Стая

– Верб, он же писал – не раньше заката, – вздохнула Кошка, разуваясь. – Вот мы с тобой и сходим, а Крысёныш пусть на работу идёт, хорошо?

Верба растерянно кивнула и опять скрылась в комнате.

– Она ела? – поинтересовалась Кошка.

– Да. Слушай, по поводу этого похода…

– Считаешь его напрасным. Может быть. Но вдруг Вожак оставил какую-то весточку? Да и сам видишь, откажись – она пойдёт одна, – кивнула Кошка в сторону комнаты.

– Не думаю, что она в состоянии куда-то пойти.

– Бойся недооценивать отчаявшегося человека, – усмехнулась Кошка. – Кто знает.

– Ладно, тогда вот что. Пойдёте – наденьте маски на лицо. Не просто дыхательные, а такие, которые закрывают вообще всё. Я на складе видел, найду. Одежду и обувь наденьте самую старую и дрянную. И химперец не забудьте, как Вожак писал. Ты знаешь, где он хранится?

– Знаю.

– Так. Ещё. Сменный комплект одежды оставьте в квартале от квартиры. Когда выйдете – переоденьтесь там, а старую одежду бросьте. На неё могут прицепиться следилки.

– Или вредилки, – кивнула Кошка.

– Оружие у тебя с собой?

– Нет, увы. Но на складе есть, возьму.

– Хорошо. Как переоденетесь – пошарахайтесь подольше по городу, прокатитесь в метро. Лучше вообще не возвращайтесь сюда перед общим собранием.

– Свежий воздух полезен, – фыркнула Кошка. Оглядела парня, вздохнула и сказала:

– Ты повзрослел, Крысёныш. Волчата уходят тропою волков.

– Что?

– Это из песни. План ты придумал отличный, всё предусмотрел.

– Да это так… Голову нечем полдня занять было, – стушевался он. Только что Крысёныш говорил, не сомневаясь, что Кошка послушается, а сейчас представил, как мог выглядеть в её глазах – яйца курицу учат! Но не было похоже, что Кошка насмехалась. Она сжала его ладони и улыбнулась, хоть и печально:

– Хорошо стратегию продумал. Прорвёмся! Ну, на склад?

В депо Крысёныш появился сильно позже обеденного перерыва. Начальник смены отчитал его вполголоса, поглядывая наверх, в сторону лестницы на второй этаж. Потом спросил:

– Работать-то останешься или как? Пропуск временный у тебя сегодня истекает.

– Останусь. Берёте?

– Берём. Как раз вот место свободно в депо. Манул Сергеич-то… нечисто с ним всё оказалось. Вот товарищи нас целый день сегодня шерстят, – он снова поглядел на лестницу. У Крысёныша всё сжалось внутри.

– Не дрейфь! – хлопнул его по плечу начальник. – Не про нашу это честь. Хотя люди они жуткие, конечно. Холодом от них веет.

Крысёныша вызвали наверх через пятнадцать минут.

– Стажёр Васильев?

– Я. Был стажёром, теперь сотрудник.

– Вот как. Почему не пришли к началу рабочего дня?

– Я… это. Проспал я. Виноват.

– Непорядок, Васильев, проспать в первый рабочий день. Эммануила Сергеевича Елинского знаете?

– Ну, ходил тут. Вроде как начальник. И в депо работал тоже.

– Отношения с коллегами у него какие?

– Да никаких! Ходил наособицу, строгий был мужик. Я вообще тут без году неделя, откуда мне знать!

– Так-так. А почему это «был»?

Крысёныш обмер. Думать нужно было быстро.

– Так если расспросы, видать, уже был. Попрут его, если ещё не попёрли, – буркнул он, опустив взгляд.

– Смотрите прямо, нечего тут стесняться. Вы, похоже, невзлюбили его?

– Такого полюбишь! А впрочем – кто его знает, мы ж и не разговаривали с ним.

– И в депо Вас не он провёл?

