bannerbanner
Стая
Стая

Полная версия

Стая

Язык: Русский
Год издания: 2025
Добавлена:
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 8

– Что скажешь, Крысёныш? – Вожак улыбался уже в открытую.

– Да. Я умею выполнять приказы.

– Всецело подтверждаю, – кивнул Вожак. – Если будет нужно, скажешь ему остаться у входа. Если нужно, прикажешь уносить ноги – он послушает. Так ведь?

Крысёныш кивнул. Чтобы самому оценить опасность, ему явно не хватит опыта. Будет слушаться.

– Верба, будь добра, выдай Кошке со склада, что нужно. Минут за десять вы управитесь?

– Да, хорошо.


Кошка, оглядываясь, ушла с Вербой. Вожак кивнул Крысёнышу:

– Так, десять минут у нас есть. Пошли, соберёшь рюкзак.

Вожак достал из-под кровати отмычки, маскхалат, скрывающий тепло тела от камер, подал всё Крысёнышу. Осторожно вынул из кармана маленький пакетик с плоской чёрной пуговицей внутри. Проследил удивлённый взгляд Крысёныша: ещё утром под кроватью было пусто, он же сам подметал – улыбнулся.

– Я изначально хотел отправить с Кошкой именно тебя. Вряд ли удалось бы уговорить её на остальных. Тебя проще всего обвести вокруг пальца, ты в Стае без году неделя, и она этим воспользуется, я уверен.

– Что ты имеешь в виду?

– Почти наверняка она постарается уйти на задание без тебя. Либо пока ты будешь спать, либо в открытую: решит «выйти за кашей» на закате – и всё. Поэтому будь бдителен. Твоя задача на ближайшие дни – стать невидимой тенью Кошки. Если, например, она пойдёт на работу – иди следом, притаись и жди, пока не соберётся домой. Кошка работает на таможне, там приличная охрана, пропуска, и вряд ли она задумает устроить встречу с кем-то прямо там. А в других местах ты сможешь следовать за ней. Можешь считать первым почти боевым заданием. Мопед у неё сломан, она писала пару дней назад. Удачное совпадение.

– При чём тут какая-то встреча? Я запутался. Моё дело – следить, чтобы она не ушла без меня, а если что, увязаться следом, так?

– Почти. Кстати, если Кошка пойдёт тайком на задание – или ты решишь, что она пошла – не стоит бежать за ней с криком «Я всё понял, я с тобой!». Ты – тень. Проводи её, докуда сможешь. Если засечёшь вход в фыровский институт, которым она пользуется – этого уже достаточно. Внутрь не лезь, там вправду могут быть ловушки.

Вот камера, держи, кнопка включается булавкой. В отличие от наших браслетов, она не передаёт сигнал в режиме онлайн – поэтому засечь её труднее. Кошка говорила, вокруг входа стоят электромагнитные детекторы, но, по всем моим расчётам, эта камера для них невидима. Включи её и запиши дорогу к входу, пригодится. А вот браслет детекторы могут заметить, так что не забудь отключить, если поймёшь, что вы идёте куда-то к фырам. Кошка, кстати, свой не отключает – скорее всего, просто оставляет дома, это тоже может быть тебе сигналом.


Вожак посмотрел на время и заговорил быстрее – десять минут выходили.

– Про встречи момент тонкий. Дело такое… Кошка доставала лекарства уже дважды – и каждый раз возвращалась без единой царапины. Либо она мастер своего дела, во что я готов поверить, либо – и увы, нельзя этого исключать – фыры почему-то сами приносят ей всё на блюдечке с золотой каёмочкой. Так вот, если она где-то встретится с ними…

– Я должен быть её тенью, понял.

– Да. Подчеркну, что о предательстве речь не идёт. Кошке я верю. Можно подозревать её в лояльности к фырам, но точно не из злого умысла. Проблема только в том, что они спросят с неё плату за свои услуги, причём неизвестно, когда и какую. Я неоднократно говорил это Кошке, но сомневаюсь, что она услышала. Такая уж: если решит, что права – никого не слушает. Поэтому, если ты заметишь что-то такое…

– То самому не высовываться, слушать и запоминать, верно?

– Абсолютно верно. По возможности – делать запись. Говорить с ней, в случае чего, будем я и Верба. Чтобы совесть тебя не мучила: никакого наказания Кошку не ждёт при любом раскладе. Она – член Стаи, много раз нас выручала. Тут лишь вопрос общей безопасности. Если фыры потянут за нужную ниточку и натравят на нас силовиков – мокрого места не останется. От всех.


Входная дверь хлопнула, прерывая вопрос, крутящийся на языке: почему Стае нужно так уж бояться полиции или кого бы то ни было? Или фыры сотрудничают с бандами? Казалось, он плавает на поверхности озера, даже не подозревая, что на дне.

– Укладывай вещи, не копайся, – громко буркнул Вожак, выходя из комнаты. Принёс из кухни несколько пайков, дал Крысёнышу, вполголоса заметил:

– Кто знает, как у тебя будет с обедом, этого должно хватить. Воды не забывай набрать, если пойдёте надолго.

– Всё, выдвигаемся, и так сколько времени потеряли – а можно было бы спать. Верба битый час на складе копалась, хотя я ж говорила, что ничего не надо! – стоя на пороге, возмущалась Кошка. – Ещё и добираться на метро – мопед сломался, блин.

– Я готов! – подошёл Крысёныш.

– Всё, ни пуха, по возможности будьте на связи, – Вожак хлопнул отбывающих по плечу, Верба обняла. Оставшись плечом к плечу с Кошкой, Крысёныш остро ощутил, что впервые за две недели вышел во внешний мир – а он далеко не всегда бывает дружелюбным.


Глава 5.


Ошеломлённый заданием Вожака, Крысёныш поначалу не знал, чего и ждать, но они просто сели в метро, проехали несколько остановок к северу и дошли до квартиры Кошки. Она была поменьше, чем Вожаковская, но довольно уютная. Две комнаты, кухня, ванная. Удивил только тазик с водой у двери. Разувшись, Кошка первым делом протёрла ботинки и выполоскала тряпку в тазике.

– Я всегда так делаю, – терпеливо вздохнула она, поймав взгляд Крысёныша. – И да, все удивляются. Но здесь чайник воды – это не так и много на неделю, могу себе позволить. Давай сразу спать, а?

Второй кровати у Кошки не было, она разобрала раскладушку. На ней Крысёныш и проворочался всю ночь, то и дело просыпаясь, чтобы не пропустить уход Кошки. Утром встал одновременно с ней, позавтракал крахмальной кашей, раздумывая, сможет ли вскрыть замок, не повредив его отмычками – Вожак только один раз объяснял, как это делается. Но необходимости в этом не оказалось: уходя, Кошка кивнула на шкафчик в коридоре.

– В верхнем ящике – запасные ключи. А то мало ли, пожар, потоп, а я на работе. Ну бывай, надеюсь, найдёшь, чем заняться.

– А на задание когда?

– Ты же не думаешь, что к фырам стоит соваться среди бела дня? Приду – разберёмся.


Дверь хлопнула. Крысёныш сосчитал до ста, подхватил рюкзак и вышел следом. Камеру держал наготове, но пока не включал – Кошка шла к метро, временами озираясь по сторонам. Она непременно заметила бы Крысёныша, если бы так же оглядывалась в метро – народу в подземке теперь не бывало много – но похоже, опасности здесь Кошка не ждала. Крысёныш сел в соседний вагон так, чтобы видеть её через стеклянную дверцу. Ехали без пересадок до Крылатской.

После выхода из метро Крысёныш включил камеру – он понятия не имел, действительно ли Кошка собралась на работу. Но она направилась к зданию, окружённому высоким забором, и вошла внутрь. Через прутья Крысёныш сумел прочитать табличку: «Московская таможня, юго-западный отдел».

Крысёныш выбрал местечко в тени у стены, сел и стал ждать. Слежкой он занимался впервые и не очень понимал, что делать. Смотреть восемь часов на вход – окосеешь, сидеть неподвижно тоже не стоит: окоченеешь, и как потом красться?

Помозговав, Крысёныш решил сделать так: раз в минуту смотреть на вход, потом попросту глазеть по сторонам или в планшет. Раз в десять-двадцать минут делать пару десятков приседаний, если никто не смотрит, и перемещаться на несколько метров в любую сторону. Бродяг и банд в окрестностях таможни не появлялось, опасаться было нечего. Он разглядывал входивших в ворота. Люди в обычных потрёпанных куртках, полиция в форме, прошло даже двое разодетых фыров. Интересно, это не к Кошке? Не узнать. Какой-то мужчина, столкнувшись с фыром у ворот, в полголоса ругнулся и демонстративно почистил куртку. Крысёныш полностью его понимал: пировать во время чумы, как фыры, никогда не считалось хорошим тоном.


На обед Крысёныш пожевал водорослевый паёк, запил водой из термоса. Едва успел догрызть, как на пороге появилась Кошка. Интересно, в таможне смена по полдня, что ли? Крысёныш юркнул за угол, включил камеру и продолжил слежку.

В этот раз Кошка оглядывалась постоянно, даже в метро. Крысёнышу пришлось прилично поотстать, и он едва успел заскочить в нужный поезд, а потом на остановках перебегал из вагона в вагон, чтобы оказаться поближе к Кошке.

Кошка сделала две пересадки, явно направляясь на север. Вышла из метро, свернула во дворы. Бетонные дома через десять минут ходьбы сменились более старыми, кирпичными. Некоторые были обнесены оградой, но разбитые окна и обрушившиеся местами стены ясно говорили, что они пустуют. К одному из таких домов и шла Кошка. Уверенно свернула за угол, через упавшую секцию забора прошла во двор, усеянный каменной крошкой и обломками веток росших здесь прежде кустов. Кусты погибли, древесину убрали, но, видимо, без должного тщания. На стенах пятнами расплывались следы недавних дождей – Верба объясняла, что это из-за высокой кислотности. С непокрытой головой в ливень ходить теперь точно не стоило.


Крысёныш обошёл три другие стены дома вокруг забора, но вход был только там, где прошла Кошка. Лезть через ржавые стальные прутья слишком шумно, но ничего, он подождёт здесь.

Мимо иногда проходили люди, но не заглядывали в их закоулок – топот быстро стихал вдалеке. Вот какие-то шаги зазвучали громче. Крысёныш на всякий случай отошёл за соседний дом, и не зря – иначе бы оказался прямо на пути у фырки. Да, это абсолютно точно одна из фыров! Вызывающее алое пятно шёлкового шарфа на серой куртке, современная маска и длинные распущенные волосы – последнее раздражало больше всего. Все простые смертные после гибели растений были вынуждены коротко стричься. Кто побогаче – носил дреды или парики. Парни часто стриглись под машинку, хотя Вожак был исключением – но и у него волосы не закрывали даже ушей. Кошка могла позволить себе крохотный, действительно крысиный, хвостик – чтобы пряди не падали на лицо. Чем больше волос, тем больше воды на них уходит. Только богатые и беспечные фыры могли позволить себе практически любые причёски.

Но эта фырка переплюнула даже тех представителей элиты, кого он видел раньше. Чёрные накладные ресницы, почему-то рыжие брови, безумное количество теней и туши, а из-под маски на скуле выглядывает рисунок чего-то зелёного. Наверное, любимых лабораторных растений, как же иначе! Крысёныша передёрнуло, и он едва не забыл, что уже можно приблизиться к дому. Фырка и Кошка как раз обменялись приветствиями. Крысёныш включил диктофон на браслете.

