Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

Магические возможности Лизы пока однообразны, но неизменно высокоэффективны, к тому же не столь расточительны по силам. Летучие ерши – этакая рыба прямиком из ада! – с голодной яростью набросились на людей. Лихо избегая вёрткими телами взмахов клинков, они рвали на кровавые куски отчаянно орущих жертв, поглощая их не жуя и не давясь. Кошмарные, загнутые вовнутрь, сталистого цвета, игольчатые зубы одинаково непринуждённо разрывали прочную амуницию, мышцы и крошили кости. Тысячи и тысячи серебристых чешуй, появляясь из ниоткуда, били в корпус. Дерево не выдерживало агрессивный напор, раскалывалось в щепки, размалывалось в труху, истончалось, зазияло множащимися чудовищно быстро щелями. А чешуя, не прекращая, била по борту, свободно проникала в отверстия, изничтожая уже внутренности. Второй корабль погружался в морскую пучину, раззадорив хищников и падальщиков свежей кровью и лишив пиршества – ерши поработали на славу, не оставили ничего съедобного (разве что меньше десятка самоих себя, попавшихся под клинки ныне покойных). Рыбки замерли в ожидании под небом, орудуя хвостами и плавниками не хуже речных прототипов. У воды сверкали серебром бритвенно острые чешуйки.

Лиза иронично скривила губы – никогда и никого чужой опыт не учил. Ещё два фрегат и две однопалубные каракки скользнули из окружения. Гральрих готовил очередную порцию выпаренной морской соли, значительно расширяя её ареал. Сложив ладони рупором у рта, Таля зычно крикнула напарникам по ремеслу:

– Будьте внимательны – на этих суднах по сильному магу. Маяки показывают, что они накапливают силу… Внимание!! – вдруг истошно закричала она во всю мощь тренированных лёгких. – С дальних рубежей также готовятся нанести нам урон!

Ната окропила себя первой кровью. Один настырный бородач успел-таки подняться на борт, пока она сбивала по головам предыдущих. Правда, единственное, что он успел сделать, так это вынуть из-за плеча двустороннюю секиру. Ната в прыжке полоснула чакрумом по адамову яблоку, прорезав горло до позвонков, тут же пнула обеими ногами в живот, столкнула умирающее тело на ладью, мягко приземлилась. Она с силой вонзила выскользнувшее из наручи лезвие в темя заползающему богатырю, дёрнула руку на себя.

Кончик окровавленного клинка ткнулся сразу за борт судна, на что-то указуя зло наблюдающему за ней князю. Глава пиратского сообщества поверил деве-воительнице, в прыжке обернулся. Он вновь побледнел – от неожиданной перспективы и страха, рот и глаза расширились до предела, губы затряслись. Ощутили изменение ситуации и его немного поредевшее воинство, обернувшееся следом.

Вьенский князь принял удар булавы на свой меч, стал отводить её. Тарбосский капитан не преминул воспользоваться дарованной передышкой: в тоже время подкатил к здоровяку, вогнал клинок почти по рукоять через пах во внутренности, с трудом прокрутил и дёрнул на себя. Побежала из страшной раны кровь и изо рта и ноздрей. Вопреки логике вещей, гигант продолжал жить: он молча открыл пасть, зрачки закатились за веки, булава опустилась книзу – он непроизвольно, переваливаясь с боку на бок, попятился назад. Воины в разбеге, исказив лица, оттолкнулись от палубы, врезались пятками в плечи, вытолкнув того за борт, резанули по накопившимся за три четверти минуты талям. Глаза невольно вперились в происходящее.

За ладьёй нечто передвигалось, приближаясь к оной, под водой, создавая буруны и волнения на поверхности – нечто, нацеленное на вражеское судно.

– Полный вперёд!! – дико заверещал брюнет, растеряв надутое величие и надменность. – ПОЛНЫЙ ВПЕРЁД!!!

– До встречи на том берегу жизни, красавчик! – кровожадно засмеялась Натали, издевательски махая ему ручкой с наручьим клинком. Сей демонический смех заставил его покрыться крупными мурашками с головы до пят.

Корабль, вопреки гравитации, поднимался ввысь, видимо, желая сравниться с птицами.

– «Летучий Голландец», – удовлетворённо пробормотала Ната и с великим удовольствием осматривая колоссальное порождение воистину Великого норда – только с большой буквы. С обретением посоха его мощь растёт в геометрической прогрессии.