– Он.

– Так как же не разговаривали?

– Ну, в депо он всё сам по себе, поручение даст – и гуляй. А так тоже редко. Он меня за должок устроил, был у него должок перед братом.

– Перед Вашим?

– Да.

– Расскажите про брата.

Сотрудник Васильев охотно рассказал. Мёртвым уже не страшно. На середине рассказа его прервали и отпустили. Спустившись в депо и убедившись, что сверху не наблюдают, Крысёныш прижался потной спиной к стене и залпом выпил всю воду, которую взял на сегодня.

После работы Крысёныш шагал к метро, сунув руки в карманы. Горячечный утренний запал прошёл, хотелось просто прийти и рухнуть на кровать, забыв даже про ужин. Проверил браслет и сеть – нигде ничего важного. Верба и Кошка, возможно, уже отправились в резервную квартиру, а может пока нет – ждут конца рабочего дня. Но день уже кончился.

Крысёныш остро ощутил, что всё, ждать уже совсем нечего. Рядом не было Вербы, за которой нужно присматривать, не было болтливого Кеши или начальника смены – и он, прислонившись к колонне станции и пряча в ладонях лицо, заплакал впервые с того дня, как умер брат.

Глава 8.

Дорогу к заброшке, в которой собиралась Стая, Крысёныш не забыл. Добрался заранее, пока ходило метро. У Вожака был припрятан мотоцикл, но Крысёныш водить не умел. Видимо, стоит научиться.

Внизу уже ждали Верба и Кошка, час назад отчитавшиеся, что благополучно добрались до центра. Верба выглядела значительно лучше, хоть и смотрела в пол.

– Как сходили? – спросил Крысёныш.

– Давай мы потом при всех расскажем, чтобы не повторяться? – попросила Кошка. – Вкратце: ничего важного или примечательного не нашли, как я и писала. Твои уловки пригодились на все сто процентов.

Крысёныш кивнул, обводя взглядом комнату. Прошлый раз он был здесь около трёх недель назад – а кажется, миновал чуть ли не год. Крысёныш вспомнил себя: маленький, затравленный, недоверчивый – и одновременно понимающий, что больше податься некуда. Как он испугался толпы в этой комнате, а Вожак ещё и устроил допрос!..

От воспоминаний отвлёк шум в коридоре. Вошёл Солоух, поздоровался.

– Кошка, Верба, ну как?

– При всех, ладно? – повторила Кошка ещё раз. – Ничего нового.

Опять пауком на липких нитях повисла тишина. Стоило кому-то из Стаи встретиться взглядами – и они тут же смущённо отводили глаза. Будь тут Вожак, он бы обязательно начал травить анекдоты – подумал Крысёныш. Интересно, долго он будет думать о нём, как о живом? Хотя нет, совсем неинтересно.

– Слушай, Крысёныш, ты хоть в курсе, как у меня Сюк появился? – вдруг спросил Солоух.

– Нет.

Крысёныш задумался и понял, что уже привык считать Сюка чем-то само собой разумеющимся. У Вожака мотоцикл, хотя на нём чаще Верба ездит, Бражница и Сойка вечно на метро, а Солоух вот верхом на крысюке. Но вообще-то по Москве не бегают крысы размером с корову.

– Так что, будешь слушать?

– Давай.

– На факультете в своё время шли эксперименты. Какие, подробно рассказывать не буду, уж извини. В общем, велено было протестировать на крысах мутагенез. Радиационный, химический, ещё чёрт-те знает какой в разных комбинациях. Крысята мёрли как мухи – а научник сразу сказал, что толку от этого не будет – но половина одного помёта выжила, и крысята были занятными.

