Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

– Пейте – пейте до дна, до последней капли: сансара, принятая из рук богов, необычна по своим свойствам, – вольно иль невольно верховный бог утвердил мысль оборотней.

Ёханна смирно села на пятую точку между хозяев, не касаясь травы передними лапами, хвост утонул в растительности, уши поворачивались к каждому звуку, длинные усы шевелились в такт дыханию. Глянув друг на друга и лукаво подмигнув, прислонили горлышки фляжек к губам: пока дёргался кадык в такт глотанию, а обжигающая крепкая жидкость наполняла желудок и токами энергии медленно расползалась по молодому организму, наполняя каждую клеточку собою, Шива пояснял действие божественного напитка.

– Подобная сансара хворых превращает в крепких телом, аки тамараглы, старых молодит, молодые обретают способность к воинскому искусству, воин становится неуязвимым к большинству видов нагасарского оружия и влиянию очень многих разновидностей колдовского воздействия, бессмертные не боги обретают новые возможности – в том числе возможность распознавания Нигханту Дэванагари – и усиливают уже имеющиеся.

– Действительно – напиток богов, – удивлённо хмыкнул Дима, с сожалением заглядывая в пустое дно панцирного сосуда, отдал за ненадобностью хозяину, предварительно закрутив пробку. Едва видимые на фоне белки расширились на две трети оного, без его ведома тело охватили электрические разряды, при том наполнилось эфемерной лёгкостью, неведомой тяжёлым демонам ранее, сознание покрыла эйфория – не алкогольная, а очень даже трезвенная. Богам не свойственна ложь (окромя приснопамятного Рудры) – могут не договорить, не донести сведения, промолчать или рассказать в духе пророков (путано, завуалировано, непонятно для непосвящённых) – но не обмануть.

– Стоп! – настороженно обратился Харрол к Всеотцу, наполняясь самопроизвольно огненной стихией, причём сиё слово произнесено с иной целью, чем остановить неудержимое движение сил в его организме. – Ведь ты только что говорил на древнем языке богов – Дэванагари – о свойствах божественной эссенции?!

Шива кивнул так радостно, словно ему за все тринадцать тысяч осеней (или больше) существования ничего великолепнее не говорили. Мягко и благожелательно улыбались другие боги, отстраняясь дальше от переполняющихся путников. Отскочила и серая крыса на пятнадцать ассай от них на всякий случай.

Теперь ведомая могущественная сила подняла обоих друзей на три ассайи на землёй, полыхающих каждый своей стихией. Их руки расставлены в стороны открытыми ладонями вверх, лица также кверху, рты раскрыты в немом крике.

Ёх поднялась на задние лапы, вытянулась в рост, издала протяжный тонкий вой-писк, шерсть в буквальном смысле встала дыбом. Из теней выпрыгнули знакомые трёхметровые призраки, встали позади разумного грызуна. Глазницы пыхнули ядовито-зелёным огнём, заполнившим черепушки, кошмарные челюсти раскрылись, издав смертоносный вой. И крыса, и «осколки» чувствовали то, что не могли почувствовать простые люди и наги – усиливающееся со скоростью морского шторма могущество двух юных йоддхи, и таким, своеобразным методом, поддерживали оборотней. В данной ситуации, по непонятным до конца причинам, вой не причинял вред присутствующим, – видимо, потому, что не был направлен на уничтожение противника.

Посреди звёздного неба, по коему не плыло ни единого облачка, раскатисто ударила длинная, зигзагообразная, толстая зелёная молния, вошедшая через рот в обладателя дара Валцхабвы. Параллельно возник широкий столп рычащего диким зверем огня. Он расщепился перед ударом на пять отростков, вливающихся бесконечным потоком в Одина через глаза, рот и ладони – при этом нестерпимый жар заполнил пространство вокруг. Молнии возникали средь чсного неба с частотой автоматной очереди, громогласными росчерками обрушивали свою мощь на Волка.

