Тайны Сирамизы

Ниока ахнула, потрясенно молчали Бьяр и Рэйно где-то там, в темноте.

Риор, наученный богатым опытом, отпрянул немедленно от сияющей фигуры, дерзко вскинул голову, лицо черным-черно, метание синих бликов в глазах придало ему зловещий вид.

– Это ведь Огонь Садана? – вырвалось у него излишне высоко, отрывисто. Он прищурился неверяще: – Ты выстлал им полы нашего дома?

Саф коснулся пальцем наручей и они, плеснувшись, затвердели.

– Ты говорил, что не знаешь, где доспехи! – не дождавшись отклика, закричал уже Риор, отступая еще на несколько шагов. Крохотные молнии промчались по волосам Асафи и улеглись на его шее. Он потрогал цепь под напряженным взглядом черного змея.

– Тебе сильно хотелось знать, что топчешь надежду ногами? – спросил спокойно. Оставив Риора кипеть у входа, подошел к трещинам, сел на корточки, касаясь камней, не холодных, не горячих. – Я не мог его разбудить. Это сделала Тай. Ее заслуга.

Тай, привлеченная светом, шумом, голосами и непонятными ей речами, рискнула оставить укрытие и слезть с кровати. На цыпочках прокралась к пологу. Нимоя зарычала, чтобы не высовывалась, но она все равно отодвинула краешек шкуры. Отодвинула – и ослепилась великолепием, разгорающимся в самом сердце долины.

Очарованная открывшимися миражами, затаила дыхание.

Грани миров, известного ей и другого, о котором обмолвился Саф, – они словно размылись, позволив заглянуть в свою изнанку. Магия расцветала, разгоралась, вилась бледным сиянием под сводами пещеры, рвалась яркими всполохами из-под земли, разбуженная, растревоженная. Зов ее слился с тем, что шептал внутри.

Саф, горевший весь в синем пламени, словно почувствовал ее присутствие, повернул голову и посмотрел Тай прямо в глаза. Он вряд ли мог ее видеть через крохотную щель, но душа затрепетала в волнении.

Попала под власть притяжения между ними; Тай ощутила его почти физически, слилась с ним, не разбирая уже толком, где явь, где грезы.

– Тай! – громко и сердито зашептала Нимоя, дергая ее за штанину.

В зале помимо Сафа были другие существа, и они все чуяли ее.

Тай тотчас выпустила полог.

Волшебство исчезло.

Саф не сразу выдохнул, напрягаясь, неимоверным усилием воли пытаясь заставить ее выйти, встать рядом. Пусть и знал, что все бесполезно, Тай никогда не велась на потуги направить ее в нужное ему русло.

– Проклятье… – вырвалось.

– Где? – нетерпеливо переспросил Риор, умирая от желания заглянуть в трещины, но из-за слов Ниоки не решаясь к ним подходить. – Это и есть проклятье?

Ниока прижималась к стене, обходя могилу, устроенную Сафом прямо в пещере. Саф видел всех разом, и два силуэта за камином, и тень, крадущуюся вдоль стены, и лихорадочный огонек Риора за спиной; их жизненные ритмы пульсировали в голове, по венам разливалась давно забытая гармония с самим собой, напитывала, заполняла все неровности, появившиеся за века.

– Достаточно, – вдруг сказал и стряхнул с себя Огонь Садана. Крохотные огоньки разметались над ним, добавив еще освещения пещере.

– Саф! – воскликнула Ниока. Он поднял голову.

– Расслабление сверх меры, – коротко сказал. Оно могло граничить с безразличием, такого эффекта не хотел. Нагнувшись, заглянул в полость, пробитую им в скале давным-давно. Там, внизу, на ложе из ледяного пламени, покоился ларец, прозрачный как слеза, вылитый из стекла прочнее циолия. На долгие века запечатан и охраняем Огнем Садана, который теперь, откликнувшись на просьбу хранителя, подтолкнул ящик, и он выплыл наружу, впервые за два тысячелетия явившись взору живых.

