Анталион. Месть

Helga D.B.

Анталион. Месть

Глава

Ⅰ

Собрание проходило в суете и однообразном шуме, что невозможно было заглушить, и приходилось напрягать слух, чтобы понять суть доклада. Сержанты и рядовые, бесконечно вставали со своих мест, выходили из зала собраний и возвращались назад, громко перешептываясь, или разговаривали в полный голос, совершенно не боясь офицеров рангом старше. Из их сплетен и отрывков диалогов, можно было понять больше, чем из сбивчивой речи майора гарнизона, что был здесь самым старшим по званию, пока не приехал наш отряд во главе с Виктором.

Наши отряды провели в гарнизоне уже почти двое суток, и только теперь майор Брайт созвал собрание. Вся ситуация предполагала серьёзную и даже мрачную атмосферу, из-за восстания в пятнадцатом, но в зале было шумно и царила такая неформальная обстановка, что я почувствовала себя на перерыве между школьными занятиями. Майору было наплевать на шум вокруг, и вёл он себя так, будто не слышал его.

Мэдисон сидела рядом со мной, и не скрывала своей скуки. За то время, что мы были в южном гарнизоне, она успела получить выговор от одного из капитанов гарнизона. Поэтому Виктор был не в настроении с самого начала собрания. Впрочем, Мэдисон это нисколько не смущало, и она всем своим видом показывала насколько ей безразлично это собрание. Она кривилась, когда Брайт делал длительные паузы, усмехалась тому, о чём говорили сержанты, столпившиеся за нашими спинами. Когда сержанты ушли, а Брайт вновь принимался говорить о пятнадцатом округе, то принимала скучающий вид, и демонстративно закатывала глаза или рассматривала свои ногти.

Джек Брайт, прохаживаясь перед столом, за которым сидели мы и капитаны гарнизона, вёл свой отчёт. Он говорил размерено, но постоянно отвлекался на сторонние темы, в основном смотря прямо в глаза Виктору. Иногда он бросал взгляд полный отвращения на Мэдисон, когда обращался к ней, как к капитану «Дельта», но тут же отводил взгляд в сторону. Меня же он избегал, и если его интересовал мой отряд, то он обращался к Виктору.

– Как это возможно, что не хватает сразу двоих людей? – Брайт прервал свой доклад, вновь отвлекшись на другую тему.

– Глупая оплошность, – Мэд издала смешок на этих словах, сказанные Виктором, – не все справляются с новыми полномочиями.

Я распрямляюсь, и, вцепившись правой рукой в подлокотник, смотрю перед собой, не веря в то, что слышу.

Меня обвиняли в этом все: члены команды, полковник и теперь сам Виктор, что и составил прошение о моём повышении. Как он может быть таким лицемером, зная правду?

«Может быть, они все правы на мой счёт?» – я разжимаю подлокотник кресла.

Я должна была принимать решения, не основываясь на требованиях, что выдвигал мне отряд. Всё должно быть иначе: это я должна была диктовать свои условия, ставить перед фактом, даже если никто не был со мной согласен, но не идти у всех на поводу.

– Это крайне опасно. Два человека в таком отряде, стоят десяти в двух бронзовых.

Мэд скривила лицо, и шумно хмыкнула.

Мне надоедал этот день, и этот бессмысленный разговор, в столь беспорядочной обстановке. Брайт мало говорил по делу, из-за которого мы приехали в гарнизон. Его отчёт напоминал, скорее рассказ, нежели изложение нужной информации в сжатом виде.

Постукивая по подлокотнику, в нетерпении, я наблюдаю за дальнейшим диалогом майоров, пропуская всё мимо ушей.

«Когда я увижусь с Риком?» – думаю я, наблюдая, как майор Брайт занимает своё кресло.

Мэдисон нервно дергала ногой, всем своим видом показывая, что ей скучно. Виктор бросал на неё недовольные взгляды, но на меня он избегал смотреть. Я чувствовала себя отвратительно, после того случая в общей спальне. Мне было противно от самой себя, от того, что так глупо упала, и что всё испортила.

Зачем я вообще его поцеловала? Что можно после такого подумать обо мне? Возможно, он хотел поговорить со мной, а я всё испортила неуместным поцелуем.

Я бросаю на Виктора взгляд. Продолжая разговаривать с Брайтом, он слегка склонил голову набок, удерживая спину абсолютно прямой.

