Золото в нашей крови

– Что же во мне непростого?

– Все,– он вещает её на спинку стула,– На первый взгляд ты милая, немного легкомысленная девушка с выдающимися знаниями в области экономики,– я приподнимаю бровь, и он поясняет,– Изучил твои отчеты и анализы по поводу трат клуба. Впечатляет,– глаза закатываются от этого комментария,– Дэвид тоже был поражен твоим навыкам. Даже он не умел делать то, что сделала вчера ты.

Я знала, что эта ошибка станет пятном на репутации хорошей девочки. Все же я поступила достаточно глупо и рискованно, но не жалею.

– Никогда не хотел стать детективом? Пусть твои доводы ложны, но ты неплохо соображаешь.

– Я учился на него,– признается он, но я спокойно вынимаю кружку и ставлю перед ним, вновь наслаждаясь зеленью его глаз,– Но ты почти не отрицаешь это,– делает глоток и морщится от крепости напитка. Ставит кружку на место, пытается избавиться от неприятного вкуса. Я забираю её и делаю осторожный вкус, но не нахожу ничего ужасного. Обычный черный кофе.

Я подхожу к холодильнику и беру одинокий контейнер с ломтиками лимона. Выдавливая сок лимона в кофе, слышу, как парень резко выдыхает. Делаю глоток и слабо улыбаюсь напитку.

– Я считал Алекса безумцем, но теперь он может быть счастлив, что он далеко не единственный сумасшедший,– бормочет Калеб с искривленными от отвращения губами.

– Это достаточно вкусно.

– Меня уже пытались напоить этой горькой гадостью, не думаю, что с лимоном вкус стал лучше,– я поднимаю кружку, наблюдая, как морщится кожа на его носу, и он прикрывает глаза, не желая видеть это.

– Вы, мистер Свон, приехали, чтобы высказать по поводу моих вкусовых предпочтений? Или есть что-то дельное?

– Алекс хочет тебя видеть, – парень отходит от стола широкими шагами, чтобы создать ту дистанцию, которую хотел сократить между нами ради собственного изучения. Никогда не думала, что детские привычки спасут мне жизнь,– Я могу подбросить тебя.

– А я?– внезапно спрашиваю, ставя полную кружку в раковину, – Хочу ли я его видеть?

Вопрос больше задан мне самой, так как я все еще не могу понять, что мне с ним делать. Судьба не стала бы просто так сталкивать незнакомых людей. Тем более, больше двух раз.

Калеб останавливается у двери как вкопанный, не понимая моего вопроса. Он медленно оборачивает и ждет, когда я поясню причину. Понимая, что я не собираюсь упрощать задачу, он усмехается и вновь касается пальцем своего уголка брови. Вероятнее всего, он не контролирует это, когда задумывается о чем-то.

– Запомни одно правило, лисица. Здесь учитываются желания только Райана Миллера и Александра Роя.

Он говорит это, не гордясь, просто оповещая правила их богатого и покрытого лаком для блеска мира. Мое мнение не играет здесь какой-то роли, пока они решают судьбу города. Значит ли это, что Александр далеко не обычный бизнесмен, которому посчастливилось быть замеченным мэром Лос-Анджелеса?

Свон проверяет меня на наличие негативных эмоций, проводя в своей хорошенькой голове психологические приемы, которые можно опробовать на мне, а также и развитие дальнейшего сюжета этого разговора, но я молчу. Не выражаю ненависть к власти или негодование к вынужденному подчинению.

Я достаточно прожила, чтобы осознать важную вещь. Враг не сможет нанести смертельный удар, пока не увидит уязвимую рану на твоем теле.

– Законы подобны паутине. Мелкие насекомые в ней путаются, большие – никогда,– его голос напоминает мне обработку робота, лишенного чувств, – Так какое насекомое ты?

– Предпочитаю быть человеком, а не жучком, которого можно раздавить, – отвечаю я, и он искренне улыбается, подмигнув мне.

Идя спиной к выходу, он ловко разворачивается, даже не пошатнувшись, и останавливается перед лифтом, стоит мне окликнуть его.

– Я доберусь сама,– Свон непонимающе и слегка оскорбленно смотрит на меня,– Спасибо за предложение и то, что решил проверить меня,– это было приятно, если бы он сделал это сам из собственных побуждений, – И верни, пожалуйста, ключ.

Он достает их из кармана и вкладывает его в мою ладонь, все еще скрытую тканью перчатки. Упираюсь плечом о дверную раму, наблюдая за его расслабленной позой. Калеб открыт. Легко читаем, не зажат и готов к любой битве. Но на самом деле он такой же хищник, как и многие другие люди, работающие на Золотой мир, но я не могу увидеть в нем проблему, от которой срочно нужно избавиться.

Свон со своей искренней и чистой речью заставляет меня улыбаться и забыть об ужасах прошлого. Нет сомнений, что он – человек с доброй душой, потому что я бы так не реагировала на него.

Может, причина в том, что Свон похож на неё?

– Если вы направляете в чей-то адрес остроту, вы должны принять её и в свой адрес,– двери лифта открываются, но он не заходит внутрь,– Интересный выбор. Мастер сатиры, страдающий душевной скорбью,– его руки сжимаются в кулаки, но Калеб не бросается на меня, как и я не давлю на эту рану,– Знаешь, люди, которые работают в Левис, будут не очень рады, если узнают, что ты так относишься к их труду.

Я прохожу в квартиру и снимаю со спинки стула его мокрую кофту. Прощупывая ткань, нахожу странный предмет, вшитый в капюшон. Я резко разжимаю руку, и обвожу комнату глазами, словно он мог установить где-нибудь еще жучки.

– Эрме, а не Левис,– я вздрагиваю, услышав его близко ко мне. Парень забирает кофту, но не надевает, стараясь не касаться капюшона. Руки скрещиваются на груди. Я делаю робкий шаг назад, сталкиваясь со стулом спиной. Калеб хмуриться, но ничего не говорит, покидая мою квартиру.

– Эрмес, а не Эрме,– я мгновенно расслабляюсь и избавляюсь от этой фальши в себе, расправляя плечи.

Закрываю дверь, опускаясь на пол и бросая свою улыбку в дальний угол разума. Меня будто поглощает вода, таща на самое дно. Становится одиноко в этой квартире, как и было всегда. Краски жизни сменяются пугающей серостью и плесенью смерти.

Без неё всегда было очень одиноко. Но и с ней кого-то не хватало. Будто мою жизнь покинул не один человек. Кто-то очень важный и близкий. Калеб такой же лучик солнца, как и Агата. Даже он может осветить мою умирающую душу на пару минут своим светом.

Оглядывая помещение, ловлю себя на мысли, что, несмотря на её наполненность, она пуста. Как заброшенный дом, с проросшей травой в полу и лозой, проникшей через сгнившую крышу. Разбитые окна, сохранившие в осколках стекла лица старых хозяев. Дом, что согревался смехом и любовью, теперь лишь напоминание человеческого эгоизма, бросившего его одного, когда-то защищавшего их всех от природных явлений и незваных гостей посреди ночи.

Этот дом похож на мою душу. Брошенный всеми, оставленный со своими тенями. Именно поэтому я выбрала его.

Отец говорил, что мы всегда получаем то, чего хотим. И как бы я не противилась нашему родству, даже это пошло в привычку. Добиваться желаемого, чтобы не пришлось предпринять для этого.

***

Я прохожу в зал клуба, в который раз проверив повязку на руке. Дэвид прикрывает лицо рукой, слушая кого-то в телефоне, а потом пытается успокоить. Я тихо подхожу к нему и сажусь на барный стул. Кожа не скрипит, пока что скрывая мое нахождение здесь.

Заметив меня, он вздрагивает, но через несколько секунд расплывается в вымученной улыбке. Прощается и подходит ближе.

– Привет, ангел-хранитель. Как состояние?

– Судя по тебе, лучше. Тяжелый день? – я киваю на телефон.

– Сестра. От каждого звонка накатывает паника. Я должен поблагодарить жизнь, за то, что она помогла вам обоим добиться желаемого.

– Алисия – твоя сестра?– он кивает, – Неужели переезд из родного города не болезнен?

– Мы не отсюда. Сначала приехала она, жила без проблем несколько лет, помогла перебраться мне, но пару месяцев назад какой-то сумасшедший начал звонить ей и угрожать,– парень нервно хрустит пальцами,– Благо мистер Рой помог разобраться, но она до сих пор боится.

– Его не посадили?

– Он умер. Запутанная история. Психопат и наркоман. Жил с трупом своей сестры, а потом его нашли связанным в сожженной квартире. Давай не будем.

– Теперь понятно, почему она быстро согласилась на аренду и такую стоимость,– задумчиво произношу я,– Надеюсь, скоро ей будет лучше,– достаю из кармана ключ и протягиваю бармену,– Передашь ей?

– Что это?

– Её ключ,– просто отвечаю я, не понимая вопроса.

– Ты еще не отошла,– хихикая, говорит парень и достает из своего рюкзака ключ,– Она отдала свой ключ мне на всякий случай, тем более мы работаем вместе. Это твой ключ, Ана. Налить кофе?– насмешливо спрашивает он.

Не дожидаясь моего ответа, Дэвид поворачивается к кофемашинке и набирает нужную функцию. Я бросаю ключ в тот же карман, где лежит мой. Выходит, Калеб получил ключ не от Алисии.

После жучка и расспросов Свона, я уже поняла, что окажусь в зоне наблюдения, но такого детального? Стали бы они так перестраховываться, если бы все было отлично?

Кто-то обнимает меня со спины, руки погружаются в карманы, чтобы взять ножи, но я останавливаю себя, заметив бирюзовые волосы, что выделяются на её черном костюме, надетого мной.

Её губы прижимаются к моей щеке, оставляя неприятный теплый след признательности.

– Ты просто чудо!– она поворачивает меня к себе,– Ана, ты спасла нам жизнь,– она кладет на мои плечи руки и сжимает их, радостно прыгая на месте.

Её подруги стоят рядом, но сдерживаются от таких действий. И тут я обращаю внимание на излишнюю эмоциональность и активность девушки. Она моложе них, возможно и меня. Тяжелый макияж отлично скрывает её юные черты лица, но характер невозможно спрятать. Яркий цвет волос, как попытка выделиться. Подростковая привычка – быть лучше, красивее и казаться старше своих лет.

– Рада стараться,– я сжимаю руку на её,– Но в следующий раз не утомляйте себя.

Трейси и Хлоя подходят ближе, и блондинка вручает мне конверт.

– За твою помощь. Это заработанное за смену.

– Убери,– требую я,– Я решила помочь не ради этого.

– Брось, Ана,– Трейси забирает конверт у Хлои и кладет мне на колени,– Мы понимаем, что ты выручила из чистого сердца, но и мы благодарим, не потому что чувствуем обязанными,– девушка кладет поверх него свою руку, пытаясь вдавить деньги в меня,– Просто возьми.

– Не могу,– просто отвечаю я,– Мне известно, как тяжело их зарабатывать. Свое я получу за вчерашний день. Вы? – я смотрю на конверт,– Таким образом, нет.

Танцовщица разочарованно выдыхает и стремительно отходит, чтобы я не успела вернуть заработанное им. Я протягиваю конверт Дженнифер, и она быстро его берет.

– Джен!– протестует Хлоя, скрещивая руки на груди.

– Что? Она отказалась, а мне еще брату нужно принести за аренду. В прошлый раз я потратила их на одежду, а ему солгала, что задержали. Если это повториться, он придет, и мой обман вскроется,– взрывается девушка, не контролируя свою речь, и начинает вычитывать свою долю из конверта. Засовывает несколько купюр в карманы и кидает Трейси.

– Твой брат не знает, что ты танцуешь тут?– я слежу за её реакцией, но она не поправляет меня. Не пытается доказать, что танцы – это работа, а не просто попытка раскрыться.

– Я сказала ему, что администратор в зале, и он едва с этим-то согласился. Если он придет, то встретит Аманду в лице администратора зала, а не меня. Но танцы – это все, чем я живу.

– Родные иногда не готовы принимать наши слабости.

– Именно,– восклицает она, надувая губы,– Он помешан на моей безопасности, но что может произойти в клубе мистера Роя?

Я пожимаю плечами, не отвечая ей на этот вопрос.

– Ана,– зовет меня Аманда, спускаясь со второго этажа,– Мистер Рой уже у себя.

Я поднимаюсь со стула, и внезапно девушка обнимает меня. Я ничего не могу поделать со своей реакцией. Расслабиться или не подумать, как причинить ей боли, лишь бы остаться в живых. Запах карамели обволакивается вокруг меня, как змея. Душит своей приторностью.

– Если что вини во всем меня. Девочки хотели отдохнуть, но я заставила их потанцевать.

– Со мной все будет в порядке,– заверяю я, и мягко отталкиваю её, поглаживая бирюзовые волосы.

Возможно, мой испытательный срок подошел к концу и меня прогонят. Возможно, оставят, что почти не имеет процента вероятности. Я бы не осмелилась оставить у себя такого работника, который поджег руку моего партнера. Тем более отношение ко мне дало понять решение Роя. Выгонит, и никогда не вспомнит. Что и должно было произойти после первой встречи.

Я подхожу к ней, и она пытается изобразить улыбку, но усталость дает понять, что она выслушала за последний час немало нравоучений за то, что выбрала меня в качестве администратора, но я не расстроюсь, если уйду. Будь на моем месте Дженнифер, она бы тяжело пережила это, ведь танцы – её смысл жизни.

Многие люди говорят, что смысл их существования – это семья, любовь и мечты, но у меня ничего этого не было. Семья с радостью избавилась бы, если я не имела ценности. Мечты? Я перестала мечтать, когда мои молитвы превратились в стоны жалости к себе. Я ставлю цели и пытаюсь их добиться.

Любовь? Смысл жизни – любовь? Можно ли кого-то полюбить на столько, чтобы простить обман, манипуляции, использование и предательство? Ведь всем этим часто пользуются люди в отношениях, чтобы залечить свои детские травмы, причиняя вред другому человеку.

Стук в дверь. Ожидание ответа. Я хмурюсь от дежавю. Словно я уже не впервые жду этого.

Дверь открывается, и я смотрю в карие глаза мужчины. Ток пронзает мое тело, ломая все, то, что я пыталась навязать себе. Энергия, поражающая душу и управляющая сердцем. Затем по охолодевшим конечностям разливается неистовое пламя. Оно забирает воздух, лишает любых мыслей и требует подчиниться призыву. Приказу.

Это чувство…

Взгляд Роя лишен любых эмоций. Горит, но не ясно чем. Он человек-загадка, которую хочется угадать и понять. Раскрыть его грудную клетку и сжать сердце, которое хранит в себе не одну волнующую меня тайну.

Я хотела бы сказать, что меня это пугает, но нет. Я не люблю изменения, но этот мужчина обещает перевернуть мою жизнь, как ему это вздумается.

Нет слова «нет».

Я предвкушаю. Готова растягивать вкус, если это поможет избавиться от моих дневных кошмаров и ночных испугов. Но что-то в нем продолжает цеплять меня, и это далеко не попытки заглянуть в его голову.

Мы встречались раньше?

Определенно нет, я бы запомнила его. Я запоминаю каждого, кто вносит свой вклад в мою жизнь. А он похож на человека, который жаждет оставить свой след в истории.

Рой пропускает меня, слишком быстро открыв до конца дверь. Не боится показать мне слишком много. Я осматриваю кабинет, ловя возможность. Личное пространство говорит многое о человеке, тем более об его доверии впустить кого-то.

Кабинет владельца намного больше моего, как и должно быть. Серо-синие стены с белыми горизонтальными линиями. Два окна. Стол буквой «Т» из черного дерева, занимающий значительную часть кабинета и офисные кожаные стулья того же цвета, что и стол. Четыре шкафа у стены с различными папками. Никаких картин или фотографий родных. На столе лежат бумаги, железный резной стакан с письменной канцелярией, все в серебряной расцветке и закрытый ноутбук. Никакого беспорядка, все стоит идеально и по своим местам.

Александр отодвигает стул ближайший к своему, ожидая, когда я пойму его намек на долгий разговор. Я направляюсь к нему и покорно сажусь. Мужчина задвигает его назад для моего комфорта, и игнорирует мой вопросительный взгляд, от которого я избавляюсь через мгновение, занимает свое место в кабинете и внимательно смотрит на меня.

Я опускаю глаза на его стол еще раз, но для того чтобы рассмотреть то, что заинтересовало меня секундами позднее.

Фотографии жены или детей нет, что удивляет.

Что же касается обручального кольца, то его я не вижу. До сих пор не женат. Почему?

Широкие плечи, высокий рост, но мышцы тщательно скрыты синей прекрасно выглаженной рубашкой и черным пиджаком. Темная щетина, которая дарит ему небывалую мужскую привлекательность. Четкие очертания скул и челюсти.

Его кадык дергается, и я отворачиваюсь к виду из окна, не желая комментировать то, что происходит.

Конечно же, он заметил это. Любой человек заметил бы такой интерес к себе, особенно если он нездоровый. Пытаясь думать о чем угодно, то и дело попадаю в собственные ловушки разума.

– Как вы?– я пытаюсь не реагировать на мурашки. Страх?

– Я не буду отвечать, потому что ответ, который вы получите, будет казаться заученным,– честно говорю я.

Перевожу взгляд на него, быстро и дерзко. Рой непрерывно следит за мной.

И снова между нами возникает пугающая тишина. Его взгляд спускается с моего лица, и я решаю проигнорировать это. Он имеет право после того, как я изучала его. И я в какой-то степени рада, что на мне костюм, скрывающий мое тело, так же как и его.

Его взгляд не изучает, а проверяет.

– То, что произошло вчера, было против моих правил,– грозно произносит мужчина решительным голосом,– И ты знала это, – я киваю, но мои подтверждения излишне, – И все равно пошла против. Да, причина довольно веская и решений этой проблемы было касательно мало, как и времени на их принятие. И итогом этого решения стал ущерб Харрису.

– Я понесу любое наказание. И готова к тому, что мистер Харрис захочет увидеть его,– на выдохе произношу я. Побои меня не пугают. Даже зрители никогда не смущали.

– Это радует, что ты понимаешь это, но он не увидит,– Рой снова осматривает меня, будто хранит важный секрет. Открывает ящик и кладет передо мной белый конверт, – Мы с Луизой пришли к выводу, что этот инцидент станет для тебя предупреждением. Я должен вычесть половину обещанного аванса за первый месяц.

Я открываю его и едва не позволяю шоку показаться на моем лице.

– Здесь явно не вычтено и тут больше положенного аванса.

– Я же сказал. Должен, но…, – карие глаза направляются ко мне,– Но не обязан. Также я должен был вам за телефон и еще компенсация за травму,– он кивает на бинт, скрытый сеткой перчатки.

Я отодвигаю конверт от себя, не готовая принять столько денег. Слишком много, так еще и нечестным путем. На удивление он помнит даже инцидент с телефоном, не просто встречу со мной. Люди склонны забывать важные детали, не говоря уже о мелких.

Он встает с кресла и медленно направляется ко мне. Мне приходится поднять голову выше, чтобы посмотреть на него. Понимая это, он облокачивается на свой стол, чтобы мне было немного проще. Слишком внимателен к деталям.

– Почему-то я и думал, что вы откажетесь при первой попытке. Если думаете о мнении других, я скажу, что все вычел.

– Вы только все усложняете этим. Лгать я не намерена.

Он внезапно мягко улыбается и кивает своей мысли.

– Умница,– я затаиваю дыхание, боясь показать ему слишком много глазами. О том, как это слово значимо для меня. О том, как сильно я мечтала его услышать,– Честность – это хорошо. Я тоже честный человек, поэтому и прошу вас забрать деньги.

Честный, но неправильный. Такой же, как я.

– Тогда я прошу вас передать все эти деньги мистеру Харрису в качестве компенсации за травму.

Рой опускает голову и качает ею, не желая слушать это. Словно ему противна мысль о такой щедрости для партнера.

– Уж лучше бы вы продолжили этот абсурд о честности.

Он отходит от стола, оставляя деньги на том же месте, и я поднимаюсь со своего места слишком резко, что кресло откатывается, а голова начинает кружиться. Такая импульсивность может с легкостью выдать меня.

– Если вы поступаете честно, то и я тоже хочу.

Иногда я не понимаю, кто я, и какой хочу быть. Иногда мне, правда, хочется быть хорошей. Не быть той, кто только разрушает. Когда-то мне хочется стать той, кто может лишить мир зла, частично и от собственного, но тот оказался насквозь пропитан человеческим ядом. Каждый шаг – приближение к гибели души и нравственной чистоты.

Рой никак не отвечает на эту просьбу. Его карие глаза с отливом красного вина бродят по моему лицу. Затем на его лице появляются отвращение и злость. Открыв рот, он не успевает озвучить то, что хотел. Дверь в кабинет открывается, и в кабинет самодовольно входит Джошуа. Заметив изменение настроения своего партнера, Харрис не упускает возможности посмеяться над этим.

– Не будь таким хмурым, слишком видны старческие морщины, Рой.

Он вальяжно садится рядом со мной в кресло и, взяв мою руку, без спроса целует костяшки через перчатку. Этот жест жжется воспоминанием, о том, что такое внимание к себе я должна поощрять, но сейчас мне хочется выдернуть руку и избавиться от испорченной ткани.

– Мисс Румынская,– он чересчур весело произносит мою фамилию, дожидаясь, когда я покорно сяду в кресло,– Рад нашей столь скорой встречи,– специально смотрю на другую, но уже перебинтованную руку. Обратив внимание к моему интересу, он сжимает ладонь, – Все в порядке. Мой врач сказал, когда-то я должен был получить такую травму,– я сдерживаюсь, чтобы не усмехнуться или закатить глаза.

– Разве в детстве вы не обжигались?– продолжаю проявлять интерес к нему и его жизни, чтобы не показаться странной.

– Я послушный и хороший, поэтому нет. Разбитые коленки и мозоли на пальцах от игры на гитаре. Вы любите музыку на гитаре?– быстро меняет Джошуа тему, и я не упускаю это из виду.

– Предпочитаю пианино, но любая музыка прекрасна, – он продолжает держать меня за руку, но это прикосновение не сводит с ума, не вызывает трепет. Лишь тепло плоти. Но даже и холод от неё был бы привычен для меня.

– Как и вы. Но ваши глаза говорят мне о кое-чем непростительном,– он быстро стягивает перчатку, и я прячу руку в кармане, слыша его смешок. Харрис оставляет сетчатую ткань на столе, но больше не пытается ко мне прикоснуться.

– О чем же, мистер Харрис?– я сжимаю нож, готовясь к любому неуважительному прикосновению.

– О том, что вы хотите возместить мою травму, – выходит, подслушивал, – я приму извинение только за счет нашего ужина в каком-нибудь ресторане.

– Как пожелаете, мистер Харрис,– пожав плечами, соглашаюсь я.

Он подмигивает мне и подходит к двери такой же походкой, с какой и зашел. Наигранной, выученной. Фальшивой.

– Александр, прекрати быть серой тучей, их и так достаточно сегодня, – Джош смотрит на меня,– До встречи, Ана,– интонация его голоса странно набита предвкушением, но забыв об осторожности, я киваю.

Когда дверь закрывается, я вслушиваюсь в шаги, ожидая, когда он уйдет, что поговорить без лишних ушей с Роем.

– Больше никаких проделок,– внезапно произносит Александр, слишком пустым голосом, я отпускаю металл оружия, почему-то не видя в этом смысла, – Какая бы не была ситуация. В следующий раз будет увольнение,– он игнорирует меня, печатая, что-то в своем ноутбуке.

Я подавляю разочарование внутри себя и поднимаюсь со стула, когда Рой снова решает заговорить со мной, не изменяя своего равнодушного тона.

– А что было бы, если вы проиграли?

– В приоритете был выигрыш,– также безразлично отвечаю я.

Я подхожу к двери, но так ее и не открываю, не желая прощаться с этим разговором. Редко люди заставляют меня заинтересоваться в чем-то. Они слишком прозрачны, как и их цели, и мысли.

Но он как закрытая книга, которую мне необходимо открыть, изучить и успокоиться. Рой не выглядит как пустой сосуд, вот что я действительно редко нахожу в этом мире.

Опустошить, разбить и успокоиться.

– Если я скажу «хорошо» на ваши условия, вы поверите?

– А вы хотите, чтобы я поверил?– скучающе спрашивает он.

Да, очень. Ради своего плана я готова на многое. Возможно даже на все.

– Как сказала мне сегодня ваша правая рука, только ваши желания имеют смысл,– бросаю я, скрывая мрачную улыбку.

Александр меняется, слыша в моем голосе не официальность, которую я использовала до этого. Медленно отстраняет от своего ноутбука, контролируя свои движения, и вновь смотрит на меня, как на что-то загадочное. То, что действительно интересует его.

– Знаете, чего я хотел бы?– я выжидающе смотрю на него, ожидая ответа, – Чтобы вы забрали деньги.

Я с раздраженным выдохом возвращаюсь назад к столу, потому рассчитывала, что он, как и многие просто попадется в мою ловушку. Протягиваю левую руку без перчатки к конверту, когда он резко встает и берет мою ладонь, чуть сжимает ее. Я замираю, но не позволяю ему понять, что это как-то влияет на меня. Самое главное, чтобы он не опустил глаза на руку и не обнаружил шрамы. Будут вопросы, подозрения и вся ложь вскроется.

Но к моему удивлению, он мягко поворачивает мою руку и вкладывает в неё конверт. Касается большим пальцем начала шрама на запястье, и я осторожно выдергиваю руку, пока Рой позволяет мне это сделать. Александр пытливо смотрит мне в глаза, сжимая руку в кулак, и моментально становится нечитаемым.

– В вашем бесполезном разговоре была одна вещь, которая все же была снабжена смыслом,– он выпрямляется и поворачивается к окну, смотря на пасмурность погоды.