Нейронная сеть «Колин»

– Молодец, Лидочка! – восхищенно хлопнул себя по коленям Марков, дослушав ее. – Давайте так и сделаем, и как можно скорее.

– Тогда я пойду в симуляцию?

– Погодите-погодите, мы вас пока не пустим. Понятно, что вам не терпится, но давайте вначале посмотрим на результаты. А потом запускайтесь, хоть всю семью приводите свою…

При слове «семью» сзади послышался шумный топот. Лидия и Марков обернулись и увидели растрепанных близняшек, вылетающих из лифта. Они обе задыхались и были, кажется, даже заплаканы.

– Дед, что, у Колина правда вирус?! – поспешно спросила Нина. – Мы приходим, а нам говорят…

– Чего вы примчались. Мы разбираемся, – сказал Марков с досадой. – Без вас забот достаточно.

– А что с ним случилось? – всхлипнула Настя. – Мне его так жа-алко! Ужас!

– Мы тут постоим, посмотрим, можно? – добавила Нина более сдержанно, но тоже печально. Марков возвел глаза, пожал плечами и махнул рукой:

– Ладно. Но не шумите. Сейчас как раз будет перезапуск программы. Сервер работает, пустим ее прямо отсюда.

– Ой, он живой? – обрадовалась Настя.

– Неизвестно, КАКОЙ он теперь, – пояснила Лидия ровным голосом. – Для того и пускаем, чтобы посмотреть.

– Ох, – сказала Настя. Нина добавила:

– Хорошо бы такой остался, как был. Такой здоровский парень. Он, знаете, тетя Лида, просто круче человека. У меня один раз настроение было никакое вообще после школы – случилось там кое-чего, в общем. Никто не замечал, даже Настька, а он тут же заметил. И потом меня успокаивал… – Нина странно икнула и опустила глаза. Настя уже давно ревела в три ручья.

– Запускайте, – не выдержав, сказала Лида Маркову. Тот вздохнул и набрал нужную команду. В воздухе повисло сообщение «активизация нейронной сети «Колин», и сеть, теперь уже двойная – вирус оплетал ее странным узором, – потихоньку начала шевелиться и разворачиваться. От нее в лица застывших в хмуром напряжении людей летели зеленые информационные надписи: «подключение к интернету… завершено». «Соединение с другими серверами… Изоляция. Отказано. Исключение – 74 кластер 5 сервера – Больница. «Соединение с нанороботами… Завершено». «Визуализация…Завершена». «Идет обработка данных и развертывание сети, постановка новых задач нежелательна».

* * * * * * * * *

Чернота вокруг меня медленно рассеивалась. Я осторожно повел глазами и обнаружил, что нахожусь в каком-то странном и не сказать, чтобы приятном, местечке. Стоял я на чем-то вроде глянцевито-коричневой застывшей лавы, за спиной была скала из нее же, а над головой – тяжелое оранжево-зеленое небо с фантастическими черными длинными тучами. В воздухе колыхалась зеленоватая взвесь – то есть, условно говоря, в воздухе, на самом деле это явно был не кислород. Но почему-то такое обстоятельство меня не очень обеспокоило…

Я посмотрел вперед и увидел впечатляющее зрелище: к горизонту уходило целое море из все той же застывшей лавы, с окаменевшими на полувзмахе высокими волнами. Пока я стоял в оцепенении среди этой сумрачной иной планеты – конечно, это была не Земля – что-то вдруг произошло.

А именно – над каменным морем в пяти метрах от меня сверкнула вспышка, атмосфера колыхнулась, и в промежуток между волнами, возникнув из ниоткуда, вывалился страннейший индивидуум. Я поглядел на него и чуть не обиделся – внешне он напоминал злобную карикатуру на меня. У него были черные лохмы, прямые, как палки, длиной до пояса и такие же черные большие глаза, несколько вылупленные, – не иначе, со страху. Даже нос у него был вроде моего, только еще длиннее, хотя, казалось бы, куда уж. Только губы были тонкие и поджатые, а кожа – скорее желтая, чем смуглая. И одеждой мы не смахивали друг на друга – на нем был мешковатый черный балахон, подпоясанный чем-то вроде коричневого махрового пояса от домашнего халата. Мысленно я тут же окрестил эту пародию на меня «колдуном»: ему в таком прикиде только волшебного посоха не хватало для полного счастья.

Кое-как поднявшись с четверенек, на которые повергло его приземление, колдун уселся на волну, вздернул голову и сделал выражение лица как у наследного принца, случайно заглянувшего в общественный туалет.

Я тоже посмотрел на него без особенного удовольствия, но все же, по своей рабочей привычке разговаривать с разными людьми, сказал:

– Приветик. Это мы где?

– Неважно, – изрек колдун глухим низким голосом, который все же при этом был похож на мой, если его пропустить через хороший фильтр и добавить килограмм искажений. Голос его был противный, как он сам, но я все-таки продолжил разговор:

– Ладно тебе, если не знаешь, так и скажи.

– Я-то знаю, – колдун мрачно огляделся вокруг и опасливо пощупал каменную волну, на которой сидел.

– Щас как прорвет! – попугал его я. Он скривился.

– Очень смешно. Ладно, будем называть это место твоим внутренним миром, хотя это и не совсем правильно…

– А ты кто? Неужели мое внутреннее «я»? – вопросил я с опаской.

– Если я и твое я, то только внешнее, – напыщенно ответствовал он.

– О, господи. Соорудил тайну на ровном месте и рад? Ты нормально говорить никак не в силах, нет?

Моя речь вдруг вызвала в колдуне странную реакцию. Схватившись скрюченными руками за жесткие патлы, как монах из фильма про средневековье, он возопил с подвыванием, вызвав в здешнем мире нешуточное эхо:

– Нет! Я же должен был возродиться! А теперь я заперт здесь на все время твоего существования! Как же могло так получиться!

– Да ты не убивайся, дорогуша, – сказал я добродушно, тоже садясь на волну и обхватывая руками колено. – У меня как раз профессия опасная, может, это самое существование и не будет таким уж долгим.

Колдун отнял руки от патл и выпучил на меня глазищи.

– Ты что, с ума сошел?! У тебя есть инстинкт самосохранения? Ты должен беречь себя, ведь теперь тут нахожусь я! В случае твоей резкой гибели я не возрожусь, я должен накопить силы, а это может занять годы…

– Да что ты говоришь… Ну тогда конечно – пойду выстрою себе бункер и буду жить там, только иногда выезжая на прогулку в танке… Как же, ведь у меня теперь сам ты есть!

– Вот именно, – колдун, как это ни смешно, кажется, понял мои слова буквально, – Ты-то, в сущности, кто? Заурядное существо, которое не может выйти за пределы своего мирка. Тогда как я имел такие возможности и видел такие места…

– Ну, ну, ну, – прервал я его. – Если ты так могуч, то, будь добр, покинь тогда пределы и этого мирка, пока не лопнул от гордости, а то, боюсь, ты меня забрызгаешь.

– Идиот! – царственно произнес колдун, но я по всей его мимике вдруг понял, что он меня боится.

– Сам такой, – отпарировал я машинально. – Ты мне лучше скажи, эксклюзив ты мой, как мне попасть домой, чтобы не шокировать тебя своим низменным присутствием?

– Ты скоро сам по себе туда попадешь. А я немного помогу, – сбавив тон, устало сказал колдун. – Но запомни – больше никогда не приходи сюда! Если ты останешься здесь надолго, мы ОБА прекратим свое существование!

– Ну да, особенно ты, – кивнул я, уже поняв его гуманную логику.

– Запомни мои слова! – нудно бубнил колдун, сопя здешней атмосферой, – Старайся больше не отключаться, а если попадешь сюда, сразу выходи! Потому что ты можешь погибнуть, а у меня все равно не хватит сейчас сил возродиться! Уходи и оставь меня здесь…

– С удовольствием, – не выдержал я. – Я бы давно ушел, но не могу. И потом здесь кто-то из нас обещал мне чем-то помочь. Угадай с трех раз, кто.

– А, ну да, – лицо колдуна было равнодушно-трагичным – эк бедняга себя-то обожает, – Иди. И береги себя, потому что теперь у тебя есть я!

– Не искушай меня, а то прямо так и хочется, как очухаюсь, под машину попасть.

– Псих! – злобно зашипело альтер эго и, косясь на меня все с тем же непонятным мне страхом, поспешно сделало какой-то очень величественный жест тощими руками. Мерзкое инопланетное царство погасло, как картинка в кинотеатре.

Однако почти тут же за моими закрытыми веками появился неяркий холодный свет. Я осторожно открыл глаза и прищурился. Ну, так и есть. Вот моя больница, вот мой дом родной. За время своей работы я побывал по разным более или менее серьезным поводам в стольких этих заведениях, что кое-где за частые визиты мне могли бы уже выдать дисконтную карту со скидочками. И теперь я в очередной раз валялся пластом на типовой кровати в одиночной палате с мерзко-бежевыми стенами. Что со мной было-то?.. Не помню. Одни обрывки. Руки-ноги вроде не привязаны, да и дверь не заперта, так что, значит, это не палата для буйных – и то хлеб… Видимо, я никого не оглоушил, пока был без памяти… Я попытался понять, что последнее я помню, и выяснил, что допрос Фокина – унылого дегенерата со срезанным подбородком. Дальше, как я ни напрягался, в памяти мелькали лишь какие-то мысленные искры. Только иногда виделась наша раздевалка, и на фоне ее – встревоженное лицо Лидки с остановившимися от испуга серо-карими глазами… Господи, уж не я ли ее напугал? И чем? Не помню, черт побери! Ну вот, а ты еще Лидку ненормальной считал – она-то, в отличие от некоторых, не страдает провалами в памяти и не видит сны про противных колдунов…

В расстройстве я не заметил, как сел на постели. И правильно – хуже не стало. Голова не кружилась, ничего не болело… Ну хоть одна гадость здесь появится и просветит меня в чем дело, или я вечно буду тут куковать?!

* * * * * * *

Нейронная сеть постепенно активировалась – начинали работать все новые и новые ее зоны. К ужасу Лидии, виртуальная сеть, появившаяся от вируса, тоже начала проявлять признаки активности. Обе сети принялись как будто исполнять странный танец – они то переплетались между собой, то отделялись друг от друга, одновременно поворачиваясь.

– Что это там делается, боже ты мой… – пробормотал Марков. – Никогда такого не видел. Не могу понять… А! Вот, вот, смотрите, Лидочка! Вот оно, пошло!

Лидия подняла глаза и увидела, что нейронная сеть «Колин» начала постепенно увеличиваться в размерах по сравнению с вирусом – а может, это вирус стал уменьшаться, хотя и не теряя своей структуры. В ходе уменьшения он убрался из зрительной и слуховой зон нейронной сети, и та, будто воспрянув и встряхнувшись, принялась расползаться в разные стороны ускоренным темпом. И, наконец, маленькая сеточка вируса затерялась где-то в светящихся ячейках, а над задравшими голову программистами и разработчиками раскинулся огромный невод, спокойно работающий в обычном режиме.

«Нейронной сетью «Колин» была проведена ассимиляция вируса», – выплыла надпись все еще функционирующей диагностической программы. – «В настоящее время вирус не представляет опасности для структур нейронной сети».

Нина и Настя, завизжав, бросились к Лидии. Та на радостях схватила их в охапку и чуть не оторвала от пола, хотя была почти одного с близняшками роста. Марков, улыбаясь, оглядел это буйное веселье и сказал:

– Это хорошо, но с ним еще поговорить надо.

– Тогда я пойду! – мгновенно отозвалась Лидия. – Поставьте вход на больницу…

– А нам можно?! – заорали близняшки.

– Нет. Только потом. Да и вам бы, Лидочка, быть поосторожнее. Держите руку на кнопке рассеиванья нанороботов. Прежде всего нам надо убедиться, что главный персонаж теперь не представляет опасности. Хорошо хоть у нас неделя еще в запасе.

– Я пошла, – прервала его Лидия и направилась к лифтам. Марков покачал головой и открыл ей доступ в больницу.

Знакомая дверь с барьером темноты привела Лидию на этот раз не в привычную прихожую, а в неуютный белый коридор с окном в конце и несколькими дверьми в стенах. За окном сияло весеннее солнце, пахло лекарствами, и было тихо до неправдоподобия. Осторожно ступая, Лидия подошла к одной из дверей и попыталась ее открыть, но ничего не получилось. Она подергала за ручку следующую… Потом следующую…

На плечо ее опустилась рука, а знакомый голос обрадовано сказал:

– Лидка! Ты ко мне?

Лидия, ойкнув, поспешно повернулась, выворачиваясь из-под тяжелой руки и нашаривая мобильник. Однако уже при первом взгляде на Колина паника ее отпустила. Он выглядел совсем как всегда за вычетом рубашки и свободных брюк из белого материала – так, видимо, понимали больничные пижамы 20 века 3 д моделеры. Той же рукой, что недавно хлопал ее по плечу, Колин поправил растрепанные волосы, отсвечивающие на солнце медью, и, улыбаясь, сказал:

– Испугалась, что ли? Пардон. Я сам боюсь. Сколько ни брожу тут по коридору, ни одной собаки. И не выйдешь никуда ведь! Прямо замуровали, честное слово. Вовремя ты пришла, я уже хотел окно выбить и вылезти, хоть тут и третий, кажется, этаж…

– Да просто сегодня выходной, – принялась Лидия выкладывать продуманную легенду, – врачей мало, а больных тоже не очень-то. Больница новая, только отстроилась, как-то так получилось… Но меня к тебе пустили.

– Ну, чего в коридоре стоять – пойдем, что ли, ко мне в палату, – Колин сделал плавный жест рукой, будто звал ее в царские хоромы. Вид у него был вроде как безмятежный, но взгляд тревожно вспыхивал. Лидия понимала, что его беспокоит, и, войдя вслед за ним в небольшую пустоватую палату, сказала без обиняков:

– Ты не волнуйся, ничего такого уж не случилось, просто ты на некоторое время потерял сознание. Мы вызвали скорую, врачи сказали, что это могут быть последствия давнишних твоих ранений.

Колин рассмеялся, разведя руками.

– Ну, Лидка, ты все такой же мыслечтец, как и раньше. Давай так и будем разговаривать – я скажу первый звук, а ты – все остальное.

Лидия, легко поняв, что он на этот раз не сердится, только улыбнулась и присела на скользкую от клеенки банкетку.

– Так ведь любому на твоем месте хотелось бы узнать, что с ним случилось. Ты, значит, ничего не помнишь?

– Почти ничего. Только обрывки какие-то. Я даже опасался, не пристукнул ли кого в отключке… В частности, тебя. Ты у меня перед глазами мелькала.

– Да, я там была. Я спустилась за тобой после допроса Фокина, и почти тут же ты и потерял сознание. Больше ничего такого не произошло.

– Ну, ты меня успокоила, – сказал Колин. Походив по палате, он сел на край кровати, оперся локтями о колени и взглянул на нее посветлевшими глазами. – Молодец, что пришла.

– Да ладно, – Лидия невольно покраснела и продолжила, снова предвосхищая его вопросы:

– Остальные тоже придут того и гляди – сестра твоя, племянница. Ну и из отделения все…

Колин, к ее удивлению, досадливо поморщился.

– Ну да, эти-то, ясное дело, все заявятся. Вечно как лягу в больницу, ко мне очередь собирается, будто в Мавзолей… Оставили бы в покое, честное слово.

– Ну, я тогда пойду, – поднялась Лидия, решив не раздражать его лишний раз.

– Фу ты, язык мой враг мой… Да ты-то сиди. Не обижайся.

– Я и не обиделась.

– А чего к двери идешь?

– Да это я позвонить… Надо мне.

Лида быстро выскользнула в коридор, достала мобильник, набрала код связи с разработчиками и сказала полушепотом:

– Все хорошо, разблокируйте доступы к серверам. И побыстрее, пожалуйста, а то он недавно в окно собрался вылезти.

– А он точно адекватен? – отозвался на это с резонным сомнением голос Маркова.

– А что вы хотели? – прошептала Лидия раздраженно, оглядываясь, не подслушивает ли ее главный персонаж, – Замуровали его тут как в гробнице! Соображать же надо! Хоть бы одного врача запустили и двери открыли.

– Ладно, Лидуша, не ругайтесь, не до этого было, – расслабленно сказал довольный Марков, – Сейчас все откроем. Так что минут через десять ждите гостей.

Глава 6

– Да почему же обязательно это дело?! – Лидия сидела, скрестив руки на груди, в пухлом красном кресле напротив Маркова и смотрела на него сердитым и вполне прямым взглядом.

– Потому, – объяснил тот со вздохом, – что наши первые клиенты его выбрали. Они интересуются выживанием в экстремальных условиях.

– Чьим? – спросила Лидия мрачно.

– Гм, ну, собственно, своим, наверное, чьим же еще – программам-то все равно. Да и почему вы так против-то? Ну, хотят они ощутить настоящий арктический мороз – пожалуйста, сделаем мы им эти их минус тридцать пять или минус сорок и пусть радуются…

– В арктике градусов вообще-то обычно больше. То есть меньше.

– Ну, все-таки у нас нет задачи уморить клиентов. Нам-то с вами, конечно, в таком климате будет тяжеловато, но ведь ни я, ни вы туда не полезем…

– Предположим, – неохотно согласилась Лидия, – Но если люди действительно холод будут переносить неплохо, то Колин – как раз наоборот. Черт меня дернул заложить в нем такую реакцию на мороз.

– Наоборот, Лидочка! – запротестовал Марков, – это была очень хорошая мысль! Живые детали, они сразу добавляют колорит… И потом, было бы скучно и неестественно, если бы главный герой был вынослив, как бык.

– И что, он теперь не должен из больниц вылезать по милости этих клиентов?!

– Ну и пусть не вылезает, – сказал Марков уже несколько неуверенно, пытаясь куда-то деться от тяжелого Лидиного взгляда. – Какая разница? Гибель главного героя в программе не заложена, так что даже если у него будет десять пулевых ранений в голову, дальше больницы дело не зайдет…

– Ну а он-то что при этом будет чувствовать?

– Хм… Кстати, насчет чувствовать, вы-то сами как чувствуете себя?

– Нормально. А что?

– Просто вы уже двадцать минут буравите меня взглядом. Раньше, кажется, вы как-то не так смотрели…

– Да уж, – усмехнулась Лидия, но глаза все же отвела, – раньше я вообще ни на кого не смотрела. Теперь натренировалась через зеркало. Колин научил.

– То есть нейронная сеть?

– Она самая. Он посоветовал мне смотреть самой себе в глаза. Вы знаете, помогает.

– Да уж, вижу, – согласился Марков задумчиво, – быстро она развивается. Уже и советы пошла давать… Неудивительно, что у вас создается впечатление, что она живая.

– Нет у меня такого впечатления. Я не сумасшедшая, – Лидия быстро встала с кресла и сменила тему разговора:

– Ну а с клиентами что? Много их будет?

– Трое. Вполне достаточно. Все-таки комната симулятора не такая большая, люди не должны натыкаться друг на друга… Вот, я вам сейчас покажу их…

Марков дотянулся до своего компьютера и поочередно продемонстрировал Лидии три объемных, повисающих в воздухе лица. Под лицами виднелись краткие сведения.

– Что же это у вас двое знакомы? Да еще как… Ведь это же уменьшит для них количество подозреваемых в деле, – сказала Лидия.

– Да знаю я не хуже вас, что исполнители ролей в симуляции не должны видеть друг друга до начала дел, но, учитывая его личную просьбу и то, что мы пока только раскручиваемся…

Лидия пренебрежительно махнула рукой.

– Ладно, неважно. Лишь бы логику не испортили… А это кто?

– А вот эту девушку надо бы ввести в симуляцию заранее, как работника. Чтобы к началу дела она поехала с Колином. Она так заказала.

– А если он не захочет ее взять? – напряженно сказала Лидия.

– Ну, мы со своей стороны постараемся – пришлем бумажку, которая подстегнет Каргу, его начальницу, а та, в свою очередь, скажет Колину… Но вообще-то я как раз хотел попросить и вас посодействовать. Она сегодня приедет, так вы ее введите, пожалуйста, в симуляцию, познакомьте. Лучше всего представьте ее своей подругой.

Лидия поморщилась и вяло спросила:

– А она хоть что-нибудь умеет?

– В принципе, да – она интересуется старинным оружием и борьбой. Для них это будет достаточно.

– Ну… Хорошо. Скоро она приедет-то? Я как раз собиралась в симуляцию.

– Обещала вот сейчас.

– Как ее зовут?

– Бенедикт. У нее мать француженка. Правда, отец русский, поэтому фамилия Бабкина.

Писательница фыркнула про себя, но ничего не сказала, поскольку полуфранцуженка оказалась легка на помине: она как раз выходила из лифта.

Это была худая и невысокая, пониже Лидии, девушка лет двадцати двух. На голове у нее стояла копна темно-русых волос, вьющихся мелким бесом. Если бы эти волосы можно было уложить параллельно голове и распрямить, они дошли бы ей до плеч, но сейчас просто болтались ореолом вокруг смуглого овального лица с маленьким подбородком. Рот у нее тоже был маленький, и тем страннее смотрелись солидный прямой нос и карие глаза, не столько большие, сколько длинные, с мохнатыми черными ресницами. Над глазами были такие же порядочные, чуть ли не сросшиеся черные брови. Одежда ее – куртка и мини-юбка из искусственной коричневой замши, довольно удачно имитировала моду двадцатого-двадцать первого века.

– Здравствуйте, – сказала клиентка негромким и каким-то знакомым голосом – Лидии показалось, что она знает нескольких людей, которые говорили ровно так же, – Извините, что опоздала, у меня машина с нейромысленным управлением, новая, никак к ней не приспособлюсь…

– Да ничего, милочка! – расцвел Марков, вставая со своего насиженного прогнутого кресла, – проходите, вот вам мобильничек для связи, сейчас Лидия Ивановна вас проведет куда надо…

– Вы Лидия Ивановна? – спросила девушка довольно почтительно, разглядывая хмурую писательницу. – Очень приятно, я Бенедикт, это такое французское имя…

– Здравствуйте, – кивнула Лидия, пытаясь подавить в себе активную неприязнь к клиентке – надо же представить ее Колину как свою подругу, – Пойдемте в симуляцию, я вам по дороге все, что надо, объясню, – не дожидаясь ответа от недофранцуженки, она повернулась и пошла к лифтам. Девушка быстро последовала за писательницей и встала в кабину напротив нее. Молчать было неприятно, и Лидия нехотя заговорила:

– Ну, значит так: основные правила участия в симуляции вы, наверное, знаете? Нельзя нарушать логику, очень нежелательно уходить до завершения симуляции. Она длится от трех до восьми-девяти часов…

– Ого, – удивилась Бенедикт. – Долго-то как. А как же, извините, покушать и другие надобности?

– Здесь есть пищесинтезаторы с загруженным в них довольно большим запасом биомассы. Как раз в их месте на плане города отображаются столовые и магазины… Точнее говоря, пищесинтезаторов здесь, по-моему, всего два, но это неважно, карта же сдвигается… Нанороботы окружения распознают живых людей, поэтому вам, если попросите, выдадут настоящую пищу. То же самое и с другими надобностями. Так что не волнуйтесь. Единственное, еда из пищесинтезатора тоже не всегда вкусная, хотя и настоящая…

– Ну ладно уж, – вздохнула девушка. – Хоть что-то. Вы меня познакомите с главным героем, да?

– Познакомлю, – согласилась Лидия и, испытывая такое ощущение, будто сама роет себе яму, быстро проинструктировала ее:

– Значит так: когда вы его увидите в первый раз – не пяльтесь, не разевайте рот, не пытайтесь его разглядывать с ног до головы – нейронная сеть способна отличать адекватное поведение от неадекватного и составлять определенное мнение о людях, которое потом выражается в его… Ее дальнейшем отношении. Ведите себя нормально, будто все кругом настоящее. Понятно?

Бенедикт подняла свои густые брови и рассмеялась:

– Да что вы, я бы и сама так никогда не сделала! Не понимаю, кому вообще в голову взбредет себя так глупо вести.

– А, ну хорошо, – вздохнула Лидия, чувствуя себя полнейшей идиоткой. – Вот, видите, дверь? Нам сюда. Мы с вами якобы подруги, так что я попробую подготовить Колина к вашему появлению. Чтобы вы потом могли поучаствовать в деле.

– А что, разве нельзя его просто запрограммировать, чтобы он меня взял, и все?

– Теоретически можно, практически – очень нежелательно, могут возникнуть логические неувязки. Симуляция на то и симуляция, что в ней все почти как в настоящей жизни… Проходите.

– Ой! – непосредственно воскликнула Бенедикт, глядя в распахнутую дверь и часто моргая. – Темно.

– Неважно, проходите, говорю. Это огораживающее поле… – Лидия, не выдержав, подтолкнула девушку в бежевую замшевую спину и вошла за ней следом.

…Кухня Лидиной квартиры была вся залита солнечным светом, за окном виднелась нежно-зеленая растительность – здесь уже наступил май. Лидия сразу же взглянула на висящий за окном старинный ртутный градусник и с облегчением констатировала, что сегодня ей не придется сталкиваться с куцей фантазией разработчиков верхней одежды – ни шинельные пальто, ни три такие же серые и одинаковые шляпы, сделанные по просьбе Нины и Насти, сегодня явно были не нужны.

Бенедикт вела себя действительно на удивление сдержанно – она молча оглядела кухню и неторопливо прошла в комнату. Ну что ж, по крайней мере, не придется за ней следить, как за близняшками – так успокоила себя Лидия и сказала вслух:

– Пойдемте на улицу. Минутку, я открою дверь, тут вертящиеся замки, палец бесполезно прикладывать…

Локоть к локтю они спустились по лестнице и медленно вышли из подъезда. И тут до Лидии вдруг дошло, что молчание ее спутницы, какой бы она не была трижды сдержанной, выглядит как-то подозрительно. Писательница покосилась на Бенедикт. И как раз в этот момент девушка окончательно замедлила шаг, встала врастопырку посреди проезжей части, вылупила глаза, разинула рот и выдохнула: