Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

Стас Степанов

Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

Глава 1

Пролив Кричащих Духов – океан Дельфинов.

Две каракки неспешно расходились в разных направлениях. Странники, смирившись со временным (насколько временным?) разделением отряда на два, стояли у бортов и мрачно смотрели, как удаляются столь родные лица. По планам они должны воссоединиться в решающей битве с готрельским колдуном, приблизительно, через луну с четвертью. Вот только как выйдет на самом деле? Иногда планы не сбываются в полной мере. И океан Дельфинов, и земли Лапаротомов таят в себе – без преувеличений – колоссальные опасности. Оборотни – Шреяни Йоддхи, бессмертные воины, – однако фортуна не может им бесконечно благоволить. Они итак выживали там, где сиё невозможно, где другие погибали веками, откуда нет возврата практически: Гиперборея, Ледяная страна, Ничейные и Запретные земли. А теперь, ради призрачного намёка на победу, опять бросились в омут с головой, – точнее, в два омута, тем самым уменьшив ещё на половину шансы. Всё потому, что времени не осталось совсем – Бэрайя-маг не оставил его им, принудил действовать стремительно и решительно.

Радовало одно обстоятельство: Кричащий Духи целиком на стороне Звёздных Вестников. Где-то цикл назад они сами подплыли к защищённым суднам и молча «уставились» на Волка с явным намерением поговорить. Он попросил заякориться обоим кораблям, а магам полностью снять «щит» и «связку» и довериться ему.

После исполнения просьбы вожак смело в одиночестве вплыл на палубу, его призрачные воины остались на воде, чтобы усилить собою сеанс связи.

« Ты отчаянно храбр, юный воин!» – прошелестел гигант и уважительно поклонился.

Диме не нравилось смотреть сильно снизу вверх – почитай в пояс дышал, однако ради общего дела приходилось мириться. Убедившись, что Духа «слышат» оба экипажа, он громко проворчал, без страха заглядывая в горящие глазницы:

– Комплиментами обменяемся после, уважаемый. Ты спрашивал, каким будет знак? – Дмитрий пристально смотрел на осколок прошлого, пытаясь понять как тот отреагирует на головокружительное уведомление – с агрессией или без оной?

Привидение мотнуло подбородком – да, спрашивал.

– Так вот – этим знаком будет Предвечный!

Волк незаметно для себя затаил дыхание в ожидании худшего. Его подчинённые от неожиданности завопили на разные лады, испытав шок, удивление, возмущение, – разумеется, ментально, чем ослабили связь.

Друзья Димы начали экстренно очищать разум, сердце, дух от всех мыслей, чувств, образов, изготавливаясь к ожесточённому бою.

Вожак полыхнул сильнее ядовито-зелёным огнём, крайне недовольно повернул голову назад и цыкнул на подчинённых раздражённо:

«Воины вы – или малые дети?!!»

Как отрезало – говоруны вернули себе самоконтроль, возобновили связь мёртвых с живыми.

«Поясни сей знак», – во вроде бы спокойной интонации призрака Дмитрий на грани восприятия уловил страх – знают о Предвечном и даже сейчас, умерев много-много тысяч осеней назад, панически боятся его пробуждения. С чего бы, любопытно знать?

Дима начал издалёка, дабы не травмировать ранимую психику «осколков» (осколки канувшей в небытиё цивилизации) – мало ли как отреагируют на умопомрачительное – в буквальном смысле – известие. Ведь однозначно сделали соответствующие выводы из позорного проигрыша в последней битве, когда прорвали доселе эффективную оборону нагийских колдунов.

– Нагасарские лазутчики несколько осеней – днём и ночью – ценою своих жизней добывают ценные сведения для империи о готрельском зле. Могу сказать – в последнее время они совсем не утешительны. Благодаря бездействию людей, оно вырастило за почти десять осеней настолько внушительные силы, что если даже и произойдёт чудо – винэрцы объединят свои силы в единый, сжатый, кулак – и то шансы одолеть противника будут не столь уж велики. На то я вижу, как минимум, две причин. Первая, и самая главная: нежить не ведает ни страха, ни упрёка, ни усталости, ни слабостей, ни собственных желаний; им ненужно платить жалованье и нет необходимости кормить; они не нуждаются в остановках, дабы поспать, набраться сил; камнецов и вовсе невероятно тяжело уничтожить – что может сделать любая сталь против каменных булыжников (только если заговорённая резать предметы соответствующего уровня, словно воду)? Вторая – Бэрайя, вероятно, будет восполнять неживые потери в процессе военных действий, оживляя тела убитых и разграбляя кладбища. А если животных научиться возвращать к не-жизни?