Та троица росла быстро. Ужасно быстро. За неделю вымахали до размера взрослой крысы, потом дальше. Пришлось давать им гормоны и добавки – предугадывать рахит и всё прочее. Проблемы с характером тоже появились сразу: все трое были ужасно злобными. Обычно, если крысёнок растёт на руках у человека, он ласковый и контактный, но не эти. Как только у них открылись глаза, искусали мне все руки. Причём знали ведь, когда кусаться – когда их уже вынули из клетки, и, если спрыгнешь на пол, можно сбежать.

Умные и злобные. Вроде бы это и нужно было по эксперименту, но научник отказался что-то документировать про них. Сказал, что он не подписывается и дальше морить сотни крыс ради трёх полоумных детёнышей, в документах отметил, что эксперимент провален, а крысят сказал усыпить. Обычная клетка уже становилась им мала, один, пока возился, даже сломал лапу. Из загончика эти дьяволы быстро бы удрали. Ну я и усыпил. Двоих. Сюка решил оставить, это он был с переломом и поэтому не смог бы разнести виварий.

На меня поругались, но махнули рукой. За две недели, пока лапа заживала, я должен был приучить Сюка к себе – он быстро рос, а злобная подвижная тварь размером со свинью – никому не нужная головная боль.

– И что, получилось? – спросил Крысёныш, хотя ответ был очевиден.

– Как видишь. Я переехал в комнатку около вивария, там же поселил Сюка. Другой компании кроме меня у него не было, а крысы – животные коллективные, пришлось ему общаться со мной, чтобы не свихнуться. Тогда же я начал его дрессировать. Примитивно, команды за еду. Но к остальным людям он потом долго привыкал, то и дело бросался.

– Слушай, Солоух, а как он дышит? – перебил его Крысёныш. – Ты ему трубку провёл что ли?

– А, догадался спросить! – улыбнулся Солоух. – А в первый раз даже не удивился. Хотя тебе не до того было, конечно. Так вот, когда гибель растений уже ощущалась даже у нас, стало понятно, что с Сюком пора что-то придумывать. Дома, как собаку или кошку, его держать не будешь. А в других местах воздух скоро совсем испортится. В виварии, конечно, есть генератор, но там теперь всё строго по нормам, для особо ценных особей. Сюку одному в два раза больше надо.

– Что значит, воздух испортится? – Крысёныш не сдержался, очень уж странной была фраза.

– Ну, всяких газов становилось всё больше, а углекислого – запредельно много. Ты ж знаешь, что нехватка кислорода – меньшее из зол?

Крысёныш мотнул головой: он отлично научился чинить маски, но от чего они защищают, задумывался нечасто. Растений нет, вот и кислорода нет – очевидно же.

– Вообще-то кислородом нас снабжают океаны. Конечно, сейчас там тоже беда, планктон гибнет – но в целом всё не так плохо. Ещё несколько лет концентрация останется более-менее приемлемой. А вот с углекислым газом беда. Деревья и трава, можно сказать, питались им. А теперь «питаться» некому. Уровень уже подскочил в сто раз… Знаешь, чем это опасно? Тошнота, головная боль, потеря сознания – и смерть, хотя и не сразу. А в совокупности с прочей дрянью и инфекциями… – короче, дышать без маски не советую. Сейчас главная роль масок – уменьшить концентрацию углекислого газа. И Сюку тоже была нужна такая маска.

В общем, мы решились на операцию. Он тогда уже дорос до нынешних размеров, я его в ботаническом саду держал, в вольере – научник договорился. Там есть огороженная часть, куда посторонним хода нет. Тут вечером я привёл его на кафедру. Как в ужастиках: чёрной-чёрной ночью, в подвальной комнате… Часть нёба Сюку вырезали, заменили на футляр с кислородными пластинами. Пластинки обычные, как от масок, надо менять раз в два дня. Нестерильно, конечно, – каждый раз в рот ему ползать – да и эффективность ниже, чем у полноценной маски, но мы тогда лучше ничего не придумали. Вышло всё как надо – Сюк не заболел, ему, похоже, на заразу вообще до лампочки. Имплант хорошо прижился.

