Песня о Розе и Соловье

И тут до Виктории дошло, кем были эти люди. Обычно «кладбищенская мафия» – похитители тел – орудовала по ночам, так как у благочестивых граждан их деятельность вызывала неподдельное возмущение. Однако эти два джентльмена сыска отчего-то решили поискать никем не востребованные тела днем. И, на счастье Виктории, рядом оказалась незнакомая спасительница. Вот только одно в голове не укладывалось: похитители тел существовали как минимум век назад, эта профессия изжила себя. Тогда что это было?

Смелая девушка не стала ничего кричать им вслед, лишь скрутила неприличный жест. Затем она присела, поддерживая подол длинной юбки, коснулась лба Виктории теплой рукой.

– Говорить можешь?

– Да, – засипела Виктория, кашлянув. – Кажется, могу. Я жива?

– На твое счастье. Давай, поднимайся, – она подала руку и помогла встать. – Идти сможешь?

– Да…А где мы?

Незнакомка покосилась на нее, но спокойно ответила:

– Понятно где – в Лондоне.

– А почему все такое… Странное?

– Это какое это – такое?

– Ну… Ты одета не так, – попыталась сформулировать мысль Виктория, но получилось из рук вон плохо.

– Не так – это как? – не унималась незнакомка.

– Не по моде, – Виктория старалась подобрать более понятные слова. – Точнее, по старой моде.

– Это я не по моде? Нет, вы слышали?! – девушка обиженно надула губы, словно обращаясь к невидимым слушателям. – За два фунта в месяц законодательницей моды крайне сложно стать, знаешь ли. Да ко мне все соседи приходят за капорами3!И прачка Люси, и старая Джун, и торговка… эта… как ее… А сама-то по какой моде одета? – налетела на нее девушка.

Видимо, слова Виктории не на шутку задели незнакомку. Но думать о чувствах других людей она сейчас не могла. Голову пронзила мысль: неужели она и правда попала в прошлое? Это не сон?

Подобравшийся из ниоткуда страх мгновенно заглушил боль и усталость.

Не двадцать первый век.

Не Лондон.

Точнее, Лондон, но совсем не тот, к которому она привыкла.

А Чарли? Что сейчас происходит там? Что он скажет Сэму? Да и не только ему. И сколько времени ее не будет в настоящем? Может, с момента ее путешествия пройдет лишь минута? А что, если целых десять лет?

Виктория понимала, что ответов на эти вопросы не будет.

Путешествие во времени.

Эти слова вызвали еще одну волну страха. А следом подступил приступ злости на саму себя: как она могла поступить так безрассудно! Почему не подумала хорошенько о последствиях?!

Можно ли назвать ее исчезновение путешествием? С точки зрения времени и пространства – да. А с точки зрения туризма? И тут, кажется, да. Никто не принуждал ее прыгать с моста, подвергая опасности не только себя, но и Чарли, Сэма. Разве что косвенно. Но в целом это был ее пусть и не до конца, но все же осознанный выбор.

– Что молчишь, модница?

Голос девушки выдернул из раздумий. Виктория вздрогнула, чувствуя, как внутренности свернулись в один тугой узел. Она осмотрела свой наряд. Вместо привычных джемпера и брюк – длинное серое платье, чем-то смахивающее на старомодную ночную рубашку, из какого-то очень неприятного на ощупь материала.

– Прости, я вовсе не хотела тебя обидеть, – она приподняла полы платья и добавила чуть тише: – И почему я одета в… это?

Черты лица незнакомки смягчились, она усмехнулась.

– Ты у кого спрашиваешь? Я же впервые тебя вижу! Кстати, меня зовут Эффи, – представилась девушка, прочистила горло и более громко заявила: – Эуфимия Люси Блэквуд.

– А меня Виктория зовут. Просто Виктория. Не припомню, чтобы меня называли как-то по-другому.

