тут я чуть со стула не свалилась, услышав это. – Папа хотел жениться на ней?..

– Да, мы посватались, – невозмутимо продолжала бабушка, принимаясь взбивать подушки, – а она отказала. Знаешь, ни одной матери не понравится, когда обижают её сына.

– А папа обиделся?

– Он женился в тот же год, – ответила бабушка немного сердито. – И я рада, что ему досталась твоя матушка, а не та вертихвостка.

– Принцесса Мёлдхеда была вертихвосткой?

– А кем она ещё была, если сбежала из родительского дома, без священного обряда, без благословения? Беспутная она женщина.

– Ты ее знала? – полюбопытствовала я.

– Видела пару раз на праздниках.

– Она была красивая? – спросила я как можно небрежней. – Красивее меня?

– Э-э… – бабушка задумалась. – Как тебе сказать? На мой взгляд – ничего особенного. Ты гораздо красивее, не говоря уже о Вилме. Но было в ней что-то такое, отчего парни теряли голову.

– И что же?

– Что за вопросы? Откуда я знаю? Знала бы, так вышла замуж за короля небесного! А почему ты спрашиваешь? – насторожилась бабуля. – Этот король… только не говори, что решила сбежать с ним!..

– Увы, он не предлагал, – утешила я ее. – А я замуж пока не собираюсь. И если уж соберусь, то не за мужчину, который в три раза меня старше.

Тут я добавила лет Его Снежности, но это был предумышленный ход. Бабуля сразу успокоилась и даже замурлыкала песенку, взбивая подушки.

– Значит, принцесса сбежала с королём Снёбьерном? – осторожно продолжила я прерванный разговор. – Он, значит, соблазнитель?

– Не знаю, кто там кого соблазнил, – ответила бабушка, – но в своё время эта история наделала много шуму.

– Ты сказала, хорошо, что отцу досталась мама, потому что принцесса была взбалмошной. Только поэтому? «Во-первых» она тебе не понравилась. А что «во-вторых»?

– А во-вторых – слишком тёмная у них была семейка, – ответила бабушка, укладывая подушки пышной горкой в изголовье. – Ты же помнишь историю наших островов, Мей. В древние времена они всегда враждовали. И на Мё всегда была самая сильная армия.

– Это я знаю, но что в этом плохого? Я имею в виду, в семье короля Малса? Войны закончились очень давно, и в те времена никто не был паинькой, – заметила я. – Даже наши предки не упускали возможности напасть на соседей и разграбить их.

– Наши были суровы только к чужакам, а на Мё и друг к другу. У них всегда были самые сильные воины, самые сильные маги, но какой ценой это достигалось?

– Какой же? Тренировками?

– Очень жестокими тренировками. Говорят, раньше корона Мё доставалась тому, кто убивал в бою своих братьев и сестёр. Это называлось Королевскими играми. Поэтому династия и пришла в упадок. Они уничтожили сами себя. Зачем моему сыну женщина с подобной кровью? Кто знает, что у нее на уме? Темные люди родят темных детей, нашей семье это без надобности. Конечно, во времена Малса и его отца подобной дикости уже не было, но результат налицо – у Малса не было братьев, а у него самого родилась только дочь. Дочь сбежала, и где теперь династия великих королей? Вот то-то же. И теперь я тут за королеву, – бабушка выпрямилась, упёрла кулаки в бока и огляделась по сторонам с самым свирепым видом, воинственно выдвинув нижнюю челюсть.

Я расхохоталась, и бабуля улыбнулась.

– А приемный сын короля? – продолжала расспрашивать я. – Мортен. Он-то куда делся?

– Кто же его знает? Это была ещё одна темная история острова Мё. Кто-то говорил, что он поехал возвращать беглянку-принцессу и погиб в шторме по дороге, или замёрз в Утгарде – там ведь очень холодно, даже слова замерзают в льдинки, когда срываются с языка. Кто-то говорил, что до Утгарда он добрался, но там его прикончил король Снёбьерн, а кто-то рассказывал, что Мортена убил сам король Малс.

– Ничего себе, – удивилась я. – Какие версии. А просто сбежать этот Мортен не мог? Путешествовать отправился, к примеру.

– Оставив корону Мё?! – в свою очередь удивилась бабушка. – Кто же по доброй воле сбежит от короны? Ты точно моя внучка?

– Точно, точно, – заверила я ее, хоть и не была с ней согласна по поводу короны и свободной жизни. Есть люди, которым не нужна корона, даже если она валится в руки. Вилфред, например. – А для чего королю Малсу убивать своего единственного наследника?

– Ты уверена, что хочешь услышать все сплетни этого острова? – спросила бабушка озабоченно. – Зачем тебе эта древность? С чего вдруг такой интерес?

– Не такая уж и древность, – возразила я. – Всего-то лет двадцать прошло. И подумай сама. Когда-нибудь я стану советницей при Аделине. Разве Аделина будет разъезжать по островам и выяснять, чем здесь люди живут? Королям это не полагается, у них других забот полно. А вот мне полезно будет знать все местные сплетни, все слухи и обычаи. Знаешь народ – знаешь, как себя с ним вести.

– Смотри-ка, соображаешь, – сказала бабуля с невольным уважением. – Собственно, это было третьей причиной, почему я рада, что не та принцесска стала женой Бернарда. Болтали, что у неё с Мортеном была преступная связь. Малс узнал и прикончил Мортена.

– Подожди, если Мортен был приемным сыном, то как связь может быть преступной?

– Говорили, что Мортен – сын Малса. Незаконнорожденный. Поэтому он его и приблизил, и усыновил. Чтобы и сын был рядом, и грех не виден.

У меня перед глазами сразу встала мозаичная картина из заброшенной церкви. Три светловолосые фигуры держатся за руки. Отец и единокровные брат и сестра? Что ж, всё может быть. Ну и натворили эти короли с острова Мё… Наша семья столько за сто лет не творила, сколько они за один десяток.

Пока я обдумывала эти сведения, бабуля закончила стелить постель. Посмотрела, довольная, на свою работу и подошла ко мне, взяв гребень, чтобы как в детстве расплести мне косы.

– Помню, когда вы приезжали ко мне все семеро, – усмехнулась она, бережно проводя гребнем по моим волосам, – у меня руки отваливались – причеши вас всех и вечером и утром!

– Я могу причесаться сама…

– Ну уж нет! – решительно возразила бабушка. – Ты за кого меня принимаешь? За слабосильную старуху? Как будто я внучке волосы не расчешу! Когда я перестану держать в руке гребень, можешь сразу идти и рыть мне могилу.

Шутка с рытьём могилы мне совсем не понравилась, но бабуля весело хохотала, пока не погасила свечи и не оставила меня отдыхать.

Проснувшись, я первым делом спросила, приехал ли король Снёбьерн. Но выяснилось, что король и его сопровождающие ещё не вернулись. Я хотела отправиться за своей лодкой, но бабуля велела оставаться в постели, потому что раненым принцессам там самое место. Мои протесты были быстро подавлены, стоило бабушке пригрозить, что о моих похождениях узнает отец.

Так что теперь только и оставалось, что ждать и мучиться от неизвестности. Хорошо ещё, что ожидание продлилось не слишком долго. Король Снёбьерн и бабулины люди вернулись к ужину. Никто не пострадал, остров исчез, колдун не показывался.

На правах хозяйки острова бабушка устроила праздничный ужин в честь короля Снёбьерна, но мне запретили показываться под предлогом не зажившей ещё раны. Я сильно подозревала, что бабушка просто не хотела, чтобы я встречалась с Его Снежностью, и подозрения усилились, когда она ненароком заметила, что поплывём мы с королём на разных лодках. Впрочем, тут я не стала настаивать. Какая разница – вместе, не вместе? Всё равно увидимся в Алабуре, и там я смогу расспросить короля обо всём. Хотя… о чём расспрашивать? Если колдун вчера погиб, то жертв больше не будет. Чтобы убедиться в его смерти, нам придётся ждать. Опять ждать. Никто не любит неизвестного ожидания. Оно хуже, чем вяленая рыба, которая долежала до весны.

На праздник я не пошла, но и лежать в постели больше не собиралась, тем более что рана заживала самым волшебным образом – уже остался тонкий шрамик. Вернусь домой, и никто ничего не заметит.

Так что я слонялась себе по бабулиному замку и уныло прислушивалась к музыке, звучавшей из главного зала. Завтра возвращаемся в Алабур, там устроят смотрины, и принцы будут решать – какая из моих сестричек достойна стать невестой и женой, а какая – нет. Тьфу. Даже думать об этом противно.

– …он странный, – услышала я голос первого бабушкиного советника тана Улава. – Прямо в лице переменился, и потом всё время расспрашивал о госпоже Мейле.

Если бы не моё имя, я бы спокойно вышла из-за угла, но тут резко остановилась и отступила к стене, затаив дыхание и прислушиваясь. Странный? Расспрашивал обо мне? Не про Его ли Снежность речь?

– Что расспрашивал? – теперь прозвучал голос бабушки, и она была очень недовольна, судя по всему.

– Да всё хотел узнать, – доложил Улав. – Где родилась, где росла, кто повитуха, кто кормилица, приезжала ли в детстве на Мё и у кого жила.

– А ты что? – спросила бабушка.

– А что я? – обиделся Улав. – Это секрет, что ли? Рассказал всё, как было, госпожа Асню.

– Это не секрет, верно, – согласилась бабушка, но голос у неё стал ещё более недовольный. – Ладно, иди. Я сама разберусь.

В чём это она собралась разбираться? Меня так и подмывало выскочить и обо всём узнать, но я не сделала ни шагу, слушая, как бабушка проходит по коридору в главный зал.

Музыка на мгновение стала громче, потом снова тише – это открылась и закрылась дверь.

Мне не разрешили появиться на ужине, но посмотреть-то на ужин никто не запрещал. Поэтому я тоже открыла двери в зал – чуть-чуть, на половину ладони, чтобы видеть всех, а меня никто бы не увидел.

За столами сидели бабушкины советники и воины, им прислуживали несколько женщин – разносили напитки и приносили новые блюда с угощением. Был здесь и король Снёбьерн – сидел во главе стола, словно хозяин. И моя бабуля шла прямиком к нему.

Жаль, я не могла расслышать, о чем она ему говорила, и по губам читать была не обучена, но видела, что бабушка говорит и говорит, а король молча слушает, опустив глаза. Вот он нехотя кивнул, вот опять кивнул, а потом вдруг посмотрел на бабушку и усмехнулся углом рта. Бабушка застыла с открытым ртом, а король что-то коротко ей сказал и отрицательно покачал головой. Моя воинственная бабуля тут же присмирела, поклонилась и отбыла на другой конец стола, попутно прихватив бокал с пряным мёдом с подноса одной из служанок.

Теперь ожидание стало ещё мучительнее.

О чём у них шла речь? Обо мне? И зачем усмехаться, скажите на милость? Не такая уж я и смешная!

Поговорить с королём Снёбьерном сейчас не удастся, с бабушкой тоже, но остаётся Улав. Я потёрла ладони, собираясь с мыслями и духом, а потом отправилась на поиски бабушкиного советника – он-то на праздник следом за ней не пошёл, значит, был где-то в замке.

Тана Улава я нашла в кладовой, где он устроил праздник для себя – в компании кувшина с вином и мочёных яблок.

– А, принцесса Мейла! – поприветствовал меня Улав. – Ваше здоровье! Как, кстати, ваше здоровье? Вы же были ранены?

– Пустяки, всего лишь царапина, – отмахнулась я. – Значит, неудачно съездили, тан Улав? Ни острова, ни колдуна?

– Неудачно, – ответил он, – а может и наоборот. Не встретили колдуна – уже удача. Но мы его поймаем, если жив. Госпожа Асню приказала никому из девиц из дома одним не выходить, только в сопровождении. Никому не позволим нападать на наших женщин!

– Правильные слова! – похвалила я. – Что там король Снёбьерн? Что его так испугало сегодня? Дохлую рыбу увидел?

– А вы откуда знаете? – Улав вытаращился на меня.

– Бабушка сказала, – небрежно пожала я плечами. – Только она сейчас занята, а мне страх как хочется услышать, что там произошло. Не у его же величества спрашивать: чего вы так испугались, о храбрейший воин?

Улав захохотал и погрозил мне пальцем, совсем как раньше, когда я была ещё девчонкой.

– Язычок у вас змеиный, принцесса, а речи – лисьи, – признал тан. – Но я сам не знаю, что с ним не так. Когда вернулись, он сказал, что надо перегнать лодку от меловых скал. Мол, он лодку там оставил вчера. Мы приплыли, лодку прицепили, он её отвязал, прошёл до носа и тут аж затрясся весь. За корму схватился, смотрит в воду – будто прыгнуть хочет. Потом успокоился, пересел к нам…

– И стал выспрашивать обо мне? – осторожно спросила я.

– Но это же не секрет? – заволновался Улав, подливая себе ещё вина и крепко закусывая яблочком.

– Конечно, нет, – заверила я его. – Какие могут быть секреты между королями. Значит, он что-то увидел в воде? Но что там могло быть?

– Кто ж его знает, что он увидел. Пойми этих северных колдунов…

Больше я от Улава ничего толкового не добилась и отправилась к себе, размышляя о странном поведении Его Снежности.

Увидел в воде мёртвого колдуна?

Увидел труп?

Почему тогда начал спрашивать о некой принцессе Мейле? И зачем узнавать о моём детстве? Вроде бы, король ясно дал понять, что я не интересую его. Есть принцесса Мёлдхеда, а до меня ему дела нет. Даже не поцеловал… А бабушка говорила, что я красивее этой покойной принцессы…

Вчера я так здраво рассуждала, что прошлое надо оставить прошлому, убеждая в этом короля Снёбьерна. Почему же не получается убедить себя следовать своему же собственному совету?..

Глава 12

В обратную дорогу мы отправились на рассвете. Впереди маячил полосатый парус лодки, на которой плыл король Снёбьерн, и мне даже был виден он сам – в меховой шапке, в огромном меховом плаще, стоявший у мачты. Он глядел вперёд, в сторону Алабура, а я смотрела на него, размышляя о том, что могло напугать Его Снежность до дрожи. Меня-то рядом не было.