Пантера 1-6. Часть третья. В плену у пространства-времени

– Малыш, не плач – я куплю тебе калач, – Один мысленно позвал нагуаля, взобрался на спину, выпрямился, оглядел внимательно всё войско и зычно распорядился: – На два часа – цикла – разбиваем лагерь прямо здесь, на опушке леса: отдыхаем, едим, ходим в кустики – набираемся сил, поскольку более у нас такой возможности не будет по известным причинам. Запомните – мы одно целое, неделимое ядро, сжатый кулак. Между нами только сплочённость, дружба и взаимовыручка. Задир щадить не будем, исключений ни для кого не существует. Меня все услышали? – он обернулся вокруг оси на 360 градусов, стараясь каждому в глаза заглянуть сурово – и двуногим, и хвостатым, и зверям. – Раз вопросов нет, сближаемся теснее, а десять Духов охраняют периметр.

… Через два с половиной часа перемешавшееся войско оставило позади Готрель и направилось по старому маршруту Вестников. Процессию замыкали призраки, в авангарде шли путники. Трансмутанты на ходу перевоплощались: Харрол и серая крыса вызвали броню «Тронов», а Волк использовал то, что ещё ни разу не пользовал в бою. Он споткнулся, упал на колени, от невообразимой, не передаваемой словами, боли, заорал во всю мощь своих недюжих лёгких. По приказу Одина воины образовали широкий круг для Димы, дабы уберечь от случайных нападок случайных противников – во время трансформации оборотень крайне уязвим. Они смотрели на невиданное диво во все глаза, раскрыв рты или пасти.

– Ты, главное, в порыве ярости и со своей высоты, не растопчи защитников страны! – крикнул Один так, чтобы дорваться до воспалённого многочисленными болевыми шоками мозга друга: чрэсх на фоне сего колосса – многочленная козявка.

Кантозавр с трудом поднялся, оттолкнувшись от земли крохотными передними лапками (в сравнении с общими габаритами) на задние колонноподобные с четырьмя когтистыми пальцами – тремя передними и одним отстоящим. Крупный мясистый хвост-балансир, уравновешивающий в движении массивное туловище. Вдоль позвоночника тянутся три ряда шипов, немного изогнутых (функциональное назначение до конца не ясно и их обладателю). Большая голова с маленьким рожком на кончике вытянутой морды, позади ноздревых отверстий. И двухметровыми, с блёклыми, будто выцветшая со временем краска, цветными кольцами по всей поверхности! Над широкими глазами с жёлтыми ромбовидными зрачками нависали козырьками костяные треугольные выросты. Челюсти буквально усеяны крючкообразными зубами, а росту в сей махине (без рога) – пятнадцать метров! Этакая годзилла настоящей реальности, с коей не сравнится ни один известный науке динозавр-хищник, топтавший матушку-землю более 65 миллионов лет назад. Дополняла кошмарную картину шершаво-пупырчатая кожа грязно-зелёного цвете с коричневым оттенком.

Волки завыли при виде необъятной мощи новоиспечённого вожака.

– О, да, враг заметит наше чудовище издалека! – восхитился Харрол.

– Можно бок о бок много осеней провести время с человеком – помрёшь, а не узнаешь его сущности! Разве что случайно, как сейчас, – философски изрёк Хануман.

– С каждой минутой наши шансы преодолеть проклятых поднимаются ввысь, – довольно резюмировал Одинец, растворяя в ладони невольно образованный шарик ледяного тумана.

– Толи ещё будет! – заверила Вельямурти. – Даже этому монстру лучше уйти с дороги Предвечного!

Один пристально глянул на нагини, отчего та смущённо потупила взор, затем улыбнулся и добродушно кивнул:

– Ты права! Иначе мы не исколесили бы пол мира в поисках артефакта для пробуждения его, – сложив ладошки вокруг рта рупором для усиления звука, он проорал в недостижимую высоту: – Зверь! Привлеки внимание ворогов! – тот задумчиво глянул на приятеля сверху вниз, мотнул страхолюдной башкой, раскрыл пасть и произвёл столь громогласное рычание со скрипуче-визгливыми элементами, что его должны услышать на десятки лиг вокрест, а у «букашек» под его лапами заложило уши.

Кантозавр тронулся в путь, разогнав оных и продолжая прерывисто рычать – от каждого его шага потряхивало почву.

– Что пялимся на него ? – удивлённо прокричал йоддха. – В точности копируем его: бежим, рычим, кричим, пищим так, чтобы даже безмозглые насекомые умирали от страха, – и он побежал догонять рептилию.

Рычащий скулёж волков, визгливо зарычали – до мурашек на коже – драконы, величественно завизжала крыса, заревели медведи, умопомрачительно зашипели Ламии, эльфы производили ни на что не похожий боевой клич, гортанно зарычал золотой обезьян, в котором пробудилась генетическая память пещерных предков. Не остались в стороне и Одинец с Одином – они рычали яростно, по-звериному, – в сиих звуках ничего человеческого не было. Вызывал мурашек и странный клич ведьмы, нечто вроде «а-ля-ля», разумеется, нисколько не похожее на «ляляканье» земной попсы, наводнившей многие народы.

«Фанафары» смешанного войска забили более озлобленно и часто, когда достигли Готена и увидели, что с ним сталось. Посёлок выгорел дотла вместе с защитниками, подёрнувшись остывающим пеплом. Его попросту сравняли с лицом земли, камня на камне не оставив, над ним висела мёртвая тишина – не было и вездесущих падальщиков, потому как поживиться нечем. Люди сожжены или уведены в полон, дабы пополнить ряды нежити – самое отвратительное то, что потерь у отродья практически нет: видимо, напали ночью, неожиданно и массированно, что можно разрушили, прочее подожгли.

Гигантский ящер, удостоверившись в отсутствии уцелевших, встал в центр пепелища и долго ещё оглашал воздух рычанием, одновременно и яростным, и тоскливым. Через пятнадцать минут, подняв горячую пыль, сорвался с места и, не прекращая голосить, набирал темп, заворачивая севернее вместе с трактом. Товарищи бежали по следу, также исполняя ритмичную песнь смерти.

Глава 6

От океана Дельфинов и Нагасари до Дейча.

Примерно в двухстах пятидесяти морских тринити на восток от острова Предвечного, на дне самой высокой впадины Винэру, в океане Дельфинов, пробуждалось от спячки длиною в четыре миллиона осеней древнейшее живое существо планеты из ныне существующих. Рядом с ним поднимались из донного субстрата фонтанчики вулканического газа и пыли. Из-за чудовищного давления водных масс, здесь никто не мог обитать, кроме бактерий, вирусов и простейших микроскопических многоклеточных. И Предвечного, по своим биологическим особенностям отличающегося ото всех известных организмов на Винэру и Земле, что позволяло ему жить чуть ли не вечно в любых условиях – в том числе непригодных для сего – окружающей среды, не смотря на габариты. Сквозь восемь тысяч восемьсот метров глубины солнечного света проникало менее одной десятой процента от поверхностного объёма, то бишь, по сути, ничего.

Велья не ошибалась, отдавая пальму первенства в размерах спящей твари пред кантозавром. Тварь открыла широкие выпуклые белёсые, светящиеся потусторонним светом, и защищённые тонкой роговой плёнкой – два крупных впереди и шесть помельче по бокам. Она растянула кошмарную округлую пасть с двумя тысячами, двух типов, зубов: внешние ряды имели форму турецкой сабли, внутренние – иглообразные, загнутые к глотке. Она вытянулась, поднялась на восьми ластообразных лапах, стряхивая с себя треснувшими осколками толстый слой закаменевшего донного осадка, колоний микроорганизмов, льда и солей. Ласты лениво заработали, поднимая почти стометровую тушу над узковатой впадиной, разгоняя заторможенную, загустевшую до желе, кровь. Скольжению способствовала едкая слизь на безобразно-кривых тёмных смолянисто-синих чешуйках. Длиннющий хвост, по форме не соответствующий морской стихии, свисал книзу, никак не участвуя в подъёме. Вдоль хребта тянулся ряд треугольных конусных шипов очень разной длины и кривизны, с зазубринами и крючочками на гранях. Вдоль боковых линий удлинённой шеи пульсировали в такт дыханию сотни жабер.

Высвободившись из колодца впадины, Предвечный устремился туда, откуда ощущал властный и манящий зов, куда более сильный, нежели бездонный и безмерный голод. Он быстро набирал скорость, распугивая по пути всякую живность, обогнал скоростную формацию корсаров над собой, обогнул Мерийский остров слева, направился к морю Беглецов. Где вышел, оставляя глубокие следы в каменистой почве, на наклонный берег бывших земель Лапаротомов, поднялся на равнину, без остановок преобразуясь частично: ласты – в стопы с кривыми сабельными когтями; две срединных пары лап втянулись в брюхо, вместо них на спине выросли четыре треугольных крыла с волнистой задней окоёмкой – и активно запорхали поочерёдно, смахивая с земли пыль и лёгкие частицы мусора; шея значительно укоротилась, стала толще, а жабры рассосались. Он бежал скачкообразно, усиливая взмахами крыльев в три раза высоту, длину и скорость прыжков.

… Кричащие Духи и боги Нагасари остро учуяли пробуждение тупого голодного зла. Призраки выпростались из тёмного марева, спустились на поверхность водной глади пролива, дождались прибывающих из всех краёв соплеменников и скопом полетели, чуть-чуть не касаясь воды, к океану Ахмадона. Через двое с половиной суток они достигли Ничейных земель, левого берега Хотрелля, мутноватой полноводной реки, берущей начало в стране Гральриха. Ничейские животные отчётливо чувствовали опасную сущность несущихся на всех парусах на восток Духов и спешили сойти с их дороги подобру, поздорову. Плотные предметы: камни, деревья, брёвна, холмы – их тормозили, потому предпочитали либо огибать оные, либо перепрыгивать, в зависимости от условий. Достигнув же границ Дейча, «осколки» явственно учуяли запах смерти и крови. Духи возбуждённо тихонько и кровожадно завыли от предвкушения эпического пиршества: наверняка, отряжённая вождём десятка соклановцев светится уже от избытка пищи ярко-алым или насыщенно-красным! В сей войне всем хватит! В крайнем случае никто не запрещал добивать раненых – и не токмо гипотетических врагов (кто в свалке узреет?)

… С тех пор, как путники, перекрестившись, миновали странно ведущие себя стаи чёртиков, их заметно прибыло и количество приблизилось к трём десяткам тысяч особей!

Впрочем, ничего удивительного в том не наблюдалось. Объединения в одну кучу добивался сам Отец богов, за чем удовлетворённо и наблюдал. Ещё не приходилось доселе ему такую армию собирать под своей эгидой и вести на верную смерть. И куда? На помощь враждебному варварскому северу!

Сзади донеслось до его слуха свирепое урчание. Он резко повернулся в пол оборота, стальной взгляд тяжело упёрся в столбы пыли, поднимаемые хищными скандами в четырёх праньях от него – развернулся весь, впечатав внушающий уважение кулак правой руки в ладонь левой с хлопком, самодовольно фыркнул. Плотоядные черепахи преодолели километр за рекордные для их туш три четверти минуты. Шива махнул руками, аки крыльями и едкая пыль поспешила прижаться к выгоревшей за летний сезон траве, дабы не раздражать повелителя всего сущего. На него требовательно и сурово, сверху вниз, взирали десять панцирных рептилий, нервно болтая хвостами по земле и слегка раскачивая шеями. Да, мягко говоря, совсем не аквариумные черепашки!

– Всеотец, мы готовы! – прозвенел металлом голос богини хаоса, восседающей – как и вечный странник – на горбу панциря передней сканды.