– Какое необычное имя, – удивилась Эффи, поймав при этом недоуменный взгляд Виктории. – Никого лично с таким не встречала. Самое странное имя на моей памяти носит торговка рыбой – хромая Наджиба. Но она-то и кожей смуглая. А ты нет. Чужестранка?

– Англичанка.

– А, ну да, ну да. По-английски хорошо говоришь, – согласилась Эффи.

– Сколько себя помню – живу в Лондоне. А вот как я оказалась конкретно здесь – не знаю… Последнее, что запечатлелось в памяти – это прыжок с моста. А теперь все вокруг кажется таким странным…

– С моста-а-а? – присвистнула от удивления Эффи. – А ты смелая. От кого так удирала? Дай угадаю, – она снисходительно покачала головой. – Своровала что-то. Карманница.

– Я не воровка!

– Можешь не оправдываться, в наше время это нормально, – успокоила Эффи. – Ну, как нормально… Нехорошо, конечно, но если по-другому не выжить, то что тут такого? Вот у меня есть знакомый, ворчун Рон, так он на чужих кошельках состояние скоро сколотит!

– Я не вор, – твердо повторила Виктория. – И никто за мной не гнался. Я прыгнула с моста по своей воле.

– Зачем? – удивилась Эффи.

– Сложно объяснить, – Виктория опустила глаза, убрала руки за спину, сцепив пальцы в замок, и стала нервно покачиваться с носков на пятки. – Боюсь, я теперь и сама не знаю, зачем решилась пойти на этот дурацкий Тауэрский мост в полночь.

Эффи посмотрела на Викторию, как на умалишенную. Она подняла с земли корзинку, в которой лежало несколько отрезов ткани, и сделала шаг назад.

– Что? – Виктория вернула руки в прежнее положение, но покачиваться не перестала.

– Тауэрский?

– Да.

– А Тауэрский – это какой?

– Тот, который находится рядом с Тауэром. Очевидно же.

– Точно с Тауэром? – с недоверием переспросила Эффи.

– Ну да!

– Тем Тауэром, который тюрьма?

Эти странные вопросы начали Виктории порядком надоедать. В самом деле, чего вдруг пристала с этим Тауэром?

– Ну, конечно! Зачем спрашивать по десять раз?

– Нет там никакого моста, – совершенно серьезно сказала Эффи и пожала плечами.

– Не самое удачное время шутить.

– И не думала. Обернись.

По телу пробежал неприятный холодок. Виктория понимала, что, скорее всего, Эффи права, с такой уверенностью она говорила. Просто ей самой было страшно в это поверить.

«Если я сейчас обернусь, а моста не будет, что тогда делать? Что, если все, к чему я привыкла, все, что мне с детства внушали, – ложь», – она сглотнула.

И все же обернулась.

Берег реки, где ее, вероятно, и нашли расхитители могил, зарос рогозом. Слева возвышался раскидистый клен. Чуть подальше, справа, – полугнилой деревянный причал, пара лодок, развешенные на перилах рыболовные сети, деревянные ящики и бочки. Все это никак не ассоциировалось с центром города. Позади виднелись малоэтажные домики, возле которых сновали босые чумазые дети.

– Во-о-он на том берегу – Тауэр, – показала пальцем Эффи.

И действительно: через реку виднелись знакомые башни знаменитой крепости. Но все остальное было чужим и незнакомым. И совсем не городским.

Моста не было. Виктория зажмурилась и перестала раскачиваться. Первая мысль, пришедшая в голову, ошарашила: как же она теперь попадет обратно домой? Прыгать не с чего, раз мост еще не построили! А далее ее просто накрыло волной вопросов.

«А вдруг Чарли оказался прав и путешествие во времени существует? Неужели все реально? В какой временной отрезок меня унесло? – она потрясла головой, прогоняя все мысли и открыла глаза. – Сейчас наверняка будет…»

– Эффи, какой сейчас год?

