Переход

– Поцелуй меня… – почти беззвучно шепнула она, губы дрожали.

Он замер, дыхание замерло вместе с её шёпотом. Медленно, осторожно, он потянулся к ней. Их лица приблизились, дыхание смешалось, тепло тела от костра, дрожь от холода и нервозности переплетались, создавая почти осязаемое напряжение, которое висело между ними, как невидимая нить.

Она продолжала смотреть на себя в зеркало, пальцы едва касались губ. Воспоминания о его прикосновениях спустя три года вызывали легкое дрожание в руках и странное тепло в груди. Сердце ёкнуло – и тут раздался резкий стук, заставивший её вздрогнуть.

– Входите! – прикрикнула Бланса, выпрямив спину, пытаясь собрать в кулак волнение и стеснение.

– Бланса, – поклонилась Килу у двери. – Король ждёт вас. Он хочет представить вас своим гостям.

– Что?! – вырвалось у неё, и дыхание слегка сбилось. – С какой стати?

– Я… – служанка склонилась ниже. – Он… Король представит вас как придворного чародея. Больше не знаю… Прошу прощения, что не предупредили раньше.

Бланса на мгновение смягчилась. Король – самодур, но прислуга здесь ни при чём. Мысль о том, что он ожидает «шоу» на балу, вспыхнула и тут же погасла. Посоха у неё не было – пусть король думает, что всё под его контролем. Лишнее внимание могло навредить повстанцам и Фориану. Она не понимала всех дворцовых интриг и игр, и не хотела вливаться в них. Но если был хоть шанс помочь спасти Фориана… она его использует.

– Веди, – сказала Бланса с лёгкой скукой, но внутренне напрягшись. Каблуки новой обуви оказывались выше привычного, делая походку менее уверенной. Маленький каблук в седле был бы удобнее, но сейчас она смирилась. Порой Килу приходилось сбавлять шаг, чтобы чародейка не отставала.

– С вами захотят завести беседу, – тихо произнесла служанка. – Не один раз. Ни один человек. Как прошли уроки по этикету?

Бланса мысленно готовилась уйти с бала раньше, чем начнутся пустые разговоры. Последнее, чего хотелось – вести бесконечные речи с чопорными самодурами о политике, экономике и других вещах, в которых она бы не разобралась за всю жизнь.

– Отлично, – слукавила она, чуть дрожа от смеси волнения и возбуждения. – Жду не дождусь.

Бальный зал был тем же, где она впервые увидела короля. Только без стола в центре. Свет и людское изобилие буквально ослепляли: дамы в роскошных платьях и драгоценностях, гости в костюмах, огромная люстра под потолком, светильники на колоннах. Музыка играла живо, но приятным потоком, заполняя зал.

Сердце Блансы забилось сильнее. Она чувствовала каждое движение, каждый взгляд окружающих, их шёпоты и смех, вплетавшиеся в её собственное напряжение. Тело слегка дрожало, дыхание участилось. Она шагнула вперёд, стараясь удержать осанку и не показать внутреннюю бурю эмоций. Сердце тянуло к Фориану, к мысли о миссии, к доверию к своим силам. Этот зал был одновременно ярким и опасным, манящим и давящим.

При входе никто на неё не обратил внимания. Но Бланса сразу заметила горных эльфов: огромные фигуры, возвышавшиеся на целую голову, а то и две. Её ладони слегка вспотели, дыхание сбилось, но она настояла держаться в стороне, рядом с фуршетом. Килу осталась рядом, будто тень, не отступая ни на шаг.

Бланса осторожно приподняла стеклянный бокал с шепучей жидкостью. Жидкость щекотала язык, оставляя лёгкое тепло на нёбе. Пальцы сами тянулись к сладостям на краю стола, пробуя почти всё – особенно круглая шоколадная конфета с начинкой. Сладость растекалась по языку, слегка успокаивая дрожь в руках и теле, пока взгляд метался по залу, улавливая мерцающие платья и лица гостей.