«Голем» возвысился по условный пупок, держа над собой в вытянутых руках легкоплавную маневренную ладью. С неё срывался благой мат, а с песчано-каменной брони – потоками мутноватая вода, круглые глаза горели неистовой бирюзой.

– Ай да Гральрих! – искренне восхитился Вишну, приторачивая саблю к поясу и опуская заряженный арбалет.

С дальнего фрегата полетело в каракку по косой минисолнце диаметром в шесть локтей, оставляя за собой короткий сизо-белый дымный хвост. Замахнувшись корабликом, морской титан швырнул его через «Грозу», едва не задев днищем одну из мачт, что с марсовой корзиной. Специфический снаряд преградил собою огненный шар, мгновенно превратившись в факел. Не долетев до нагасарцев половину пути, солнце взорвалось осколками судна, часть из коих накрыли под собой тот самый фрегат, что плыл к трёхпалубнику.

– Очуметь! Два корабля одним метким броском! – довольно проворковала Кайя – впрочем, её никто не услышал за зрелищным светопреставлением. – Наш Гральрих-то – настоящий умница. Нужно будет в свободное время его отблагодарить!

– Смотрите, смотрите! – закричал кто-то из команды, – кажется, вперёдсмотрящий, – указательным пальцем тыкая во второй фрегат.

Все, как один, хлынули к борту, чтобы поподробнее рассмотреть локальный апокалипсис.

Второй колосс поднялся из воды рядом с врагом, махнул ладонями. Судно эффектно, с тучей брызг, взметнулось ввысь, разваливаясь на куски и падая с людьми на корм хищным рыбам. Он широко зашагал к окружению, двигая в их стороны высокие волны.

Первый поступил точно также – в обратном направлении.

Покуда «големы» развлекались с пиратским флотом, маги каракки на излёте сбивали стихийные и хаотические снаряды, коих становилось с каждой секундой меньше. Враг дрогнул, совершил банальную, непоправимую уже, ошибку – запаниковал, превратившись в запуганных блеющих, удирающих разрозненно или мелкими группами, овец. В спешке и сумятице они огрызались боевыми чарами, не причиняющими видимого вреда порождениям земной магии (а если и причиняли, то «раны» быстро затягивались), кто-то даже критично наткнулся сам на редкие рифы или островки али им помогли искусственные волны – как же глупо.

– Ни один не сбежит, – нейтрально констатировал Банцемнис, пряча меч за плечом в крепления. – Наши воины быстрее разгон набирают.

– Ты прав, – откликнулась Пантера, поворачиваясь к Вишну и живым «локаторам». – Я думаю, не стоит отказывать покойному князю в гостеприимстве. Раз он не может теперь указать безопасный путь, то сделают это совместно наши очаровательные девушки (те задорно, хоть и чуточку устало, присели в поклоне и, журча весенними ручейками, пошли к носу) и глазастый вперёдсмотрящий.

Капитан кивнул молоденькому нагу – мол, давно принять тот факт, что приказы Чёрной Пантеры также принимаются без обсуждения. Откланялся и лично, раздавая команды. «Гроза морей» и на сей раз не подвела своих строителей, присвоивших ей столь громкое название – то, что в двух неравных противостояниях уцелела благодаря гостевой помощи, вопрос не существенный.

Остров Румы представлял из себя сплошные скалистые образования, постепенно возвышающиеся к центру, со слабой растительностью и облюбованные крикливыми птицами и крылатыми рептилиями. В буквальном смысле ими кишели и суша, и море вокруг. А вот от центра они держались подальше, попросту игнорировали, как если бы там дислоцировалась аномальная зона, ничего живого не впускающая. Почти стопроцентная вероятность того, что на том месте одно из поселений Вольного Народа, куда настоятельно приглашал молодой князёк. Мысли Вестников подтвердили вслух Вишну, Лесса и вперёдсмотрящий.

Бросив якорь в половине малой лиги от западной оконечности острова, путники и Талесса отправились к берегу в ладонях подоспевших «големов», так и замерших в мелководье в присядь истуканами в ожидании. От кромки к вершине вела не широкая тропка, на коей умещался лишь один прохожий в ряд. По ней шесть странников и пошли кверху, сканируя пространство в радиусе полутора малых лиг вокруг. Они ступали бесшумно, то и дело вертя головами на 360 градусов – не заметить фантастическое морское сражение с самой верхней точки острова казалось невозможным. А, значит, их могут поджидать вереди засады и ловушки. Не стоит ожидать, что северные разбойники будут столь же беспечными от безнаказанности, как южные собратья по ремеслу с острова Погибших Кораблей.

