Песня о Розе и Соловье

– Завтра с утра пойду в полицию.

– И что ты им скажешь? – не унимался брат. – Что тебя шантажирует родителями джентльмен из девятнадцатого века? Или что ты присвоила себе историко-культурную ценность Соединенного Королевства?

– Что-нибудь да скажу. Я не хочу быть героем кинофильма, который мог бы избежать всех проблем, если бы просто в самом начале взял и пошел в полицию.

Воцарилось молчание. Чарли что-то обдумывал. Виктория же развернулась к окну и смотрела в свое отражение в стекле.

«Тик-так, тик-так».

В тишине звук настольных часов стал оглушительно громким, раздражающим. Виктория развернулась и резким движением руки уложила часы на бок.

– Не люблю этот звук. Он странно на меня влияет. Тяжело от него.

– Знаю. Но это мои часы, попрошу их не трогать! Ладно, я с тобой, – внезапно с готовностью сказал Чарли. – Хочется посмотреть на выражение лица полицейского.

– А как же школа?

– Виктория, уже суббота. Совсем за временем не следишь, – Чарли постучал пальцем по наручным часам. – Ложись спать. Насыщенный у тебя вечер был.

– Даже слишком, – согласилась Виктория и отправилась в свою комнату.

Едва забралась под одеяло, как провалилась в сон.

ГЛАВА 4

О РЕШИТЕЛЬНОСТИ

Ночью Виктория спала плохо. Сначала разбудили соседи за стеной, которые решили выяснить отношения. Пришлось принять снотворное, чтобы наутро не выглядеть побитой собакой. Уснула, приснилась какая-то ерунда. Около четырех утра разбудил вой сигнализации автомобиля за окном. Виктория набросила легкий халат и вышла в кухню.

Выпила стакан воды, подошла к окну. Мысли торопливо перебивали друг друга. Виктория думала о странном сне из детства. Как кто-то вообще мог узнать о нем? Конечно, она слышала, что есть такие люди, как онейроманты, умеющие видеть и толковать чужие сны. Но с ними она никогда не сталкивалась, да и слабо верила в возможность увидеть чужое сновидение.

Еще она думала о том, что в последнее время с ней то и дело случаются какие-то странные и неприятные вещи. Сначала она не поступила в колледж на специальность, которую хотела. Да, она обожает реставрацию, но изначально подумывала связать карьеру именно с живописью. И каким-то магическим образом именно в год ее поступления на нужный факультет отменили набор. Пришлось выбрать другую специальность, где открыли дополнительные места: терять год в подработках до следующего поступления не хотелось. Но «кто-то» словно знал, что новое направление придется Виктории по душе, а потому специально подтолкнул ее пойти учиться на реставратора видео.

Затем погибли приемные родители. После трагедии опека отчего-то ни в какую не хотела делать ее опекуном для брата, но хотя бы эта проблема решилась, повезло, что Чарли до восемнадцатилетия было рукой подать.

Магазинчик, который, тоже появился из ниоткуда. А теперь еще и странная пленка с призывом спрыгнуть с моста ради… А ради чего, собственно?

И за всем этим девушка не переставала думать о том, что ее жизнью управляет кто-то невидимый. Вроде бы ее никто не принуждал брать эту злосчастную пленку, никто не обязывал идти на Тауэрский мост и прыгать с него в полночь. Но…

С трудом собрав мысли в кучу, Виктория пошла в кровать досыпать остаток ночи.

***

– Давайте подведем итог. Вы, мисс Роуз, утверждаете, что некий аноним подбросил вам пленку девятнадцатого века в идеальном состоянии. На ней незнакомый мужчина призывает вас прыгнуть с моста. При этом он трясет в камеру игрушкой и говорит о ваших биологических родителях, о которых вы ничего не знаете?

Тон дежурного инспектора полиции участка на Брикстон Роуд был доверительным и ровным, однако на лице читалась усмешка: с какими только обращениями не приходят в полицию горожане.

– Все именно так, – вежливо ответила Виктория. – Я могу все изложить на бумаге для протокола, если это необходимо.

Инспектор пожал плечами.

– Мисс, вы хотите, чтобы отдел по борьбе с преступностью занимался расследованием проказ какого-то шутника? Вероятнее всего, малолетнего.

– Не какого-то, а Эдварда. Он упомянул имя, – заметила девушка.

– Мисс Роуз, вы знаете, сколько в Лондоне происходит убийств? Только в первом квартале года их было тридцать пять. А ограблений?