Время тянулось, будто каждая секунда растягивалась в вечность, пока наконец не послышался звон бокала.

– Дамы и господа! Прошу вашего внимания! – голос короля Нолина Гродринга разнёсся по залу, ударяя прямо в грудь, словно лёгкая волна. – Хочу объявить, что переговоры с дорогими гостями с гор о поставках мяса и меха прошли успешно!

Зал взорвался аплодисментами. Сердце Блансы забилось быстрее, мышцы напряглись, ладони дрожали.

– Потому прошу вас… веселитесь! – Музыка снова заиграла, лёгкая и живописная, заполняя пространство.

– Но! – продолжил король, поднявшись на ступени у живой музыки, отчего стал выше всех в поле её зрения. – Помните мои разговоры о распространении доброй воли чародеев и нелюдей?

Бланса слабо закатила глаза, дыхание перехватило на мгновение, а сердце словно подскакивало в груди.

– Так вот… Я нашёл ту, что мне в этом поможет. К вашему вниманию… Бланса – водная чародейка!

Аплодисменты ударили по ушам и телу, как лёгкие порывы ветра, заставляя дрожать все мышцы. Бланса замерла, ощущая каждый взгляд на себе, каждое движение глаз гостей, лёгкое давление толпы. Только почувствовав пористый, почти едва заметный толчок Килу, она сделала шаг вперёд.

Взгляд метался: люди, гости, свет, драгоценности – всё одновременно ослепляло и завораживало. Сердце билося так, что казалось, вот-вот вырвется наружу. Дыхание сбилось, плечи чуть напряжены, ладони дрожат. Поднявшись на несколько ступеней, она не знала, куда смотреть.

Её глаза упали на горных эльфов – около десятка. Огромные фигуры парили над остальными, словно стражи древнего мира. Страх и восхищение переплетались в груди, заставляя тело сжиматься и расслабляться одновременно. Каждый взгляд на них, на блеск украшений и светильники на колоннах, на мерцание люстры – всё складывалось в ощущение, что она стоит на грани нового мира, полного опасности и магии.

Все… все смотрели на неё, затаив дыхание. Даже те, кто стоял в тенях колонн, не отводили глаз. Только один оставался в стороне – кто-то за колонной, скрытый полумраком, словно растворённый в темноте, не замечая яркого света зала. Его поза была закрыта, взгляд – далёкий, и было видно, что он не хотел здесь находиться.

Бланса не могла отвести глаз от этой фигуры. В груди словно легло каменное давление, и ей стало трудно дышать.

– Она прибыла к нам из далеких заснеженных краев. Яркая, сильная духом и телом и мудрая Бланса будет помогать мне в достижении моих целей. Её путь сюда лежал через весь материк Авинкорда и часть Хагента…

На этих словах этот кто-то в углу повернул голову. Она всё ещё не видела его лица, но поза изменилась: он выпрямился, плечи напряглись.

Не стой же в тени и выйди на свет, – мелькнула мысль в голове Блансы, но тело дрожало от напряжения и страха.

– Она в одиночку перебралась через океан. Разве это не сильно? – с лёгкой усмешкой добавил Нолин, и зал подхватил его настроение. – Далее вы можете с ней пообщаться. Музыку!

Мелодия заиграла по всему залу, но Блансе казалось, что звуки давят на неё, сжимают грудь. Люди начали танцевать, а самые любопытные потянулись к ней, задавая вопросы, которые она едва успевала уловить. Лёгкое головокружение стало резче, дыхание – неровным. Она чувствовала, как тело почти не держит её, словно колени готовы подломиться.

И тогда он вышел из тени.

Нортел…

Глава 7 – Тепло среди льда

Они смотрели друг на друга через весь зал. Она видела, как к нему подошли другие эльфы, а он лишь отмахнулся, сказал что-то коротко и медленно двинулся к ней через толпу.