– Тысяча восемьсот тридцать седьмой, – покосилась на нее Эффи.

– Ты уверена?

– Да ты блаженная что ли? Не задавай больше никому такие вопросы, иначе отправят в дом для душевнобольных. А, учитывая, что ты еще и бездомная…

– И вовсе не бездомная. Или бездомная… – Виктория закрыла лицо руками. Пальцы задрожали. – Эффи, во что же я вляпалась. Если все это не розыгрыш, не скрытые съемки какого-нибудь глупого шоу, то я совершенно не знаю, что мне сейчас делать!

– Если честно, я не понимаю тебя, – призналась Эффи, вздохнув. – Спрашиваешь о странных вещах, говоришь о несуществующих мостах… И словечки чудные. Но ты не смахиваешь на умалишенную.

«Отличная находка для основ психиатрии девятнадцатого века! Соберись. Нужно как-то адаптироваться. Что лучше всего делать, чтобы тебя ни в чем не подозревали и постарались помочь? Правильно – косить под дурочку».

– Кажется, я потеряла память. Я помню, что упала с моста, знаю, как меня зовут, – и глазом не моргнув, соврала Виктория, хотя отчасти это была чистая правда. – А куда мне сейчас идти – понятия не имею. Может, ты подскажешь, куда стоит обращаться в таком случае?

Глаза Эффи чуть заметно сузились: она словно искала подвох. И не найдя его, сочувствующе кивнула.

– Так вот в чем дело, – протянула она. – Бедняжка. Может, обратиться к полицейским?

«Отличная идея. Только вряд ли мне там помогут», – подумала Виктория.

– Полицейские сочтут меня полоумной. Да и кто захочет искать родственников незнатной дамы? А, судя по моему платью, я не из высшего сословия…

– Ну, вообще, да. Серое платье из тика4 не по фигуре, хотя и довольно новое, – со знанием дела сказала Эффи. – Поношенные ботинки… Погоди. Выходит, что я – единственный человек, которого ты сейчас знаешь? – она ужаснулась и всплеснула руками.

– Выходит, что так. Хотя постой, я помню, что мне нужно найти некоего Эдварда.

– Ну, это непросто будет. В Лондоне знаешь сколько Эдвардов…

– Значит, только ты, – грустно заключила Виктория.

Эффи почесала подбородок. Ситуация и правда была необычной. Не каждый день она встречала на улице девушку, потерявшую память. И уж тем более она не спасала ежедневно незнакомок от смерти.

Виктория задумалась.

«А что бы я сделала на ее месте, попади в такое положение? Ну, уж точно бы не бросила бедняжку на произвол судьбы. Виктория Роуз, а ну прекрати себя жалеть! – она рассердилась на собственные мысли. – Ты сама выбрала этот путь, так будь добра довести дело до конца! Ах, знать бы еще, что делать…»

Звонкий голосок Эффи выдернул ее из мыслей.

– Есть один вариант. Какого ты года рождения?

– Я? – Виктория, которая с детства не особо дружила с цифрами, стала лихорадочно считать, но в итоге, чтобы случайно не обсчитаться, увильнула от прямого ответа: – Мне девятнадцать.

– О! – удивилась Эффи. – Как и мне! А так и не скажешь. Думала ты младше. – Она прикинула что-то в уме. – Да. Пойдешь со мной.

– Куда?

– В приют.

– Ты живешь в приюте?

Виктория вспомнила, как один из похитителей тел обмолвился, что «не больно-то и хотелось ваших девушек трогать» и догадалась, что, скорее всего, Эффи живет в приюте для падших женщин. Из учебников по истории она знала, что такие дома были очень популярными заведениями в девятнадцатом веке. Работниц древнейшей профессии в таких домах наставляли на путь истинный, давали жилье, одежду и еду, а те взамен работали на приют и больше не промышляли своим телом.

