Его (с)нежность

Глава 6

Всё же, слова Храфна о событиях на острове Мё заставляли задуматься.

Остров Мё был одним из самых больших островов Лесного фьорда, и самый красивый, пожалуй. Я как наяву увидела белые меловые скалы, которые отражались в воде светлыми пятнами. От этого кажется, что остров светится своим собственным мягким жемчужным светом. А зеленоватые волны, омывающие остров, кажутся отражением зелёных лесов на вершинах скал.

Честно говоря, я и понятия не имела, что когда-то на острове Мё было королевство, и что там правил какой-то король Малс. Сколько я себя помнила, на этом острове всегда заправляла моя бабуля – в качестве наместницы короля, моего отца. И уж тем более я знать не знала, что покойная жена короля Снёбьерна была из наших мест.

Я вернулась на праздник, размышляя об этом, и заметила матушку, только когда она схватила меня за руку.

– Мейла! Ты решила меня в могилу отправить раньше времени? – сердито зашептала она, обнимая меня за талию и приглаживая мне распушившиеся волосы.

При этом матушка ещё умудрялась приветливо улыбаться, чтобы никто не заподозрил серьёзного разговора.

– Ты о чём? – я даже забыла о своей обычной манере отвечать на опасные вопросы дурацким вопросом.

– Почему не сказала, что хочешь поднести рог королю Снёбьерну? – зашептала она ещё более сердито. – Я чуть от страха не умерла!

– Мам, – странное дело, но мне даже не хотелось дурачиться в это момент. – Разве когда-то я сделала что-то, из-за чего тебе сегодня стоило бояться подношения рога?

– Нет, – она чуть смутилась, но тут же зашептала ещё яростнее: – Но можно было сказать, что задумала! Я боялась, ты опять выкинешь какую-нибудь шуточку и обидишь гостя!

– Ой, кого я когда обижала?..

– Ты сказала тану Рагнару, что он неудачник!

– Никогда такого не говорила! – запротестовала я.

– Неужели? – скептически спросила матушка. – А мне прекрасно помнится, что ты сказала, что всё, к чему прикасаются его замечательные руки, живёт замечательно недолго.

– Это почти комплимент… Ведь никто не спорит, что руки у него замечательные – он делает такие забавные маленькие ветряные мельницы… А то, что рухнул мост, который он обещал построить за год…

– Мейла! – строго одёрнула она меня. – Ты – моя дочь, и я знаю тебя лучше всех. Поэтому отвечай, что ты задумала просить у короля Снёбьерна?

– Да мало ли, что придётся попросить, – пожала я плечами. – Жизнь длинная и непредсказуемая. Считай это желание долгосрочным политическим вложением. Вдруг через пару лет на нас нападут инеистые великаны? И тогда мы такие: король Снёбьерн, а помните, Мейла прочитала вам хвалебные стишки, и вы пообещали ей желание? Будьте любезны, помогитя-я-я….

– Когда ты перестанешь дурачиться! – вспылила мама и отпустила меня. – Ладно, поверю тебе. Но если узнаю, что ты что-то задумала…

– А тебе известно, что король Снёбьерн был женат на дочери короля Малса с острова Мё? – быстро спросила я.

– Известно, – ответила мама, чуть помедлив.

– А что там случилось? Кто с кем сбежал, и кто кого похитил? – тут же напустилась я на неё. – И что случилось с королём Малсом, если власть получила бабушка?

– Откуда я знаю? – мама пожала плечами. – Я тогда только-только стала женой твоего отца, приехала издалека, даже языка ещё не выучила. Аделина родилась, мне было не до политики. А почему ты интересуешься?

– Странно, что вы, ваше величество, не интересуетесь этим, – сказала я наставительно.

– У королевы другие обязанности, – она немного раздраженно дёрнула плечом. – Хочешь всё знать – спроси у своего отца. И не дёргай больше кота за усы, мышка. И не заставляй переживать свою бедную маму! – она поцеловала меня в лоб и отправилась на своё место за столом, чтобы и дальше исполнять роль радушной хозяйки.

Оглядевшись, я обнаружила, что мои сестрёнки почти в полном составе восхищенно хлопали принцам из Утгарда, которые тоже решили поплясать, и для этого разулись и весело перебрасывали сапоги друг другу и подкидывали их высоко в воздух. Один из сапогов плюхнулся прямо на голову одной из придворных дам, но та не посмела обидеться, а мои сестрёнки захлопали ещё восторженнее и засмеялись ещё сердечнее. По моему мнению, принцам полагались не восторги, а хорошая трёпка. Их папочка явно многое упустил в воспитании наследников.