Люди и наги – все расы – будут сдавать врагу одну позицию за другой, проигрывать и отходить глубже в тыл…

Дух деликатно поднял левую костисто-гнилушечью руку параллельно палубе, давая понять, что он понял направление мысли, что и подтвердил.

«Предвечный необходим для уничтожения неживой силы противника!»

– Истинно так! – дьявольски сверкнув глазами, улыбнулся Волк, смекнув, к чему клонит оппонент, чей ядовито-зелёный огонь распространился на весь череп. – На весь Винэру всего три мага ведают, как работать с Предвечным – и все они станут участвовать в архиважном событии. При помощи артефакта и сложнейшего ритуала они пробудят древнейшую тварь планеты и направят на уничтожение нежити – НЕЖИТИ БЕЗ РАЗУМА! – подчеркнул юноша интонацией последнюю фразу для некоторого спокойствия Духов. Кажется, отлегло – откуда у них там отлегает? – И сии маги почувствуют неким образом тот тончайший момент, когда Предвечный вскорости начнёт выходить из-под их контроля. Вот тут-то один из магов отдаст свою жизнь, дабы вновь отправить чудовище на дно морское и усыпить в надежде, что оно впредь до скончания веков не понадобится.

Кричащий Дух крепко задумался, вернув пламя в глазницы и – толи случайно, толи преднамеренно произнёс мысль «вслух», произвёдшую на всех эффект рядом разорвавшейся бомбы:

«Странно это. Я помню, что незадолго до гибели моей цивилизации, мир знал о четырёх Предвечных! Да и мы ощущаем присутствие лишь одного»…

Димочка – не дурственный дипломат, думала Ната, наблюдая за точкой, уходящей в светлый горизонт. Он не просто примирил призраков к мысли, что пробуждение Предвечного неизбежно, но и убедил выделить десятку их в степи Лапаротомов. Вожак тогда сильно думал – и выделил десять своих лучших воинов: впрочем, половина из присутствующих добровольно вызвалась помочь в нелёгком и нужном деле «человечков» и «хвостатых». Их чаянья были как на ладони для переговорщика (и, соответственно, его нагуаля): победят люди и наги, у Духов появится реальный шанс на дальнейшее существование на своих просторах. Ежели одолеет готрельское зло, оно, вероятно, обратит алчный взор на так называемых бесхозных «осколков», кои немало знают о древнем могуществе. То есть, выбор невелик оказался пред ними.

Даже когда каракка с Одином, Волком, Ёханной, Одинцом, Птерис, Хануманом и их скорпионами исчезли в необозримой дали, девушка продолжала смотреть в оные, чувствуя милого сердцем, а друзей и боевых товарищей – душой. Нет, она спокойна за последних, за Харрола же щемило сердечко. Там Мерея и Делия. И там твари в человеческом обличье и кровавый божок Лапару. К коим в логово он направляется добровольно. Пусть не в одиночку – с могучими и ловкими воителями: степняков с младенчества учат твёрдо в пальцах держать оружие и безжалостно убивать.

Лиза бесшумно подошла к подруге, с участием по-дружески положила влажную ладонь на левое плечо. Наташа накрыла оную своей, не очень весело улыбнулась ей.

– Я в порядке. Честное слово.

– Мне тоже тревожно за них. Я немного о варварах знаю, но и из того, чем владею, мне становится ясно, что оно и к лучшему.

– Ты имеешь в виду их кровожадность? – вроде бы догадалась Чёрная Пантера.

Кайя положительно мотнула подбородком.

– Сиё обстоятельство не позволит нашим думать о жалости: даже малый ребёнок, беременная девка или хилый старик лапаротомов без раздумий воткнут кинжал в спину. История Земли знает немало случаев, в коих самые безжалостные завоеватели оставляли в живых маленьких детей врагов – вырастая, те не помнили жестокости. Относительно же степняков нужна иная тактика – вырезать сей народ под корень, от велика до мала. Пощадить отродье – запомнят, вырастут и будут мстить, высевая новые семена бескомпромиссного зла.

