Анталион. Месть

– Тебе лучше перестать с ней общаться, для собственного же блага, – провожая взглядом, отряд пятого округа, произнёс Ричи.

– И кого же мне из вас двоих послушать?

Ричи злится, но сдерживает себя от ответа.

– Так куда ты хотела зайти? – грубо спрашивает он.

– Уже не важно.

Ричи бросает на меня разъярённый взгляд.

Я с сожалением осматриваю госпиталь, в котором, на первый взгляд, было малолюдно, и продолжаю идти с Ричи к главному зданию.

«И чего он за мной увязался?» – думаю я, глядя на его сердитый профиль.

Ричи свёл брови на переносице, и сжимал челюсть, так, что на виске проступала вена.

– Мундир надень, – буркнул он, даже не смотря на меня.

Набросив на плечи мундир, я перевожу на него взгляд:

– Почему ты присутствуешь на всех собраниях?

Вопрос застаёт Ричи врасплох.

– Что?

– Ты единственный лейтенант в зале собраний. Почему?

Ричи выглядел растерянным, будто только узнал о собственном звании.

– Ну, я оказался здесь задолго до вашего приезда, – он словно на ходу придумывал свой ответ, – да и ваша машина сгорела, и вы пришли на несколько дней позже. Кто-то должен был здесь присутствовать.

– Так теперь я здесь, – его ответ вызывает у меня улыбку, – можешь вернуться назад.

Меня удивляет, что Ричи был за главного. Всё время, что наш отряд был в пути, Виктор не расставался с Францем.

– Лучше надень нормально мундир и застегни его, – бросает в ответ Ричи, – ты выделяешься.

– Так точно, – передразниваю его я.

«Видимо, роль Ричи в перевороте гораздо значимее, чем я предполагала» – думаю я, застёгивая все пуговицы.

Мы подходим к зданию раньше времени, но внутри уже кипела жизнь. Несмотря на то, что лейтенанты и капитаны жили отдельно от майоров и даже сержантов, здесь присутствовали чуть ли ни все офицеры. Собрания проводились в определённые часы, но жизнь в этом огромном доме бурлила весь день. Сновали сержанты, бегая по поручениям, стараясь не попадаться под ноги капитанам и не злить их своим присутствием.

– Пойдём на второй этаж.

Ричи тянется, чтобы взять меня за руку, но я завожу руки за спину:

– Я знаю, где лестница, – тихо говорю я.

Ричи хмурится, убирает руки в карманы, и ускоряет шаг, взбегая по ступеням.

Неужели он не понимает, насколько такое поведение провокационно на глазах у всех? Держать меня за руку, словно мы – пара! Он – мой подчиненный, пусть даже моё капитанство простая формальность.

Медленно поднимаясь за ним следом, я раздумываю о том, что и его постоянное присутствие возле меня, тоже смотрится слишком вызывающе. Утром нас видел отряд из пятнадцатого, и слухи распространились невероятно быстро, так, что Мэдисон была в курсе этого. Я лишь сейчас осознаю, как это выглядело со стороны: мы возвращались неизвестно откуда на рассвете, я была одета в его куртку, и он постоянно прижимал меня к себе.

«Вот чёрт!»

Если об этом знает отряд «Дельта», значит, и до Виктора дойдут эти слухи. А может быть, он уже узнал. Я замедляю шаг.

«Впрочем, какая разница, если у него роман, который он не скрывает, даже присутствуя в зале собраний».

– Ты идёшь? – зовёт меня с верхней площадки Ричи.

Я расстёгиваю верхние пуговицы мундира.

Идя вслед за Ричи по пустому коридору, я с разочарованием признавала, что испытывала ревность, несмотря на всё, что произошло. Мундир ужасно давит на меня, и я принимаюсь яростно расстёгивать пуговицы, чуть не выдёргивая их.

Ричи, как и подполковник, днём ранее, идёт на небольшую галерею. Распахнув дверь, он пропускает меня вперёд. Швырнув мундир, на стоящую возле входа скамью, я сажусь рядом, заняв оставшееся свободное место, и Ричи отходит к перилам. Оперевшись плечом на колонну, он отворачивается от меня.

– Вот ты где, – знакомый голос, заставляет всё внутри перевернуться, – мне сказали, что видели тебя на втором этаже.

Виктор прошёл вперёд, к перилам.

– Хорошо, что ты раньше пришёл. Нас подполковник позвал, нужно будет поговорить с ним перед собранием.