На сей раз ведьма сменила неизменные эфемерные чёрные одеяния на просторную, подпоясанную, длиннополую льняную рубашку, поверх – легчайшая кольчуга из чуть выпуклых щитков лучшей нагасарской стали, зачарованной и от боевой магии. Ноги защищены кожаными штанами с незаметными внешне металлическими вставками и прошитые сталистыми нитями. На стопах – невысокие сапожки с рельефной подошвой с сокрытыми в ней секретами. Голову обрамляет простая, без изысков, кроме необработанного алмаза во лбу, диадема; вокруг кольчуги обмотана смертоносная бхарумана, за спиной виднеется тонкая рукоять сложенной перисливы и редчайшая лаккара – игломёт с лакурой (тул-сумка для болт-игл вышеназванной). В потайных кармашках штанов ждут своего цикла многочисленные алеандры – многолучевые метательные «снежинки», невероятно сложные в изготовлении, как и весь её перечисленный арсенал.

Зекуатха экипирован попроще: также длинная подпоясанная серая рубаха, но без кольчуги, штаны без секретов, металлическая, с мягкой подкладкой, обувь с острыми и режущими краями и шипами на подошве, в руке рукоять. И заместо клинка от него отходит полоса тугого воздуха: в этой полосе заключена неохватная мощь урагана, торнадо и цунами вместе взятых. Если осмелиться высвободить из заточения эту силу, то оная, по самой скромной оценке, может превратить полуостров Зеннон в безжизненную каменную пустыню.

Мало того, что Шива сам по себе представляет сокрушительное биологическое оружие, так у него ещё из-за спины проглядывали длинные древка могучих топоров с лунными лезвиями.

– Мы кого-то ждём? – подозрительно сощурила чёрные очи Шраддха.

– Ты как всегда прозорлива, дочь моя, – терпеливо ответствовал демон, пытаясь выглянуть из-за гигантских туш.

– Ни это ли высматриваешь, Всеотец? – указал необычным мечом на юго-восток Матромастаны Зекуатха.

С указанной стороны на них надвигалась, казалось, пылевая буря, почему-то беспрерывно издающая леденящий кровь визг. Лепестковые челюсти двух софлор чуть ли не ткнулись в не шелохнувшегося Повелителя, раболепно прижали к земле головы. Когда Шива в очередной раз пригнул облако, обнаружил на их спинах, меж алмазных шипов, старых знакомцев – Намучи и Майтрею (есно, и их ламий и нагуалей – черви без труда тянули на себе любую тяжесть) собственными персонами, кои отвесили дружный поклон главному богу, уже радостно забирающемуся на свободную сканду.

– Помнится, Звёздные Вестники северных богов, – высказался вездесущий Намучи, – шибко поразились невозмутимости и поведению сиих аюстаа. Они же не знают, что оные подчинены твоей власти!

– Как и всё сущее в Нагасари! – выразительно подчеркнула сказанное богиня стихий и хаоса. – Жаль, Рудра умеет лишь зубоскалить и нарушать все мыслимые и немыслимые правила – Бэрайя вряд ли сумел бы что-то противопоставить его коварству и непредсказуемости! – с сожалением и мечтательно вздохнула божественная брюнетка.

– Он наказан! – прорычал, как отрезал Всеотец.

Это выглядело величественно: злобные чёртики в едином порыве снялись с места, держа путь к западному Пограничью. За ними последовали колоссальных размеров панцирные рептилии и бесконечно благодарные колдунам пятнадцатиметровые черви за то, что те пришпорили злостных неистребимых паразитов (теперь оные смирно сидели за нагуалями в ожидании чуда – апокалиптического пира в чужом краю; они не нуждались в зрении, дабы найти жертв). Многие бы нагасарцы отдали бы пол жизни, чтобы воочию узреть такое действо: без жёсткого контроля бессмертного демона началась бы однозначно биологическая межвидовая война на взаимоистребление при почти невозможной встрече.

В отличие от предыдущего отряда Звёздных странников, ушедших в Дейч через Птеригию, новая армия безапелляционно вторглась в пределы Пограничья, распугивая своим видом и численностью редких жителей. Всё же деликатно огибала человеческие поселения, пашни, сады, виноградники, стараясь не загубить чужие труды. Она не заметила как форсировала реку Пограничную (пращуры нынешних поколений не заморачивались с названиями географических объектов). Отряды «мини-макси» (чёртики на фоне «товарищей» – всё равно, что Моська против слона в известной басне Крылова) передвигались чуть ли не в двое быстрее Вестников – они за несколько суток преодолели чудовищное расстояние до так называемого Южного фронта, сильно приблизившегося к границам западного перешейка Алексии.

Как и ожидалось, усталые, но не уступчивые, защитники восприняли пополнение, как подлость врага и приготовились к верной смерти – однако приятно для них ошиблись. Необычные воины остервенело набросились на бэрайевское отродье, стразу же потеснив оное назад. Десятки тысяч чёрных демонят, не считаясь с собственными потерями, с ужасным хохотом или душераздирающим плачем разрывали на куски ландскнехтов и барогов, растаскивали по «запчастям» скелетов – даже на последнем вдохе они старались в кого-нибудь вцепиться и намертво сжать крепкие челюсти.

Титанические свирепые черепахи больше акцентировали внимание на нежити, старательно вытаптывая цветных скелетов и мертвецов и сокрушая ударами когтей и подошв лап камнецов. Когда сзади накапливалось тупое стадо проклятых, рептилии взмахивали хвостами и десятки, сотни супостатов либо разваливались, либо отлетали на десятки локтей. Ежели кто-то забредал под них, то беззатейно опускались резко, давя панцирями.

Не отставали от товарищей черви: подхватывали нерадивую добычу и сжимали лепестковыми челюстями, иногда на ходу проглатывая живых – и раздрабливали мёртвых. Они задирали ввысь переднюю часть туши и стремительно роняли её на противников, не оставляя им шансов на сохранение целостности тел. Боковой стороной хвоста пользовались то как тараном, сминая всё, попадающееся на его пути, то как молотом. Их паразиты кузнечиками прыгали по полю боя, высасывая бурообразными хоботками живых и разрывая невероятно крепкими лапками неживых. Их хитиновый покров практически не подвержен воздействию вражеского оружия – они обитают на самодвижущемся «перфораторе», продирающимся через плотные подземные породы, на коем нужно уметь не токмо удержаться, но и не быть раздавленными.

Вторгнувшись в плотную гущу чужого войска, всадники эффектными прыжками покинули своих тварей, обнажая на лету оружие – оно закружилось в руках размытыми в воздухе, злобно жужжащими росчерками, вырезая проклятых с той же скоростью, с коей умелые крестьяне-жнецы убирают по осени снопы на полях. Они казались неуязвимыми демонами войны, не ведающими ни страха, ни усталости, ни жалости.

Люди, опешившие поначалу от подобной помощи, перемалывающей с необычайной лёгкостью даже каменные глыбы, воодушевились. Поразительный успех пришлых существ придал им сил и поднял смяиый неудачами боевой дух на несколько порядков выше дна души. С боевыми кличами и криками радости ринулись на отродье по быстро растущим широким просекам убитых, добивая раненых.

Глава 7

Дейч – поля сражений – Готрель.

За два дня практически беспрерывных боёв после первой атаки на латенландских айсптерах устали даже Пантера и её спутники. В многочисленных ранениях их спасала по-прежнему только выпитая божественная сансара, продолжающая будоражить кровь. За всё время проклятые им едва ли четыре часа дали передышки, кои они эффективно использовали для отдыха и пополнения сил: спали и принимали из рук уставших смертельно, но благодарных солдат их провиант, воду, скромные капли крепкого вкусного вина. Как-то так получилось, что естественным путём стёрлись расовые, националистические и языковые различия – на поле возникло устойчивое боевое братство, которое разрушит лишь смерть или длительный срок разлуки после победы.

Тут и там беспорядочно, хаотично валялись горы людских тел, вражеских трупов и осколков нежити, оружия оных. Вытоптанная за многие дни и ночи сечи земля уже слабо впитывала реки крови, а тела первых убитых источали сладковатую едкую вонь разложения. Что, в свою очередь, привлекало рои и тучи любителей тухлятины: мух, ворон, зверьков, неприкаянные души и прочих тварюшек, обезображивающих до неузнаваемости оные. Не узнают многих матеря, жёны, дети, не распознают своих детей, отцов, братьев, сыновей, если вдруг представится такая возможность.

Пред всеми соратниками имела преимущество только Чёрная Пантера по одной простой причине: у «Трона» иногда появлялась возможность – во время перегруппировки изрядно помятых супостатов – выпустить аккумулирующий сгусток, принимающий форму той или иной головы хищника и поглощающий то, что разрушено хозяйкой, на безопасной ото всех дистанции – уж больно хрупкий в сравнении с внешней бронёй. Людские воины – те, кто зрели сию небывальщину – в очередной раз рты раскрывали. Да и как не дивиться: всего шесть существ прилетели с воздуха на помощь, со стороны Рудничных гор, на ледяных драконах, а положили ворогов не меньше, чем солдаты вместе взятые. Людские маги в буквальном смысле себя до дна исчерпывали за шесть-двенадцать часов, а пришлые до сих пор пускают её в ход, что, в принципе, не реально: неужто в их лице прибыли древние полумифические южные боги? В нынешнее время кровавой жатвы можно поверить в оживание любых легенд и сказаний. Да и как не верить? Мало того, что за двое суток у величайших из величайших воинов ни разу не дрогнули клинки и сердца, так двое из них и вовсе на людей не похожи внешне – с ног до головы бронированный «рыцарь» и шестилоктевая рыжая обезьяна, рассеивающий в прах камнецов их же тяжёлыми палицами пачками! К тому же не исключено, что в неполном составе вернулись разительно окрепшие и возмужавшие Звёздные Вестники богов.

Громогласно протрубили боевые рога и горны. Как всегда неожиданные полтора часа приятного отдыха истекли по ощущениям гораздо быстрее. Колдуны, будучи не в состоянии выжать из себя более и капли силы, взялись за физическое грубое оружие. Капитаны быстро собирали и подбадривали, как могли, уцелевших воинов, отлично осознавая, что те держатся на одном упрямом духе и благодаря неутомимой шестёрке героев.

Оные не пожелали дождаться приближения перегруппировавшегося противника: с леденящими душу криками, рычанием, верещанием помчали к ним сами, грубо и напористо вломились в чужие ряды, нарушая новообразованный строй и учиняя беспорядки.

Залитые своей, но больше чужой, кровью, в повреждённой кольчуге, Ундерман и Банцемнис слаженно били скелетов и кололи барогов. Они не расходовали драгоценные время и силы на тотальное кромсание цветных костяшек – сразу отсекали кисти, держащие клинки, исключая треклятых гинеид, умеющих и прыгать и не зависимых от клинков: белых приходилось разбирать по «винтикам». Они привычно уворачивались от ударов (и чёрных стрел), защищали спины друг друга, не позволяли умело связывать себя сколь-нибудь длительным боем (наученные этому в Нагасари), за обманными финтами наносили сокрушающие так, чтобы наверняка, чтобы более не отвлекаться на пришедших в себя.

Пока солдаты и истощённые маги сближались с противником, вслед за путниками, те колдуны, у коих ещё осталась толика сил, прочувствовали мелкую частую дрожь земли. Из-за столкновения они не вдруг заметили оную, потому опоздали с ответной реакцией: со стороны Алармы размашисто бежали воистину гиганты со светящимися бирюзой круглыми глазами. Благодаря шагу в несколько десятков локтей они преодолевали огромнейшие расстояния за считанные минуты. Из-за эффекта неожиданности чародеи потеряли эти самые драгоценные минуты: один успел пустить шар ледяного тумана, однако, разумеется попадание колосса не остановило ни на мгновение. Маги приготовились к смерти, но, как оказалось, зря, ведь они просто их перешагнули, оставив глубокие вдавленные неизмеримым весом следы и стали банально вытаптывать мелюзгового ворога. «Големы» яростно давили и пинали «букаше