Саф принял его, из пламени в руки. Опустил на камни, прижал пальцы к крышке, легонько поглаживая прохладную поверхность. На него сквозь слой ксамантиса воззрились пустые глазницы черепа. Кость к кости, лишенные плоти, желтоватые останки Ксафира Тимена Диссемирта, при жизни – единственного в своем роде, невероятной силы мага, отражающего все, что видел. Одурманивающий словами все, что способно было их услышать. Подчинивший своей воле не только людей, но и демонов. Легендарная личность; образованность, глубина мыслей, таланты и непомерное тщеславие отличали его от смертных того времени.

Вглядываясь в темные провалы, Саф отчетливо видел образ великолепно исполненного статного человека, его незабываемый лик, бездушный взгляд глаз с яркими синими росчерками радужки, высокий лоб, резкий изгиб губ. Его платиновые волосы всегда были собраны во множество кос, вились по спине живыми змеями.

Скрип ногтей по крышке – и видение пропало. Игра воображения.

– Это он, да? – почтительно прошептал Риор, опускаясь рядом с Сафом, и, дождавшись кивка, вдохнул полной грудью, обмирая от столь близкого присутствия императора. Немедленно в нос забилась вонь лиггенов; прочистил горло и понадеялся, что Асафи не заметил. – Это все, что от него осталось? – Потер переносицу, заставляя себя сосредоточиться на тайнике.

В ларец с трудом можно было втиснуть небольшого пса, и только. Риор в действительности представлял себе великолепную императорскую гробницу, возможно, целый склеп под пещерой, потрясающий своими богатствами, потому такое скромное последнее пристанище для владыки древнего Нарсама ввело его в недоумение:

– Это ты его разобрал и сюда запихал?

Ниока недовольно цыкнула, двумя колоннами встали позади Бьяр и Рэйно; поближе к выходу, к привычным ароматам долины.

Саф прикрыл глаза, вспоминая, как тогда был растерян и метался, загоняемый как дичь, с бездыханным телом на руках, которое, к своему ужасу, оказался не в силах ни бросить, ни уничтожить.

– Я долго бродил по земле, скрываясь от шпионов и наемников, – проговорил напряженно, – от демонов, которых не уставал посылать шакал, и они висели у меня на хвосте многие годы. Я не мог обернуться, связан был трупом в прямом смысле и скрывался среди людей. Вы все были со мной, и многих мы тогда потеряли, но, променяв свое прошлое на дележку самок, теперь воспринимаете мои слова как сказку.

– Я помню, – сказала Ниока.

– Ты помнишь, – эхом отозвался Саф. Извлечение веков из-под покрова забвения оказалось более неприятным, чем он полагал, а ларец – еще тяжелее, чем помнилось. – Я устал, я не мог спать, ни на миг не ослаблял бдительности. И я подумал о зверинце императора, о долине, скрытой туманами.

– Сидэ, – глухо произнес Бьяр.

– Сидэ, – подтвердил Саф. – За время наших скитаний тело успело разложиться, высохнуть, и плоть осыпалась пылью, тогда я сложил останки в ларец. Принес сюда, – обвел рукой просторный, погруженный в синий полумрак зал. – Пока вы спали, вырыл эту дыру для костей, засыпал камнями и сидел на них как скупец. Смотрел на свои доспехи и думал, думал, как же сделать это место неприкасаемым.

Риор изумленно покосился на высвеченный нездешней стихией профиль белого змея. Он словно засиял изнутри, давая света не меньше пламени.