Ричи кивает, и разворачивается, чтобы уйти. Виктор, не заметивший меня до этого, увидев меня, меняется в лице, и опускает взгляд. Они оба уходят, а я лишь укрепляюсь в своём предположении, что моё назначение было сделано для отвода глаз.

Интересно, что такое они обсуждают с подполковником, что должно быть скрыто от остальных?

Откинувшись на спинку скамьи, я вытягиваю ноги, раздумывая, не уйти ли мне к Армину. Может и не заметят моего отсутствия? Вздохнув, я всё же остаюсь на прежнем месте: это моего присутствия можно не заметить, а вот отсутствие подполковник точно не упустит из виду. Глупо убегать, к тому же так можно навлечь неприятности не только на себя, но и на Армина.

Я ухожу с галереи, когда до собрания остаётся пара минут. На ходу застёгиваю все пуговицы мундира, до самого воротника. Возле входа в зал толпились лейтенанты, громко хохоча. Проталкиваясь межу ними, я наступала кому-то на ноги, и задевала плечом, совершенно не обращая на это внимания. Но никто не обронил и слова возмущения, видя мой мундир.

Зайдя внутрь помещения, вижу, что Мэдисон сидит на своём месте. Её глаза неестественно блестели, в тусклом свете люстры. А сама она была слишком шумной и громкой.

– Где ты пропадала? – она пытается меня обнять, но я поднимаю руку, останавливая её.

Мэд выпячивает губы.

– Какая-то ты слишком серьёзная, – она откинулась на спинку стула, – тебе нужно научиться расслабляться.

От неё разило алкоголем, на всё помещение, в котором и без того было нечем дышать. Впрочем, от капитана пятого округа несло алкоголем не меньше, чем от Мэд. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и, уронив голову на грудь, спал.

В помещении резко стихли разговоры, и, повернув голову, я понимаю, в чём дело. Сегодня за Алфордом тянулись полковники. По правую руку шёл полковник второго округа, с левой стороны, в тёмно-синем мундире, полковник третьего. За спиной Алфорда маячил полковник пятнадцатого, в ярко-жёлтом мундире, что сильно отличался внешне, от мундиров его подчиненных.

Следом зашли подполковники. Капитаны, сидевшие ближе всего, уступили им свои места, уйдя в конец зала. Скрывшись от тусклого света люстры, они стояли возле стены, не найдя свободных стульев.

«Если здесь полковник второго округа, значит, переворот будет совершен» – думаю я, отводя взгляд от пожилого мужчины в голубом мундире, с идеальной выправкой.

Полковнику второго округа, было приблизительно столько же лет, сколько и полковнику Парье. Но его здоровый цвет лица, и живой взгляд говорили о том, что полковник Крайтон следит за своим здоровьем.

– Им всё время недостаточно того, что у них есть, – бормочет Мэд, – нужно больше и больше…

Полковники вряд ли бы стали рисковать своими жизнями, если у них были хоть малейшие сомнения по поводу успеха переворота. А ещё это означало, что об этом знают абсолютно все в их округе, если в этом открыто участвуют полковники. Оттого у них так много спецотрядов в этом лагере. В нашем же случае мы пошли на многие меры предосторожности, чтобы о нашем предательстве никто не узнал.

В зал, под шум двигаемых стульев заходят капитаны и майоры пятнадцатого, второго и самые последние заходят Ричи и Виктор.

Сегодня Алфорд был краток: поприветствовав всех, он сразу же передаёт слово полковнику пятнадцатого округа – Майклу Макмейн.

Полковник сидел дальше всех от архитектора. Можно было списать это, на то, как распределены округа в цифровом значении, но судя по тому, как Алфорд избегал на него смотреть, это была лишь одна из причин.

Полковник Макмейн говорил с запинками, растягивая слова, и делая длинные паузы, чем злил Алфорда с его идеальной анталионской дикцией. Он поджимал губы, глядя прямо перед собой, каждый раз, когда слышал протяжное мычание полковника, или неправильное ударение.

Когда затянувшийся отчёт полковника, о разведке проводимой его военными, наконец, закончился, Алфорд с облегчением выдохнул и, с улыбкой, обратился к полковнику Крайтону.

Бойд Крайтон, обладал приятным голосом и отличными ораторскими способностями – в зале воцарилась тишина, когда он начал говорить.