Настоящая вакханалия остановилась вдруг: вот огненный столп, рождающийся из иных пространств (отличных от пространства нашей Вселенной), безмерно и без последствий впитывался в тело оборотня – и вот его не стало, будто и не было. То же и в отношении второго воина.

Сила гравитации неудержимо потянула к земле со съёжившейся под ними травой – и они по-кошачьи умело опустились на ноги. Огонь и молния скрылись под кожей, но глаза от переизбытка энергии продолжали ими гореть да в волосах иногда возникали искры соответственно принадлежности к стихиям. Друзья не без восхищения осматривали лично себя и друг друга.

– Ну что, есть ощущение всемогущества и неудержимого счастья? – с естественным любопытством вопросила Шраддха, приближаясь с остальными к землянам – и использовала она Нигханту Дэванагари.

Подползла сторожко к ногам Ёханна, аккуратно легла на брюхо, низко опустила голову, стригла ушами – она чувствовала необыкновенную мощь их, не зная оттого как вести себя с ними, обновлёнными. Кричащие Духи молчаливо замерли на местах, вполне разумно опасаясь явственно благоволящим к сиим отрокам богов. Если они и раньше показывали отнюдь немалые возможности, то сейчас и вовсе на недосягаемой высоте – как бы не пожелали испробовать сию могуту на них, – в таком случае никакая тень не спрячет от разнуздавшейся силы. Для грядущих же великих сражений в самый раз – любая помощь бесценна.

Серая крыса будто учуяла переключившееся на неё внимание Высших существ: она резко поднялась на пятую точку, стала влажным носом обнюхивать их, щекоча оголённые части.

– Мягко сказано! – возбуждённо ответствовал Один, с великим удовлетворением вслушиваясь в свои ощущения, и ни на знак не задумываясь, будут ли последствия от эйфории нынешней. – Я способен повторно, в одиночку, убить двух Рыба-Ёршев разом, не используя броню «Трона» и магические способности, после чего сразу же сразиться с полчищами проклятых!

– Главное – не переусердствовать и не возомнить себя равными нам, – столь же мягко заметила ведьма, опускаясь на колени перед умным грызуном – её пальчики ласково поглаживали шёрстку на мордочке, чему, словно щенок, радовалась, с наслаждением закрывая изумрудные глаза и замерев в восторге.

– Предательница! – беззлобно кинул Харрол. – Гладить и теребить – помимо нас – позволяла только безвинным детям, прочим же ничего подобного не дозволяла! – глянул на Шиву, потянувшему могучие руки к серой крысе, сообразительно усмехнулся. – Ну да, рядом же Верховный Бог природы – животных и растений.

Ещё около цикла пятеро беседовали меж собой. Всё это время кто-нибудь да теребил из Старших грызуна, периодически взвизгивающего от удовольствия. Призраки стояли, не шелохнувшись, на прежнем месте, словно убоясь пошевелиться… А, может, так и есть – боятся обратить на себя внимание всемогущих божеств и буквально молниеносно возмужавших отроков. К тому же они зрели то, что не видели под эффектом экстаза подростки: беспрерывно поглаживая гладкую шерсть, Старшие Боги делились порционно с нею силами – поэтому Ёханна позволяла себя ласкать чужакам.

Едва засерел рассвет, двуногие дружелюбно распрощались. Шива и Зекуатха, воспользовавшись планетарными мобильными телепортами, переместились в Вишведеву. Прежде, чем уйти за ними, Шраддха вспомнила нечто важное, кликнула в спину:

– Один! – а повернулись все трое оборотней.

– Да, моя богиня! – с готовностью отозвался тот, кого позвали.

– Моё предупреждение касается в первую очередь тебя, но и остальным бы Звёздным Вестникам прислушаться к доводам разума: хотите обрести реальный шанс возвратиться в родной мир, не мните себя всемогущими богами!

Пока самый сообразительный из друзей – Дима – кланялся от души в знак искренней благодарности, принудив то же свершить болевым тычком кулака по печени Одина, богиня исчезла из поля зрения.

– А говорят, что мы, мужики, только умеем уходить по-английски, – обронил иронично Дмитрий.

– Неисповедимы пути богов! – резюмировал второй, приближаясь к присмирённым Духам. – За духовную поддержку – отдельное спасибо.

Призраки синхронно, будто братья-близнецы, кивнули головами, для проформы пыхнув зеленью кратко глазниц.

– Мы тут «посовещались», – начал один из тех двух, чрезмерно любопытствовавших на «Морской Владычице», – и так и не придумали, какова наша ближайшая задача!

– Перед теми воинами, что будут с нами, не материализовываться, пока не скажем, – ответил Волк. – Будете уничтожать тех варваров, кои станут угрожать нам незаметно из укрытий их. Также – всех встреченных на вашем пути магов и чародеев, собою рискуя как можно меньше. Ваши силы и возможности, в большей степени, понадобятся в борьбе с готрельским злом, а не лапаротомским.

– Видишь ли как, – деликатно отозвался Дух. – У нас приказ Гермеса – нашего вождя: защищать вас даже ценою собственного развоплощения, поскольку оные – жизни-то ваши – в решающей исторической схватке дороже в тысячи раз нашего существования. Мы – пережиток мёртвого прошлого, а вы – живая надежда будущего!

– Экий ты красноречивый, – проворчал Дима, приятно удивившись заботливости «околкинского» князя. – Как кличут тебя?

– Ноэст.

– Ноэст – ты старший призрачного отряда и вся ответственность за него ложится отныне и до воссоединения с Гермесом на твои широкие плечи. Ты будешь отчитываться лично передо мной за каждого – не дайте боги! – развоплощённого.

– Слушаюсь, – согласно поклонился великан.

– Вот оно что! – философски изрёк в задумчивости глубокой второй из любопытных.

Через полтора цикла, за калиткой поместья, троицу принял старшина, не выглядевший ни раздражённым, ни злым, ни хмурым.

– В отдыхе нуждаетесь? – поинтересовался Бромбей скорее из вежливости, чем по надобности, поскольку получил отрицательное мотание головами. – Ясно. Тогда у вас полцикла, дабы позавтракать и собраться здесь же, у калитки.

– Ты не понял! – заявил Один. – Это мы полцикла ждём сборы и выдвигаемся независимо от результатов оных!

Воин удовлетворённо хмыкнул и через плечо бросил:

– Тогда седл…

Договорить ему не дали те самые, к кому хотел отправить оседлать. Два декапода, лоснясь хитином, щёлкая оглушительно клешнями и мандибулами, возбуждённо экспрессом пёрли от поместья.

– Сия парочка уже около двух циклов вас разыскивает по всем закоулкам, – сообщил старшина, поспешно отбегая в сторону, чтобы не снесли броненосцы и удаляясь на сборы.

Не трудно поверить воину – ментал фонил, как радиоактивное излучение в эпицентре взрыва ядерной бомбы, яркими образами нагуалей. Остановившись перед хозяевами так, словно до упора на педаль тормоза нажали: вторая пара конечностей жёстко упёрлась в каменные плиты двора, а задняя с хвостом приподнялись над ними. Лаббу эмоционально плясали вокруг двуногих, махали активно клешнями и головами, раскачивали жала – и посылали бурный поток чувств.

«Мы. Здесь! Живые. И. Невредимые!» – оборвали сей каскад почти одновременно друзья.

Будто рубильник опустили – скорпионы мгновенно иссяклись ментально, успокоили бешенный хоровод и услужливо подставили под ноги сомкнутые клешни, с преданным обожанием взирая на персональных богочеловеков. Они ступили на сии лапы, полусогнувшись и расставив для вящего баланса руки. Клешни взметнулись вверх и назад, следя за тем, чтобы не упали. Воины спрыгнули на чёрные спины, взгромоздились на сёдла.