– Инспектор, не преуменьшайте мою проблему статистикой.

– О, мисс Роуз, поверьте, никакой проблемы у вас нет, – заверил инспектор. – Кто-то решил над вами зло подшутить, подделал какую-то запись, надавил на больное, – мужчина, зевая, посмотрел на часы, давая понять, что разговор окончен: – Мой вам совет: присмотритесь к своему окружению. Тогда и без полиции вычислите юмориста.

– То есть вы ничего не сделаете?

– Ну, вы же не собираетесь прыгать с моста в Темзу.

– Значит, мне обращаться, когда прыгну?

– Ага. Сразу в Скотланд-Ярд. К инспектору Лестрейду, приятелю Шерлока Холмса, – неприятно хохотнул инспектор. – Всего доброго!

От этих слов Виктория ощутила какой-то холод внутри. Некое непонятное беспокойство. Словно в лицо ей расхохотался не сотрудник полиции, а тот самый «кто-то», о котором она думала ранним утром, стоя у окна в кухне.

– Ну что? Как все прошло?

Чарли ждал ее в вестибюле полицейского участка.

– Как ты и предполагал: инспектор не воспринял меня всерьез, – вздохнула Виктория. – И что теперь делать?

– Ясное дело что, – как-то странно протянул брат.

Виктория закатила глаза.

– Выпить по чашечке твоего любимого кофе!

Девушка недоверчиво прищурилась.

– А вот пото-о-ом…

– Супер. Посмотрите, на что меня брат толкает!

– Ты, наверное, хотела сказать, что твой любимый и заботливый брат подталкивает тебя к мировому открытию?

– Что за чушь, Чарли! Я росла с умным, серьезным, пусть и ленивым братом под одной крышей, а теперь не узнаю тебя! – выпалила она. – Или ты как-то замешан во всем этом деле с пленкой и письмом? – Она сузила глаза. – Если это так, если ты скрываешь от меня что-то, я больше знать тебя хочу. Вот!

Чарли замер и посмотрел на нее, удивленно приоткрыв рот. И Виктории стало не по себе от того, что она вылила на него сейчас, да еще и так резко. И на виду у других. Она понимала, что улица – не место для семейных разборок, но эмоции взяли верх над разумом.

– Я просто хочу помочь, – понурился Чарли. – Прости. Я и сам не знаю, почему уцепился за эту идею с перемещениями во времени. Мой учитель физики, мистер Смит, уверен, что путешествия возможны. Но ты права, все это и правда сродни фантастике…

– Извини, – Виктория обняла брата, упершись лбом в грудь. Чарли был высоким парнем.

– Что ж, придется просто проигнорировать все произошедшее, – Чарли погладил ее по голове. – Хотя, конечно, невероятная сумма, которую хозяин пленки обещал заплатить, все же не выходит из головы.

Виктория фыркнула.

– Вот переводов от анонимных пользователей нам еще не хватало для полного счастья. То-то налоговая руки потирать будет!

– Зато для неполного счастья точно хватит кофе и пирожных. Пойдем в пекарню?

– А не будет ли казаться странным то, что мы после такого события будем просто сидеть и трескать пирожные?

– Нисколько. Иногда сладкое – лучшее, что может противопоставить хаосу.

– Ты всерьез считаешь, что печенье способно победить безумие?

– Конечно! Особенно шоколадное, – довольно причмокнул губами брат.

– Тогда чего мы ждем? – улыбнулась Виктория. – За печеньками!

… Вечером Виктория попыталась забыться в компании Чарли и его друга Сэма – такого же повернутого на фантастике парня – за просмотром фильма. Она следила за мелькающими картинками на экране, вполуха слушала комментарии парней, но в голове по-прежнему вертелись мысли о пленке. Она покосилась на стол, в ящике которого лежала флешка с оцифрованной записью и сама пленка.

«Эдвард… Есть ли у меня кто-то из знакомых с таким именем? Пожалуй, нет, хотя имя популярное…»

– Тут невозможно плыть, течение слишком сильное, – со знанием дела заявил Сэм, комментируя сцену из фильма.

– А ты бы смог? – поинтересовался Чарли.

– Даже не знаю. Хоть и выступаю за команду колледжа, было бы сложно справиться. Хотя нет… Пятьдесят на пятьдесят.

«Интересно, если бы я все же прыгнула с моста, мне была бы крышка сразу или я бы еще полюбовалась Лондоном с воды? – подумала Виктория и потерла виски. – О чем ты вообще думаешь?»

Но, сама от себя не ожидая, спросила:

– Сэм, а у Темзы сильное течение? Выжить можно?

Сэм удивленно посмотрел на девушку. Чарли же сощурился, понимая, что та имеет в виду.

– Ну… Вообще, Темза опасна подводными течениями. Иногда их скорость может достигать пять миль в час.

– Это много?

– Конечно. Даже опытному пловцу, – он приосанился, – непросто справиться с таким течением. Да и вообще, в Темзе запрещено плавать. Сточные воды, конечно, не смертельны, но подхватить инфекцию можно на раз-два. Слышали про блогера, который не так давно прыгнул ради хайпа с Тауэрского моста?

– Нет. А что он?

– Студент, с моей сестрой в одном колледже учится. Хотел снять эффектное видео, чтобы собрать лайков, а в итоге подхватил инфекцию и попал на больничную койку.

– С ним все в порядке сейчас?

– Да, но он мог погибнуть. Спасатели вовремя подоспели. И полиция, конечно же.

– М-м, – промычала Виктория и снова погрузилась в свои мысли, уже не слушая, что говорит Сэм.

Ближе к концу фильма у нее разболелась голова. Так и не разобравшись в перипетиях сюжета, Виктория бросила попытки понять, что происходит на экране, и отправилась в свою комнату. Стоило коснуться головой подушки, как она тут же провалилась в глубокий сон.

…Привычная гостиная, где Виктория видела красивую куклу, снова предстала перед глазами. Но что-то здесь явно поменялось. Предметы интерьера те же, но они будто… немного устали? Обивка диванов требовала обновления, полированный миниатюрный столик покрылся глубокими царапинами, обои из дорогой ткани пожелтели, бежевого цвета гардины утратили первозданный вид.

«Все такое же, как и раньше, – подумала девушка, – но где же кукла? Неужели та злая девочка все-таки забрала ее себе?»

В этот же момент в зал вбежала стройная девушка с волосами цвета темного шоколада, заплетенными в замысловатую прическу. На вид ей было лет восемнадцать. Томные темно-карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, недобро, оценивающе посмотрели на Викторию. Пухлые губы скривились. От взгляда незнакомки пошли мурашки по коже. В момент, когда девушка хищно улыбнулась, стало очевидно: та самая девочка из сна выросла.

– Ты, – прошипела она, силясь улыбнуться: видимо, манеры и воспитание обязывали это делать.

– Я?

– Ты снова сюда пришла. Никак не поймешь, что тебе здесь не место.

В комнату вошла еще одна девушка с подносом в руках. На нем размещались небольшой фарфоровый чайник, из носика которого шел пар. Судя по одежде, наверняка она была прислугой.

– Ваше королевское высочество, – обратилась она к черноглазой, – я принесла кипяток, как вы и просили. Только не пойму, к чему вам он без чаю…

«Королевское высочество?»

Девушка мельком глянула на служанку, кивнула на столик. Та поставила поднос и удалилась. Кареглазая тотчас же взяла чайник, приподняла крышку. Облако пара обдало лицо жаром.

– Кто ты? – спросила Виктория. – Почему та девушка назвала тебя «королевским высочеством»?

– Кто я? – насмешливо переспросила незнакомка. – Та, кто будет сниться тебе в ночных кошмарах. Не смей сюда возвращаться.

– Но ты и без того мне…

Виктория не успела договорить. Девушка сделала резкий шаг вперед. Мир вокруг завертелся, тьма окутала колючим пледом и безжалостно выплюнула в привычную Виктории спальню. Девушка резко открыла глаза. Она дома? Действительность возникала постепенно, будто из тумана. Под потолком привычно висела модель самолета, которую когда-то склеил Уильям.

«Дома», – облегченно подумала Виктория.

Машинально она коснулась правой руки. Сколько себя помнила, там, чуть выше кисти, был небольшой уродливый ожоговый рубец. Если присмотреться, то отдаленно он напоминал цветок. Виктория не раз хотела замаскировать его татуировкой, но почему-то в последний момент все же отказывалась от этой идеи. Откуда он взялся? Где и когда она могла обжечься? А, может, кто-то сделал это намеренно? Ответов на эти вопросы не было. И лишь этот странный сон отдаленно, косвенно намекал, что знает, откуда этот рубец.

«Это не просто сны, – поразила внезапная догадка. – Могут ли они быть взаимосвязаны с записью? Конечно, могут».

