Его (с)нежность

В этот раз мне не пришлось сидеть возле руля. Бабушка отправила со мной кормчего, и он поклялся не подпускать меня ни к парусам, ни к управлению лодкой. И ещё со мной ехала служанка – для приличия. Бабуля объявила об этом и сделала страшные глаза. Чтобы я прониклась приличиями. Я прониклась, но всё равно думала только о короле. Что же он увидел в воде?.. И почему не сказал об этом, если увидел что-то важное?..

Повинуясь порыву, я встала на носу лодки и перегнулась через борт, глядя в воду. Что там можно разглядеть в зимнем море? Оно тёмное и серое… Совсем не прозрачное… Взгляд мой скользнул по волнам, на которых сегодня кучерились барашки пены, потом я посмотрела на борт, где красовалась резная надпись – «Маргюг». Так называлась моя лодка.

Может, король испугался названия? Не самое милое, согласна, но мне нравилось. Маргюгами в наших краях называли водяных существ, которые от макушки до пояса были людьми, а ниже пояса – рыбами. Рыбаки уверяли, что часто видели маргюгов, но лично я не встречала их ни разу, и сильно сомневалась, что они существуют. Но наши люди верили, что маргюги абсолютно реальны, умеют предсказывать бури и предупреждают об этом, бросаясь рыбой. Я рассудила, что если предупреждают, то не такие уж они и зловредные, и вполне достойны быть увековеченными в названии моей лодки. А то, что маргюги пожирают утопленников – так и рыбы пожирают. Мы же не боимся из-за этого рыб.

Но ответов на вопросы не было, а наши лодки плыли всё дальше и дальше, пока не достигли Алабура.

Сначала пришвартовалась лодка, на которой плыл король Снёбьерн, он ловко перепрыгнул на пристань, не дожидаясь, пока перебросят мостки, и пошёл в сторону замка, даже не оглянувшись. Мог хотя бы помахать мне на прощание. Всё-таки, он же благодарен мне и всё такое…

Когда пришвартовалась моя лодка, я тоже не стала ждать и перемахнула через борт, а потом со всех ног помчалась в замок. Но не главным ходом, каким отправился Его Снежность, а чёрным, чтобы не привлекать особого внимания.

– Где мой отец? – спросила я первого же слугу, который попался мне навстречу.

– Принцесса Мейла, добрый день! – слуга поспешил поклониться и сообщил: – Его величество Бернард у себя, ещё не выходил после вчерашнего пира. Если вам будет угодно, то приехал…

– Не угодно, благодарю! – бросила я уже на бегу и на одном дыхании преодолела лестницу.

Скорее всего, король Снёбьерн сразу наведается к отцу – рассказать о том, что произошло, обсудить дальнейшие действия. Разве можно было это пропустить? Вот я и не собиралась упускать такую возможность. На втором этаже я выждала момент, когда никого из слуг поблизости не было, и юркнула в потайной ход, а там пробралась на ощупь до отцовской комнаты и уже привычно приоткрыла «глазок», приникнув к нему ухом.

Что-то в последнее время я слишком часто стала подслушивать. Матушка посчитала бы это поведением, недостойным принцессы, но угрызений совести я не испытывала.

И всё-таки, я опоздала. Король Снёбьерн опередил меня, из комнаты раздавался его голос.

– …что ты ещё от меня скрываешь? Быстро выкладывай! – сказано это было негромко, но таким тоном разговаривают с врагом, а не с другом.

Я мигом взобралась к окошку и заглянула в комнату.

Да, король Снёбьерн был там. И там был мой отец. И король Снёбьерн держал моего отца за рубашку на груди. Очень неуважительно, между прочим, держал.

– Клянусь! Я говорю правду! – отец попытался оттолкнуть утгардского короля, но силы явно были неравны, а ведь я считала отца силачом из силачей.

– Какую правду? Ты за дурака меня держишь? – Его Снежность не только не отпустил моего отца, но и встряхнул, как котёнка.

Этого стерпеть было нельзя, и я скатилась вниз, собираясь ворваться в комнату и… И что я сделаю? Огрею короля Снёбьерна по голове кочергой?

– Я тебе клянусь, что она – моя дочь! – почти выкрикнул отец, и я передумала заходить, замерев у потайной двери и почти перестав дышать. – И этот шрам – он с рождения! При чём тут шрам?

– Где повитуха, которая принимала роды? – спросил Его Снежность уже спокойнее.

– Давным-давно умерла, – сказал отец сердито. – Лет десять назад. Но зачем тебе повитуха? Ты мне не веришь? Какой смысл мне лгать? Мейла – моя родная дочь. Моя и Батильды. Спроси у Батильды, спроси у кого угодно в замке… Мейла выросла здесь.

– Прости, я погорячился, – Его Снежность пошёл на попятную, а я судорожно выдохнула и опять полезла подсматривать.

Теперь он и мой отец стояли на расстоянии друг от друга. Его Снежность – спиной ко мне, странно сгорбившись, опустив голову и упираясь ладонями в каминную полку, а отец поправлял рубашку, опасливо косясь на него.

– Погорячился? Ты меня чуть не придушил! И главное – из-за чего, Снёбьерн? Хочешь знать моё мнение, ты очень изменился. Сам на себя не похож. Если это не колдовской морок…

– Хватит! – резко сказал король Снёбьерн.

– …если это – не колдовской морок, тогда ты сошёл с ума, – упрямо продолжал отец. – Она везде тебе мерещится. Но Мейла – не она! Мать написала, что вы встретились на Мё, и что ты всех расспрашивал о Мейле. Послушай, я тебя очень уважаю, но отстань от моей дочери. Она – не твоя покойная жена.

– Как ты объяснишь сходство? – Его Снежность отлип от каминной полки, развернулся и встал прямо, скрестив руки на груди и широко расставив ноги.

Он, и правда, походил на скалу – такой же огромный, крепкий и такой же неумолимый. Может, не сильно и врут, что у людей из Утгарда в предках инеистые великаны. Ведь по легендам великаны рождаются из камня и после смерти превращаются в камень…

– Сходство есть, – признал мой отец и взъерошил волосы на затылке. – Но не такое уж и большое! Немного похожи, да…

– Немного? – холодно усмехнулся король Снёбьерн. – Одно лицо, Бернард. Один голос, те же самые движения, те же самые слова – всё то же. Разве бывают такие совпадения?

– Да какие слова? Какие движения? – возмутился отец. – Ты видишь то, чего нет! Какой-то шрам!.. Подумаешь! Да Мейла вся в шрамах! Это сорванец, а не девчонка! И то, что лодка так называется – это тоже ничего не значит. Просто совпадение.

Лодка!

Я по ту сторону стены вцепилась в камни до боли в пальцах. Вот что так поразило Его Снежность – название. Он увидел не волны морские, а название моей лодки…

– Надо же, – заметил король Снёбьерн. – Уже сорванец? А в прошлый раз ты говорил, что твоя дочь – скромная, послушная девочка.

– Не придирайся, – сказал мой папочка, глазом не моргнув. – Если честно, я даже не помню, как называлась лодка Мёлдхеды. Может, ты тоже подзабыл.

– Ну, конечно, – пробормотал Его Снежность, только неумолимости в нём поубавилось, он задумался, а потом спросил: – Когда появился шрам?

– Откуда я знаю?! – раздражённо ответил отец. – Заметили на второй день, когда крестили. Батильда раскричалась, обвиняла повитуху, та клялась, что не виновата… Но какая разница? Всего лишь царапина! А ты сейчас похож на тех баб, которые из любого пустяка сделают вселенскую беду. Ещё раз тебе повторяю: Мейла – моя дочь. В переселение душ я не верю. Ну и что, что твоя жена погибла на исходе зимы, а Мейла родилась на Йоль? Это ничего не значит. Вселенная не возвращает умерших. Забудь уже о ней!