– Если все возможные дороги уже отслеживаются повстанцами, то, какой же дорогой пользуются военные гарнизона? Вы совершаете более двух выездов в сутки, и знаете эту местность, как никто другой, но так и не дали чёткого ответа.

Виктор повысил голос, приковав моё внимание назад, к диалогу, что продолжали вести майоры. Даже Мэд перестала дергать ногой, и закатывать глаза и внимательно следила за ходом разговора.

– У вас только один возможный путь – это дорога напрямую к главному городу округа.

– Вы шутите майор? – Виктор подался вперёд, – это прямая дорога к смерти. Это всё что Вы можете мне предложить?

– Другого варианта нет. Здесь каменистая почва, горы, долины и ущелья, которые вам не обогнуть. У вас не получится проехать незамеченными. Иначе никак.

– Должны быть другие варианты, – сухо ответил Виктор, – ваши отряды не всегда ездят по грунтовым дорогам.

– Не всегда, – Брайт с лёгкостью согласился, – но наши отряды выезжают в патруль в машинах, гораздо меньше ваших и предназначенных именно для этой местности. Капитаны подготовили подробную карту, где стоит ждать неприятеля, и подробные особенности этой дороги.

Виктор откинулся на спинку кресла, и, скрестив руки, стал наблюдать за тем, как два капитана засуетились возле стола. Двое других не покинули своих мест, и так же следили за их действиями.

– Как вы видите, на карте представлены все спорные территории, – первым подал голос капитан Мауро Гайтан, – и вот основная дорога, ведущая в город. Местность – это плато, на котором мы сейчас находимся – перетекает в каньоны, и завалы, сменяемые равнинами, где находишься перед врагом, словно на ладони.

– Здесь, – Мауро указал пальцем на голографическую проекцию карты, – дорога разветвляется, и очень важно не перепутать направление. Если повернуть направо, то через пару миль, огибая завалы, дорога уходит прямо на запад, и добраться до города по ней у вас получится в лучшем случае через неделю, но нарваться на повстанцев получится гораздо раньше.

– По той, что ведет прямо на юг, – заговорил капитан Уилмер Милтон, – тоже не так просто доехать прямо до города, ведь придётся пересекать пустынную местность. В этом месте не осталось даже напоминания, что когда-то там присутствовала цивилизация.

– И связь там даёт сбои, – подал голос капитан Лин Хэнд.

– Да-да, – поддержал своего товарища капитан Гайтан, и вновь вернулся к карте, – перед самим городом будут часто попадаться разрушенные и опустевшие мелкие города.

– На самом юге, вот здесь, – указав пальцем, он увеличил тот участок карты, что хотел нам показать, – возникло целое поселение тех, кто бежал из города, ещё задолго до переворота. Они ведут слаженную борьбу с нами. У них достаточно машин, чтобы приезжать на земли гарнизона нашего округа, и очень много оружия, которым их напичкали военные пятнадцатого округа, чтобы устраивать засады нашим патрульным.

– Если быть точнее, это оружие им помогает нас методично убивать, – сиплый голос капитана Джареда Ховард, прервал речь Мауро.

– Они многих забирают в плен. Для того чтобы выбить как можно больше информации о наших перемещениях. И никого не оставляют в живых. Бросают трупы, на тех маршрутах, о которых знаем только мы, давая понять, что нас выдали свои же.

– Такое бывает не всегда, – капитан Гайтан, прервал своего коллегу и улыбнулся.

– Не стоит запугивать наших гостей, – майор Брайт, с нескрываемым презрением, смотрел на нас, – ведь здесь спецотряды, их просто так не испугать. Разве только отсутствием удобной кровати и горячего душа.

Капитаны Ховард и Милтон, в отличие от своих коллег, не прятали свои ухмылки.

Собрание длится ещё несколько часов, прежде чем майор Брайт отпускает нас с Мэд, а Виктора просит ещё задержаться.

– Готова к ночному выезду, принцесса? – Мэд ухмыляется.

Она старалась придать себе незаинтересованный вид, но её выдавали быстрые взгляды в мою сторону. Мэд старалась подстроиться под мой шаг, явно желая поболтать.

– Для майора Брайт, все в академии изнеженные принцессы, – угрюмо отвечаю я, прибавляя шаг, чтобы избежать диалога.

Позади меня слышится её заразительный смех, но я ещё больше ускоряю шаг, торопясь успеть к лифту.

