Переход

Karen West

Переход

ПРОЛОГ

Задолго до появления королевства Канчес

У всего есть начало.

У всего есть конец.

Двое стояли на вершине горы и наблюдали за людьми, что внизу строили дома, разбивали огороды, пасли скот. Каждый был занят своим делом. У каждого было своё место в этом мире.

Молодая женщина в лёгком белом платье с мягкой улыбкой следила за детьми. В её глазах таилась едва уловимая тоска. Один из её сыновей помогал людям возводить дома, а дочь направляла водные притоки к будущим землям королевства. Её длинные светлые волосы развевались на ветру. Дул пронизывающий холодный ветер, но её кожа оставалась гладкой и тёплой, словно она стояла не среди снегов, а на солнечном морском берегу.

Рядом с ней находился мужчина в чёрной, свободной одежде. Он молча смотрел в сторону вулкана, где его сыновья укрощали стихию. Совсем недавно у подножия погибла целая деревня – люди пытались изучить гору, долбили её кирками днями и ночами. Но их жадность до знаний обернулась гибелью.

– Ты знала, что они дали себе имена? – раздался низкий голос мужчины. Он не отвёл взгляда от дымящегося горизонта.

– Как люди? – чуть приподняла брови она.

Их взгляды пересеклись.

– Мне это не нравится… – она покачала головой и снова посмотрела вниз, к долине. – Они сближаются с людьми слишком быстро. Даже не знаю, чего ожидать.

– Раньше они никогда не разлучались, – тихо заметил он.

На мгновение между ними повисла тишина. Лишь ветер свистел в ущельях, разрушая хрупкое спокойствие.

– Какие имена? – спросила она первой.

– Мой земной сын предложил твоему воздушному – Бриз. Подходит. Он и правда был лёгким и по характеру, и по духу.

– А вот дочь… – усмехнулась она. – Не представляю, как твой сын терпит её. Она же непредсказуемая, шумная, суетливая… просто беда.

– Её брат назвал её Капля.

– Неожиданно… – кивнула женщина. – Как думаешь, почему они не вместе?

– Твой сын слишком мягкий. Им легко управлять.

– Вот как… – снова усмехнулась она. – А у твоих детей какие имена?

– Огненному дали имя Огниво. Земному – Глыба.

Женщина внезапно рассмеялась. Он подождал, пока её смех утихнет, и, не сдержавшись, тоже улыбнулся.

– Какие у нас всё-таки забавные дети. Это моя их так назвала?

– Конечно, – подтвердил он.

– И несмотря на то, что моя дочь с твоим сыном, наши сыновья по-прежнему близки… Ты вдруг притих. Почему?

– Меня тревожит мой второй сын… – прошептала он. – Наши дети почти всегда вместе, но… Огниво будто всегда в стороне.

Она посмотрела на мужчину. Их взгляды снова встретились. Она мягко положила руку ему на плечо, а затем обняла.

– У каждого – своя боль.

– Есть ещё новости? – осторожно спросил он, уловив перемену в её взгляде.

– В нашу честь построили статую.

– Видел, – кивнул он. – Людям всегда нужно верить во что-то. Стоило нам появиться лишь однажды – и они запомнили. Жизнь и Смерть. Вечное. А наши дети, что появляются рядом с ними – только усиливают их веру.

– Наше существо и магия элементов, значит?.. – она всмотрелась в небо. – Мне нравится этот мир. Нравится, как он развивается. Хочу остаться и однажды увидеть, как он сам себя уничтожит.

– Ты так в этом уверена?

Она тяжело вздохнула.

– Наши дети хотят создать новую расу. Как когда-то мы создали людей по своему образу. Их раса будет владеть магией стихий. Люди же останутся без неё.

Он молча слушал.

– Не думал осесть на далёком острове, окружить его океанами и просто наблюдать?

– А дети?

– Они выбрали свой путь.

– Даже если он ведёт к гибели?

– Особенно если он ведёт к гибели.

Время шло. Десятилетия. Века. Появлялись новые расы. Эльфы – так стали звать себя элементалы – были наделены магией стихий и необычным даром: сильным состраданием к людям. Люди не имели ни хвостов, ни плавников, ни клыков, ни чешуи. Они были слабы, не выносливы, но падки на знания. Элементалы уважали это. Живя рядом с ними, они разрешили людям обучаться магии. Долгое время между ними царил мир. Пока в момент нужды люди не отвернулись.

Из-за долголетия эльфы теряли способность продолжать род. Почти половина народа больше не могла иметь потомства. Они обратились к людям за помощью – за знаниями или союзом крови. Но людей это оскорбило. Была объявлена война. Некогда единые расы раскололись. Люди начали гнать эльфов со своих земель. Те долго держались, пытаясь говорить о мире, пока их кожа не окрасилась кровью сородичей. Тогда они ушли. Покинули Хагент и обосновались на Авинкорде. Осталась лишь горстка выживших.

Водная эльфийка сидела на берегу и горько оплакивала свой народ. Для неё каждый был как ребёнок. Потеря ощущалась особенно остро. Земной элементал не находил слов, чтобы утешить любимую. Только Бриз был рядом – днём и ночью. Остальные пытались найти решение.

– Однажды люди найдут способ перебраться через океан, – произнёс Огниво, дёрнув ушами.

Четверо собрались в наспех сложенном каменном доме. Они сидели за круглым деревянным столом. Все красивые, как на подбор: длинные уши, светлые волосы разных оттенков, только в глазах усталость и напряжение. Капля выглядела хуже всех: покрасневшие глаза, опухшие веки, губы, давно не знавшие улыбки. Её братья молчали, но в молчании читалась тревога.

– Ты что-то предлагаешь? – нарушил тишину Глыба.

– Я долго думал, – заговорил Огниво. – Считаю, нам нужно уйти туда, где люди не смогут выжить. Да, у них есть магия, но…

– Но она им не принадлежала, – тихо сказала Капля.

Они все замолкли, переглянулись. Это были её первые слова за многие дни.

– Она им не принадлежала, – с горечью повторила она, резко поднявшись. – Мы даровали им бесценные знания, а они… они…

Она не выдержала и снова расплакалась. Бриз тут же притянул её к себе и обнял. Братья переглянулись. Огниво поджал губы.

– Куда ты предлагаешь уйти? – тихо спросил Глыба, глядя на брата.

– Мать рассказывала, – начал Огниво, опустив взгляд, – что сердце есть у каждого живого существа. Земля, на которой мы живём, тоже живая. Где-то глубоко есть её сердце… Я предлагаю уйти туда. Под землю.

Они переглянулись с сомнением. Повисла долгая тишина.

– Глупости! – огрызнулась Капля. – Мой народ будет жить у воды!

– Это наш народ, – мягко напомнил Глыба, подходя ближе.

Девушка резко отшатнулась, опрокинув стул.

– Наш?! Я видела, как каждый спасал только своих! Пока остальных резали на куски! Мы, из-за любви к этим тварям, даже магию не применили! А они… они топили, сжигали, душили!

Никто не ответил. Они молчали. Потому что знали: она права.

Капля смотрела в стену. Молчала. Потом усмехнулась. Её улыбка стала оскалом. Она закрыла лицо руками и громко рассмеялась.

– Нет больше никаких "нас". И не было!

Глыба смотрел на неё, как на треснувшую скалу – пытался удержать, но не знал, как. Земля умеет ждать. Он протянул к ней руку, чтобы обнять, утешить, но девушка внезапно ударила его. Братья смотрели на нее с удивлением.

Девушка сорвалась с места и убежала в лес.

– Оставьте её, – твёрдо сказал Огниво, заметив, как двое братьев собрались пойти за ней. – Сейчас ей не нужна наша компания.

Он слишком хорошо знал, что может сделать огонь, если дать ему волю. Поэтому всегда был сдержан. Но когда сестра кричала от боли, ему впервые захотелось сжечь всё, что причиняло ей страдания.

– Ты предлагаешь её бросить? – огрызнулся Бриз.

– Нет. Я предлагаю дать ей время.

Капля стояла на берегу океана. Свет звёзд отражался в спокойной водной глади. Она наблюдала за ним, не решаясь сделать ни шага вперёд. Взгляд был устремлён вдаль – туда, где находился людской материк. Перед глазами всплывала картина: крики горящих эльфов, отрубленные конечности, изуродованные тела. Её сородичи. Её народ.

Слёзы вновь наполнили глаза. Но то были не слёзы скорби. Это был гнев. Ярость, которая жгла сильнее, чем утраты. И направлена она была на тех, кто заставил её страдать.

Капля сделала глубокий вдох, выдох – и медленно подняла ногу. Она ступила на гладь воды, не погружаясь. Один шаг, другой… Она всё дальше уходила от берега. Затем взмахнула руками, и поток воды подхватил её, унося вглубь океана.

Всё это видел лишь Огниво. Он решил навестить сестру, не ведомый ни жалостью, ни гневом, как остальные. Он услышал шум воды, увидел вдали её фигуру – и всё понял. Не раздумывая, сорвался с места и побежал к братьям.

К утру Капля достигла берегов так ненавистного ей материка. Она с трудом держалась на ногах – тело гудело от усталости, дыхание сбивалось, но она не позволила себе остановиться. Её лицо, покрытое солёной водой и потом, слипшиеся волосы и воспалённые глаза отражали не скорбь, а ярость. Она уже не дрожала – внутри всё окаменело.