Нет. Она не была готова. Не здесь. Не среди чужих глаз. Не спустя три года… после его исчезновения, после молчания, которое тянулось как вечность.

– Нет… – шепнула она, накрыв голову ладонью. Сердце бешено колотилось, ладони вспотели, колени предательски подкашивались. Она бросилась к высоким дверям, словно тело само выталкивало её прочь.

В голове эхом раздавались вопросы гостей:

– Что вы думаете о ситуации с нелюдями?

– Какой ваш план действий?

– Куда вы так спешите?

– Где вы постигали мастерство?

– Какой ваш артефакт?

Каждое слово как удар по грудной клетке. Каждое движение – будто в замедленной пленке. Она ускорялась, а тело едва слушалось, ноги словно вязли в ковре.

И вдруг кто-то схватил её за руку. Ожидая Нортела, она обернулась – Килу.

– Куда вы? – резко спросила служанка. – Уйдя сейчас, вы проявите неуважение к королю.

Блансе было плевать. Она выдернула руку и рванула прочь. В зал возвращаться нельзя. Нортел выйдет – и всё, разговор, взгляд, прикосновение… Бежать.

На первом же повороте нога подкосилась, и с грохотом она рухнула на ковер.

– Демонские туфли… – зашипела она, сбрасывая их с ног.

В коридоре послышались шаги со стороны зала. Бланса едва поднялась, дыхание перехватило. Она доковыляла к проёму, за которым стояла статуя ростом с человеком, и спряталась за ней. Сердце стучало так, что казалось, будто слышно его в ушах. Дрожь пробегала по телу, ладони сжимали холодный камень статуи.

Шаги приближались. Тяжёлые, уверенные, отзываясь в каждом нерве её тела. Силуэт Нортела мелькнул в коридоре, почти коснувшись её взгляда. Она замерла, дыхание застряло в груди, ноги предательски подрагивали.

Шаги удалялись. Её тело ещё долго дрожало, как будто кто-то оставил после себя невидимый груз. Она стояла, сжимая статую, чувствуя каждую секунду пережитого ужаса и напряжения.

Чародейка слабо выдохнула. Судорожные мысли рвались в голове, как вспышки молний. Её комната находилась на четыре этажа выше, а бальный зал – внизу. Лестница уходила вдоль коридора, куда скрылся Нортел. Чтобы выйти на улицу, нужна была тёплая одежда, а она осталась вся в комнате. Стража у ворот вряд ли пустила бы её одну.

Подняв голову, Бланса закрыла глаза и прикусила губу. Нога, ещё болевшая после падения, отзывалась жгучей болью при каждом шаге. Отлично, если купель всё ещё стоит. Плохо, если её убрали – придётся просить новую. Но комната так далеко…

– Какая ты дура… – прошептала она себе, сжимая зубы. – Более идиотского положения нарочно не придумаешь…

Без каблука платье тащилось по полу, заставляя её одной рукой удерживать ткань, а другой упираться о стену, чтобы не рухнуть вновь. В коридоре стояла удивительная тишина.

Даже не успев подняться на второй этаж, Блансу окликнули снизу.

– Соран…

Сердце пропустило удар. Он – единственный из прошлого, кто знал имя, данное матерью. Имя, которое он произносил с трепетом и теплом.

Какими же бесшумными могут быть горные эльфы, несмотря на свои размеры…

– Вы ошиблись, – выплюнула она, не останавливаясь. – Возвращайтесь на бал.

На мгновение тишина. А потом она ощутила невесомость на следующей ступени и невольно вскрикнула, когда долгожданное, почти забытое тепло горного эльфа коснулось её. Он шёл молча, словно не замечая тяжести её тела.

– Куда тебя отнести? – невозмутимо пробасил Нортел, опуская взгляд.

Бланса старалась не выдать себя. Ни бурю эмоций в своих глазах, ни то, как сильно она скучала… Ни слабость, которая готова была вырваться наружу.

– Четвёртый этаж, – ответила она равнодушно, с трудом сдерживая дрожь. – Девятая дверь направо.

Всё это короткое время они шли молча. Внутри Блансы летал целый рой мыслей, каждая из которых ускользала, не давая зацепиться ни за одну. Сердце стучало в груди, дыхание дрожало, и каждое прикосновение Нортела казалось одновременно тяжким и необходимым, как дыхание после долгого падения в темноту.

Они не проронили ни слова, даже оказавшись наедине в пустой комнате. Нортел осторожно уложил Блансу на кровать, сам сел на пуфик у книжного шкафа, недалеко от неё, но не касаясь – пока.

Вскоре Бланса не выдержала.

– Уходи.

– Нет, – уверенно ответил Нортел, голос ровный, но напряжённый.

– Уходи! – процедила она сквозь зубы, сжимая покрывало, дрожащая от долгого напряжения.

– Нет, – повторил он, не отступая. Его взгляд был плотным, тяжёлым, будто мог проникнуть внутрь и зацепить каждую мысль.

Бланса запрокинула голову, тяжело вздохнула и отвернулась к окну, где плавно летали хлопья снега. Полумрак от звёзд окрашивал комнату мягким серебристым светом, делая обстановку интимной, почти осязаемой. Но мысли их были далеко друг от друга, словно два мира, которые вот-вот столкнутся.

– Почему ты сменила имя? – тихо заговорил Нортел, ровно, но с оттенком боли и ожидания.

Бланса усмехнулась, но смех вырвался хриплым, дрожащим, словно сдерживаемая буря.

– Ты волнуешься только об этом?! – вскрикнула она. – От тебя не было вестей почти три года! Ты просто исчез! Так внезапно! А теперь… теперь появляешься на этом балу, где и так ничего не понятно, и пытаешься ворваться в мою жизнь с каким вопросом?! С вопросом о моём имени?!

Нортел уже стоял рядом. Сердце Блансы замерло, когда она почувствовала тепло его рук на своих щеках. Он смотрел в её глаза молча, глубоко, устало, как будто таил годы разлуки и сожаления.

– Ты даже не представляешь… – шепотом начал Нортел, – что я чувствовал, когда смог вырваться из обязанностей… а от твоего дома остались лишь угольки…

Его губы коснулись её лба, мягко, почти болезненно, вызывая дрожь по позвоночнику.

– Я не понимал… Всё время думал, что же произошло… Как я мог допустить это… А потом винил себя. Случилась беда, я не знал какую, не знал точно, что именно, но беда. Винил, что не был рядом.

Он снова взглянул ей в глаза, и в этот взгляд врезалась вся его боль, страх, любовь, которой не было выхода.

– Я не хотел верить, что ты… мертва. Всё, что у меня осталось – воспоминания и имя. Я отправлял эльфов на поиски, даже не думая, что это может обернуться против меня. Давал описание внешности, характера… имя. Но тебя нигде не было…

Он наклонился ближе, и дыхание коснулось её лица, тепло и запах его кожи смешались с полумраком.

– И вот я вижу тебя снова. Живую. Здоровую. На королевском балу, в роли придворного чародея… Как ты думаешь, – губы снова коснулись её лба, мягко, но уверенно, – почему я спросил про имя?

Бланса замерла. Сердце билось так, что казалось, её слышат все стены комнаты. Дрожь пробежала по всему телу. Каждое прикосновение, каждое слово Нортела казалось одновременно тяжёлым и необходимым. Она чувствовала, как её внутреннее напряжение тает и смешивается с трепетом, страхом и долгожданной близостью.

Её пальцы непроизвольно сжали края покрывала, дыхание сбилось, а взгляд не мог оторваться от его глаз, полных боли, страсти и непрошеной нежности.

Нортел склонился ещё ближе, губы коснулись её виска, затем плеча, осторожно, исследуя, не нарушая границ, но оставляя шлейф трепета и желания. Бланса ощущала, как тает страх, но напряжение внутри продолжало бурлить, заставляя сердце вырываться из груди.