Воины держали клинки наготове, в правой ладони Пантеры смертоубийственный чакрум, выдвинуто левое наручье лезвие. Кайя держала вокруг себя летучих ершей, изготовленные метнуться на любого ворога, в том числе пущенные стрелу, болт, пику или дротик. Отставший от группы Гральрих проводил время с пользой для будущего дела: он оживил пять высоких пней, заставил со скрипом выдернуть корни из каменистой почвы, «одел» в броню из плоских скалистых осколков, вставил гибкие каменные «руки». Оные покорно и беззвучно шагали на корнях за создателем: на вид неуклюжие, некультяпистые уродцы, могущие вызвать отвращение и страх у случайного стороннего наблюдателя.

Наташа немного разочаровалась в горе-корсарах: неужто они настолько уверенны в своём флоте, что не сочли нужным установить охранение ключевых островов архипелага? Прячущаяся в узкой расщелине между разновысотными скалами двойка полуобнажённых стражей не в счёт. Те выдали себя, вспугнув рыболовного крылатого ящера, возмущённо заверещавшего. Элиза сию секунду вычислила направление и направила туда рой обрадовано заклацавших зубами ершей (не хуже, чем их предыдущий хозяин с бывшего Гнилого озера в Птеригии). Короткие захлебнувшиеся крики отчаянья и через три минуты довольные летучие рыбки вернулись к месту с несколько округлившимися брюшками.

А через лигу показалось крупное укреплённое поселение, уютно расположившееся в чудной долине между острогранных скал. Оно окружено горотьбой из частокола и густым высоким шипованным (возможно, ядовитым) кустарником, непонятным образом процветающим на камнях (хотя, говорят в России, что Лев Толстой вырастил на камнях хрупкие цветы), он к тому же упорно взбирался на, казалось бы, неприступные скалистые формирования.

Сторожко, дабы не порезаться об острые грани, взобрались на левый от тропы утёс, вглядываясь изучающее в пиратское логово и окончательно убедившись в одной истине: о гибели сорока кораблей и князя они не ведали ни сном, ни духом. Разношерстно одетый, обутый люд беспечно ругался, веселился, смеялся, иные пьянствовали, другие дрались меж собой на кулаках или с оружием в руках, третьи делали на оных ставки, четвёртые бесстыдно миловались в псевдоукромных уголках – в общем, хаос и бардак!

И при этом: мощные деревянные двустворчатые ворота, окованные стальными полосами, пластинами и шипами – на данный момент (о, чудо!) наглухо затворены. По обе стороны от них возвышаются бревенчатые, выглядящие непоколебимыми, стрелковые башни с узкими окнами-бойницами, за коими угадывались охранники (а, может, и маги – чего нельзя исключать); выше – крытая площадка с незаряженными баллистами и без персонала обслуживания. За стеной заметны задранные кверху ложа шести катапульт – по три слева и справа от башен. В остальном поселение немного отличалось от южного аналога: та же хаотичная застройка, те же жилые дома, амбары, хранилища, мастерские, две кузни – и так далее, – образующие кривые улочки, переулки и тупики. В центре – свободное пространство, отданное площади с эшафотом: казнь здесь в почёте.

Как ни присматривались, ни подростков, ни малых детей не узрели. Кошка злорадно улыбнулась и прошептала:

– Граль, отправляй своих… «рыцарей», а до того расчисти им путь в посёлок. Лесса, начиная представление, устрой им феерию. Как только создания проникнут за ворота, выдвигаемся я и Кайя.

Князь и капитан нахмурились, предчувствуя в очередной раз тыловую роль – и каковы же были удивление и радость, когда пророчество не сбылось.

– Ундерман и Банцемнис – с разрывом в пять минут замыкаете вторжение, – закончила Ната – и хотела бы оставить у тропы, но не имеет смысла, поскольку она и вход и выход – её легко проконтролируют маги.

Безобразная пятёрка выскользнула на дорожку и, не скрывая своего присутствия, поползла вниз, к створкам с таким видом, будто собралась брать оные на грубый таран. Интересно, заметили этих тварей непонятного происхождения стражи? По идее, обязаны! Если нет – грошь цена карательным войскам с континента.

Норд спустился немного ниже от греха подальше, привычно стукнул торцом посоха – вспыхнули кристалл и глаза симбионта. Волна спрыгнула со скалы, добежала до ворот, башен и катапульт, нырнула под названные.