При этом Виктория осознавала, что сны – это всего лишь плод ее воспаленной фантазии. Но даже в жутком кошмаре не нафантазируешь такого.

Выйдя из спальни, прошла в комнату брата. Тот лежал на диване под пледом и смотрел в телефон.

– Чарли, голова раскалывается, – простонала Виктория. – Где-то в твоем шкафу должна быть аптечка.

– Что с тобой?

– Кошмар приснился… Давно не чувствовала себя так плохо, – она потерла глаза. – Который час?

– Почти половина одиннадцатого. А что?

Виктория молчала. Недавний сон вцепился бульдожьей хваткой в нее и совсем не хотел отпускать.

– Мне кажется, я схожу с ума.

Она присела на край дивана и вкратце рассказала брату о преследующих ее вот уже много лет снах и о сегодняшнем кошмаре. На удивление, Чарли отреагировал совершенно серьезно, будто речь шла не об игре воображения, а о чем-то материальном, осязаемом.

– Что, если твои сны – это знак? Может, кто-то наслал их, чтобы ты наконец узнала о семье, своем прошлом, кто ты есть и все такое.

– Кто наслал?

– Бог, дьявол, вершитель судеб… Да кто его знает кто, я в этом не разбираюсь.

– Может, это случайность…

– Один раз – случайность, два-три – уже закономерность. Что, если все вот это – кошмар, внезапная пленка из эпохи мамонтов, когда еще и видеокамеры не изобрели, странный мужчина на записи, который зовет тебя по имени о говорит о кукле из твоих снов – твой спасательный круг. Последняя ниточка, с помощью которой ты можешь распутать клубок прошлого?

– Но ведь это полное сумасшествие…

– О! – Чарли внезапно вскрикнул. – А что, если ты королева, которую отправили в будущее? Выходит, я тогда принц!

– Принц из двухкомнатной квартиры на старом диване без штанов, – улыбнулась девушка.

Чарли сбросил с себя одеяло. Оказалось, все это время он лежал одетым.

– Что? После того, как ты спросила у Сэма о течении Темзы, я был уверен, что ты решишься, – ответил он на вопросительный взгляд сестры и со знанием дела добавил: – Если Виктория Роуз что-то задумала, то непременно доведет дело до конца.

– То есть ты уже собрался провожать меня на тот свет? Какой замечательный братик!

– Ну ты же колеблешься, я вижу. Признаться, я бы струсил. Но ты не такая. Ты смелая, упертая, ты…

– Боже мой, я спятила, – девушка, держась за голову, заходила по комнате. – Сошла с ума… Неужели я решусь?

– Уже решилась, – добродушно пожал плечами Чарли и взглянул на часы. – До полуночи всего ничего. Как раз успеем собраться и добраться до нужного моста. На берегу будет ожидать Сэм.

– Сэм? – Виктория остановилась и удивленно посмотрела на брата.

Тот утвердительно кивнул.

– После того, как ты ушла в спальню, я сказал, что ты намерена побороть свою боязнь воды раз и навсегда, а потому хочешь прыгнуть с моста.

– И у него не возникло вопросов, с чего бы это делать ночью? Почему прыгать нужно именно с Тауэрского моста в центре Лондона, а не с мостика в закрытом бассейне?

– Не-а, – протянул Чарли. – Сэм хоть и добрый малый, но ума у него как у ракушки: внутри пусто. Зато он отличный пловец. Подстрахует тебя. Сразу же, как ты коснешься воды, он бросится навстречу.

– А полиция? Наверняка, там будет прогуливаться какой-нибудь патруль.

– Если и будет, то я возьму полицейских на себя, – со всей ответственностью заявил Чарли. – Отвлеку внимание. А в тебе росту всего пять футов, такую и заметить-то сложно.

Это была чистая правда. Виктория была очень низенькой хрупкой девушкой. Из-за такой конституции частенько водители автобусов принимали ее за школьницу, пробивая ученический билет.

Виктория задумчиво разглядывала лицо брата, пощипывая подбородок. Она колебалась.

– Знаешь, – сказала она неожиданно, – да.

– Решилась?

– Решилась.

Внезапно после сказанного Виктория ощутила оцепенение внутри. Она забралась на диван с ногами и обхватила колени. Сжалась так, что стало больно.

«Это ведь все происходит со мной. Наяву, – подумала она. – Не с Чарли, не с кем-то еще, а со мной».

– Виктория?

– Да? – не сразу отозвалась она.

– Ты все хорошо обдумала? Не подумай, что я тебя подстрекаю. Ты все же моя сестра. Просто с точки зрения физики…

Она решительно встала. Мышцы неприятно потянуло.

– Дай мне пять минут, чтобы собраться. Хотя, что такое пять минут в моей ситуации? – И сама же ответила: – Вечность.

…Часы показывали без десяти двенадцать, когда Виктория и Чарли добрались до центра Лондона. Мост красиво подсвечивался, притягивая внимание к себе. Хотелось достать телефон и запечатлеть его, а вовсе не взбираться на перила и прыгать в реку.

На удивление, людей на мосту практически не было. Виктория отметила в уме, что это очень странно, ведь сентябрь – туристический месяц, и гостей города можно было видеть на каждом углу и днем, и ночью. Тем не менее, одиноко шагающие по своим делам пешеходы все же встречались на пути.

«Безумие», – подумала Виктория, держа под руку брата, который вел ее и делал вид, что развлекает болтовней.

Уцепившись в Чарли, она отводила взгляд в сторону, лишь бы не смотреть на воду.

– Какая прекрасная сегодня погода! – с деланным восторгом воскликнул Чарли, когда рядом с ними поравнялась пара полицейских.

Те недоуменно взглянули на него – погода была отнюдь не прекрасной – и молча проследовали дальше.

– Интересно, почему полицейские всегда патрулируют минимум вдвоем? – спросил Чарли, оборачиваясь им вслед. – Потому что одному скучно?

– Нет. Потому что если полицейский останется один, то он начнет рефлексировать, загоняться и в конце концов уйдет из полиции, чтобы играть на укулеле, как мечтал в детстве.

– Скажешь тоже, – рассмеялся Чарли и тут же посерьезнел. – Пятьдесят пять, пятьдесят шесть… Ну, пришли.

Виктория отцепилась от руки брата и коснулась перил. Темные воды манили, звали. Внутри все сжалось в комок. Девушка вдруг почувствовала, что больше нельзя ждать. Нужно просто взять и сделать это. В конце концов, там на берегу уже ждет Сэм, готовый броситься за ней. И вода сегодня спокойная. И прыгать она будет не с центра моста, а ближе к суше. И Чарли обязательно возьмет все внимание на себя. И… И…

Брат что-то говорил, но она не слышала его. До Виктории вдруг дошло, что еще вчера она была простой студенткой со своим кругом общения и хобби. У нее были свои неприятности и радости. А сейчас в один миг все сместилось. Перевернулось с ног на голову! Она изо всех сил зажмурилась так, что перед глазами поплыли яркие круги.

– Может, все же ну его? – засомневался в последний момент Чарли. – В теплой квартире мне эта затея казалась совсем другой, а сейчас…

Девушка открыла глаза. Ожоговый рубец словно начал жечь огнем, давая сигнал к старту.

– Отстань от меня! – внезапно завизжала Виктория, отталкивая Чарли.

– Что?! – округлил глаза тот.

– Помогите! – вопила она не своим, словно чужим голосом. – Полиция! Этот мужчина домогается!

– Чего-о?!

Девушка начала переживать, что Чарли сейчас даст заднюю и расскажет патрульным всю правду, поэтому торопливо прокричала что есть мочи:

– Он еще и телефон мой украл!

Полицейские, обернулись на крики.

– Стоять! – приказал один из них. – Ни с места!

Чарли, наконец, догадался, что происходит, и изо всех сил дал деру в обратном направлении. Стражи порядка тут же кинулись за ним. Вдали послышался гулкий бой часов: Биг Бен оповещал о полуночи. Времени мешкать не оставалось.

«Ты уже натворила дел на десяток часов общественных работ, отступать не имеет смысла», – успокаивала себя Виктория, забираясь на перила.

– Мисс, что вы делаете?! – заорал как не в себе один из прохожих на другой стороне моста. – Немедленно слезайте! Полиция! – Он завопил еще громче.

Оцепенение. Всего на несколько секунд. В животе образовался бесформенный холодный ком. Сердце лихорадило, а ладони покрылись потом.

– Бом-бом, – оповещали башенные часы.

«Бом-бом!» – отзывалось в висках.

– Ненормальная! Больная! – орал прохожий.

– Мисс, остановитесь, мы сейчас вызовем медиков! Побойтесь кары Божьей! – на бегу взывал к ее совести полицейский.

«Чарли, прости меня. Встретимся в другом мире», – само собой всплыло в голове, и темные воды реки, отливающие серебром и свинцом, раскрыли перед Викторией свои объятия.

Нестерпимая жгучая боль в руке утихла.

ГЛАВА 5

О ДИВНОМ НОВОМ МИРЕ

– …Жива ли?

– Вряд ли. Ну и удача привалила, Приблуда! Не придется сегодня ночью на кладбище идти. Хоть отоспимся.

– Молоденькая. Доктор должен отвалить за такую месячное жалование, не меньше.

Лежа на спине с закрытыми глазами, Виктория отчетливо слышала мужские голоса. Один был противно-хриплый, второй – скользкий и масляный.

– А жалко ее, симпатичная…

– О, это еще что! Вчера наблюдал картину в Уйатчепел. Одна вдова предпочла покончить собой, потому что не в состоянии прокормить троих дочерей. И тело наказала продать. Ну, чтобы детям досталось хоть что-то.

– И что было?

– А что было? «Дилеры» погрузили тело в тележку и укатили. Ни денег, ни вдовы. А красивая была-а-а… Получше этой. Выше и фигуристее. Груди во такие были!

Второй зацокал, и голоса смолкли. Виктория вдруг ощутила, что ее кожу ласкает прохладный ветерок. Она сделала усилие открыть глаза – не получилось, веки словно слиплись. Тело болело так, будто ее побили палками. Девушка попыталась уловить другие привычные уху звуки: сирены, визг тормозов, лай собак, отбойные молотки, песни уличных музыкантов. Ничего этого не было. Лишь тихий плеск воды, шелест листьев над головой, шорох песка и скрип деревянного мостка совсем рядом. И запах. В нос ударял запах человеческих нечистот и конского навоза, смешанный с тиной.

Послышалось копошение. И когда чьи-то холодные руки коснулись ее лодыжек, Виктория вздрогнула и подала голос:

– Чарли…

– Да чтоб тебя! – хрипло выругался мужчина и выпустил ее ноги. – Живая.

– Грузи давай, может, по дороге откинется, – недовольно приказал его напарник. – Глянь, какая слабая.

«Меня грузить? Зачем?..»

Голова соображала плохо. При попытке выдавить из себя вновь хоть какое-нибудь слово, внутренности скручивало. Виктория догадалась, что изрядно наглоталась воды и после этого отключилась. Вот только где брат и его друг? Кто эти люди?

Длинное платье было липким и влажным, неприятно холодило кожу. Стоп. Платье? Почему на ней платье?

– Ну что стоишь, хватай за ноги!

– Да сейчас, сейчас!

«Говорят по-английски, но выговор какой-то… старомодный что ли», – пронеслось в голове.

В ожидании касания холодных противных рук снова, девушка замерла. Но ничего не произошло. Неожиданно совсем рядом раздался еще один голос. Женский. Виктория наконец приоткрыла глаза. Яркий солнечный свет на долю секунды ослепил ее, а когда глаза привыкли, увидела возвышающихся над ней людей: двух тощих, заросших мужчин, которые ванну видели, наверное, только во снах, и худощавую светловолосую девушку примерно ее возраста.

Девушка, заметив, что Виктория очнулась, перевела строгий взгляд на мужчин и приняла самую что ни на есть воинственную позу. Один из них неловко развел руками, словно оправдываясь. Другой хотел под шумок скрыться вместе со своей «тачкой».

– Стоять! – рявкнула незнакомка, и Виктория вздрогнула – настолько командный и не терпящий возражений тон голоса у нее был. – Если я еще раз хоть когда-нибудь увижу, что вы девушек из нашего приюта на органы живыми таскаете, пойду к королю! – Она пригрозила пальцем и добавила: – Он с вами знаете, что сделает?

Она провела большим пальцем по горлу справа налево. Но мужчин такой жест не напугал.

– К королю она пойдет, как же, – прохрипел один и смачно высморкался. – Король сам скоро уже… того.

– Не больно-то и хотелось девушек трогать «ваших», – обиженно произнес второй, будто выплевывая последнее слово. – С такими, как вы, свяжешься, а потом в жизни не отмоешься!

– Что ты сказал?!А ну повтори!

– Да ну тебя, – махнул рукой первый и кивнул другу, намекая на то, что пора уходить. – Может, ты вообще чумная… Пойдем, Приблуда, не хватало еще закончить, как Джо. Повеселился до гробовой доски с такой вот…

Второй тут же схватился за свою большую корзину на колесиках и пошагал прочь. Первый последовал за ним.