– Держи. Надеюсь, вам действительно было без этого не обойтись, – а голос у фырки нормальный, даже грустный какой-то, странно. Крысёныш ждал высокомерия, слов, выплёвываемых сквозь зубы. И пакет фырка вынула из сумки и подала Кошке в руки, а не уронила на землю – поднимай, холоп. Хотя это как раз понятно, там всё-таки лекарства, и может быть, в стекле.

– Действительно. Ты не представляешь, как выручила нас! – Кошка быстро спрятала пакет в рюкзак, даже не заглянув внутрь, и обняла фырку. Бррр, нашла, к кому прикасаться!

– Для кого это, напомни? Ты знаешь мою память на детали.

– Для мамы Сойки.

– А, Сойка, да. Помню её. Ну, буду надеяться, лекарства помогут, и всё на благо.

– Конечно, помогут! Что не так, Кайра?

– То же, что и раньше, – в голосе фырки прорезалось глухое раздражение. – Ты понимаешь, что я беру лекарства, предназначенные людям? Конкретным людям в больницах? Сама знаешь, списки на очередь – они не из воздуха берутся! Мы не успеваем синтезировать столько, сколько нужно. И если мама Сойки выживет – кто-то умрёт вместо неё. Или вместе с ней, если лечение окажется бесполезным.

Кошка опустила голову.

– Ладно, прости, не стоило всё вываливать на тебя, – вздохнула фырка. – Я уже в любом случае приняла решение. Как ты вообще?

– Нормально. Работаю, через таможню в последнее время проходит много всяких химикатов. Это к вам?

– Не, у нас тихо. Может, на химзаводы, спроси вашего С…

– Эй, он Волколак. Не надо имён, – быстро перебила её Кошка.

– Да, верно, Волколак. Как вообще поживает Стая? Здоровы?

– Когда в Стае кто-то серьёзно болен, ты узнаёшь об этом первая… Всё как обычно. Новичка вот приняли, Крысёныша, я тебе писала. Он хороший, быстро влился, Вожаку чуть не в рот заглядывает. Его, кстати, со мной на «сверхсекретное задание» отправили, за лекарствами как раз. Думает, небось, что ночью пойдём. Сама-то как?


Крысёныш сжался, в нём клокотал гнев. Он на силу сдерживался, чтобы не выскочить и не сказать Кошке и этой фырке всё, что о них думает. Так, глубокий вдох. «Кошка не плохая, не предатель, она просто ошибается», – повторял про себя Крысёныш.

– Я нормально. Что, навязал-таки Вожак хвост?

– Угу, – Кошка стукнула кулаком по собственному бедру. – Мне надоело! Надоело всем врать! Я их спасаю, а на меня смотрят, как на двойного агента. Это жесть. Если б не та история с научником Вожака…

– Если б не та история, сейчас вообще всё могло бы быть по-другому. Возможно, лучше. Но наверняка не узнаешь. Играем с тем, что есть, так? – мягко сказала фырка и прижала Кошку к себе.

– Ты права. Ладно, мне пора, и так задержусь с обеда, потом сидеть допоздна. И тебя могут хватиться, а это уже опасно. Не вини себя. Твои лекарства спасают жизни, так или иначе.

– Не надо об этом, – фырка дёрнула плечом и отвернулась. – И вообще обо всём, что на нас свалилось. Не хочу даже думать до следующего раза. Фыры не плачут, тушь потечёт, – она вскинула голову и торопливо пошла прямо на Крысёныша – он едва успел отреагировать и спрятаться. Уже от забора сказала Кошке:

– Спасибо за цветочки.

– Угу. И тебе.

Выглядывая из-за угла, Крысёныш видел, как фырка пронеслась мимо и скрылась среди домов. Сил сдерживаться уже не было, он направился прямиком к Кошке.


– Твоя знакомая – не кайра, а скорее павлин, – бросил Крысёныш. Кошка обернулась к нему, её взгляд забегал туда-сюда.

– Так ты всё слышал? Давно следишь за мной? Это Вожак поручил?

– Не устраивай допрос! Ты пришла на встречу с фыром! – голос Крысёныша зазвенел. Он очень не хотел верить, что Вожак мог оказаться прав в своих подозрениях, но это так, и теперь Кошке не выйти сухой из воды.

– Да, пришла. Чтобы спасти чью-то жизнь, – сухо ответила Кошка, быстро взяв себя с в руки. – Или ты считаешь, мать Сойки того не стоит?

– Мать Сойки! Эта фырка даже не могла вспомнить, для кого она несёт лекарства! Хотя Стаю знает отлично, как я понял. Даже мирские имена, которые вы держите в секрете. Откуда бы, Кошка?

Крысёныш распалялся всё больше. Сейчас он не ощущал себя младшим. Стая под угрозой, а Кошке, похоже, и дела нет, хотя это она во всём виновата!

– Очень много вопросов сразу. Я отвечу по порядку, хорошо? И пошли понемногу к метро, мне ещё на работу возвращаться.

Крысёныш проворчал что-то неразборчивое, но повернулся к выходу. Они разговаривали, когда шли по пустым улицам, и замолкали, заметив людей. Крысёныш внимательно слушал, теряясь в догадках – верить или нет.

– Кайра когда-то училась вместе с нами. Можно сказать, что она была частью Стаи, хотя тогда мы ещё так не назывались. Она ушла к фырам за год до гибели растений, просто потому что захотела. Можешь не верить, но их направление тогда не было особо перспективным. Уже потом, когда началось всё это, они быстро стали элитой общества. Но людьми от этого быть не перестали. По крайней мере, некоторые из них.

– Так ты знаешь многих фыров?

– Нет, только Кайру. Но она рассказывает мне о коллегах. Они не выглядят такими уж монстрами.

– Также как и ты ей о Стае.

– Крысёныш, Кайра знает Стаю! И не раз, заметь, спасала наши жизни. Тебе не важно, что первой заболела Верба? После того, как едва добралась до Вожака, убежав из квартиры. Ей резко поплохело. Очередь на лечение была тогда ещё длиннее, чем сейчас, а наш счёт шёл на дни. Я уже знала, что Вожак не одобрит общения с фырами, поэтому действовала сама. Стая была готова идти на кражу со складов какого-нибудь НИИ или больницы – самоубийственная идея – а я не нашла другого выхода, как рассказать обо всём Кайре и попросить помощи. И она помогла, как видишь. Она всегда помогает.

– Но фыры никогда не дают чего-то просто так. И они связаны с силовиками, – Крысёныш повторил слова Вожака и тут же заткнул внутренний голос, спрашивающий: почему Стая так боится полиции?

– Кто тебе сказал про меркантильность фыров, Вожак? Думаешь, их всех устраивают смены по десять-двенадцать часов, частые проверки, почти постоянный контроль? Думаешь, деньги это покрывают? Они живут на территории своих институтов практически безвылазно. Выйти по пропуску можно, но нужно заранее подать запрос с описанием причины – или потом писать объяснительную. Я бы так жить не хотела. А ты?

– По крайней мере, они ни в чём не нуждаются. Это мы выживаем, как можем, – нахохлился Крысёныш. – Я знаю, как они распоряжаются лекарствами! Очередь простаивает, а они сбывают их на сторону за непомерную цену! Жить захочешь, выложишь любые деньги! Если только они есть… – голос сорвался.

– С чего ты взял? Кайра никогда не стала бы там работать, если… – Кошка осеклась и внимательно посмотрела на него. – Верба писала про тебя. Ты не один тогда заболел пневмонией, да?

– Угу, – рассказать или нет? Лучше рассказать. Надо же её как-то убедить. Крысёныш заговорил быстро, почти выплёвывая слова:

– Маски тогда ещё не выдавали. Только у фыров они были. И лекарства. Всё у них было… Мы продали, что могли, но хватило только на половину курса лечения. Не помогло. Сколько ты ей уже задолжала? Ты не расплатишься. Вся Стая не расплатится! – почти крикнул Крысёныш, прекрасно понимая, чего так боялся Вожак.

– Я уверена, Кайра была не в курсе… – Кошка выглядела потрясённой. – Она могла даже не знать, она ужасно наивна. Я спрошу. Сейчас всё точно не так – никто не может просто так взять и вынести лекарства из лаборатории, ей приходится идти на кучу хитростей, чтобы выручать нас. И мы ничего ей не должны, нет, дело совсем не в этом.

– Верить в бескорыстность фыров – вот это наивно! И если бы они так заботились о других – экономили бы воду, а не ходили патлатые и с боевым раскрасом!

– Для Кайры это маскировка… Хотя в чём-то ты прав, – кивнула Кошка. – Не все фыры воспринимают свой долг так же, как она. Кто-то же придумал выставлять свой уровень жизни напоказ «боевым раскрасом», как ты говоришь. Просто Кайра об этом умалчивает.

– Видишь, она покрывает своих. И с лекарствами так же. Нельзя жить с кем-то в стае и не быть её частью, тебе ли не знать.

– Не столько покрывает, сколько закрывает глаза, чтобы не видеть плохого. Вроде бы фыр, а простодушна до ужаса, – вздохнула Кошка. – Я ведь тоже помалкиваю кое о чём. Фыры имеют право изымать у частных лиц растения для своих экспериментов. Кайра бы так не сделала, но расскажи я ей, что Солоух нашёл цветок с семенами – попросила бы хоть несколько семян для лаборатории. Но я помалкиваю, Солоух бы не понял. Получается, я вру Стае о фырах, а Кайре о наших делах. Мерзкое ощущение, а как ещё?..

– Так ты признаёшь, что Кайре нельзя доверять?

– Кайра заслуживает доверия, как никто другой, – отчеканила Кошка, тоном давая понять, что возражения не принимаются. – Она рискует всем, доставая для Стаи эти чёртовы медикаменты, и идёт на сделку с собственной совестью.

– И ты тоже рискуешь всем! Что если всё откроется? Придёшь в следующий раз, а она возьмёт и сдаст начальству!

– Кайра не сдаст, – отрезала Кошка, глядя на него исподлобья. Потом вздохнула, – Слушай, Крысёныш, есть у тебя такой человек, с которым ты и в огонь, и в воду? Которому не доверять – это как своим глазам или ушам?

Крысёныш отвернулся, считая окна в доме через дорогу, чтобы Кошка не могла видеть его лица. Весь разговор заставлял морщиться и съёживаться, как капли кислотного дождя. После смерти родных его приютил двоюродный брат, товарищ детства. До знакомства со Стаей Крысёныш привык спать спокойно, только если он был поблизости. Вожак Вожаком, но будь брат жив – Крысёныш бы ни на миг не задумался, с кем остаться.

– Ну, был, – буркнул он тихо.

– Прости. Но тогда ты можешь понять, почему я даже не проверяю, что несу Сойке.

– Но Кайре может просто не повезти, и информация попадёт не в те руки, – не сдавался Крысёныш.

– Да, риск есть. Но какие ты видишь варианты? Цена – жизнь, сейчас уже третья. Учти, я ведь на самом деле не знаю никакого секретного лаза на территорию фыров, хоть и не сомневаюсь, что такой существует.


Пару домов миновали молча. За углом уже была станция метро. Убедить Кошку не получалось. Более того, Крысёнышу в голову лезли мысли – действительно ли она так не права? Три жизни – такое крыть нечем. Да и Кошка не выглядела человеком, который готов повестись на посулы первого встречного. В отличие от – Крысёныш вздохнул, опять вспоминая подслушанный разговор – от той же фырки Кайры.

– Ладно, отношения с Кайрой – ваше личное дело. Но раз здесь замешана Стая, ты не думала объяснить всё Вожаку? Он поймёт, что вариантов нет.

– Не поймёт. Фыров никто не любит, но Вожак почти что ненавидит. Он ведь скорее предпочёл бы поверить в то, что я сама тайком пробираюсь в их институт, чем в такие встречи, так?

– Похоже на то, – пробормотал Крысёныш, вспоминая вчерашний разговор с Вожаком.

– Ну вот. У Вожака с фырами отдельная история. Мы уже почти на месте, можно, ты поедешь домой с лекарствами, а вечером я её расскажу? Если, конечно, ты прямо сейчас не идёшь к нему.


Кошка отправилась обратно в таможню. Крысёныш, перебирая варианты, покачивался в вагоне метро. Состав часто дёргался и останавливался на пару минут, потом ехал дальше. Если рассказать Вожаку, что он правильно подозревал Кошку, то как Стая выкрутится в случае новой болезни? Можно ли как-то убедить его, что фыров разумно хотя бы использовать в своих целях? Вот остановка, на которой нужно выйти и пересесть, чтобы ехать к Вожаку и Вербе. Но Крысёныш только вздохнул, глядя на закрывающиеся двери. Он решил выслушать Кошку до конца.


Глава 6.


– Я так понимаю, ужин подождёт до выяснения обстоятельств, – хмыкнула Кошка, с порога наткнувшись на тяжёлый взгляд Крысёныша.

– Я приготовил, – буркнул он, выставляя на стол тарелки.

– Позаботился, спасибо. Слушать будешь или сначала поедим? – Крысёныш заёрзал на стуле, и Кошка понятливо кивнула, – Значит, слушать. Про Вожака и фыров? Хорошо.

Мы все, как ты понял, учились на одном факультете в универе. Чтобы получить диплом, нужно было написать научную работу, и для этого к нам прикрепляли руководителей, научников, проще говоря. У Вожака тоже был, естественно. Иногда это просто формальность, но часто с научниками складываются самые дружеские отношения. Наши с началом гибели растений собрались все вместе и обучили нас тому, что считали полезным, махнув рукой на учебный план. Мы всегда работали с животными, от них до человека не так далеко. Нас научили реанимировать, ставить капельницы, делать уколы и так далее. Вожак тебя ещё не учит? Думаю, скоро начнёт.

В общем, у Вожака был отличный научник. Старший товарищ, умный, рукастый, душа компании. И он влип в противостояние с фырами.

У фыров с началом гибели растений тоже всё пошло через пень-колоду – уж я знаю, Кайра тогда сама не своя была. Прежнего директора забрали в верха – решать проблемы на уровне страны. Пришла комиссия, долго осматривала всё, что можно, написала тонну приказов по переоборудованию и назначила новое начальство – Капустина, ты наверняка видел его фото в Интернете. Абсурдная фамилия, знаю. Почему именно он – непонятно, по крайней мере Кайра и её коллеги были в шоке. Работал с фырами давно, но вроде бы ничем не отличился, были более яркие лидеры. Я думаю, он дал кому-то на лапу, и немало, особенно учитывая, как развернулись события дальше.

Капустин продвигал идею централизации. Усиленная охрана, объединение всех смежных научных центров в одно ведомство, строгий отбор рабочих рук. Повод был: помнишь, как вскоре после начала всего этого часть оранжерей разрушили вандалы? По всем каналам рассказывали. Это была то ли секта, желающая приблизить «кончину времён», то ли просто сумасшедшие. Естественно, им нужно было помешать.

Подход Вожаковского научника кардинально отличался от предложений Капустина. Он был, может, и плохим ботаником, но хорошим стратегом. Он хотел как можно шире распространить работу с растениями, завезти семена в институты самых разных направлений, перепрофилировать всё, что можно. Конечно, где-то коллекции погибнут, но до всех добраться не получится. Он активно рассказывал о своих идеях в СМИ, предлагал помощь в их осуществлении. Дело шло к открытым дебатам, когда научник Вожака однажды утром был найден зверски убитым по пути на факультет. Победа осталась за Капустиным. Конечно, напрямую связать его с убийством нельзя, но больше никому не было это настолько выгодно.

На страницу:
3 из 8