Блансу душили эмоции, как тяжелый, непробиваемый слой. Сердце сжималось, грудь горела, а слёзы жгли глаза, но она с силой сжимала зубы и губы, чтобы не выдать слабость. Каждая клетка её тела хотела броситься к Нортелу, а разум кричал – нельзя, нельзя здесь, нельзя сейчас.

– Ты бросил меня… – шепотом, но с болью и злостью в голосе вырвалось из неё.

Эльф отодвинулся назад, но его руки с её лица не сошли. Он смотрел на неё молча, с такой тяжестью в глазах, что это чувство мгновенно впилось в неё.

– Да… – его голос сжался, почти ломался от боли. – Но не по своей воле. Пожалуйста… услышь меня, пойми…

Он отошёл, сел на пуфик, оставив между ними зияющую пустоту. Бланса мысленно отчаянно хотела выдернуть его руки обратно, но сдержалась. Всё внутри кричало о нем, а она делала вид, что не чувствует ничего.

– Я никогда не рассказывал тебе, чем занимаюсь помимо наших встреч… – начал он тихо, словно боясь её реакции. – И ты ни разу не спрашивала… чему я был рад. Рядом с тобой я мог забыть обо всём, что меня ждало в моём королевстве.

С каждым словом Нортела сердце Блансы сжималось всё сильнее. Память о потерянных годах, о его исчезновении, о страхе, что она никогда его больше не увидит, обрушивалась на неё лавиной.

– В горах Авинкорда есть три королевства горных эльфов с прилегающими территориями… В горах Хагента – два…

– Так… ты король?.. – едва слышно выдохнула она, взгляд ускользал куда-то в сторону, избегая его глаз.

– Вожак. Бывший… – голос эльфа был холоден, но с ноткой боли. – Я давно отдал трон сыну. Я пропал тогда, когда начались разлады между королями, когда-то друзьями. Мы с Лэдостом и Соддером основали эти королевства. Лэдост тоже передал трон сыну. А Соддер… потерял наследника, пару убили. После этого он начал стареть и болеть. Лэдост вел свою игру. Он считал меня врагом. Я до сих пор не понимаю…

Бланса сжала кулаки, ощущая как в груди скапливается боль и злость одновременно. Её голова гудела от слов, каждое предложение резало, как нож.

– Я разговаривал с Соддером о его здоровье… Он готов был отдать мне трон. Малец – наследник и будущий элементал – едва появился на свет, как его пришлось спасать… Его отец умер. Соддер отдал трон Лэдосту… – Нортел замолчал, и Бланса почувствовала, как в груди что-то сжалось до невозможности.

Она слышала только собственное дыхание, стук сердца, который казался громче музыки из балла.

– Я действовал по наводкам элементала… – продолжил он. – Лэдост мутил снег. Я уверен – он убил Соддера. Убил бы и его сына, если бы я не успел спасти. А потом – меня. Мне пришлось бежать с остатком отряда…

Слёзы, невидимые, но горячие, застилали взгляд Блансы. Внутри всё дрожало, хотелось выть, плакать, кричать и бежать к нему. Она сжала зубы, борясь с желанием прижаться к нему всем телом. Каждый вдох жёг грудь, каждый взгляд – боль.

– Всё… – прошептала она, почти не слышно. – Всё это… я… – горло сдавило, и она опустилась на колени, чувствуя, как слабость обрушивается на тело.

Нортел медленно подошёл, опустился рядом на колени, не прикоснувшись, лишь дыханием согревая её плечи. Её взгляд, полный боли и злости, встречался с его глазами, и в этом молчании говорилось больше, чем слова могли бы передать.

– До бала у нас была аудиенция с королём. Мы доложили о ситуации. Не думаю, что Лэдост ударит прямо сейчас или в ближайшее время, но предупредить стоило. Я не знаю его истинных планов.

– Зря… – тихо прорезался голос Блансы. – Нынешний король – самозванец, воспользовавшийся болезнью племянника, – слова прозвучали медленно, с холодом, словно она выдавливала их из себя, не желая произносить.

Нортел встал с пола.

– Это подтверждённая информация?

– Да. Сегодня, во время бала, повстанцы должны были освободить из тюрьмы истинного короля. Только… Ретору, одну из них, я никак не могу поймать. Из-за неё у меня нет всех ответов.

Молчание стало почти осязаемым. Слышно было лишь потрескивание свечи. Бланса, уставившись в тёмное окно, мысленно возвращалась к сказанному – словно слова застряли у неё в горле и продолжали душить. Нортел смотрел на неё – и не узнавал. Перед ним на кровате лежала не та девчонка, что когда-то смеялась на охоте, дерзила старшим и казалась несломимой. Теперь он видел женщину, в чьём взгляде жили усталость и боль.

– Расскажи, – глухо вымолвил он. – Где ты была всё это время?.. Что пережила? Как стала придворной? И… где твой посох?

Бланса усмехнулась – коротко, без радости.

– Посох… – она качнула головой. – Вот из-за него я до сих пор здесь. Он у повстанцев. Вернут ли мне его – никто не знает.

– Что? – голос Нортела дрогнул, но тут же стал жёстче. – Объясни.

Она тяжело втянула воздух, прикрыла глаза. Поняла, что дальше отпираться бессмысленно.

И начала.

Без красок, без излишних слов – будто стреляла фактами в собственное сердце. Мать. Труп. Последняя просьба, о которой она умолчала. Сожжённый дом. Долгие недели одиночества. Встреча с Форианом – просто другом, так она сказала. Переправа в Хагент. Дорога до Канчеса. Предательство. Погоня арданцев, бегство, встреча с королём. Его сделка. Повстанцы. И сегодняшний вечер.

Каждая фраза звучала, как удар. Чем дальше она говорила, тем сильнее сжимались её плечи, словно под тяжестью собственных слов. К концу рассказа голос осип, дыхание стало рваным. Она замолчала, будто выдохлась.

Нортел резко шагнул вперёд и схватил её за руку. Пальцы сомкнулись слишком крепко, и Бланса едва заметно поморщилась. Он ощутил это и ослабил хватку – медленно, как будто не хотел отпускать вовсе. Их взгляды встретились: его – тёмный, почти яростный, её – усталый, обожжённый болью.

И тогда он наклонился, перешагнув через собственное сомнение, и поцеловал её. Не нежно, не мягко – так, словно хотел разорвать тишину, заглушить правду, вырвать у неё хоть что-то живое из этого ледяного рассказа.

– Значит, встреча с Форианом была построена? – прошептал эльф, отстранившись. Отошёл в сторону.

– Не знаю, – пожала плечами Бланса, пытаясь сохранить вкус его губ. – Она выглядела вполне случайной… Я до сих пор не до конца понимаю… зачем им я? Да, мать моя была однажды придворной, но легче было бы взять любого другого чародея?

– Королевские дела бывают… порой непостижимы, – усмехнулся Нортел.

– Не нужна мне эта королевская жизнь, – выплюнула она.

– Что бы ты делала дальше, после Канчеса? – подождав, спросил эльф.

– Жила бы дальше.

Она и понятия не имела, что делать. Даже если бы она смыла Канчес с лица Аннтарды, не представляла свои дальнейшие планы. Сейчас же, понимая, что не сможет выполнить желание матери, ей казалось, что весь этот путь был бесполезен. Бессмысленен.

Её посетила мысль.

– Если бы я осталась дома, не стала бы его сжигать… ты бы забрал меня?