Ната с Лизой сползли к основанию утёса, разоружились. Элиза, забыв смутиться присутствующих мужчин (к тому же давно обходящихся без женских ласк) и покраснеть от стыда, споро разделась, вытянула руки, сжав до хруста пальцы в кулаки, глаза потемнели и потемнело вниз от адской боли, возникающей при каждой трансмутации организма.

Каменные щупальца, обрётшие гибкость молодой виноградной лозы, прорастали к небу с обеих сторон поселения. Люди, заметившие сиё, по-первости недоумевали, что за «растения» такие диковинные. Затем, когда рост закончился, а на кончиках образовались зубчатые шары диаметром в локоть, оголтело заорали. Когда же смельчаки попробовали их на прочность топорами да секирами, щупальца угрожающе зашевелились. Первые удары шарами размозжили героев об землю. В поселении началась и разрасталась паника, люди бежали, куда глаза глядят, образовали заторы и столпотворение, поскольку убегать-то некуда.

Вторая и третья серия ударов развалила на части врата, вратные стойки, башни и катапульты. Разбойничьи боевые маги разом атаковали уже застывшие «лозы». Стихии и хаос стёрли в порошок их, но в образовавшийся проём вбежали неуклюжие создания на корневых отростках, укутанные в каменную броню. Следом за ним плыл чёрный туман, источающий зловоние и заставивший закашляться. Колдуны ещё успели выпустить по снаряду, но они не причинили сколь-нибудь серьёзного вреда, ни пятёрке созданий, ни едкому туману.

Не имеющие ни разума, ни воли, ни эмоций, пни рвали на куски живую плоть, быстро ломая неорганизованное сопротивление. Сделавшее своё коварное дело «проклятое пламя осело на площадь и растворилось в вечернем воздухе без остатка, за коим ожидали своего час два странных существа; рыжая обезьяна ростом в шесть локтей и рунированным мечом на перевесе, и нечто, абрисами смахивающее на среднерослого человека в тёмно-синей броне.

Обычно крыса избегает столкновений с тем, кто заведомо сильнее её, но если загнать в угол, она бросается на обидчика в последней отчаянной попытке. Божественские пираты всегда брали количеством и героями не слыли. Сейчас их откровенно припёрли к стенке твари, неизвестно как проскользнувшие мимо плотного заслона (не со дна же морского явились?) Уцелевшие поселяне в едином порыве обнажили клинки, набросились на врагов, считая, что терять более нечего, кроме жизней.

Нату атаковали сразу две валькирии, злые, как тысяча баюнов: чернявая – с саблей и блондинка – с двумя узкими длинными кинжалами. Натали подумала было с ними поиграть, но вспомнила о неумолимом течении времени. Потому непринуждённо вырвала из ладоней саблю и единовременно метнула за себя её, как копьё, и изящным высоким ударом стопы в лицо сбила брюнетку наземь, расквасив его до состояния, не совместимого с жизнью – её глаза мёртво и удивлённо смотрели ввысь, словно вопрошая Сатурна и Руму: как так – я же ещё молодая и красивая? Пантера повернула голову назад: блондинка тоже с неверящим взором, держась обеими руками за рукоять, торчащую из солнечного сплетения, вначале упала на колени – и завалилась на левый бок. Мелькнули ненадолго досада и сочувствие: сии две дурёхи могли бы выйти замуж за влиятельных господ, рожать детей, жить и радоваться жизни, а вместо этого их тела остывают в центре бесплодного острова и станут, скорее всего, пищей для летающих падальщиков.

Лиза издавала леденящий неокрепшие души рёв, умело разила мечом, перерезающим врагов, как хрупкую тростиночку, выбивала чужое оружие. Иногда она пиналась или лягалась, подхватывала над собой кого-нибудь свободной рукой и швыряла на наседающих али сбегающих. У проёма орудовали Клармаркай с Корисом, не выпуская на тропу из «долины смертной».

В конце концов, Кайе стало забирать чужие жизни тошно – даже жизни разбойников иногда что-то стоят. Они – проблема континентальных государств, а не путников. Уперев кончик клинка в землю, обезьяна запрокинула голову и во всю мощь своих лёгких протяжно зарычала: рычание проникло в души людей, в разы участило сердцебиения, остановило битву. Выдохшись, Лиза замолчала.