– Я не мог отдать императора никому из вас, – пояснил Саф. – Не мог оставить без присмотра. Я проваливался в спячку, Риор, и понимал это. Наверное, тогда эта идея показалась мне очень умной – я раскопал ларец обратно, свалил туда всю броню, что на мне была надета в тот момент, и умолял ледяное пламя сменить меня на время. И после я уснул. А когда открыл глаза – уснул уже Огонь Садана, и достучаться до него я не смог, как ни пытался. Так и застрял здесь. И вы вместе со мной. – Хранитель невесело усмехнулся, оглядывая своих змеев, вынужденных перестать существовать для огромного мира живых вместе с ним самим. – Но и сюда добрались гонцы из запретных земель. С химерой и василиском все было ясно – они всего-навсего желали моей смерти. Но вот демоны Джауры и Пустоши – напористый народец, им нужен я в виде, годном для того, чтобы стать дорогой в бездну Садана. Так и не гаснет наша многовековая вялотекущая любовь.

– Где та бездна? – не выдержал Риор. – Как в нее попасть?

– Эти знания мной утеряны.

Риор с досадой уставился на Сафа, а тот ответил спокойным взглядом.

– Один раз, Риор, – напомнил, следя, как змей зябко растирает пальцы. В зале уже было довольно свежо, слова сопровождались облачками пара. – Стоит один раз скинуть шкуру – и ты безоружен и беззащитен перед лицом недругов. Я не знаю, где бездна, и не знаю, как туда вернуться. И не знает никто кроме… – постучал по прозрачной крышке. Все взгляды обратились туда же, на череп, лежащий поверх кучки костей. – Если я достанусь демонам и они разберут меня по чешуйкам, они останутся разочарованы.

Саф поднялся на ноги в полнейшей тишине. Подумал, что наверняка в пещере холодно, и с каждой пройденной минутой теплее не становится и не станет, ведь ледяное пламя владеет территорией.

– Пока сидел здесь, – сказал, двигая ларец в трещину, чтобы он снова свалился вниз, потерявшись во всплеске искр, – меня посетила еще одна умная мысль. Ради своей же безопасности, не суйтесь в синее пламя. И потерпите немного, скоро оно успокоится.

Рэйно, синий силуэт во тьме, поспешил отойти с пути Сафа.

– Ты вернешь свои доспехи?

Саф украдкой глянул на плотно опущенный полог в свою нору, осторожно потянул запах с той стороны.

– Я нашел иное применение своим доспехам. И мы покидаем долину. Подумайте, что хотите забрать с собой.

– Уходим? – недоверчиво переспросил Рэйно.

Риор медленно переглянулся с Ниокой.

– А эти? – сумрачно бросил Бьяр, и не стараясь скрыть презрения к людям; живые, мертвые, различий между ними не делал. Каждый из них нес на себе, в себе тлен.

– Я лично проверил, что с запахом можно свыкнуться, – жестко отрезал Саф. – С любым. Эти идут с нами.

– А наши семьи? – тише, но яростнее прошипел Бьяр, пригибая голову. Саф представлял, каково ему оставлять тело пары здесь, в застывшем и равнодушном месте, на растерзание оставшимся тварям Сидэ.

– Идем со мной, – коротко сказал и вышел на выступ. Окинул взглядом место своего заточения, которое он веками хранил в виде, созданном императором. Все пики, холмы и темные пятна нор, смятую, усохшую растительность, тошнотворно красную; будто впервые увидел все это, со стороны, и вновь охватило чувство нереальности происходящего. Змею, поравнявшемуся с ним и запахивающему на себе длинный плащ Риора, сорванный со стены у выхода, сказал: – Бьяр, нет прощения моему безумству и не в моих силах вернуть тебе Амосу. Выход у тебя такой же, как и у меня – поднять ее. Если скажешь – мы отловим некроманта, и он все сделает.

– Она ведь мертва! – вырвался выкрик у Бьяра. Он перекосился в отвращении и со всей силы дернул затрещавшие завязки. От дрожавших, всех в разводах, все еще хранивших следы красной ночи рук Саф не мог отвести глаз. – Труп, Асафи! Как и… – Ожесточенный взмах назад, в пещеру. – Мало того, что не змей, так еще и проклятый лигген! Как можно так оскверняться? Еще и мне предлагать глумиться над покойными?

– Я не столь принципиален, – сухо ответил Саф, помрачнев. Направился к уцелевшему спуску. – Не отставай, нужно перенести тела в пещеру.

Бьяр опять застрял, подбирая вопросы и остатки выдержки перед ликом необратимости.

Одиннадцать оболочек в разной степени целостности лежали там же, где их и оставили. Белый змей указал Бьяру на серебристый клубок, сам пошел дальше.

– Что делать? – только спросил Бьяр, со всей осторожностью поднимая змеиное тело, застывшее, казалось, на веки вечные. Промерзшее, оно даже не сгибалось и сразу заледенило змея, обнявшего его. Отчаянно ему хотелось закутать Амосу в плотную шерсть, которую успел надеть сам.

– Укладывать их в ту пробоину, – сказал Саф. – Мы оставим их под присмотром Огня Садана. Никто никогда не подберется к ним, ни тлен, ни зверь, ни демон.

– В любое время мы можем вернуться… – начал понимать замысел Бьяр, переводя взгляд на удлиненную гладкую морду, уложенную на его плечо.

– И найдем их в том же состоянии, в котором оставили, – закончил хранитель. – Может, со временем твое мнение о лиггенах улучшится. – Подняв другое тело, добавил: – Представь, что она уснула. Представь… – помедлил, повел подбородком, понимая прекрасно, что ничем и никак невозможно обмануться, тем более словами, сверх того – его словами. – Бьяр. Я готов вынести любой твой гнев.

– Что толку? – вопросил Бьяр. Запрокинул темноволосую голову, вздохнул прерывисто. – Уснула… – шепнул в небо. – Тебе нужно было и меня убить, хранитель. Возможно, я попрошу тебя об этом вскоре.

Вернувшись в пещеру со своей ношей, встречены были немым вопросом. А когда Саф поднес первое тело к широкой трещине и оно, подхваченное мерцающей ладонью, плавно опустилось на самое дно, Риор не стал скрывать возмущения.

– Твои идеи, – сказал прямо, – опасны. Не считаешь ли, что доспехи из Огня будут очень кстати, если собираешься выползти из норы?

Рэйно покачал головой, осуждая выпад черного змея. Бьяр передал Сафу тело пары и смотрел, как оно сливается с пламенем и исчезает из виду. Ниоке до боли хотелось утешить Сафа, который вновь отдавал часть себя в защиту мертвых.

Саф же торопливо искал нужный ему запах, подтверждающий, что Тай рядом. И он же напомнил о некроманте.

– Помогите, – сказал змеям, отряхивая ладони от прилипших искр и поднимаясь с колен. – Времени у нас мало.

– Куда спешим? – буркнул Риор.

– Раксака. Джаура.

Риор застрял с поднятой ногой. Мысль одеться потеплее выпорхнула из головы, вверх поползли брови. Он пристально следил за пляской теней на неподвижном лице Сафа, гадая, шутит тот или нет.

Ниока подозревала, что так и будет.

– Быстрее, – поторопила онемевших змеев.

Пока они переносили покойных, Риор молчал, но как только собрались в центре зала в последнем, прощальном жесте, а Саф, вынув из общей могилы ларец, сел на крышку и запустил пальцы в волосы, снова попробовал образумить его.

– У нас права выбора нет? – Раздосадованный, он старательно обходил каждую трещину в полу, при этом не мог устоять на месте. – Саф, в логово шакала нас тащишь?

– Я иду, – угрюмо оборвал его Бьяр.

– Тоже, – сказала Ниока. Риор сердито рыкнул, ничуть в ней не сомневаясь.

Рэйно пожал плечами, глядя на Риора, и тот заскрежетал зубами, оставшись один против всех.

– Голосование прошло, – Ниока вздохнула. – Риор…

Саф пригасил пламя, оно опало разом, а с потолка тотчас же упала густая темень. Слегка разбавляя ее, синие волны отсвечивали на краях камней и ластились к телам. Рэйно отошел, пропал во тьме, Ниока осталась стоять с Бьяром. Положила прохладные пальцы на его судорожно сжатый кулак, поймала на себе тяжелый взгляд Риора, который тут же развернулся и ушел.

Саф опустил вниз первую из плит, запирая могилу и возвращая пещере ее начальный вид.

Подняв ларец, постоял, охваченный смесью ярости и бессилия против голых костей.

Чувствовал, что еще немного – и сделает что-нибудь, что не понравится никому; хотел немного тишины. Мечтал о нескольких часах забытья, мысли в голове просто не помещались.

Но был еще некромант.

В своем жилище помимо него и Тай, обнаружил еще двоих. Подозревал нечто подобное, поэтому поднимать шум не стал. Даже не стал выяснять, откуда они появились, до такой степени ему было это безразлично. Проходя к столику, скользнул взглядом по мертвому мальчику, пригляделся к некроманту, который на труп походил даже сильнее брата.

– Нимоя, – быстро проговорила Ниока, указывая на женщину, державшую голову человека на коленях. – Она самая опытная в обращении с лиггенами.

– Ниока! – процедил Саф, поводя глазами себе за спину.

Ниока прикусила язык и тут же улыбнулась Тай, настороженно следившей за всеми из-под шкур. Саф первым делом распробовал ее страх и сделал вид, что пришел исключительно из-за людей.

Пока Ниока тоном заботливой сестры приговаривала что-то, не забывая также держаться на расстоянии от кровати, Саф с некоторой завистью размышлял о том, что у нее с Тай наладится все намного скорее, чем у него.

С размаху свалился на стул, сбил шкуры и поморщился от скрипа ножек по камням. На ящик, завернутый в плотную дерюгу и поставленный на пол, закинул ноги.

– Как он?

К его великому облегчению, некромант ответил сам. Приоткрыл глаза, блеснувшие в неярком свете искр, повернул голову, чтобы видеть змея. Тени вычернили его лицо так, что на миг Сафу показалось, что кожа ссохлась, а резкие углы челюсти выступили острыми костяными осколками. Выглядел некромант измученным длительной и тяжелой болезнью, близко не походил на встреченного змеем у леса миловидного мужчину. Он отмылся, привел в порядок воронье гнездо на голове, приоделся, однако ни роскошно вышитая камиза, ни чулки из мягчайшей шерсти не смогли вернуть ему прежний вид.

Женщине его, схожей с ежом, приходилось несладко тревожиться и за него, и за его брата. Скорее всего, к лиггену, которая и довела ее мужчину до истощения, добрых чувств не испытывала.

Саф отловил ее неприязнь, направленную на Тай, и напрягся.

– Не взращивай мыслей никаких, – негромко предупредил, перехватив недобрый взгляд. Ум, резкость и готовность драться – это ему понравилось. Как и Риор, заискивать она не станет. И строить из себя безмозглую тоже – женщина, помедлив, кивнула. Это он уважал, держать ее в неведении не стал: – Мы наведаемся к шакалу и подлечим твоего человека.

Недоверчивый возглас Нимои подсказал Сафу, что подобной милости она не ожидала. От него глубже в угол забился Ян и зашевелился его брат, приподнялся со шкур, служивших ему лежанкой, чтобы тут же со вздохом упасть обратно.

– Твердо, – все, что сказал, пока пытался изменить положение тела, а Нимоя больше мешала, чем помогала. Саф предложил бы ему перебраться на кровать, но задавил этот порыв прежде, чем тот успел окончательно родиться. Ниока, добрая душа, без слов выпотрошила сундук со шкурами и соорудила некроманту поистине невиданное ложе. С трудом уговорила Нимою выпустить из рук Лина и перенесла его на удобное место. Саф, глядя на все это, не сразу сообразил, что нора и не ему теперь принадлежит.

Потер лоб. Всей кожей чувствовал взгляд Тай, скользивший по нему, за которым волнами пробегали мурашки. Обернулся.

– Я не нашел их, – с сожалением произнес. Провел языком по губе, снимая с нее настроение Тай. – Ни Йены, ни Сиама.

– Учителя там не было, – пробормотала она, следя за его ртом. Сафу стало несколько легче. – И… – оторвавшись от разглядывания кончика языка, мелькавшего между губ, отыскала глаза Сафа. Указала на свою грудь. – Йена… Когда ей грозила опасность, мне было очень неспокойно, а сейчас ничего не чувствую. Она жива.

Либо смерть сломала связь близнецов, подумал Саф. Этим ли объяснялась ее относительная сдержанность?

– Так и есть, – оживленно вмешалась Ниока. Сердце змея болезненно сжалось от тени робкой улыбки, предназначенной, опять же, не ему. Тай благодарила Ниоку, а он готов был камень грызть, чтобы она посмотрела на него хотя бы без страха.

Вернув шею в прежнее положение, обнаружил, что все его гости пялятся на него как на уродца из балагана.

– Раксака.

Сказал, а толпа вздрогнула от тона. Ниока осуждающе посмотрела на него.

– Асафи хотел сказать, что…

– Асафи сам скажет, что он хотел сказать, – оборвал ее Саф еще громче. Страх людей – казалось, он теперь вечно будет его преследовать и выводить из себя. – Что вы все трясетесь? Я даже дышать стараюсь через раз, а пацана вашего не запугивал, а согреть старался, пока вы Тай искали. Сделайте милость, перестаньте каждую секунду ждать, что я вас размажу по стенам!

Нимоя шумно сглотнула и перевела взгляд на Яна, который ей осторожно кивнул, подтверждая. Лин вспотел еще больше, а Ниока прикрыла улыбку пальцами, заметив, как Тай высунулась из-под шкур.

– Ты отпустишь Лина в Джауру? – недоверчиво искривила губу Нимоя. – Он ведь заберет с собой ее.

– Не пойду! – испугалась Тай, вцепившись в мех. Названия ей не были знакомы, о некромантах в деревне только шептались, да и Саф не был к ним благосклонен до недавнего времени. Жуткий он кошмар или ее давний друг, но он единственный мог повлиять на того, кто имел над ней власть. И, словно прочитав ее мысли, Саф передвинул стул по центру спальни.

«Так доверяешь мне?» – как-то он спросил.

Откинулся назад, остро ощущая панику за спиной и наблюдая ее перед собой в лице метнувшегося к некромантам мальчишки. Приметил, как отступила Ниока, не желая его пугать.

– Ты не поняла, человек, – ответил он Нимое, разглядывая парнишку, прятавшего глаза. – Мы туда идем все.

– Все, – машинально повторила она. И оторопела. Лин оттер лоб.

– Ты? – выдавил. – К шакалу? Ты отнесешь ему это? – нетвердой рукой указал на подставку для ног хранителя.

– Лин! – напряженно предостерегла Ниока, искоса глянув на Сафа.

Жест заставил его тут же показать клыки.

– Не суй свой нос туда, некромант, – негромко предупредил. Совсем тихо, но у людей кровь застыла от холода его голоса. – Если ты знаешь, что это такое, то должен и знать, что никому еще не удалось отобрать это у меня.

Лин упал обратно, на заботливо подставленные руки Нимои, жавшей зубы.

– Я его чую. Его каждый некромант почует. Вот здесь, – просто сказал и потрогал живот. Уронил кисть. – И лично мне… – Остановился, продышался, ободряюще улыбнулся Яну, робко выглянувшему из-за плеча Нимои. – Не нужно мне это.

– Что там? – спросила Тай. Тихо, очень тихо среди голосов, звуков, шорохов, потрескивания вновь занявшихся поленьев в огромном камине и мерного гула из-под скалы, который Саф теперь отчетливо разбирал. Все это не помешало ее услышать.