Но Эффи нисколько не смахивала на одну из таких женщин. Более того, ее и беднячкой можно было назвать с натяжкой: чистое и аккуратное платье с вышивкой, такие же ботинки, хоть и видно, что изрядно поношены, тонкая талия перевязала синей лентой. Светлые волосы аккуратно спрятаны под неизвестным Виктории головным убором.

Эффи уловила изменения в лице Виктории и догадалась, о чем та подумала. Несмотря на то, что в девятнадцатом веке вполне нормальным считалось работать проституткой, все же эта профессия не была в почете и осуждалась гражданами.

– Там не живут блудницы, – сказала Эффи. – Точнее, живут, но не только они. Мисс Кук дает кров разным девушкам. Более того, она еще помогает учиться и найти хорошую работу. Святая женщина.

– И все это безвозмездно?

– Нет. Мы платим аренду. Но это гроши в сравнении с возможностями, – Эффи почесала подбородок. – Собственно, это и не приют вовсе. Просто мы все привыкли так называть его. Говорю же: мисс Кук святая женщина. Пойдешь со мной. Она не откажет.

– Но у меня нет денег.

– Она подберет какую-нибудь работу. Ну, или на первых порах поживешь в моей комнате. Правда, тебе придется спать на полу, но ничего страшного, крысы там не водятся. А потом попробуем поискать твоего Эдварда. Меня пол-Лондона знает, – она вдруг смутилась и кашлянула. – Ну, почти. Так вот! – она оживилась. – Наверняка это твой возлюбленный!

– Что? Нет!

– Откуда ты знаешь? – прищурилась Эффи. – Ты же ничего не помнишь!

– Ну, да. Но… – на секунду Виктория задумалась и решила не спорить, чтобы не вызывать подозрения. – Пожалуй, ты права. Я совершенно ничего не помню. Может, и возлюбленный.

– Точно-точно возлюбленный! А, может, супруг? Никто просто так не будет хранить в памяти имя человека, который ему безразличен.

Эффи мечтательно закатила сверкающие синими льдинками глаза и прижала руки к груди.

– В любом случае, – Эффи перевела глаза-колодцы на Викторию, – думаю, что, если очень хорошо попросить, мисс Кук может помочь найти твоего Эдварда. Она не последний человек в Лондоне, уж поверь.

«Выбора особо нет. Даже если все происходящее не что иное как сон, стоит просто плыть по течению. А если все это реальность, то самое время обзавестись друзьями. Сама-то себя слышишь? Какая реальность может быть в тысяча восемьсот тридцать седьмом?!И по какому течению плыть? Наплавалась уже, молодчина».

– Ну что ты такая задумчивая. Ты жива, это главное. Все хорошо будет, найдем мы твоего Эдварда.

– Эффи, почему ты мне помогаешь?

– Как это почему? – искренне удивилась Эффи. – Разве у меня есть другой выбор?

– Конечно. Ты можешь просто развернуться и уйти, но ты решила приютить меня, незнакомого человека. Стоит хоть раз пожалеть человека и помочь ему, он может сесть на шею и использовать тебя. Ты совсем не боишься?

– Чудные вещи говоришь. И так складно у тебя это получается! – восхитилась Эффи.

– Вдруг я маньяк? – продолжала Виктория.

– Ты имеешь в виду убийца?

– Да. Вдруг я очередная Мэри Энн Коттон?

Эффи непонимающе посмотрела на Викторию. В ее белокурой головке закрутились невидимые шестеренки.

– Ну, как же. Еще и считалочка детская есть: «Mary Ann Cotton, she’s dead and she’s rotten.Lying in bed with her eyes wide open»5. Она очень старая, не слышала что ли?

– Ни разу.

– Известная серийная убийца викторианской эпохи, – пояснила Виктория.

– Какой такой «викторианской»? – скептически выгнула бровь Эффи.

