Его (с)нежность

– Так мы попадём на остров Мё, – сказала я, продолжая сидеть возле мачты, потому что вставать не хотелось.

– Нам туда и надо, – ответил король, хмуро вглядываясь в горизонт. – Вам требуются помощь врача и тёплая постель.

– Нам требуется найти колдуна, – напомнила я уже без особого задора.

– Сегодня мы сделали всё, что смогли, – отозвался король Снёбьерн. – Вряд ли сможем отыскать его в море, наугад.

– И то верно, – согласилась я, сильно понадеявшись, что колдун, и правда, утонул в море.

Всё-таки, Его Снежность попал дреком в ворона. Я же слышала звук удара. И потом, ворон не смог продолжить нападение. Сбежал, трус. Наверное, у него перебито крыло. Говорят, что оборотень умеет менять облик, а вот раны остаются. Можно попробовать вычислить его по ранам. До какого острова может дотащиться раненый ворон? Вполне себе и до Мё. Надо будет предупредить бабушку…

К острову Мё мы приплыли с той стороны, где высились меловые скалы. Именно из-за них остров называли Белым, Жемчужным, Снежным. Конечно, настоящего снега на Мё было не больше, чем на всех остальных островах Лесного фьорда, но белые скалы создавали впечатление заснеженных. Их нельзя было сравнить с величественной красотой горы Снёхетты, но я всё равно любовалась, сидя на палубе и прислонившись к мачте спиной.

Доплыли мы быстро, и волны будто сами несли нас, хотя король не распевал больше магических песен. Не знаю, может, после заклинания на острове у Его Снежности не осталось сил, но за всю дорогу он не проронил ни слова и был особенно мрачен.

Другое дело, что и мне не хотелось разговаривать. Я чутко прислушивалась к себе – не начнётся ли лихорадка, но рана только ныла. Тягуче, противно, но кровь не закипала. Либо мне повезло, и когти колдовской птицы не были ядовитыми, либо подействовало прозрачное утгардское вино. Вариант, что я такая вся из себя великолепная и таинственная женщина-маг, заклеймённая руной – сразу отметался.

Сколько обид и разочарований я пережила в детстве, да и в юности, когда оказалось, что гальдр мне не по силам. Мои сёстры творили самые настоящие чудеса без особых усилий, а я с трудом зажигала фитилёк свечи, не говоря уже о заклятии оружия или сил природы. Со временем пришлось с этим смириться, и отсутствие яркого магического дара стало казаться не таким уж и страшным. Я научилась мастерски играть на арфе, и наставник Вилфред постоянно говорил, что не маги правят миром, а те, кто правят магами. Мне не хотелось править миром, но такие слова грели душу и утешали самолюбие. И правда, почему бы не быть просто достойным человеком, прославившим себя великими делами безо всяких заклинаний? С заклинаниями, разумеется, легче, но без них – интереснее. Как сегодня, например. Да, я не смогла быть королю Снёбьерну надёжным тылом, но готова поклясться, что Храфн сделал бы и того меньше. И уж точно не пошёл бы с королём на заколдованный остров. А я пошла. Надеюсь, Его Снежность оценит мою смелость.

Я не удержалась и посмотрела на короля, который держал руль, невольно вспомнив жаркую волну, охватившую меня при одном лишь легком прикосновении. Я вспомнила, как дрогнули губы короля, словно он и в самом деле собирался меня поцеловать. Даже не верится, что такой мужчина может целоваться. Или убегать с возлюбленной…

Наши взгляды встретились, и король спросил:

– Вы раньше бывали здесь? На острове Мё?

– Бывала, и очень часто, – ответила я, обрадовавшись, что завязался разговор на отвлечённую тему, потому что от мыслей о короле и его прошлом у меня опять тоненько затрепетало где-то в сердце или под сердцем. – В детстве мы каждый год гостили у бабушки. Она живёт здесь. Ну, то есть не здесь, – тут же поправилась я, – на той стороне острова. Эта сторона всё равно принадлежит вам, хотя вы и отказались от прав на остров. Мы никогда не нарушали границ.

– И вы никогда не были на Королевском холме? Где замок короля Малса? – король повернул лодку прямо к меловым скалам.

– Нет, я даже не знала, что на острове есть Королевский холм и замок, покачала я головой. – Да и зачем мне там бывать?

– Действительно, незачем, – пробормотал Его Снежность.

Лодка по-прежнему неслась на меловые скалы, которые возвышались над морем отвесно. Белый камень отражался в воде, и от этого казалось, что вода прозрачная до донышка. Море здесь было не синим и не серым, а зеленоватым. На самом деле, совсем не вода была зеленого цвета, а в ней отражались ели, растущие на вершинах, но выглядело это волшебно. Яркие, светящиеся цвета – особенно когда проезжаешь мимо на рассвете. Я не часто плавала здесь на восходе солнца, но когда навещала бабушку, старалась проплыть на эту сторону острова, чтобы полюбоваться. Только зачем сейчас король направляет лодку сюда? Тоже любуется?

– Мы не сможем здесь пристать, – сказала я ему. – Тут везде скалы. Нам надо свернуть вправо и обогнуть остров до песчаной косы. Дайте я поведу…

– Сидите смирно, принцесса Мейла, – велел король. – Я знаю, что делаю.

Тут у меня были некоторые сомнения, но я благоразумно промолчала и правильно сделала, потому что спустя полчаса наша лодка уткнулась носом прямо в крохотную бухточку, незаметную со стороны моря. Здесь скалы чуть расступались, и берег был песчаный шагов на пятьдесят, а наверх вела узкая горная тропа.

– Ух ты! – восхитилась я, когда король пришвартовался и привязал лодку к каменному выступу, будто нарочно для этого созданному. – Откуда вы узнали об этом месте?

– Я жил здесь в юности, – коротко ответил Его Снежность и подал мне руку, помогая сойти на берег.

Впрочем, сойти – это звучало слишком красиво.

Мне пришлось лечь животом на борт и перевалиться на ту сторону, пока король поддерживал меня, чтобы я не шлёпнулась в воду или на камни.

– Но посуху мы до ночи не успеем, – сказала я, когда король пошёл вверх по тропе.

– Мы и по морю бы не успели, – ответил он. – Заночуем в пещере, а завтра доберёмся до вашей уважаемой бабушки.

– Здесь есть пещеры? – удивилась я. – Откуда вы… – и замолчала, потому что он ведь уже говорил, откуда знает.

Наверное, здесь они с принцессой сели в лодку и удрали в Утгард. А пещера… Может, там они встречались на романтических свиданиях, и Его Снежность проявлял совсем не снежную холодность, а летнюю пылкость…

– Вам помочь? – окликнул он меня, и я чуть не покраснела, хотя прочитать мысли не смог бы и самый сильный маг.

– Нет-нет, благодарю, – отозвалась я самым светским тоном. – Ноги у меня целы, а руки для того чтобы идти не требуются.

И всё же, когда мы добрались до пещеры, вход в которую был наполовину скрыт кустарником, я с облегчением вздохнула. Хотелось согреться, поесть и поспать, а не болтаться на палубе на ветру.

Пещера оказалась небольшой, с ровным песчаным дном, и отсюда открывался прекрасный вид на море и излучину. Был виден плавный изгиб белых скал, и море казалось особенно прозрачным и зелёным, пронизанное закатными лучами.

Пока я смотрела на эту красоту, король Снёбьерн развёл костёр, притащив сухих веток и плавуна, а потом вытащил откуда-то из недр пещеры закопченный котелок и сундучок с чашками и ложками. Сундучок был окован медными полосами, и медь стала зелёной, утратив свой красноватый цвет.

– Какие сокровища! – снова удивилась я. – Кто бы мог это здесь оставить?

– Я оставил, – ответил король, бросив перед костром свой плащ. – Садитесь ближе к огню.

– Вы бываете здесь? – вежливо спросила я, усаживаясь на плащ и стягивая сапоги. – Наверное, приезжаете сюда отдохнуть?

– Я не был здесь двадцать лет, – сухо сказал он, подбрасывая в огонь веток.

Конечно же, это связано с его женой. Какая я дурочка. Мне стало совестно, и я сделала попытку извиниться:

– Простите, – сказала я покаянно. – Вы всё ещё живете памятью покойной жены. На мой взгляд, это очень похвально.

Его Снежность посмотрел на меня так, что можно было замёрзнуть и рядом с костром, и даже сев в него. Но смущаться я не собиралась.

– Не знаю никого из мужчин, кто мог бы совершить такой подвиг, – продолжала я. – Двадцать лет – это больше, чем моя жизнь. Даже подумать страшно. Вот это любовь!.. Вашей жене можно только позавидовать.

Света ещё было достаточно, и я разглядела, что король Снёбьерн мучительно покраснел.

– Хватит болтать! – он резко отвернулся. – Вот костёр, грейтесь, – подхватил котелок и почти бегом поспешил из пещеры.