– Давай я сам решу, кого мне забывать, а кого помнить, – сказал король Снёбьерн и пошёл к выходу.

– Насчёт Мейлы – успокойся! – крикнул отец вслед. – Моя дочь достойна, чтобы любили её, а не чью-то тень!

Но король из Утгарда не ответил и вышел, закрыв за собой дверь без стука.

Отец тут же запер дверь изнутри на засов, промокнул тыльной стороной ладони лоб, рухнул в кресло и вдруг позвал:

– Выходи, можешь уже не прятаться.

Как отец заметил меня?!.

Услышал или увидел? В любом случае, теперь он знает, что я подслушиваю под его дверями. Вот позорище-то…

Я перепугалась не на шутку, потому что подобные выходки папочка точно не одобрит, но тут открылся потайной ход на противоположной стене, и появился человек в меховом дорожном плаще. Он сбросил шапку, и я узнала наставника Вилфреда. Обычно смешливый и добродушный, сейчас Вилфред был рассержен не на шутку.

– Что он себе позволяет?! – бросился он к моему отцу. – Как он смеет?! Он точно сумасшедший! Если бы вы не остановили меня…

– Нам не надо ссориться, – отец указал на кувшин с вином, и Вилфред мигом налил два бокала. – Снёбьерна тоже можно понять. Хотя… я не понимаю. Как можно двадцать лет быть верным мёртвой женщине? Давай выпьем за твоё возвращение.

Они чокнулись бокалами. Свой отец осушил до дна, поморщился и крякнул, а Вилфред сделал только пару глотков и сел на скамейку, вытянув ноги.

– Я уважаю его горе, и его верность, – сказал он возмущённо, – но это не даёт ему права так себя с вами вести! Что он о себе возомнил? Зачем вы, вообще, его позвали? Почему втайне?

– Не кипи, – осадил его отец. – Снёбьерн прикончил колдуна, это главное. Без него мы бы не справились.

– Ха! – сказал Вилфред. – Справились бы и без него.

– Вот тебе и «ха», – отец подставил бокал, и Вилфред налил ещё вина. – Скорее бы уж его сыновья выбрали невест и уехали.

– Вы могли бы приказать ему уехать прямо сегодня, – возразил наставник. – После того, что я видел, считаю, что опасно оставлять его здесь. Он сумасшедший! Вдруг он нападёт на Мейлу?

– Думаю, нет, – сказал отец не слишком уверенно. – Моя мать разговаривала с ним. Прислала мне письмо с голубем. Пишет, Снёбьерн, вроде бы, понимает, что Мейла – не его жена.

– Понимает?! – взорвался Вилфред. – Да он придумывает всякие нелепые предлоги, чтобы доказать вам, что Мейла – это та принцесса!

– Мне тоже так кажется, – признался отец. – Но всё равно с ним лучше не ссориться. Я не думаю, что Снёбьерн спятил. Он, конечно, со странностями, но всегда верил фактам, а не домыслам. Факт, что Мейла – моя дочь. Я сказал ему, что вы помолвлены. Он не возражал.

– Не возражал… – Вилфред досадливо прихлопнул ладонями по коленям. – Надо спрятать Мейлу. Давайте я увезу её на Фур или Морс. На Мё, к госпоже Асню, везти опасно, я считаю.

– Это будет проявлением неуважения, если мы спрячем принцессу на выданье… – начал отец.

– Какое уважение? – опять вскипел Вилфред. – А он вас уважал, когда тряс, как кошелёк? – тут он спохватился: – Простите, ваше величество…

Отец вяло махнул рукой, показывая, что это ерунда, и не стоит обид.

– Нельзя показывать Мейлу на смотринах невест, – напористо продолжал Вилфред. – Тем более, вы подтвердили нашу помолвку. А вдруг Снёбьерн прикажет кому-то из сыновей выбрать её, чтобы забрать с собой?

– Мы не можем отстранить Мейлу от смотрин, – сказал отец и выразительно посмотрел на наставника Вилфреда. – Если помнишь, помолвки не было. Это мы с тобой разговаривали, а Мейлу ещё не спросили.

– Так я спрошу! – пылко сказал Вилфред.

Я закусила губу, слушая, как они решают мою судьбу. Хорошо, что папочка сообразил, что без меня меня заневестили. А вот наставник уверен, что я согласна на всё.

А я не согласна?..

– Послушай, Вил, – отец отставил бокал с вином и подался вперёд, Вилфред тоже наклонился, приготовившись внимательно слушать, – если бы Снёбьерн захотел забрать Мейлу, он бы её уже забрал. И не стал бы подговаривать сыновей. Если мы её спрячем, это будет выглядеть подозрительно. Поэтому прятать Мейлу нельзя. Пусть Снёбьерн пообщается с ней, поговорит…

– Ваше величество!.. – отпрянул Вилфред.

– …поговорит и убедится, что она – не принцесса Мёлдхеда, – властно закончил отец. – И в смотринах пусть участвует. Принцесса Мёлдхеда была искуснейшей в гальдре, а у Мейлы заклинания никогда толком не получались. Снёбьерн увидит это и успокоиться.

– Ваше величество, прошу вас, не надо! Это опасно! – воскликнул наставник.

– В чём опасность? – пожал плечами отец. – Нам нечего скрывать, правда на нашей стороне. Надо убедить Снёбьерна в правде, только и всего. Нельзя разбрасываться такими союзниками. Он колдуна убил.

– Да уж, – сквозь зубы процедил Вилфред. – Вы ему за это сейчас всё простите.

– Не всё, но многое, – невозмутимо сказал отец. – И ещё. Вил. До конца смотрин запрещаю тебе говорить с моей дочерью о любви, помолвке или моём согласии на ваш брак.

– Почему это?! – Вилфред хотел вскочить со скамейки, но отец поймал его за плечо и усадил обратно. – А если кто-то из принцев выберет Мейлу? – страстно произнёс Вилфред. – Что тогда будете делать? Отдадите?

– Я отдам Мейлу за того, кого выберет она, – веско произнёс отец. – Так же, как и других дочерей. И тебе придётся принять её решение. Даже если она выберет Снёбьерна или кого-то из его сыновей.

– Как вы можете такое говорить? – Вилфред снова попытался вскочить, но отец снова его усадил.

– Да, я считаю, что вы с ней – идеальная пара, – сказал отец. – Но это я так считаю. А выбирать будет Мейла. Или ты не согласен?

– Согласен, – нехотя выдавил Вилфред, и было видно, как тяжело далось ему это слово.

– Вот и хорошо, – отец похлопал его по плечу и отпустил. – Кроме того, если мы спрячем Мейлу, Снёбьерн сразу насторожится. И если ему взбредёт в голову, что Мейла – это покойная Мёлдхеда, его никто не сможет остановить. Я-то его знаю. Поверь, я знаю его дольше, чем ты живёшь на свете. Когда он чего-то хочет, то становится просто одержимым.

Вилфред промолчал, упрямо поджимая губы, а потом спросил:

– Мейла правда похожа на ту древнюю принцессу?

– Не такую уж и древнюю, – невесело усмехнулся мой папаша. – Да, чем-то похожа. Уже много лет прошло, я не помню черты, но та тоже была светловолосая, зеленоглазая.

– Но у принцессы Вилмы тоже светлые волосы, – напомнил Вилфред. – Почему Мейла?

– Вот и я о том же, – кивнул отец. – Снёбьерн видит то, чего нет. Надеюсь, он поймет, что заблуждается. Моя дочь стоит того, чтобы любили её, а не тень за её спиной. Но сказать по правде, характеры у них тоже схожи. Мёлдхеда была бурей в юбке. В этом у них с Мейлой много общего.

– Но Мейла – это Мейла! – упрямо выдал Вилфред

– С этим не поспоришь, – согласился отец. – Но мы должны действовать правильно и тонко. Поэтому попридержи норов и не наделай глупостей. Ты всегда поступаешь правильно, такой рассудительный, но когда дело касается Мейлы…

– Понял, понял, – ответил наставник Вилфред. – Но повидаться с ней можно?

– Можно, – разрешил отец. – Но не торопись, она сегодня только приехала. Не знаю, что её понесло на Мё, мать ничего мне об этом не написала, но чует моё сердце, эта девица опять что-то задумала.

– Мейла не способна на дурные и необдуманные поступки, – вступился за меня Вилфред.

– Мы сами не знаем, на что способны… – начал нравоучительно отец, и дальше я слушать не стала.

Спрыгнула с уступа, пробежала тем же самым путем, которым пришла, и уже открыто, по замковому коридору, как и полагается достойной принцессе, прошла до комнат отца и чинно постучала в дверь.

Когда мне разрешили войти, я вошла и поклонилась, пожелав отцу доброго утра.

– Доброе, доброе утро! – поддержал меня отец и указал на Вилфреда. – Посмотри, кто приехал! И он привёз нам очень хорошие новости.

– Какие? – сразу спросила я, не особенно надеясь, что мне расскажут.

Так и получилось. Отец сразу напустил загадочный вид, и сказал свою любимую фразочку, что девам не полагается совать хорошенький носик в мужские дела.

– Лучше поздоровайся с наставником! – велел он.

– Рад видеть тебя, Мейла, – Вилфред широко улыбнулся мне, и я видела, как он рад меня видеть.

Он передвинулся на скамейке, уступая мне место, но я не села рядом, хотя всего пару дней назад плюхнулась бы рядом, не задумываясь.

– Пап, – сказала я, приветливо кивнув Вилфреду, – там Его Снеж… то есть король Снёбьерн по коридору пролетел, как на крыльях. Он от тебя шёл? А почему в дорожной одежде? Куда-то уезжает?

Отец многозначительно постукал себя указательным пальцем по носу, а Вилфред расхохотался. Смеялся он очень заразительно – белые зубы сверкали, глаза искрились, так и хотелось засмеяться в ответ. Я не удержалась и улыбнулась.

– Ну вот, – отец тоже обрадовался, – когда я слышу, как молодёжь смеётся, я сам молодею. Мейла, быстро переодевайся, сегодня смотрины невест, а у тебя даже волосы не чесаны. Про твои похождения потом поговорим, бабушка мне обо всём сообщила, – тут он постарался посмотреть со всей строгостью, и я подыграла ему – плаксиво скривила губы и залепетала, что всего-то и хотела проведать любимую бабулю.

– Всё! Иди! – замахал на меня руками отец. – Тебе ещё арфу настраивать.

– Можно провожу тебя, Мей? – Вилфред вскочил со скамейки и как-то странно качнулся, а сделав шаг ко мне, приволок правую ногу.

– Что это с вами? – спросила я настороженно. – Что с вашей ногой, наставник?

Вилфред заржал, как жеребец, и папаша не отстал от него.

– Ты не представляешь, – с хохотом объяснил мне отец, – он приехал, и когда сходил на берег, упал!.. Катился по всем сходням! Я думал, он шею себе свернёт, но обошлось ногой…

– Ну уж не катился, – с усмешкой ответил Вилфред. – Так, чуть споткнулся.

– Как же – чуть! – отец смеялся до слёз. – Катился, как пшеничный колобок! Под ноги надо смотреть, Вил…

– Надо, – согласился он.

– …а не девиц на берегу высматривать, – закончил папочка, подмигнув мне.

– Да, глупо было надеяться, что Мейла ждёт меня на берегу, – признался Вилфред. – Знал бы, что ты на Мё, забрал бы тебя.

– Не волнуйтесь, наставник, бабушка отправила меня с достойным сопровождением, – ответила я. – Ладно, пойду готовиться к смотринам. А вы врачу покажитесь. Вдруг что серьёзное.

– Да просто подвернул, пройдёт. Благодарю за беспокойство, Мейла.

Мы с Вилфредом вышли из отцовских покоев и пошли по коридору, я не ускоряла шаг, потому что наставник, и правда, заметно прихрамывал.

– Зачем ты ездила на Мё? – спросил он. – Я был удивлен, услышав это.

– Ни за чем, – призналась я, думая, как бы вывернуть разговор на колдуна. – Честно говоря, всего лишь хотела сбежать от гостей. Такие… бобры!

– Тоже заметила? – наставник обрадовался так явно, что мне стало неловко. – Мальчишки-принцы – невоспитанные чудовища, об этом все говорят. Я их видел только один раз, на позапрошлом тинге, они только на головах не стояли.

– У нас уже стояли, – поддакнула я. – Избалованные мальчики, согласна.

– Мальчики! – фыркнул наставник. – А как тебе их отец?

– Его Снежность? Снежный, – ответила я спокойно, но в груди предательски ёкнуло, будто Вилфред мог в моих мыслях прочитать про наше с королём Снёбьерном путешествие, про разговор в церкви, и про то, как он прикасался ко мне, когда лечил.

– Он тебе нравится? – спросил Вилфред напрямик, и такие разговоры были на него совсем не похожи.

– В каком смысле? – спросила я.

Он остановился, и я остановилась тоже.

– Мей, – наставник взял меня за руку и пожал. – Король Снёбьерн нашёл, что ты очень похожа на его покойную жену, которую оплакивает уже двадцать лет. Я бы не хотел, чтобы он посчитал, что его покойная жена возродилась в тебе.

– Разве это возможно? – я не стала забирать руку, и мы стояли у витражного окна, держась за руки.

От разноцветных стёкол рассыпались разноцветные брызги света – красные, синие, зелёные, от них серые стены замка казались радугой. Солнце играло, и эти брызги танцевали вокруг нас. Наверное, это очень романтично – стоять в радуге и держаться за руки. Но почему-то именно сейчас восторга я не ощутила.

– Конечно, нет! – сказал Вилфред, сжимая мою ладонь крепче. – Это против законов природы. И потом, ты – это ты. А не какая-то там принцесса. Но король Снёбьерн немного не в себе, поэтому будь с ним поосторожней, – наставник понизил голос и оглянулся, убедившись, что нас никто не подслушивает. – Сегодня на смотринах веди себя скромно, очень спокойно. Ты ведь умеешь притворяться.

– Умею. Но зачем? – спросила я, в упор глядя на него.

– Затем, что та принцесса была взбалмошной. Ты должна вести себя примерно, чтобы не походить на ту принцессу. Король Снёбьерн должен понять, что ты не похожа на его покойную жену.

– Почему я должна притворяться? – опять спросила я. – Все знают, я знаю, что я – не принцесса Мёлдхеда. И мне не надо изображать из себя ту, которой я не являюсь.

На лицо наставника набежала тень, и он принялся терпеливо объяснять:

– В этом случае притворство необходимо. Снёбьерн – страшный человек, он убил брата своей жены

– Это сплетни, одни из многих, – пожала я плечами.

– Об этом говорят все, – возразил Вилфред.

– А доказательства есть? – поинтересовалась я.

– Доказательств нет, – признал он, – но в таких делах никогда нет доказательств. Только признание. А король Снёбьерн – не тот человек, который признается. Прошу тебя, будь осторожной, он может навредить тебе.

– Разве может навредить человек, который избавил нашу страну от колдуна?

Вилфред прищурился, и хватка у него стала крепче.

– Ты откуда об этом знаешь? – спросил он и утащил меня в тёмный угол. – Вообще-то, это – государственная тайна.

– Видите, не такая уж и тайна, – пожала я плечами. – Так колдун, действительно, убит? Его нашли? Теперь можно ничего не бояться?

– Скажу, но никому ни слова, – предостерёг Вилфред.

Я тут же прихватила большим и указательным пальцем губы, показывая, что рот на замке.

– К восточному побережью ночью прибило тело человека, – шёпотом рассказал Вилфред, наклонившись к самому моему уху. – Его невозможно опознать, рыбы объели, но правая рука сломана… Известно, что колдун был ранен королём Снёбьерном… К тому же, у трупа к поясу была прикреплена косичка из длинных светлых волос.

– А сам он – черноволосый?

– Да. Откуда ты знаешь? – удивился Вилфред. – Об этом знал только я, и вот сегодня сказал твоему отцу.

– Так, догадалась, – покачала я головой. – Колдун ведь должен быть черноволосым. У чёрного душой и волосы должны быть чёрными.

– Хм… – Вилфред провёл рукой по своей темноволосой макушке.

– Бывают исключения, – согласилась я. – Но хорошо то, что хорошо кончается. Простите, наставник, я побежала готовиться к смотринам. Мои сёстры, наверное, уже заканчивают наряжаться, а я ещё и не начинала.

– Что покажешь? – спросил он, не отпуская меня.

– Буду играть на арфе. Что я ещё могу?

– Хорошо, – он нехотя отпустил меня, и я пошла по коридору, чувствуя спиной взгляд Вилфреда.

На повороте я не удержалась и оглянулась. Наставник стоял на том же месте, окружённый разноцветными сполохами, и смотрел мне вслед. Я улыбнулась и помахала ему, он помахал в ответ.

Глава 13

В девичьей меня встретили воплями, жалобами и просьбами. Сёстры готовились к вечерним смотринам, и каждая хотела показать себя в лучшем свете. Но Вилма не могла найти свои лучшие туфли, Халла переживала, что не сможет вызвать северный ветер, потому что одно слово заклинания выпадает из памяти, у Гислы что-то не ладилось с угощением, и сейчас она рылась в сундучке, отыскивая нужные специи, и переругивалась с Аделиной, которая проявила неосторожность, подойдя слишком близко, вдохнула облако рассыпавшегося перца и начала чихать без остановки. Илва по обыкновению что-то взахлёб рассказывала, но никто её не слушал, и только Бирла сидела себе в уголке на лавке и грызла калёные орехи.

– Мейла! Отдай мне свои туфли! – верещала с одной стороны Вилма.

– Я правду говорю, – бубнила с другой стороны Илва. – Мейла, скажи им, чтобы не смеялись…

– Да дуй ты сильнее! – Халла махала руками и вертелась вокруг своей оси.

– Придушите её кто-нибудь! – вопила Аделина, оглушительно чихая.

– Неженка какая! – огрызалась Гисла.

Я видела и слышала это сотни раз, но именно сегодня посмотрела на суету сестёр другими глазами. Какие же они маленькие, глупенькие, трогательные и смешные. Думают о нарядах и женихах, прихорашиваются, шёпотом повторяют заклинания, чтобы показать свой магический талант во всей красе, и им невдомёк, что за стенами этого замка живут другие люди, которые вовсе не принцы и не принцессы, и у них в жизни проблем побольше, чем потерянные туфли или рассыпанные пряности.

– Мейла! Что ты молчишь? – Вилма чуть не на шею мне запрыгивала, требуя туфли.

– Бери, бери, – сказала я ей, и одной голосящей стало меньше. – А ты иди со мной, и расскажи, что придумала на этот раз, – я шутливо обхватила Илву за шею сгибом локтя и поволокла в угол, к Бирле и орехам.

– Я правду говорю! – возмутилась Илва, но даже не вырывалась.

Тут ветер по заклинанию Халлы поднялся, да такой, что выдул вон не только перечное облако, но и какую-то редкую приправу в придачу. Аделина перестала чихать, а Гисла умчалась вслед за ветром, на ходу выкрикивая заклинание сбора, чтобы поймать улетавшие драгоценные крупинки.

Хлопнула дверь, и как-то само собой стало тихо и почти спокойно.