«Возможно, я обсчиталась со временем, и считалка появилась чуть позже, но эпоха-то правления королевы Виктории. В каком конкретно году она на престол взошла? Глупая, почему не учила историю как следует!»

– Я хоть и не помню подробностей своей жизни, но точно помню, что сейчас Англией правит королева Виктория.

– Да-а-а… – протянула Эффи. – Знатно тебя тряхнуло, пока ты с несуществующего моста летела. Страной уже много лет как правит король Георг II. Но говорят, что вот-вот его должна сменить принцесса Шарлотта, которой исполнилось уже двадцать два. Неважны его дела.

– Как?! – воскликнула Виктория.

– Ну, как-то так, – пожала плечами Эффи. – Я уж не разбираюсь в делах королевского двора. Знаешь, у нас тут и без того проблем хватает. И главная – как бы выжить.

– А как же королева Виктория?

– Да нет никакой такой Виктории! – вспыхнула на секунду Эффи, но тут же успокоилась, вспомнив, что говорит с девушкой, у которой отшибло память. – Я же тебе уже сказала, что никогда до сегодняшнего дня не слышала даже имени Виктория. Ты первая. И уж извини, ты вовсе не похожа на королеву.

«Выходит, ни в какое не прошлое я попала. Викторианская эпоха без королевы Виктории? Нонсенс! А где же я тогда? Параллельная вселенная?»

– И все же, почему ты решила мне помочь?

– Почему, почему… Прошлая работа научила меня тому, что женщины должны помогать друг другу. Вместо того, чтобы соревноваться или завидовать, нужно поддерживать и вдохновлять таких же, как ты. Вместе девушки могут достичь многого. – На секунду она замолчала и после короткой паузы добавила: – Большего, чем просто обслуживание мужчин.

– Эффи, ты невероятная. Твои слова, они… Они… Спасибо тебе за все, – совершенно искренне поблагодарила Виктория.

Эффи смутилась и махнула рукой.

– Ты же вся промокла. И волосы не заплетены. Ну кто же так ходит?

Она порылась в потрепанной корзинке, вынула оттуда самый большой кусок ткани и пихнула его в руки Виктории.

– Набрось на плечи. Лучше, чем ничего. И возьми меня под руку. Ты такая слабая, что сейчас ветром сдует! Да бери-бери, не заразная я. Вшей нет, чесотки тоже.

Виктория слегка смутилась, но все же набросила на себя ткань, которая от силы прикрывала спину. Аккуратно взяла Эффи под руку. Легче не стало. Она вздохнула. Эффи восприняла ее вздох по-своему.

– Не расстраивайся, вернется память. Зуб даю – вернется. А зубы в наше время знаешь какие дорогие? Ого-го! Я даже завидую тебе немного, Виктория. Хотелось бы мне забыть о своей прошлой жизни.

– У тебя что-то случилось? Что-то плохое?

Эффи рассмеялась.

– Вот чудачка! Покажи мне хоть одного человека из Ист-Энда, кто доволен своей жизнью. Уверена, никого не найдешь.

– Разве? Я думала, в Ист-Энде только богатые живут.

– Ха-ха-ха, сильно же у тебя память отбило, – рассмеялась Эффи. – Скажешь тоже – богатые. Пойдем. Может, успеем к ужину. Разделим с тобой тарелку овсянки.

– Вы едите овсянку вечером?

– И утром, и днем, если больше ничего нет, – Эффи покачала головой. – А такое случается. Или ты не голодала никогда? Вот уж не поверю. Странная ты, Виктория. Будто не от мира сего.

– Почти так оно и есть, – прошептала она в ответ.

Дорогу, покрытую брусчаткой, по которой шли девушки, с обеих сторон обступали невысокие каменные и кирпичные дома, так тесно расположенные друг к другу, что Виктории казалось, будто они идут вдоль одной сплошной стены. А вместо привычных столбов с электрическими фонарями вдоль тротуара возвышались необычные газовые, которые наверняка ночью создавали атмосферу мистики не самым живописным пейзажам города.

Но как Виктория ни старалась, как ни пыталась воспроизвести в голове карту Лондона, она не могла понять, по какой улице идет. Ее будто забросили в компьютерную игру, и оставалось лишь смотреть по сторонам и привыкать.

Немногочисленные покосившиеся деревянные дома стояли в узких кривых переулках, почти соприкасаясь крышами. Припомнив кое-что с уроков истории, Виктория догадалась, что дома пережили Великий лондонский пожар в семнадцатом веке, отчего и выглядели полузаброшенными.

Остатки былой роскоши в них выдавали резные ставни и крепкие двери с металлическими петлями. Теперь в этих домах жили бедняки. Виктория мельком заглянула в одно из окон. В маленькую комнатку набилось столько народу, что яблоку негде было упасть.

Но что-то было будто не так. Ощущался какой-то непонятный страх. На улице патрулировали отряды стражи, прохожие говорили тише при их приближении, а то и вовсе замолкали, шли медленнее, не смотрели стражникам в глаза. Казалось, будто даже повозки стараются не скрипеть, а церковные колокола звонить осторожнее и тише. В голове пронеслась мысль, что все это очень и очень странно и пугающе.

«Почему именно девятнадцатый век? Вот не мог этот Эдвард отправить пленку из будущего, раз ему так хотелось! Тогда я хотя бы смогла бы подсмотреть результаты лотерей. Разбогатели бы с Чарли и уехали жить на райские острова!»

Она обиженно пнула камешек под ногами.

«Почему именно я должна была оказаться в прошлом? Хм, чисто теоретически, если бы я вернулась в прошлое, то ничего тогда бы не знала о будущем. С другой стороны, прошлое уже не было бы прошлым, ведь отправляясь в любую из вариаций прошлого, я фактически отправляюсь в неизвестное, то есть – в будущее! Да и прошлое моментально становится будущим, если в него прибывает человек из буд…»

– Ай!

Задумавшись, Виктория наткнулась на Эффи. Та внезапно остановилась и присела на корточки.

– Кис-кис! – ласковым голосом позвала она.

Отойдя на шаг влево, Виктория заметила грязно-серого котенка. Эффи потянулась к нему. Котенок запищал и ласково потерся о ее руки. Девушка погладила его и с сожалением заметила:

– Прости, малыш, нечем тебя угостить. Но, если вы, – она деловым тоном обратилась к котенку, – мистер кот, подождете на этом же месте до завтра, я обязательно что-нибудь добуду. Мисс Кук не разрешает заводить животных…

Резкий грохот раздался позади. Из-за угла выскочил кэб. Эффи испуганно дернулась в сторону. Котенок в несколько прыжков скрылся в щели между домами. Ошарашенная Виктория застыла на месте. Повозка, запряженная одной лошадью, пронеслась мимо нее, едва не задев и потянув за собой. Лихой кучер будто не замечал пешеходов и гнал изо всех сил.

– Ах ты клоп постельный! – ругнулась вслед Эффи, а Виктория вспомнила многочисленные истории о том, как Шерлок Холмс лихо останавливал на ходу кэб и мчался куда-то по своим делам. И как у него это получалось?

– Пойдем, – Эффи потянула Викторию за рукав. – Пока нас не переехали.

– А как же котенок? Вдруг он не вылезет?

– Вылезет, конечно, – спокойно ответила Эффи, будто ей не впервой было наблюдать за бездомными котятами. – И обязательно выживет. Все мы, лондонцы, живучие.

Мимо проходили торговцы, рабочие, сновали туда-сюда дети в поисках завалявшейся на дороге монетки, неспеша прогуливались прохожие. Рассматривая их, Виктория сделала вывод, что находится в районе, где проживает так называемый средний класс и рабочие. Ну, по крайней мере, внешний вид людей на это намекал.

Большинство из них были одеты в простую, непритязательную одежду: мужчины – в широкие брюки, жилеты и пиджаки из дешевых материалов, женщины – в платья без кринолинов, фартуки и шляпки. И ни одного мужчины в костюме и шляпе-цилиндре или дамы в платье с корсетом. А ведь именно такие всегда мелькали в кадрах любого исторического фильма.

Приютом оказалось довольно большое двухэтажное здание с двумя мансардами, смахивающими на чердаки. Чем-то оно напоминало старинную частную школу и на фоне других домов выглядело впечатляюще. Приют не был огорожен забором, пусть даже самым низким и ни от чего не защищающим. Окна с левой стороны прикрывала крона высокого массивного дуба.

– Пришли, – сообщила Эффи, и толкнула входную дверь.

Холл был просторным. Вдоль стен стояли шкафы для хранения вещей и длинные скамейки. Интерьер был довольно скромным: никакой знаменитой викторианской вычурности. Нейтральные и пастельные оттенки создавали атмосферу спокойствия, и даже казалось, что это вовсе и не приют никакой, а самый обыкновенный гостиный дом. Со своим шармом и колоритом. Пахло холодным мылом, влажным камнем и почему-то церковной свечкой. Над входной дверью висел деревянный крест, а сбоку от двери – табличка с надписью «Труд и послушание – залог благодати».

– Я и не думала, что приют выглядит как отель, – удивилась Виктория.

– Обычно приюты так и не выглядят, поверь. Однажды мне довелось ночевать на веревке. И это за целых два пенса!

– Как это – на веревке?

– Не слышала? Подвес такой. Платишь, садишься на длинную скамейку с такими же нищебродами, как ты. Перед тобой – натянутая веревка, чтобы можно было на ней повиснуть и подремать. А к пяти утра, когда и поспать-то не удалось толком, тебя выгоняют на улицу, как бродячего пса. Так что благодаря мисс Кук мы можем чувствовать себя здесь как дома. Даже если и дома толком не было.

– Должно быть эта мисс Кук и правда святая женщина.

– Это уж точно. Не всякий человек захочет предоставлялась помощь, поддержку и возможность начать новую жизнь беднякам.

– А где находится ее комната?

– Мисс Кук не проживает здесь. Она эта… как ее… забыла слово. А! Домовладелица.

– Такая молодая, а уже домовладелица?

– А с чего ты взяла, что она молодая?

– Ну, как же. Ты называешь ее «мисс», а не «миссис».

– А, так это потому, что она не замужем. И детей у нее нет. Но она уже стара. Ей лет сорок.

– Эффи, – улыбнулась Виктория. – И это ты называешь стара?

– Конечно! Такую возрастную даму ни один джентльмен замуж не возьмет. Разве что, – она понизила голос, – только из-за толстого кошелька.

– О, дивный новый мир!

– Вот уж и в самом деле дивный, когда совершенно ничего не помнишь.

***

Мисс Кук появилась перед ужином. Она оказалась весьма привлекательной женщиной. Невысокая, немного тучная, с внимательными и слегка хитрыми карими глазами. Русые волосы аккуратно спрятаны под шляпкой, но несколько прядок с сединой выбивались из-под нее, говоря о том, что их владелица – женщина мудрая. Ничто в ее внешнем виде не выдавало даму благородных кровей: она была максимально непритязательно одета, на голове была неприметная шляпка. Однако манеры и взгляд выдавали в ней человека если не голубых кровей, то, как минимум, близкого друга аристократа.

Новенькую она приметила сразу. На мгновение Виктории показалось, что мисс Кук удивилась.

– Добрый вечер, мисс Кук, – Эффи поздоровалась первой.

– Добрый вечер, душечка, – мисс Кук перевела взгляд с Эффи на Викторию. – Меня зовут Агнес Кук. Я владелица этого места. Эуфимия, не представишь эту юную леди? И не расскажешь ли, что она здесь делает?