– Как всегда ты права, Лизавета, – уже шире и ярче улыбнулась воительница, убирая свою руку. – Наша задача не менее трудна: привести в Латенландию в целости и сохранности вторую половинку артефакта – ни много, ни мало – через весь океан Дельфинов!

– Любой ценой! – жёстко рубанула воздух Кайя ребром ладони, тем самым поставив точки над «ё».

Всем своим существом Ната осознавала, что и у них, мягко говоря, не лёгкая дорога. От юга и до севера океан кишит всевозможными тварями, наиболее опасными из коих будут, пожалуй, двуногие и хвостатые – морские разбойники. Нагасарцы заверяют, что океан Ахмадона невинен в сравнении с оным Дельфинов, – чему легко поверить, если вспомнить географию. К последнему имеют доступ в той или иной мере такие страны, как Гиперборея, Хризолиза, Лимна и Нагасари. В первом – ходить почти некому. Норды не ведают пиратства, лапаротомы – неважные мореплаватели. Остаются ничейцы: о них мало известно, если сказать – ничего. Правда, есть неоспоримый факт – однажды Вестники форсировали Южный Коридор и кроме сонма голодных тварей и горстки вымирающих деградирующих людей, ничего цивилизационного не обнаружили.

Впрочем, сии отвлечённые рассуждения – лирика, к настоящему делу отношения не имеют, пора бы жить настоящим моментом.

Сколько ни плыви, куда ни плюнь – всюду бесконечное синее море и лазурное небо. Вода слева, вода справа, позади и впереди, на 360 градусов море – не за что глазу зацепиться. И нечем заняться в едва заметно покачивающемся судне – благо, «морская болезнь» ни к кому не приставала, не скручивала пополам. Команде хорошо – Самудра является для них смыслом жизни, все её члены при деле: бывалые моряки не знают, что такое скука, а потому не знают способов борьбы с ней.

Хотя, соре всего, скучно было токмо кошке, за много лет привыкшей к неограниченному самостоятельному движению навстречу смерти, – а на корабле, в море, нет полноценного движения: движется посудина, не она. Зато Клармаркай, Корис и норд самозабвенно отдыхали (то бишь дрыхли) в выделенных им каютах. И Брон присоединилась к сему блаженному занятию. Одной Пантере не спалось и не отдыхалось. Ната вспомнила – проливы Тихий и Кричащих Духов куда как легче дались в плане пересечения. Особливо Тихий, коий сейчас вспоминается, как кошмарный сон.

Оглядев палубу в поисках жертвы, быстро нашла её: одна из двух корабельных колдуний почти недвижимо стояла на носу, незаметно занимаясь наиважнейшим делом – магическим взором сканировала морской простор ниже ватерлинии на предмет подводных скал и рифов.

Незамеченной подкравшись, Наташа встала рядом, заставив от неожиданности вздрогнуть нагини. В изумрудных очах вспыхнули и погасли при узнавании опасные огоньки, ладонь опустилась к бедренной части ярко-зелёного хвоста.

– Молю тебя, воительница, не пугай меня больше! – сердечно попросила молодая женщина, выглядящая чуть постарше Элизы. Ната скривилась от слова «воительница». – Я ведь могла использовать боевую магию!

– Дико извиняюсь…

– Талесса, – почему-то смущённо улыбнулась она, встретившись взглядами с Натали.

– Талесса, – повторила дева-воительница. – Думаю, мне позволительны некоторые вольности, ведь я кошка, которая гуляет сама по себе. А ещё меня именуют Чёрной Пантерой – не только за нрав.

– Я слышала, – раскрасневшись, тихо вымолвила колдунья, – что ты оборотница, принимаешь форму одноимённой кошки.

– Именно. Чем владеешь ты?

Вопрос застал нагини врасплох, не совсем поняв его смысл, посему ответив невпопад:

– Я сирота. У меня нет дома на земле, мой дом…

Пантера отрицательно завертела головой, поняв свою оплошность:

– Нет. Не так. Я имела в виду магические способности, то, чем ты меня недавно хотела шарахнуть: огонь, вода, земля, воздух – что-то иное!

Казалось бы, куда ещё больше – однако Талесса смогла зардеться глубже!

– Проклятый туман, – полупрошептала женщина, опустив глаза в землю.

Как можно ходить по море-акияну и при том быть настолько неуверенной в себе?! Уму непостижимо!.. Врёт, вестимо: столь уникальные магические таланты серьёзно облегчают жизнь морских «волков». Умение ставить масштабный защитный экран, связывать корабли, прокладывать им безопасный путь, проклятый туман (интересно, как он выглядит в действии?), возможно, ещё что-то! Так, надо изменить тактику общения, пока не ушла в себя: замкнётся – не разговоришь.

– Кажется, капитан Вишну по твой техн ползёт, – сообщила Лесса, не оборачиваясь назад – она надеялась, что Вишну освободит её от неприятной собеседницы – и Ната это явственно поняла.

Натали в пол-оборота оглянулась: действительно, к ним направлялся командир «Грозы морей» – седеющий наг с серо-стальными глазами и застарелым уродливым шрамом по косой от верхней губы через нижнюю к правой стороне подбородка. За плечами у него арбалет и тул с болтами для него, на поясе – кривая сабля в кожаных ножнах.

Лишь галантно и учтиво поклонившись деве-воительнице, Вишну начал разговор, ничуть не чураясь юности девушки:

– Госпожа, я и моя команда осознаём, что добраться в жёстко ограниченные сроки до Латенландии важнее наших жизней. Но путь далёк, а ближайшей остановкой будут небезопасные острова Божественного архипелага. Нужно бы пополнить запасы пресной воды и провианта.

– И что ты предлагаешь? – нейтральным тоном поинтересовалась Наташа, предчувствуя подвох.

– В двух днях пути существует остров, именуемый островом Погибших Кораблей. Нужно лишь сделать поправку на курс. Небольшую совсем, – указательный и большой пальцы раздвинулись относительно друг друга приблизительно на пол-дюйма и сузился правый глаз.

– Сколько общего времени потеряем?

– Около суток. Да – не больше, – честно выдохнул капитан.

Сжав недовольно губы в узкую бледную полоску, кошка впала в крепкие думы. Впрочем, ненадолго: на корабле итак скучно, а ежели тянуть лямку в жёсткой экономии питья и еды – вовсе тоскливо станет. Она вдохнула и выдохнула глубоко, пытаясь управиться с мрачным глухим раздражением. Уже спокойно сказала:

– Пусть будет так. Ещё не хватало, чтобы нам помешали жажда и голод добраться до Хранителей!

Капитан благодарственно раскланялся и пополз в обратном направлении отдавать соответствующие распоряжения.

Талесса была, мягко говоря, поражена бесподобной вежливости и учтивости капитана – таким он бывает только с Мереей и иже с нею, заносчивость остальных стремительно осаждает. И то, что ты фаворит рани и несёшь с собой «ключ», ничего для него обычно не значит.

По мнению Пантеры, каракка сменила ракурс не столь уж и значительно, однако вмешиваться в то, в чём не смыслит ни на знак, отказалась – морячкам виднее. Важнее другое: не взирая на свои колоссальные размеры – настоящий дредноут средневековья – каракка мчалась по водной глади с невероятной скоростью (явно без магии не обходится), как её казалось, нереальной для деревянных суден. По её внутренним ощущениям – примерно, 80-90 километров в час. С учётом непрерывности хода, за сутки возможно преодолеть расстояние минимум в 1900 километров или, беря нагасарские величины – шестьсот пятьдесят три морских тринити.

Со скукой Пантера быстро придумала как управиться. Как-то, в очередной раз сидя на борту и свесив за его край ножки, в голову проникла здравая мысль: её друзья заспались и сильно обленились за короткий период, а сиё значит, что пора им просыпаться и разгонять по жилам загустевшую кровь.

Последующее путешествие к острову Погибших Кораблей прошло незаметно, но плодотворно для странников. По-первости жестокие бои пассажиров пугали моряков – им казалось, что северяне от ничегонеделанья тронулись умом: бешенные взгляды, кровожадные лица, хищные оскалы, настоящие раны, вывихи, растяжения, переломы, то есть никакой пощады друг к другу, – разве что магию не пускали в ход. Потом привыкли: капитан первым вызнал смысл происходящих столкновений и разъяснил подчинённым. Однако экипаж интереса к потрясающим битвам интереса не потерял – не каждый день узреешь бои тех, кого называют не без оснований Шреяни Йоддхи – Лучшие Воины (в Нагасари).

Заинтересовалась и скромница Лесса. Но отважилась принять участие в игре без правил (условно без правил – калечить, уродовать и, тем паче, убивать таки запрещалось строго-настрого) лишь после третьей, восьмицикличной, вахты. Убедила в этом вторая колдунья-локатор, взяв, как говорит молодёжь на Земле, на слабо: мол, ты же лучшая воительница во всём военном флоте Нагасари! И почти не кривила техном – не взирая на молодые годы (по нагийским меркам, разумеется), об её магическом даре и боевых способностях слагают уже легенды!