– Да я не замёрзла! – крикнула я ему вслед. – А вы куда?

Он остановился у самого выхода и оглянулся через плечо:

– Нам надо что-то поесть, верно? Зачерпну воды из родника, принесу солонину из лодки, и ваши вещи. Не бойтесь, без вас не уплыву.

– Не боюсь, – сказала я, широко улыбнувшись. – Человек, который верен памяти жены двадцать лет, точно не бросит девушку в беде.

Я даже не ожидала, что бесстрашный маг-король помчится прочь, как заяц.

Глава 10

Конечно же, Его Снежность меня не бросил. Он вернулся довольно быстро, притащив мешок с провизией и котелок с водой. Я уютно устроилась на плаще, прикрывшись его полой, и смотрела, как красивый хмурый мужчина подкидывает в огонь ветки, вешает на рогульках котелок. Начинает закипать вода, и мужчина разливает её по кружкам, которые лежали в этой пещере много лет. Возможно, из них пила брусничный напиток та самая принцесса острова Мё, которая сбежала с любимым. Возможно, пила вместе с этим самым мужчиной, который сейчас заваривает бруснику для меня.

Горстка сухих ягод, брошенная в кипяток, напомнила о лете, о беззаботном времени, когда я ещё не знала ни о колдуне, убивавшем девушек, ни о короле Утгарда, ни о том, что произошло на острове Мё.

Впрочем, мне и не должно быть дела ни до короля, ни до событий двадцатилетней давности. Наставник Вилфред любил повторять, что важно лишь настоящее, остальное – было или будет, но только настоящее – есть.

В этом я была с ним полностью согласна, но ещё знала, что навсегда запомню эти часы, проведённые с королём Снёбьерном в пещере. И поэтому смотрела не отрываясь, замечая и стараясь запомнить навсегда каждое движение рук, бровей, каждый взгляд исподлобья, каждое подёргивание губ, будто Его Снежность хотел что-то сказать, но в последнюю секунду передумал.

Теперь в котелок отправился кусок солонины, горстка круп, репа, лук и сухая зелень, и вскоре к аромату диких ягод примешался не менее аппетитный аромат горячей похлёбки.

Король разлил похлёбку по чашкам, нарезал хлеб, и мы отужинали с такой же роскошью, с какой можно было поужинать на королевском пиру. Ну, конечно, не на серебряных тарелках, а из оловянных чашек, и не серебряными ложками, а костяными, но вкус у супа был тем же и даже лучше.

Его Снежность молчал, и я тоже не заговаривала. Плечо ныло противно и бесконечно, и тянуло в сон, хотя я боролась с ним до последнего.

Небо, видное из пещеры, постепенно темнело, король Снёбьерн принёс из лодки наши дорожные сумки и одеяла, задвинул в костёр обломок коряги, принёсённый с берега, а потом расстелил одеяла прямо на земле.

– Ложитесь, я покараулю, – сказал он, очень старательно разглаживая мех.

– Ну что вы, это вы отдыхайте, а я буду караулить, – сказала я, и он вскинул на меня глаза – недоверчиво и удивлённо.

Костёр уютно потрескивал, и в пещере было тепло. По-крайней мере, больше я не чувствовала холода. Ни страха, ни холода, ни волнений. Разве так бывает, когда тебя только что ранил колдун, когда ты на пустынном берегу, ночью, наедине со странным мужчиной?..

– Вы – караулить? Что за глупости, – хмыкнул король Снёбьерн.

– Конечно, глупости, – сказала я, поднимаясь с его плаща и перебираясь на одеяла. – Поэтому не станем их говорить, а спокойно уляжемся рядышком, спина к спине, и спокойно выспимся. Вряд ли колдун прилетит сюда, чтобы с нами расправиться, а больше на Мё нам бояться некого, – я помолчала и добавила: – И меня не бойтесь. Я хоть и дикая, но добрая.

Опять на его лице промелькнула слабая усмешка, он помедлил, а потом кивнул:

– Хорошо, так и правда теплее. Ложитесь на правый бок, Не тревожьте лишний раз рану.

– Так и сделаю, – заверила я его и не удержалась: – Вы очень заботливый!

– Я вас не поблагодарил, – сказал он, и уже я удивлённо посмотрела на него.

– За что это?

– Вы ведь первой заметили ворона, – он жестом показал мне улечься, и я послушно легла забравшись в свой спальный мешок до пояса. – Приняли удар на себя. Я благодарен вам, принцесса Мейла, но не надо так делать. Женщинам не нужно геройствовать, для этого есть мужчины.

– Благодарности принимаются, – сказала я, подсунув ладони под щёку и глядя в стену.

Там была тень короля, и я улыбалась, глядя на эту тень. Поблагодарил, надо же. Какой милашка. Ещё бы не хмурился так сурово. И почему это он покраснел, когда я заговорила о его двадцатилетней верности? Не оттого ли, что верности не было?

Король улёгся рядом со мной, стараясь не соприкоснуться даже локтем. Это было то ли трогательно, то ли обидно, я так и не поняла. Прошла минута, вторая, я закрыла глаза, но продолжала ощущать близость Снёбьерна. Странно чувствовать человека даже на расстоянии. Хотя, расстояние между нами было – так себе.

– Думаете, колдун успел найти ещё одну жертву? – спросила я, не открывая глаза. – Там было много женских кос…

– Думаю, нет, – ответил король. – Я не заметил ни следов крови, ни свежих волос. Скорее всего, мы помешали ему.

– Если он выжил, – предположила я, – то попытается найти новую… девушку.

– Возможно, – согласился король. – Но это уже не ваше дело, принцесса Мейла. Я совершил ошибку, взяв вас с собой. Завтра передам вас вашей уважаемой бабушке и вернусь на остров. Если он ещё стоит.

– Послушайте… – начала я, но король меня перебил.

– Спите, – приказал он строго. – Сон – лучшее лекарство. Вот и лечитесь.

Мне оставалось только вздохнуть и послушно отправиться на лечение в страну грёз. И в путешествие я отправилась быстрее, чем успела подумать, что Его Снежность – не только из снега, но ещё и изо льда, и из чёрствого хлеба.

Спала я крепко, без сновидений, и проснулась, потому что брусничная вода бодро позвала меня вставать и совершать обычные утренние ритуалы. Открыв глаза, я обнаружила, что в костре всё ещё тлеет деревянный огарыш, а я лежу на левом боку, удобно уткнувшись носом в плечо королю Снёбьерну и запустив руку ему под куртку. Ладонью я ощущала, как ровно и сильно бьётся его сердце. Значит, есть сердце… Вот ведь чудеса…

Улыбнувшись такому открытию, я тут же вспомнила матушку, и чуть не хихикнула. Она бы нашла подобное поведение очень неприличным и совершенно не достойным принцессы.

Да, неприлично, и совсем недостойно, но лежать так было необыкновенно приятно, что я позволила себе ещё несколько минут удивительного спокойствия. Будь на месте Его Снежности кто-то из принцев, я вряд ли улеглась бы с ними на одно одеяло, и точно не пожелала бы обниматься. Даже во сне.

Небо заметно посветлело, и пора было вставать, что я и сделала – осторожно, чтобы не потревожить спящего короля. И конечно же, не удержалась, чтобы не посмотреть ему в лицо. Он выглядел хмурым и напряжённым даже во сне. И хотя морщинка между бровями не разгладилась, я решила, что он всё равно выглядит очень молодо для своих сорока двух лет. Точно – потомок инеистых великанов из Утгарда. Говорят, они знали секрет вечной молодости и долгой жизни.

Меховая куртка, под которую я просунула во сне руку, была расстёгнута на груди, ворот рубашки распахнулся, и под рубашкой я увидела толстый витой шнурок. На таких носят амулеты или ладанки со святыми мощами. Интересно, у Его Снежности – амулет или ладанка? Я не удержалась и потянула шнурок. Показался маленький мешочек из тонко выделанной кожи. Я пощупала его, но не смогла определить, что же находится внутри. Любопытство одолевало, и я ногтём приоткрыла мешочек, ослабив шнуровку. Амулет или…

Из мешочка выкатился небольшой зеленоватый камень, гладкий, как отполированный. Я не успела взять его, потому что король Снёбьерн открыл глаза и выхватил камень у меня из-под носа. Вернее, у себя из-под носа, потому что камень укатился ему прямо в ярёмную впадинку.

– Вы что это делаете?! – загремел король, почти отталкивая меня и садясь. – Вам никто не давал разрешения меня обыскивать!

– Всё-таки, амулет, – сказала я, ничуть не смущаясь, и тоже села, выползла из своего мешка, а потом поднялась на ноги. – Не кричите, Ваша Снежность, это было простое любопытство. Могу показать вам свою ладанку, – я полезла за пазуху. – Она с мощами святой…

– Оставьте свои мощи при себе! – король Снёбьерн вскочил так проворно, что я не удержалась от смеха.

Он поджал губы, хотел засунуть камень обратно в мешочек, но вдруг передумал и протянул мне.

– Вам понравился камень? – спросил король, словно через силу.

– Можно посмотреть? – уточнила я на всякий случай.

Его Снежность кивнул, но выражение лица у него в этот момент стало таким, будто он надеялся на чудо, которое вот-вот должно случиться.

Всё же я остереглась брать амулет и посмотрела на него из королевской руки. Камень был зеленоватый, как трава, с пятнышками и волнами темно-зелёного и бурого цвета, похожий узором на змеиную кожу.

– Это зелёная яшма, – сказала я, удовлетворив любопытство. – Ничего колдовского в ней нет. Просто красивый и редкий камень. Но вам, наверное, он дорог не как драгоценность, а как подарок?

Король не ответил и отправил камень обратно в мешочек, затянул шнурок и спрятал свою зелёную драгоценность обратно под рубашку. Да ещё и куртку застегнул на все крючки.

Ой, какие мы бережители-хранители!

– Доброго утра вам, – сказала я, вспомнив о своих потребностях. – Где тут ручей? Мне надо сходить… умыться. Когда вернусь, вы пойдёте.

– Спуститесь до середины тропы, а там – в расщелине справа, – подсказал король и спросил: – Как ваше плечо?

– Как моё плечо? Ах да, плечо… – я вдруг поняла, что рана на плече совсем не болела.

Задрав рукав, я обнаружила, что рана почти затянулась, опухоли не было, и вообще, чувствовала я себя очень даже неплохо.

– Ничего себе, как быстро зажила, – произнесла я растерянно, пока мы с королём в четыре глаза разглядывали рану.

Тут я заметила полуулыбку, мелькнувшую в уголке рта Его Снежности, и сразу обо всём догадалась.

– Это ваша магия, – сказала я и резко опустила рукав, вернее, то, что от него осталось.

Король тут же отвернулся, и я оценила подобную скромность.

– Теперь мне надо вас поблагодарить, – я тоже застегнула куртку на все крючки. – И теперь нам не надо идти к моей бабуле. Поплывём обратно, проверим остров.

– Нет, – отрезал король. – Вам нужен настоящий врач. Не будем спорить, – показывая, что разговор закончен, он повернулся ко мне спиной, подбросил в костёр дров, и проворчал: – Идите уже… умывайтесь. И принесите воды, если не трудно.

– Не трудно, – я была так разочарована, что тоже заворчала в ответ, но котелок подхватила.

Нет, король мне не доверял. Вчера был благодарен, слова красивые сказал, а сегодня…

Мы по очереди сбегали к ручью, и даже честно умылись в ледяной воде, от которой сводило зубы. Потом выпили горячего брусничного отвара, съели по три медовых пряника, и я всё-таки рискнула предложить путь по морю:

– Не надо бросать лодку даже ненадолго, – сказала я обманчиво-мягко. – И по морю плыть приятнее, чем идти через горы. Тем более, дороги с этой стороны острова я не знаю…

– Я знаю, – перебил меня король Снёбьерн, отряхивая ладони. – Пойдём по суше, так быстрее.

– Быстрее? – засомневалась я, но он уже затаптывал костёр.

Пришлось подчиниться. Не драться же с королём, в самом деле. Тем более что проигрыш всё равно будет моим, поэтому так и так придётся топать ногами.

Мы свернули одеяла, перевязали их ремнями и отнесли на лодку. Котелок, чашки и ложки король спрятал в пещере, и ни разу не оглянулся, когда мы уходили. Я ещё раз проверила верёвку, которой лодка была привязана к острову, мысленно пожелала нам всем удачи – и лодке тоже, и пошла следом за Его Снежностью вверх по тропе, но уже не в сторону пещеры, а правее. Туда, где гребни скал вздымались особенно отвесно.

Честно сказать, я сильно подозревала, что мы заблудимся, но этого не случилось, и после утомительного подъёма мы оказались на вершине меловых скал. Конечно, идти по тропочке было не то что лезть на скалы без страховки, но я всё равно устала. Только усталость прошла, когда я огляделась.

– Какая высота, – произнесла я, осматривая море от края до края и облака, до которых, казалось, можно было рукой достать. – Наверное, вот что видят птицы…

– Идёмте, – позвал меня король Снёбьерн, не взглянув на открывшийся со скал вид, и я послушно побрела следом.

Мы прошли ещё сколько-то, и внезапно перед нами выросла стена из черного камня. Черный замок на белой скале – совсем не заметный с моря! А ведь я столько раз проплывала мимо этого побережья.

– Что это? – спросила я, когда король пошёл вдоль стены.

– Королевский холм и замок короля Малса, – ответил он.

– Э-э… – только и смогла протянуть я.

Зачем нам идти в заброшенный замок? А то, что он заброшенный, и кузнечику было понятно. Камни замшели, многие вывалились из своих гнёзд, и башни над стеной зияли незастеклёнными окнами, как пустыми глазницами.

Король провёл меня под небольшой аркой, где висели на петлях рассохшиеся деревянные ворота, свернул, и мы очутились перед старой заброшенной церковью. Сложенная из грубо отесанного камня, она походила не на священный дом, а на лачугу великана. Шпили погнуло ветром, кресты потемнели, а двери не было вовсе.

Но Его Снежность направился именно туда, и мне ничего не оставалось, как пойти за ним.

Внутри церковь была гораздо красивее, чем снаружи, если не считать комков сухой травы и груды листьев, что намело ветром. Но даже со временем святое место не утратило своего величия – высокие сводчатые потолки, узкие окна, которые когда-то украшали витражи – их осколки валялись на полу, как яркие драгоценные камни… Гладкие каменные колонны, мозаика на стенах…

Король Снёбьерн стряхнул сор с алтаря, молитвенно сложил руки и опустил голову. Я тоже сложила ладони, но молиться не смогла, а вместо этого оглядывала мозаичные стены, выложенные янтарём, зелёными и белыми плиточками. Картины изображали святых и ангелов, и среди них я увидела то, что привлекло моё особенное внимание.

Три фигуры – в центре статный мужчина в мантии и в высокой короне, справа от него – девушка со светлыми волосами, в белом платье и короне, слева – такой же светловолосый юноша, уже без короны. Мозаика не передавала портретного облика каждого, но в этой троице чувствовались сила и единение. Фигуры даже держались за руки, словно добрые друзья или близкие родственники.

Как все изображения в церквях, эти тоже были подписаны латинскими буквами. Я отступила от короля Снёбьерна и подошла к стене, протерев надписи рукавом куртки.

Надписи гласили, что здесь были изображены король Малс, принцесса Мёлдхеда и Мортен.

– Кто такой Мортен? – спросила я, и мой голос эхом отозвался под сводами церкви. – О, простите, не надо было вас прерывать, – сразу же извинилась я, потому что король оставил молитву и посмотрел в мою сторону.

– Уже закончил, – сказал он и подошёл, тоже разглядывая мозаику. – Мортен – приёмный сын короля Малса, – сказал он после долгого молчания, потом отвернулся и подошёл к ближайшей колонне.

Я потянулась за ним и опёрлась о колонну плечом, потому что он остановился.

– И что случилось с приёмным сыном короля? Вы знаете? Почему он не наследовал трон?

– Мортен исчез, – коротко ответил Его Снежность.

– Хм… – мне припомнилось, что Храфн рассказывал, как сына короля Малса убил король Утгарда. – Вы ведь не просто так сюда пришли, – сказала я. – Хотели вспомнить жену? Принцессу… Мёлдхеду? – я чуть запнулась перед тем, как произнести её имя.

Подходящее, кстати, имя для принцессы – Нежная. Наверное, она и сама была такой же. Нежной, как лунный свет, как моя сестра Вилма. И король Малс явно постарался, подбирая имя для дочери. Не то наш папочка, который называл дочерей, как Бог на душу положит – главное, чтобы попроще, и не забыть, которую как окрестили.

Король Снёбьерн снова долго молчал. Я не мешала ему, потому что сейчас в его голове, душе, сердце происходило что-то, что было важнее, чем молитва. Я чувствовала это. Просто знала.

– Да, – произнёс, наконец, король. – Хотел вспомнить. Здесь я впервые увидел ее, – тут он пристально посмотрел на меня. – Она стояла вот здесь, где сейчас стоите вы.

Я ничего не смогла с собой поделать – тут же отступила от колонны, а король, наоборот, шагнул к ней и положил ладонь на шероховатый камень. Чуть выше руки были какие-то царапины, я пригляделась и прочитала руническую надпись – «Мёлдхеда» и «Снёбьерн».

– Здесь ваши имена, – сказала я, и мой голос опять слишком громко прозвучал в пустой церкви.