Мой папочка сейчас сидел один и благодушно наблюдал за забавами гостей. К нему-то я и отправилась, прихватив по дороге кувшин с элем.

– Пап, что скучаешь? – я сразу налила отцу эля в бокал и уселась рядом, придвинув опустевшее кресло Его Снежности. – Куда это исчез твой почётный гость?

– Говорит, надо отдохнуть. Вино у нас слишком крепкое, – ответил отец, поболтал бокалом и заметил: – Вообще-то, там было именно оно.

– Оно?

– Там было вино, – отец отставил бокал. – Не стоило разбавлять его элем.

– А, прости, – сказала я без малейшего раскаяния. – Значит, королю Снёбьерну стало плохо, а его мальчики веселятся?

– Пусть веселятся, – отец улыбнулся, поглядев, как лихо пляшут босые принцы. – Когда-то и мы с их отцом так же чудили.

– Кстати, про дела прошлые, – перешла я к главному. – Что там за история с женитьбой на принцессе с острова Мё? Болтают, что наш дорогой гость её похитил, прибил её братишку, а король Малс умер от горя. Надеюсь, мы не приложили к этому руку, чтобы захватить власть на острове?

– Что за нелепицы? – хмыкнул отец. – Где ты слышала этот бред?

– Неважно, где слышала. Важно – есть ли в этом бреде хоть толика правды.

– Да нет в этом никакой правды, – отец взял другой бокал и налил себе вина. – Никто не похищал принцессу, она сама влюбилась в Снёбьерна и сбежала с ним.

– Вот это похоже на реальность, – согласилась я. – Его Снежность производит впечатление. Ему не составит труда обаять девицу. А тогда ведь он ещё и помоложе был. А что с братом принцессы?

– Не было у неё никакого брата. Она была единственной дочерью Малса, а сам Малс был не из тех, кто умирает от горя. Скорее бы он умер от ярости. Но умер он на охоте – упал и расшибся. Несчастный случай, такое бывает. Наследников у него не было, дочь к тому времени умерла, Снёбьерн отказался от права на остров, поэтому я поставил там наместницей мать, вашу бабушку. Теперь всё понятно?

– А отчего умерла принцесса?

– Упала с обрыва, – ответил отец. – Снёбьерн до сих пор ей верен, между прочим. Не женился больше. Подумай об этом. Если таков отец, то каковы сыновья?

– Точно, сынишки и папа – один в один, – поддакнула я, в то время как утгардские принцы затеяли новое веселье – разделись до рубашек, бросив камзолы на руки придворным дамам, и устроили состязание, кто кого перестоит на голове.

– Молодость, – снисходительно хмыкнул отец. – Но я буду рад, если кто-то из твоих сестёр очарует этих оболтусов. Сдается мне, им просто не хватает внимания. Бирла или Аделина точно сумеют привить им хорошие манеры.

Я сразу отметила про себя, что мне очаровывать оболтусов не предложили. Ну да, там же наставник подсуетился. Но сейчас кое-что интересовало меня больше, чем заочное сватовство.

– А сестер у этих юных героев нет? – спросила я.

– Нет, у Снёбьерна только двое сыновей, – тут отец вздохнул, и я в который раз пожалела, что не родилась мужчиной. – А ты молодец, Мейла, – похвалил папаша тем временем. – Интересуешься семейством, с которым мы можем породниться. Остальные девчонки не спросили даже, как добираться в Утгард.

– И как же туда добираться?

– Можно сушей через Даларну. Это дольше, около трех недель. Можно морем – так быстрее, всего семь дней, но и опаснее. Надо хорошо знать путь по звёздам, чтобы не заблудиться в открытом море.

– Ничего себе. Не рядышком, – согласилась я. – А как приехали наши гости?

– По суше, – сказал отец и выпил сразу полбокала вина. – Снёбьерн не любит море. Отстал от жизни, я считаю. За морем – будущее.

– Согласна, – тут же закивала я. – Поэтому ты, папочка, и наладил морское сообщение. Ты же всегда смотришь в будущее.

– А ты всегда знаешь, что сказать, – отец расхохотался и потрепал меня по голове. – Между прочим, с желанием ты отлично придумала. Хоть я и струхнул немного. От тебя ведь всего можно ожидать.

– Ну что ты, – успокоила я его. – Даже если я задумаю что-нибудь непотребное, ты меня в два счёта раскусишь.

– Это точно, – он сгрёб меня в охапку и от души расцеловал. – Но всё-таки Вилфред знает тебя лучше меня. Мне кажется, норны свили ваши с ним пути с самого начала. Знаешь, две ниточки – твою жизнь и его. Твоя золотая, его серебряная. Он уже говорил с тобой о свадьбе?

– Пап, надо кое-что прояснить… – начала я, но тут принц Эйвинд, одержавший победу над братом в стоянии на голове, испустил боевой клич, вскочил на ноги, а потом – на стол, и заскакал там, как горный козёл, переворачивая блюда и опрокидывая бокалы и чаши.

– Похоже, надо его немного угомонить, – отец подмигнул мне и вылез из-за стола, твёрдой походкой отправившись усмирять «дорогого» гостя.

Я только покачала головой, глядя на эти выходки. Что бы там ни говорил мой папочка, дело было не в молодости. Дело было в дурости. И лекарство от этого было только одно – вожжами да по голому заду.

Больше с отцом мне поговорить не удалось, но я всё равно мысленно обозвала Храфна старым сплетником. Хотя, сплетни редко рождаются из ничего. Вот и я постаралась – придумала на голом месте сказку про несуществующую дочку короля Снёбьерна. А речь, получается, была не о дочке, а о его жене. Ну и принцесса с острова Мё! Сбежала в закат с любимым, бросив своё королевство. Безответственная особа. Ясно, почему она мне сразу не понравилась, даже заочно. И ясно, в кого пошли такие сумасбродные детки.

В эту ночь мои сестрёнки долго не могли уснуть – всё обсуждали принцев, спорили, на кого гости больше смотрели, мечтали и строили планы. Спать болтовня мешала, но я не могла уснуть не только из-за их болтовни. Думать надо было о несчастных жертвах неизвестного колдуна, а я думала о короле Снёбьерне, который столько лет хранит верность давно ушедшей подруге. Бывает ли на свете такая верность? Врут, наверное. Поди, у короля в его королевстве куча наложниц и ещё по паре девиц в каждой деревне.

Сёстры угомонились только со вторыми петухами, и едва стало тихо, я села в постели, осторожно спустила ноги на пол и встала, стараясь никого не разбудить. Вернее, одного человека я всё-таки разбудила. Но сделала это с умыслом. Я потрясла Бирлу за плечо, и она нехотя открыла глаза.

– Который час? – пробормотала она, зевая.

– Слушай, красотка, – зашептала я ей на ухо, – я тут решила прокатиться до нашей бабули за приворотным зельем для принцев. Постараюсь вернуться побыстрее, так что не теряйте.

– Хорошо, – сонно пробормотала она. – Только зачем приворот?..

– Спи сладко, – я подоткнула ей одеяло, – на тебя тоже прихвачу. Любисток, шалфей, белый мох….

– Белый мох… – пролепетала Бирла и тут же засопела.

– И белый, белый, белый мох, – пропела я на манер колыбельной, подхватила дорожные сапоги и выскользнула из комнаты.

После шумного праздника в замке было тихо, как в зимнем лесу. Даже слуги позволили себе отдых, и в кухне, которая просыпалась раньше всех, ещё не гремели котелки, не ревело пламя в печах, и суровые повара не покрикивали на поварят.

Я прошла через эту пустую кухню прямиком в кладовую и загрузила в корзину вяленый окорок, три толстые пшеничные лепёшки, несколько щедрых горстей медовых пряников и пару глиняных горшочков с пряной засоленной зеленью и ароматными кореньями.

Скорее всего, папочка снабдит короля Снёбьерна провиантом, но будет нелишним позаботиться об этом и самой.

Потом я наведалась в прядильную комнату, где долгими зимними днями и вечерами мы всем семейством – женской половиной, разумеется – сидели за прялками, вытягивая бесконечную нить, чтобы придворным швеям было из чего ткать ткани на новые рубашки, плащи и юбки.

Конечно же, кроме нас в прядильной свивали шерсть в нити ещё двадцать служанок, и в таких мастерицах, как Халла или Вилма, необходимости не было, но наши родители считали, что праздность не подобает даже принцессам, и что прядение – самое подходящее занятие для благородных девиц и дам.

Я не любила прясть, но умела. Вилма шутила, что это потому, что пальцы у меня с мозолями от игры на арфе, от этого и нить получается тонкой. Халла, наоборот, считала, что на арфе я играю хорошо только из-за того, что прилежно выполняла мамины уроки по сучению нити, пока остальные пытались схитрить и стащить уже напряденные веретёна у служанок.

Так или наоборот, меня этот вопрос никогда особенно не заботил. А вот то, что в прядильной, в мешках с шерстью можно напрятать кучу полезных вещей – это я очень быстро уяснила, и беззастенчиво это использовала.

Вот и сейчас я порылась в мешках, лежавших у стены, и достала оттуда дорожную сумку, а из неё – полотняные штаны, вязаные полосатые гетры и теплые верхние штаны, сшитые мехом вовнутрь. То что надо, когда путешествуешь по зимним заливам – и тепло, и не страшно, если окатит шальной волной.

Быстро переодевшись и натянув меховую куртку, я подпоясалась кожаным ремнём, какие у нас полагалось носить только мужчинам, туго заплела косу и уложила её вокруг головы, натянув шапку до ушей и туго завязав вязки под подбородком. Добавьте к этому ещё плащ на меху, и я могла безбоязненно, и даже с удовольствием, отправиться в путешествие на лодке.

Но следовало поторопиться, и я отправилась вон из замка, волоча корзину с провиантом и меховое одеяло, сшитое хитрым образом – мешком, чтобы можно было залезть вовнутрь. Сразу и одеяло, и подстилка, очень полезная вещь, когда надо заночевать на палубе или на берегу, вдали от жилья.

Зимняя ночь встретила меня неприветливо, сразу бросив в лицо пригоршню снега.

Я высунула из воротника нос, определяя ветер, и подумала, что король Снёбьерн правильно делает, что торопится с отъездом. Ещё неделя-другая, и начнутся настоящие морозы, тогда воду возле островов скуёт лёд, близко не подплывёшь, да и зимние бураны опасны.

Но моя лодка не боялась буранов. Я часто плавала на ней, и всегда очень удачно, даже путь был долгим. Что уж тут пройти Лебединой дорогой проплыв между островами, обогнув бабулины владения и снова причалить возле Алабура! Детская прогулка, да и только. Ну, если не считать выслеживания кровожадного колдуна.

Небо заволокло тучами, и звёзды редко-редко появлялись между седыми клубами. Но я всё равно смогла определить, что скоро запоют третьи петухи. Значит, надо поторапливаться.

Доски пристани обледенели, и я пару раз чуть не поскользнулась, пока добралась до своей лодки. Закинув мешок с провизией в подпол, я сбила лёд с верёвок, зажгла фонарь, подняла парус, поймала ветер и тихонько погнала лодку вдоль берега, к тайной пристани, откуда отправлялись по секретным государственным делам лодки из нашего замка. Именно здесь мне предстояло дождаться короля Снёбьерна и увезти его на поиски колдуна.

Когда я причалила, петухи, наверняка, уже проорали в третий раз.

Меня заметили из бойниц, и я взяла фонарь, описав им круг, а потом поведя вправо и влево – знак, что на лодке причалил свой человек.

В ответ мне трижды мигнули фонарём из окошка бойницы, показывая, что я могу остаться. Только этого я и ждала.

Опустив парус, я привязала лодку, закуталась в плащ до макушки и села на корму, чтобы сразу был виден подступ из замка. Я успела немного подремать, когда заскрипели цепи, поднимая решётку, тяжело стукнула тяжёлая дверь, и от замка отделилась фигура, особенно тёмная на фоне выпавшего накануне снега.

Я не успела замёрзнуть, но тут ощутила холодок между лопаток. И вовсе не потому, что боялась короля из Утгарда. Не утопит же он меня, в самом деле. Но вот он шёл по направлению к лодке, а мне казалось, что он идёт ко мне. Наваждение какое-то… Мне вдруг почудилось, что всё это когда-то было – ночь, снег, и король Снё, спешащий навстречу…

Наверное, вот так он убегал вместе с принцессой с острова Мё.

Хотя, нет. Скорее всего, это принцесса бежала от замка, а Снёбьерн ждал её в лодке.

Тут я одёрнула себя, потому что думать о подобных нелепицах было точно не ко времени. Скажите на милость, какая разница, как бежал король со своей возлюбленной – сушей, морем или по воздуху? Да хоть на крыльях ветра летел. Сейчас его задача – найти и обезвредить колдуна. Вот пусть и поработает на благо народа.

Я подняла руку, показывая королю, что жду его, и он коротко махнул в ответ.

Накинув капюшон, я снова сбила намёрзший лёд со снастей, низко поклонилась, когда король Снёбьерн перебрался по мосткам с берега на лодку, указала на нос, где полагалось расположиться пассажиру, и отвязала верёвку, давая лодке ход.

Король ловко поднырнул под натянутые канаты, бросил под лавку свой дорожный мешок и сел сам, прикрывая лицо от ветра.

Я налегла на руль и направила лодку из фьорда, одновременно опуская второй парус.

Снёбьерн задрал голову, разглядывая его, и я внутренне загордилась.

Второй парус был моим изобретением. На остальных лодках стоял всего один парус – квадратный. Но я придумала повесить впереди ещё один – треугольный, чтобы лодка шла быстрее. И это король Снёбьерн сейчас же оценил, потому что мы стрелой пролетели между двух берегов, по узкой протоке, вышли в залив и поплыли на восток, где уже светлело предрассветное небо.

Я ловко обошла рифы, и вскоре мы уже плыли по большой воде, а берег оставался всё дальше и дальше. Ветер немного утих, но я подтянула паруса, и мы совсем не сбавили скорости. Снёбьерн снова покрутил головой, разглядывая паруса, а потом натянул плащ на макушку и замер, будто заснул.

Может, и в самом деле заснул.

Но я от Храфна знала, куда держит путь король Снёбьерн. Лебединая дорога – это дорога между островами Лесного фьорда. Лебеди летят именно так, держась берега, чтобы всегда можно было спуститься и найти, что поесть. Вот и мы должны были проплыть вдоль берегов. Что уж там хотел найти король – какие знаки или колдовские метки, я не знала. Но не даром Утгард считается страной чародейства. Наверняка, у них какие-то особые методы по поимке колдовских злодеев.

Лодка шла быстро, пару раз я вставала, чтобы размять мышцы, и чтобы кровь быстрее бежала, не давая телу мёрзнуть, а король Снёбьерн продолжал сидеть неподвижно.

Небо посветлело, потом порозовело, и, наконец, взошло солнце – бледное сквозь снежные тучи. Я пересела на другую сторону руля, чтобы сменить руку, покрутила головой, почесала рукавицей переносицу, а когда снова взялась за руль, обнаружила, что передо мной стоит король Снёбьерн.

Он наклонился, уперев ладони в колени, и очень внимательно смотрел мне в лицо, а между бровей всё глубже и глубже означалась морщинка.

Было глупо надеяться, что он не узнал меня, когда уставился вот так – нос к носу.

– Доброе утро, ваше величество, – сказала я с преувеличенной бодростью. – Сядьте на место, будьте добры. Тут подводное течение, лодку может подкинуть волной. Ещё упадёте.

Король Снёбьерн выпрямился и некоторое время смотрел на меня сверху вниз, а потом спросил сквозь зубы:

– А вы здесь зачем, принцесса Мейла?

Глава 7

Что-то мне подсказало, что в данном случае мой приём – глупый вопрос на неудобный запрос – не сработает.

Я не стала юлить и придумывать причины, а сказала чистую правду:

– Затем, что эта лодка – моя. И я никому не доверю управлять ею. Даже вам, ваша снежность.

Он вздрогнул. Это было заметно и странно, потому что с чего бы вздрагивать человеку, на котором меховая куртка и меховой плащ? Меня испугался? Такой боязливый?

– Поворачивайте обратно, – велел король Снёбьерн вовсе не испуганным голосом. – Я поеду на другой лодке и возьму другого провожатого. Мне, кстати, ваш батюшка и обещал другого. Храфна. Куда вы его дели? Надеюсь, не утопили?

– Съела, – ответила я ему в тон, продолжая держать руль и править на север. – Поворачивать сейчас – неразумно. Да и вообще, ваше величество, моя лодка – самая быстрая, и лучше меня никто не знает эти острова. Кроме того, кормчего вы точно не найдёте. Тут плавает только береговая охрана, но сейчас патрули на южной стороне. Промысловых рыб здесь нет – так что рыбаков тоже не найдёте. Храфн, которого вам обещали, отбыл на запад, в Бирку, покупать новые паруса. Поэтому остаюсь только я. Да вы не волнуйтесь, у меня лучше, чем на Храфновском «Тюлене». Здесь даже отхожее место оборудовано по королевским стандартам – мне не придётся стыдливо отворачиваться, когда захотите облегчиться.

Это была длинная и совсем неподготовленная речь. Когда я замолчала, чтобы перевести дыхание, король Снёбьерн тоже молчал, глядя на меня. Я не могла разобрать, что было в его взгляде. Не глаза – а синие озёра, затянутые льдом. Что можно рассмотреть через корку льда?

Но почему же его величество всё молчит? Может, я шокировала его упоминанием об отхожем месте?

– Короли и принцессы – тоже люди, ничто человеческое нам не чуждо, – сказала я и даже улыбнулась, хотя от холодного ветра кожа на щеках задубела.

Прошло ещё около минуты, пока у Его Снежности прорезался голос.

– Что-то мне подсказывает, что вы лжёте, принцесса Мейла, – сказал король.

– Насчёт отхожего места? – подхватила я с готовностью. – Совсем нет. Можете открыть вон ту дверку и убедиться.

Король Снёбьерн посмотрел направо, посмотрел налево, натянул поглубже шапку, и я услужливо показала в направлении трюма.

– Вы не туда смотрите, ваша снеж… ваша милость.

Но мой венценосный пассажир не помчался проверять, как замечательно у меня всё устроено под палубой. Он даже с места не двинулся и произнёс сквозь зубы:

– Не валяйте дурака. Я говорю про отсутствие других лодок и других кормчих.

– Ну, тут немного лгу, – призналась я. – Но меньше, чем вы думаете.

– Зачем вам ехать? – в его голосе вдруг прозвучали вполне человеческие нотки – удивление, беспокойство, и… смущение.

Мне точно не показалось? Его Снежность смутился?

Я чуть не позабыла, что держу руль, немного зазевалась, и в борт ударило волной. Ход лодки я тут же выровняла, а король Снёбьерн ухватился за мачту, чтобы не упасть.

– Это не дело для принцессы! – сказал он почти обвиняюще.

– Это дело для короля, хотите сказать? – поинтересовалась я в ответ. – В нашем государстве происходят убийства. Вы предлагаете мне остаться в стороне? Если бы на моем месте был принц, вы бы его так же отговаривали?

– Но вы не принц, – возразил он.

– У моего отца нет сыновей, – напомнила я ему. – Поэтому придётся кому-то из дочерей побыть за сына.

– Между прочим, это может быть опасно, – он всё ещё держался за мачту, но сейчас смотрел не на меня, а вперёд – по ходу движения. – Я не могу охранять вас.

– Я от вас этого и не требую, – сказала я небрежно. – Да и если со мной что-то случится, ваши сыновья сильно не расстроятся. Вы ведь всё равно не рассматриваете меня в качестве невестки.

Он мельком посмотрел на меня, снова отвернулся, и произнёс по-прежнему сквозь зубы:

– Это выбор моих сыновей.

– Да ладно, я слышала ваш разговор с отцом, – сказала я, зачем-то постаравшись пожать плечами, будто это могло произвести на Его Снежность впечатление.

– Какой разговор? – спросил он отрывисто.

– Тот самый, – подсказала я. – Про хорошую девочку Мейлу, которая только и умеет, что зажигать свечку щелчком пальцев.

– Вы ещё и подслушиваете.

Почему-то мне показалось, что вот этому он ничуть не удивился. Но опять посмотрел на меня – задумчиво, будто решая, что со мной делать.

Но только что он со мной сделает? Это на большой воде, за несколько миль от берега, не зная здешних рифов… Да и вряд ли у него получится управлять моей лодкой.

– Совсем не подслушивала, всё произошло случайно, – сказала я. – К тому же, не волнуйтесь, я ничуть не обиделась. У меня и правда самый минимальный уровень магии из всех сестёр. Не всем быть талантами. Кому-то надо быть просто красивой, – тут я старательно изобразила улыбку и по идиотски захлопала глазами.

Король Снёбьерн поперхнулся и вынужден был откашляться.

– Воздух не в то горло попал? – заботливо поинтересовалась я. – У меня там в сумке фляжка с вином, сделайте пару глотков. Больше только не пейте, море пьяных королей не любит. И я тоже.

– Я тоже, – машинально ответил он, откинул полу плаща и отцепил от пояса фляжку.

Помедлил, а потом протянул фляжку мне:

– Хотите?

Предложение было неожиданным, и я на пару секунд растерялась. Этого времени хватило, чтобы разглядеть королевскую фляжку. Кожаный мех на ней был новый, а вот крышечка и цепочка – из потемневшего серебра, со старинной чеканкой. Искусная и красивая работа. И внутри явно не водичка, а северное вино – горькое, как уксус и прозрачное, как слеза.

– Нет, благодарю, – отказалась я вежливо. – Но рада, что вы со своими запасами. Сразу виден опытный путешественник.