Это буду не я

Поскольку без результатов баллистической экспертизы однозначно ответить на этот вопрос было невозможно, я переключился на следующий пункт в своих записях. Доктор Гилберт Грэйн, который дал пропавшей сотруднице PJN Technologies книги о лечении наркоманов, сейчас казался единственной ниточкой к разгадке её исчезновения. Кто он такой и что их связывает?

Ответ на первый вопрос нашелся сразу же. Доктор Гилберт Грэйн был известным специалистом по реабилитации наркоманов, причем с тремя дипломами сразу – по наркологии, психиатрии и психологии. Его клиника была на очень хорошем счету: высшие баллы ей поставили и Министерство здравоохранения, и независимые медицинские эксперты-оценщики, и даже большинство пациентов, а такое бывает очень редко. В потоковых новостях сообщалось, что Грэйна могли в скором времени назначить на должность руководителя новой межведомственной программы по борьбе с наркоманией.

А ещё Грэйн был мёртв. Убит. Упоминание об этом нашлось лишь в агентстве новостей района, где нарколог квартировался при жизни. Причем жил он буквально в паре кварталов от доктора Хэтуэй. В единственном сообщении о его смерти было указано, что он стал жертвой бандитского нападения, но никаких подробностей не приводилось.

Это было удивительно. Известный врач и основатель очень успешной клиники, чья кандидатура рассматривалась на серьёзную государственную должность, не мог умереть в такой безвестности. О его смерти должны были сообщить все крупные агентства, причем во всех подробностях. А даже если бы этого не случилось, к делу наверняка подключились бы независимые исследователи, которые смогли бы поднять достаточно шума вокруг убийства знаменитого нарколога.

Так уж сейчас устроен мир, что людей всегда интересуют чужие проблемы – от этого их собственные беды кажутся не такими ужасными. Поэтому на журналистике внедрение искусственного интеллекта сказалось не так сильно, как на адвокатуре. Разумеется, все новостные агентства столкнулись с потерей читателей – зачем читать, если искусственный интеллект может быстро отобрать нужную информацию, обобщить её, выделить самые важные факты и сделать выводы. Но прежде чем это делать, информацию нужно откуда-то взять, а для этого нужны настоящие журналисты, а не программа для мониторинга. Поэтому вы можете оформить подписку на потоки новостей, либо платить за каждый запрос отдельно, тем самым обеспечивая более или менее стабильную зарплату журналистам.

Кроме того, часть из них переквалифицировалась в независимых исследователей. Если вы хотите узнать о чем-то, чего нет в потоках, например, берут ли взятки полицейские в вашем районе или сколько внесла в предвыборный фонд одного из кандидатов в президенты корпорация PJN Technologies, вы просто находите подходящего человека и платите ему за проведение исследования. Если сумма для вас слишком велика, то ищете единомышленников, готовых разделить с вами финансовое бремя. Разумеется, все независимые исследователи очень стараются любыми способами привлечь к себе внимание.

Поэтому то, что о смерти Грэйна за полторы недели появилась лишь одна публикация, да и та в районном агентстве новостей, было не просто странно. Это было невероятно. Похоже, кто-то сразу же приложил массу усилий, чтобы погасить информационную волну о его убийстве. Это вызывало массу вопросов, начиная с «Зачем это надо было делать?» и заканчивая «Не занимались ли сокрытием информации те же люди, которые причастны к убийству?»

Хуже всего то, что никакой связи между Грэйном и Хэтуэй не просматривалось. Судя по имеющемся данным, они ни разу не посещали одни и те же научные конференции, не учились в одних университетах, никогда не работали вместе. Единственное совпадение было во времени. Как сообщало районное агентство новостей, Грэйна убили в ночь на 4 июня. Утром сообщение об этом попало в новостной поток, а вечером в тот же день Хэтуэй отправилась в офис PJN Technologies, из которого не выходила трое суток. Выглядело всё это так, словно Хэтуэй, узнав, что случилось с Грэйном, попыталась спрятаться от убийц в здании корпорации. А потом её либо достали даже там, либо она сама сбежала в неизвестном направлении, каким-то образом обведя вокруг пальца все системы безопасности.

Я заглянул в открытую часть уголовного дела об убийстве Грэйна – по закону о раскрытии информации полиция была обязана публиковать все данные, кроме имеющих ключевое значение для следствия. Без особого удивления я обнаружил, что расследование ведет лейтенант Эл Норгаард – тот самый, который всего пару часов назад наседал на меня в попытке выяснить, что связывает меня с PJN Technologies и что случилось с доктором Хэтуэй, которую я должен был найти.

После недолгих раздумий я подключился к общему каналу связи с полицией и отправил запрос на соединение с Норгаардом. Как ни странно, полицейский ответил практически сразу – я даже не успел открыть в оллкоме следующий пункт своих пометок.

– Сэвидж? – спросил он с заметным удивлением в голосе.

– Добрый вечер, лейтенант, – сказал я. – Хотя наша встреча сегодня закончилась не совсем так, как вам хотелось бы…

– Ха!

– …нам всё же есть о чем поговорить.

– И о чем же?

– Я хотел бы узнать подробности дела доктора Гилберта Грэйна.

Норгаард промолчал.

– Разумеется, в тех рамках, в каких вы можете раскрыть информацию, не нарушая интересы следствия.

Молчание.

– Возможно, я в качестве ответной любезности тоже смогу вам чем-нибудь помочь, – добавил я.

– Может, это и не такая уж плохая идея, – сказал лейтенант. – Давайте встретимся завтра с утра и пообщаемся.

– Договорились.

Я не лелеял надежды, что новая встреча с Норгаардом будет намного продуктивнее первой. Но все ниточки в деле Хэтуэй обрывались раньше, чем я успевал за них потянуть, и это начало мне надоедать. Может, в материалах об убийстве Грэйна найдутся хоть какие-то подсказки. Если, конечно, полиция Вашингтона сочтет нужным мне их показать.

Заказав себе ужин, я подключился к «Ниро Вульфу» – международной полицейской системе искусственного интеллекта для анализа улик. Эта штука была интегрирована с базами данных правоохранительных органов десятков стран, благодаря чему могла за несколько минут найти любой прецедент любого преступления за всё время существования полицейских архивов. Загрузив все данные, которые мне прислала Джонсон, я запустил процесс анализа, а сам принялся изучать результаты работы искусственного интеллекта службы безопасности PJN Technologies. Но в них ничего интересного не обнаружилось.

Зато «Ниро Вульф» довольно быстро выявил странный факт – один из лаборантов, работавших вместе с Хэтуэй, трижды ходил в туалет с интервалами в 10 минут, хотя обычно делал это не чаще одного раза в три часа. Конечно, парня, которого звали Томми Вонг, мог поразить очень краткосрочный приступ диареи. Но, судя по данным о перемещениях его пропуска, прежде с ним такого не случалось. А то, что изменение его поведения произошло непосредственно перед тем, как обнаружилось исчезновение доктора Хэтуэй, автоматически переводило этот факт из разряда «странно» в разряд «подозрительно».

«После встречи с Норгаардом первым же делом поговорю с этим лаборантом», – подумал я.

В этот момент на мой оллком поступил вызов по шифрованному каналу. Кто бы ни желал побеседовать со мной, он явно не хотел представляться раньше времени.

– Джон Сэвидж? – спросил чей-то приятный баритон.

– Да.

– Нам надо встретиться.

– Зачем?

– Вы занимаетесь поисками доктора Хэтуэй. Я тоже в этом заинтересован.

– Кто вы такой и с чего вы взяли, что…

– Меня зовут Брэдбери Скендал. Встретимся завтра в вашем отеле. Ровно в полдень.

– Эй…

Я замолчал, потому что мой собеседник отключился. Как видно, он не сомневался, что я найду время для встречи с ним.

Оставив «Ниро Вульфа» работать, я растянулся на поистине королевском ложе в спальне. Голова уже распухла от вопросов. Кто и зачем обстрелял дом доктора Хэтуэй? Откуда у стрелков взялось оружие арктического спецназа и замешан ли в этом кто-то из сотрудников PJN Technologies? Как связана Хэтуэй с Грэйном? Кто и почему его убил? Из-за чего полиция так интересуется делом Хэтуэй? И кто такой, чёрт побери, этот Брэдбери Скендал, который не только в курсе дела, но еще и желает со мной встретится?

Через час мне пришлось прибегнуть к испытанному средству борьбы с бессонницей. Запив стаканом виски пару таблеток снотворного, я наконец смог уснуть.

Глава 5

В управление полиции я приехал ровно в 9.00. Когда я предъявил своё удостоверение блюстителям закона, стоявшим на входе, те переглянулись, а затем несколько секунд с интересом рассматривали меня. Похоже, обо мне здесь уже наслышаны все, даже рядовые копы. Хотя это удивления не вызывало – любой участок по количеству ходящих в нём сплетен уступает разве что женскому отделению дома для престарелых. В общении с внешним миром детективы вынуждены быть сдержанными, чтобы случайно не выболтать тайны следствия, зато между собой большинство из них потрепаться никогда не против.

– Следуйте за указателями, капитан Сэвидж, – сказал один из охранников, возвращая мне удостоверение.

– Спасибо, – ответил я и пошел вслед за загоравшимися на стенах голографическими стрелками, на которых было написано: «Проследуйте сюда, капитан Сэвидж». Похоже, кто-то не поленился внести моё имя и звание в базу данных управления. Меня эта мысль не слишком обрадовала.

Вопреки моим ожиданиям указатели привели меня отнюдь не к кабинету лейтенанта Эла Норгаарда. Последняя стрелка указывала прямо на дверь с надписью: «Джим Паттон. Начальник полиции. Приёмная». Она подалась внутрь, стоило мне шагнуть к ней, реагируя то ли на датчик давления в полу, то ли на следящее устройство в косяке.

– Доброе утро, капитан Сэвидж, – приветствовала меня секретарша и указала рукой на дверь с надписью: «Джим Паттон. Начальник полиции. Кабинет». – Проходите, вас уже ждут.

Войдя внутрь, я первым делом увидел стоявший у окна напротив двери письменный стол. Сидевший за ним мужчина в дорогом тёмно-синем костюме и кремовой рубашке внешностью и повадками напоминал бойцовского бульдога, который давно ушел с ринга, нагулял немало лишнего веса, но не стал от этого ни добрее, ни безопаснее. Его зеленовато-карие глаза под густыми бровями цвета красного перца уперлись в меня как стволы двух «Арконов». В шевелюре тоже пока преобладал красный перец, однако похожая на рассыпавшуюся соль седина упрямо брала своё. Перед ним стояла табличка с надписью: «Джим Паттон. Начальник полиции».

– Сэвидж, – с едва заметной вопросительной интонацией произнёс местный босс. Казалось, он так долго ждал меня, что уже полностью потерял надежду увидеть меня в своём кабинете.

– Да, – ответил я и посмотрел на остальных собравшихся.

Их было трое, расположившихся на стульях вдоль стены справа. Ближе всего к двери сидел лейтенант Эл Норгаард, который выглядел так, словно присутствовал на похоронах своей тещи. Следом за ним, откинувшись на спинку стула, разместился крупный мужчина с наголо бритой головой в джинсах и наглухо застегнутой ветровке. Последний, устроившийся почти у самого стола капитана, был невысок, худощав, моложав, в дорогом чёрном костюме. Больше всего он походил на преуспевающего гробовщика. Хотя обычно у представителей этой профессии не бывает таких хитрых лисьих физиономий.

– С лейтенантом Норгаардом вы уже знакомы, – сказал начальник полиции. – Это, – он указал рукой на бритоголового мужчину, – капитан Грегори, руководитель отдела по борьбе с организованной преступностью. А это, – легкий кивок в сторону «мастера похоронных дел», – окружной прокурор Уайлд.

«Ни дать, ни взять городское собрание, – подумал я. – Что же у них такого приключилось, если они решили устроить ради меня встречу на высшем уровне?»

– Присаживайтесь, капитан Сэвидж, – предложил тем временем Паттон и указал на стул, который был поставлен так, что все присутствующие могли видеть сидящего на нём.

Я опустился на указанное мне место и выжидательно посмотрел на начальника полиции. Однако местный босс не стал торопить события – он подчеркнуто неторопливо достал длинную толстую сигару из ящичка, стоявшего на тумбочке рядом со столом, специальным позолоченным ножичком обрезал кончик, достал спичку из позолоченной шкатулки на столе и принялся раскуривать. Наконец, окутавшись облаком синеватого дыма, он нарушил повисшее в кабинете молчание.

– Как мне доложили, вчера вы стали жертвой одного неприятного инцидента, – произнёс Паттон.

– Я бы не назвал себя жертвой, – возразил я. – Просто оказался в неудачном месте в неудачное время, но без особых последствий.

– Однако и время, и место были несколько необычны, – заявил местный босс с видом бывалого политика, выступающего перед избирателями в округе, где он не пользуется поддержкой. – Некоторые обстоятельства этого инцидента не могли не привлечь наше внимание.

Начальник полиции выжидательно посмотрел на меня.

– Вам виднее, – сообщил ему я. – Я не знаком с местными обычаями.

– Не держите нас за идиотов, капитан, – резко сказал Грегори. – Начнём с того, что в вас стреляли из «Арконов». Такое оружие до сих пор ни разу не попадало к уличным бандам. А если бы и попало, то его берегли бы для самых серьёзных дел.

– Провели баллистическую экспертизу? – спросил я, но местный борец с организованной преступностью, казалось, даже не услышал меня.

– Из этих «Арконов» был обстрелян дом, принадлежащий одной из сотрудниц PJN Technologies, – продолжал он. – Хотя корпорация оплачивает охранные услуги в этом районе.

– Кроме того, мы установили, что владелица данного жилья Джейн Хэтуэй знакома с доктором Гилбертом Грэйном, – заявил окружной прокурор. Голос у него был на редкость звучный, богатый на тональности. В судебных прениях он наверняка имел большой успех. – Тем самым доктором Гилбертом Грэйном, который был убит меньше двух недель назад.

– А затем вы обращаетесь ко мне с вопросами о том, что случилось с этим Грэйном, – дополнил выступление Уйлда Норгаард.

– И вот тут начинается самое интересное, – с кривой усмешкой заметил Паттон. – Внезапно выясняется, что упомянутая Джейн Хэтуэй исчезла. Никто не знает, где она находится. Причем исчезла она вскоре после убийства Грэйна. И не из своего дома или ещё откуда-нибудь, а из тщательно охраняемого центрального офиса PJN Technologies.

«Полицейское управление изрядно постаралось, чтобы раздобыть всю эту информацию», – подумал я с досадой и спросил:

– Как вы установили связь между доктором Хэтуэй и доктором Грэйном?

Местный босс несколько секунд рассматривал меня с видом вирусолога, изучающего в микроскоп опасный микроб, а затем перевел взгляд на Норгаарда и едва заметно кивнул головой.

– После вчерашнего инцидента мы осмотрели дом, возле которого в вас стреляли, и обнаружили в нём книги, принадлежавшие Грэйну, – сообщил мне лейтенант. – Провели повторный опрос в его клинике. Несколько сотрудников не раз видели женщину, которую они опознали как доктора Джейн Хэтуэй. Изъятые нами записи с видеокамер подтверждают, что она там бывала.

– Как долго это продолжалось? – поинтересовался я.

– Согласно показаниям свидетелей, она регулярно появлялась там в течение последних шести месяцев.

– Насколько часто?

– Обычно один-два в неделю. Иногда чаще. Но в последние дней десять перед убийством Грэйна её там не видели.

– Она не могла быть его пациентом? – спросил я. Мне нередко приходилось видеть, как люди, влюбленные в работу, однажды переносили свою страсть на бутылку, таблетки, шприц или азартные игры. Я и сам едва не свернул на эту дорогу в прошлом году. И это могло бы объяснить причины исчезновения сотрудницы PJN Technologies.

– Нет ничего, что подтверждало бы это предположение, – проинформировал меня окружной прокурор. – Мы получили ордер на изучение всех персональных данных Хэтуэй, включая информацию медицинского характера. В картотеке клиники доктора Грэйна она не числится. Нет никаких подтверждений того, что она употребляла наркотики. Во всяком случае, ничего тяжелее антидепрессантов.

– Давно она их принимала?

Норгаард подал голос:

– Плотно сидела весь последний год.

«Что ж, с трудоголиками такое бывает, и, как правило, даже чаще, чем с нормальными людьми», – подумал я. Мне и самому одно время приходилось «химичить», чтобы не впасть в состояние, когда хочется только одного – проделать в своей башке не предусмотренное природой отверстие из табельного пистолета.

– Насколько я понимаю, доктор Грэйн не занимался лечением депрессий, он был наркологом, – сказал я. – Если доктор Хэтуэй не увлекалась запрещёнными веществами, зачем ей посещать его клинику?

– Работаем, – буркнул Норгаард.

– А что случилось с доктором Грэйном? – поинтересовался я.

На этот раз Паттон не стал тратить время на изучение вируса по имени Сэвидж, а сразу кивнул своему подчинённому.

– Тело Грэйна обнаружили перед его клиникой рано утром 4 июня. К этому времени он был мертв несколько часов, – доложил лейтенант.

– Его убили прямо перед клиникой? – изумился я.

– Нет. Его убили в другом месте, а труп бросили там. Место преступления нам пока установить не удалось. Он был убит девятью выстрелами из дробовика шестого калибра. Было сделано по одному выстрелу в ступни, кисти рук, коленные и локтевые суставы, а также в пах. Грэйн, согласно заключению судмедэксперта, скончался от потери крови и болевого шока.

– Казнь, – сказал я. – Похоже на Нью-йоркский картель.

– А вы неплохо разбираетесь в наших обычаях, – язвительно заметил бритоголовый капитан.

– Чтобы узнать, как Нью-йоркский картель убирает тех, кто им мешает, достаточно пару раз почитать новости, – совершенно не кривя душой, ответил я и повернулся к Норгаарду: – Машину, на которой привезли труп доктора Грэйна, удалось отследить?

Этот мой вопрос тоже остался без ответа.

– Вы правильно заметили, капитан, что обычаи Нью-йоркского картеля известны любому, кто читает новости, – произнёс Грегори.

– О том, что представители этой криминальной структуры последние несколько лет активно осваивают рынок Вашингтона, тоже всем хорошо известно, – добавил Уайлд.

– Поэтому не было ли убийство Грэйна инсценировкой? – прищурившись, поинтересовался Паттон.

– Инсценировкой? – переспросил я.

– Да. – Начальник полиции поставил локти на стол и наклонился вперёд, не отрывая от меня тяжелого, как кирпич, взгляда. – Не кажется ли вам, капитан, что ваша пропавшая Хэтуэй на самом деле прикончила этого Грэйна, а потом смылась?

– В эту версию укладываются все факты, которые нам известны, – включился в беседу окружной прокурор и принялся перечислять, загибая пальцы: – Хэтуэй исчезла сразу после убийства Грэйна. Исчезла она из центрального офиса корпорации. До сих пор не удалось обнаружить никаких следов. Никто не знает ни того, как ей удалось выбраться незамеченной из комплекса PJN Technologies, ни того, где она находится сейчас. Её дом тщательно вычищен…

– Не так уж тщательно, – прервал его я. – Книги доктора Грэйна, благодаря которым и я, и вы узнали об их знакомстве, остались в доме на самом видном месте.

– Преступники всегда что-нибудь забывают, вам ли не знать, – привычно начал прения Уайлд.

– Дробовик шестого калибра – оружие не самое женское, – заметил я.

– Хэтуэй была членом университетской сборной по спортивной стрельбе из ружья, – оспорил мой довод окружной прокурор. – Более того, она был чемпионкой, выиграла целую кучу соревнований. Именно благодаря этому она получила стипендию в Университете Балтимора.

– Она училась по спортивной стипендии? – удивился я и подумал, что мне надо более внимательно ознакомиться с досье пропавшей.

– Да.

«Чем дальче, тем страньше, – пришла мне на ум фраза Алисы из Страны Чудес. – Как-то с трудом верится, что девушка, поступившая в университет по спортивной стипендии, смогла превратиться в настолько выдающегося ученого, что её назначили на очень высокий пост в очень крупной корпорации в обход многих других, куда более заслуженных претендентов».

– Доктор Хэтуэй ростом от горшка два вершка и весит меньше 50 килограмм, – продолжал спорить я, чувствуя себя уже не столько детективом, сколько адвокатом пропавшей женщины. – А доктор Грэйн был мужчиной крупным. Как бы она незаметно дотащила его труп до своей машины? Да и в доме нет никаких следов убийства.

– Следы могли уничтожить, – заметил окружной прокурор.

– А что касается трупа, то у неё могли быть сообщники, – добавил начальник отдела по борьбе с организованной преступностью. – В конце концов, она и не сама могла это сделать, а нанять кого-то. Например, одну из банд, которым PJN платит за безопасность в её районе. Узнать имена главарей ей было несложно. А за деньги эти ублюдки сделают что угодно.

– А мотив? – не сдавался я. – Какой мотив мог быть у доктора Хэтуэй для убийства доктора Грэйна?

– Над этим мы пока работаем, – включился в беседу Норгаард.

– Судя по имеющимся данным, у них могли быть отношения куда более близкие, чем простое знакомство, – заявил Уайлд.

«Судя по спальне доктора Хэтуэй, непохоже, что у неё были близкие отношения хотя бы с вибратором, – подумал я. – Но дом и в самом деле мог быть вычищен».

– Возможно, Грэйн её бросил, а она решила ему за это отомстить, – продолжал Уайлд.

– А руководство корпорации, узнав об этом, прикрыло убийцу, – вставил Грегори.

– И это объясняет, как ей удалось так таинственно исчезнуть из здания, охраняемого лучше, чем любая военная база в нашей стране, – провозгласил Паттон с видом политика, зовущего избирателей на баррикады.

– Зачем же тогда PJN нанимать меня для её поисков? – спросил я.

– Вы – лицо частное, у которого в трудовом договоре имеется пункт о неразглашении, – уведомил меня окружной прокурор. – Если бы вы нашли какие-либо улики, указывающие на виновность Хэтуэй, контракт с вами был бы незамедлительно расторгнут. А если бы не нашли, то, когда буря уляжется, пропавшая нашлась бы сама собой и вернулась к своей работе, обеспечивая огромные прибыли акционерам корпорации. – Он сделал паузу. – Вы ведь понимаете, что деньги – это единственное, что волнует руководство PJN?

Я промолчал.

– Что скажете, капитан? – спросил начальник полиции. – Считаете, что наша версия имеет смысл?

– Определенная логика в ней наличествует, – вынужденно согласился я.

– Во-о-от! – протяжно воскликнул Паттон, подняв вверх правую руку. Для полноты картины ему не хватало судейского молотка.

И в самом деле, у биолога Хэтуэй могли быть неизвестные мне причины убить нарколога Грэйна, а руководство корпорация, в первую очередь президент Вернон Ройс, вполне могло ради получения грядущих прибылей помочь убийце скрыться и нанять меня, чтобы выяснить, нет ли в их прикрытии слабых мест. Но в этой теории было многовато дыр для того, чтобы принять её как рабочую. Начать хотя бы с того, что в таинственном исчезновении из центрального офиса PJN Technologies не было никакой надобности – оно лишь привлекло внимание к самой корпорации. Да и с характером доктора Хэтуэй такое жестокое убийство, на мой взгляд, как-то не вязалось.

К тому же у полиции и прокуратуры явно были свои собственные мотивы вцепиться мертвой хваткой в свои предположения. Начать хотя бы с того, что нью-йоркцы уже не первый год расползались по всей стране, беря под свой контроль один город за другим, а блюстителям закона так и не удалось остановить это продвижение. Если детективы в Вашингтоне будут расследовать убийство доктора Грэйна как преступление картеля, они гарантированно получат «висяк», который испортит им отчётность.

– Хорошо, примем вашу версию как рабочую, – сказал наконец я. – Что вы хотите от меня?

– Только обмена информацией, – ласково произнёс начальник полиции, взирая на меня как любящий отец на вернувшегося домой блудного сына. – Мы рассказали вам о деле Грэйна, а вы расскажете нам, чего вам удалось добиться в поисках Хэтуэй.

– К сожалению, я вас разочарую, – сказал я, старательно делая вид, что очень опечален одной только мыслью, что ему придется разочаровать такого замечательного человека, как Паттон. – Вы даже сейчас впереди меня.

– И всё же, – вступил окружной прокурор. – Расскажите, что знаете.

Решив действовать «по собственному усмотрению», я поведал им о том, что в корпорации никто не знает, как доктор Хэтуэй исчезла из их здания. О сумме предложенного мне гонорара я, конечно же, умолчал. Как и о некоторых других деталях, включая Брэдбери Скендала, который тоже интересовался персоной пропавшего ученого. Что касается этого нового персонажа драмы с исчезновением, то мне хотелось сначала лично посмотреть на него. К тому же отчитываться во всех подробностях перед полицией Вашингтона меня никто не обязывал.

В заключение своей краткой речи я дал слово всем присутствующим обязательно ввести их в курс дела, если мне удастся узнать что-то новое. В обмен я получил аналогичное обещание от Паттона и Уайлда. Все участники беседы старательно делали вид, что и впрямь собираются выполнять взятые на себя обязательства.