Доводы подруги подействовали. Трансформировав хвост в человеческие ноги, запрятав проклятую робость в тайники техна, она подошла к Вестницам северных богов, но прервать процесс не отважилась. В недавнем поединке, в порыве ярости, Элиза основанием ладони сломала Банцемнису два пальца (указательный и средний). И теперь, вместе с Натальей, энергией восстанавливала их, возвращая им полную дееспособность.

Оборотницы с самого начала спинами почувствовали чужое присутствие, но поднялись и обернулись по завершении искусного лечения.

– Я внимательно слушаю, Лесса, – доброжелательно кивнула Ната.

Таля судорожно сглотнула слюну, ладонь самопроизвольно затеребила костяную рукоять кинжала, спрятанного в чехле за рёбрами. Неуверенность с новой силой набросилась на неё, и слова застряли в горле, как на карму. Какой позор – зачем поддалась на провокацию Деви?!

Кайя по-матерински мягко взяла её руки в свои, влажные от волнения,

– Мне кажется, что ты хочешь испытать себя, моя девочка – так? – голос струился тёплым парным молоком, он обволакивал нежно сознание нагини, растворял в себе дрожь и страхи, приводил в чувство, восстанавливал уверенность.

Талесса, дабы по-девчоночьи не расплакаться, молча утвердительно кивнула.

– Со мною или вот – с дикой кошечкой? – продолжала уточнять Элиза Брон.

В этот раз магичка испуганно замотала головой влево-вправо.

– Всё встало на свои места, – Лиза мило улыбнулась, отпустила руки и повернулась к бойцам. – Кто настолько силён духом, что способен признаться себе и друзьям, как самый слабый воин среди равных? Я не пытаюсь кого-то из вас оскорбить или принизить ваши достоинства!

Мужчин выручил очень честный Гральрих. Он открыто улыбался, показывая, что не стесняется признания, на что Кайя в ответ благодарственно кивнула и улыбнулась.

– Я испытаю Талессу. Или она меня – старею, силы уж не те, что раньше.

Лесса воспряла духом – ей в действительности мнилось, что среди гостей он самое слабое звено и у неё есть все шансы выйти победительницей в поединке (ведь бой же будет в режиме один на один?)

Пантера бесцеремонно подтолкнула нагини к магу земли и вместе с остальными образовала нечто вроде периметра ринга. Норд стоял ровно, удерживая перед собой посох, выражая собою статую невозмутимости. Таля неуверенно оглядывалась по сторонам, видела бесстрастные, словно неживые, каменные лица – и терялась ещё больше. Морской дьявол, что делать дальше? Почему они молчат? Почему низкорослый супротивник застыл, аки изваяние?

– Ты чего ждёшь – с моря погоды? – грубоватый окрик Банцемниса заставил её вздрогнуть, а сердце чуть не выскочило из груди через горло. – Или передумала? Противник свалится скорее от скуки ожидания, нежели от битвы!

Она резко глянула на норда и тот чуть заметно согласно моргнул. Ладно, сама напросилась.

Талесса молниеносно извлекла левой рукой из ножен кинжал с костяной ручкой и без перехода совершила укол в переносицу. Гральрих отреагировал не по-старчески шустро: навершием ударил по тыльной стороне ладони (дракон при этом успел царапнуть когтями вдоль кисти, оставив глубокие кровавые борозды – Лесса же вскрикнула от боли), тут же вонзил торец в колено. Женщина закричала, выронила лезвие, разбрызгивая капли тёмной крови на палубу.

И в падении использовала бхаруману – смертоносную плеть-«лозу» длиною в шесть ассай. Гибкая металлизированная «лоза» обвилась вокруг древка, прижав к нему хвост ящера (он раскрыл пасть в неудовольствии), после чего рука с силой дёрнула её на себя. Норд выпустил из своей симбиотическое оружие.

Вот токмо следующего действия нагини не учла. Отпустив боевой посох, Гральрих нырнул за ним, в полёте ухватился за него вновь… Когда Талесса раскрыла изумрудные глаза, то мгновенно поняла, что северянин без особого труда выиграл поединок, не получив ни малейшего урона.