Воспользовавшись заминкой, громко заговорила Ната так, словно молотом гвозди забивала – весомо:

– Я хочу, чтобы все, кто уцелел, собрались в десяти локтях перед нами. Прятаться в домах опасно для ваших же жизней: если мои маги заприметят кого-то в жилищах, они будут немедленно разрушены теми же каменными «лианами», что обрушили ворота, башни и катапульты. В случае неповиновения все будут убиты, а деревня сожжена до основания. Как вы заметили, Вольный Народ не столь уж неуязвим даже в своём доме, под защитой огромного флота, магов и коварных рифов. Ладно – всё сказанное выше лишь лирика, я же предлагаю вам взаимовыгодное соглашение.

Жалкие остатки удручённых поселенцев стали медленно, неохотно и обречённо стягиваться к указанному месту, ловили каждое слово бронированного существа с женским голосом, а фраза «взаимовыгодное соглашение» возродила угасшую было надежду: неуёмная непоседливая жажда жизни – вот что Вольный Народ отличает от «сухопутных «мертвецов»», они всегда цеплялись за любую возможность задержаться на грешной земле, точнее, в грешном море. Вглазах вспыхнули искорки.

– У берега стоит каракка с Земными Стражами, – пояснила между тем чёрная кошка условие соглашения. – Мои люди после долгого утомительного плавания нуждаются в еде и питье. Так вот – условие таково: если вы хотите и дальше встречать рассветы и закаты, вы вместе с моими воинами и «духами» всё указанное соберёте компактно в заплечные сумы и мешки – по одному на человека и по два на меня, обезьяну и «духов». От носки освобождаются только маги, думаю, по понятным вам причинам.

– То есть, мы оттаскиваем к берегу вышеозначенное, – глухо уточнил русоволосый мужчина невнятного возраста из-за уродующих лицо шрамов, – вы взамен оставляете наши жизни?

– Всё верно. Неповиновение, попытка к бегству или использование скрытых от нас ловушек, прочие нюансы будут караться незамедлительно долгой и мучительной смертью. Сейчас вы можете отправиться на тот берег жизни легко и быстро, но по заключению соглашения до самой кромки воды вы становитесь нашей собственностью – нравится вам это или нет. Итак – кто считает, что лучше умереть, чем стать собственностью – по сути, вещью – даже на несколько часов, пусть выйдут из общей группы…

Как и предполагали нападавшие – все до единого из уцелевших ухватились за призрачный шанс продолжить коптить небо. Слова бронированной незнакомки почему-то внушали доверие. Их разоружили, раздели почти до нага, дабы исключить использование колюще-режущих предметов, спрятанных под одежду. В прошлый раз, на острове Погибших Кораблей, слабеньким гарантом повиновения послужили ребятишки (и то, помнится, один взбунтовался), нынче призрачным залогом являются жестокий страх и надежда жить.

Управились быстрее расчётного – через три четверти часа процессия направилась в обратном направлении с полными сумами за спинами. Впереди шёл «Трон», позади двадцать носильщиков, меж ними «древесные духи» и рыжая обезьяна, за людьми Ундерман с Банцемнисом, замыкали – в отдалении – колдуны, готовые в любой момент задействовать чары. Невольники чувствовали себя паршиво, им было очень неуютно – мягко говоря – под надзором могущественных врагов, подозрительно невесомо несущих тяжёлый груз, под которым их малость сгибало к поверхности тропы.

До берега добрались, слава всем богам, без эксцессов и приключений, не считая шока поразившего пиратов от увиденного на море. Сбросив мешки, их поразил столбняк. Разумеется, не громада одиночной каракки поразила: во-первых, пара могучих «големов», охранявшая судно, а, во-вторых, и ещё больше – многие и многие громады мусора, устилавшего почти всё видимое пространство, во фрагментах которого, очевидно, определили знакомые очертания.

– Что – это?.. – задал кто-то севшим голосом вопрос с едва сдерживаемым всхлипом.

– Ваши напали, мы успешно отбились, – простецки ответила Пантера, словно удивлённая их недогадливости. В её приказе послышался колючий мороз: – Уходите, пока мы не передумали.

Люди с отчётливой ненавистью повернули к ней лица, искажённые великой скорбью и жаждой мщения.

– Мы оставили вас в живых в назидание другим флибустьерам. И если бы у нас было достаточно времени, то прошлись бы по островам мечом и магией и выжгли шакалью стаю без сожалений и упрёков!.. Идите! – последнее слово, от которого повеяло замогильным холодом, и пришедшие в движение колоссы здорово подогнали бывших рабов, мгновенно позабывших о только что пережитых эмоциях.