– Подожди, то есть ты каждые пару дней вскрываешь ему череп? – переспросил Крысёныш.

– Вообще-то там только часть кости убрана, но можешь и так сказать. Дышит, кстати, Сюк теперь ртом, носом только нюхает. А я пашу, как проклятый, чтобы на своей должности прокормить себя и крысюка.

– Ещё скажи, что с удовольствием тогда усыпил бы его вместе с другими двумя! – фыркнула Восток – она и Волколак подтянулись во время рассказа.

– А я и не говорю. У всех свои слабости. Кошка, вот, дома обувь моет.

Кошка перевела стрелки на кого-то ещё, и звук голосов зашумел, убаюкивая. Крысёныш подумал, как сильно он устал. Поспать бы сейчас… И чтобы всё оказалось сном. Весь сегодняшний день, а может быть, и вся гибель растений. Он бы тогда не узнал Солоуха, Кошку, Вожака – ну и пусть, зато все были бы живы.

Вошла Сойка, почему-то без Бражницы, хотя они работали вместе и жили в одном общежитии. Её тут же засыпали вопросами.

– Бражница сказала, что не поедет. Она ещё на работе разрыдалась, и сейчас – сидит и плачет. Почти ничего не говорит, – девушка поёжилась. Крысёныш вспомнил Вербу с утра и мысленно посочувствовал Сойке.

– Плохо, – поморщился Солоух. – Что на комбинате сказали?

– Спрашивали, что случилось, она ответила – аллергия. Неубедительно, но что делать, – пожала плечами Сойка.

– Ладно. Всем нужно время, чтобы осознать произошедшее. Давайте к делам: Крысёныш, Верба, можете рассказать по порядку, что было с утра?

Крысёныш взял слово, опасаясь, что Верба опять потеряет контроль. Всей Стаей целиком зачитали письмо Вожака. Помолчали.

– Так, хотим мы или нет, но новый день уже начался. Время выборов, – подала голос Восток, не давая тишине стать совсем глубокой.

– Бражница и Сойка не могут, они привязаны к комбинату. Кошке не стоит – на ней и так доставка лекарств, а теперь ещё, может быть, Крысёныш, – перечислял Солоух. – Верба?

– Самоотвод, – еле слышно пробормотала Верба.

– Понятно. И так, остаются Восток и Волколак.

– Ещё Солоух, – добавила Сойка. – Себя не посчитал.

– У меня же крыс…

– И что? Живёшь ты ближе всех от Вожака, удобно до компьютера ездить. В технике разбираешься нормально. И собрание, заметь, ты организовал.

Волколак и Восток кивнули, соглашаясь с ней.

– Поддерживаю, – добавила Кошка. – Только это ответственность. И это очень опасно. Мы не можем давить. Солоух, что сам думаешь?

Солоух поперхнулся. Пожал плечами.

– Кто-то другой хочет? – спросила Кошка. – Ладно, давайте мы с Вербой пока расскажем, как обстоит дело с резервной квартирой. А потом уже Солоух ответит.

На квартире всё оказалось примерно так, как и предполагал Крысёныш. На подходе всё чисто, а вот в прихожей сработали вспышки сразу нескольких камер.

– Теперь у них есть фото парочки бродяг, залезших в квартиру, – хмыкнула Кошка. – Одеты мы были как бомжи.

В комнате всё в порядке. Резервный ноутбук спрятан там же, где обычно, только пыли вокруг нет. В общем, осмотр ничего не дал кроме информации – службы здесь побывали.

– Потом переоделись – с нас аж посыпалось, – усмехнулась Кошка. – Следилки. Хорошо, что волосы спрятали – а то только налысо стричься. И главное: пойди пойми, когда мы это всё на себя собрали.

– Оружие забрали? – спросил Волколак.

– Не стали. За ним полез бы только тот, кто знает место, а за нами после квартиры, вероятно, следили.

– Ладно, может быть, позже.

Стало тихо. Все выжидали. На Солоуха прямо никто не смотрел, но нетерпение было очевидно. Он задумался, глядя в тёмный потолок. Соглашаться? Сидеть ночами за большим компьютером, гадая, как вывести Стаю из очередной передряги? Устраивать протоколы, объявлять собрания? Всего и не упомнишь, а ещё Солоух ощущал, что в настоящем вожаке должно быть что-то, что нельзя описать через повседневную рутину. То, что позволит вести Стаю, вселять в неё уверенность. Он просто не мог быть к этому готов.

– Я не смогу заменить Вожака, – подал голос Солоух.

– Никто не сможет. Если мы все вместе справимся, как он один – уже хорошо, – отозвалась Кошка.

– Вопрос не в том, кто смог бы быть как Вожак. Стае попросту нужна голова. Кто-то, кто не расклеится, как я, – горько усмехнулась Верба.

В горле вмиг пересохло. Солоух провёл языком по нёбу. Приказ себе он отдал. Нужно выполнить, только тогда он сможет приказывать другим. Набрать побольше воздуха в грудь и…

– Ладно, – хрипло выдохнул Солоух, напрягая плечи, чтобы не согнуться под грузом ответственности. – Я буду вожаком. Голосуете?

– Да единогласно, – фыркнула Кошка, но для порядка все подняли руки.

– Постараюсь вас не подвести. А захотите – сместите. Так, какие ещё у нас дела? – быстро проговорил Солоух, скрывая за словами неловкость и тепло, на миг всё же пересилившее страх перед принятой ответственностью.

– В моём районе волнения, – сказала Восток. – Пока, вроде бы, ничего, но банды зашевелились. То ли передел территории задумали, то ли ещё что. В общем, с новой резервной квартирой лучше не затягивать.

– Принято, значит отправимся искать на выходных, – сказал Солоух, и тут же уточнил, вспомнив, что Вожак всегда называл точное время. – В воскресенье, рано утром, скажем, в пять, пока все спят. Кто пойдёт со мной? Нужен кто-то на мотике – проверить проезд.

Вызвались идти Кошка и Волколак, Крысёныш тоже хотел увязаться, но с ним решили повременить – ближе к воскресенью будет видно. За субботу нужно прочесать город дронами и выбрать несколько подходящих кварталов для проверки. Ещё Солоух собирался заглянуть в большой компьютер, установить пароли и вместе с Восток выгрузить список дронов.

– Возьми браслет Вожака. Он что-то в нём настраивал не как у всех, чтобы всегда отвечать оперативно, – сказала Верба Солоуху, когда все стали понемногу расходиться. Тот помотал головой.

– Лучше я завтра у вас настрою свой, как надо, если разберусь. Ладно, идите, я замыкающим.

Солоух хотел сказать ещё что-то про Вожака, но слова терялись. Вспомнить честь по чести – значит растравить душу всем и в первую очередь Вербе и лишить всю Стаю хоть какого-то сна сегодня. Когда нужно думать о живых, мёртвым приходится подождать. Вожак бы понял.

ЧАСТЬ 2. ПРЕЕМНИК

Глава 9.

Верба вскрикнула. Крысёныш тут же сел на кровати, вырываясь из объятий сна. Голова чугунная, будто только что лёг.

– Что случилось? – пробормотал он, стараясь разлепить глаза.

– К-кошмар, – выдохнула Верба. – Про Вожака. Что они пытают его, вгоняют иголки под ногти.

Крысёныш вздрогнул. Он предпочёл бы не слышать подробностей. Глянул на браслет – до будильника ещё больше часа. Но какой уж теперь сон!

Он присел на край кровати к Вербе, погладил по голове. Она мелко дрожала.

– Это сон, – шепнул Крысёныш. – Просто кошмар.