Страж предусмотрительно отворил калитку и замер поодаль. Четыреста вооружённых нагов и сто демонов – лучшие из лучших в своём роде – во всём великолепии пересекали двор трёхэтажного гарнизона на боевых скорпионах, в десять колонн по пятьдесят всадников в каждой.

Перед ними шествовали могучие плечистые седовласые чародеи с посохами – четыре стихийных мага-нага и один краснокожий колдун хаоса. От них на расстоянии веяло флюидами неудержимой мощи и звериной силы. В авангарде гордо восседали на членистоногих рыжий Хануман, маг холода Одинец, повелительница тьмы Вельямурти и царица Птерис.

Друзья сияли и восхищённо наблюдали за процессией, уверовав в победу над кровожадными чревосеками. Сравнявшись с тройкой, странники остановились перед ней, тогда как остальные разделились на два потока, тем самым обойдя северян, и, проигнорировав створку, поползли через стены. Когда последние скрылись из виду, тронули своих скорпионов в путь, благопристойно протиснувшись в калитку по ментальной паре. Ёханна вспрыгнула на спину волковского нагуаля, легла впереди седла.

Воины растеклись по улицам и переулкам города на многочисленные ручейки, грубо пробивая себе путь через море толпы, уже выплеснувшей под солнце. Никто не возмущался от сей наглости, верно рассудив, что йоддхи не на праздничную прогулку отправились в таком количестве, да и себе дороже будет; многие привычноуспевали освободить маршруты. Четыре автоматизированные магические башни незаметно для народа сканировали их на предмет нарушителей и, слава богам, не находили таковых. Как и положено, не отреагировали на поток солдат стражники, не смотря на их количество и беспринципное продвижение к воротам.

Достигнув оных, беспрепятственно покинули Брахмадевию – скорее всего, большинство из них (или все) не вернуться ни в город, ни в Нагасари. Они знали об этом наверняка – как и их скорпионы, – однако печалиться по сему поводу не умели, испытывая только позитивный настрой и каменное спокойствие, свойственной истым воителям.

Северяне намеренно держались в арьергарде, покуда всё равно не ведали, куда идти (окромя Ханумана). Воины обогнули стены слева относительно выхода, вновь объединившись в десять колонн, направились на север с отклонением на запад. Скорость постепенно нарастала, усиливался скрип хитиновых панцирей – в родных землях опасаться особо некого, так что можно и не таиться, не маскировать численность и звуки. Путники предусмотрительно сместились левее по ходу движения, чтобы не глотать поднимающиеся тучи пыли из-под лап.

Спустя около четырёх циклов, чёрное море без торможения, с брызгами, ввалилось в относительно спокойные воды равнинной, чуть мутноватой, Матромасты. Чужинцы заметили, что боевые лаббу, как один, не знакомы со страхом перед открытыми водными пространствами, в отличие от оных мирян (за редким исключением). Не взирая на вялотекучесть река сносила течением пловцов в сторону варварской страны. Вскоре лапы первых членистоногих (ширина Матромасты в месте заплыва двадцать осаньи) коснулись дна, засеменили, проваливаясь в ил, быстрее. Пары с оглушительным треском, распугивая птах, насекомых и зверей, вторглись в высокие заросли чего-то бамбукообразного, проделывая в них приличной ширины просеки. Сии дебри закончились неожиданно, через одну пранью (около четверти километра). А спустя ещё три с половиной цикла войско достигло долгожданной границы, где, собственно, и тормознули.

Обойдя полукругом левый фланг, к авангарду, странники увидели причину остановки, точнее, четыре причины. Глаза исподволь поползли на лоб (у всех разом, кроме серой крысы), лица глупо перекосило от изумления, а засим их озарили радостные широкие улыбки. Воздух огласил возбуждённый визг несдержанной Птерис и её же возглас:

– Намучи! Хайма!

– И мы рады вас видеть, друзья! – добродушно оскалился полудемон, тронутый их мскренностью.

Последние две причины возвышались над хозяевами Большого Халхийского Оазиса, периодически выстреливая раздвоенными языками, равнодушно взирая на столпотворение четырёх рас.

Глава 3

Остров Румы – Латенландия – Дейч.

– Приветствую отважных мореплавателей с загадочного юга в моих территориальных владениях! – выкрикнул приятным басом молодчик, тыкнув пальцем в небо: во-первых, речь вёл на франкийском языке, коим владеют все северяне и половина команды; во-вторых же, в действительности прибыли из Запретных земель (двухсуточный крюк до острова Погибших Кораблей – а теперь и «Побитых Корсаров» не официально – и задержки на нём около суток не обязательно считать).

Ната сумрачно сузила глаза и царапнула легонько кошачьими коготками в словесной форме, нежно проворковав:

– Сии воды столь же тебе принадлежат, как Дейч – Карлу Мудрому, а Птеригия – царице Птерис?

– И даже в большей степени, – ничуть не обиделся чернявый, будто ждал именно этот вопрос. – Вышеозначенным и иже с ними страны достаются по несправедливому праву наследования, независимо оттого, достойны короны али нет.

– А тебе, значит, по праву достойнейшего и мудрейшего? – слащавым голоском поинтересовалась девушка, мило улыбнувшись.

– Ты, красавица, попала в самую точку! – не стал он спорить.

– А не слишком ли молод для хозяина морей? – не удержалась от язвы Наташа.

В речи «хозяина» проявился холодный сдержанный металл, хотя с губ улыбка и не думала сползать:

– Также, как и ты – ты, прекраснейшая леди, но чутьё подсказывает, что способна постоять за свою честь без чьей-либо помощи.

Ната во всей полноте показала невозможно белоснежные зубы.

– Не каждая женщина жаждет стать безвольной рабыней тупого себялюбия мужчин!

– Странное дело, – томно вмешалась в диалог Элиза, – вы показываете нам место, а то место нам не нравится совсем; вы держите нас за красивых куколок, а мы чувствуем себя живыми. И непонятно, что делать, когда наши с вашими желания не совпадают…

Слова подруг достигли цели – задели холёного удальца за самолюбие. Голос зазвенел напряжённо и целиком обрести контроль над чувствами ему не удалось, как ни силился.

– Что такое говорите? Таких женщин, как вы, любой уважающий себя мужчина…

– Ой, да брось! – беззастенчиво перебила Пантера, махнув обречённо кистью.

Подлила в огонь масло и Лиза, не заботясь о последствиях:

– Где вы – достойные и уважаемые? Стоит нам оказать напору малейшее сопротивление, как «уважаемые» превращаются в диких зверей! Вы умеете только брать, не давая ничего взамен, кроме грубого мата, синяков и ссадин!

Кажется, Брон хватила лишку – чернец вспыхнул в ярости, белки глаз налились кровью, не ведая, отчего две молодицы так смело дерзят с ним, будто и не окружены четырьмя десятками боевых кораблей, готовых по его щелчку стереть с лика моря одинокую каракку. Экипаж «Грозы» подозревал, в чём причины, а вот спутники знают точно – так и не удосужились обнажить клинки, сонно зевали, кто-то ковырялся в зубах пальцами, аки деревенщины. Лишь строй богатырей сохранял невозмутимость на бородатых лицах – адекватные ли люди они? Никакого интереса к происходящему – лишь косматые брови иногда хмурят да гигантские кулаки сжимают-разжимают со слышимым скрипом одинаково каждый из полсотни.

– Заверяю – не все мы таковы, – чернявый едва сдерживал стремящийся наружу гнев. – Но сейчас гостеприимно прошу вас причалить к острову Румы, что всего лишь в одной морской лиге (около пяти с половиной километров) в северо-востоку.