Вдалеке раскинулась деревня. Дома были простыми – деревянные строения, окружённые полями и садами. Крыши покрыты соломой, дым из труб. Кто-то уже работал в огороде, кто-то колол дрова, кто-то только вставал, выходя босиком на порог. Там жили семьи. Обычные, ничего не знавшие люди.

Капля остановилась на границе воды. Её дыхание выровнялось. Она медленно подняла руки, и море за её спиной вздрогнуло. Тяжёлая тишина накрыла побережье. Ни звука. Ни ветра.

Затем вода начала подниматься. Сначала медленно, словно не решаясь, но потом – быстрее, стремительнее, тяжелее. Гигантская волна рождалась из глубин – будто сама стихия поднималась на её зов. Она росла, ширилась, вытягивалась к небу, пока её вершина не закрыла собой солнце.

Тень от волны накрыла деревню.

Крики начались не сразу. Сначала – изумлённый шёпот. Затем – возгласы ужаса. Кто-то выронил вёдра. Кто-то ронял детей. Кто-то бросался к хлипким дверям. Мать, таща ребёнка за руку, спотыкалась, падала. Мужчины хватались за то, что под руку попадётся – мотыги, лопаты, топоры. Как будто этим можно было остановить воду.

Капля смотрела с холодающей сосредоточенностью. Ни жалости, ни колебания. Волна, повинуясь её рукам, взмыла выше, а затем – рухнула. С грохотом. С треском. С ревом тысяч голосов. Земля содрогнулась. Деревья гнулись под напором воды. Дома трещали, крыши отрывались, стены ломались. Людей смывало, бросало о стены, уносило в глубину. Детей вырывала из рук родителей. Скрип, треск, хрип и крики – всё смешалось в одном кошмаре.

Она стояла на гребне волны, как на троне. Высоко, почти над всем. Её ноги почти не касались воды. Она парила, управляя бурей. Ни страх, ни боль, ни радость – ничего не отражалось на её лице. Только пустота. Только презрение.

Когда всё закончилось, море так же внезапно отступило, оставив за собой мокрую, изуродованную землю. Щепки, разбитая мебель, изломанные тела, обломки повозок, сорванные крыши, покорёженные тела скота и людей. Всё перемешалось в хаос.

Капля медленно ступила на землю. Под её ногами хлюпала вода, под сапогами хрустели кости и осколки. Её окружали мёртвые. Но внутри – всё было тихо. Ни боли. Ни триумфа. Ничего.

Она оглядела уничтоженную деревню. Остановилась на краю площади. Глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.

И только тогда, краем глаза, заметила движение.

Перед ней стояла их мать.

– Что ты… – выдохнула Капля. – Что ты здесь делаешь?! – Она резко пошла вперёд. – Почему ты здесь?! Почему не раньше?!

Её мать не изменилась. Те же длинные светлые волосы, нетронутые волной, тихо развевались на ветру. Взгляд – спокойный, бесстрастный.

– Ты уничтожила целую деревню, – спокойно сказала она.

– Они убили половину вашего народа! – выкрикнула Капля. – Почему ты не пришла раньше?! Почему сейчас?!

– Эта деревня не виновата в ваших бедах.

– Они люди! Они!.. Они убивали нас сотнями!

– А ты за мгновение убила тысячи.

– Не оправдывай их! – сорвалась девушка. Слёзы вырвались сами собой.

Мать вздохнула и опустила взгляд. Рядом с ними лежал мужчина, закрывший своим телом ребёнка. Под ним – маленькая девочка. Вероятно, его дочь.

У Капли перехватило дыхание.

Она убила чьих-то детей.

Мать подошла и присела рядом с телом. Потянулась рукой.

– Не смей… – прошептала Капля. – Не смей…

Но мать уже коснулась лба мужчины. Он резко вздохнул, но остался без сознания, продолжая дышать.

Капля не смогла удержаться на ногах. Она упала, закрыв лицо руками, и истошно закричала.

– Как ты могла?! Ты не спасла народы своих детей, но спасла этих тварей! Как ты могла?!

– Вы все – наши дети, – бесцветно произнесла мать.

– Вы не поддержали нас, когда мы сблизились с людьми! Вы знали, что так будет?! – Мать молчала. – Вы к ним прикипели?! Это из-за имён, что они вам дали?! – Она ударила кулаком по земле. – Вы!.. Вы…

Вдалеке, в тени одинокого холма, стояла мужская фигура в чёрном. Он не приближался. Только наблюдал. Он не двигался. Не вмешивался. Таков был их завет – быть вечными, а не добрыми. Это была её дочь. Его сыновья – он чувствовал – были уже на пути. Совсем скоро они окажутся здесь. Все вместе. Вероятно, в последний раз.