Он бормотал что-то, успокаивая Вербу, а в голове уже плыли жуткие образы. Крысёныш сжал виски, прогоняя лишние мысли. Вожак явно думал об этом, предусмотрел. Вербе просто снятся кошмары. Если то, что рассказывают о службах, правда, он не дался бы им живьём. Невозможным казалось, что он когда-то пожелает Вожаку смерти, но это единственное, что приходило в голову.

Крысёныш накрыл Вербу вторым одеялом, подождал, пока она перестанет дрожать. Потом умылся и отправился в зал. Сна не будет, так хотя бы тренироваться надо.

– Мало нам конца света, – пробурчал он, натягивая обувь и мечтая, как сейчас отмутузит грушу в подвале.

Верба на работу не пошла, но сказала, что днём справится одна, хотя Крысёныш предлагал остаться с ней или позвать кого-то из Стаи. Когда он вернулся, за большим компьютером уже сидели Солоух и Восток.

– Крысёныш, иди сюда! – взяла его в оборот Восток. – Смотри, где у Вожака лежит файл с дронами. Здесь полный список, у кого из нас что есть. Нужно будет проверить каждый аппарат. Можешь начать с тех, что на складе?

– Прямо сейчас?

– Не, сейчас мы отсматриваем кадры, которые сегодня сняли Сойка, Кошка и Верба. Ищем подходящие районы и бракуем то, что не годится. А список посмотришь на досуге.

– Восток, пусть он поест сначала, – сказал Солоух, хмурясь. – Потом за работу.

Выбирали районы, которые располагались не слишком близко к прежней квартире, не пострадавшие от крупных разрушений, но в целом заброшенные и без сильных банд – хотя по бандам данные никогда нельзя было считать до конца актуальными. Всё севернее Останкино откинули сразу – там, по словам Восток, как раз и оживились банды, да и фыры были недалеко. Предыдущая квартира была в сторону Балашихи, теперь решили двинуться на юг, обходя Беляево – уже южную фырскую базу.

Договорились о месте встречи завтра. Крысёныш согласился остаться дома – не хотел опять бросать Вербу на полдня. Восток ушла, сохранив на планшет список дронов. Солоух сидел и водил мышкой по экрану, дёргая под столом ногой.

– Слушай, Крысёныш, – наконец, обратился он. – Может, вы с Вербой как раз на склад сходите, дроны пересчитать?

– Так срочно? Ночь уже. Не накосячить бы.

Солоух посмотрел на Крысёныша в упор, тот нахмурился, потом спросил:

– Вы с Восток одновременно пришли, так? И сразу за компьютер?

Солоух нетерпеливо кивнул.

– А, ага. Тогда мы с Вербой сейчас займёмся чем-нибудь полезным в соседних комнатах. Но с дронами можно завтра, а?

– Да-да, хорошо, – махнул рукой Солоух, и Крысёныш быстро скрылся, забирая с собой Вербу. Очевидно, что смотреть личные файлы и ставить пароли новому вожаку будет проще, когда никто не стоит над душой.

***

Солоух посмотрел, как закрывается дверь в комнату, и перевёл взгляд на экран. Никакой опасности не было, но ладони почему-то вспотели. Папка «Вожаку» в правом верхнем углу. Внутри несколько текстовых файлов, пара программ, таблицы. Больше всего Солоуха заинтересовали «Советы» и «Стая, факты», но для начала он открыл «Протоколы». Вначале описаны общеизвестные, например, поддержка с воздуха, которую последний раз вызывал он сам, отрываясь от мотоциклистов на Сюке. Была и экзотика: протоколы по подбору паролей и замене данных в базах Вожак не афишировал. Нужные программы тоже были в этой папке, соответственно, их следовало держать в секрете от всех, кроме, может быть, Сойки.

Волнение улеглось, пока он в общих чертах разбирался в работе протоколов. Теперь Солоух позволил-таки себе открыть «Советы». С первой строчки в голове зазвучал голос Вожака.

«Открыл папку – значит перешёл Рубикон. Удачи. Здесь лишь мои мысли, но они могут быть полезны.

Общий сбор не реже раза в месяц. Нужно услышать голос каждого. Если кто-то молчит – он может скрывать неприятности, перекинься парой слов с ним лично или попроси об этом Вербу. Верба, если это ты, хотя вряд ли, тоже найди себе помощника: мне стало проще управляться с делами Стаи, когда ты пришла. Крысёныш уже достаточно толковый, можешь присмотреться к нему».

Многое было известно до оскомины: нужно регулярно проводить общие тренировки, найти резервную квартиру, всегда иметь план отступления из города и держать руку на пульсе. Склад пополнять при первой возможности и закупать продукты на черных рынках после двух поставок почти друг за другом – о них расскажет Кошка, так дешевле. Подробно Вожак остановился на паролях:

«По поводу безопасности: сначала придумай общий пароль для входа на этот компьютер – его будет знать вся Стая. Папку заблокируй отдельно, причём так, чтобы большинство наших программок взлома её не брали. Остальные пароли я не менял. Пароли храни на браслете и больше нигде – его, если что, можно быстро уничтожить. Я успел ночью сменить IP в квартире, напомни остальным, чтобы тоже занялись, если кто-то не умеет сам – помоги.

Напоследок доморощенные истины. Быть вожаком – тяжело. Ты можешь многим поделиться с Вербой, но что-то всё равно безопаснее держать в себе. Помни: каждое сказанное не по делу слово увеличивает уязвимость остальных. Но не оставляй ребят без информации и не приукрашивай общее положение дел. Если всё хреновее некуда – говори прямо, но оптимистично. Никогда не убивай надежду. У тебя нет времени паниковать и нет возможности сдаваться, пока ты вожак, нужно – действуй, даже если поступок не из лучших. Когда никто не может принять решение и все отводят глаза – отдавай приказы, бери ответственность, и если в итоге ошибёшься – не трать время на то, чтобы винить себя. Действие лучше бездействия, а время обычно дорого. Благодарю, что берёшь на себя эту ношу. Моё глубочайшее уважение. Бывший вожак».

Солоух закрыл файл, бросил взгляд за окно, глядя, впрочем, скорее в собственные мысли. План на первое время был почти готов, во многом благодаря заметкам Вожака. Он, казалось, заботился о Стае даже из-за грани, которую пересёк. До конца и ещё чуть дольше. Сможет ли он, Солоух, если не стать таким же, то хоть как-то заткнуть пустоту, оставшуюся в Стае?

В доме напротив горела только пара окон, фонари давно не работали. Унылая ноябрьская ночь, под стать настроению. Ладно, хандрить – отныне роскошь. Если он хочет ещё и поспать, нужно скорее разобраться с файлами. Следующий документ. «Стая, факты». Тоже довольно небольшой – меньше десятка страниц, внизу примечание:

«Прикрывающий – человек, наиболее тесно связанный с тем, о ком написано. Не всегда очень близко, но в любом случае ближе, чем другие члены Стаи. У прикрывающего стоит узнавать информацию, если тот, при ком он указан, пропал с радаров или угодил в неприятности. И о прикрывающем стоит беспокоиться в первую очередь, если «его» человек умирает. Тогда забота Стаи и вожака – помочь ему сблизиться с кем-то ещё».

Солоух более-менее уяснил написанное, пролистал наверх, начал читать по порядку. Это был список всех членов Стаи, кроме самого Вожака, причём без мирских имён и лишних дат – они хранились в общем доступе, под отдельным паролем. Здесь было другое, мелочи, нюансы, которые сам Вожак успел узнать за два года.

«Восток. Сдержанная, скрытная. Боится темноты и громких звуков, хотя в панику не впадает. Отлично разбирается в дронах. Хрупкая, зато пролезет куда угодно. Давить на эмоции в её случае бесполезно, убедить можно только логикой и фактами, и то поверит не сразу. Семья на Дальнем Востоке, мать и сестра, часто о них вспоминает. Прикрывающий – Волколак».