Этот вопрос огорошил Нортела. Он обдумывал ответ, разрываясь между вариантами. Его взгляд задержался на её губах. Воспоминание обожгло её, кровь прилила к лицу. Она чувствовала, как дрогнуло внутри, как будто вкус его дыхания всё ещё был рядом. И теперь близость эльфа только усиливала это ощущение, мешая дышать ровно.

Раздался стук в дверь.

– Никому не говори о нашем разговоре, – поспешно прошептала Бланса. – Заходите!

Это оказалась Килу. Её взгляд сначала упал на эльфа и только после – на чародейку.

– Я зажгу свет, – поклонилась она. – Что с вами случилось, Бланса?

– Ногу подвернула на ваших неудобных туфлях, – фыркнула она, на что Нортел ухмыльнулся, – а этот господин помог добраться до комнаты.

– Я приготовлю вам купель и попрошу позвать лекаря. – Бланса переглянулась с Нортелом. – А вас, господин, – обернулась служанка, закончив со свечами, – попрошу покинуть покои девушки.

– Да, – поднялся он, – я уже собирался уходить, – соврал эльф.

Перед самым выходом Нортел задержал взгляд на чародейке. Бланса чувствовала, как в груди отозвалось воспоминание – то короткое, но настойчивое прикосновение губ, что ещё не успело улечься в памяти. Она проводила его глазами, едва заметно дрогнув, будто внутри всё снова откликнулось на ту близость.

Это не ускользнуло от Килу.

Глава 8 – Клеймо власти

– Ты и без меня прекрасно справишься.

С этими словами Ретора ворвалась в купель к Блансе, что сидела по шею в воде. Её грудь резко вздымалась, дыхание было сбивчивым.

– Ты от кого-то бежала? – нахмурилась чародейка.

– Хуже, – Ретора опёрлась о край купели, пальцы дрожали, хотя она делала вид, что всё под контролем. – Делала вид, что всё в порядке.

– Что произошло? – напряглась Бланса.

– Всё отлично, – выдохнула лекарь, наконец выпрямляясь. – Триндом ещё жив. В хлам, но жив. Завтра наш драгоценный Нолин наверняка получит новости, от которых ему будет хреново, – громко хохотнула она, но в смехе слышался надрыв. – У тебя ведь завтра срок истекает, да? Смотри, не попадись под его гнев.

– Что с Форианом? – сорвалось с губ чародейки.

– С ним всё в порядке, – равнодушно пожала плечами Ретора. – Изрядно побит, но не сломлен.

– Ты… – Бланса стиснула зубы, кровь прилила к лицу. – Ты какого демона не сказала сразу, что он жив?!

– А надо было? – искренне вскинула брови Ретора. – Мы ведь не договаривались ни о чём.

– Ты издеваешься? – сорвалось у чародейки. Она вскочила на ноги, вода брызнула в стороны, скатилась по груди и плечам, но тут же с тихим стоном осела обратно, схватившись за больной лодыжку. – Я ходила по замку, будто сидела на бочке с порохом, готовой взорваться!

– Мы разрабатывали план спасения, – спокойно, почти холодно произнесла Ретора. – Потому и не появлялась. А ещё я бы не советовала тебе орать, как потерпевшей, – последние слова прозвучали с тягучей угрозой.

– Не смей мне угрожать, – голос Блансы стал низким, почти срывающимся на шипение.

Ретора закатила глаза, лениво махнула рукой и одним плавным движением метнула поток воды. Хлёсткая струя ударила Блансу по лицу, окатив волосы и плечи ледяным ошпаром. Чародейка вздрогнула, захлебнулась воздухом, на миг растерялась – и только тогда поняла, что Ретора даже не прилагала усилий.

– Из нас двоих уязвима – ты. Во всех смыслах, – скривилась лекарь и наклонилась ближе, будто проверяла, как глубоко ранят её слова.

– Ты – маг? – опешила чародейка. – И опять молчала?

– А что бы это изменило?.. – Ретора облокотилась о край купели, голос стал мягче, почти ленивым. – Лучше скажи, что решила по поводу предложения короля?