– Ты убила невиновных, – тихо произнесла мать. – Не они были причиной гибели вашего народа.

– Ты могла спасти нас… – выдавила эльфийка, слёзы сами текли по лицу. – Но пришла спасти их!.. Ты хоть понимаешь, что имена вам дали не люди… а мы! Мы, твои дети, дали вам имена!

Девушка медленно шла по кругу, внимательно изучая разрушения и тела. Её лицо оставалось непроницаемым.

– Ладарнейт!.. – вскрикнула Капля. – Дарлайтнес… А вы… вы позволили нашим эльфам умирать!

Мать остановилась. Её взгляд упал на дочь – прямой, тяжёлый, невидящий.

– Вы подарили людям магию стихий, – проговорила она ровно. – А она была им чужда с самого начала. Мы же дадим им не магию… а понимание её сути. Так они смогут – хотя бы – вам противостоять, дочь моя.

Дыхание Капли сбилось. Она смотрела на мать, как на чужую. В её глазах смешались ужас, шок, ненависть и… предательство.

– Вы снова бросаете нас… – прошептала она, скаля зубы.

– Скоро придут твои братья, – сказала Ладарнейт. – Запомни: ваши действия – это ваши выборы. И вы должны уметь справляться с их последствиями. А ты… – её голос стал мягче, но не слабее, – ты не справилась.

Вскрикнув, Капля сорвалась с места. Её руки метнулись вперёд – она уже соткала водный хлыст, готовая ударить. Но Ладарнейт не шелохнулась. Она лишь подняла ладонь, остановив удар, а затем лёгким движением откинула дочь прочь.

Тело Капли ударилось о ствол дерева. Она потеряла сознание.

Лицо Ладарнейт омрачилось.

– Это был единственный раз, когда мы вмешались, – проговорил Дарлайтнес, подойдя сзади.

– Потому что на карту поставлен сам выбор, – продолжила она. – Не судьба. Не кровь. А воля.

Братья нашли сестру без сознания, среди тел погибших людей.

Бриз стоял у разрушенной деревни, не в силах сделать ни шагу к сестре. Она больше не была той, что смеялась с ним у речных порогов. Он знал, что потерял её задолго до этого. Но не смог отпустить.

Огниво смотрел, как её тело безвольно лежит у дерева, после на руках Глыбы, и чувствовал, как что-то внутри него трещит. Огонь внутри него не пылал – он выл.

С того дня Капля больше ни с кем не разговаривала. Даже взгляд её померк – он стал пустым, отрешённым. В ней будто что-то оборвалось.

Когда вновь зашёл разговор о будущем их народа, о его безопасности, она молча выслушала всё, не проявив и капли эмоций. А потом, неожиданно, ровным голосом сказала:

– Я уведу своих под воду.

Это была её первая и последняя фраза.

Без колебаний, без прощаний, она ушла. Шагнула в реку и исчезла, унеся за собой тех, кто последовал за ней. Никто не посмел остановить её.

Глыба, не сумев найти в себе силы подойти к любимой, лишь молча наблюдал. Он не сказал ни слова. Слишком многое горело в груди, чтобы говорить. Бриз был уверен, что брат пойдет за ней. Но нет. Он не спорил. Он просто отвернулся. Любовь не остановила её, и Глыба понял: земля не может удержать воду, если та рвётся прочь.Он чувствовал, как земля зовёт его. Он увёл своих эльфов в горы, туда, где земля имела своё начало. Там, в тишине скал и корней, они нашли свой приют.

Огниво исполнил то, что задумал с самого начала. Он собрал тех, кто верил ему, и повёл в глубины подземного мира. Пещеры стали их новым домом. Их видели в последний раз. Больше никто не знал, куда вела та дорога под камнем.

Бриз остался последним. Его разъедала печаль, гнев, вина и ответственность. Он не мог уйти далеко. Он хотел быть рядом с сестрой. Хотел наблюдать за водой, как будто это могло вернуть ему ту, прежнюю. Ту, что смеялась и спорила. Ту, что горела жизнью.

Но после деревни, после того, как Капля уничтожила целое поселение и пережила потерю половины своего народа, она уже не была собой. Она стала тенью. Отголоском того, кем была когда-то.

Бриз хотел уйти с ней. Хотел бы. Но не мог. Она ушла не в воду – в глубину, где он больше не дышал. И тогда он повёл своих эльфов в леса. Он не смог уйти в небо. Он остался там, где ещё слышно дыхание рек, где роса задерживается на листьях, где можно услышать зов волны. Хотя бы издалека.