Лифт движется горизонтально, через весь гарнизон и скорее, напоминает вагон поезда, чем привычную кабину лифта. Внутри, на широкой панели, были расположены кнопки с цифрами и буквами, указывающими часть корпуса и его крыло. Заглянув ещё раз в коммуникатор, я нажимаю на комбинацию, что прислал Рик. На другой стене отображался маршрут, по которому шёл лифт, и когда он останавливался, высвечивалось обозначение той части здания, где мы оказались. Увидев, что загорелись знакомые цифры, я выскакиваю из лифта, и оказываюсь в темноте.

«Я не там вышла» – обречённо думаю я, щурясь после ярко освещённой кабины лифта.

Делая шаги наудачу, я начинала ненавидеть этот бетонный город. Плохо освещённый и запутанный, этажи с несколькими уровнями, и нелогичная нумерация частей корпусов. Из лекций Макграда, я вспомнила, что нумерация присваивалась не сразу, а со временем. Гарнизон достраивался и перестраивался, разрастаясь в длину и глубь не одно десятилетие. Задуманный поначалу как защита границ от беженцев, со временем гарнизон превратился в неприступную крепость, мимо которой и мышь не могла прошмыгнуть. А после того, как Анталион отдал часть пятнадцатого округа восьмому – гарнизон формально стал автономным от академии. Военные гарнизона контролировали территории, которые пятнадцатый продолжал считать собственными, и боролись с группами повстанцев, что не желали признавать законность решения столицы.

– Лив? – слева прозвучал чей-то грубый голос.

Я остановилась в растерянности, всё сильнее прищуриваясь, чтобы разглядеть того, кому принадлежал голос. Глаза привыкают к темноте медленно, но я уже отчётливо вижу высокую фигуру, приближающуюся ко мне.

– Не надеялся уже встретиться!

Подошедший ко мне парень похлопывает меня по плечу, и неловко сжимает в объятьях:

– Когда узнал про то, что вы приедете, не думал, что ты мне позвонишь.

Я рассматривала Рика, будто вижу его впервые. Заострившиеся скулы, ссутуленная спина, и огрубевший голос – изменили его до неузнаваемости. Глаза потускнели, и потеряли ту жизнерадостность, что излучали прежде. Рик словно постарел.

– Сбежала с собрания ради этого, – выдавив из себя улыбку, вижу, как Рик всё же улыбается.

Но сразу же мрачнеет:

– Здесь все знали заранее, из-за чего сюда должны приехать спецотряды, но я не думал, что направят твой отряд.

Я лишь пожимаю плечами, не зная, что и ответить на это.

– Обычно, отправляют гамм или дельт, в сопровождении отрядов из сержантов, что несут службу в академии, – Рик заводит руки за спину, обхватив коммуникатор, – в этот раз всё так серьёзно?

– Или тут что-то ещё? – после паузы спрашивает он.

Сразу же вспомнились слова Лима, и я лишь испускаю вздох.

– Давай отойдём в сторону, – Рик мягко берёт меня за рукав и тянет за собой.

Глаза, привыкшие к тусклому освещению, позволяют осмотреться. Мрачный коридор, такой же, как и снаружи сам гарнизон, не имел в себе ничего примечательного: бетонные стены были украшены лишь указателями и цифрами в огромном количестве, отчего издалека казалось, что стены кто-то изрисовал граффити.

– Здесь ожидали, куда больший отряд, а приехали всего четыре машины. Где всё сопровождение? Если в пятнадцатом всё так плохо, то почему сопровождение не с вами?

– Рик, – у меня вырывается нервный смешок, – я не знаю. Меня поставили перед фактом, прямо на совещании, а куратора нашего отряда отстранили от работы с нами.

– Так я и думал.

Рик отходит от меня на пару шагов.

– Вас отправляют в мясорубку. Два отряда, на то, чтобы вернуть прежний строй. Чушь какая-то.

Он говорит шепотом, и задумчиво рассматривает тёмный пол извилистого коридора.

К нам приближаются четверо парней, о чём-то шумно споря. Поравнявшись с нами, они обмениваются приветствиями с Риком, и, бросив взгляд на мой мундир, притихают. Мы дожидаемся, когда они скроются за поворотом, и я заговариваю первой:

– В пятнадцатый должны прибыть отряды из других округов?

Рик поднимает на меня задумчивый взгляд:

– С этим проблемы. Добраться до этого округа всегда было затруднительно, когда не стало дорог. В горах постоянно попадаются отряды повстанцев, что поддержали военных, а теперь они ещё и вооружены до зубов.

