Эстер

Голос бариста отвлек ее:

– Девушка, Ваш заказ готов, прошу. В конце стойки можно взять сахар и корицу, – она заметила торчащий край блокнота и, испугавшись, что его увидят, запрятала поглубже и закрыла сумку на замок. Это вновь повторяется.

– Большое спасибо, – она взяла поднос и направилась в сторону к парню, который уже делал наброски в своем альбоме.

Он молча сидел, наклонив голову вправо. Его увлеченный взгляд приковывал не только её внимание, но и остальных посетителей. Гарри волновало одно – максимально правдоподобно передать профиль человека, с которым не удавалось увидеться на протяжении нескольких месяцев.

– Что рисуешь? – Эстер тихо подошла и немного напугала его, ставя напитки на стол. – Взяла тебе белый чай с добавлением розы и лаванды. Надеюсь, что понравится, – сев, напротив, она протянула ему десерт. – Думаю, что к напитку хорошо подойдет фисташковый эклер.

– Да так, ничего. Просто захотел сделать несколько эскизов, – он закрыл альбом и наконец-то приподнял голову. – Спасибо.

На мелких зарисовках красовалась улыбка и пара красивых зеленых глаз.

– Хотя бы намекни о том, над чем ты работаешь. Мне жутко интересно, – она сделала несколько глотков, согреваясь. – К тому же я до сих пор не могу отойти от твоих представленных работ в арт-галерее.

– Это секрет, Эстер, – он сказал это мягко, сложив локти на столе и приблизившись, – Или ты действительно не догадываешься, что я мог нарисовать?

Внизу живота появилось приятные ощущение, когда она снова посмотрела на него. Красивый. Конечно же, легко было догадаться, что на эскизах могли присутствовать черты её лица.

– Глупый вопрос с моей стороны. Но зиждилась надежда, что там может быть что-то интереснее, чем я.

– Оу, надеюсь я не испортил твое представление обо мне такой банальной выходкой? – прозвучало саркастично, но без какой-либо злобы. Даже наоборот, показалось милым. – И вообще запомни раз и навсегда, я не трачу время на неинтересные вещи.

Леманн не знала, как реагировать и как вести себя, потому что подобное слышит впервые. Точнее, она понимала, что ей даровано нечто иное, и прекрасно пользовалась этим. Но если честно, оценку своему таланту могла дать лишь она, потому что было бы безрассудно делиться этим со всеми подряд. Но тогда кто такая Эстер без своих текстов? Что она такое?

– Тогда покажи мне страницы интересных вещей, – никто себе даже представить не может, как девушка, сидящая напротив Творца, желала заглянуть в его секреты.

– Стой, стой, не так быстро. Наброски беспорядочны и хаотичны, поэтому если ты хочешь я покажу тебе готовые работы в ближайшее время.

– Нет, спасибо. Это разнится с тем, что я хотела бы увидеть сейчас.

С одной темы они с легкостью перескакивали на другие. Случайные слова и предложения сближали и выстраивали тонкую связь, в то время, как прохожие люди мимолетно заходили в заведение и незаметно выходили. Гарри делал помарки в своей голове, чтобы после того, как она уйдет в противоположную сторону, он смог изобразить её с доскональной точностью. Каждую линию и каждый штрих.

– Что-то мы засиделись, – встряла Эстер, взглянув на пропущенные вызовы от Поллин, – Мне уже пора бежать, я так и не закончила писать эссе.

Пока садилось солнце, Эстер запоминала его всего, чтобы унести с собой образ человека, когда они простятся.

– Да, ты права. Уже стемнело, – парень приподнялся. – Могу тебя проводить?

– Гарри, извини, мне еще нужно встретиться с подругой. Но в следующий раз я точно не откажусь, – она не переставала улыбаться, потому что…Потому что ей хорошо рядом с ним.

– Тогда позволь мне узнать твой номер телефона, не хочу, чтобы ты опять пропала.

Она не осмелилась назвать цифры. Теплый ветер укрывал, но не так хорошо, как Гарри, который стоял напротив неё и загораживал от внешнего воздействия всего мира. От него пахло древесными нотами и цитрусом.

Эстер взглянула на него еще раз, осознавая, что не хочет идти домой.

13

За окном льет дождь. Если быть точнее, то уже несколько часов идет нескончаемый ливень. Он играется с ветками деревьев, но с первого взгляда может показаться, что его сила ломает их. Стекла покрываются липким мокрым налетом, от которого на утро проявятся пятна. Это всего лишь забытые пятна.

Пыль оседает под покровом ночи на основании дорог. Она ложиться медленно. Все выглядит сказочно и некрасиво одновременно, кроме грустной луны на просторах небесного свода.

– Куда ты хочешь пойти сегодня?

– Я хочу, чтобы ты написал мне млечный путь и задумчивую луну в полночь.

Гарри мог бы удивиться, сдвинув брови, но он прекрасно понимал, чего Эстер хочет в данный момент. Если бы она сказала, что мечтает услышать звучание органа в католической церкви – он сразу же исполнил бы это желание. Вдохновение мимолетно – и когда его хочется узреть, время становится песком, быстро утекающим сквозь пальцы. Мимолетность упускают только идиоты. Он не понимал, о каком Вдохновении идет речь. Для него – оно созерцательно, а для нее – пагубно.

Звуки отдалены, но отчетливо слышится:

– Хорошо.

Стук капель продолжает нервировать и успокаивать. Такого не случается, но зачастую встречается в одном человеке и заставляет удивиться.

– Твоя любовь схожа с этой картиной, – парирует парень, вставая с места.

– О чем ты?

– Такая же нереальная и не досягаемая, – он касается её щеки. – Но ты ведь понимаешь, что это не проблема. К четвергу все будет готово.

Э.

Касание не смертельно. Текст ожил, перестав существовать на бумаге.

За окном грустно, и Гарри только что вернулся в квартиру с окрыленным чувством внутри. Он ощутил это только после того, как за ним закрылась дверь. Уже давно темно, но это не мешало ему собственным светом освещать очертания пустой комнаты. Он пробежался глазами по стенам, окну и не заправленной кровати. Кажется, все на своих местах.

По дороге домой, он решил написать Куно. Они созвонились и пришли к тому, что встретиться сегодня просто жизненно необходимо. После той выставки им не удавалось пересечься. Все заканчивалось разговорами по телефону и сообщениями. Но этого мало, и категорически ощущалась нехватка в ком-то близком.

Гарри решил немного прибраться, чтобы вид квартиры для гостей не был таким отталкивающим. Это заняло не так много времени: он помыл посуду, собрал кисти и кинул футболку со спортивными штанами в корзину для стирки. До прихода друга оставался целый час, поэтому единственное, что ему сейчас хотелось – закончить с эскизами. Обычно, он сразу же идет и принимает душ, но это могло и подождать, пока линии окончательно не расплылись в памяти. Молодой человек притянул мольберт к краю кровати и сам присел на мягкий, помятый матрас. Наблюдать за ним со стороны было чем-то завораживающим, потому что изучать творцов и тех, кто вдохновлен – ни с чем не сравнимо. Это вызывало чувство восхищения.

Его широкие плечи немного осунулись вместе со спиной, которая приняла вид полукруга. Мышцы были напряжены, а правая нога в такт отскакивала от пола, подрагивая, когда художник отдалялся, чтобы сравнить линии. Потрепанная кожа на руках полностью испачкана в краске и остатках от грифеля, но это выглядит мизерным по сравнению с тем, как Гарри не может оторваться от появившихся очертаний на холсте. Он находился в каком-то параллельном мире, не замечая шелеста за внешней частью его укрытия.

Дверь тихонько поскрипывала, но долгожданного гостя никто не встречал.

– Гарри? И почему меня как обычно никто не ждет? – доносится с коридора. – Так и знал, что ты опять в душе!

Парень оставляет верхнюю одежду, прокрадываясь в глубь квартиры, но звуков включенной воды не слышит, слегка напрягаясь. Везде выключен свет, и только прикроватный светильник открывал обзор на комнату. Но как только его взгляд упал на увлеченного художника, то вопросы разом отпали. Он медленно подошел, рассматривая его. За 60 минут поза никак не изменилась, только начала ныть шея из-за легкого неудобства.

– Гарри, – Куно положил ладонь на его плечо, чтобы не сильно испугать. – Все хорошо, друг? Ты не отзывался, когда я тебя звал.

– Господи, Кей…На тебя надо повесить колокольчик, – он содрогнулся, выходя из мыслей. – Меня так и до сердечного приступа можно довести, ты в курсе?

Они оба засмеялись, потому что испуганное лицо Хейза не сравнимо ни с чем. Он становится похож на ребенка, которого действительно обидели.

– Не драматизируй, – пожав руку, он присел рядом. – Я думал меня тут ждут, а оказывается…

Гарри все аккуратно сложил и отодвинул мольберт в угол к окну, разминая по пути затекшие конечности.

– И кто тут еще драматизирует?

Молодые люди переместились на кухню: она выглядела опрятнее, чем все помещение. Но не стоит заострять внимание на том, что пустеет изо дня в день.

– Это уже не важно, ты решил чем мы сегодня займемся? – протянул друг, желая заглушить журчащие звуки желудка. – Как минимум, я хочу начать вечер с того, что мы где-нибудь перекусим.

Их знакомство произошло случайным образом в галерее, где Гарри проводил свой досуг после школы, рассматривая произведения искусства, а так же помогая владельцу с перевозкой экспонатов и уборкой в конце рабочего дня. Это было тайным местом, в которое можно было прийти в любое время и утолить жажду в том, чтобы вдыхать ароматы красоты. Имея при себе ключи, парень часто оставался здесь на всю ночь, когда не хотелось возвращаться домой после скандалов или ссор родителей. Невменяемость отца и его агрессия часто доставляли проблемы: мама зачастую закрывалась в ванной комнате и громко плакала, а маленький художник затыкал уши руками, пытаясь заглушить рев. Вещи летели в стены, а крики становились невыносимыми, когда нужно было сконцентрироваться, поэтому он умело скрывался от неприятностей, ложась на пол около панорамного окна, откуда хорошо виднелось ночное небо. Проходили дни, недели, а тоска по родным местам так и не появлялась.

В одну из ночей, когда глаза Гарри смыкались от усталости, он испугался из-за стука в дверь. Какой-то невменяемый с пьяным взглядом ломился внутрь, не взирая на поздний час.

– Эй, я вижу свет! – тяжелый звук пробежался по двери. – Откройте, пожалуйста, – практически умолял тот.

Молодой человек, не выдержал криков и сонно поднялся с подобия кровати. Его немного пошатывало, но он все равно плелся к источнику шума. Гарри недоумевал, почему в такой поздний час кто-то позволял себе такое поведение, но оглядываясь вокруг и потирая лицо, открыл дверь.

– Мы закрыты, – тихо парировал он, осматривая парня с головы до ног. Куно выглядел немного старше него, а еще нелепо с растрепанными волосами и красными щеками. Он немного пошатывался, но все равно оставался в сознании, пытаясь выглядеть трезвым с кривой улыбкой на лице.

– Простите, но мне больше некуда пойти, а это единственное место поблизости, где горел свет, – опуская голову, он теребил края рубашки, которая велика ему на несколько размеров, – Могу ли я остаться тут до утра?

Гарри стоял в тишине какую-то минуту. Обдумывал действия и смотрел прямо в упор, потому что из-за таких инцидентов он мог с легкостью лишиться работы и единственного места, где мог быть в тишине. Чувство жалости одержало вверх, поэтому вздыхая, он отступил назад, показывая жестом, что можно зайти. Незваный гость медленно поплелся за ним, рассматривая интерьер. В галерее было действительно тихо: свет от уличных фонарей пробивался в окна, а несколько свечей, спрятанных в стеклянные банки, догорали в задней части зала.

Они не разговаривали какое-то время, рассматривая друг друга, пока Гарри не встал и не ушел в помещение для сотрудников. Он пытался найти запрятанную еду для экстренных ситуаций, потому что уже давно знал, что может провести здесь около недели. Поэтому в шкафу всегда лежало пару упаковок быстрозавареваемой лапши и снеков.

– Голоден?

– Да, немного, – увидев еду, молодой человек улыбнулся. – По правде сказать, чертовски сильно.

Они заканчивали свой поздний ужин в довольно приятной и комфортной обстановке.

– Куно, – протянул парень руку в знак благодарности. – Спасибо.

– Гарри, – улыбнулся тот, пожимая ее в ответ. – Ты можешь остаться только до шести утра, договорились?

Наступил судьбоносный момент, когда столкнулись две блуждающие и одинокие души, не сумев больше расстаться.

– Ничего не меняется с момента нашего знакомства, – добавил Хейз, мельком перекрутив все в своей памяти и подтягиваясь всем телом, которое еще не до конца размялось. Они были друг для друга словесными собутыльниками. – Мне жаль твою будущую девушку, потому что тебя невозможно прокормить.

– Не утрируй, просто сегодня я остался без обеда, – он встал со стула, выглядывая в окно. – Давай, собирайся, сходим в нормальное место. А то в этом доме не дождешься никакой гостеприимности.

– Дай мне пару минут, я так и не успел принять душ.

– Давай только не как всегда! – почти умоляя. – Мой желудок буквально прилип к спине и громко просит, чтобы в него что-то положили.

– Договорились. А то я боюсь оставаться с тобой наедине, когда ты голодный, – послышался смешок из ванной комнаты.

Шумные улицы с наступлением темноты превратились в голое и безлюдное пространство. Остатки жизни испарились и, честно говоря, Хейз чувствовал легкую усталость. День был насыщенным, а социальная батарея окончательно садилась. Ему, как и Эстер, не удавалось нормально выспаться из-за большого количества заданий, поэтому лучше бы они заказали доставку. Гарри хотел было возразить, но Куно не из тех, кто любит просиживать дыры и поверхности. Сопротивляться не было смысла. Сегодня его выбор пал на вьетнамскую забегаловку в двух кварталах от дома.

– Не расскажешь мне, что за девушку ты рисовал? – сделав заказ, парень плюхнулся напротив друга, нахально ухмыляясь.

– Как ты умудряешься все замечать? – Гарри растянулся на неудобном сиденье, сложив руки на колени. – Хотя, можешь не отвечать, ты всегда любил совать свой нос во всё самое интересное, – спустя минуту, он продолжил. – Мы познакомились совсем недавно, а потом случайно пересекались: сначала на выставке, потом в институте. Пока точно не могу ничего сказать, но мне нравится с ней проводить время и…

– Так вот почему я не мог найти тебя после выставки! – встрял друг, с явно удивленным выражением на лице. – А я как идиот искал тебя и не мог дозвониться.

– Не начинай, ты уже большой мальчик, – он оглянулся, когда к ним подошел официант. – Вот и еда.

Гарри еще немного рассказал о ней, не скрывая улыбки, пока Куно причмокивал лапшой из супа. Они оба скучали по разговорам, сидя просто вот так напротив друг друга.

– Чем она занимается? – уточнил друг, допивая остатки бульона.

Это происходит впервые за несколько лет, когда кто-то противоположного пола смог привлечь его внимание. Одна была молчаливой и нудной, вторая слишком громкой и глуповатой, третья абсолютно неинтересной – каждый раз находилась причина, чтобы прекратить с ними общение. Измученный знакомствами, Гарри уже было хотел покончить с этим раз и навсегда, но что-то настоятельно помешало этому, когда он заметил Эстер краем глаза у клуба. Она выглядела такой одинокой и испуганной, а еще отдаленной и красивой. Последние остатки надежды, не внушали ничего: ни плохого, ни хорошего. Но после их встречи невыносимые припадки утихали, поэтому можно сказать одно – знакомство с этой девушкой превратилось в плацебо для его помутневшего состояния. В глубине души Кей обрадовался этой перемене, с теплотой наблюдая за тем, как тот без умолку говорил и говорил о ней.

– Вообще, мы мало об этом говорили, но она вскользь разговора упомянула о том, что пишет истории. И что в целом хочет опубликовать свою книгу в будущем.

– Хмм, – протянул Куно. – Не думаешь, что вам двоим будет сложно находиться друг с другом? Вы оба творческие, а это всегда приводит к хаосу.

– Не попробуешь – не узнаешь, – он сделал последний глоток кофе. Аппетит так и не проснулся. – Пока все идет так, как нужно. Не буду вмешиваться. Если это не то, что мне надо – оно отпадет само, – Гарри оплатил счет, потому что у них с Куно есть правило – делать это по очереди, – Кстати, раз мы уже завели разговор, что за девушка была тогда у клуба? Вы с ней больше не виделись?

– А еще говоришь, что это я во все сую свой нос, – он придержал дверь, когда они уже выходили. – Её зовут Поллин, она учится с нами в одном университете, на журналиста. Но я не думаю, что из этого что-то выйдет. Ничего романтического не чувствуется ни с её стороны, ни с моей. Но Гарри, у нас столько общего, ты себе даже не представляешь! В следующие выходные мы договорились о встречи.

– Мне кажется или тот вечер случайно свел нас с действительно нужными людьми?

– Возможно, ты и прав. Время покажет.

Проболтав еще минут двадцать под козырьком заведения, они разошлись в разные стороны. Сердце согревалось и становилось теплее, потому что отпустить прошлое не всегда получается с первого раза, а когда проходят годы – это сливается с человеком воедино. Но теперь он ощущал свободу, когда засыпал с открытым окном и думал об Эстер. Ему впервые приснился сон с её участием. Он уже несколько лет ничего другого, кроме темноты, не видел.

14

«Последнее счастливое воспоминание»

Девочка обернулась. Ей послышались знакомые шаги, поэтому Эстер сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, и схватила первую попавшуюся книгу. Кто-то поднимался на второй этаж, продавливая скрипучие ступени. Она присела на край кровати.

Стук по двери расползся и показался противным.

– Эстер, – нежный голос матери появился практически за плечом. – Я не отвлекаю тебя?

– Нет, – она подняла голову и быстро закрыла ноутбук с файлом, как и вопрос о существовании этого текста. – Зачиталась и не заметила, что уже наступил вечер, – прозвучало немного воодушевленнее, чем казалось на самом деле. Она пыталась отдышаться. – Ужин готов? Я немного проголодалась.

Злость и непрекращающийся зуд в районе висков затихают. Эстер чувствует его телом.

– У нас с папой есть одно предложение к тебе, обсудим за столом? – Оливия прикоснулась к ней и кротко улыбнулась. – Спускайся через пару минут.

– Только сначала дочитаю главу.

Злость и непрекращающийся зуд в районе висков снова появились. Эстер чувствует его телом.

Время тянулось. В голове решался всего один вопрос: оставить рассказ или удалить? Есть всего два пути решения, но принять его зачастую оказывается тяжелее, чем кажется. Вроде бы это описывало то, что она чувствовала в настоящий момент, а вроде бы это снова вымыслы, которые перемешались с реальностью. Подумав о том, что она даст шанс на существование короткой заметки – вечер стал куда приятнее, чем начинался.

Убив одного – другого – не значит лишиться удовольствия. Убить одного – другого – значит обрести себя.

– Не задерживайся! – послышались вдали коридора оттенки голоса.

Когда Эстер спустилась на первый этаж, в столовой пахло уютом и чем-то вкусным. Белый шум исходил от телевизора и был почти что приглушенным, незаметным. Оливия Леманн носились с гарниром и проверяла готовность блюда в духовой печи. Оскар Леман сидел за круглым обеденным столом, листая просроченную газету. Немного странная привычка, но есть вероятность стабильности. Если она существует – следовательно все идет так, как нужно, следовательно все правильно.

Она оглядела их еще раз. Ей хотелось запечатлеть этот момент в своей памяти.

– Солнышко! – голос отца был нежен и приветлив.

Взгляд Оскара переместился с газеты на девочку. Худая, бледная, потерянная, испуганная, уставшая. Кажется, он потерял нить того, когда в последний раз видел ее такой болезненной. Это напугало его, но на все вопросы она отвечала: «Поговорим потом», «Все хорошо, пап», «Не волнуйся».

Эстер шла медленно, потому что чувствовала усталость и недосып из-за последних недель. Так как школьные задания и сплошные невпопад приходы Вдохновения занимали много нужного времени.Она отвлеклась и подумала о том, что хочет побыстрее оказаться в кровати и уснуть, проспав всю ночь без каких-либо помех. Просто насладиться этим временем, просто ощутить спокойствие.

Ей хотелось прогуляться по собственным сновидениям. Там бывает холодно, но она всегда надевает свитер.

Там бывает холодно, но она больше не чувствует этого.

– Да? – она теребила края старой футболки, приближаясь к столу и думая о совершенно других вещах.

– Родная, ты уже читала новости про страшное преступление? – отец в изумлении раскрыл рот, не хотя произносить следующие слова. Он откашлялся и понизил тембр. – Послушай, здесь становится небезопасно. Предупреждай нас, когда уходишь и приходишь домой. А лучше будь всегда на связи и постарайся нигде не задерживаться.

Вопрос немного смутил, но с этого нужно было начать. Он не должен испортить ужин.

– Хорошо. – промямлив, она села на стул.

– И постарайся не ходить по вечерам в лес.

«Убийство и самоубийство: Ромео и Джульетта современных лет? Молодой человек шестнадцати лет совершил зверское убийство над девушкой, а потом собственноручно перерезал горло. Два тела нашли только через несколько месяцев в сгнивших цветах латируса, аккуратно выложенных вокруг них…».

– Но пап! – Эстер встрепенулась. – Ты ведь знаешь, что мне там спокойно.

– Пока все не утихнет, ты не будешь там гулять. И точка. – он был не приклонен.

Эстер незаметно вздрогнула, как будто ее схватили с поличным. Прижатая к невидимой стене, она содрогнулась, представляя последствия гибели. «Черт бы их побрал!» – подумала девочка, откидывая несуществующие руки от себя. Ненависть забралась под кожу и начала паразитировать. «Дурацкий персонаж вообразил себя кем? Изобразил из себя конкретно что…? Надо избавляться от них всех, не девая шанса на спасение. Никому из них.» – она выкарабкалась из собственной головы, услышав голос отца.

– Как могут существовать такие отморозки? – он смял страницу и откинул ее вдаль комнаты. – Что испытывают ее род…

Оскар бурчал под нос невнятные предложения, когда Оливия сурово взглянула на него, чтобы он прекратил. Такое не следует обсуждать в присутствии детей.

– Конечно, об этом говорят все в школе, – у Эстер на лице не проявилась ни одна эмоция. Она догадывалась о том, что произошло. Но в одну из ночей дала себе клятву, что никто не узнает ее секрет. – Это никак не коснется нас.

– Знаю, но не нужно пренебрегать безопасностью. Никто не застрахован от своло…

– В любом случае, малышка, это не то, о чем мы хотели поговорить с тобой, – Оливия сдвинула брови немного к верху и ущипнула Оскара за руку, чтобы он перевел тему и замолчал. – Не хочешь после окончания семестра отправиться куда-нибудь, как раньше?

Женщина не хотела ждать. Эмоции зашкаливали, потому что в такие моменты они были так близки друг с другом, близки с природой. Им не удавалось выбраться уже несколько лет. Это немного беспокоило Оливию. Она всячески намекала Оскару, что нужно взять небольшой отпуск и уехать подальше от дома. Он был полностью согласен, особенно из-за недавно произошедших событий, поэтому тихо, перед тем, как уснуть, прошептал: «Семейные традиции не должны ускользать сквозь пальцы лишь по той причине, что без них можно мало что вспомнить».

И вот они здесь, разговаривают об этом с Эстер, надеясь на положительный ответ.

– Ты еще спрашиваешь? Конечно! – у Эстер появилась улыбка на лице, когда она прижалась к маме. – Куда отправимся в этот раз?

– Мы еще не решили, может у тебя есть предложения?

– Нужно обдумать, есть несколько вариантов, но….

– Но? – встрял отец, уткнувшись в тарелку.

Как будто бы все забыли то, о чем говорили пару минут назад.

– Я хотела бы поехать поближе к горам. Я знаю, что так мы еще не ездили, – она выдохнула, цепляя на вилку овощи. – Может стоит попробовать?

– Мы с мамой обдумывали это, думаю нам всем нужно попробовать что-то новое, – Оскар снова осмотрел дочь, после чего ему стало не по себе. Но он всегда был скрытен. – Решено, едем на новогодние каникулы! – отдых должен пойти на пользу им всем.

Все с нетерпением готовились к поездке. Время, на удивление, пролетело быстро.

– Дорогая, мы точно ничего не забыли? – взволнованно спросил Оскар, едва они отъехали от дома.

Оливия была из тех женщин, которая проверяла все по несколько раз. Еще ни разу не случалось так, чтобы они забыли что-то важное. Она взглянула на мужа и слегка хихикнула, потому что все в этой машине понимали излишнюю нервозность Оскара, даже он сам.

Зазвучала приятная музыка, тянущаяся до задних сидений. Оскар сосредоточенно смотрел на дорогу, пока Оливия напевала себе под нос песню, слова которой знала только она.