Глубоко вдохнул, беря себя в руки. Развернулся вполоборота, чтобы видеть ее.

Такая же любопытная, подумал тепло, отыскав нечто неизменное, присущее Тай, и что не смогло отнять посмертие.

– Ты говорил о клятве, – продолжила она, чуть несмело, чуть упрямо, и Саф очень захотел, чтобы ее внимание было подарено ему, а не укутанному тряпками ларцу. – Той, которой существо было связано. Ты ведь о себе рассказывал? – Вопросительно подняв бровь, упорно смотрела на ноги, покоившиеся на ящике. – Это тот маг, вытащивший тебя из бездны? Он такой маленький?

Ниока не выдержала, рассмеялась. Саф опустил голову, перебирая пальцами. Не снял перчатку, кожа на ней поскрипывала.

– Покажу. Хочешь?

Смех оборвался так же быстро, как и возник.

– Асафи!

Саф поднял руку, прося Ниоку остановиться.

Смотрел на Тай, настойчиво, терпеливо, пока она не сдалась и не перевела хмурый взгляд на его лицо.

– Расскажу тебе о нем, – наклонил вбок голову. – Хочешь?

– Асафи! – уже тревожней произнесла Ниока, видя, как он соблазняет Тай секретами не теми, которые можно открывать. – Опрометчиво подпускать кого-то так близко! Тем более…

– Тай не желает вредить старым костям, она не станет их трогать, – снова перебил ее Саф. – Взамен я попрошу ее не изматывать так некроманта и позволить ему дотянуть до Джауры.

– Джаура… – нерешительно попробовала слово Тай.

– И о бледных лесах тебе расскажу, что помню, – поспешил заверить Саф. – Вот только нужно решить, как туда добраться.

– Лошади? – неуверенно предложила Ниока.

– Повозка, – нелюбезно бросила Нимоя. Лин вздохнул, понимая, что она испытывает терпение хозяев.

– Она права, – к его удивлению, Саф согласился с повозкой. – Одежда, без нее никуда. Наверное, придется взять кое-что из сокровищницы.

– Я не представляю, где можно незаметно продать императорские драгоценности! – опять пробурчала Нимоя.

Лин дотронулся до ее руки.

– Нимоя. Перестань, – показал ей одними губами, после чего обратился к Ниоке, поражаясь, откуда такое терпение и доброжелательность, не сходившие с ее лица: – Среди торговцев много знатоков древностей, – пояснил, – и они могут заинтересоваться вещами, следовательно – вами. У нас есть немного циолия, лучше продать его.

Саф ненадолго задумался, потирая подбородок.

– Если циолий имеет ценность, то добыть его проблем не будет.

– Повозок… – Лин подтолкнул под затылок мех, укладываясь выше. – Их нужно две. Три?

– Это еще зачем? – спросил Саф. Лин указал на ларец.

– Мы не можем разгуливать с трупом, его нужно спрятать. На лошади этот ящик будет слишком заметен. Мало того, что это вызовет кучу вопросов, так еще и свиту соберем из любопытных и юнитов. Клирики не смогут пройти мимо. Со мной ты его не оставишь, и… спасибо, честно говоря, за это.

– Что мне те клирики, – пробормотал в сторону Саф.

– Ты не можешь их игнорировать, – недовольно проговорила Нимоя. – Ты не можешь их убивать! Тебе тогда придется выкосить все территории до центра Раксаки!

Саф побоялся выяснять реакцию Тай на нарисованную некромантом картину. Пока что в ее глазах за ним числились только старейшины, а это на вселенское зверство еще не тянуло, потому намеки, что ему не сложно путь подчистить, были не к месту.

– И не собирался я никого трогать! – вздернул подбородок, невольно повышая голос: – Нужно несколько повозок – значит, их будет несколько!