Рик молча покачивал головой. Этот удручающий разговор стал траурным.

– Это не важно, – я отвожу взгляд в сторону и изучаю указатели, которыми пестрила стена, – есть приказ и либо я его выполняю, либо я дезертир.

– Эмиль мне звонил перед тем, как вы приехали.

Я вновь оборачиваюсь к Рику, удивленная столь быстрой сменой темы.

– Сказал, что ты купила дом. На востоке, кажется?

– Да.

– Почему ты не подала в отставку? Ты же получила, то, зачем пришла в академию?

– Дом принадлежит брату, – я старалась отвечать Рику мягко, – а ещё я хотела накопить ему на учёбу в городском колледже. Чтобы ему не пришлось, как мне идти на службу в академию. И Рита…

– Вы с Ритой похожи. Она тоже решила всё за меня. Была так уверена, что справится со всем на свете, что теперь…

Рик прикусывает губу и некоторое время молчит:

– Теперь мы вот разговариваем здесь, в гарнизоне, а не в академии, все вместе.

– Рита хотела свой дом, – я словно заступаюсь за свою подругу, – я её понимаю. Понимаю, почему она так спешила и почему была так упорна.

– Конечно, ты её понимаешь! Вот она и таскала тебя всюду за собой, чтобы получить места в спецотряде.

– Рик, – я неуверенно тяну к нему руку, так, словно он не мой друг, а дикий зверь.

Дотронувшись до его плеча, я борюсь со страхом. Хоть Рик и говорил спокойно, но что-то в его интонации меня пугало и настораживало. Словно он был зол на меня.

– Я не могла оставить всё так, как было. Рите её жизнь в заводском районе тоже не нравилась.

Рик хмыкнул:

– Это я заметил. Она бросила меня, перед смотрами. Впрочем, ты это и так знала.

– Она сказала мне об этом, когда мы уже состояли на службе в отрядах. Сказала, что не хочет жить в доме твоих родителей.

Я старалась сказать мягче, но для Рика это была болезненная тема. Он обхватил голову руками, сдавливая её с такой силой, будто боялся, что она вот-вот лопнет.

– Нужно было лишь немного потерпеть, мы вместе пришли бы к этому! Зачем нужно было так торопиться!

– Наверное, ей очень не терпелось получить свою крепость, что защитит от всех невзгод. Что-то, что будет принадлежать только ей.

– Видимо, это так.

Рик, спустя время, разжимает пальцы, и поднимает взгляд к тусклым лампам потолка. Он молчит и больше не спорит со мной. Мои слова нашли отклик в нём, или он просто не желал продолжать спор, боясь, что он перерастёт в ссору.

– Как она? Ты так ничего мне не рассказал, когда я звонила.

Рик испускает вздох, и не сразу отвечает, севшим голосом:

– Я сам ничего не знаю.

– Что? Как не знаешь?

– Вот так, – Рик закрывает глаза рукой, – у меня не получается часто звонить домой. От родителей только сообщения получаю, что с Ритой всё в порядке.

Рик дергает плечами и говорит шепотом:

– Я сам не знаю правды, что с ней и как она. Родители были против того, чтобы я её привозил к ним, тем более ухаживать за ней в таком беспомощном состоянии. Мне пришлось умолять их, иначе ей пришлось отправиться к собственным родителям, а эти твари…

Рик замолкает, а после ещё тише продолжает:

– На самом деле, я прекрасно понимал, почему она приняла такое решение. Мои родители неплохие люди, но к тем, кто употребляет наркотики, они относятся предосудительно. Считали, если у Риты такие родители, то и она сама недалека от этого.

– Я надеялся, отговорить её от смотров, – голос Рика, начинает дрожать, – до последнего верил в это, но ничего у меня не получилось.

– Почему…– мой голос меня не слушался, а мысли путались, – почему ты не дал мне возможность увидеться с ней? Я же просила тебя!

– Лив, – Рик поворачивается ко мне, – я не знал, как родители отреагируют на твой визит. В нашем районе, военных не любят, если ты успела это заметить. Даже мои родители ненавидят всех, кто носит чёрную форму, несмотря на то, что их родной сын состоит на службе. У многих в семье кто-то служит, но они продолжают относиться с недоверием и страхом к тем, кто носит чёрную форму. А ты не просто какой-то там сержант, ты капитан спецотряда. Их реакцию несложно предугадать.

– Я боялся, что после твоего визита, они отправят Риту к её родителям, – Рик закидывает голову и устремляет взгляд к потолку, – и тебе боялся сказать правду. Ты теперь злишься на меня?

Слова Рика и правда, разозлили вначале, но его вопрос словно отрезвил меня: он ведь старался сделать лучше, в первую очередь, для Риты. И то, что он служит здесь, самый главный этому аргумент.

– Думаю, ты прав. – Я испускаю вздох, словно мне не хочется этого признавать. – Если так лучше для Риты, то наша встреча с ней может подождать. Я верю тебе.

Рик хмыкает:

– Когда, я думал о предстоящем разговоре с тобой, то никак не ожидал, что ты согласишься со мной.

Рик нервно смеётся и потирает шею.

– Спасибо, Лив. Я перед тобой в долгу. Ни о каких лекарствах и речи не могло быть без тебя.

– Разве я могла не помочь? Тебе не за что говорить мне спасибо. Я пропадала в академии, меня не было рядом, когда тебе было так тяжело.

Я вновь вздыхаю: мысли о том, что я словно откупалась от близких людей деньгами, откладывая встречи в дальний ящик, вновь вернулись. Усталость, резко появившаяся из ниоткуда, заставила облокотиться на холодную стену, за моей спиной. Ноги подкашиваются, а тело кажется, невыносимо тяжёлым, и я сползаю вниз, сев прямо на бетонный пол.

– Тяжело было бы без твоей помощи, без этих лекарств.

Опустившись на корточки, Рик слегка толкает меня в плечо:

– Поднимайся, капитан. Наша служба продолжается.

Улыбнувшись друг другу, мы поднимаемся и направляемся к лифту.

– Ты же будешь мне писать, о том, как она?

– Конечно, – Рик уверенно нажимает комбинацию из цифр и букв, – у вас выезд утром?

Я отрицательно мотаю головой:

– Ночью, приблизительно после полуночи.

– Это странно. – Рик задумчиво смотрит на меня. – Почему не вместе с патрулем из гарнизона сейчас или утром?

Я лишь слегка пожимаю плечами: всё, что происходило, смахивало на халатность высшего руководства.

Когда приходит время, выходить Рику, он машет мне рукой, и скрывается в полумраке коридора, за закрывшимися дверьми лифта. Сейчас он уедет в патруль, а мне предстоит поездка в столицу пятнадцатого округа. В полную неизвестность, в условия, в которых мне не приходилось бывать. Виртуальные противники в симуляции, наркоманы в заброшенных складах – это теперь казалось сущей ерундой. Теперь моими противниками будут люди, проходившие военную подготовку, сильные и выносливые.

Лифт останавливается. Я, с опозданием поняв, что это моя остановка, выскакиваю в закрывающиеся двери.

Тёмный коридор, как и в крыле, где мы разговаривали с Риком, изгибаясь, уходил вперёд. Не видя ещё комнаты отдыха, я уже слышала взрывы смеха и шум голосов. Замедлив шаг, я желаю оттянуть момент возвращения к своему отряду, но вот рука уже тянется к датчику.

За открывшейся дверью, огромное тёмно-серое помещение, напоминающее холодные казармы рядовых. Кровати, в два яруса стояли возле двух стен, а в центре, в трех футах ниже уровня пола самой комнаты, располагался вместительный диван. Диван окаймлял полукругом бетонную нишу, а в центре стоял тонкий экран, на котором была запущена игра. Мягкие сиденья вместили на себе не только наш отряд.

– Посмотрите, кто вернулся, – Тоби старался перекричать шум вокруг, – а мы уже успели про тебя забыть.

Смех Мэдисон заглушает смех всех присутствующих в комнате. Она сидела в самом центре, а возле неё сидели девушки из её отряда и несколько парней. Они с насмешкой следили за каждым моим шагом. Я медленно спускаюсь к ним, сама не знаю зачем, и мысль, пришедшая мне в голову, заставляет улыбнуться.

Подойдя к тому месту, где сидел Тоби, я заставляю его напрячься. Он перестаёт улыбаться, и распрямляется. Перешагнув через невысокую спинку дивана, я втискиваюсь между ним и Алексом.

– Я вот тоже только вспомнила, о том, что у меня есть отряд.

Тео, сидевший напротив, открыл рот, но я его опередила:

– Не самое приятное, что можно вспомнить, – я подмигиваю Алексу, щёки которого становились всё краснее.

Теперь не только Тоби хотел пересесть в другое место. Алекс так же окинул взглядом диван, но свободные места были только возле нескольких дельт и самой Мэд.

Мэдисон и парни из её отряда смеются, не давая хоть кому-то вставить и слова. Забрав у растерянного Тоби контроллер, я присоединяюсь к только начавшейся игре.

Игра напоминает симуляцию в лесу, среди заброшенных зданий, что запускал Элмс. Оружие было причудливо массивным, а вместо жилета, была шкала здоровья, что медленно могла восстанавливаться. В симуляции, если голограмма попадала в тебя, то система определяла серьёзность ранения, и если оно было смертельным, то тест прекращался. Всё гасло, погружая тебя в полную темноту на несколько секунд. В игре всё было проще: ранение в любую часть тела, одинаково сказывалось на «здоровье».

В комнате отдыха не было Луки, Гейба, и Франца. Отметив про себя это, ещё когда только вошла внутрь, я не озвучила это вслух. Будто мне было стыдно не знать где они. Но я боялась не только этого – я боялась, что под смех дельт, мне никто не ответит на мой вопрос.

Некоторые дельты продолжали делить между собой контролеры, когда игра уже началась. Мы делимся на две команды – пять человек от нашего отряда, и пять от отряда «Дельта». Игра запускается, и в памяти всплывают занятия и экзамен на получение звания рядового у Элмса.

«У системы всегда есть алгоритм, даже если вам кажется, что всё происходящее – хаос» – его самые первые слова, когда он начал обучение нашей группы.

Вот только сейчас, мы должны устранить не противника созданного системой, а вполне реальных людей, чьи действия определяются не только самочувствием, но степенью усталости и концентрации. Даже время суток, освещение, настроение и множество других мелких факторов влияли на исход игры.

«Вот почему ребята предпочитали играть в игры, а не ходить на тесты в симуляцию», – думаю я, отстреливаясь от кого-то из дельт.

Им нравится играть с реальными людьми, потому что каждый раз исход разный. Им нравится общаться и шутить во время игры, оттого они все так эмоционально реагировали на победы и поражения.

Это стало для меня открытием, как и тот азарт, с которым мне захотелось сделать всех дельт.

– Ал, уходи на три, – я начинаю командовать вслух.

Алекс мешкает, но вскоре, на его части экрана, я вижу, что он выполняет мою команду.

Сейчас главное устранить соперника как можно быстрее, а после за оставшееся время достигнуть контрольной точки. Время, за которое нужно было сделать всё это, зависело от количества игроков в одной команде: чем их было больше, тем меньше времени было, чтобы достигнуть контрольной точки.

– Эндрю, ускорься, – бросив взгляд на его экран, говорю я, – я прикрою.

Эндрю выполняет мою команду моментально, а я стреляю в кого-то из дельт (кажется это кто-то из парней), пока он убегает как можно дальше. Один из экранов дельт гаснет, и парень, что сидел слева от Мэдисон чертыхается. Теперь нас больше на одного. Мэд принимается раздавать команды, попутно обругивая всех, и путая в своих требованиях. В комнате воцаряется шум, исходящий от дельт.

– Рауль, прикрой Антона.

С противоположной стороны, где сидели Рауль и Антон, ничего не было слышно – Мэд продолжала обругивать своих подчиненных, а они спорили с ней в ответ. Вопль поражения, который издала девушка, сидевшая рядом с Мэд, мог достичь, пожалуй, академии.

Она была постоянной спутницей Мэдисон в главном корпусе, разве что на совещания Мэд приходила одна. Звали её, кажется, Джози Пэкуин.

– Антон, замедлись, – я начинала нервничать, из-за стремительно уходящего времени, – теперь вперёд, я прикрываю.

Девушка с короткими русыми волосами, с остервенением стреляла по мне, даже не стараясь прицелиться. Она жала на поверхность контролера со всей силы, видимо, надеясь, что так будет больше шансов меня уничтожить, пока я методично стреляла по ней из укрытия.

– Эндрю, вперёд.

Пока всё внимание было приковано к перестрелке между мной и этой девушкой, Эндрю первым достиг контрольной точки. Экран моей соперницы погас, и Мэдисон, крича мне угрозы и смеясь одновременно, погналась за мной.