– Увы-увы, морской князь! – Лиза огорчённо надула обветренные губки. – Наши планы несколько не совпадают, ведь нас уже ждёт в гости латенландский князь. Нехорошо опаздывать по официальному приглашению столь влиятельной особы. Вот как освободимся, обязательно заглянем на огонёк!

– Как вы смеете отказывать князю Вольного Народа? – от бешенства чернявый побелел.

Талесса и её напарница активно пользовались «весёлой» перепалкой и напряжённостью команды. Незаметно для всех они сканировали доступными им средствами окружение на предмет колдунов: создали множество «проклятых духов» и разослали оных по воздуху на вражеские корабли. Этих сущностей потусторонней тьмы невероятно трудно обнаружить даже сильным магам Нагасари, не говоря уже о северных (разве Балар да Бэрайя имеют шанс). Тёмные силуэты осторожно реяли между пиратов, разглядывая особым зрением каждого. Обнаруживая искомого, впаивались в его биополе, кое меняло расцветку и начинало бросать тёмные же лучи в пространство – такая метка отлично видна чародейкам. А врагам – нет. Нагини бросили в навершие посоха Гральриха по частице тьмы – в видимом спектре кристалл никак не отреагировал на чуждое вторжение. Однако норд легонько пристукнул по доске палубы, распространяя тем самым локационную волну. Супротивные маги на грани восприятия ощутили пространственную вибрацию, но, слава богам, всерьёз не восприяли: подобных возмущений за сутки происходит не менее десятка. Зато стихиец узрел каждого.

И присвистнул уважительно: не дурственным арсеналом располагает простой смертный человек – аж двадцать один колдун! Притом, не самых слабых. Оставив свои метки, Гральрих подумал без жалости в сердце: от сего Вольного Народа необходимо избавиться сегодня же – совместно с зажравшимся князьком всея морей. Конечно, на их место придут другие, однако то произойдёт не совсем скоро и они наверняка сделают выводы из сего поражения, если на то будет воля богов – северных али южных.

Чёрная кошка звонким колокольчиком засмеялась – до слёз из глаз. К ней присоединилась открыто Лизонька. Смех, как бубонная чума, перекинулся с кратким замешательством на странников и вирусом пошёл заражать нагасарцев. Через минуту каракка в полном составе раскатисто ржала, не в силах сдерживаться, смахивая с щёк слёзы, похватались за животы.

Можно смело заметить, что молодой князь перескочил рубеж самоконтроля, из белого сделался багровым, из уголков рта потекли слюни.

Он не отдавал никаких приказов – по крайней мере, устных – но вместе с ладьёй к «Грозе» с разных сторон медленно двинулись три фрегата. Они зажимали в клещи более крупную одиночку, держа наготове абордажные крюки, верёвочные лестницы с зацепами – или «кошки», – изготовившиеся пустить их в дело, как приблизятся на максимально допустимое расстояние.

Если приблизятся. Элиза кивком головы дала понять другим магикам, что берёт на себя срединный фрегат. Наташу мало заботили сии судна, с интересом ожидала дальнейших действий от экипажа взбеленённого чернеца. Оные итак стояли недалёко, им понадобилось всего восемь минут на остаточное сближение и изъятие из корзин абордажных средств. Бородатые мужи умело метнули оные в воздух, удачно зацепили за борт каракки, без излишней суеты поползли вверх.

Первые стрелы и бельты со свистом рассекли пространство и со смачным звуком вонзились (некоторые отскочили от кольчуг или застряли в их звеньях) в богатырей – замертво упал лишь один. Те, к сожалению, на боль и кровь не обращали ни малейшего внимания – обломили небрежными взмахами рук древки (наконечники можно выдрать токмо с мясом и сухожилиями) и, как ни в чём ни бывало, не сбавляя темпа, поползли дальше. Стрелки Вишну принялись лихорадочно перезаряжать луки и арбалеты.