Доклад полковника Крайтона, как и последующим за ним доклад полковника Херберса, стал для меня неприятным открытием. Все их отряды, а так же сержанты из сопровождения, официально были на учениях. Столица не направляла их в пятнадцатый округ для возврата власти свергнутому правительству. Им не нужно было притворяться мёртвыми, прятаться от дронов или уничтожать собственный броневик. Если они попались бы в пустыне анталионским дронам, то для столицы это была бы разведка, проводимая на территории противника. Такие округа как десятый, одиннадцатый, пятый, шестой, седьмой и наш – восьмой округ, а так же «зелёные» – имели самое малое количество отрядов в этом лагере, относительно других округов. И если бы мы действительно подавляли восстание, нас всех перестреляли. Это было бы только вопросом времени, насколько быстро это произошло.

Столица официально хотела забросить нас в самое пекло, в столь малом составе. Военные и повстанческие силы пятнадцатого округа, расправились с нами за несколько дней, ведь военные вооружили даже гражданских. Столица намеренно хотела избавиться от нас. Десятый и одиннадцатый славились своими забастовками, то для чего так поступать с моим округом? Причина, наверняка, была известна высшим чинам.

«Неужели причина в лагере беженцев?»

Я надолго погружаюсь в воспоминания, и размышления, что не замечаю, о чём говорят подполковники. Моё внимание привлекает мягкий и ровный голос Анта. Выслушав всех, Алфорд, озвучивает план захвата столицы.

Он вкрадчиво начинает с того, что столица является жемчужиной нашего государства. И с этих слов мне становится понятно, что это не революция ради справедливости или других благородных целей, про которые все говорили – это свержение власти, для того, чтобы отдать её кому-то другому.

Алфорд услужливо обратился к майорам, рассказывая, что для отрядов будут предоставлены броневики, и всё самое необходимое. А так же новые винтовки с импульсными патронами, которые будут работать, не требуя подключения к общей системе. А старые винтовки, что можно было переделать в огнестрельное оружие – сдать. Огнестрел в столице был категорически запрещен, под страхом расстрела.

Эта новость не была встречена хоть каким-то ропотом недовольства. Все согласно закивали, будто так и задумывалось. А мне в тот момент вспомнились анталионские дроны, для которых импульсные патроны ничего не значили. Нас отправляли добыть президентское место, вооружая игрушечным оружием, по сравнению с дронами, или даже нашими старыми винтовками. Это было похоже на массовое убийство, но никто из присутствующих в зале не возражал. Ант сразу же перешёл к тому, что военные Анталиона, и двадцать четвертого округа, уже готовы перейти на его сторону, и только ждут этого дня. Он уверенно вещал о том, что его ждут в столице, изящно поправляя пряди волос возле лица, почти их не касаясь. Алфорд был спокоен и уверен в себе. Даже чересчур спокоен.

Суть плана была в том, чтобы попасть в столицу через второй округ, используя железную дорогу, по которой в столицу шли товарные поезда, со всей страны. Наше перемещение по территории округа останется незамеченным, как и прибытие в столицу. Как раз для этого полковник Крайтон и находится здесь.

Они ещё долго обсуждают дату поставки техники и последних образцов оружия, дату предполагаемого переворота, и многое другое, от чего меня начинает клонить в сон.

Разговор Алфорда и полковников напоминал обмен пустыми любезностями. Их диалоги были наполнены уважительными упоминаниями друг друга, вежливыми обращениями, которыми они сыпали, усложняя понимание сути того, о чём вёлся разговор.

Когда это пустословное заседание заканчивается, Мэд оживает, и, как и многие, бросается к выходу. Я иду следом, подталкиваемая со всех сторон, спешащими капитанами и майорами. Ричи не отстаёт от меня, идя ко мне вплотную. На выходе из зала к нему подходит смуглая девушка, в тёмно-фиолетовом мундире лейтенанта двадцать первого округа.

Обернувшись, вижу, как она держит его за руку, что-то говоря ему на ухо. Она была одного с ним роста, и, идеально сидящий мундир, подчеркивал красивую фигуру. Ричи, окликнув меня, просит подождать его, но я делаю вид, что не слышала.

Выйдя из здания, я морщусь от яркого солнца. Здесь будто не бывало облаков, и единственным спасение от ярких солнечных лучей было наступление ночи.

– Томпсон, – вдалеке махала рукой Мэд, – давай с нами!

Я иду к ней и Бену, на ходу снимая ненавистный мундир, который теперь мне казался ещё ужаснее.

– Думала, ты мимо пройдёшь, – смеясь, говорит Мэд, когда я равняюсь с ними.

Я несу мундир, перекинув через плечо, отстранённо участвуя в их с Беном диалоге.

Мы проходим госпиталь, и я подумываю улизнуть от этой странной парочки, как вдруг Мэд виснет на моей шее.

– Да ты бы видел, как она уложила противника, больше себя в два раза! – потрясая меня за шею, говорила она.

– О чём ты? – освобождаясь от её цепкой хватки, спрашиваю я.

– Ну, помнишь, перед полосой препятствий на смотрах? Все этапы открытые, смотри, кто хочет.

Вспомнив тот день, я думаю, что мне просто повезло. Тот сержант, из-за собственной самоуверенности, не воспринимал меня за соперника и медлил, чем я и воспользовалась. Пока он насмешливо рассматривал меня, а после решил покривляться перед толпой, я использовала момент и повалила его.

– Как ты ответственно подошла к этому вопросу.

Я говорю с сарказмом, но Мэдисон, кажется, этого не замечает. Она лишь хмыкает:

– В тот день все были, даже эта тряпка Натан, – Мэд закатила глаза, при упоминании капитана гамм, – и Тайлер был. Ни одни сборы не пропустил, вот только никого брать не собирался.

– Лицемер он, как и эти полковнички, – шипит она.

Мы подошли к зданию, в котором жил отряд Бена.

– Сейчас третьих и четвёртых позову, – убегая, крикнул он.

Мэд заводит меня внутрь, где уже не было места. Повсюду были разноцветные мундиры всех округов, в глубине большой комнаты виднелись трое в белых мундирах шестнадцатого.

Проталкиваясь сквозь толпу, словно ледокол, Мэд тянула меня за руку в самый центр этой цветастой толпы. Обнявшись с несколькими девушками, она представляем им меня, и, не тратя время на то, чтобы назвать мне их имена, берёт бумажные стаканчики с уже разлитым в них алкоголем. Протянув один мне, она сразу же осушает свой.

Бурая жидкость в стаканчике пахла резко, вызывая не самые приятные воспоминания. Сделав глоток, я ожидаю чего-то более отвратительного, но алкоголь оказывается гораздо приятнее, чем сыворотка, для заживления костных тканей.

Допив остатки, через какое-то время я испытываю расползающееся по всему телу тепло и расслабленность, впервые за эти дни.

Мэд тянет меня с собой к дивану. Как только я сажусь возле неё, она сразу же протягивает мне наполненный стакан. Свой, она сразу же опустошает, а я не спешу следовать её примеру.

Вернувшийся Бен привел с собой целую толпу в цветах своего округа. Среди пришедших были не только лейтенанты спецотряда, но даже сержанты из снабжения, и капитан второго спецотряда. Следом, почти в таком же количестве, зашли «зелёные».

Пока Мэд болтала с Беном и несколькими девушками из его отряда, я вспоминала увиденную сцену, между Ричи и девушкой лейтенантом, из двадцать первого. Я не испытала ничего схожего с тем, что почувствовала, когда увидела Виктора с капитаном из второго округа. И всё же я продолжала думать об этом.

– О чём задумалась? – Бен поводил ладонью перед моим лицом, рассмешив рядом присутствующих.

– А у вас бельё тоже в цвет формы? – спрашиваю я, решив перевести всё внимание на него.

Подруги Мэд переглянулись, глупо хихикнув.

– Даже у парней?

– Хочешь посмотреть?

Бен, не растерявшись, уже расстёгивал ремень, под всеобщий смех и улюлюканье. Со всех сторон его подначивали:

– Давай! Давай!

Громче всех кричала и смеялась Мэд.

Спустив штаны до колен, Бен развернулся к нам спиной, и, под оглушительный смех, принялся крутить задом, почти перед лицом Мэд. Она с силой его шлёпает, и Бен, потеряв равновесие, падает вперёд, под нескончаемый поток смеха.

Пока продолжалось всеобщее веселье, я вновь погрузилась в свои мысли. На меня уже никто не обращал внимания, и я крутила стакан с алкоголем. Долго рассматривая тёмную жидкость, так, словно она могла дать мне ответы на волнующие меня вопросы, я резко опрокидываю содержимое, чувствуя, как алкоголь обжигает всё внутри.

Время, проведённое в раздумьях, пролетело незаметно. Я оттягивала момент возвращения к своему отряду, пока мой взгляд не упал на Мэдисон, что была в центре внимания, танцуя с какой-то девушкой в зелёном мундире.

Она каждый вечер, да и всё время до обеда, проводила с кем-то не из своего округа. И каждый вечер напивалась так, что с трудом могла идти сама. В отличие от меня, она добивалась капитанского места и, со временем, набрала свой отряд «под себя». Каждые смотры она брала кого-то новенького, каждый раз отправляя кого-то с ранениями в отставку.

Может за этими действиями, на первый взгляд бездумными, скрывалось, что-то совсем иное?

Мэд, пошатываясь, опустошила ещё один стакан.

– Идём, – беря её под руку, я направляюсь к выходу.

Мэдисон что-то говорит, но её неразборчивая речь, тонет в общем шуме. Она всё же идёт со мной, не стараясь вырваться, но постоянно кого-то задевает, спотыкается или останавливается, чтобы обняться. Мне начинает казаться, что мы никогда не достигнем выхода.

Выйдя из здания, я останавливаюсь на миг, вдыхая свежий воздух улицы.

Закинув руку Мэд себе на шею, я подхватываю её за талию, вызвав у неё смех. Пока она что-то невнятно пытается до меня донести, я замечаю впереди стоящую группу в жёлтых и синих мундирах. Один из стоявших оборачивается на нас, и, бросив на него взгляд, я сразу же вспоминаю сцену, как капитан одного из отрядов пятнадцатого, приказал затащить ту избитую девушку внутрь. Вблизи он казался жутким: выцветшие брови делали его взгляд злым, во весь широкий подбородок пролегал белый рубец. Впрочем, всё его лицо было усыпано мелкими шрамами, рытвинами и тёмными пятнами от перенесённой болезни. Хотя пятна были почти у всех военных из пятнадцатого – их округу, в своё время, не достались вакцины.

Он провожает нас взглядом, как и все его собеседники. Как я не старалась идти быстрее, Мэд еле шла. Она всё что-то говорила бессвязное, про отряды, наш округ, и о том, как нас используют.

Доведя Мэд до здания отряда «Дельта», я хотела отпустить её, но она повисла на мне, уронив голову. Зайдя с ней внутрь, я оказываюсь в таком же помещении, что и у нашего отряда. Вот только внутри, почти никого нет. На диване сидела Джози и ещё две девушки. Они о чём-то, или о ком-то, сплетничали.

– Сама знаешь, что там делают, и для чего остаются на всю ночь, – с видом знатока, говорила Джози, своей подруге.

Третья девушка хихикнула:

– Да их вместе видели!

Шум наших шагов заставляет их вздрогнуть. Они выглядят напуганными, словно их застали на месте преступления.

– Джози, отведи её спать.

Она сразу же вскакивает с дивана, и подхватывает своего капитана, с другой стороны. Пока Джози пыталась подняться с Мэд по лестнице, я с интересом смотрела на виноватые лица двух других, что остались сидеть на диване.

– Где весь ваш отряд?

Мне кажется, что от моего обращения, они пугаются ещё больше.

– Парни ушли, – неуверенно заговорила рыжая девушка, что до этого хихикала, – наверху только Кэнди, Лия и Мерл.

Мне приходит странная идея.

– Собирайтесь, пойдёте со мной.

– Куда? – на меня, округлив глаза от ужаса, смотрела вторая девушка.

– Знакомиться с бетами ближе, – хмыкаю я, – или у вас есть другие планы на этот вечер?

– Надо у остальных спросить… – неуверенно отвечает рыжеволосая.

Они продолжают испуганно смотреть на меня, но никто из них так и не додумывается подняться наверх, чтобы спросить у других девушек их мнения.

На лестнице раздаются шаги и голоса.

– Еле уложила, – говорила громко Пэкуин, – она куда-то собиралась идти.

– На ногах не стоит, а всё…

Следом за Джози спускалась уже знакомая мне Лия.

– Привет!

– Джози, – я не даю заговорить девушкам, сидевшим на диване, – не желаете присоединиться к нашему отряду этим вечером?

– Джоз, давай сходим! – Лия, словно ребёнок, задёргала рукав Пэкуин.

Джози окинула взглядом диван.

– Нам нужно время, чтобы собраться, – начали протестовать девушки в один голос.

– Это не свидание, – меня начинала раздражать их медлительность, – идёте или нет?

– Идём, – Джози ответила быстро, – Мерл, правда, уже спит.

– Надо взять что-нибудь с собой, – Лия засуетилась возле холодильника, – Джоз, а где пиво? Неужели всё парни забрали?

Пока она копошилась в холодильнике, две других всё же убежали наверх.

Вокруг началась суета.

Пока Лия набирала продукты и искала алкоголь, девушки успели вернуться на первый этаж, но уже вчетвером, с уложенными волосами и накрашенными ресницами, на ходу натягивая куртки. Одна из девушек была знакома мне. В гарнизоне, она была с Мэд и Джози во время игры.

Мне кажется, что проходит час, не меньше, настолько меня утомили их суетливые разговоры, о том, где и что лежит, и как они выглядят.

Прихорашиваясь у небольшого зеркала, они попеременно толкали друг друга, приглаживая волосы, и подкрашивая губы, неизвестно откуда взявшейся у них одной на всех помадой. Джози проводила рукой по волосам, бросая на меня быстрые кроткие взгляды, видно не решаясь последовать примеру своих подруг. Она то заправляла волосы за ухо, оголяя коротко остриженные виски, то вновь выправляла волосы.

Мне вспомнилась академия, где вне зависимости от звания, многие девушки всеми силами старались привлечь внимание парней из отрядов выше статусом. Из сплетен услышанных краем уха, оказалось, что самая желанная партия для любой девушки – это парни из отряда «Бета» и «Гамма» или лейтенанты из сопровождения. Альфы были в зоне риска, и почти все в отряде были гораздо старше, по сравнению с членами других отрядов. Альфы отличались «любовью» к своей работе, поэтому многие даже разговаривать с ними боялись. Лишь несколько человек из этого отряда привлекали внимание девушек к себе своей внешностью и обаянием. Многие поступившие на службу девушки не желали связывать свою жизнь с академией, а стремились к тому, чтобы как можно скорее создать семью. Женщины военные, посвятившие свою жизнь службе, довольно жестоко высмеивались за спиной.

Когда мы выходим на улицу, мне кажется, что мы просто перетаскиваем продукты и алкоголь из одного здания в другое. Лия сгребла всё содержимое их холодильника и нагрузила своих подруг этим. Джози она заставила нести алкоголь.

Зайдя внутрь здания моего отряда, мы застаём заполненную комнату. Девушки мнутся за моей спиной, словно пытаются спрятаться и остаются стоять в дверном проёме. В комнате были не только беты. Были лейтенанты из девятого и десятого округов, и трое в коричневых мундирах из восемнадцатого.

– Томпсон, ты всё-таки решила в наш отряд девушек набрать? – Гейб первым подал голос.

– Пора бы уже познакомиться поближе.

– Рауль, – я жестом показываю, чтобы он подошёл, – помоги с продуктами.

Вслед за Раулем с места подрывается не только Рензо, но и Тоби с Алексом. Лия идёт следом за Раулем, оживлённо объясняя ему, что в пакетах. Когда парни освобождают руки дельт от пакетов и коробок, я рукой подталкиваю их ближе к дивану.

Пока девушки мило улыбаясь, называли свои имена, я отступала ближе к лестнице на второй этаж. Парням представляться не пришлось – имена всех участников отряда «Бета», для девушек нашей академии, были известны лучше, чем чьи-либо ещё.

Парни с энтузиазмом предлагали свою помощь, заводя разговоры с остальными девушками, заставляя их глупо хихикать.

– У нас места здесь не хватит, чтобы всё это приготовить, – Рензо осматривал кухню, словно ожидал, что проблема решится сама.

– Давно пора было расчистить задний двор, – говорю я, опираясь спиной на перила.

– Ага, – отзывается Тобиас, – делать нам больше нечего.

– Точно! Кажется, я видел несколько мешков с углём в кладовой. Пожарим всё на улице.

Парни из других отрядов подхватили эту идею и сразу же отправились наружу. Тобиас лишь вздохнул, выходя на улицу вслед за Нинелом и Алексом, что так же вызвались расчистить место для барбекю. Дельты, Рензо, Эндрю и Себастиан идут следом.

В комнате по-прежнему оставалась половина команды, не желая выходить на улицу, вслед за остальными. Они продолжали сидеть на диване и импровизированных креслах, сделанных из деревянных поддонов и промятых подушек.

– От тебя, как от капитана, нет никакого толка, – подал голос Тео, – тебя опять не было весь день. Ты ничего не рассказываешь о том, что происходит на собраниях! Только и смогла, что притащить сюда дельт!