Её лба касался горячий, тускло горящий, кристалл, на груди сидел нахохлившийся костлявый дракон, прижав когти лапок и крыльев к коже, проткнув грубую ткань платья. Его левая нога жёстко прижимала к палубе её ноги выше колен. Ныли от боли при падении затылок, лопатки и левый локоть, с ранок на левой же кисти продолжала сбегать кровь.

– Я не стану применять магию, – полушёпотом твёрдо пообещала колдунья, чувствуя слабость во всём теле и тошноту от кровопотери и болей.

– И то ладно, – добродушно согласился странник.

Он убрал ногу, ящер отцепился от неё, перелез на древко посоха, но кристалл продолжал вжиматься в кожу лба.

– Потерпи, прелестная девочка: будет больно и кровь гореть – так мать-земля залечивает раны своих детей.

Сильнее засветилось навершие, засверкали буркала дракона – тонкая струя энергии уверенно потекла по венам, разогревая кровь до предельно допустимой температуры, после которой – неминуемая смерть. Зрачки сильно расширены, рот раскрыт в немом крике, лёгкие нещадно горели…

Каракке потребовалось менее двух суток, дабы достигнуть острова Погибших Кораблей вполне благополучно, не считая вынужденных маневров среди древнейших рифов в конце прошлой ночи. Вторая колдунья, имени которой путники до сих пор не знают, три цикла подряд вела «Грозу морей» среди острых скал – одни видимо поднимались, а другие коварно таились под водой, выжидая момента ударить в деревянную обшивку днища и пробить её. Ей активно помогал Повелитель Стихии Земли. Его помощь однажды понадобилась: она настолько заплутала в лабиринте, что пропустила момент более безопасного выхода. Хоть каракка и кралась с улиточной скоростью, но полностью остановиться не успевала: минуты три – три с половиной – и судно пробороздит невидимый с палубы скалистый широкий перешеек с бритвенно острыми гранями.

Нагини бессильно застонала, хвост нервно затрясся, лицо побледнело, губы обескровились. Норд сцапал её руку – не поддержки ради, а дабы проследить за её взглядом. Поняв его намерения, она открыла ему своё сознание: карие зрачки сузились для лучшей фокусировки, тело невольно задрожало от вторжения в свою сущность.

Узрев нужное – тёмные скалы протаранят днище на полторы ассайи в высоту, – норд вернулся в себя, откинул кисть, обхватил крепко ладонями посох и, призывая родную стихию, глухо стукнул им в доску палубы. По корпусу корабля, издав стонуще-жужжащий звук, пронеслась волна вибрации, сбив половину команды с хвостов, через пару секунд нырнула в море. Оттого, что земля находится не на суше, а под водой, она не перестаёт быть землёй – её кусочек в виде перешейка подчинился Повелителю. Он заухал, затрещал, заволновался, стал расходиться трещинами, осыпаться осколками, пуская пузыри. За полминуты до столкновения перешеек с грохотом обрушился на дно морское, освободив обширный проход, в коий «Гроза» вошла легко и непринуждённо…

Осадка каракки не позволяла подойти к суше ближе, чем на одну праньи, поэтому решено высадиться на лодках. На шлюпках отправились все путники, три нага и Талесса, а большая часть экипажа осталась стеречь судно. То, что корсары не встретились за истёкшие двое суток, не говорит об отсутствии оных в сей акватории океана. К несчастью, они знаю её – акваторию – в десятки раз лучше царских служащих, потому оставлять на пару-тройку нагов посудину негоже.

Лодки ткнулись носами в песок, пассажиры освободили их и вытянули на берег.

Узенький заливчик окружён массивными скалистыми образованиями, за которыми можно два полка укрыть. Странники шли сторожко, вертя головами на триста шестьдесят градусов. Вот только открытое пространство через две осаньи упиралось в высокие зелёные узколистные и хвойные кустарники, за которыми видимость становилась нулевой – лишь кроны дальних деревьев возвышались над ними.

Наташа жестом остановила сотоварищей, внимательно вглядывающихся в растительность. Что-то им в ней не нравилось и теперь пытались понять, что именно. Так же как и она сама. Колокольчики звенели очень уж вяло, будто рядом некто прячется опасный, но не для неё или для них. Или прячется не рядом, а наблюдает издалёко. Сиё непонятное обстоятельство злило и раздражало. Негативные эмоции сыграли с ней и сотоварищами злую шутку.