С небольшим отставанием от Чёрной Пантеры, словно по озвученной команде, Ундерман и Банцемнис обнажили обоюдоострые клинки и махнули ими, срезая тали. Ната использовала чакрум по двум причинам – удобнее отсекать верёвки и, в случае необходимости, можно метнуть. Первые бородачи без криков полетели на борт ладьи, по-кошачьи ловко развернулись в падении, грамотно приземлились на все четыре конечности, потянулись за следующими крючьями.

– «… 33 богатыря, с ними дядька Черномор…» – язвительно громко процитировала кошка известное произведение Александра Пушкина, доводя до белого каления не столь положительного персонажа, во второй раз махнув диском. Сии богатыри упорно не желали валиться по принципу «мешки с дерьмом», проявляя не свойственную их телосложению грациозность.

Затем Натали оправдывалась на сто процентов. «Жгучий» брюнет, расположившись за широкими спинами здоровяков, кипел, аки вода в котелке над костром, скрежетал зубами и верил в превосходство своего флота.

Вторичный залп стрелков ещё одного отправили на ту сторону моста, в объятия к Валькириям.

Чародеи не подпустили слишком близко фрегаты, ударив по всем одновременно.

Клочки «проклятого пламени» смертоносным дождём посыпались на крайний левый, выбирали себе живой объект. Каждый клочок на мгновение замирал, незримо для людей отмечал другим свою цель и нападал на неё, окутывая с ног до головы, со сверхзвуковой скоростью. Шансов избежать лютой смерти у жертвы не оставалось даже с прыжком в воду. Панические крики глохли, не успев родиться: на палубу с глухим стуком то и дело осыпались кошмарные кучки обугленных чёрных, с жирным блеском, костей, рассыпаясь от удара на куски; редкие с плеском «ныряли» в море, к вящему неудовольствию уже кружащих рядом первых акул. Похоже, печальная пиратская баллада повторялась. Талесса, криво усмехнувшись, огляделась цепко по сторонам, дабы не пропустить случайный удар в спину али под рёбра – в отличие от Звёздных Вестников северных богов она не умела стремительно и эффективно локализовать поражённый участок тела.

Правый фрегат совместными усилиями крушили норд и напарница Лессы (имени коей путники так и не удосужились выведать). «Биолокатор» целиком скопировала – правда непроизвольно, случайно – действо подруги, пустив в ход шары «проклятого пламени», высасывающие жизненные соки и поглощающие все органические ткани, выплёвывая лишь обугленные костные остатки. На создание чар и скорости их действия требовалось в полтора раза больше, нежели подруге. Посему поддержка Гральриха не была лишней. Он стукнул с силой торцом посоха: разгорелся кристалл, вспыхнули глаза дракона (тот махнул костистыми крыльями и клацнул зубами). Невидимая волна чистой энергии с корабля прыгнула в воду, растворилась в ней без остатка, вспугнув стайки рыб и несколько акул. Море между фрегатом и караккой отчего-то запенилось, покрылось трясучей рябью. Затем пираты обнаружили поднимающиеся кверху разноразмерные пузыри, как если бы со дна просачивался газ или на данном участке море вскипало от нагрева. Воздух над водой засиял, засверкал, в сиём сиянии устремляясь выше мириадом… кристалликов соли! Достигнув нужной высоты, оные величественно замерли, кружась лишь вокруг своих осей, скрыв сплошной стеной обзор до нагасарцев. Пореяв два удара спокойного сердца, кристаллы ожили, зашуршали в головокружительном полёте. Запоздало осознали напуганные корсары: соль с невообразимой скоростью устремилась к судну, превращая людей в кровавое месиво. Рассыпаясь на микрочастицы от ударов, она доводила страшное дело до конца. Вражеское судно, белое от неисчислимой массы соли, налипшей на него, медленно пошло ко дну, заваливаясь на левый борт: кристаллики превратили его в сито от миллионов дырочек и трещин, видимых в непосредственной близости.