Хрустальные ворота

После того, как коридор опустел, а из соседних комнат уже послышались спящие вздохи, он тихо сдвинул дверцу окна. Мерценас всегда смазывал винты оружейным маслом, которое давал ему Аллед. Фелагс единственный в вагоне мог похвастаться нескрипящей рамой и дверью.

В комнату ворвались иглы ливня. Фелагс быстро выбрался, прибив прикрытое окно штаниной, чтобы к его возвращению комнату окончательно не залило водой. Келгод свесился с днища поезда, держась за страховочные поручни и болтая ногами в воздухе. Фелагс был обучен передвигаться по вагонам в любую погоду, но колющие льдинки неприятно стучали по затылку, а одна закатившаяся за шиворот подарила ему неприятный настрой. У него был запас времени, чтобы вовремя подоспеть к королевскому вагону и не опоздать, поэтому он надеялся, что предательский град сменит гнев на милость.

«Верхом идти нельзя», – думал Фелагс. – «Сейчас отряд мерценасов ведет ночной патруль, а на королевских вагонах болтаются стражи. Если у первых вопросов к своей персоне я не вызову, то вторые явно не будут рады меня видеть. Лучше передвигаться низом, прямо под вагоном».

Новый маршрут представлял из себя более медленный, хоть и безопасный путь. Фелагс был в черной экипировке, окончательно прятавшей его во тьме. Мерценас использовал заклинание ускорения и увеличения силы, чтобы быстрее перекидывать руки от одного страховочного поручня к другому. Цепи он не использовал, так как это могло издать лишний для него звук.

Сделав короткую передышку под девятнадцатым вагоном, который принадлежал к числу тех, что занимались подготовкой продуктов к употреблению, Фелагс услышал ожидаемые голоса. Группа мерценасов стояла на крыше, и по голосам стало понятно, что их как минимум трое. Следовало бы дождаться, когда они перейдут хотя бы на пройденный им двадцатый вагон, но Фелагс, замедлив движение, принялся перебираться дальше. В это время мерценасы двинулись в обратную сторону, и Келгод остался незамеченым. Впрочем, он знал, что гуляющие по ночам бликзерийцы их мало интересуют.

На шестом вагоне Фелагс решил задержаться подольше. Он забрался на сцепку между вагонами и осторожно выглянул через верх. Отсюда были видны сияющие серебристыми искрами жилеты и дождевики королевской стражи. Усилив зрение заклинанием, Фелагс различил шестерых – по два на каждом из трех королевских вагонов.

«И чем я только занимаюсь?» – усмехнулся Фелагс. – «Решил подслушать королевское собрание, но при этом не попасться на глаза стражам. Старший мерценас был прав: я ничем особенно не отличаюсь от бликзерийцев, которые младше меня лет на восемь. Хотя сейчас я ощущаю себя на все пятнадцать!»

Вдруг один страж обернулся и внимательно всмотрелся в темноту. Фелагс опустил голову, прижался к стене вагона и мысленно выругался. У стражей заклинания так же сильны, как у мерценасов. Фелагс был уверен, что тот смог различить движение за три вагона до него.

Келгод осторожно, но быстро и ловко опустился к днищу. Он уже слышал шаги стража над собой, и Фелагса обдало холодной волной ожидания. Мерценас пролез боком в широкую щель между гудящими дисками, цилиндрами и трубами на дне вагона. Тело сопротивлялось в неудобном положении, а глаза уставились в глубокую тьму: под «Тесаком» высота была не менее половины его длины, поэтому смертельный исход падения был гарантирован, если он вовремя не схватится за цепи.

Фелагс сжал зубы. Если бы бликзерийцы могли потеть, то он бы непременно облился литрами пота от огромных усилий удержаться. Ведь прямо сейчас мерценас буквально лежал на воздухе, который вовсе его не держал.

Усилив слух, до Фелагса донесся скрип каблука сапогов стража. Близко. Фелагс предположил, что тот прямо сейчас проверяет сцепку между вагонами, где секундами ранее был он. Страж высматривал окрестности. Вдруг, к ужасу Фелагса, страж зацепился за боковой поручень и, нависая уже в нижней части вагона, расчерчивал взором днище. Тело было готово к подобным нагрузкам, но, в условиях быть обнаруженным королевским охранником и после этого отправиться головой вниз с «Тесака» в качестве казни, слабина Фелагса усиливалась. Он понимал последствия и держался в скрюченной позе, подбавляя себе сил маленькими дозами бликзерии.

Наконец страж поднялся на крышу вагона и вернулся на пост. Фелагс выдохнул и перелез на сцепку, усаживаясь теперь уже горизонтально и давая онемевшим конечностям отдохнуть.

«Если меня заметили на шестом вагоне, то что будет, когда я окажусь на третьем? Не говоря уж о первом!»

Фелагс натянул на лицо ворот, скрывающий его нос и губы, вытер очки и двинулся дальше. Он знал, что в трех первых вагонах есть глубокие выемки над бликсидиановыми трубами для случая, если нужно пролезть в их глубь. Со дна невозможно было к ним подобраться, так как они были закрыты толстой пластиной, и Фелагс даже благодарил устройство поезда за такое решение. Ему будет, где спрятаться.

Стражи редко переговаривались друг с другом, чтобы чаще прислушиваться к окружающим их звукам. Фелагс передвигался тихо. Он оказался под вторым вагоном, ощущая над собой двоих стражей.

Фелагс догадывался, что королевский ужин проходит в апартаментах. Когда стражи заговорили, Келгод воспользовался моментом и, извернувшись, запрыгнул в щель для квонтрмехов. Здесь, на дне вагона, было небольшое вентиляционное окно, в котором можно было разглядеть часть комнаты. Фелагс вставил в ухо «Тон», а бликсидиановый говорительный трос просунул между широкими ставнями. Звук стал намного лучше.

Через несколько минут послышались голоса, некоторые из которых Фелагсу были хорошо знакомы.

3

Выделанная трапезная из королевских покоев сияла ярким светом каплевидных люстр. Комнату с большим круглым столом с роскошеством блюд на толстых, заворачивавшихся молнией ножках, обрамляло резкое кружево резного бликсидиана, выступающего над головами возможных гостей. Приятные свежие ароматы доходили сюда из небольших окошек между трапезной и королевским садом по соседству. Напротив основного входа, в другой стороне комнаты, стояла широкая иссине-зеленая дверь с витражными изображениями. Возле круглых окон качались подвешенные к потолку колокольчики.

Ротр Сирегвад получил оповещение о важном собрании в королевском вагоне и приготовил себя к худшему раскладу. Ведь, чтобы сохранять спокойствие и веселость, необходимо было обдумать самый скверный поворот предстоящих событий. Старший мерценас явился в компании Въяля Фриура. Квонтрмех в этот раз смотрел на Ротра со снисходительностью, вниманием. Въяль был слишком стар, чтобы переживать из-за очередной оплошности на «Тесаке», которая к нему не имела прямого отношения. Или все-таки имела?

Стражи впустили старшего квонтрмеха и старшего мерценаса, и они, в сопровождении королевского охранника, сели за стол в молчаливом ожидании. Вскоре объявили представителя лабораторий, эссенцера Муфь ле Джавк, и мужское безмолвие прервала взволнованная женщина, пытавшаяся скрыть свой трепет.

Она, с густыми белыми локонами, выпрямилась в своем парадном синем костюме. Тот особо не отличался от рабочего и тем нравился молодолицей Муфь: женщина считала, что он помогал держать ее профессионально в любой ситуации.

Ротр натянуто ей улыбнулся.

– Ну вот, так-то лучше, – проговорила она мелодичным голосом. – Расслабьте свои напряженные морщины и вы, господин Фриур. Они вам не идут.

Сирегвад хохотнул, а девяностолетний с лишком старик Въяль покачал головой.

Двое стражей подошли к изысканной двери и распахнули ее. С низким поклоном они встретили входящую в трапезную принцессу под стук звонких цепочек. Старший мерценас, старший квонтрмех и эссенцер с почтением встали.

– Присаживайтесь, – голос Коариф ле Дейранг отдавал сухостью. – Благодарим вас, что нашли время посетить королевские покои…

Она хотела что-то сказать и оборвала свою мысль на полуслове. Сирегвад знал, что она торопилась упрекнуть своих гостей за халатность в профессиональных обязанностях, но что-то ее остановило.

Наказ короля. Он не любил, когда хозяева чем-то попрекают гостей.

– Наш повелитель выйдет чуть позже, – Коариф присела в кресло и позволила слуге накрыть ее колени салфеткой. – Сегодня у него выдался утомительный день, и он пожелал отдохнуть. Его Сиятельство принц вновь не сможет присутствовать здесь. Работает над новым изобретением.

«Никаких прямых упреков», – думала Муфь, из-под густых бровей рассматривая принцессу, – «но в каждой буковке, в каждой нотке так и слышно – вы облажались!»

– Благодарим вас за приглашение, Ваше Сиятельство, – сказал Въяль. – Пусть наш господин поправляется.

Коариф позвала повара. Только после того, как были названы категории блюд и принята первая проба от слуги на яды, присутствующие принялись есть. После порций каждый из них выпил по «Искре», и их лица бодро оживились.

Принцесса обратилась к Ротру Сирегваду:

– Я получила сегодня утром все необходимые сведения по преступлению. Я ознакамливалась с деталями вместе с Его Величеством. Как же сейчас обстоят дела? Если судить по вашему довольному лицу, старший мерценас Сирегвад, у вас есть, чем меня порадовать.

Муфь и Въяль сомневались в том, что таким способом принцессе удастся приструнить Ротра Сирегвада. Тот действительно лишь с повиновением кивнул, не изображая никакой досады. Коариф всегда злила его самоуверенность.

– Моя госпожа, – обратился он по-особенному, что всегда привлекало принцессу, – расследование ведется на таких же стремительных парах, на которых вы получили сегодня рано утром объем сведений. Мерценасы и стражи, занимающиеся этим делом, опрашивают всех возможных свидетелей, тех, кто так или иначе был знаком с преступником и работал с ним…

– И что же о нем говорят? – спросила принцесса, делая глоток гранатового вина.

– Ничего дурного и противоречивого, – ответил Ротр задумчиво. Это была правда. – Наш преступник был слишком молод, чтобы совершить такое продуманное и тщательно спланированное преступление. Я могу объяснить такое только подвижным умом.

– Вы нашли украденные эссенции?

Коариф больше не волновало то, почему мерценасы раньше не выявили человеческую кровь внутри этого юноши – злоба за это притупилась. Ее волновали актуальные вопросы.

– Нет, моя госпожа, – отчеканил Ротр, ведь другого ответа у него не было.

– И вы с гордостью говорите мне об этом? – сразу же вцепилась в него принцесса.

– Прошу прощения, Ваше Сиятельство, – вступилась Муфь, оживленно приклонившись над столом, – не думайте, что у старшего мерценаса Сирегвада есть повод для подобной гордости. У нас есть все необходимые ресурсы для того, чтобы как можно скорее найти украденные «Искры» и, в первую очередь, вернуть ваше доверие.

Коариф медленно повернула голову в сторону Муфь, но глаза принцессы все еще смотрели на Ротра Сирегвада. Старик Фриур молча наблюдал за происходящим.

– Не вам говорить, госпожа представительница, о том, что вы располагаете надлежащими средствами для исполнения обязанностей. Вы разве забыли, что ваш скандально известный арсенал, прошу простить меня за выражение, увели из-под носа? И мы, надо полагать, не на судебном заседании, – дополняла Коариф, а с губ Муфь едва не вырвалось «да разве уж!», – чтобы у старшего мерценаса Сирегвада вдруг появился защитник, об имени которого я даже понятия не имею.

Две пары женских глаз встретились. Муфь покраснела до кончиков ушей. Язык прижался от оскорбления к небу и примерз мертвым льдом. Коариф прекрасно знала Муфь, они виделись не раз с того момента, как женщина стала представителем старшей лаборатории, и понимала, какой силы будет подобный удар.

– Я снова обращаюсь к вам, старший мерценас, – принцесса поправила платье, как бы стряхнув с себя непрошенные слова гостьи. – Мне необходимы результаты. Вы должны понимать, что «Тесак» – молниеход большой, но не бескрайний. Вами же была высказана мысль о том, что, раз в жилой комнате преступника нет никаких улик украденных эссенций, «Искры» могут быть спрятаны в других местах.

– Безусловно, моя госпожа, но мы не имеем ни малейшего права обыскивать жилье каждого бликзерийца.

– Что значит – «не имеем права»? – непоколебимо возразила принцесса, чем привела в ступор всех присутствующих. Даже стражники едва сдержали удивление.

– Не в моей власти. – Въяль не удивился тому, как Ротр Сирегвад выдавил из себя предложение с твердыми тисками возмущения.

Принцесса удивленно приподняла брови. Она задумчиво хмыкнула. Трое гостей поняли, что Коариф никогда не чувствовала себя под оковами определенных уставов и кодексов. Она создавала их самостоятельно, поэтому такой запрет на вторжение в личную жизнь ее значительно покоробил и заставил задуматься.

– Вам есть, что сказать, старший квонтрмех? – неожиданно обратилась принцесса к Фриуру, который медленно поглаживал белую бородку. – Вы, должно быть, считаете, что тратите здесь свое время, но не забывайте, что двадцать украденных эссенций являются вашей шестимесячной дозой «Искры».

Старик Въяль грустно взглянул на Коариф, чувствуя к себе ее расположение. Он понимал, что был единственным, к кому невозможно было придраться в этом деле, ведь квонтрмехи никак не касались преступления.

– Да, Ваше Сиятельство, у меня есть некоторая мысль по этому поводу. Я узнал от Ротра, что так называемый Белоручка, чьего имени мы так тщательно избегали и боялись произнести, спрятал украденное не в своей комнате. Должно быть, у него есть тайник на самом «Тесаке»: живой или мертвый, бликзериец или, уж простите, складная тумба. Я долго размышлял и вдруг подумал: не мог ли преступник спрятать «Искры» в коридорах, кабинетах, темных углах? Нет, не в своей комнате и не в комнате своих возможных сообщников, а вне ее, принцесса. Там, куда не падает наш глаз. Ведь тот был мусорщиком, и я полагаю, что Белоручка хорошо знал такие места, например, в сортировочной между лабораториями. Увы, только в сию минуту в мою старую голову пришла таковая мысль, и я не мог объявить ее ранее.

В воздухе повисло облегчение. Коариф ле Дейранг улыбнулась, а за ней улыбнулась Муфь.

– Не зря Его Величество доверяет вам, старший квонтрмех, – кивнула принцесса. – Единственная здравая мысль за этот день.

Ротр Сирегвад покачнул головой. Старик выставил его глупцом перед принцессой!

– Что думает на этот счет представитель лаборатории?

– Это место обходят все – там мусорщики сливают в перерабатывающие баки отходы из младших и старших лабораторий, – Муфь женственно пригладила воротник формы. – Размышления господина Фриура звучат вполне логично. Если Белоручке удалось обойти охрану, он непременно должен был отправиться с отходным резервуаром в сортировочный вагон, который предназначен только для мусорщиков.

– Мы обыскали сортировочный вагон, – сразу же вставил слово Ротр Сирегвад. – Это была наша первая цель для поиска украденного, но, могу вас уверить, моя госпожа, мы не нашли двадцать украденных эссенций. Вероятно, нам удалось отыскать их часть сегодняшним днем, но… Мы не можем быть так уверены. Нам необходимо время.

Коариф вновь напряглась, и быстро нахлынувшее спокойствие в очередной раз разразилось громом. Будь Муфь маленькой девочкой, она бы непослушно дернула старшего мерценаса за усы.

– Да, я указал общее местоположение, – с хрипотцой сказал старый квонтрмех, – но при этом подчеркнул про тайные щели. Наш поезд так уж создан, Ваше Сиятельство, что везде находятся места, в которые если не пролезет весь бликзериец, так его рука наверняка. Господину старшему мерценасу я бы посоветовал осмотреть все как можно внимательнее.

Коариф поощрительно взглянула на Фриура, а затем перевела взор на Ротра. Ее презрительные глаза загорелись, пока лицо было совершенно непоколебимым.

– Странно, что вы сами, старший мерценас, до этого не додумались. Впрочем, что стоило ожидать от командира, который общается со своими подопечными, как с детьми, и позволяет им разного рода выходки? Да, мне доложили о вашем так называемом авторитете, но, знаете ли, крайне сомнительном. Панибратские отношения с мерценасами привели вас к тому, что они превратились в фамильярных бездельников. Раз уж я убедилась в вашей халатности, начиная с того, что вы поставили на пост лабораторий достаточно безответственных охранников, заканчивая вашей незаинтересованностью в деле, когда думать за вас должен непричастный квонтрмех – извините, старший мерценас, таково мое впечатление – я вынуждена вынести вам наказание. Вы будете лишены той дозы, которая была вынесена вором, а именно двадцати «Искр» и, вследствие этого, пищевого запаса в соответствующем размере, – она повысила голос, так как Въяль и Муфь вдруг охнули. – Я сделаю все, чтобы вы понесли полное наказание за свой просчет, старший мерценас Ротр Сирегвад, приставлю к вам стража, нет, десяток стражей, неумолимый вы воин, только бы в вашу глотку не попало ни капли эссенции.

– Помилуйте, моя принцесса, он не выживет! – старик, осознавая, что его слова повлияли на приговор, поднялся с места.

– Обычный бликзериец, как мы, еще смог бы, но Ротр – мерценас, – вступилась и Муфь. – Ему необходимо принимать три «Искры» в неделю…

– Не вам мне рассказывать, как устроено питание на «Тесаке», – прервала принцесса и подняла руку. Старик еще стоял на ногах, упершись руками в стол. – Наказание есть наказание. Так мы пополним пропавшие запасы эссенций и возместим ущерб, сэкономив на нашем ошибившемся старшем мерценасе. Таково решение короля.

Въяль жалостиво взглянул на Ротра Сирегвада, ожидая противостояние, бурю, споры или каплю обиды вперемешку с яростью. Муфь с подобной надеждой сложила руки в замок под столом.

– Я не хотел этого, Ротр, – прошептал старик. – Я хотел помочь делу.

Но старший мерценас был неподатлив. Принцесса снова вспомнила свои слова – неумолимый воин. Ротр же не чувствовал внутри себя ни сожалений, ни горечи, ни злости. Он позабыл о мимолетном негодовании на Въяля, словно его больше ничего не заботило. Какая теперь разница, ведь после месяца лишений он, несомненно, умрет? Последующие дни станут для него пыткой, и его ничто не будет так заботить, как ломота суставов, боли в желудке и груди, потеря сил, а затем высасывающий голод, головокружения, обмороки и, в конце концов, беспомощная смерть.

Весь следующий месяц пронесся перед его глазами. Он подумал о горе своей жены, милой ему Сойфрони, и теперь все его возможные муки растворились: перед глазами предстала безутешная маленькая женщина, чьи переживания окончательно его добьют в последний час. Ротр хорошо умел фантазировать и представлять события в ярких красках.

Однако сейчас старшему мерценасу хотелось лишь покрутить свой прекрасный черный ус. Этикет запрещал, и Сирегвад проклинал его всем сердцем.

– Что же ты молчишь, Ротр? – дрожащим старческим голосом произнес Въяль. – Скажи же что-нибудь!

Старший мерценас поднялся с места. С достоинством и без признаков нанесенного удара. Ротр выпрямился и выказал принцессе в своем тоне высокое уважение ее решению.

– Такова ваша воля, моя госпожа, и воля короля, – его голос заставил усадить в кресло Въяля. – В кодексе «Тесака» первой строкой указано: «Неси за прогрешности грех чужой». И, раз уж мы боремся за законность и правосудие, то я заслужил ваш гнев за свое… Разгильдяйство.

Принцесса одарила его улыбкой.

«Хитрец, думаешь обыграть меня своим повиновением? Поверь мне, Ротр Сирегвад, ты представить себе не можешь муки от эссенцерной ломки. Никто тебя не спасет из твоих драгоценных мерценасов».

Ротр стоял, когда стражи распахнули дверь из соседней комнаты. Теперь поднялись все, в том числе и Коариф.

– Его Величество, Лиртом де Ефаль.

«Тон» Фелагса затрещал в ухе. Мерценас резким движением вытащил трос, прижимая ладонь к ушной раковине, и заглядывая между щелей вентиляции.

Обычным бликзерийцам запрещено было видеть короля в целях его безопасности, поэтому Фелагс напряг все извилины, чтобы разглядеть таинственный облик. Кто-то предполагал, что король был белооким бессмертным стариком на посохе с тяжелым горбом на спине. Его высокий лоб якобы обрамляли огромные родинки, а из макушки торчало пару тонких волосинок цвета тумана.

Для кого-то он был статным мужчиной с черной бородой и длинными густыми волосами, собранными в корону из бликсидиана, с грузными перстнями на пальцах, которые стучали в такт его активного сердцебиения. О таком образе думали мерценасы, ведь считали короля похожим на Ротра Сирегвада – Его Величество, должно быть, тоже задорно покручивает усы.

Для третьих титул «короля» был прикрытием. «Королева!» – восклицали некоторые бликзерийцы. Матерей на «Тесаке» было не так много, но каждый знал, что только у них есть способность смотреть на людей, как на своих детей, проявлять к ним все свое беспокойное и трепетное тепло. Только королева-мать могла знать о ранах своего ребенка и уметь их излечивать.

Фелагсу больше не удалось подслушать разговор: гроза перекрывала почтенные речи. Король не подошел к столу и гостям, а стоял на месте, поэтому Келгод так и не увидел его. Однако Фелагс различил взгляд старшего мерценаса. Ротр смотрел не с таким благоговением на своего владыку. Он ответил кротким почтением, низко поклонившись, и пряча свое лицо.

«Старший мерценас, вас приговорили не к наказанию, а к смерти», – думал Фелагс, нахмурив брови. – «Только так просто они от вас не отделаются».

Келгод улыбнулся. Благодаря разговору он догадывался, где могли быть спрятаны эссенции, но он найдет их раньше, чем посланники принцессы. Фелагс был уверен, что наказание старшего мерценаса равнозначно его временному отстранению, и владычица направит на поиски «Искр» свою беспринципную стражу.

«Но когда они придут туда, никаких эссенций уже не будет».

Стража королевского вагона засуетилась. Нет, они подняли крики и обнажили оружие, судя по звону металла. Фелагс испугался от мысли, что его заметили, но понял, что возгласы стражей обращены в другую сторону. Опасность. Фелагс последний раз взглянул в щель и понял, что короля и принцессу увели, а настороженный старший мерценас схватился за эфес на поясе, подойдя к окну. Келгод решил выглянуть из своего укрытия, снова надев очки и натянув повязку.

Стража ринулась дальше от покоев, и Фелагсу удалось незаметно выбраться из щели. Схватившись за страховочный поручень, он усилил зрение.

Увиденное заставило его застыть на месте.

На крыше седьмого вагона стояла большая черная фигура, озаряемая молниями над «Тесаком». Она казалась нечеловеческой, кривой и горбатой, пока Фелагс не понял, что это не просто грозовые тучи, а самый настоящий всадник. Он сидел на темном, словно в копоти, скакуне (Келгод узнал животное из старых учебников) с толстыми тяжелыми ногами с кисточками на копытах. От его гривы и хвоста разлеталось множество мелких хлопьев, а нос по-дикому фырчал на чужаков.

– Я тебя знаю.

В детстве Фелагс видел его не раз то ли во снах, то ли на яву. Его отец был убежден, как и другие мерценасы, что это порождение Всеоблачности, волшебный мираж. Всадник, как и тогда, сидел смирно, укутавшись в черный развевающийся мешок. Вокруг его фигуры и образа коня блестели багрово-красные молнии. Фелагс в первый раз видел такой цвет бликзерии, ведь обычно он был синим, фиолетовым или белым. В его видениях он был лишь черным и только в ту минуту тот явил свой истинный цвет.

«Это видение? Чудовище? Чья-то шутка?», – думал Келгод. – «В любом случае, стража сочла его опасным».

Скакун поднялся на дыбы. Всадник, держась за гриву, вдруг хлопнул ногой по боку коня и развернул животное, направляя прочь от стражи.

– Не уйдешь! – крикнул кто-то, но тут же остановился. Страх перед неизвестным был сильнее.

«Настоящий ты или созданный катаклизмом?»

Фелагс не медлил. Он пропрыгал от поручня к поручню, а потом, схватившись за цепь, взмыл в воздух, направляясь за всадником. Кто бы это ни был, Фелагс чувствовал угрозу, пусть и не понимал, почему незнакомец вдруг остановил наступление.

Погоня била в лицо дождем. Всадник мчался на красноглазом коне по крышам вагонов, а Фелагс летел, как охотник над своей жертвой. Он задумался, увидел ли его всадник, и повернутое к нему темное лицо доказало это.

– Испугался? – вырвалось у Фелагса.

Озарение дало ему больше сил, и тот сильным круговоротом взлетел в очередной раз. Он был готов нанести удар выхваченным эфесом.

Мерценасы издалека увидели мчащуюся тень и летящего за ней бойца. Неожиданно всадник, когда Фелагс почти к нему приблизился, приспустил капюшон. В дождливой ночи засиял его единственный огромный багровый глаз и создал вокруг себя яркую вспышку. Мерценас встретился с сильной ударной волной вперемешку с острыми иглами красных молний.

Фелагс свалился на вагон, приходя в себя, но, сделав это довольно быстро, поднял голову и понял, что всадника и след простыл. Услышав через свист в ушах, как с двух сторон к нему бежит стража и мерценасский отряд, он запрыгнул на сцепку и перелез под дно поезда. Там Фелагс быстро пронесся к тринадцатому вагону оружейников и попал через нижний потайной люк в сухую комнатушку.