Разгоняя толстыми ногами плавучий могильник, один из гигантов подобрался к хозяину с друзьями, наклонился, положив тыльные стороны рук на землю. В левую ладонь сложили снедь, в правую погрузились сами. И прежде, чем «голем» поднялся, Кайя издала во след утекающим протяжный боевой клич-рёв, подстегнувший их скорость.

После того, как тронула в конечный путь «Гроза морей» (конечный, разумеется, для странников на борту – дальше, наверно, пешком по Ничейным землям, если у латенландцев нет на этот счёт вспомогательного плана по перемещению северных воинов с юга), осторожно раздвигая носом вороха сора, Вишну сообщил неприятную новость. Оказывается, за время из отсутствия колоссы с интервалом, по очереди, обнаружили, догнали и уничтожили ещё пять вражеских кораблей. Ежели так дело пойдёт и дальше, их могут значительно задержать – рано или поздно дно опустится и колоссы скроются под водой, а плавать они не в состоянии в виду своей непомерной массы.

– Капитан, – не подав и виду, спокойно обратилась девушка к Вишну, – пока есть возможность, держите судно в мелководье.

– Я и сам тоже самое хотел предложить, – признался он.

Ната благодарно улыбнулась:

– Значит, наши мысли совпали.

Ночь, звёздная и лунная, благоволила к отважной команде. Выбравшись из плена хлама, судно устремилось в разгоне на северо-запад, держа путь мимо острова Сатурна.

Хотя, по заверениям многоопытного капитана «Грозы», расстояние до восточного побережья Латенландии было примерно таким же, как от острова Погибших Кораблей до острова Румы, всё же добрались до второй протоки дельты реки Чистой, берущей своё начало Драконовых гор Хризолизы, за пять суток и тринадцать часов. Немыслимо, по мнению всех членов экипажа.

Широкая протока гостеприимно началась в Латенландском море, в разрыве прибрежного льда, куда уверенно скользнула каракка. Все до одного замерли в ожидании – чего? – у правого борта, когда она зашла в пресные воды.

– Нас не просто ждут, – резюмировал Вишну, держащийся между Пантерой и Кайей. – Латенландцы знают о времени нашего прибытия. Гляньте на воду – та полностью очищена ото льда, хотя стоят трескучие морозы. К тому же «Грозу морей» ведут без нашего участия.

Девушки опасливо глянули на седого нага:

– Мы в опасности? – прямо спросила Лиза.

– Нет, – он искренне, по-отечески добро, улыбнулся, как умеют только наги-мужчины. – Хранители ради вас, впервые за две тысяч осеней с «хвостом», открыли «светлый коридор». Они помогут вам даже ценою бесценной жизни одного Хранителя. Дружелюбия не ждите, но и враждебности не будет.

– Благодарим! – и два дивных создания заставили покраснеть его на краткий миг, запечатлев на небритых щёках по поцелую.

Недолго корабль оставлял в кильватере изумительно чистые воды дельты. Он замер у небольшой каменной пристани, где и успешно пришвартовался. На возвышающемся берегу гостей ожидали десять монахов в простых зелёных плащах, с накинутыми на головы капюшонами и открытыми для стороннего обзора лицами. Впереди – настоящий хранитель, окутанный тайнами неведения непосвящённых и легендами. Он на целую голову выше самого рослого монаха, длинные волосы и густая борода посеребрены благородной сединой, в серо-стальных глазах можно прочесть лишь спокойствие и умиротворение, тогда как его адепты закрыты от любых проявлений эмоций и чувств. Что ж – встретили сдержанно-вежливо, – уже неплохо.

Путники спустились по рапу без корабельной команды, оставшейся на борту, сблизились с латенландцами. Хранитель осмотрел каждого внимательно, цепко и быстро, но на Лессе задержал взгляд несколько дольше – в нём угадывались вопрос и лёгкое любопытство: навроде – тебе-то зачем? Лесса нервно пожала плечами, опустила в утоптанный снег глаза. Адепты заинтересованности не проявили вовсе – однако подали по меху (конечно же, с сансарой – говорят, что чопорные и набожные латенландцы не чураются сего благородного напитка) каждому участнику. Они без задней мысли приняли и хотели приторочить уже к поясу, но бородач помахал указательным пальцем перед своим лицом и настоятельно порекомендовал: