Нейронная сеть «Колин»

Как-то при взгляде на спокойно-независимого Колина, о чем-то безмятежно болтающего с Женьком и Ирочкой, она представила, что было бы, если бы он по мановению кнопок разработчиков вдруг принялся распевать серенады у нее под окном…

Однако такая мысль больше испугала ее, чем обрадовала. Ведь если он действительно послушно начнет за ней ухлестывать, это во всей красе покажет, до чего он ненастоящий, и напомнит, что весь мир кругом – это специально оборудованный огромный зал, заполненный нанороботами. А посреди этого зала единственный живой человек – она сама… Лида крупно вздрогнула и поспешно тряхнула головой. Этот ужас наглядно продемонстрировал ей, что она подсознательно не считает персонажей симуляции исключительно бездушными программами. Она просто старалась об этом не думать. А уж развить хотя бы приемлемо-дружеские отношения с Колином без вспомогательных средств извне вообще казалось ей делом чести. В конце концов, нейронная сеть тем и отличается, что умеет быстро обучаться, меняться и реагировать на окружающий мир. Если Лидия заслужит ее электронную симпатию, уже хорошо – и пусть эта симпатия будет слабенькой, зато она не появится в один жуткий момент из ниоткуда, превращая и так зыбкий мир в карточный домик или большой тетрис…

По всем этим причинам Лидия и ходила в симуляцию как на работу в течение вот уже почти трех недель, старательно убеждая себя в том, что просто пытается получше подготовить персонажей к первому «делу». В самой симуляции из-за дискретности уже был конец апреля. За это время писательница действительно сумела сдружиться почти со всеми персонажами. И даже Колин наконец-то стал называть ее на «ты», что являлось хорошим знаком – на «вы» он звал, кроме старших по званию или малознакомых людей, только тех, кто ему не особенно нравился, и даже когда ссорился с кем-нибудь, мог начать «выкать» ему.

…Лида уже привычно вошла в симуляцию через непроницаемый барьер темноты и очутилась на своей кухне. На этот раз, несмотря на апрель, за окном было пасмурно и моросило. К счастью, разработчики уже успели по просьбам Нины и Насти соорудить полки в коридорном шкафу и положить на них некоторое количество необходимых вещей, в том числе и зонты.

Надев шуршащий голубой плащ и раскрыв над собой большой синий зонт, Лидия покинула квартиру.

На улице вполне основательно и натурально лило – хорошо хоть, нанороботы-вода, выливаясь на ее сапоги из мягкой искусственной тряпочки, через некоторое время взлетали обратно, оставляя ноги сухими. Невольно ежась, Лидия перебежала через дорогу, где ее чуть не придавил наглый персонаж с тупой физиономией, ехавший на раздолбанной «девятке» бензиновых «жигулей».

Ворча и отряхивая плащ от вполне реально выглядящей нароботной грязи, Лидия вошла в холл отделения и сразу же натолкнулась на Колина. Он, в синем синтетическом костюме, что обычно надевали на занятия спортом в те времена, с волосами, завязанными аптечной резинкой в тугой хвост, из которого, несмотря на это, уже вылезло несколько тонких каштановых прядок, сдержанно кивнул ей:

– Привет, Лидка. Опять проспала? Ну ничего, как раз на ОФП успеваешь. Переодевайся и пошли. Давай-давай, не отлынивай, – угадал он по выражению лидиного лица, что она попытается возразить. – Хочешь всю жизнь в виде буквы зю скрюченной ходить?

– Не хочу, – вздохнула Лидия, отводя глаза. – Ладно, сейчас я буду…

Мимо нее по направлению к спортзалу уже тянулась унылая вереница надрессированных работников. Им-то что, они-то нанороботные… И уныние – их запрограммированная реакция. А у нее уже все мышцы болят. И зачем ей только взбрело в голову придумать, что Колин каждый день проводит с работниками физкультурную разминку и занимается с ними самбо?.. Из-за этого обыкновения выдуманного героя Лидии приходилось вполне реально махать руками и ногами каждый день по целому часу, проделывая какие-то древние комплексы упражнений, раскопанные разработчиками в книгах по физической культуре 20-21 веков.

Все бы было еще ничего, если бы нейронная сеть «Колин» не была такой придирчивой. Он дотошно отслеживал правильность выполнения упражнения, нудно, хотя и доходчиво, толковал, как нужно держать спину-руку-ногу-голову и показывал каждому работнику отдельный комплекс упражнений с учетом его здоровья. Муки нанороботных персонажей были, конечно, только видимостью, хотя даже их иногда хотелось пожалеть, а вот непривычная к физкультуре Лидия от злости и усталости иногда, глядя на Колина, неутомимо размахивающего руками, злорадно видела на его месте 35 сервер, который, чтоб ему пусто было, всегда стоял спокойно… А Колин, как будто нарочно, особенно сильно привязывался именно к ней со своей физкультурой.

После часа так называемой «разминки» в спортзале полуживая Лидия сменила физкультурный костюм из симуляции на свой настоящий джинсовый, и, постанывая, направилась в общую комнату вместе с остальными персонажами.

– Ох, садист, – пыхтела, усаживаясь на место, Ирочка.

– Воу, воу, – вздыхал то ли на свой американский, то ли на собачий манер, Жулька.

– Ладно вам, – успокаивал их мирный Андрей, потирая спину, – это же полезно.

– Вот уж не знаю, – фыркнула Карина. – Тебе, может, и полезно, ты работник, а я секретарь, и не желаю в этом участвовать. Или вот на Лиду посмотри. Думаешь, ей это легко, в ее-то возрасте?

– Карина, – укоризненно сказала Светочка. Ирочка ойкнула. Писательница, сама же придумавшая героине такой противный нрав, среагировала спокойно:

– Ладно, я на малышей не обижаюсь… Пойду поскриплю своими старыми костями к Розанову – он говорил на ОФП, что свидетели должны прийти на допрос…

– Ого, ты отвечаешь почти как Колин, – сказала Карина чуть смущенно. – Слушай, я правда думала, что тебе столько же, сколько Светочке…

– Значит, я старуха?! – обиделась и Светочка.

– Для Карины все старухи – ей же самой только девятнадцать, – рассмеялась Лидия.

Карина уставилась на нее во все глаза, и писательница вспомнила, что Андреева невеста вообще никому никогда не называла свой возраст.

– Ты удивляешься, откуда я знаю, сколько тебе лет? – вместо того, чтобы промолчать, полезла Лидия еще дальше в пропасть ясновидения, – Тебе же правда девятнадцать? Я у всех хорошо возраст угадываю, талант у меня такой.

На талант персонажи среагировали спокойно.

– Тебе надо в физиономисты идти, – сказала Светочка. – А мне сколько, как ты думаешь?

– Тридцать пять, – польстила ей Лидия. – Правильно?

– Не совсем, но почти, – Светочка довольно улыбнулась, уронила ручку и нырнула за ней под свой стол. Лидия, воспользовавшись случаем, удалилась.

Комната для допросов тоже находилась на втором этаже и была маленькой, пыльной и желтостенной. В ней кое-как помещались два стола и четыре расшатанных стула. На одном из столов стояла пишущая машинка прямо-таки музейного облика – привет 3д моделерам, – и очень плохой и медленный компьютер, на котором тоже можно было вести протоколы. Лидия, как человек из будущего, предпочитала какую-никакую, а технику, поэтому писала за компьютером. Печатать быстро она умела по роду деятельности, и ее скорость вполне всех устраивала, особенно после Карины, которая набирала текст медленно и торжественно, тщательно выбирая, как поставить палец, чтобы не сломать ноготь…

Когда Лидия вошла в комнату, свидетеля еще не было, а Колин уже был. Он махнул ей рукой.

– Пришла? Молодец. Разжигай давай эту шайтан-машину, а то пока она загрузится, клиент уже состарится.

– Ладно, – неразборчиво сказала Лида, отводя глаза и запихиваясь в тесное пространство между столом и стеной, чтобы включить компьютер.

Колин откинулся назад, вызвав треск в старом расшатанном стуле, и, смерив ее долгим непонятным взглядом, вдруг сказал:

– Вот видишь, ты теперь уже почти не дергаешься и не горбишься, а еще на офп не хотела ходить. Значит, не зря я на тебя наседал с упражнениями.

– То есть это ты нарочно? – оторопела Лида, от такого сообщения даже забыв привычно дернуть плечом.

– Что значит нарочно? – с праведным возмущением в высоком хриплом голосе сказал он. – Нарочно какую-нибудь гадость делают, а я тебя, можно сказать, благодетельствую забесплатно. А то смотреть страшно, что филологическое образование может сделать из нормальной девушки. Вот и сейчас тоже чего сгорбилась-то? Чего спину скрючила? Все равно гребень у тебя там не вырастет, так что нечего и стараться, – он наклонился и довольно-таки сильно похлопал ее между лопаток. – Правильно, так и держи плечи. Да и глаза вот тоже…

– Что глаза? – настороженно спросила Лидия, быстро взглянув на учащую ее жизни нейронную сеть.

– Бегают, – пояснил Колин со вздохом, произнося букву «г» на украинский манер, как «х».

– Я всегда такая была, – отрезала Лида. – Это просто говорит о восприимчивой психике. Мне лично это не очень мешало…

– Ну-ну. Раньше, может, и не очень, а тут клиентура ходит. Перед ней надо держаться соответственно. И вообще, даже при трижды восприимчивой психике это легко можно скорректировать. Тебе только лучше будет от этого. В зеркало ведь ты тоже на себя смотреть почти не можешь? – легко угадал он.

– Действительно, – согласилась Лида, от удивления поднимая голову и даже на миг встречаясь с внимательным взглядом Колина. Сейчас, вроде бы, в лице его не было неприязни, зато имелось какое-то медицинское вдохновение. Он продолжал ораторствовать, жестикулируя одной рукой:

– Ну вот, с зеркала и начни. Каждое утро… Нет, лучше день, а то утром мы все не очень выглядим, смотри себе в глаза через зеркало чем дольше, тем лучше. Начни, скажем, с минуты и увеличивай время. А потом уже можешь и на людей переходить. Понятно? Только каждый день проделывай, тогда поможет. Очень действенно. Я и сам таким методом пользовался недавно, когда Василиска тренировал.

– Кого? – удивилась Лидия – она не помнила, чтобы в программе было что-то подобное. Видимо, нейронная сеть уже достаточно развилась, чтобы генерировать нечто свое по аналогии.

– Василиска, – повторил Колин, – Ну, взгляд, которым надо смотреть на преступника, чтобы выбить из него чистосердечное признание.

– И что, получилось?

– Не знаю, – Колин улыбнулся, блеснув крупными зубами, – может, Василиск так подействовал, а может, то, что на него был миллион улик… Но, в общем, хуже не стало. Так что и тебе советую. И даже прошу – а то, честное слово, настораживает этот аттракцион «неуловимые глаза»…

Лидия не ответила, задумавшись – она пыталась представить, каким образом нейронная сеть смотрится в зеркало, и как она там себя воспринимает?.. Глупый вопрос – как себя воспринимает компьютер? Видимо, никак. Так зачем тогда он смотрится в зеркало?.. То есть он же на самом деле не смотрится и не воспринимает, но говорит, что смотрится, потому что нужно создать видимость…

– Эй! – громко окликнул ее Колин. – Ты чего опять зависаешь-то? Или это ты так взгляд тренируешь? Уставилась на меня и молчит, вот дает…

– А, да, извини, – Лида поморгала, возвращаясь к действительности. – Задумалась.

– Ладно, ничего, зато я хоть разглядел, какого у тебя цвета глаза. Может, если бы ты подольше посидела, и глазное дно бы посмотрел – зрачки большие, удобные…

Лида рассмеялась, Колин тоже. Как раз на этой веселой ноте в комнату вошел клиент-свидетель по проходному сценарному делу – потрепанный немолодой мужчина со срезанным подбородком, в костюме с несколько коротковатыми рукавами и штанинами. Как и все третьестепенные персонажи, он был не слишком умен, многое понимал буквально, а чувство юмора у него присутствовало ровно настолько, насколько это позволял распознаватель простейших шуток-действий, вроде торта, брошенного в лицо, или ведра, надетого на голову. Говорил он скучно и длинно, повторяя, как с ужасом заметила Лидия, через равное количество предложений слово-паразит «так сказать», и при этом все время шаркал одной ногой под столом – похоже было, что у него не полностью сработало отключение функции ходьбы.

Колин общался с ним минут двадцать, таким же скрипуче-официальным тоном, с невыразительным, как у собственной отключенной 3 д модели, лицом; но как только клиент вышел за дверь, нейронная сеть быстро повернулась к Лидии, потянулась, опустив руки вниз, забавно наморщила нос и громко сообщила впечатления от общения с себе подобным:

– Ну и дебил… Так сказать. Ты, кстати, заметила, что он это свое «так сказать» через каждые три предложения повторяет?

Лидия, что было делать, кивнула.

– И ногой трясет, как неврастеник, – продолжил Колин. – Некоторые люди, черт возьми, в самом деле недалеко от обезьян ушли. По сравнению с ними тамагочи Спинозой кажется…

Это тоже было какое-то новенькое сравнение, которого Лидия не слышала и не выдумывала. Она с удовольствием посмеялась, решив, все же, сказать Маркову, чтобы он подрегулировал третьестепенных персонажей, пока их не заподозревали более продвинутые первостепенные. Писательница выключила компьютер и сошла вниз вместе с Колином. Он должен был по сегодняшнему сюжету ехать допрашивать очередных мелких свидетелей, а она сделала вид, что ей нужно в отдел кадров – на самом же деле, просто хотела проводить Колина, поскольку вряд ли они уже увидятся в сегодняшнем сценарии…

Колин ходил, по Лидиной же собственной задумке, всегда легко и быстро, поэтому обогнал он ее довольно сильно. Спустившись по лестнице, Лидия поспешно поискала его глазами и вдруг увидела, что он стоит, опираясь двумя руками на стойку раздевалки и наклонив голову. Та часть лица, которая оказалась не завешанной упавшими вперед волосами, как это ни удивительно, кажется, даже побледнела. В холле кроме них двоих не было никого – охранник из своего скворечника куда-то отошел, поэтому Лидия устремилась к главному персонажу, в недоумении присматриваясь к нему и пытаясь вспомнить, какие его болезни заложены в сценариях. Но ничего похожего она не вспомнила, подбежала вплотную и еще более удивленно заглянула Колину в лицо:

– Ты чего? Что с тобой?

Он с усилием перевел на нее взгляд – глаза его немного расфокусировались, и вообще он имел стандартный вид человека, у которого приступ сильной головной боли. Будто с трудом собираясь с мыслями, Колин ответил вполголоса:

– А черт его знает… У меня всякое бывает, после комы. В башке шум, как на митинге…

Прекрасно осознавая, что это совершенно бессмысленно, Лидия взяла его за плечо и сказала:

– Ты лучше сядь…

Колин, прикрыв глаза и морщась, будто от сильной боли, послушно опустился под ее рукой на ближайшую деревянную скамью. Теперь он выглядел так, будто того гляди потеряет сознание – проклятая система визуализации основательно сбивала Лидию с толку, и писательница никак не могла отвязаться от мысли, что нужно дать ему нашатыря. А может, это правда сценарный ход? Надо бы спросить у Маркова, но как оставишь Колина? Лида села с ним рядом, чтобы он мог опираться на нее, и быстро атаковала главного героя вопросами:

– В глазах у тебя плывет?

– Есть немного.

– Ты меня хорошо слышишь?

– Не очень… И говорить трудновато.

– Голова болит?

– Нет, просто шум… И путаница какая-то… – неожиданно он посмотрел на нее и слабо улыбнулся.

– Да не волнуйся, Лидка. Ты просто меня еще не видела во всей моей… Задохлой красе.

Слова он тоже выговаривал все менее разборчиво. Зрение, восприятие, речь – все основные участки нейронной сети!

И более того, состояние это явно усугублялось – Колин потихоньку сползал вниз, как обычный человек, который теряет сознание. На нанороботов он не разлетался – визуализация работала, и сама нейронная сеть, хоть и с грехом пополам, видимо, тоже. Лидия быстро прошептала:

– Все будет нормально, не бойся… Я сейчас, – и, пробежав по скользкому линолеуму холла, стремглав выскочила на мокрую улицу.

Там как ни в чем ни бывало ездили машины и разгуливали прохожие – значит, проблемы были действительно только у Колина. Стоя в нанолуже у порога, писательница поспешно выхватила мобильный и позвонила разработчикам.

– Да, Лидочка, – спокойно отозвался Марков.

– Что случилось?! – закричала Лидия без предисловий. – Срочно проверьте 35 сервер! Идут какие-то сбои в основных центрах нейронной сети – он сам это интерпретирует как шум в ушах, потерю координации и зрения. Чего там у вас? Охлаждение проверьте, питание! Интернет-доступы!

– Ах ты, черт возьми! Сейчас. Ждите. Отойдите от него подальше на всякий случай, а лучше и вовсе выйдите из симуляции.

Лида ничего не ответила и, не отрывая мобильника от уха, зашла обратно в здание. Колин уже не сидел, а частично лежал на скамье, свесив ноги вниз и подложив руки под голову. Вокруг него собралось несколько испуганных персонажей: Ирочка охала и что-то говорила про нашатырь, Толстая Светлана Яковлевна пыталась, видимо, дозвониться в скорую, а Андрей и Женек молча и бестолково перетаптывались. По всему первому этажу стояло тревожное гудение голосов.

Лидия молча и довольно бесцеремонно распихала работников локтем свободной от телефона руки и, сев на корточки перед Колином, постучала рядом с ним по скамье, пытаясь определить, реагирует ли еще программа на внешние раздражители. Реагировала, хоть и с замедлением: секунды через три Колин медленно повернул голову, взглянул на нее полуприкрытыми потемневшими глазами и прошептал почти неразборчиво:

– Да уж… Не хватало мне отключиться еще. Не хотелось бы. Не люблю я этого…

– Ничего, ничего, подожди, – сквозь неизвестно откуда взявшиеся слезы ответила ему Лидия и рявкнула в мобильник:

– Да что у вас там?!

В мобильном неразборчиво шуршало, кто-то ругался и спорил. Наконец, Марков отозвался:

– Сейчас, секунду… Вы уже вышли?

– Еще нет, и не собираюсь, пока вы не поймете, в чем дело!

– Вот воюет, – пропищала Красавица с уважением, пытаясь приподнять голову Колина. – Так их, Лидка, этих врачей. Пусть уж они быстрее чешутся…

– Выходите немедленно! – зазвучал напряженный голос Маркова в ухе Лидии. – На нейронную сеть была вирусная атака, мы сейчас выключим 35 сервер и завершим программу, пока от нее хоть что-то осталось!

– Что, при них?! – выкрикнула Лидия, кивая на персонажей и позабыв, что Марков не может ее видеть. Но он, кажется, понял.

– Ничего не поделаешь. Мы сейчас экстренно завершаем сценарий, а потом добавим им воспоминаний вручную, всего двадцать персонажей, мы это осилим… Лишь бы потом удалось перезапустить Колина. Лидия, выходите через дом, только побыстрее, я серьезно говорю! Вы нам тут нужны.

– Да-да, иду, – очнулась Лидия, нажала на кнопку сброса и, сунув мобильник в карман, взглянула на Колина. Визуализация все еще работала – он даже смотрел на нее сквозь ресницы своим расфокусированным взглядом.

– Слушай, у тебя вирус. Постарайся его переработать или ассимилировать, у тебя много возможностей, понимаешь? И главное, подольше оставайся в сознании, – быстро сказала Лидия. – А мы сейчас тебе поможем…

Неизвестно, что понял Колин в этой странной речи, но все же секунд через десять задержки он полуразборчиво прошептал:

– Ладно, Лидка…

Шепот его прозвучал как-то излишне громко. Лидия вздрогнула, бросила взгляд по сторонам и увидела, что все персонажи исчезли, а за окном прямо на глазах темнеет – сценарий завершался. Она в последний раз поглядела на Колина, повернулась и стремглав бросилась прочь из отделения. И почти в это же время Марков и еще два разработчика в серверной склонились над трехмерным экраном, в котором плавала красная надпись «экстренное завершение программы. Сохранение последних параметров», а под ней, в глубине, мигая, сворачивались в странные клубки и гасли большие участки нейронной сети. Наконец экран окончательно потемнел. Марков выдохнул сквозь зубы со смесью волнения и облегчения, и проговорил:

– Вроде как успели. Хорошо бы вышло. А то семь месяцев труда насмарку же пойдут! И главное, перед самым первым делом… Я им теперь Шерлока Холмса за неделю-то не склепаю… Давай, Паша.

Загудел лифт, по гладкому полу серверной гулко застучали торопливые шаги Лидии. Старший разработчик Павел Перерубов, нагнувшись, с помощью специального штыря нажал глубоко утопленную кнопку. Тридцать пятый сервер, быстро мигнув зелеными лампочками, ушел в перезагрузку.

Глава 5

Лидия стояла, склонившись над сидящим Марковым, нетерпеливо притоптывая ногой и машинально пощипывая саму себя за предплечье. Марков так же машинально почесывал подбородок, внимательно вглядываясь в медленно вращающуюся перед ним в воздухе трехмерную модель нейронной сети «Колин». Сеть не шевелилась – ее пока не запускали, работала диагностическая программа.

– Мы отследили, через что пролез вирус. Судя по его стилю, он может быть сделан нашими конкурентами – игровой фирмой «Люрикс». Но теперь мы успешно улучшили систему защиты, – с запоздалым рвением говорил тоже стоящий рядом программист отдела безопасности.

– Нельзя было пораньше этим заняться?! – сквозь зубы поинтересовалась Лидия. – Обязательно вот так доводить было, да?

Натолкнувшись на ее неожиданно прямой и при этом злобный взгляд, программист стушевался и поспешно отошел в сторонку. Лидия вздохнула и обратилась к Маркову:

– Ну как?

– Гм-м… – произнес Марков с сомнением. Сделав мучительную для Лидии паузу, он медленно продолжил:

– Не знаю, что и думать… Действительно, похоже, что это Люрикс выдумал. Он как раз разрабатывал пути быстрого изменения нейронных сетей… То есть, в сущности, главному герою хотели подменить личность и характер.

– На что? – спросил кто-то. Марков сухо усмехнулся:

– Да уж не на прекрасного принца. Сейчас анализировать уже сложно, но, судя по всему, как раз к первому делу мы должны были получить эгоистичного, трусливого, жадного и не слишком-то проницательного персонажа, который свел бы на нет весь интерес людей к игре. Мы бы потеряли огромные деньги… Правда, не знаю, может, и так потеряли. Как это будет теперь работать – один бог ведает. Странная получилась штуковина, и даже очень.

– А что такое? – спросила Лидия. Марков ткнул пальцем в модель сети.

– Да вон, видите, что произошло?

– Не очень.

– Ну, скажем так: вирус должен был переформировать несколько определенных участков стандартной нейронной сети, изменив личность персонажа и поглотив ее собой.

Наша же сеть противостояла перестройке, и довольно успешно, но странно – в результате она создала сама в себе… Э-э-э-э… Скажем так, еще одну виртуальную нейронную сеть, то есть виртуальную для нее – вон, видите, она? И эта виртуальная сеть отображает ту самую личность, которую нес вирус. Она вроде как имеется, но в то же время наша сеть ею не затронута. Но поскольку они рядом, то наверняка могут взаимодействовать и влиять друг на друга… Хотел бы я знать, как. Сейчас, как вы видите, обе сети имеют почти равный размер. Их истинное соотношение выяснится при включении. Не знаю только, стоит ли его производить.

– А что же делать? – испуганно сказала Лида.

– Эх… По всей технике безопасности – стереть эту программу и попытаться написать ее заново.

– Кое-какие куски у нас сохранились, – подал голос главный программист, – не так уж это нереально, недели за две, если в авральном режиме…

– Это немыслимо! – сказала Лида быстро. – Это будет не полноценная личность, а сделанное наспех незнамо что – вы разве не помните, какой была вначале даже эта нейронная сеть? А отладка? Сколько она у вас заняла? Я категорически против! Чем такое решение, лучше уж любой вирус!

Марков похлопал ее по руке, которой она вцепилась в спинку его стула.

– Лидочка, да успокойтесь вы, не надо так волноваться, это же программа, а не живое существо. Хотя понятно – вы, как автор, столько труда вложили, разрабатывали, развивали, и вдруг на тебе…

Лида, едва давя в себе желание заплакать, молча кивнула. Не живое существо! Видел бы Марков его взгляд, когда он говорил, что не хочет выключаться… Быстро вытерев глаза рукавом, Лидия заговорила:

– Послушайте, но ведь нельзя же в любом случае так сразу все удалять. Надо обязательно попробовать его, то есть ее включить. И посмотреть, как он… она, и эта вирусная сеть будут взаимодействовать. Ведь не зря же я его развивала! Вирусная сеть гораздо примитивней и проще, а у Колина данные расположены не только в стандартных местах! Вы же сами видели, какая у него шла активная перестройка!

– Ну да, верно, запустить бы надо, – согласился Марков. – Только вот где? Надо ведь, чтобы он был в симуляции, и чтобы кто-то на него там посмотрел – что он из себя представляет…

– Поместите его в больницу, это как раз нормально по логике, – предложила Лидия, сдерживая пока робкую надежду на благополучный исход. – Остальным выключенным персонажам дописали, что с ними случилось?

– Конечно, давно уже. Иначе бы там такая логическая разруха пошла – они же могли другим персонажам все это порассказать…

– Ну вот. Там же, кажется, фигурировала забирающая Колина скорая? Ну так в больницу тем более надо его поместить. Только вначале для безопасности изолируйте ее на карте, чтобы никто не мог туда случайно войти, а когда поймем, что все нормально, то откроем общий доступ, – голос Лидии звучал все более уверенно.